Текст книги "От звезды до звезды. Колония (СИ)"
Автор книги: skjelle
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 35 страниц)
“Отменить, – беззвучно продублировал Йонге. – Стандартный режим”.
В отличие от придурочного навигатора он прекрасно знал, что при высокой температуре – а яут был точно на несколько градусов горячее обычного – излишнее утепление не поможет.
Сайнжа попробовал угнездиться как следует, но в конечном итоге скорчился почти в эмбриональной позиции. Йонге вывернулся из слабого объятия, и устроился поперек, свесив ноги через бедро яута. Он сомневался, что сможет нормально спать в живой колыбели, но если это входило в стратегию склонения Сайнжи к принятию лекарств, он был готов и на такие жертвы.
*
…Йонге спал и видел, как он, перспективный механик, только что ушедший к хренам зеленым из экипажа “Лаусты”, шарит по хедхантерным доскам, разыскивая корабль, где не будет таких идиотов, как его уже бывшие коллеги, хотя, конечно, наличие идиотов в штатном расписании никто не указывает.
Он спал и видел, как чернявый небритый мужик буквально через губу цедит, что ему не помешает механик на борту, но все расходы пополам, и он кивает, потому что собственные акции действуют ровно неделю, и если не вложиться в корабль, то вся кредит-полетная история накроется волосатой лоханкой.
Он спал и видел, как корабль с забавным именем “Фелиция” старательно гоняет по экрану графики совместимости, а потом радостно пищит, сигнализируя, что экипаж в составе двух человек может оптимально работать на борту.
Он спал и видел, как напарник, скотина, срывается с гладкого конца гасителя, который они оба вот уже второй день чистят после болота на Сварже, и летит на страховочном тросе, который сто лет как надо было менять, и он столько раз говорил об этом, но теперь уже поздно.
“Эй, я живой”, – удивленно говорит Йонге, и он облегченно улыбается, хотя от ужаса лицо закаменело, а напарник весит как центаврус, поэтому и улыбка получается кривая, словно вырезанная ножом.
Он спал и видел, как матерится напарник, обнаружив, что белый соус отправился в чрево утилизатора, и вопит во все горло, что плевал он на здоровый образ жизни, а без соуса он вообще сдохнет.
Он спал и видел, как первый пилот беззвучно шевелит губами, бинтуя ему ладонь, сожженную к чертям во время выгрузки, и какие у него при этом глаза – от этого даже боль становится глуше.
…И он видел, как желтая ядовитая кровь брызжет на землю, проедая фиолетовую траву, и чувствовал, как яростно колотится двойное сердце, разгоняя туман блаженства по венам…
*
Йонге с хрипом вынырнул из сновидений, цепляясь за воздух. Сердце колотилось так, что в груди ломило. Он инстинктивно дернулся, схватиться за ребра, но правую руку придавило. Йонге выдернул из-за головы левую и все-таки схватился за грудь. Он был весь мокрый от пота, по вискам и бокам стекали щекотные струйки.
Перестав удерживать пульс, он провел тыльной стороной ладони по лбу, но сделал только хуже. Медленно повернув голову, он обнаружил источник тяжести на правой руке. Белобрысую макушку нельзя было спутать ни с чем. Йонге сглотнул, собираясь с мыслями. Но прежде чем он успел начать прочувствованную речь, Рудольф поднял голову и так дико посмотрел на него, что слова застряли в горле.
Йонге заскрежетал зубами с досады и безмолвно залепил товарищу Веберу щелбана. Рудольф схватился за лоб, вскидываясь с места, и Йонге выдернул руку из-под него. Ощущение было такое, словно вместо руки у него бревно, а то и бетонный столб. Мгновение спустя столб начал страшно колоться изнутри, и Йонге оскалился от непереносимо острых ощущений.
По-хорошему, за такой глубокий синхрон надо было еще и в челюсть дать, но у Йонге слишком тряслись пальцы.
Наплевав на покой больного, Йонге оттолкнулся от бока яута и буквально выпрыгнул из чертовой колыбели. Сайнжа всхрапнул и дернулся, разворачиваясь. Рудольф последовал за напарником и молча схватил того за неотлежанную руку.
