Текст книги "От звезды до звезды. Колония (СИ)"

Автор книги: skjelle

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 35 страниц)

Вернувшийся Рудольф пояснил, что, хоть “Фелиция” и склеила дюзы, но содержимое ее уцелело почти полностью. Особенно Рудольф страдал за свежекупленный стержень, который как раз и накрылся гермошлемом. Все остальное механик твердо намеревался свинтить и перетащить на “Раннер”. Поэтому приоритетной задачей стояло переселение “Фелиции” в новые блоки и переброска “Алебастра” к месту крушения.

О том, что гипериону могут не понравиться полеты над его шкурой, напарники по молчаливому соглашению решили не рассуждать.

Сайнжа по-прежнему валялся около стола. Йонге даже не пришлось прислушиваться к его дыханию, чтобы проверить, жив ли яут. Навигатор храпел так, что стены тряслись, и слегка побулькивал на особо длинных руладах. Ножевой порез уже затягивался: кровь застыла и почти не светилась.

Обшарив все местные шкафы, Йонге наткнулся на ораубик. Придирчиво обнюхав содержимое пакета, он присвоил команде корабля – бывшей команде – статус богатых говнюков, и взялся за нелегкий труд по ручному приготовлению ораубика.

Битых четверть часа спустя он все-таки добился того, что по камбузу поплыл знакомый будоражащий запах. Яут на полу шевельнулся и тревожно всхрапнул еще громче, но, пощелкав клыками, угомонился. Йонге торжественно вылил получившийся шедевр в кружку, прихватил с собой сахарид и отправился навещать Рудольфа.

Чтобы добраться до напарника, потребовалось вторгнуться в систему кристаллических мозгов и далее передвигаться между ними с удвоенной осторожностью. Лично поимев дело с последствиями крошечного пробоя на “Фелиции”, Йонге вовсе не хотел вносить внеплановые коррективы в поведение местных управляющих спиралей, полив их кипятком. Он даже проверил ларингофон, покачав крошечное устройство и прислушиваясь к возможным помехам. Приборчик держался мертвой хваткой.

– Я здесь! – подал голос Рудольф. – Мне кажется или ты нашел эту ора… аро… как там?

– Нашел, нашел, – откликнулся Йонге. – Ну и бардак тут…

Чем ближе он подбирался к Рудольфу, тем больше запасных частей обнаруживал на полу. Осторожно отодвигая их с пути носком ботинка, Йонге все же добрался до напарника и протянул ему кружку. Тот бросил инструменты – не свои, явно найденные здесь же – схватился обеими руками за горячий металл и радостно поежился.

– Здесь тридцать блоков, – сообщил он, суя нос в кружку, – стирать всё я не стал, не изувер… – Он прервался, сделал глоток и тут же зашипел, высовывая язык: – Ах, горячий, Scheisse! Короче, в три блока сливаю архивом “Алебастр” и отключаю, а вот потом уже… Нет, ну дьявол, теперь язык болит! Не любишь ты меня, старик, такое подсунул…

– В вашей компании поди влюбись в кого-нибудь, – пробурчал Йонге.

Рудольф сыпанул сахарид в кружку, поболтал и замахал на Йонге свободной рукой.

– Если что – я в рубке, – вздохнул тот.

– Да ладно, – Рудольф высунул язык и помахал уже на него, – чего там делать, все равно ничего работать не будет, пока Фелицию не выпустим.

Йонге поскреб в затылке и сел прямо на пол. В мозгохранилище было тепло, сухо и уютно. Никаких трупов и черепов на столе. Рудольф одобрительно покивал и вручил ему кружку, после чего полез обратно в кристаллические дебри. Йонге осторожно пригубил ораубик и сморщился – сахарида было многовато.

– Знаешь, как я тебя буду звать? – поинтересовался он у видимых ботинок.

– М-м?

– Слипшаяся жопа.

Раздался глухой удар, свидетельствовавший о том, что Рудольф врезался куда-то головой.

– С чего это? – наконец разродился механик, яростно возясь внутри.

– Слишком много сладкого.

– Это пища для мозгов!

– И клей для задницы, – неумолимо добавил Йонге.

Невнятно ругаясь, Рудольф продолжил свои изыскания. Йонге поставил кружку на пол и честно хотел отдохнуть, но хотя глаза и слипались сами собой, растревоженное сознание никак не желало угомониться. Йонге одолевали десятки различных мыслей.

