Текст книги "От звезды до звезды. Колония (СИ)"
Автор книги: skjelle
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 35 страниц)
– Йонге, помни про таблетки, – неожиданно яростно прошипел Рудольф. – Вот!
Под носом Йонге оказалась ладонь с таблетками. Вид у них был не первой свежести.
– И как в него это запихивать?
– Да по мне хоть целуйся с ним!
– Очень смешно, товарищ Вебер! – Йонге тоже перешел на злой шепот.
– А что, отличный план, – продолжил Рудольф. – Ни он, ни Фелиция не откажутся! Сожрет все и не подавится!
– Не подавится? Издеваешься?
– Он не различает горькое и сладкое.
Даже лежа в снегу и страдая от контузии, Йонге умудрился транслировать изумление. Рудольф задумчиво кашлянул, из чего можно было сделать вывод, что механик успел поставить на яуте пару негуманных экспериментов, если не больше.
Тяга механиков к двигателям порой приобретала странные расширенные формы – например, разобрать на части что-то еще, кроме двигателя, и посмотреть, как оно внутри работает и почему так вопит, когда его разбирают.
– Ладно, – захрипел Йонге. – А почему я? И слезь с меня!
– Потому что ты ее любимый пилот.
Йонге закатил глаза и наклонился, тут же слизнув таблетки. Страшная горечь буквально подожгла все вкусовые рецепторы. Йонге сдавленно замычал и жестами изобразил, как отвратительно себя ощущает. Рудольф наконец-то соизволил подняться, а затем помог встать на ноги и самому пилоту.
Йонге замычал, прижимая ладонь ко рту. Он был весь грязный и мокрый, под ногами хлюпала вода – слава богам, что не грязь – колония полыхала, а ему предлагали целоваться со сбрендившим навигатором.
– Сайнжа! – гаркнул Рудольф. – Иди сюда скорее!
– Что случилось, первый механик?
Сайнжа оказался рядом так стремительно, что Йонге инстинктивно качнулся назад. Рудольф у него за спиной резко вздохнул. Но потом справился с собой и хмыкнул как ни в чем не бывало.
– Он тебя поблагодарить хочет.
Йонге отчаянно постарался изобразить достоверное смущение: сунул руки в карманы, уставился чуть правее яута и поднял плечи.
– Каким образом?
Против обыкновения яут не наклонял голову набок, задавая вопрос, и от этого Йонге сделалось еще неприятнее. Он поманил одержимого навигатора пальцем, чувствуя, что краснеет с каждой секундой все сильнее. Проклятый церебролин жег язык так, что слезы наворачивались, а слюна текла рекой.
– Что вы хотите сказать, пилот Йонге?
Сайнжа чуть наклонился. Йонге сгреб его за дредлоки и рванул к себе. Яут мигнул, раскрывая челюсти, и Йонге моментально подарил ему самый адски горький поцелуй в своей жизни. Рудольф восхищенно присвистнул.
Яут застыл на месте, но потом стиснул Йонге обеими руками и бурно ответил. Клыки впились в капюшон, стискивая голову. Язык яута быстро и жадно заскользил во рту. Горечь исчезала, слизываемая торопливыми касаниями.
Облегчение было таким сильным, что Йонге расслабился и позволил оторвать себя от поверхности. Яут поднял его так, что теперь человек склонялся над ним, и одной рукой полез под куртку.
Отважный первый пилот ощутил пока еще неторопливую волну паники. Она накатывала медленно, позволяя как следует вообразить в красках, чем может закончиться такое общение с искином.
Но прежде чем Йонге решил начать отбиваться, усовершенствованный церебролин подействовал. Сайнжа пошатнулся, разжал челюсти и бухнулся на колени. Йонге с облегчением задрал голову и вдохнул чистый воздух. От химической ацетоновой вони ему уже было нехорошо. Ноги начали разъезжаться на снегу, и он отпустил дредлоки, вместо этого уперевшись в плечи яута.
Яут моргнул, и Йонге глейтерным чувством ощутил, что “Фелиция” больше не смотрит на него сквозь круглые глаза.
– Я спас вас?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что Йонге затаил дыхание на пару мгновений, а затем дико беззвучно захохотал. Он пробовал удержаться, но смех буквально разрывал его, выплескиваясь бурным потоком. Рудольф у него за спиной отчаянно вторил, задыхаясь и хрюкая. Он явно пытался что-то сказать, но каждый раз вновь срывался, почти подвывая от восторга.