Пальцы у него были мокрые от пота, и Йонге мог бы легко вырваться, но медлил.
– Доброе утро, экипаж! – с неуместной радостью пропела “Фелиция”, видимо, приняв суматоху за удачное начало дня.
Йонге дернулся, пальцы Рудольфа соскользнули, но Йонге успел перехватить его ладонь в ладонь. Рукопожатие затянулось еще на несколько долгих секунд, а затем Рудольф расплылся в ухмылке.
– Иди давай, – сказал он и поскреб щеку. – Я за тобой в очереди.
*
– Сплю я себе, сплю, – оживленно рассказывал Рудольф, помахивая пищевым брикетом, – и вдруг чувствую, что кто-то без меня настроечную сессию запускает!
– Я этого не делал.
– А тебе и не надо, – отмахнулся Рудольф. – Моя гениальная крошка сама все запускает… И вот чувствую я, что все происходит без меня, встаю, иду, сшибая все углы, заглядываю в кают-компанию, где никого нет…
– А обогрев там выключен? – вспомнил Йонге.
– Иду дальше, к товарищу Далине, – продолжил Рудольф, игнорируя вопросы, – захожу – и что же я вижу?
– Розового тапаса, – ядовито сказал Йонге.
– Там не было тапасов, – тут же поправил Сайнжа, до сих пор внимательно слушавший историю похождений отважного механика.
В камбузе ему пришлось опять занять место на столе.
– Это он шутит, – снисходительно сказал Рудольф. – А вижу я, что без меня идет настройка, прямо мостик в воздухе стоит. А товарищ Далине между тем похрапывает, словно ему не полагается такие вещи отслеживать. Ну и…
– Что? – не выдержал Йонге.
– Ну и все, – буднично закончил Рудольф. – Я тоже устроился. Отрубился прямо сразу.
– Фелиция, почему не предупредила о мостиковой передаче? – рявкнул Йонге, глядя в потолок.
– Оптимальная синхронизация проводится в состоянии полного покоя и основывается на дельта-ритмах, как вам должно быть хорошо известно, пилот Йонге, – моментально отозвался корабль.
– Не понимаю, – заворчал Сайнжа и прислушался к себе, словно намеревался чихнуть.
– Пока экипаж спал, корабль устроил принудительную синхронизацию, – на пальцах разъяснил Рудольф. – Без предупреждения и без физического соединения. Воздушно-капельным путем.
– Как микробы, – поддержал Йонге. – Тебе-то с твоими соплями про микробов уже должно быть известно, а?
– Я здоров! – объявил Сайнжа.
Йонге мысленно велел “Фелиции” заткнуться, шестым чувством уловив, что сейчас искин бодро доложит о том, как по приказанию первого пилота распылял на спящего яута наспех скомбинированное противовоспалительное.
Так и не узнав тайны своего выздоровления, Сайнжа удалился в кают-компанию, на ходу прихватив с собой еще один брикет. Рудольф только крякнул, оставшись без доппайка. Но особого огорчения Йонге в его голосе не услышал – брикеты были так себе.
– Прыжок не пропустим? – буднично поинтересовался Рудольф, вертя в пальцах обертку.
– Нет. У меня таймер стоит.
– Молоде-ец…
Йонге недовольно посмотрел на Рудольфа, но тот по-прежнему вертел обертку и, похоже, не осознавал, что интонации у него самые нелепые. Будто с Евой разговаривает.
Допив свой чай – витаминизированный, только улучшенные ионы, покупайте “Тамарис” – Йонге поднялся, намереваясь заняться чем-либо душеспасительным, вроде чтения или просмотра фильмов.
– Ты тоже видел его сон?
Вопрос прозвучал точно так же буднично, но Йонге все равно остановился на полушаге и медлил несколько секунд, прежде чем обернуться.
– Ну да, – наконец сказал он. – Желтая кровь, фиолетовая трава?
– Ага.
Рудольф потянулся и выбросил обертку. От одного воспоминания у Йонге зазудели кончики пальцев. Ему страшно захотелось самому, вот этими вот руками потрогать шкуру убитого зверя. Почувствовать кислый запах смерти. Срезать хитин и достать длинный череп…
Он моргнул и обнаружил, что Рудольф стоит совсем рядом и внимательно на него смотрит.
