Текст книги "Камень сердолик (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)

========== Глава 21. Ответы и вопросы ==========

И Клим поднял глаза, посмотрев прямо в лицо Нур-Туру, и твёрдо произнёс:

– Нам нужно поговорить. Дело в том, что я рассказал вам не всё.

К удивлению парня, Нур-Тур выслушал это откровение спокойно:

– Я догадывался. Мы все догадывались.

– Отчего тогда напрямую не спросили? – удивился Клим.

– Зачем? – улыбнулся двуликий. – Если нас свёл Неназываемый, значит, так было предначертано. Мы помогли тебе потому, что могли помочь – это главное правило таких, как мы.

– И вы бескорыстно помогаете всем, кто попал в беду? – удивился Клим.

– Мы чувствуем тех, кто достоин помощи, – ответил Нур-Тур. – Ты был её достоин. К тому же и ты, и Руши важны для всех Фаэров – неважно, чистокровных… или таких, как мы. Я рад, что мы встретились, Камель. Или, всё-таки, не Камель? Дело ведь не в том, что ты Камель, потерявший память и поэтому избравший себе другое имя, не так ли?

– Всё так, – отозвался Клим. – Я… я хочу рассказать…

– Давай тогда отойдём в сторонку и поговорим без суеты, – спокойно предложил Нур-Тур. – С делами есть кому справиться, за Руши девочки присмотрят, а тебе ведь нужно выговориться, не так ли?

– Всё так, – повторил Клим, и Нур-Тур отошёл с поляны, поманив его за собой.

– Куда мы идём? – удивился Клим.

– Мне приходилось бывать в здешних местах, – отозвался Нур-Тур. – Тогда я был куда моложе и ещё не притерпелся к несправедливостям этого мира. Здесь, за деревьями, сохранилась часовня Неназываемого. Тогда их было много на Фаэ… А сейчас почти не осталось. Храм за городской стеной Талаша – единственный, что сохранился не в Лесу. А сюда Гортанам нет ходу – и Лесные Сёстры хранят то, что ещё можно сохранить.

– А кто такие Лесные Сёстры? – удивился Клим. – Раньше ты о них не рассказывал.

– Служительницы Неназываемого, – ответил Нур-Тур. – Они все из наших… и они примут нас и дадут убежище на столько, сколько потребуется. М-да… Когда-то я тоже хотел служить Неназываемому, жить в тишине и покое Леса и кормиться плодами своих трудов. Но Лесные Сёстры редко берут к себе мужчин… а мне они отказали сразу же, при этом объяснив, что должен встретить того, с кем вернусь сюда, и этот некто будет нести то, что изменит жизнь… Постой! – неожиданно вскрикнул двуликий. – Так это они говорили о тебе! И о Руши! Это ему суждено изменить жизнь! А я тогда был молод, горяч и всерьёз обиделся на лесных Сестёр – ведь мою спутницу они приняли без условий и вопросов! Но теперь… теперь всё ясно!

– Эй-эй, полегче! – выставил вперёд ладони Клим. – Я же сказал – не позволю делать из моего сына Избранного! У него должно быть нормальное детство! И два любящих его отца, раз уж так получилось!

– Да я разве против? – грустно вздохнул Нур-Тур. – Но Гортаны просто не дадут вам покоя… Ты ведь сам видишь, какие силы подвластны Руши – и это при том, что он ещё несмышлён и ничему не обучен. Как ты думаешь, на что способен правитель, чтобы заполучить в свои лапы такой лакомый кусок и воспитать его в нужном ему ключе?

– Думаю, на многое… – мрачно пробормотал Клим.

– Так что, Клим, если ты хочешь, чтобы у Руши было нормальное детство, тебе придётся изменить этот мир. Так, для начала… – подытожил двуликий.

– Фигня война, – пробормотал Клим еле слышно, – главное – манёвры.

– Что, прости?

– Я говорю: надо изменить – изменим, не вопрос! – отрезал Клим, едва загнав себе в глотку следующую реплику: «Русские не сдаются!»

Нур-Тур расхохотался:

– Клим, ты знаешь, что неподражаем? Но, теперь, думаю, самое время рассказать то, о чём ты хотел поведать. А то наше слишком долгое отсутствие вызовет толки… определённого плана.