Мелькали, сменяя друг друга, шаттл колонистов, чертова генераторная станция гипериона, “Байлион” – то ли сваливший с орбиты, то ли затаившийся, собственный посадочный модуль и разбитая “Фелиция”.

Йонге молча вцепился в волосы и опять пару раз дернул. С такой привычкой ему точно грозила ранняя лысина.

Свечение огоньков в кристаллах погасло. Йонге машинально положил руку на рассекатель и стиснул пальцы.

– Получилось, – довольно сообщил Рудольф. – Теперь все сливаем в одно место и получаем двадцать семь блоков.

– Все так просто?

– Нет, ну если тебе кажется простым взять и слить весь искин…

– Ладно-ладно. Сколько времени займет?

– Минут сорок.

Рудольф, пятясь, появился из своей пещеры. Йонге видел только его контуры, да и то благодаря вновь чуть-чуть проявившейся голубоватой пленке. Видимо, это было уже нечто полуавтономное, поскольку “Фелиция” дрыхла вместе с навигатором, и единственно функциональным оставался глейтерный протокол.

Громко сопя, Рудольф на ощупь устроился рядом с ним и требовательно похлопал Йонге по ноге. Первый пилот протянул ему кружку, и Рудольф шумно отхлебнул.

– Осталось только Сайнжу в рубку притащить, – подытожил он.

– Почему в рубку? Я думал где-то здесь подрубаться надо.

– Нет, я как раз делал переходники, ради которых не нужно лезть немытыми яутскими лапами в святая святых.

– А тащить тоже обязательно? Или сначала разбудим?

– Я ставлю на попытку номер раз в бессознательном состоянии.

– У меня такое ощущение, что мы пытаемся делать что-то, не понимая, как оно работает.

Йонге вздохнул, и Рудольф тут же ткнул его в бок. Потом заерзал и – в точности как Сайнжа – начал моститься головой на плечо напарника. Йонге не стал отодвигаться, и вскоре Рудольф устроился со всеми удобствами.

Однако долго молчать был не в силах.

– Кто-то обещал в макушку поцеловать, не?

– Какой злопамятный, – почти восхитился Йонге. – Сайнже про две шестьсот липатов будешь до самой смерти припоминать, наверное.

– Я еще помню, как ты мне год назад вместо легина насыпал какой-то тошнотной муки!

– А ты перед этим выкинул мой запас белого соуса.

– Значит, это я злопамятный?

Йонге не сдержал смешок. Потянулся свободной рукой, нашарил волосы напарника и раздвинул их пальцами.

– Лады. Сейчас проплешину найду и поцелую.

– Проплешину?!

Рудольф втянул воздух, но продолжить не успел. Нить синхронизации, почти угасшая, резко встрепенулась. Йонге почти физически почувствовал, как идет по ней мучительная судорога. “Фелиция” словно пыталась очнуться и вырваться из чужого сознания.

– Так, прекратили веселиться, – он толкнул Рудольфа. – Встаем и переходим к плану “Б”.

– План “Б”?

– Блядски тяжелый яут, – выразительно сказал Йонге.

Прежде чем браться за переноску навигатора, напарники еще раз прошлись по коридорам. Аварийка погасла совсем, что существенно усложняло задуманную операцию. Двух киборгов пришлось оттаскивать к стене, чтобы потом не спотыкаться в самый неудобный момент. Киборги оказались теми еще тяжеловесами.

Рудольф начал стенать насчет спины и предлагать рационализаторские решения вроде поиска тележки. Йонге предложил немедленно провести краткосрочную хирургическую операцию по копированию мозга товарища Вебера в неутомимое, а главное – молчаливое тело какого-нибудь из киборгов.

– А сообщения будешь фонариком передавать, – щедро разрешил он в конце своих построений.

– Как сказал бы Сайнжа – плоское людское чувство юмора. Я бы даже сказал – плоское пилотское чувство юмора.

– Да ты что, приятель, – ухмыляясь, Йонге навалился напарнику на плечо, обнимая одной рукой, – не надо будет кушать, какать и заниматься спортом. По-моему, отличный план!

– Конечно, конечно…

– Я даже готов лично покупать тебе батарейки!