Сайнжа негромко заворчал, разжал руки, схватил Йонге за загривок и с размаху опустил в кашу из воды и снега. Йонге даже не пытался сопротивляться. Яут яростно возил его головой по толстому слою, но первый пилот все равно умудрялся веселиться, несмотря на то, что нахватал полный рот жижи в первые же пару секунд.
Потом Сайнже, видимо, надоело воспитывать неуправляемого хомо сапиенса, и он перевернул Йонге на спину. Отплевавшись, Йонге наконец-то успокоился. Рудольф выдал членораздельное “Спасатель, бля!” и тоже затих.
– Типичное людское отсутствие уважения! – раздраженно прорычал яут.
– Да спас ты, спас, – Йонге поднялся, сел на корточки и начал стряхивать с себя воду. Бедняга “Фелиция” вложила все свое мастерство в их костюмы, и они были даже почти водонепроницаемыми. – Напугал до усрачки, но спас.
– Не чувствую запаха, – фыркнул Сайнжа. – И почему ты так странно говоришь?
– Это было плоское людское чувство юмора!
Рудольф одновременно с бодрой фразой от души саданул яута меж лопаток, а потом еще и постучал по черепу. Сайнжа недобро зыркнул на него снизу вверх, и механик послал ему улыбку из арсенала наиболее обезоруживающих. Йонге лично убедился, что это действует даже на инопланетчиков.
– Вот это ты должен пить, – Рудольф торжественно протянул ему блистер. – Прежде чем ты начнешь толкать речь о том, что не пьешь лекарства, я скажу, что без них ты сдохнешь. Мозги вскипят.
– Что, слишком много информации? – с сомнением спросил яут, поднимаясь сам и поднимая за собой Йонге. Блистер он принял. – Я увидел слишком сильную связь.
– Более чем.
Рудольф постучал яута уже по лбу, инстинктивно поднявшись при этом на цыпочки. Сайнжа скосил оба глаза к месту постукиванья, и Йонге с трудом сдержал очередной смешок. У него даже прошла голова. Видимо, церебролин оказал благотворное влияние, отрубив не только вышедшую из повиновения “Фелицию”, но и всю глейтерную побочку.
– А что здесь? – Сайнжа широким жестом описал адский котел, в который превратилась колония.
– Это… – Йонге запнулся и попробовал откашляться, но голос так и не вернулся полностью. – В общем, похоже, ребята с крейсера те еще сволочи. Бочку скинули на нас.
– Слушай, – медленно протянул Рудольф. – Это ведь не бочка.
– Что такое бочка? – немедленно встрял Сайнжа.
– Списанные корабли, – рассеянно ответил Йонге. – Используются как снаряды. В смысле не бочка? А что тогда?
Не ответив, Рудольф направился к шаттлу. Йонге нахмурился и пошагал за ним, то и дело поглядывая себе под ноги. Снег таял, но поверхность из-под воды так и не появлялась. Видимо, Лифанга оказалась заморожена намного сильнее, чем обычная планета.
Да она и не была обычной планетой.
Рудольф остановился, и Йонге тормознул рядом. Дальше идти было нельзя – раскаленный шаттл излучал такой жар, что приходилось щурить глаза. Йонге приставил ладонь ко лбу козырьком и пригляделся. Потом медленно перевел взгляд на Рудольфа. Механик так выпятил нижнюю челюсть и стиснул зубы, что желваки под кожей проступали словно камни.
– Что это? – Сайнжа остановился рядом.
– Это челнок колонии Лагранж, – медленно сказал Рудольф.
Йонге опустил руку. Весь запас ужаса он истратил на гибель “Фелиции”, но рухнувший шаттл его добивал. Ему стало физически больно.
– Сорок восемь колонистов, – Рудольф говорил все так же медленно, выделяя каждое слово. – Из них тридцать семь женщин, из них одна несовершеннолетняя.
– Чужих рук дело, – неожиданно сказал Сайнжа. – Они не падали. Их сбили.
– Что?
– Вон там, – яут протянул руку и прочертил линию по воздуху. – Разрезано, так работает большая орудийная установка. На наших кораблях такие стоят только для боевых вылетов.
Йонге поднял голову, словно мог сквозь тучи разглядеть “Байлион”.