– Что за..? – начал Клим фразу, но тут до него дошло, что же имеет в виду Нур-Тур. Парня бросило в жар – только подколок от остальных циркачей на эту тему ему не хватало – и он быстренько сменил тему:

– Хорошо, начну с самого начала. Я родился в другом мире, меня зовут Клим Белецкий…

Рассказывал Клим максимально кратко и чётко, поэтому сумел уложиться минут в пятнадцать. Нур-Тур слушал Клима с неослабевающим интересом, а когда тот закончил, сказал:

– Вот оно что… А я-то думал, что мне в тебе кажется странным для благородного Фаэра и почему ты сразу стал общаться с нами на равных…

– А как же ещё? – удивился Клим. – Вы же меня спасли, я что, перед вами нос задирать буду?

– Ты будешь удивлён, но настоящий Камель, скорее всего, так бы и повёл себя – снисходительно принял бы нашу помощь. И позволил бы обеспечивать себя с ребёнком. А уж выйти на арену перед публикой… Да любой благородный – хоть Фаэр, хоть Гортан предпочёл бы, чтобы его заживо сварили в кипящем масле, чем так позориться. И не потому, что плох, а потому что так воспитан, это ничем не замажешь. Я ведь специально тебя про умения спросил – ждал взрыва возмущения.

– А я не возмутился… – вздохнул Клим.

– Не только не возмутился, – отозвался Нур-Тур. – Ты вёл себя с нами, как с равными. Ты, может быть, просто не понимаешь, но это такая редкость… Наши все за тебя теперь в огонь и воду готовы, если что… Так что, знай, Клим, что бы ты ни решил – мы с тобой…

– Погоди, – вздохнул Клим, – я ещё не всё сказал. Дело в том, что в мешочке, который оставила мне прабабушка, было ещё кое-что кроме книги, которую я никак не могу открыть.

– И что же это? – удивился Нур-Тур.

– Смотри, – просто ответил Клим и, сняв с шеи мешочек, вытряхнул камень на ладонь. Камень тут же замерцал золотисто-рыжим блеском, и Нур-Тур потрясённо замер. Только спустя бесконечно длинную минуту он сумел выдавить:

– Душа… Душа Фаэ…

А потом опустился на колени. Лицо его приобрело настолько благоговейное выражение, что Климу немедля остро захотелось выкинуть что-нибудь… этакое, чтобы снизить пафосность момента. Но он пожалел циркача, чья вера сейчас получила весомое подтверждение. Поэтому Клим ограничился тем, что тихо сказал:

– Встань, Нур-Тур. Достойные не должны падать на колени. Даже перед Душой Фаэ. Кстати, ты уверен, что это именно она?

– Конечно, – возмутился немедленно поднявшийся с колен Нур-Тур, но благоговения в его взгляде не убавилось. – Я её чувствую, Клим. А ты разве не чувствуешь?

– Чувствую, – признался парень. – Но мне всегда казалось, что Душа Фаэ – это что-то более масштабное, а не просто маленький камушек, который можно легко носить на шее.

– Это тебе легко, – ответил двуликий. – Твоя прабабушка явно прямой потомок Хранителя, который перенёс Душу Фаэ в твой мир. А никто из нас… Боюсь, что мы даже прикоснуться к нему не сможем. Вот, смотри…

И Нур-Тур осторожно потянулся к камню, лежащему на ладони Клима. Едва только пальцы двуликого приблизились к нему, раздался лёгкий треск и возникла вспышка – наподобие электрического разряда, который получался во время опыта в кабинете физики. Нур-Тур поспешно отдёрнул руку и сказал:

– Вот видишь. И это Душа чувствует, что ты ко мне расположен. А если бы я всерьёз попытался отобрать камень – могло бы и на месте испепелить. А ты что-нибудь почувствовал?

Клим не почувствовал ничего, даже лёгкого жжения, ничего, кроме привычного присутствия камня где-то рядом, о чём и сообщил Нур-Туру.

– Вот видишь! – торжественно произнёс Нур-Тур. – Ты и есть Хранитель! А то, что камень размерами невелик – не беда. Найдёшь Место, где ему понравится, устроишь его там – и он начнёт расти. Во всяком случае, так рассказывал слепой Гуам-Ди, старик, который взял меня на воспитание, когда меня изгнали из семьи, и я в первый раз оказался на дороге… Ох, я тогда был совсем мал, чуть постарше Руши, и непременно погиб бы, но на моё счастье Гуам-Ди подобрал меня и воспитал, как родного… И знания свои постарался передать… А он, скажу я тебе, знал так много, что все мы удивлялись, как эти знания помещаются в его голове.

