Текст книги "От звезды до звезды. Колония (СИ)"

– Прям как заново родился! Эх, вот чего мне не хватало! Отличная штука!

Рудольф так бурно выражал свои чувства по поводу спертого-таки вездехода, что Йонге невольно ухмылялся, подхватывая от него хорошее настроение. Питер и вовсе был в экстазе. Рудольф усадил его на переднее сиденье, видимо, оказав тем самым огромную честь. Йонге предпочел заднее сиденье, выпихнув яута в третий ряд. Великий охотник не возражал. Тем более он не принимал участия в оживленной беседе, вместо этого сосредоточенно перебирая свой арсенал.

– Недалеко осталось! – Питер обернулся всем телом, выискивая взглядом охотника. – Вот совсем чуть-чуть! У лысого пенька, видите?

Йонге хотел сказать, что не видит в этих проклятых снегах ни пенька, ни дерева, но вовремя прикусил язык. На горизонте вырастала скала, действительно напоминавшая пень. При большой доле живого воображения. А уж почему именно лысый – это оставалось загадкой.

– А чего лысый-то? – повторил Рудольф.

– Не знаю, – смешался Питер. – Все так говорят. Может, раньше что-то росло… я не спрашивал.

– Зря воровали, – буркнул Сайнжа.

Йонге был с ним согласен, но создание нужной атмосферы доверия было для них важнее, чем соблюдение правил.

– Ленивым умансоо не помешала бы пробежка, – продолжил яут.

Йонге немедленно пересмотрел свое мнение, обернулся и пронзил яута взглядом. Сайнжа, как обычно, не среагировал.

– Вот поймаешь свою добычу, взвалишь на шею и побежишь, – жизнерадостно отозвался Рудольф. – А мы сзади будем ехать и тебя подбадривать. Можем еще постреливать… Питер, оружие тут где-нибудь есть?

– Не, – мальчишка энергично мотнул головой. – У нас колония гражданская, тут с оружием никак нельзя.

Рудольф бросил короткий взгляд в зеркало заднего вида, и Йонге одобрительно кивнул ему. Конечно, Питер не мог знать, чем снабжена охрана Сентклиффа, но зато он только что подтвердил гражданский статус колонии.

Йонге чуть наклонился вперед, и тут в динамиках раздался треск. Отважный пилот еле сдержался, чтобы не подпрыгнуть. Вместо него среагировал Сайнжа, коротко и зло рявкнув. Рудольф автоматически ударил по тормозам – и вездеход остановился так резко, что Йонге едва не врезался лбом в подголовник переднего кресла.

– Ой-ё… – Питер беспокойно оглянулся. – Это вызов! Кажется, нас видели…

– Охрана? – утончил Йонге.

– Хуже! Это папа!

Динамики опять затрещали, и Питер почти со страхом посмотрел на кругляш микрофона, настойчиво мигающий красным. Рудольф хмыкнул и медленно послал вездеход вперед. Подмигнул Йонге в зеркало и слегка повернулся к Питеру.

– Не будем отвечать, – заговорщицки сказал он. – Согласен?

– Точно! – Питер подпрыгнул от возбуждения. – Я согласен! Что он вечно за мной таскается?

– Да, ты уже почти взрослый, – протянул Рудольф.

Вездеход набирал скорость.

– Гонится, – сообщил Сайнжа со своего места. – Остановить его?

– Ни в коем случае, – быстро сказал Йонге. – Пусть посмотрит, что мы просто на охоту выехали.

“Хрен мы теперь в шахты попадем”, – одновременно передал он Рудольфу.

“Да, провал полный. Ну хоть так развлечемся”.

“Я б лучше в тепле сидел, чем тут соплями обвешиваться”.

“Не нуди”.

Вездеход раскачивался на ходу и даже слегка подпрыгивал. Рудольф выжал из машины максимум, на который были способны широкие гусеницы, и Йонге даже порадовался, что заснеженная равнина за стеклопластиком окон настолько однообразна, что скорость почти незаметна.

– Поворачивайте! – Азартно крикнул Питер. – Чуть-чуть осталось! Ух, уши мне потом оторвут!

– Не оторвут, я на себя возьму, – пропыхтел Рудольф. – Да епта!

Вездеход взревел, атакуя снежные заносы. Йонге успел обратить внимание, что они отклонились от основной дороги. Но замечания давать было уже поздно – вездеход преодолел холмик и бодро понесся вниз.

– Я слышу добычу!