Рудольф молча и ожесточенно начал тыкать напарника в бок. Йонге посмеивался, блокируя удары свободной рукой. После адской круговерти, едва не стоившей обоим жизни, было особенно приятно позволить себе дурацкие развлечения. И едва Рудольф прекратил попытки возмездия, Йонге немедленно начал тыкать его в ответ.

– Да ты во мне дыру протыкаешь! – наконец не выдержал Рудольф.

– Это можно было бы проверить эмпирическим путем, – важно сказал Йонге, – но в другой раз. Сейчас мы пришли.

Сквозь приоткрытую дверь камбуза – опять странная конструкция – сочился мутный свет. Протиснуться внутрь вдвоем было сложно, поэтому Йонге с сожалением убрал руку. Рудольф еще пару мгновений стоял рядом, а потом шагнул вперед.

– Йонге, ты только глянь, – тут же позвал он. – Я считаю, это надо заснять!

Шагнув следом, Йонге обнаружил, что яут во сне перевернулся, и теперь нежно обнимал ножку стола, периодически клацая об нее клыками на нижней челюсти. При этом он издавал тихий звук, похожий на щебетание страшно разожравшегося горлика.

– Это будет отличная месть за мой шедевр текстильной промышленности, – потер руки Рудольф.

– Ты про трусы?

– Ну да! Стоили они, между прочим, полсотни мультиен!

– Это, наверное, еще и за риск смерти продавца, – засмеялся Йонге. – Причем на ярмарке – за скоропостижную и болезненную смерть.

Рудольф охлопал все карманы, ничего не нашел, велел напарнику ждать и помчался обратно вглубь корабля.

Вернувшись с переходниками – “Чуть не забыл!” – он торжествующе потряс микродиодным пробником. Нацелился на яута и сделал серию снимков.

– Давай ему еще какой-нибудь сельдерей в зубы сунем? – воодушевленно предложил он.

– Господи, я б тебя убил потом, – Йонге помахал рукой перед носом. – Как можно жрать эту дрянь?

Яут зловеще всхрапнул, разжал руки и резко перевернулся на спину. Наклонившись, Йонге увидел, что веки у него чуть приоткрыты и белесая пленка третьего века дрожит, грозя вот-вот сползти.

– Оставь сельдерей. Быстро тащим его, если ты хочешь тестировать на бессознательном.

– Так, может, еще успокоительного из местной аптечки?

Йонге покачал головой, наткнувшись взглядом на пережеванный блистер.

– Слишком много церебролина, нельзя совмещать его с остальной седацией.

– Да знаю я, – Рудольф вздохнул. – Взяли?

– На раз-два-три.

Сайнжа весил больше, чем все киборги вместе взятые. Его броня цеплялась за напольные решетки, дредлоки застревали в каждой конструкции, о которую только возможно было задеть, а запястья, закрытые наручами, были слишком толстыми, чтобы с удобством тащить за них бессознательную тушу.

В пути Йонге успел малодушно подумать о стимуляторах, но затем решительно отказался от них перед перспективой самостоятельного выведения из организма. Насчет капсул восстановления на “Раннере” он не был уверен, а с “Фелиции” таковую предстояло еще свинчивать.

– Кто б мне сказал, что я грыжу буду зарабатывать, таская искусственный интеллект, я б ему в рожу дал, – пропыхтел Рудольф. – Да твою мать! Кто так проектирует?!

– Все по тому же месту? – посочувствовал Йонге.

– Да!

Рудольф вот уже четвертый раз налетал бедром на технические выступы. Судя по ярости, прозвучавшей в его ответе, синяк уже превосходил все мыслимые размеры. Йонге потянул сильнее, одновременно пытаясь вглядеться, что происходит у него за плечом, и почувствовал, как в шее что-то хрустнуло. Боль тут же пронзила всю трапецию, и отважный космолетчик зашипел. Орать так же громко, как Рудольф, он не мог – болело еще и горло.

– Бросаем, – прохрипел он. – Уй бля!

– Что?

– Шея! Потянул нахрен! Вот сука полосатая!

Пнув Сайнжу, Йонге прислонился к стене и задрал голову. Боль постепенно проходила, а когда он повертел головой, снова раздался легкий хруст – и боль исчезла совсем.