– Значит, когда я найду подходящее место, я всю жизнь должен буду провести рядом с камнем? Так, что ли?

– Не знаю, но думаю, что это не обязательно. У тебя есть сын, есть любимый, и если ты обретёшь их – то сможешь жить своей жизнью. В нужном Месте Душа Фаэ сможет за себя постоять… но она призовёт тебя, если будет нуждаться в помощи. И вообще, думаю, что теперь ты и книгу сможешь прочитать – думаю, там есть ответы на все твои вопросы.

– Ох, не думаю, – пробормотал Клим. – Чем больше я узнаю, тем больше у меня вопросов возникает…

– А это нормально, – широко улыбнулся Нур-Тур. – Пытливый ум – признак истинного разумного существа. Но всё-таки в книге ты найдёшь хотя бы часть ответов.

– А твой воспитатель? – спросил Клим. – Гуам-Ди? Он жив? Я бы хотел поговорить с ним… если его знания столь обширны…

– К сожалению, – вздохнул Нур-Тур, – его земной путь завершился. Здесь, среди Лесных Сестёр. Это было пять лет назад. Тогда я прожил в Сердце Леса довольно долго – я ухаживал за Гуам-Ди, никому не мог этого доверить… Ведь он столько сделал для меня.

– Жаль, – вздохнул Клим, – что я не смогу поговорить со столь достойным…

– Почему не сможешь? – хмыкнул Нур-Тур. – Очень даже сможешь.

– ???

– Этот достойный старец не смог покинуть нас так просто. Хоть дыхание его и оборвалось, а сердце перестало биться, перед самой своей смертью он высказал желание увидеть, как в этот мир вернётся Душа Фаэ… И Неназываемый исполнил его просьбу. Теперь он живёт с общиной Лесных Сестёр в качестве призрака… и, надо сказать, что это самый ехидный призрак, которого я когда-либо видел.

– А что, – вырвалось у Клима, – ты и других видел?

– Лес – опасное место для незнающих, – уклончиво ответил Нур-Тур, и Клим подумал, что встреча с другими призраками вряд ли была приятной. Но двуликий тут же добавил:

– Надо возвращаться, Клим. А то остальные нас скоро хватятся, а Руши устроит такое представление, что перепугает всех хищников в округе.

Клим рассмеялся. Ну, да, Руши мог и хищников распугать, голосок у него, когда он гневался, был пронзительным. А Нур-Тур заметил:

– Я, кстати, теперь понимаю, почему ты так хорошо себя чувствуешь, да и Руши тоже. По идее, в отсутствие второго отца, ваше самочувствие ухудшалось бы со дня на день. И я беспокоился, боялся, что тебе или малышу станет плохо в самый неподходящий момент. Но теперь я понимаю – вас поддерживает Душа Фаэ.

– Но это не значит, что я не стану спасать Азура! – сердито отозвался Клим, которому почудился в словах двуликого некий подтекст.

– Конечно, нет! – отозвался Нур-Тур. – В смысле – спасать будем непременно! Знать бы только точно, где находится Азур, а если Азиль сказала правду – то тебя там могут ждать ловушки.

– Я думал об этом, – кивнул Клим, – может быть, твой Гуам-Ди что-то подскажет…

– Ты сначала книгу прочти, – серьёзно сказал Нур-Тур. – Прямо после ужина и начинай. Сутки нам здесь ещё точно сидеть, пока тильги не оклемаются, так что время есть. Заодно и обдумаешь, что и как спросишь у Гуам-Ди.

– Ты такой умный, это что-то! – дурашливо похлопал ресницами Клим, и, получив не менее дурашливый тычок в плечо от двуликого, отправился обратно на стоянку. По правде говоря, со всеми этими переживаниями, он успел просто жутко проголодаться.

А на стоянке их уже ждали гости.

========== Глава 22. Сёстры, брат и другие звери ==========

А на стоянке их уже ждали гости. У костра чинно расселись все циркачи, а компанию им составляли трое… Клим не сразу понял, мужчины это или женщины, поскольку гости были укутаны с ног до головы в широкие зелёные плащи с коричневой оторочкой и глубокими капюшонами, скрывающими лица. Рядом с одним из гостей лежали аккуратно выструганные деревянные костылики.