От возбуждения Сайнжа почти ревел в голос.

– На лед не выезжайте! – предупредил Питер. – Машина тяжелая!

Рудольф матюгнулся и опять ударил по тормозам, одновременно выворачивая руль. Вездеход еще раз взревел, наклонился и чуть не потерял равновесие. Тормознула машина несколькими метрами выше границы снега и льда. Двигатель заглох.

– Ничего себе поездочка, – шумно вздохнул Рудольф.

– Если б я вел…

– Там!

Сайнжа перебил прочувствованную речь первого пилота. Буквально выбив дверь ногой, охотник ринулся наружу. Ледяной воздух хлынул в теплую кабину. Йонге тут же подавился и закашлялся. Ему пришлось прикрыть лицо рукавом, поэтому он пропустил момент, когда из вездехода выпрыгнул еще и мальчишка.

– Ну хотя бы мы не маемся от скуки, – вздохнул Рудольф. – Идем смотреть?

– Холодно! – упрямо сказал Йонге.

Рудольф потянулся назад, перегибаясь через спинку, схватил напарника за капюшон и нахлобучил тому на голову. Затем распахнул прикрывшуюся было дверь и тоже соскочил на снег.

– Дверь закрой! – рявкнул Йонге. – Я не с вами!

Сайнжа уже метался на берегу, то и дело припадая на все четыре и вытягивая челюсти. Питер буквально приплясывал вокруг него, стараясь не попасться под ноги. Рудольф обогнул вездеход и выразительно постучал в стекло со стороны напарника. Йонге сдвинулся по сиденью, энергично замотав головой. Рудольф зловеще улыбнулся, приложил ладонь к стеклу и медленно повел вниз, царапая ногтями. Потом ладонь исчезла из виду – Рудольф потянулся к ручке двери. До сих пор словно примороженный к сиденью первый пилот наконец-то очнулся и инстинктивно рванулся вперед, пытаясь перехватить ручку. Но опоздал. Рудольф распахнул дверь.

– Выходи! – объявил он. – Считаю до трех!

– Отстань, чудовище.

Рудольф зарычал и полез в кабину. Вездеход проектировали с размахом, но на “высокую генетику” явно не рассчитывали. Йонге безуспешно попытался лягнуть напарника ногой. Рудольф навалился сверху, обхватил товарища за пояс и потащил наружу, сдавая задом. Йонге вцепился в его капюшон, норовя придушить им Рудольфа, и в кабине завязалось короткое бодрящее сражение.

В конечном итоге Рудольф все-таки победил и вытащил Йонге наружу. Почуяв, что под задницей уже не приятно-теплое сиденье, а морозный воздух, Йонге капитулировал.

– Все, сдаюсь! Пусти, черт белобрысый!

Со стороны холма яростно зарокотало, и Рудольф немедленно бросил мять напарнику ребра. Йонге тоже разжал руки и повернулся на звук.

– Папаша явился, – определил Рудольф.

Йонге он отпустил так резко, что первый пилот машинально уцепился за него согнутой ногой. Вездеход перевалил через холм и заскользил вниз. Йонге поспешно высвободился, Рудольф ухватил его за руку и дернул, помогая встать.

– Пошли вниз, а то он сопляку и впрямь голову оторвет.

– Я рыдать не буду.

– Странная штука: в пробирке выращивали меня, а детей не любишь ты.

Йонге скривился, выдернул руку и поспешил вниз по склону, оскальзываясь на слежавшихся пластах. Рудольф возмутительно легко шел за ним, громко и немузыкально насвистывая. Йонге успел насчитать восемь катастрофических ошибок в этой пародии на мелодию, когда второй вездеход заглушил двигатель. Хлопнула дверь.

– Питер! Стойте! Что вы делаете?!

– Все в порядке! – весело крикнул Рудольф. – Мы на рыбалку!

– Назад!

Сентклифф кинулся к ним.

Сайнжа вскинул голову, почти садясь на четвереньки, и жутко напомнив Йонге этим Ратмира, и заревел, надсаживая глотку.

Из-подо льда ему ответили.

Йонге медленно перевел взгляд с яута на гладкую поверхность.

– Питер!

Сентклифф все-таки споткнулся и полетел кубарем. Йонге сделал два широких шага и в буквальном смысле подставил ногу падающему. Глава колонии рухнул в снег на спину, перекатился на живот и неловко вскочил.