– Я теперь понял, как они живут, – сказал механик. У него в глазах Йонге видел то же самое: фиолетовое и желтое. – Ради такого можно и геноцид устроить, и пятнашки с наездниками. Это словно…
– Наркотик, – подсказал Йонге.
– Да. Только биохимия. Срань господня, целая раса наркоманов.
– Надеюсь, крыша у него не поедет.
Рудольф только пожал плечами. Йонге вздохнул и направился к выходу. Его очень волновало, что яут собрался затеять в кают-компании.
*
Войдя, оба одновременно сморщили носы. Сайнжа отвлекся от ковыряния в подозрительно выглядящих футлярах и вопросительно двинул щетинками.
– Воняет! – первым сказал Рудольф. – Ты обгадился тут, что ли?
– Или пропотел, – более дипломатично добавил Йонге.
– Это запах борьбы, – фыркнул яут.
– Так собери этот запах и выкинь вон отсюда, – сурово сказал Рудольф.
– Настоящий воин…
Напарники одновременно указали на дверь, и Сайнжа замолчал, не договорив фразу.
– Уровень заражения – критический, – добрым голосом сказала “Фелиция”, в точности повторив мысленную команду Йонге. – Рекомендуется немедленно устранить источник, в противном случае помещение будет дезинфицировано принудительно.
Сайнжа взметнулся с места, двумя широкими жестами сгреб в охапку все, наваленное на платформу, и так же стремительно ринулся к двери.
– В грузовом брось, промоем! – крикнул вслед Рудольф.
Йонге ухмыльнулся. Головная боль от прямой нейросвязи определенно стоила такого зрелища.
– Вот странно, барахло воняет, а сам яут – нет, – задумчиво сказал Рудольф.
– Главное, чтобы не оказалось, что это мы к его запаху привыкли. Не то при личной встрече от тебя, вонючего, девушки бегать начнут.
– А от тебя не начнут, что ли? – оскорбился механик.
– А я помоюсь заранее.
“Фелиция” усердно шумела вентиляцией, изгоняя тяжелый запах, напарники вяло переругивались и в конце концов переместились на излюбленные места.
Йонге ревностно проверил состояние дивана, убедился, что тот цел и невредим, и вовремя показал кулак Рудольфу, который уже подобрался к вещам яута и нацелился на чужое имущество.
– Имей совесть, – сказал Йонге. – Он в твоих ящиках не ковыряется.
– Какая заботливость. Не ты ли совсем недавно мечтал вышвырнуть его в грузовой отсек?
– Теперь я рассматриваю его как ценную инвестицию. И тебе советую.
Рудольф громко хмыкнул. Йонге развернул активный экран голограммы и начал копаться в видеотеке. Коллекция познавательных фильмов в памяти “Фелиции” была поистине неохватной. Простому смертному не хватило бы и целой жизни, чтобы все изучить. Рудольф подошел ближе, навалился на спинку дивана и тоже уставился в меню выбора.
– Во, – сказал он, тыча пальцем. – Институт клинкового оружия Тальпы. Жуть как интересно, должно быть.
– Да иди ты со своим… Эй!
Рудольф захватил шею пилота локтем и яростно начал натирать ему макушку костяшками пальцев. Йонге зарычал, и уже настроился на достойный ответ, когда дверь кают-компании предупреждающе пиликнула. Рудольф обернулся, заставляя Йонге буквально выворачиваться вместе с собой. На пороге нарисовался яут. Напарники одновременно потянули воздух.
– Я мылся! – возмущенно зарокотал навигатор.
– Это, несомненно, делает честь великому охотнику, – кивнул Йонге, одновременно все-таки отцепляя от себя Рудольфа.
Сайнжа прошел через каюту, поднял футляры и сгрузил их на платформу. Затем выбрал один из них, подкинул и задумчиво посмотрел на диван. Йонге быстро развернулся и сложил ноги на сиденье, полностью заняв его.
Презрительно клацая всеми четырьмя клыками, Сайнжа прошествовал к притулившемуся тут же столу, уселся на пол и начал разворачивать футляр.