– Мы их достанем, этих уродов, – Рудольф засунул обе руки в карманы.
Йонге молчал, ожидая продолжения. Читать сводки о несчастных случаях было легко. Опасаться друг за друга – страшно. Но сорок восемь человек, которых он почти не знал, с частью из которых всего десять часов назад праздновал поимку крассигирина…
– Мы до них доберемся. И поджарим!
– “Байлион”? – вырвалось у Йонге.
Рудольф обернулся к нему и смерил взглядом, полным легкого сожаления.
– Модуль, – сказал он. – У них будет свой посадочный модуль. Мы используем его.
Йонге все так же молча покрутил пальцем у виска. Он даже мог представить себе, что Рудольф каким-то немыслимым образом захватит один модуль, но точно так же он мог представить себе и ответный удар “Байлиона” по взбунтовавшейся колонии.
Уже угробив собственных колонистов, они вряд ли остановятся перед необходимостью стереть с лица Лифанги еще пару-тройку человек.
– Да, мы можем захватить их челнок, – воодушевленно проворчал Сайнжа. – А потом, когда попадем на большой корабль…
– Ты один выйдешь на великую охоту и перебьешь полторы тысячи человек экипажа! – не выдержал Йонге.
– Да-а, – протянул Сайнжа, щуря глаза. – Достойные трофеи.
Йонге повторил жест с пальцем.
– Нужно готовиться, – продолжил яут. – Я слышу движение малого корабля. Тридцать минут.
– Они нас уже давно засекли, – нервно и от того зло ответил Йонге. – Мы даже на собственный модуль теперь не попадем без риска быть поджаренными.
– В психушку мы попадем, – неожиданно сказал Рудольф. – Я так точно.
Йонге обернулся к нему, машинально отряхивая то одну, то другую ногу. Воды было уже почти по щиколотку. Рудольф смотрел на шаттл, и Йонге тоже туда поглядел – и почувствовал, что готов присоединиться к товарищу Веберу.
В перекошенных и частично сплавившихся деталях что-то ворочалось. Шевелились упавшие кабели, жарко вспыхивающие искрами, пополз и свалился кусок жаропрочной обшивки, поменявшей цвет с белого на тускло-серый. Кучка углей вспыхнула и осыпалась по развороченному пандусу.
– Я знал, – хладнокровно сказал Рудольф. – Они пристыковались к этому сраному крейсеру, и к ним запустили эту дрянь. Сейчас она на нас нападет.
До боли вглядываясь в движущееся нечто, Йонге неожиданно даже для себя громко вздохнул. Смутное чувство узнавания наконец-то распустилось и лопнуло ярким воспоминанием. Ни слова не сказав, он решительно двинулся вперед, громко хлюпая по воде. Вовремя выпущенные сцепки позволили не упасть на первых же двух шагах. Рудольф точно так же захлюпал за ним. Преодолевая адский жар, Йонге взбежал по пандусу, задержав дыхание, стянул рукава на изувеченные ладони и схватил ползущее. Подоспевший Рудольф помог ему, яростно сжимая губы. Моментально покрасневшее лицо быстро покрывалось каплями пота.
Вдвоем они оттащили находку на безопасное расстояние. Йонге не поленился выбрать на тающей поверхности более-менее приличный холмик, сбросил с себя куртку и уже на эту подстилку уложил свой трофей. Рудольф по-прежнему молча повторил за ним.
Теплее на Лифанге не стало, но температурная волна, идущая от шаттла, позволяла не клацать зубами. Йонге присел на корточки и осторожно потрогал добычу.
Человека. Черное чучело, покрытое глянцевой коркой, которая местами потрескалась, и в трещинах проступило не красное, а белое.
– Эй, ты слышишь? – негромко позвал он. – Ты синтетик? Андроид?
“Ко-олл”.
В диком скрежетании он едва разобрал слово. И на мгновение у отважного космического пилота встали дыбом волосы. Ужас длился несколько секунд, а затем Йонге все-таки унял заколотившееся сердце.
– Удивительная живучесть.
Сайнжа подкрался незаметно, но напугать напарников ему не удалось. Он тоже присел возле тела и завертел головой словно птица, разглядывая кошмарный полутруп под всеми возможными углами.