– Ого-го! Слышите? – звонко крикнул Питер. Промчался по льду добрых метров тридцать и заплясал на гладкой поверхности, размахивая руками. – Здесь они всплывают! – он ткнул пальцем себе под ноги. – Дышат воздухом!

Сайнжа резко выпрямился, снял со спины копье и крутанул в воздухе. Короткое оружие тут же расщелкнулось в обе стороны, превратившись в двухметровый обоюдоконечный гарпун. Вскинутое в воздух, оно тускло блеснуло, внезапно неприятно напомнив Йонге события на Найхави. Под ложечкой екнуло, и он невольно сжал кулаки. Почему-то ему не нравилось все происходящее.

– Питер, вернись немедленно!

– Иду, па!

Мальчишка подпрыгнул еще раз и сделал несколько торопливых шагов. Йонге видел, что он готов побежать. Затем Йонге услышал громкий треск.

– Питер!

– Лебедку! – рявкнул Рудольф, разворачиваясь к Сентклиффу.

Глава колонии несколько мгновений стоял, как статуя, а затем ринулся к вездеходу, атакуя перепаханный склон.

Йонге почувствовал, как “Фелиция”, повинуясь неосознанной команде, немедленно подключает дополнительный режим. Окружающая действительность начала замедляться – только мысли Йонге работали как прежде: быстро и четко.

На машине была установлена стандартная лебедка с тросом. Рудольф верно оценил ситуацию: если лед проломится, то прыгать в ледяную воду без страховки не стоит. Хорошо, если мальчишка просто провалится и успеет зацепиться, обойдутся всего одним броском…

Он увидел, как лед трескается: одна, две, три черных трещины, и все из одной точки – так не бывает, когда просто ломается поверхность…

Ледяная плита содрогнулась и вздыбилась, раскалываясь на части.

Удар из-под воды Йонге ощутил всем телом. Почти как выстрел цангеллета. Мальчишка взлетел в воздух, словно ничего не весил. Дорогой шарф мелькнул в воздухе длинным полотнищем. И следом из ледяной воды, раскидывая обломки льда и выбивая черные фонтаны, появилась пасть.

Йонге с пронзительной четкостью увидел частокол зубищ, мокро сверкающих даже в полумраке, и растянутую до полупрозрачности шкуру в самых углах чудовищно распахнутых челюстей.

Обломки застучали по берегу, пасть поднялась еще выше, из складок шкуры вытаращился белесый огромный глаз, и пасть захлопнулась. Йонге моргнул. Он больше не видел мальчишку.

Яут взревел не хуже двигателя вездехода. Но даже сквозь этот утробный рев Йонге услышал истошный вопль Сентклиффа, переходящий в завывание.

Оглянуться он не мог, взгляд словно прирос к Сайнже. Охотник с пугающей легкостью промчался по вздыбленным льдинам, и на самой высокой из них оттолкнулся, прыгая вверх. В свете фар Йонге увидел, как разом блеснули все кольца, пряжки и металлические накладки. Охотник кувыркнулся и вытянулся в струну. Пасть нырнула обратно.

– Сайнжа!

– Питер!

Яут ушел под воду.

Рудольф сложил руки на груди и с силой прикусил туковую палочку. Йонге засунул кулаки в карманы. У него внезапно так заколотилось сердце, что пришлось считать на каждый вдох-выдох. До четырех и снова до четырех. Вдох и выдох.

Сентклифф очень медленно спустился по склону и остановился между напарниками. Несколько мгновений он панически переводил взгляд с одного на другого.

– И что? – наконец прохрипел он. – Так и будем стоять?

– Вы умеете дышать в ледяной воде? – сухо осведомился Рудольф.

– Я? Нет, я… но… Это мой сын!

– Либо наш навигатор вытащит мальчика, либо оба утонут, – так же сухо сказал Рудольф. – А если туда полезете вы, то ничего хорошего не получится.

Сентклифф молча рванулся к полынье, но Йонге внимательно следил за ним, поэтому прыгнул следом не хуже яута и успел поймать начальника колонии за капюшон парки.

– Пустите! Пусти! Пите-ер!

Йонге молча заломил Сентклиффу руку, вынуждая приседать на месте. Полярник извивался и лягался, но Йонге действительно был куда больше по габаритам, поэтому с легкостью удерживал Сентклиффа. Краем глаза он видел, как ходят желваки на скулах Рудольфа. Туковая палочка потрескивала.