Как и все, что делали яуты, тот был весьма вместителен. Тонкие панели поднимались и разворачивались, пока вся поверхность небольшого стола не оказалась занята. Внутри находился целый набор инструментов.
– Это набор для пыток? – не выдержал Рудольф, покидая свой пост у дивана и подбираясь ближе.
– Это набор для гигиены, – фыркнул Сайнжа, перебирая маленькие инструменты.
– Носоковырятельная палочка? – ткнул механик в первую попавшуюся хреновину.
Сайнжа коротко рявкнул, отбивая ладонью кощунственный палец. Рудольф отдернул руку и заворчал почти как разозлившийся яут: не хватало только характерного щелканья. Йонге поймал его взгляд и покачал головой. Выражение лица Рудольфа тут же сделалось слегка виноватым. Йонге вздохнул. Ему не очень нравилось, как быстро оба они подхватывают привычки навигатора. Особенно после настройки.
Между тем Сайнжа окончательно разложился и пошевелил пальцами, явственно выбирая, с чего начать. Поднял самый угрожающий с виду прибор, в котором Йонге видел исключительно дрель, и нацепил на сверло абразивную насадку. Повинуясь щелчку клавиши, дрель глухо взвыла. Сайнжа повертел ее, разглядывая со всех сторон, и поднес к указательному пальцу. Абразив соприкоснулся с краем когтя, и глухое завывание дополнилось скрежещущим звуком. Завоняло паленой костью.
– Verdammte Scheisse! Это ж маникюр!
Рудольф ударил себя по коленям и захохотал. Йонге присоединился к нему, совершенно позабыв про сдержанность настоящего космического пилота.
Сайнжа пару мгновений метался взглядом между хохочущими людьми, а потом заревел в голос и рывком поднялся с места. Маникюрное сверло полетело на пол, а охотник прыгнул, метя кулаком в голову Рудольфа.
Механик присел, пропуская удар поверх макушки, и крутанулся на месте, полностью уходя из зоны поражения. Сайнжа точно так же молниеносно развернулся и пнул. На этот раз удар достиг цели. Рудольф отлетел в сторону и грохнулся набок.
– Ах ты сучара, – прокряхтел он, медленно садясь.
Йонге разжал кулаки, видя, что напарник не особо пострадал.
– Я не вижу причин насмехаться над воином, приводящим в порядок свое оружие! Если вы, умансоо, не обладаете когтями и клыками, позволяющими убивать врага, то не вам веселиться!
– Да у тебя совсем нет чувства юмора, полосатый ты говнюк!
Сайнжа снова нечленораздельно заревел. Йонге поморщился и на всякий случай проверил отзывчивость стигматизаторов. Ему вовсе не улыбалось постоянно лупить кого-то электричеством, но яут требовал особого подхода.
– Я ничего не слышу! – Рудольф покрутил ладонями возле ушей. – Хочешь, чтобы тебя поняли, прекращай орать!
– Издевательство не входит в понятие юмора! – объявил яут.
Рудольф раздраженно сплюнул, продолжая сидеть на полу. Выскочивший из-под кресла микроуборщик тут же всосал не предусмотренные обстановкой жидкости и снова скрылся.
– А теперь помиритесь, – предложил Йонге, гоняя по пальцам искру.
Сайнжа обернулся, смерил его взглядом и пошевелил клыками, глядя на то, как искра перескакивает с одного кольца на другое. Зло сверкнув глазами, он отвернулся, сделал несколько шагов к Рудольфу и протянул тому руку. Механик ухватился за ладонь, и Сайнжа вздернул его на ноги. Йонге чувствовал неловкость, повисшую в воздухе, но придумывать, как разрядить обстановку, не стал. Рудольф не маленький, сам разберется.
Он бы еще и остался посмотреть, чем все закончится, но по глейтеру свалилось предупреждение, что – вопреки вчерашним расчетам – гравитационная “плешь” возникла на два часа раньше.
Вселенная не стояла на месте. Все в мире было подвержено правилу вращения. Поэтому, чисто теоретически, оставаясь на одном месте, можно было дождаться, когда мимо пролетит труп врага. Но только при условии, что ты сам остаешься неподвижен, выпадая из мировой системы координат.