Пришедшие явно ожидали возвращения Нур-Тура и Клима, а остальные в их присутствии чувствовали себя как-то неловко. Единственным, кому было вполне комфортно, был Рушан, который весело гулил на руках у Нулле, тряся очередной самодельной погремушкой. Погремушки он то тряс с громким треском, то старательно запихивал в рот и с ожесточением грыз, явно получая удовольствие от процесса. Увидев приближающихся Нур-Тура и Клима, Рушан радостно воздел погремушку вверх и завопил изо всех сил:

– Ка! Ка! Ка!

На лицах всех циркачей отразилось немалое облегчение. Всё-таки они явно побаивались гостей, хотя те агрессивными не выглядели.

Увидев, что Клим и Нур-Тур приближаются к костру, все трое гостей встали и откинули капюшоны. Одна из них встала с трудом, подтянув к себе костылики, и Клим пожалел девушку – что с ней такое приключилось? Да, сначала Клим принял всех троих за девушек – у всех были тонкие, красивые черты лица и двухцветные глаза Фаэров.

«Ага, значит, либо Фаэры, либо полукровки, – подумал Клим. – Уже легче».

Легче было в том смысле, что чистокровные Гортаны у Клима добрых чувств не вызывали вообще. Хотя предательница Азель была Фаэли, так что это тоже не показатель.

Все трое гостий вежливо склонили головы, и одна из них, выглядевшая немного старше остальных, произнесла:

– Здравствуй, Нур-Тур! Рада видеть тебя снова. Здравствуй, Клим, твои друзья рассказали мне о тебе. У тебя чудесный сын, но мы не рискнули брать его на руки без твоего разрешения. Мы из тех, кого называют Лесными Сестрами, и служим Неназываемому. Мы в Лесу даём приют всем, кто нуждается в нём… Меня зовут сестра Росинка, со мной пришли сестра Рождённая-в-Радости или просто Радость и брат Палый Лист.

«Брат?» – поразился Клим и только тут сообразил, что одна из девушек, та самая, на костылях, с необычными, какими-то пегими волосами, на самом деле парень, просто невысокий и очень худой, с большими печальными глазами.

– Я рад видеть тебя, сестра Росинка, – отозвался Нур-Тур. – И, должен сказать, что со времени нашей последней встречи ты не изменилась ни на волос.

– Неназываемый любит детей своих, а воздух этого леса целителен, – весело ответила сестра Росинка и рассмеялась удивительно приятным переливчатым серебристым смехом. Её поддержала Рождённая-в-Радости, Палый Лист тоже сложил губы в улыбку, но получилось у него плоховато. Парня явно что-то подтачивало изнутри – то ли болезнь, то ли глубокое горе, и Клим подумал, что в нынешних реалиях возможны оба варианта. Но сразу же лезть в душу не стоило, поэтому Клим вежливо поздоровался и выразил сдержанную радость от встречи.

– Мы тоже рады встретиться с тобой, Хранитель Души, – невозмутимо отозвалась Росинка, и Клим чуть не поперхнулся превосходно сваренной кашей. «Чёрт, такое чувство, что о камне в этом чёртовом мирке знает каждый второй…» – промелькнула в голове мысль. Правда, у всех циркачей, кроме Нур-Тура, сделались такие озадаченные лица, что Росинка снова рассмеялась:

– Прости, я не знала, что это секрет! Но ведь ты сам показал силу Души… Я думала, что твои спутники обо всём знают.

– Не все детали, – быстро ответил Клим. – К тому же силу Души показал не я, а Рушан.

Рушан, занятый бутылочкой с жиденькой кашей, немедленно отреагировал на своё имя, подняв вверх кулачок и выкрикнув:

– Ка!

Его перемазанная в каше мордашка выглядела при этом столь забавно, что все у костра рассмеялись и возникшее между циркачами и гостями напряжение развеялось. Росинка же всплеснула руками:

– Потрясающе! Управлять силой Души в столь малом возрасте! Сбывается пророчество Неназываемого!