“Биосинтети…”
Звук прервался, и Колл бессмысленно зашипела. Потом шипение начало прерываться, и Йонге уже подумал было, что погрузчице все-таки пришел конец, как в шипении прорезалась последовательность пауз.
– Это ж код! – быстро сказал Рудольф. – Только… я его не знаю!
– Я понимаю, – Сайнжа склонил голову. – Оно говорит, что здесь есть запасное тело.
– Она, – машинально поправил Йонге. – Как понимаешь?
– Фелис.
Колл заизвивалась, Йонге подавил желание перекреститься. Хотя взывать к высшим силам не было никакого смысла – биосинтетики являлись совершенно обыденной вещью, только дорогой.
– Сколько же ты заработала, – вслух произнес он и тут же спохватился. – Ладно, это не мое дело. Куда ее нести?
– Она говорит, что у нее высокий уровень мастерства, – сообщил яут. – А нести… я сам.
Подхватив на руки погрузчицу, он выпрямился.
– Господи, это уже ни в какие рамки, – с чувством сказал Рудольф и наклонился, подбирая отвалившуюся в процессе кисть.
– Не бросай, – после паузы сказал Сайнжа. – Там важный… управляющий механизм.
– Стану старым и богатым – тоже закажу себе раковину, – вздохнул Рудольф.
Сайнжа не среагировал, и Колл тоже не зашипела в ответ. Повертев головой, яут бодро двинулся в сторону одного из уцелевших ангаров. Йонге подхватил куртку, отряхнул, понял, что сухости ему не видать, и все-таки облачился, надеясь на умную ткань, которая не позволит температуре опуститься.
В голове у него творилась сущая неразбериха.
– Так, допустим, сейчас мы спасаем не свои шкуры, а одну конкретную девчонку, – нервно сказал Рудольф. – Дальше я пока не знаю, учти.
– А как же план поджарить всех? – почти язвительно отозвался Йонге. – Твою… апчхи!
– Будь здоров, – рассеянно пожелал механик. – Признаю, план был глуп.
– Дальше вы можете скрываться, – встрял яут. – Я один устрою охоту.
– Нет!
Напарники высказались хором, и Йонге тут же догнал яута.
– Ты слишком ценен для нас! – выпалил он, сипя, как неисправный трекер. – В тебе весь наш корабль!
– Разве я стал от этого более плохим охотником?
– Откуда мне знать, – Йонге то и дело посматривал вверх, отслеживая появление чужого модуля. – Но если с тобой что-то случится, то мы потеряем вас обоих.
– Люди, – фыркнул Сайнжа. – Мне сложно навредить.
– Помнится, был один такой Гаруха… – подал голос Рудольф.
Сайнжа заворчал. Они как раз подошли к ангару, поэтому все раздражение яут выместил на двери – крутанулся на месте и выбил ее ударом жесткой подошвы. Йонге даже показалось, что он слышит звук когтей, прорезавших металл.
– Здесь очень тепло, – сообщил Сайнжа, прежде чем нырнуть внутрь. – Нас сейчас не видно.
Экипаж “Фелиции” дисциплинированно шел за своим навигатором. По пути Йонге мысленно проклинал быструю смену температур. Теперь он был точно уверен, что подхватит простуду. Колл периодически снова шипела, и Сайнжа уверенно следовал по коридору. Йонге ожидал, что в ангаре будет просто огромное пространство, однако конструкция больше смахивала на крысиный лабиринт. Но хотя бы освещение в лабиринте имелось.
В конечном итоге яут вышел к двери с лаконичной надписью “доступ запрещен”. У Йонге страшно чесалось спросить две вещи: как Колл соображает, куда они идут, если вся она превратилась в хорошо запеченный пластик, и как яут при отключенных блоках “Фелиции” умудряется разбирать передаваемые погрузчицей сигналы.
Но он все-таки сдерживался. Ему казалось, что начни он пытаться разложить все по полочкам, и ситуация немедленно ухудшится в разы.
– Я словно в дурном сне, – пробормотал Рудольф, выражая собственные чувства Йонге.
– Нужно открыть, – сказал Сайнжа. – Открывайте вы, умансоо.
– Что, уже пятка болит? – не преминул посочувствовать Рудольф.
– Нужна не сила, а хитрость, – фыркнул яут.
– О, ну хоть на что-то я сгожусь, – оживился Рудольф. – Замок сломать, значит… ну сейчас мы его…
– Подожди, – Йонге осторожно оттеснил напарника. – Я могу быстрее.