Путешествия на постсветовых скоростях относились к подобной категории: корабль искусственно тормозился на той самой границе, где физические законы начинают искажаться, и генерировал поле абсолютного торможения. Мир продолжал вращаться, а корабль и все, что было у него на борту, ждали, зависнув в мертвой точке. Гравитационные болота ползли мимо, метеорные поля неохотно вытягивались клиньями и тоже проскальзывали стороной. Едва перед носом корабля возникало свободное пространство, он немедленно вклинивался туда и упорно карабкался до следующей остановки.
Все это Йонге знал наизусть, но ожидание было близким к мучительному. Человечество привыкло покорять межзвездные пространства со скоростью, о которой их предки не смели даже мечтать. Время было даже более ценным ресурсом, чем информация – ведь последней было так много, а первого так мало.
Йонге даже читал несколько статей, в которых подробным образом разбирался крах информационного метапространства, пришедшийся как раз на второе десятилетие после открытия гиперпрыжков. Чем больше рассеивались колонии, тем менее ценным становилось глобальное знание о том, что происходит в трех прыжках от тебя. Основное значение придавалось конкретике: ты живешь в анклаве Бали, и тебя интересует только то, что происходит в анклаве Бали, а также краткая сводка о политической обстановке ближайших “прыжковых” соседей. Ну и пучок жареных новостей со славным интергалактическим скандалом на закуску.
Хотя часть скандалов люди просто не понимали. К примеру, обнажение третьего усика советника Шкайх прямо на заседании комиссии по утилизации тяжелопромышленных отходов. Вот если бы у советника Шкайх имелись ядреные сиськи – все выглядело бы куда интереснее.
Йонге без малейшего зазрения совести наблюдал за оставшимися в кают-компании членами экипажа, вызвав активный просмотр с одной из камер, понатыканных на “Фелиции”. Сайнжа вновь устроился на полу, но теперь Рудольф к нему присоединился и, судя по всему, с интересом слушал рассуждения яута о важности боевой полировки когтей. Йонге не стал включать звук, но выразительные движения челюстей нельзя было спутать ни с чем – яут произносил пафосную речь. Абразив между тем работал так, что искры летели.
Делать было пока нечего, поэтому Йонге так и продолжил наблюдение за занимательным культурным мероприятием. В конечном итоге яут протянул Рудольфу руку, и механик добросовестно передергал все когти, порезавшись на мизинце. Сайнжа запрокинул голову и задергал челюстями, явно веселясь. Рудольф, сидевший поджав ноги, мгновенно высвободил одну ногу и пнул яута в локоть. Сайнжа заткнулся, опустил голову и нахмурился. Но затем вновь ухмыльнулся и хлопнул Рудольфа по плечу.
“Фелиция” подала сигнал первого сближения.
– Достигнута лакуна, кривизна по Рейгелю – восемь баллов.
– Спасибо, – машинально отозвался Йонге.
На экране лакуна выглядела как вытянутое черное пятно. Йонге в который раз порадовался, что заниматься самолично расчетами высшей вселенской тригонометрии ему не требуется, и вся научная жуть сведена к трехмерной графике, отражавшей истинную суть вещей очень приблизительно. Вполне достаточно, чтобы пилот сориентировал искин. Ограниченность человеческого восприятия срабатывала как необходимый тормоз для совершенного кристаллического мозга. В попытке поймать идеальную точку далеко не один из тестовых кораблей оставался мертвой лоханкой. Каждый пилот твердо знал, что чем больше кривизна – тем меньше энергии будет затрачено на прыжок. Восемь – уже хорошо, но лучше девять или десять. Это уже почти парабола Рейгеля.
– Кривизна – восемь с половиной баллов.
– Очень хорошо, – пробормотал Йонге и включил сигнал в кают-компании.
Краем глаза он видел, как яут вскинул голову, но Рудольф помахал у него ладонью перед носом. На экране прыгали цифры, показывающие колебания в десятичном приближении: 8.5, 8.6, 8.4, 8.7, 8.5, 9.1.
Йонге легонько стукнул пальцем по кнопке запуска.
*
Лифанга была красива. Бело-голубая, идеальная, как нарисованная.
Первым не выдержал Йонге.
– Сайнжа, гадюка полосатая, ты не сказал, что эта колония заледенела как… не знаю что!