Клим напрягся, как и всегда, когда слышал о пророчествах, связанных с его сыном. И он чётко произнёс:

– Так, давайте проясним всё сразу. Я рад встрече с вами, Лесные Сёстры… и Брат. Я благодарен вам за готовность оказать нам гостеприимство. Но делать из своего сына Избранного и раба какого-то пророчества не позволю!

Сестры переглянулись, а в печальных глазах Палого Листа мелькнуло нечто вроде одобрения… и поддержки.

– Прости, – быстро сказала Росинка. – Нас так обрадовала весть, что Душа Фаэ вернулась… Нет, мы не собираемся делать из твоего сына раба Пророчества. Мы вообще за свободу воли и поступков. Но Пророчества сбываются независимо от того, веришь ты в них, или нет. Так что лучше уж тебе быть предупреждённым, Клим.

– Я хотел бы знать, что это за Пророчество, – быстро сказал Клим.

– Конечно, – улыбнулась Росинка. – Ты имеешь на это право. Всё, что мы знаем, мы готовы рассказать тебе, а уж что с этим делать – воля твоя. Мы пришли сюда, чтобы предложить вам своё гостеприимство, община Лесных Сестёр с радостью даст убежище вам всем, ибо вам ещё предстоит пройти долгий и трудный путь, чтобы два отца смогли воссоединиться. Не так ли, Клим?

«Кто из ребят этим с Лесными Сёстрами поделился? – сердито подумал Клим. – С другой стороны, я ж с них клятву о неразглашении не брал… Да и помощь нам не помешает…»

– Вы правы, – согласился он. – Мне… то есть нам… не помешает любая помощь.

Глаза Росинки стали очень серьёзными.

– Не сомневайся в нас, Клим, – произнесла она. – Я готова поклясться, что мы будем помогать тебе и защищать твоего сына. И сделаем всё для того, чтобы ваша семья воссоединилась. Душа Фаэ – это шанс для Фаэров стать такими, какими они были прежде. А сейчас… Сейчас те, кто называют себя благородными – на самом деле бесправные рабы Гортанов, нас заставили отказаться от своей природы… Ты ведь сам на себе испытал, каково это – быть наказанным только за то, каков ты есть. И ещё… Твои друзья. У тебя есть реальный шанс помочь им…

– Но как? – вскинулся Клим.

– Поговорим об этом позже, – отозвалась Росинка. – Время ещё есть. Немного, но есть. А сейчас вам стоит отдохнуть. К завтрашнему дню ваши тильги придут в себя, и мы проводим вас в нашу обитель. Прости, но наши ездовые животные просто не подпустят вас к себе, иначе мы взяли бы вас с собой прямо сейчас. А теперь нам пора. До встречи утром.

И Росинка снова улыбнулась, поклонилась сначала Климу, затем всем циркачам, этот поклон повторили Лист и Радость. А потом Лесная Сестра подняла голову вверх и издала такой жутковатый вой, что даже абсолютно безразлично посапывающие поодаль тильги тревожно запрядали ушами и попытались встать на ноги. Это им не удалось, и несчастные животинки замерли – такое впечатление, что в полном ужасе. А из Леса скользнули на поляну три огромные тени – размером с самого рослого тильга.

Приглядевшись, Клим невольно попятился. Больше всего появившиеся из леса зверюги напоминали волков… непостижимо здоровенных волков буро-серого окраса.

– Не бойтесь, – сказала Росинка. – Это наши М’Хаши, верные помощники. С ними в лесу мы чувствуем себя в безопасности. Они не дадут нас в обиду никому.

Клим в эти слова безоговорочно поверил. Мало у кого возникнет желание связываться с этакой тварью. Тут не то, что звери, тут и двуногие визитёры не страшны.

Между тем звери приблизились к своим хозяевам, и Клим невольно умилился. Жутковатого вида звери вели себя, словно верные псы, истосковавшиеся по любимым хозяевам. Самый здоровенный стал тереться лбом о плечо Росинки, издавая урчащие звуки, причём хрупкой девушке едва удавалось держаться на ногах от этакой ласки. Второй М’Хаши облизал щёки Радости, а она, смеясь, отмахивалась от него, а третий стал ластиться к Палому Листу.

Животные явно использовались в качестве верховых – у каждого на спине было закреплено седло со стременами и многочисленными седельными сумками, а вот ничего похожего на поводья не было, лишь на шее у каждого М’Хаши виднелся неширокий кожаный ошейник.