– Пятнистая, – ехидно поправил Рудольф. – Слышал бы он тебя…

– Ненавижу, – искренне сказал Йонге. – Всех ненавижу. Потом выковыряем приписной узел этого, мать его, “Алебастра”, и всех сольем в Патруль. Тут одно массовое убийство на сорок лет урановых рудников тянет!

– Каждому, – кровожадно согласился Рудольф. – Ну ты как? Дальше можешь?

– Угу. Только без рывков давай.

Еще пару десятков метров спустя Рудольф решительно снял с себя ремень и связал яуту руки. После этого впрягаться стало гораздо легче, и остаток пути напарники протащили навигатора куда бодрее. Возле самой рубки Йонге инстинктивно притормозил.

– Чего еще? – шепотом возмутился Рудольф.

– Я тебя предупреждаю – там его трофеи. Освежеванные и разделанные.

– Ладно тебе. Космос дело такое, всегда кто-то умирает.

– Ну смотри.

Едва они переступили порог, как вонь с новой силой набросилась на Йонге. Рудольф зашипел и закашлял, потом шмыгнул, смачно харкнул и попробовал заткнуть нос рукавом. Но тащить яута сразу же стало неудобно, поэтому механику пришлось отпустить руку и насладиться всеми ароматами скотобойни.

– Блин, хорошо что толком не жрал уже давно, не то блеванул бы, – простонал он.

– Поддерживаю, – грустно сказал Йонге. Он честно попробовал дышать через рот, но живое воображение тут же подкинуло ему картину того, как миллиарды болезнетворных микробов радостно устремляются ему в глотку и спешно квартируются в гландах. Поэтому дышать приходилось очень осторожно: через нос и через раз.

– Где тут сраные консоли?

– Я не смотрел, – честно признался Йонге. – Как зашел, так почти сразу того… Йезус Мария, мне и в темноте-то хреново, а если свет загорится?

– Я вообще не вижу нихрена, – злобно сказал Рудольф.

– Давай за мной, в смысле, куда я тяну. Сейчас вправо.

Под руководством Йонге они обогнули голографический стол и оказались возле консолей. Йонге смутно видел их сквозь свою синюю пленочку, Рудольф же не видел вообще. После краткого совещания они все же решили включить хотя бы пару мониторов, чтобы обеспечить себя подсветкой.

Первый же включенный монитор загорелся ровным зеленым светом и отобразил мигающий символ: древнюю пиктограмму, означающую, что можно вводить данные.

– Смотри-ка, неужели уже почистилось все? – удивился Рудольф. – Мощная машинка.

– Ну так иди и проверь.

– Нет уж. Я настроил автоматический запуск после полной очистки. Так что не вижу смысла бегать туда-сюда.

– Ни света, ни управления, – с досадой сказал Йонге, – с Николаем связаться нельзя. Вот откуда ты знаешь, что он нас там не грабит сейчас?

– Он же эспер, – укоризненно напомнил Рудольф.

Йонге махнул рукой и пошел искать местное пилотское кресло. Рудольф, судя по звукам, периодически попинывал все еще храпящего навигатора и шарил по консолям.

Йонге осторожно вел кончиками пальцев по всем поверхностям: пленка не давала различать цвета, и он боялся вляпаться в потроха. С кровью он уже смирился. Но Сайнжа ударно поработал только в одном месте, изгадив весь голографический стол.

Пилотское кресло находилось на небольшом помосте. Купол над ним был закрыт. Йонге принялся прощупывать весь купол, пытаясь отыскать сенсорный замок. Ладони скользили по гладкому материалу, не натыкаясь ни на что, хотя бы отдаленно смахивающее на дактилоскопическую пластину. Буквально облапав защиту по периметру, Йонге нашел только тонкую соединительную линию. Попытки развести купол вручную успехом не увенчались. Под конец он все-таки наступил в липкое нечто и тут же представил, как Сайнжа тащил пилота из купола. Возможно, насадив на свои лезвия, как на шампуры.

Передернувшись, он отступился.

К моменту его возвращения Рудольф успел развязать Сайнжу и теперь пробовал устроить яута полусидя, с опорой на консоль.

– Вот зачем ты его развязал, а?

– А что такое?

– Лучше верни все обратно. Я же говорил, что он церебролина нажрался?

– И?