– Долгая зима, – проворчал яут. – Большой наклон. И я не полосатый, запомни!
– А ты не мог посчитать, когда тут будет лето?
Сайнжа презрительно заклекотал и сложил руки на груди. При этом он ухитрился задеть пилота, да и вообще, на взгляд Йонге, выглядел как-то чересчур монументально.
– Слушай, ты был меньше, – Йонге оценивающе посмотрел на яута. – Абсолютно точно ты был не такой…
– Жирный, – подсказал Рудольф, не отрываясь от консоли.
– Широкий, – бесстрастно закончил Йонге.
– Хорошее питание позволяет взращивать силу воина, – довольно кивнул Сайнжа и выразительно постучал кулаком по груди.
Новый киберповар “Фелиции” пришлось изрядно помучить, зато в итоге он готов был предоставить полноценную еду не только для людей, но и для яутов. Сайнжа раздобыл в сети инструкцию, и мультикомбайн со страху научился даже придавать еде сложносочиненные запахи. Йонге сомневался, что Сайнжа говорит именно о еде из синтезатора, но в целом был согласен, что после двухнедельного отдыха в НИИЦ яут полностью избавился от последствий анабиоза.
– А ты, – яут уставил палец на Рудольфа, – обрастаешь жировыми тканями.
– Я?
– Мягкий на ощупь, – заклекотал Сайнжа.
Рудольф обернулся к напарнику, ища поддержки, но Йонге только развел руками.
– Ты все время твердил, что я жру всякую дрянь, – добавил он. – Не я тут адепт здорового питания.
Рудольф нахмурился. Одним движением пальца свернув все открытые окна, он устремился к выходу. Отпихнуть яута ему не удалось, но даже в процессе протискивания между пятнистой тушей и косяком, Рудольф сохранял вид оскорбленного в лучших чувствах человека.
Сайнжа проводил механика внимательным взглядом.
– Что с ним?
– Пошел отжиматься. Задело за живое.
– Я работать пошел, между прочим! – гаркнул Рудольф из коридора. – Ты что, садиться туда собрался?
– О нет, – Йонге снова посмотрел на экран. – На этот раз я не хочу сажать корабль целиком. Можно собрать модуль. Руди!
“Ты лично будешь собирать?”
Рудольф перешел на глейтерную связь.
– Нет! Он поможет.
Яут отвлекся от изучения собственных когтей, которые явно представлялись ему более интересными, чем замерзшая колония, и вопросительно пошевелил щетиной над глазами.
– Много тяжелой и нудной работы, – с воодушевлением сказал Йонге. – Нужна будет помощь могучего воина и охотника.
Сайнжа горделиво выпрямился во весь рост и неожиданно опять чихнул.
*
Готовый модуль выглядел чуть лучше, чем можно было ожидать. Преимущества “Фелиции” заключались не только в том, что снаружи к ней можно было прицепить огромный комплекс грузовоза, но и в том, что внутри она частично могла быть пересобрана.
С помощью Сайнжи Рудольф быстро соорудил нечто, отдаленно смахивающее на орбитальный пушер. Йонге три раза обошел вокруг модуля, но не нашел к чему придраться. Становилось слегка не по себе при мысли, что гибридный атмосферный челнок можно собрать как обычную мебель: часть А вставить в блок Б, закрутить по часовой стрелке до щелчка и проверить герметизацию тумблером С.
Яут тоже с подозрением разглядывал модуль и даже постучал по нему пару раз.
– Не надейся, не поцарапаешь, – самодовольно сказал Рудольф.
Сайнжа клокотнул, ткнул в пару кнопок наруча и тут же ударил.
Йонге едва успел заметить, как наруч раздвигается, слегка прикрывая изогнутой пластиной костяшки пальцев.
От удара модуль содрогнулся. Йонге машинально запросил у “Фелиции” параметры удара и в ответ получил наглядную демонстрацию в виде бульдозера, сносящего стену. Искин как всегда заботился о слабых мозгами людях, переводя все в максимально доступные категории.
– А ну прекрати, – Рудольф угрожающе похлопал разводным ключом по ладони. – Зубы выбью.
– Хлипкая конструкция, – протянул Сайнжа. – Мои клыки крепче.