Росинка заметила слегка удивлённый взгляд Клима и пояснила:

– М’Хаши – не тильги, они практически разумны, и мы не унижаем их поводьями. Дело в том, что каждый М’Хаши ещё кутёнком* запечатлевается на кого-нибудь из Сестёр и верен ей до конца жизни. Мы понимаем друг друга и нам не обязательно говорить вслух, чтобы объясниться.

– А они долго живут? – спросил Клим.

– Столько, сколько его хозяйка, – ответила Росинка. – М’Хаши ни за что не покинет ту… ну, или того, на кого запечатлелся. А если что-нибудь случится с его всадницей… М’Хаши умирает, даже находясь в расцвете сил. Редко ему удаётся запечатлеться на кого-то другого…

Клим во все глаза смотрел на огромного зверя, а тот, в свою очередь, не мигая смотрел на него. Глаза у М’Хаши были удивительные – серебристо-зелёные, и в них, как показалось Климу, мерцали ехидные искорки. Похоже, умный зверь читал его, как раскрытую книгу. А потом М’Хаши сделал шаг вперёд и приблизил лобастую башку прямо к глазам Клима. И пахло от него не псиной, как от земных собак, а чем-то пряным и травянистым, слабо-слабо, но довольно приятно.

Клим, как ни странно, не испугался. Теперь, когда прошёл первый страх, огромные, сильные и явно умные звери вызывали у него восторг и восхищение.

– Не прикасайся к Буру, Клим, – быстро предупредила Росинка. – М’Хаши не любят, когда их трогает кто-то другой, кроме хозяйки.

Клим и не собирался. Белоснежные клыки длиной с указательный палец внушали к себе невольное уважение. Но сам М’Хаши, похоже, имел на этот счёт своё мнение. Он заурчал, потёрся о плечо Клима головой и, высунув язык, облизал ему щёку.

– Удивительно! – всплеснула руками Росинка. – Обычно Бур далеко не такой общительный!

Но на этом знакомство с М’Хаши не закончилось. Рушан, который узрел такую интересную живую игрушку, на какое-то время перестал гулить и просто таращил глаза на удивительных зверей, а потом издал целую серию воплей:

– Ка! Ка! Ти! Ти! Мммммааа! Ти!

М’Хаши на эти вопли отреагировали с философским спокойствием, все, кроме одного. Зверь Палого Листа, не такой крупный, как Бур, но лишь немного уступавший ему размерами и отличавшийся чуть более светлой окраской песочного оттенка. Он подошёл к замершей Нулле, которая продолжала держать Рушана на руках, и шумно вздохнул, опустив лобастую голову. Рушан, обрадованный появлением такой громадной мягкой игрушки, радостно вцепился М’Хаши в нос. Клим дёрнулся было на выручку, но тут же замер. Зверь не только не проявил никакой агрессии, но и начал облизывать смеющегося Руши. Тот отпустил нос зверя, захохотал и замахал ручками, отбиваясь от быстро мелькавшего розового языка.

И тут Клим взглянул на хозяина зверя. В глазах Палого Листа была почти физически ощутимая тоска и боль. Что-то с парнем явно было не так, нет, угрозы в нём не чувствовалось, чувствовалось какое-то глубокое затаённое страдание… И Клим вдруг ощутил острую, непонятную жалость…

Ситуацию разрулила Росинка, тихо сказавшая:

– Лист, нам пора. Вернёмся завтра на рассвете. Нам нужно сказать Вещим Сёстрам, что они не ошиблись.

Палый Лист кивнул, видимо, он мысленно что-то приказал своему М’Хаши, потому что тот отступил от Рушана и вновь подошёл к хозяину.

Росинка, Радость и Лист ловко вскочили в сёдла, причём Листу не помешало его увечье, и приветливо помахали всем руками. А Росинка ещё и добавила:

– Мы вернёмся завтра. Отдыхайте спокойно, здесь вас никто не потревожит! Лес благосклонен к вам!

И все трое просто растворились в сгустившихся сумерках. А Нур-Тур задумчиво произнёс:

– Не помню я, чтобы Лесные Сёстры вокруг кого-нибудь этак хороводы водили. Поздравляю, Клим. Эта защита понадёжней правительской будет.