– Так перед этим Фелиция ему нашептала…

Договорить Йонге не успел. Все экраны одновременно вспыхнули зеленым, а в потолке медленно начали разгораться белые квадраты. “Раннер” будто встрепенулся с головы до ног.

– Ага! – ликующе вскричал Рудольф. – Готово!

Йонге проморгался и немедленно об этом пожалел. В ярком освещении рубка выглядела ужасающе. Даже Рудольф кашлянул и пробормотал что-то на берлинском.

Здесь Сайнжа порезвился вовсю. Кровь была повсюду, разновеликими кляксами заляпав помещение от пола до потолка. А еще потолок украшали проклятые обезглавленные трупы.

– Бог ты мой, это ж бригада дезинфекторов понадобится, – резюмировал Йонге и все-таки зажал нос.

Рудольф шарил по карманам, перетряхивая их с упорством маньяка. Найдя искомое, он выбил из упаковки сразу две туковых палочки и запихнул в рот.

– И мне дай, – протянул руку Йонге.

Палочки заглушили вонь, прекратили тошнотные позывы и знатно облегчили жизнь экипажу.

– Я теперь согласен с тем, что его связать надо, – Рудольф яростно выдергивал ремень из петель обратно. – Я бы даже сказал, нам смирительная рубашка нужна. Титановая!

– А это именно нужная нам консоль? – уточнил Йонге, видя, как Рудольф приматывает скрещенные запястья яута к массивной несущей стойке.

– Она самая. Даже в полной темноте и на чужом корабле мой гений подсказывал мне верное решение.

Рудольф говорил самодовольно, но торчащие изо рта палочки портили все впечатление.

Стараясь не смотреть по сторонам, Йонге наблюдал, как механик втыкает переходники в консоль, собирает весь пучок воедино, надевает на него еще один переходник и выщелкивает короткую контактную иглу.

– Ну вот… А что ты там говорил про Фелицию, кстати?

– Она Сайнже нашептала, что неплохо бы потрахаться перед выселением, – недовольно ответил Йонге, жуя палочку.

Рудольф застыл. Всклокоченные волосы и так придавали ему вид помешанного, а начавший разгораться в глазах огонь усугубил картину. Палочки зашевелились и встали торчком – Рудольф выпятил челюсть.

– Фелиция? – с придыханием переспросил он. – Потрахаться?

– Удивляюсь, если тебя это шокирует. Она ж постоянно пытается в штаны влезть!

– Но… – Рудольф замолчал, раскачивая переходниками, а затем решительно полез к Сайнже на загривок, отыскивая там чип. Сопроводив итог поисков довольным возгласом, он ткнул переходник на место. – Но у нее никогда не было шансов, – закончил он. – А теперь есть!

– Чего?

– Йонге, ты только подумай! Это же живой искин! Это наша детка Фелиция!

– В яутской шкуре.

– Да, и тем лучше! Oh, mein Gott, мы можем заняться любовью!

Йонге выпучил глаза и в тысячный раз за день потерял голос.

Рудольф пялился на яута так влюбленно, словно действительно видел в нем “Фелицию” во всем ее великолепии. Абсолютно дикая мысль, похоже, полностью завладела его сознанием.

– Руди, ты давай держи себя в руках, – просипел Йонге. – Какой любовью? Ты что, яута опять трахнуть вздумал? Я помогать не буду!

– Я и не просил, – отмел все его вопросы Рудольф. – Я хочу позволить нашей крошке быть сверху.

– А что насчет копирования в бессознанке? – захрипел Йонге. Ему хотелось заорать, но не получалось.

– Я передумал. Иди и держи руку на кнопке переключения. Я скажу, когда жать.

Йонге встал, обошел Рудольфа, застывшего на коленях, и пощупал ему лоб со спины. Потом попробовал поднять напарника, однако потерпел поражение. Сайнжа заклекотал, заворочался и захрипел так, словно испускал последний дух.

– Моя красотка просыпается, – почти простонал Рудольф и нырнул вперед, выскальзывая из рук Йонге.

– Какую хоть кнопку жать? – в отчаянии спросил Йонге.

– Наберешь download – и на самую большую. Сайнжа! Это ты или Фелиция?

Йонге набрал предписанную команду и мрачно уселся на край консоли. Видимо, надежными и непробиваемыми их делали именно для таких случаев – когда экипажу больше некуда пристроить задницу.