Ему не хотелось признаваться, но в тесном помещении вонь сгоревшей синтетической плоти стала почти невыносимой. Почти до тошноты. Поэтому Йонге не хотел ждать, пока Рудольф расковыряет механизм.
– Да он меня хлеба лишает, – трагически сообщил Рудольф неведомой аудитории.
Йонге покосился на Колл, опять задумался, видит ли она его, и сковырнул панель защиты. Потом приложил ладонь к открытым схемам и нахмурился, сосредотачиваясь. Сайнжа прочистил горло с жутким скрежетом.
– Я не говорил про ритуалы…
– Тсс! – перебил Рудольф. – Не умничай, клыкастый.
Йонге подался вперед, прикинул, какая сопротивляемость у механизма защиты, и наконец ударил. В ладони вспыхнуло, пальцы свело судорогой, по точкам вывода на кольцах заплясали искры. Ему показалось, что он чувствует запах собственной поджарившейся крови.
Внутри двери отчетливо щелкнуло и загудели механизмы вывода стержней.
Рудольф хлопнул напарника по плечу, и ощутимо сжал пальцы, не снимая руку.
– Да не полезу я внутрь, – со смешком сказал Йонге.
– А я просто так, – невозмутимо ответил Рудольф.
– Пропустите меня.
Не теряя времени, Сайнжа распихал обоих плечами – Йонге успел увернуться, чтобы болтающаяся нога Колл не задела его – и потопал внутрь. Свет зажегся автоматически, Рудольф облегченно вздохнул. Ничего примечательного внутри не было, кроме двух сообщающихся капсул. В одной, как понял Йонге, надо было разместить отживший свое корпус, а вот вторая просто сияла маркировками важности, ценности и высокого качества.
– Сейчас мы будем твою подругу в бульоне вываривать, – торжественно сказал Рудольф.
– Почему это мою? – машинально удивился Йонге.
– Ну вы так трогательно питались этой ящерицей, что я сделал соответствующие выводы.
Йонге махнул рукой и тоже пошел в отсек. Рудольфу пришлось тащиться следом. От плеча напарника он все еще не отцеплялся, словно опасался, что того поразит умственное бессилие, и он сам нырнет в емкость для выварки.
Повинуясь почти непрерывному шипению, Сайнжа сгрузил Колл в капсулу и неуклюже – его пальцы для такого не подходили – но достаточно уверенно набрал все нужные команды и поставил все рычажки в нужное положение. Крышка капсулы медленно поползла, скрывая изуродованное тело. Как только она защелкнулась, прямо на крышке проступили мерцающие цифры: шестнадцать часов. На второй точно так же появился отсчет.
– Да, жаль, что таких капсул тут не сорок восемь, – тоскливо сказал Рудольф.
Подавленное было чувство отчаяния вновь вспыхнуло прямо в груди, отразившись от Рудольфа и усилившись. Сорок семь человек…
Йонге рассеянно покрутил кольца – руку все еще покалывало после направленного удара. Сайнжа не преминул обратить на это внимание: отступив от капсулы, он быстро потянулся к пилоту, поймал его за запястье и развернул ладонь к себе.
– Зажги, – потребовал он.
Йонге поморщился, однако разряд продемонстрировал. Держать его было невероятно сложно, электричество уходило почти мгновенно, и Йонге почти физически чувствовал, как позвонковые диски один за другим прекращают работать.
– Как ты ударяешь электричеством и не калечишься?
– Вероятно, потому что я с ним составляю одно целое.
Сайнжа резко перехватил его в рукопожатие. Йонге не успел рявкнуть на экспериментатора – яут с рычанием отдернул ладонь, вернее сказать, его почти отбросило. Разряд погас.
– Б-барьер, – констатировал яут, разминая скрючившиеся пальцы. – Идет не из кожи.
– А теперь, когда вы закончили пятиминутку физики, может, вернемся к проблеме крейсера на орбите? – влез Рудольф. Он явно вновь сумел восстановить прежнее психическое состояние. – Только без варианта, в котором наш отважный навигатор идет и всех убивает.
– Опять людские сомнения, – Сайнжа ухмыльнулся и отступил к выходу.
– Эй-эй, постой! Сайнжа, не вздумай!