Клим вяло кивнул, чувствуя себя странно вымотавшимся, забрал успокоившего Руши у Нулле, которая уже успела протереть малышу личико мокрой тряпочкой, и тихо сказал:

– Что-то я устал. Спать хочу зверски.

При этих словах Рушан начал тереть глаза кулачком и зевнул.

– Ступай в шалаш, Клим, – кивнул Нур-Тур. – Малыш тоже уже на ходу засыпает.

Клим уснул практически мгновенно. Но среди ночи вдруг проснулся, как от толчка. Мешочек у него на шее странно вибрировал, и Клим снял его, наклонив горловину. И тут ему прямо на ладонь выпала небольшая книга, которая увеличилась в размерах и открылась на самой первой странице.

Комментарий к Глава 22. Сёстры, брат и другие звери

*Кутёнок – щенок.

========== Глава 23. Хранители. Часть первая ==========

И тут Климу прямо на ладонь выпала небольшая книга, которая увеличилась в размерах и открылась на самой первой странице. Кстати, крохотная книжица превратилась в нехилых размеров фолиант, так что Клим и удержал её с трудом.

Шёпотом выругавшись, Клим перехватил книгу поудобнее и решил, что читать прямо в шалаше не вариант – Руши уже беспокойно заворочался во сне, да и лицо спящей рядом Ири сморщилось – видимо, они даже во сне чувствовали исходящую из книги… магию? Да, пожалуй, что именно магию, Клим и сам ощутил лёгкое покалывание в ладонях, а ещё ему показалось, что внутри, в груди, словно начал развязываться туго затянутый узел.

Поэтому Клим, не закрывая книгу, осторожно выбрался из шалаша. На стоянке ещё горел костёр, возле него сидел Нур-Тур и дремал, согнувшись и опустив голову на сложенные на коленях ладони. Больше никого у костра не было, видимо была, очередь Нур-Тура дежурить, а остальные циркачи уместились в двух соседних шалашах.

Клим покосился на дремлющего Нур-Тура и уже собирался подсесть к костру, но вдруг из непроглядной темноты, окружавшей стоянку, возникли два М’Хаши – один огромный, чёрный как смоль, с белой отметиной на холке и светящимися зелёными глазами, а второй… Второй был Климу знаком. Это был М’Хаши Палого Листа.

Клим не испугался – звери никакой агрессии и не проявляли и вели себя на удивление разумно. Убедившись, что Клим не собирается поднимать шум, чёрный М’Хаши подошёл к шалашу, в котором мирно спали Ири и Руши, улёгся поперёк входа и выразительно фыркнул: мол, сторожить буду. А вот М’Хаши Палого Листа подошёл к Климу, обнюхал книгу у него в руках, чихнул, помотал из стороны в сторону огромной головой и осторожно прихватил парня за штанину.

– Ты чего от своего хозяина удрал, бродяга? – шёпотом спросил Клим. – Чего ты хочешь?

М’Хаши фыркнул, не выпуская Климовых штанов, махнул головой и очень осторожно потянул Клима за собой.

– Эй, ты чего? – удивился Клим. – Я вообще-то книгу прочесть собирался… раз уж она мне наконец-то открылась.

В глазах зверя появилась ирония, и Клим готов был поклясться, что если бы М’Хаши мог говорить, он непременно спросил бы: «Что ж ты дурак-то такой?» Но зверь говорить не умел и мысленно связаться с Климом не мог, поскольку парень не был его хозяином. Поэтому он снова фыркнул, ткнул лапой в книгу и вновь потянул Клима за собой.

– Ты хочешь сказать, – осторожно начал Клим, – что отведёшь меня в такое место, где я смогу прочитать книгу… без возможных последствий?

В глазах зверя отразилось что-то вроде: «Ну, слава Богу, дошло наконец-то!», и он снова потянул Клима за собой.

Клим скосил глаза на чёрного М’Хаши, а тот тихонько вильнул хвостом и уложил голову на лапы, продолжая лежать, загораживая вход в шалаш.

«Иди уже, – читалось в глазах чёрного зверя. – Я посторожу. Всё будет в порядке».

Клим вздохнул. Похоже, у него снова не было выбора, кроме как отправиться за своим странным проводником. Поэтому он молча пошёл в ту сторону, куда так упорно тянул его М’Хаши.