Сайнжа хрипел и кашлял, пытаясь очнуться окончательно, а Рудольф заглядывал ему в глаза и только что не лез туда пальцем, пытаясь определить, кто сейчас будет с ним общаться.

В конечном итоге, к большому разочарованию механика, победил яут.

Победив, он немедленно начал задавать неудобные вопросы, перемежаемые угрозами. Рудольф уверял его, что странное состояние – это первый шаг на пути к исцелению и все, что от Сайнжи требуется, это расслабиться и выпустить “Фелицию” на волю.

– Зачем ты так просишь? – наконец взревел яут. – Я чувствую, что ты затаил что-то! Я не позволю выйти Фелис! Говори!

Он рванул, и аль-кожа затрещала. Рудольф тут же вскинул руки и сел на пятки. Потом выплюнул одну из палочек.

– Ладно! Хорошо! Успокойся, – он раздраженно пропустил пальцы сквозь волосы, глубоко вздохнул и погрозил кулаком Йонге, который уже готовился клацнуть на ввод. Сайнжа вывернул голову, нашарил взглядом пилота и угрожающе заворчал. – Слушай сюда, – Рудольф поймал его за клык и развернул к себе. – Большая тайна: ты же знаешь, что мы любим свой корабль. Очень любим, каждый по-своему. Йонге – пилот, он имеет дело со всякими дурацкими расчетами, прикидками, маршрутами и прочей чепухой…

– Эй, – недовольно сказал Йонге.

– А я механик, – продолжил Рудольф, не обратив на него внимания. – Понимаешь, я очень люблю все, из чего сделан корабль, каждую частичку. Я столько раз трогал Фелицию, что… В общем, я ее люблю! Но она всего лишь корабль, я никогда не мог действительно ее потрогать. А теперь она здесь.

Он осторожно ткнул пальцем в лоб яута, и великий охотник немедленно скосил глаза. Потом вернул зрачки в нормальное состояние и внимательно посмотрел на Рудольфа.

– Что ты хочешь от меня?

– Я… – Рудольф запнулся.

Йонге снисходительно посмотрел на него сверху. Обсуждать с напарником такие вещи было гораздо проще, чем вслух высказать яуту, что собираешься использовать его как вместилище для “Фелиции”, с которой намерен потрахаться. Рудольф бросил на него быстрый взгляд, а затем снова уставился на яута. Вместо поддержания диалога он стащил с себя футболку и демонстративно кинул ее себе за спину.

– О? Сложные людские ритуалы, – заклекотал Сайнжа.

– Да. Я хочу, чтобы ты выпустил мою крошку Фелицию и мы устроили бы отличную групповуху.

Яут покосился вверх. Йонге молча помотал головой и выразительно взял себя за горло.

– Я не могу без рук, – заявил Сайнжа, вновь натягивая привязь.

– Все так говорят, – Рудольф вернул бодрость духа, – но все ошибаются.

Йонге вполглаза посматривал, как напарник, полностью игнорируя кошмарный пейзаж, лихо стягивает с себя ботинки и штаны, а потом еще и расстегивает броню на яуте. Еще в пору неумеренного просмотра порнороликов Йонге пришел к выводу, что основную и самую главную часть этой порнухи составляют крупные планы. Стоит едва отвести камеру в сторону, как уже ничего толком и не видно. А зная яутскую привычку запихивать хрен в партнера и оставлять там без внешних телодвижений, можно было гарантировать себе душевное спокойствие за счет того самого “не видно”.

Подвинувшись ближе к яуту, Рудольф похрустел пальцами и одним махом уселся на инопланетчика верхом. Наклонился, вытягивая шею, и потерся лицом о сомкнутые челюсти, в точности скопировав жест Йонге. Пилот едва слышно хмыкнул, оценив, как быстро напарник запоминает мелкие детали. Так Йонге делал всего один раз, еще в НИИЦ Вейланда.

Сайнжа согнул колени, упираясь когтями в решетчатое напольное покрытие, и ощутимо напрягся всем телом. Йонге предусмотрительно отвел взгляд, едва заметив, что между ног яута начинает раздвигаться защитная складка. Но влажный блеск подвижного кончика он все-таки успел разглядеть.