– Тебя же отлично видно в любом визоре! – добавил Йонге. – Не лезь в пекло!
Сайнжа потыкал в кнопки наруча и исчез. И неожиданно Йонге ощутил, как сквозь синхрон вновь прорывается вся мощь их корабля. Перед глазами поплыло и замелькали шкалы настройки. Йонге взмахнул рукой, пытаясь прогнать их, но тщетно.
– Так видно, пилот Йонге? – уточнила “Фелиция”.
Отчаянно хмурясь, Йонге опять махнул рукой, и в его “внутреннем” экране начали переключаться режимы. Чем дальше он двигался по шкале диапазонов, тем больше становилось его удивление.
– Не видно, – наконец признал он.
– И я не вижу, – одновременно признался Рудольф.
Яут хрипло заклекотал.
– Стой! Сайнжа!
Прыгнув вперед, Йонге схватился за воздух, но промахнулся. Одновременно прыгнувший с ним Рудольф налетел на напарника. От сотрясения все непрошенные настройки тут же исчезли. Йонге пробежал еще пару десятков метров, тщетно хватая пустоту, но яута так и не нащупал. Следов Сайнжа тем более не оставлял.
– Далине, мы кретины, – обреченно сказал механик. – Надо было бить по башке сразу.
Йонге замычал, хватаясь за голову. Жизнь “Фелиции” снова оказалась в опасности, и они так бездарно прошляпили чертова инопланетчика, который таскал их крошку в своих мозгах!
Плюнув на все, Йонге отчаянно попытался воззвать к блик-связи. Но без могучей поддержки корабельного технического оборудования запрос даже не формировался. Три глейтерных чипа, извращенным образом связанные через мозги яута, работали очень ограниченно.
Рудольф начал расхаживать от капсулы к капсуле, заложив руки за спину и яростно хмурясь, что было признаком большого умственного напряжения. Не в силах придумать ничего спасительного, Йонге уставился на Рудольфа точно голодный крассигирин.
– Я буду говорить вслух! – объявил Рудольф. – Иначе голова треснет. Мы не можем его догнать и вернуть. Не можем помешать. Значит, должны помочь. Так?
– Оружие, маскировка, время, – перечислил Йонге.
– Маскировка! – Рудольф остановился и поднял палец. – Вот! То, что надо!
Он сделал движение к выходу, но Йонге предусмотрительно заступил ему дорогу и молча поднял брови. Он очень не любил, когда что-то начинало происходить без объяснений.
– Это ж гиперион, – быстро сказал Рудольф. – Значит, мы можем в них стрелять!
– Что? Это артефакт! Я верю, что ты гениальный механик, но разобраться в трансгиперионной системе?
– Но они этого не знают, – многозначительно сказал Рудольф и все-таки бросился на выход. – За мной! Тут есть то, что сойдет за гиперион!
Объяснение помогло мало, но момент уже был упущен, и Йонге пришлось бежать за напарником.
– Достаточно сделать вид, – на бегу объяснил Рудольф. Он поворачивал так уверенно, будто бывал тут раз сто. Йонге мельком подумал, что привычка ползать в технических проходах очень сильно развивает память на повороты. – Они ж знают, что тут на самом деле. Нужно пару выстрелов, будто гиперион только-только… распаковали! Уф!
– Нет, не говори, я знал, – Йонге нервным движением вздернул воротник куртки. Они опять выскочили на мороз. – Ты тайком от меня протащил лайнер в собственной заднице!
– Ничего подобного. Просто я тут кое-что нашел!
Дальше Йонге не спрашивал – ледяной воздух не давал толком даже дышать, не то что говорить. Они явно бежали к далекому ангару. Будь ландшафт хоть чуть-чуть не таким ровным, и, возможно, они бы не успели. Но вымороженная поверхность Лифанги – гипериона! – была идеально ровной.
Из тридцати предсказанных яутом минут прошло уже двадцать. Рудольф, похоже, тоже подсчитывал время, потому что ломился вперед так, будто от этого зависела его жизнь.
Хотя она и вправду зависела.
Ангар, разумеется, был закрыт на замок.
Задыхаясь, Йонге вцепился в защитную пластину, Рудольф присоединился к нему – и под сдвоенными усилиями оледеневший кусок пластика все-таки оторвался. Пока Рудольф морщился и облизывал ободранные пальцы, Йонге прижал уже обе ладони к схемам и отчаянно выжал из себя все крохи энергии, что еще оставались. Чтоб этому яуту пусто было с его праздным любопытством!