Больше всего на свете ему хотелось отшвырнуть Сентклиффа и самому кинуться в прорубь, где сгинул их чертов навигатор. Но Рудольф говорил правильные вещи. И к тому же Йонге не чувствовал того удара по синхрону, который случается, когда твой напарник умирает.

– Питер!

Йонге встряхнул Сентклиффа и завернул руку еще сильнее. Полярник глухо взвыл.

– Заткнись, – велел Йонге. – Будешь метаться, вырублю.

– Питер, мальчик мой, – простонал Сентклифф, оседая всем весом.

Йонге чуть ослабил хватку, и Сентклифф упал на колени.

Рудольф шагнул вперед, встал плечом к плечу с напарником и вгрызся в туковую палочку так, что та все-таки треснула. Рудольф растерянно вытащил ее изо рта, выплюнул обломок и засунул оставшуюся половину обратно.

– Все нормально, – Йонге прокашлялся, чувствуя, как хрипит сдавленное горло. – Он живой, они, эти яуты, живучие, как плесень.

“Вы, п’рни, типа крутые косм’летчики, но я видел, как вы на него см’трели”, – вспомнил он и невольно вновь стиснул пальцы. Сентклифф застонал. На этот раз Йонге даже не подумал проявить сочувствие к страдающему отцу: мелкий хвастливый гаденыш мало того, что гикнулся сам, так еще и потянул за собой их третьего члена экипажа.

Рудольф дернулся и судорожно схватил его за плечо. Йонге сделал еще шаг вперед, полностью игнорируя страдальческое мычание Сентклиффа. Синхрон дико завибрировал.

– Mistkerl! – с чувством выдохнул Рудольф.

У Йонге подходящих слов и выражений не хватило: в голове крутился какой-то “пердоль”, но что с этим полагалось делать – Йонге никак не мог вспомнить. То ли отвешивать, то ли засовывать…

Когтистая пятерня шарила по снегу, наконец, уцепилась, и мокрая башка медленно поднялась из воды. Сайнжа рявкнул, выдыхая воздух. Потом мощно втянул его, и вторая рука тоже поднялась из воды, удерживая груз. Яут в буквальном смысле выкинул на лед мальчишку. По белому тут же начало расплываться огромное бурое пятно, и Йонге в сумерках показалось, что яут достал погрызенный труп. Сентклифф завыл.

– Уткнись! – Йонге тряхнул его. – Это не его кровь!

Теперь он точно видел, что жижа и правда слишком нечеловеческого оттенка, а мальчишка просто облеплен какими-то потрохами. Сайнжа еще раз взмахнул рукой, одновременно встряхивая гривой, и беззвучно нырнул обратно.

– Курва! – наконец-то вспомнил Йонге. – Вот сука, а!

Разжав пальцы, он наконец-то позволил Сентклиффу рвануться с места. Полярник вихрем преодолел разделявшие его с сыном метры, упал на колени и зарыдал в голос. Затем подхватил мальчишку и ринулся обратно, точно так же едва не падая на каждом шагу.

Йонге дернулся за ним, но Рудольф молча вытянул руку и перегородил ему дорогу. Сентклифф изо всех сил спешил к вездеходу.

– Я умею оказывать самую первую помощь, – заметил Йонге.

– Ты сопляку ребра сломаешь, если возьмешься. Пусть полярник сам разбирается.

Выплюнув еще кусок палочки, Рудольф направился к машине.

– А ты-то куда?

– За руль, если что. Останься, дождись Сайнжу.

“Или его труп”, – мелькнуло по синхрону. Йонге потряс головой и снова спрятал руки в карманы.

Рудольф успел пройти полдороги, но в этот момент из кузова вездехода донесся громкий булькающий кашель и звуки, с которыми обычно рвет наглотавшихся воды людей. Судя по громкости, полоскало мальчишку знатно.

Механик пожал плечами и неспешно направился обратно к воде.

Сентклифф появился всего пару минут спустя. Размахивая руками, он спустился по склону и опять остановился между напарниками.

– Живой, – почти всхлипнул он. – Слава всем нейтрино!

“Атомический креационизм”, – машинально отметил Йонге.

– Я все что захотите… Любое… Я не знаю!

Сентклифф задохнулся, оттянул шарф и несколько мгновений хватал воздух широко отрытым ртом.

– Лебедку размотайте, – буркнул Йонге. – За яутом мы нырять не станем.

Сентклифф лихорадочно закивал и заторопился обратно. Он уже успел протоптать в снегу основательную дорожку, к тому же отмеченную брызгами крови и ошметками потрохов.