– Тебе секс, мне Фелиция – все честно, а?

Рудольф почти рычал, к тому же невнятно – то ли из-за возбуждения, то ли из-за того, что перекатывал во рту туковую палочку. Йонге не переставал дивиться, как можно испытывать возбуждение, когда кругом трупы, кровища и вонища, но Рудольфа это явно мало занимало.

А когда по синхронизации пришел первый голодный импульс, Йонге понял, что и кровь, и грязь, и вонь – совершенно незначительные мелочи перед перспективой отлично потрахаться. Опасаясь, что ноги подведут его в самый ответственный момент, Йонге покрепче утвердился на консоли. Теперь он умышленно разглядывал трупы, но даже это не помогало.

В тишине несколько мгновений слышалось только хриплое дыхание, а затем Рудольф застонал, и Йонге сглотнул, на своей шкуре ощущая первые мгновения тесного контакта с яутским членом. Он уже даже не мог бы сказать, сколько процентов синхронизации накручено поверх обычного уровня. Может, все сто. Не выдержав, он опустил взгляд.

Белизна чужой кожи просто ударила в глаза. Рудольф, оседлавший темную тушу, выглядел так круто, что Йонге даже затруднился сравнить его с кем-нибудь. Механик уже вовсю дрочил, опираясь на живот яута одной рукой и наклонившись вперед. С высоты Йонге не видел его глаза, но почти был уверен, что Рудольф жадно ищет взгляд яута, чтобы увидеть там свою любимую “Фелицию”.

– Ну же, ответь мне!

Он еще и ухитрялся говорить. Однако в прерывающемся голосе было столько безумной жажды, что Йонге продрало до самого затылка. Сайнжа захрипел и вскинулся еще сильнее. Раскрытые челюсти дергались, когтистые пальцы яростно сжимались, по всему телу шли почти самые настоящие судороги.

Нить синхронизации дергалась и раздувалась в узловатый канат.

– Д-давай же! – простонал Рудольф, совсем сгибаясь.

Йонге бездумно уткнулся взглядом в дико напряженные мышцы, проследил каждый напряженный позвонок, и в этот момент плотина синхронизации все-таки прорвалась.

Яут взревел. Йонге беззвучно раскрыл рот, содрогаясь в самом настоящем оргазме. В глазах все поплыло, и Йонге едва не съехал с консоли, хватаясь за собственные штаны.

Выдернул его почти страдальческий крик.

– Фелиция, любовь моя, ну же, скажи, тебе хорошо?!

– Д-да, первый механик!

Вымученный истеричный вопль, рвущийся из глотки яута, был настолько чужим, настолько искусственным, что Йонге стало не по себе. Кайф отхлынул, оставляя дергающуюся пустоту в промежности. Но Рудольфу этого хватило по самые гланды. Он хрипло взвыл, запрокидывая голову и кончая.

Йонге увидел, как мечутся его зрачки, уходя вверх, и без колебаний ткнул в клавишу ввода.

На экране мгновенно отобразилась спираль загрузки. Прозрачный контур стремительно начал заливаться синим цветом: от почти невидимого голубого ко все более темным оттенкам.

Теперь взвыл и яут, резко вскидываясь всем телом. Аль-кожа вновь затрещала, Йонге увидел, как натягиваются кабели переходника, и с размаху опустил ногу прямо на грудь яута.

В удар он вложил весь страх перед неудачным завершением процедуры. Сайнжа грохнулся обратно на пол, и Йонге с удовольствием наступил на него почти всем весом. Он вспомнил, как трещали его собственные ребра под коленом яута совсем недавно, и не преминул вернуть должок с процентами.

Рудольф с хриплым стоном откинулся на согнутые колени яута, одной рукой продолжая сжимать собственный подергивающийся член, а другую приложив к животу. Даже под сдвоенным весом Сайнжа продолжал дергаться и двигать бедрами. Рудольф закатил глаза и начал быстро двигать рукой, поддрачивая и дальше.

Если бы Йонге когда-нибудь сказали, что он будет наблюдать за тем, как трахаются его напарники, он бы послал говорившего куда подальше. Но сейчас ему казалось, что интереснее и увлекательнее зрелища просто не бывает. Он провел по лбу и обнаружил, что вспотел, как в парилке. Оставшиеся члены экипажа в буквальном смысле пускали слюни, а Йонге пытался одновременно следить за процессом загрузки и за тем, чтобы никто не помер.