Замок щелкнул, из механизма управления потянулся тонкий, но очень вонючий дымок. Рудольф немедленно навалился на дверь плечом. Йонге услышал, как щелкают шипы на его обуви, впиваясь в лед. Механик поднажал, багровея от усилий, и дверь поползла в сторону. Йонге дождался, когда щель станет чуть пошире и тоже впрягся в работу, отжимая створку.
– Хватит, – просипел он, видя, что уже может протиснуться.
– Вперед!
Рудольф буквально впихнул его в ангар. Внутри было темно, как в заднице яута. Мгновением позже Рудольф включил свет. Йонге приставил ладонь ко лбу и сощурился. Рудольф обогнул его и метнулся к закрытым пластиком предметам. Он с такой яростью срывал их, будто несчастные куски пленки были его персональными врагами. Покончив с делом, он застыл на месте.
– Давай уже объясняй, что это, – прохрипел Йонге, подходя ближе.
– А ты скажи, на что оно похоже? – Рудольф хлопнул нечто по гладкому боку.
– На хрен это похоже. Автономного наведения, – с подозрением сказал Йонге.
Штука была и впрямь странная. Еще и на подвижных креплениях, позволявших ставить ее почти вертикально. И в таком виде она действительно дико напоминала чей-то хрен.
– Да ты прямолинеен, как мичман Сталин, – оскалился Рудольф. – Знакомься, мобильный силовой комплекс Херренкнехт, – Рудольф снова погладил механизм. – Используется для горных работ взрывного типа. Восемь цилиндров рулевого управления, сто пятьдесят импульсов на цилиндр, номинальная мощность…
– Хватит! Что можно этим делать?
– Если выделять равномерно, то…
– Руди! У нас нет времени!
– Ладно-ладно, – механик поднял руки. – Я увлекся. Если мы позволим этому красавцу выплюнуть всю мощность за секунду, то тогда…
Не договорив, он поднял палец и наклонил голову, искоса поглядев вверх.
– Серьезно? Ты вообще уверен, что из этого можно стрелять?
– Документальных свидетельств я не находил. Но кто-то же должен быть первым.
– Ты точно собрался стрелять по орбитальному крейсеру? – потрясенно уточнил Йонге.
– Здесь восемь крошек, способных прорубиться на десятки километров вглубь любой породы. Я же сказал – сойдет за пробный залп гипериона.
Больше вопросов Йонге задавать не стал.
Несмотря на лютый холод, пот катился градом – Херренкнехты были тяжеленные, и хотя от напарников требовалось только поднять “стволы”, не двигая с места, работа была адской.
– Запроси у этого недоумка координаты, – пропыхтел Рудольф. – Можно и без них, для виду, но если попадем, будет зашибись. Все, я за пультом!
Возблагодарив небеса за то, что Херренкнехты работают на дистанционном управлении, Йонге сосредоточился на запросе к “Фелиции”. Яута он решил игнорировать, приравняв к биофлэшке.
“Фелиция, говорит первый пилот, – позвал он. – Необходимы орбитальные координаты”.
“Да, я слушаю, первый пилот, – мгновенно отозвался корабль. – Не могу выслать сигнал”.
“Ориентируйся на маяк колонии и маяк имперского дома Найхави”.
“Сведения будут неточными, – почти обижено сказал корабль. – Погрешность составит… составит…”
“Не надо, – прервал Йонге, понимая, что сейчас корабль вот-вот поджарит мозги носителя. – Просто примерно посчитай, сверху огромный крейсер висит. Мою локацию видишь?”
“Конечно, первый пилот. Пожалуйста, ожидайте”.
– Ну? – Рудольф как раз вернулся с охапкой пультов.
– Она считает, – закатил глаза Йонге.
Рудольф понимающе покивал и махнул рукой, чуть не уронив два пульта. Йонге забрал у него половину груза, и они поторопились в самый дальний угол. Там Рудольф сгрузил все на пол, присел на корточки и начал включать пульты один за другим. Над приборами тут же формировались прицельные рамки.
– Тут обычно задается вектор бурения, – пояснил Рудольф, – но техника-то вся одинаковая, что ей дашь сожрать, то и будет делать. Даже ломать не пришлось. Есть координаты?