Рудольф опять со свистом втянул воздух.

Йонге не выдержал, плюнул на опасность и ринулся по переломанным льдинам навстречу вновь вынырнувшему яуту.

– Утопишься, дурак! – крикнул Рудольф вслед.

Йонге отмахнулся. Сайнжа держался за лед одной рукой с ощутимой натугой. Второе плечо почти ушло под воду, и Йонге видел, как чудовищно натянуты мышцы.

– Дай трос, умансоо! – рявкнул Сайнжа. – Моя добыча!

– Бросай ее нахрен!

Сайнжа зло заревел, растопыривая челюсти. Йонге плюнул еще раз, задрал куртку и начал выдергивать ремень из петель. Холод сразу же сцапал за живот. Рухнув на колени, Йонге сунулся в ледяную воду, протаскивая прочную аль-кожу подмышкой яута. Затянув петлю, он намотал свободный конец на кулак, обхватил себя за запястье и откинулся назад, вытягивая груз Сайнжи.

Ему показалось, что он пытается тянуть целый вездеход – груз не поддавался ни в какую.

За спиной грохотали льдины, и Йонге успел подумать, что бесславно утонет на засранной ледяной планетке, когда рядом с ним очутился взъерошенный, буквально источающий пар Сентклифф. В руках у него был трос с крюком. Йонге оглянулся, преодолевая потрескивание в шее – начальник колонии по-умному раскрутил лебедку с запасом – черная змея петляла между льдин, обещая как минимум плюс пятнадцать метров.

“Я, как единственный здравомыслящий человек, за вами не полезу”, – объявил Рудольф.

– Дай трос, умансоо! – проревел Сайнжа.

– Кидай в воду! – скомандовал Йонге.

Сентклифф молча швырнул крюк. Тяжелый трос мгновенно ушел вниз, и Сентклифф продолжил стравливать его. Йонге еще раз отметил трезвый ум полярника – тот напялил металлическую защиту поверх рукавиц. Трос позвякивал, уходя все глубже.

Сайнжа повернул голову, всматриваясь в абсолютно черную воду.

– Отпускай, Йхо-онхе.

– Считаю до трех…

Сайнжа разжал руку и, скрываясь под водой, едва уловимо взмахнул кистью. Аль-кожа, выдерживающая все мыслимые нагрузки, лопнула, как натуральная. Йонге грохнулся на спину, сжимая в руках обрывок. Лед неприятно заскрежетал, и пилот выругался от всей души. Мимо шуршал быстро уходящий вниз трос.

– На берег! – крикнул Сентклифф. – Крассигирин слишком большой! Если всплывет – опрокинет!

Йонге мгновенно вспомнил пасть, и почувствовал острую необходимость сбежать на сушу. Там уже зарокотал двигатель вездехода. Неловко сев, Йонге потер шею.

“Говори, когда тянуть”, – снова прорезался Рудольф.

В проломе забурлила вода, и Йонге чуть не заорал: “Сейчас”, – но это опять оказался Сайнжа. На этот раз он вынырнул сразу по пояс, оттолкнулся обеими руками и легко выскочил из воды.

– Ремень мой! – ляпнул Йонге, потрясая обрывком и все еще не вставая.

Сайнжа наклонился, проливая воду на пилота, взял его за плечи и вздернул на ноги.

– Куплю в подарок, – пообещал он, ухмыляясь во всю пасть, и поднял Йонге еще выше, отрывая от поверхности. – Примешь?

– Я бы советовал вернуться на берег, – с нажимом повторил Сентклифф.

Сайнжа поставил первого пилота на место, тут же развернул и подтолкнул в спину.

Яростно размахивая останками ремня, Йонге прошествовал сквозь льды, умудрившись ни разу не потерять равновесие. Вода на лице буквально замерзала.

– Скажи Рхудо-о’ф, пусть достанет мой трофей, – потребовал Сайнжа.

– Сам сказать не хочешь? – огрызнулся Йонге, утираясь.

– Я же не умею, как вы, разговаривать. Скажи. Говори, говори, умансоо.

С каждым словом Сайнжа все настойчивее стучал когтем по плечу Йонге, и на ходу это особенно раздражало.

“Тяни”, – скомандовал Йонге.