– Для полета сгодится, – твердо сказал Йонге, прерывая дискуссию. – Мы же не на абордаж идем и не под метеоритный дождь.
– Мы приземляемся иначе.
– Мы в курсе, что у вас только выдающиеся научные разработки.
Сайнжа поднял палец и раскрыл нижнюю пару клыков, но, встретив насмешливый взгляд Рудольфа, сомкнул их обратно и нахмурился. Не далее как два дня назад Рудольф доставал навигатора вопросами о том, как устроены их собственные корабли. По всему выходило, что летать на них могут только потенциальные самоубийцы. Даже сбросовые капсулы выглядели как ядерные боеголовки. Рудольф еще тогда усомнился, что после впиливания в поверхность планеты можно собрать свои кости, но яут лишь заявил, что выживают самые достойные, после чего дискуссия свернулась сама собой.
– У меня такое ощущение, что я что-то забыл, – медленно произнес Йонге, оглядывая модуль.
– Координаты, – выразительно сказал Рудольф.
Йонге хлопнул себя по лбу. Только разжижением серого вещества можно было объяснить, что он совершенно упустил из виду столь важную вещь, как, собственно, посадка по лучу наводки. Разумеется, глупо было ждать на поверхности яутской колонии наличия цивилизованного космопорта, но ведь должны они были что-то там оставить!
– Сайнжа, вы маяк бросали?
– Да, – после паузы откликнулся яут. – Необходим справочник частот излучения.
– Посадочных частот, ты хотел сказать?
– Не пилот, охотник! – рявкнул яут.
– Ладно-ладно, – Йонге ухмыльнулся. – Я просто запущу сканирование по всем диапазонам, включая ваш.
Яут резко кивнул и направился к выходу.
Рудольф вооружился вторым ключом два на восемь – а может три на шесть, в этом Йонге не слишком разбирался – и с деловым видом нырнул под модуль. Что он там собирался отвинчивать, Йонге совершенно не представлял, зато хорошо понял, что механику не хочется идти в рубку, а хочется обниматься со свежесобранным модулем как можно дольше. Желательно без посторонних.
Продолжая улыбаться, Йонге добрался до рубки, подошел к развернутому локационному экрану и улыбаться тут же перестал. Система геопозиционирования самостоятельно нашарила источник сигнала. Но работала она в обычном режиме, а значит, принимала только общий гражданский диапазон людского блока.
– Сайнжа, может быть, это ваш маяк? – почти ласково сказал Йонге, указывая на экран.
Яут мотнул головой и недобро заклекотал. Йонге очень неспешно подошел к экрану вплотную и вызвал подробную информацию о маяке.
“Колония Лагранж.
Утверждена 14.168.25 (АТС)
Основание – пп 21, 1.14 КК Фузии.
ОКВЭД – 12.00.2
Учредитель “Корпорация Станс Мэйю”.
Население 48 человек”.
В тишине рубки раздался режущий звук. Йонге обернулся и увидел, что Сайнжа выщелкнул полметра зазубренных лезвий из наруча.
– Я думаю, не стоит спрашивать, согласовывали с вами это поселение или нет, – философски сказал Йонге.
Сайнжа подошел ближе, отпихнул его и переключился на родной интерфейс. Несмотря на недавнее заявление, нужный справочник он нашел быстро, и успешно вызвал вторичное сканирование, происходящее в нужном диапазоне. На экране немедленно отобразился еще один сигнал, точно так же снабженный карточкой информации.
– Зарезервировано императорским домом Найхави, – перевел Сайнжа. – Много лет.
– Может, они не видели?
– Ха!
С этим восклицанием Йонге был абсолютно согласен. Ни одна корпорация никогда в жизни не допустит, чтобы в ходе разведки был пропущен хотя бы один пункт из общих рекомендаций по освоению.
В данном случае вариантов вырисовывалось как минимум два. Либо корпорация была поддельной, либо достаточно жадной, чтобы пренебречь явным предупреждением. Во второе верилось куда больше – надо быть совсем психом, чтобы добровольно сидеть на замороженном шарике без мощных финансовых вливаний.
– А вы делали георазведку? – уточнил Йонге.