На краю поляны зверь отпустил Клима, улёгся на лапы и снова мотнул головой: залезай, мол! Седла на нём не было уже, но вот неширокая кожаная полоса на шее осталась. Клим решил послушаться – раз пошла такая пьянка, режь последний огурец!

Парень, не выпуская раскрытой книги из рук – кто знает, если закрыть, откроется ли потом – взгромоздился на спину зверя. Книгу он положил перед собой, придерживая левой рукой, а правой уцепился за кожаный ремень.

М’Хаши насмешливо фыркнул, вскочил на ноги и с места сделал резкий рывок.

Клим вцепился в ремень, другой он придерживал книгу и очень боялся, что при резком повороте грохнется наземь. Не грохнулся. Ехать на мохнатом звере оказалось неожиданно приятно и удобно, куда удобнее, чем на лошади… или на том же тильге.

М’Хаши бежал быстро, но ровно, только деревья мелькали. Тьма вокруг царила непроглядная, но зверь явно видел в темноте, несколько раз он поворачивал, огибая препятствия, но не резко, всякий раз удачно вписываясь в поворот. Клим держался за ремень и придерживал книгу, а головой вертел по сторонам, надеясь разглядеть хоть что-нибудь.

И его усилия были вознаграждены. Спустя какое-то время вдали появился серебристо-жёлтый свет, именно к нему и стремился М’Хаши. Ещё несколько огромных прыжков, и зверь с всадником оказались на идеально круглой поляне, посередине которой высилась груда камней. Свечение исходило именно от неё, и на поляне никого не было.

М’Хаши подбежал к груде камней, встал и вновь опустился на сложенные лапы.

– Приехали, что ли? – спросил Клим. – Это куда ты меня завёз, Сусанин хвостатый?

М’Хаши в ответ только фыркнул, опустил голову на лапы и, казалось, задремал. Клим слез со зверя, и тут его словно потянуло к груде камней. Свечение усилилось, но Клим не ощущал от этого места никакой угрозы, скорее, радостное нетерпеливое ожидание. Книга у него в руках словно завибрировала, потом над ней возникло серебристое облачко…. а из него строго глянула на непутёвого правнука София Милорадовна.

Клим остолбенел. Однако, прабабушку, похоже, подобные мелочи не волновали. Она жизнерадостно улыбнулась и сказала:

– Молодец. Климушка. Добрался-таки куда надо. И Место нашёл.

– Ну, ни фига себе, собрался почитать! – вырвалось у Клима.

– Вовремя собрался, – улыбнулась прабабушка. – Ты уж прости меня, старую, что пришлось таким образом кровь Хранителя в тебе будить, но выхода у меня не было. Больше-то и некому это поручить было – выродились мои потомки, кровь совсем слабой стала, один ты достойным и получился. Так что садись… к огоньку поближе, Место тебе ничем не навредит, наоборот, поможет. Садись и читай, время пришло, тянуть больше нельзя. Удачи тебе, Климушка…

Серебристая дымка растаяла, а с ней и лицо Софии Милорадовны. Клим вздохнул, подошёл поближе к светящимся камням, уселся на один из них – тело тут же охватило приятное тепло и бодрость – словно он хорошо проспал ночь – и наконец-то погрузился в чтение.

***

Книга была чем-то вроде записок Хранителя Души Фаэ. Судя по рассказу, это был совсем молодой парень, младший сын правителя Фаэ. Молодой и неопытный, его срочно посвятили в Хранители после смерти предыдущего – старшего брата правителя, поскольку ни у кого более из семьи не обнаружилось, как писал юноша, «Сродства с Душой». Смерть прежнего Хранителя была загадочной – крепкий мужчина, никогда ничем не болевший и выглядевший моложе собственного младшего брата, в одно прекрасное утро просто не проснулся. Охрана, состоявшая из боевых магов, ничего подозрительного не видела, никаких звуков из комнат покойного ночью не доносилось, но когда утром служанка, встревоженная тем, что Хранитель и его помощник, бывший, как понял Клим, ещё и супругом покойного, не вышли из комнат в установленный час, рискнула заглянуть в их покои, то с визгом подняла тревогу на весь дворец.

Хранитель лежал в постели, лицо его было спокойно, руки сложены на груди, и он был мёртв. Окончательно и бесповоротно. Супруг же его исчез бесследно, и никто не мог объяснить, что с ним сталось…