Вездеход радостно зарычал, трос вздрогнул и натянулся. Сентклифф немедленно прибавил шаг, обгоняя Йонге, хотя для этого ему пару раз пришлось перепрыгивать широкие трещины, Йонге и сам почувствовал, как лед под ногами угрожающе сдвигается, и прибавил ходу.

Последняя льдина стояла дыбом, и он как следует оттолкнулся, прыгая.

В аккурат, когда отважный космолетчик приземлился на надежный берег, лед треснул с диким грохотом.

Йонге обернулся и воочию убедился, что крассигирин огромен. Пока что из воды появлялась только его башка. Вездеход натужно ревел, впившись стопорами в снег, трос вибрировал, а туша все выползала и выползала.

– Матка боска, как ты это одолел? – вырвалось у Йонге.

– Тысячи поколений охотников, – самодовольно откликнулся Сайнжа.

Сентклифф вместе с ними наблюдал за вытягиванием туши. Оторваться от зрелища было невозможно. Затем в общем шуме Йонге различил шаги. Ему не пришлось оборачиваться, чтобы определить, что это Рудольф. Дело было даже не в синхроне, а в остром запахе туковых палочек. Сайнжа пошевелил выдвинутыми вперед клыками и оглянулся. В процессе он машинально скользнул взглядом по Сентклиффу, и тот немедленно замахал руками. Потом скинул рукавицы и начал ломать пальцы, явно пытаясь выстроить фразу. Сайнжа поднял ладонь, останавливая безмолвный монолог. Тоже сделал несколько жестов, но в отличие от полярника еще и повторил вслух.

– Я не спасаю. Я охочусь.

Сентклифф молча прижал оба кулака к груди и низко поклонился. Яут самодовольно провел когтями по гриве и вскинул подбородок. Йонге запихнул ремень в карман, стащил куртку и швырнул в навигатора. Сайнжа поймал ткань и небрежно утерся, а затем перекинул мокрую одежду через плечо.

– А ты, не вздумай, – предупредил Йонге, видя, что Рудольф тоже потянулся к застежке. – Сразу двоих с соплями нам не нужно.

– В отличие от яутов я не склонен чихать по поводу каждого сквозняка. А кое-кто недавно ныл, что ему холодно. Кто бы это мог быть?

Диалог еще не успел разгореться, как яут шагнул вперед, сгреб обоих за плечи и потащил к вездеходу Сентклиффа. Сам начальник колонии телепался в кильватере, продолжая бормотать слова благодарности.

По пути Йонге раздумывал, что едва полярника малость отпустит, как он вспомнит, что его сын едва не стал обедом крассигирина именно благодаря залетным гостям.

Запихнув обоих в теплый кузов, Сайнжа бросил Йонге куртку, а сам вновь скрылся в морозной пелене. Йонге огляделся, почуяв мерзкий запах, и тут же узрел Питера.

– Дяденька, а почему у вас куртка мокрая? – прохрипел пацанчик, кутаясь в огромное одеяло. – Вы меня спасали?

– Сайнжа тебя спасал, – вздохнул Йонге. – Только не благодари его, он это не любит.

– Я думал, все хотят быть героями, – удивился мальчишка и чихнул. – О, а мне дадите?

Рудольф, вытащивший из-за пазухи плоскую фляжку, недобро покосился на оклемавшегося пацана, но потом молча протянул фляжку.

– Эй, ты чего делаешь?

Йонге только-только возмутился, а мальчишка уже хлебнул и тут же дико закашлялся. Сопли и слезы потекли во все стороны. Рудольф подхватил выпавшую фляжку и обтер горлышко, после чего смачно отхлебнул сам.

– Меня воспитатель так учил, – сообщил он, – хочешь – пробуй, но потом не жалуйся.

Йонге вытащил фляжку у него из пальцев и отхлебнул сам. Не закашляться стоило большого труда – Рудольф намешал туда чего-то, больше похожего на доисторическое ракетное топливо. Тем не менее, пилот добил остатки, зажмурился и осторожно выдохнул. Ядреный дух устремился в нос. Йонге даже показалось, что сейчас он начнет выдыхать огненные струи.

– Руд-дольф, чушка белобрысая, ты чт-то туда…

Йонге едва ворочал языком. Кабина вездехода начала стремительно вращаться, вытягиваясь в тонкую спираль.

– Да я ничего-о… – изумленно протянул Рудольф.

Йонге схватился за страховочную рукоять и с пьяным ужасом вспомнил, что “Фелиция” говорила им про шестикратное усиление алкогольного воздействия, связанное с внедрением активных белков в организм.

*