– Что? Исследование? Нет, это просто наша территория. Резерв. Мы не занимаемся добычей, если нет надобности.
Йонге пробормотал несколько забористых выражений себе под нос и переключился на синхронизацию.
“Руди, иди сюда, у нас проблемы”.
“Не хочу ничего знать”.
“На нашей планете какие-то сраные колонисты”.
Не сказав ни слова, Рудольф тут же прервал связь. Сайнжа быстро передвигал пальцами активные окна, словно рылся в стопках бумаг. Хотя, наверное, так и было. Насколько Йонге видел, яут перелопачивал документы в поисках тех самых свидетельств на право собственности.
Усевшись в кресло пилота, Йонге постарался перестать кипятиться. Все равно он не мог повлиять на ситуацию, если только не стоять за спиной Сайнжи, поторапливая его с поисками. Понимая, что такие подстегивания никого не порадуют, Йонге сохранял видимое спокойствие, чему отчасти помогало медитативное поглаживание отремонтированной ручки кресла. Теперь при необходимости ручки откидывались, чтобы вместить навигатора, но Йонге не собирался этим злоупотреблять.
– Ну и что тут за херня?
Йонге уже успел слегка отстраниться от проблем с колонией, поэтому к резкому появлению Рудольфа на мостике оказался не готов, и вместо ответа на вопрос невнятно замычал.
– Я собрал свидетельства! – объявил Сайнжа.
Йонге облегченно вздохнул. Яут демонстративно развесил над консолью целых пять голографических копий. Причем за каждой из них светилась вторичная – уже на базовом человеческом языке.
– Чужие там, – наконец собрался с мыслями Йонге. – Месяца четыре как роют. Но наши права покруче будут. Имперские бумажки, видишь ли.
– А они точно не устарели? – с сомнением спросил Рудольф, щуря глаз.
– Зарегистрированы в Фузии, не только у нас, – фыркнул Сайнжа.
От перспективы погрязнуть в юридических тонкостях у Йонге немедленно начало побаливать над левой бровью, и он решительно встал из кресла.
– Значит, сделаем так. Все документы отправляем в кадастровую палату на перерегистрацию, сами выгружаемся и находим контакт с населением. Если не находим – вызываем инспекцию. Вопросы есть?
– Нет, сэр! – рявкнул Рудольф, с грохотом прищелкнув каблуками.
Яут зарычал и с размаху ударил себя кулаком в грудь.
Йонге оглядел экипаж “Фелиции” и засмеялся.
*
Поправляя то и дело сползающий капюшон, Йонге с неудовольствием подумал, что во Вселенной слишком мало мест, комфортных для проживания. В данную конкретную секунду они летели на планету, где, по данным “Фелиции”, средняя температура за последний месяц составляла двадцать пять градусов ниже стандартного нуля. Плюс-минус три.
Только представляя себе эти цифры, Йонге чувствовал, что вот-вот начнет чихать, подхватив эстафету от яута.
Рудольф поелозил в кресле и нарушил молчание.
– Правильно ли мы делаем, не подавая запроса на посадку?
– Еще бы я стал спрашивать у тех, кто чужие планеты занимает.
– Я бы на их месте начал отстреливаться, – усмехнулся Рудольф.
На это Йонге вообще не стал отвечать, сосредоточившись на управлении. Они вот-вот должны были войти в атмосферу, а вместе с этим их поджидал целый букет радостей полета в воздушном пространстве. Начиная от трения и заканчивая турбулентностью. К тому же он был уверен, что вопрос появился у Рудольфа отнюдь не сейчас, и механик позаботился о том, чтобы “Фелиция” отслеживала все происходящее в колонии. Согласно теории вероятности, в такой маленькой колонии не могло быть серьезного вооружения, но Рудольф не любил оставлять место для исключений.
Модуль тряхнуло, и по всей кабине пошла вибрация. Йонге стиснул зубы и вывернул оба джойстика. В атмосфере тоже были свои лакуны, и хотя прыгать через них было невозможно, но зато построить маршрут по самым спокойным участкам Йонге вполне мог. Поэтому модуль нещадно вилял, проскакивая между активными воздушными потоками и прячась в зонах относительного затишья. Неэкономно, зато куда более безопасно.