Его опять начало накрывать. Глейтерная связь передавала такую бурю ощущений, что у Йонге тряслись руки и потрескивали яйца. Но сам для себя он решил, что совершенно точно не будет связываться с “Фелицией”, воплощенной в огромном теле, покрытом толстой шкурой и раскрашенном темно-зеленым узором из полос и пятен…

Поймав себя на откровенном любовании, Йонге стиснул зубы покрепче и кулаки заодно. На экране стремительно наливалась темным цветом спираль. Синий почти превратился в черный. Рудольф хрипел и елозил на яуте. Сайнжа начал дергаться все сильнее, явно не заботясь о том, что на запястьях начинает проступать сияющая зелень.

Спираль загрузки дошла до конца и стала черной, мгновенно подсветившись по всему контуру. Яут заревел, дергаясь вперед. Йонге отлетел в сторону, приложившись об угол консоли.

Аль-кожа лопнула, игла переходника выскочила из загривка, и яут обеими руками стиснул Рудольфа за бока, вздергивая вверх.

– Уй-я!

На еще один вопль механика не хватило.

Цепляясь за вторую консоль, Йонге увидел, как расплескивается сперма и как влажно блестят закатившиеся глаза напарника. Сайнжа завыл и пару раз содрогнулся, как от удара током. А потом каменно застыл. Рудольф наконец-то выронил туковую палочку.

Йонге прищурился и осторожно наклонил голову, чтобы убедиться, что напарник не оказался в травмоопасном положении. К его облегчению, Сайнжа отработал технику безопасности, и половина здоровенного члена оказалась снаружи.

Рудольф производил впечатление человека абсолютно счастливого и частично лишившегося разума.

Йонге поднялся с колен и, беззвучно ругаясь, ощупал поясницу. Все прелести неожиданного оргазма оказались погребены под болью, и он практически завидовал Рудольфу, которого сейчас явно не волновали никакие гиперионы.

“Раннер” загудел. Пару секунд спустя Йонге сообразил, что это все-таки не сам “Раннер”, а система оповещения.

– Загрузка выполнена успешно, – торжественно возвестил глубокий бас. – Поздравляю!

– Фелиция, убрать гендерные настройки, – скомандовал Йоге.

– Принято, первый пилот.

Бас изменился, и Йонге облегченно вздохнул, когда знакомые мягкие интонации прокатились по всей рубке.

– Начинаю сессию настройки…

– Беззвучный режим, – вновь велел Йонге. – Экипаж в режиме отдыха.

Ответа не последовало, но яркий свет тут же сменился на приглушенное рассеянное свечение.

Йонге медленно потащился к куполу, и едва добрался до него, как прозрачная защита раздвинулась с легким шелестом. Йонге осторожно переступил через край, приглядываясь к креслу, словно под ним затаился наездник. Не найдя следов крови, он опустился в удобный пластик, имитирующий кожу – прямо как их диван – и поерзал на месте, чувствуя, как слипаются яйца.

Тактильный интерфейс значительно отличался от панелей “Фелиции”, но затруднений в понимании не вызывал. Возможно, Рудольф тут и запутался бы, попутно прокляв изобретателей сотни пиктограмм, но Йонге с полувзгляда определял, за что отвечает тот или иной значок. Осторожно опустив пальцы на еле заметно очерченные сенсорные поверхности, он пробежался по основным командам.

“Утерян блок номер 27”, – сообщил корабль.

Йонге едва удержался, чтобы не выдать несколько крепких слов по этому поводу, и вместо этого начал перебирать управляющие контуры. Очень быстро он нашел то, что нужно – здесь можно было соединяться с кораблем напрямую. Для этого даже не нужно было подставлять загривок под иголки – достаточно было приложиться руками к усовершенствованным считывателям. Йонге терпеливо ввел поправку на собственный электропотенциал, а потом медленно и аккуратно приложил обе ладони к выемкам в консоли.

“Установлен контакт, – замурлыкала “Фелиция”. – Обнаружен утерянный блок, приступаю к скачиванию?”

“Начинай с контрольного пакета. Отслеживать состояние пилота”.

“Конечно, первый пилот Йонге”.