“Внимание, посадка челнока класса “Раннер”, – доложила “Фелиция”.
– Нет пока. Зато есть сраный модуль, то есть целый челнок! Эти “Раннеры” больше всей “Фелиции”!
– Тогда стреляю просто так.
– Нет, стой!
Их собственный корабль поднатужился, и в голову Йонге полились цифры. Он быстро повторял вслух, радуясь, что адаптированность искина под людей позволяет преобразовывать математическую абракадабру во внятную речь. Иначе они бы так и остались с набором цифр. Рудольф набрал всю комбинацию на одном пульте и лихорадочно принялся перебивать на остальных. Визор он поднял, видимо, перестав надеяться на технику.
– Так, так, сейчас… с поправкой, делаем кольцевой… будет не восемь, а один общий…
Поняв задумку, Йонге наклонился и прямо через плечо Рудольфа поправил координаты. Механик благодарно кивнул и хрустнул пальцами, разминаясь.
– Стой, не то буду стрелять, – продекламировал он.
– Стою, – машинально продолжил Йонге старую шутку.
– Стреляю.
И Рудольф быстро нажал восемь кнопок подряд.
*
Сидя на припекающем задницу полу, экипаж “Фелиции” дружно рыдал.
Утирая слезы, Йонге попытался уверить себя, что это от счастья. Во-первых, что они нашли рабочие Херренкнехты. Во-вторых, что “Фелиция” сумела передать им координаты. В-третьих, что ему хватило интуиции тормознуть Рудольфа, когда суперкомплексы не откликнулись на волшебные кнопки с первой же секунды.
Тогда, пару минут назад, Йонге уговорил напарника подождать ту самую пару минут за замечательной надежной бетонной плитой, которую словно на этот случай тут и поставили. Возможно, на ней как раз проводили испытания некоторых установок, потому что она все-таки выдержала.
– Я ж не вижу нихрена! – наконец простонал Рудольф.
– Да радуйся, что глаза еще на месте, – в сердцах ответил Йонге, бросив попытки утереться.
Глаза слезились неимоверно. Удар восьми Херренкнехтов едва не стал последним, что Йонге видел в своей жизни.
Зато теперь над головой у них не было крыши и, если его не подводило упавшее зрение, плотные облака разошлись. Йонге даже казалось, что он видит какие-то цветные всполохи в голом небе, но это уже точно были зрительные галлюцинации.
– Кто-то же должен быть первым, – передразнил он. – Ты, товарищ Вебер, хоть бы подумал, что надо зарыться куда-нибудь, прежде чем проверять!
– Мне бы трекер, – невпопад ответил Рудольф. – Эх, услышать бы!
– Чего услышать-то?
– Что у них там наверху.
– Не думай, что ты такой крутой и сбил “Байлион”, – сердито сказал Йонге. – Максимум поцарапал.
– Кто знает, кто знает, – мечтательно протянул Рудольф. – В ответ-то не стреляют!
С этим Йонге поспорить не мог. Ребята на крейсере сейчас, скорее всего, крепко чесали в затылках. Вероятнее всего, они рассчитывали разом накрыть и колонию, занятую маскировочной мышиной возней, и неожиданно явившихся хозяев, а вместо этого получили в брюхо залп с гипериона.
Первому пилоту “Фелиции” очень хотелось верить, что они побоятся связываться с махиной планетарного класса. Хотя бы из опасений ее повредить и лишиться трофея.
Подумав о трофеях, Йонге сразу же вспомнил про яута и немедленно занервничал.
– Я надеюсь мы не зря стреляли, – Рудольф традиционно взял на себя выражение его мыслей. – Если после такого отвлекающего маневра этот засранец ухитрится облажаться, то хреновые у нас корабль и экипаж оказались.
Йонге хотел развить мысль, но в ангаре внезапно несколько раз что-то лязгнуло. Херренкнехты, сделав свой титанический выстрел, истратили весь заряд, поэтому шума генераторов не было, и даже такой слабый звук, как пресловутое лязганье, слышался очень хорошо. Йонге повернулся в сторону шума. Перед глазами все плыло, а треклятый двадцать седьмой блок ухудшал ситуацию, пытаясь показывать какие-то настройки. Йонге раздраженно замахал рукой у себя перед лицом, потом зажмурился до боли, и слезы полились еще сильнее.
