Текст книги "Камень сердолик (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 31 страниц)

– Ты что-то видел там, да? Говорят, что в таких местах может наступить необыкновенная ясность мысли… Ты изменился, Клим… Ты стал какой-то… немного другой…

Руши же просто потянулся к отцу, ему явно было параллельно – прежним Клим остался или стал другим, и громко заявил:

– Ка! Та!

Пришлось брать хитреца на руки. Но тут откуда-то из леса вышла Мама Охха, которую под руку поддерживал Нур-Тур. Увидев вернувшегося Клима женщина громким звучным голосом произнесла:

– Душа вернулась! Хранитель пришёл! Да свершится предначертанное!

И медленно осела на траву. Глаза её закатились, так что видны были только белки, по телу женщины прошла судорога.

– Что с ней? – испугался Клим и бросился было на помощь, но Нур-Тур жестом остановил его:

– Не стоит. Она в трансе, не осознаёт себя. Неназываемый говорит её устами, Хранитель.

«Ну да, – вздохнул про себя Клим, – глупо было надеяться сохранить это в тайне…»

«А смысл? – откликнулся камень. – Они будут верны тебе до последнего вздоха. Они будут помогать тебе. Ты же сам считаешь их семьёй, так что не стоит скрывать очевидного».

Клим молча согласился, а в это время Мама Охха странно изогнулась, приподнялась на локтях и густым низким голосом произнесла:

– Тело – одно, душа – другая. Прими душу до конца, Хранитель. Впусти в себя… Только так ты найдёшь тех, кто тебе предназначен и обретёшь счастье. Береги сына, он и ключ, и замок, и вопрос, и ответ, и загадка, и разгадка. Та, что предала, предаст вновь… Тот, что любит – ждёт… Тот, что горюет – обретёт… Тот, чей облик скрыт – вернёт его… Всё вернётся на круги своя – и придёт Истина…

После этого глаза Мамы Охха закрылись, тело расслабилось, и она потеряла сознание. Нур-Тур бережно поднял женщину с земли и понёс в шалаш. А циркачи уставились на Клима со странным блеском в глазах. Наконец Рик прервал паузу, с благоговением прошептав:

– Клим… Так ты теперь хранитель… Прошу, расскажи нам всё…

Клим вздохнул. Лесные Сёстры, обещавшие прибыть к рассвету, где-то задерживались, и парень понял, что от рассказа отвертеться не удастся.

– Хорошо, – вздохнул Клим. – Сейчас я всё расскажу. Тем более что Душа Фаэ не против…

***

Лесные Сёстры появились на поляне только через час, и за этот час произошло такое, во что Клим бы не поверил никогда, не будь он непосредственным участником этих событий.

Для начала Клим успел рассказать циркачам всю свою историю. Нур-Тур, уже слышавший первую её часть, только кивал одобрительно. А когда Клим рассказал про книгу, Место и Дитя Души, он восхищённо выдохнул:

– Чудо! Камень нашёл место для своего Дитяти! Но он не пожелал расставаться с тобой, это хороший знак, однозначно хороший!

– Теперь понятно, – кивнул Орро, – почему Сёстры задерживаются. Они почувствовали, что Дитя Души нашло своё Место и сначала отправились туда. Им нужно поклониться… Они ждали слишком долго.

– Клиим, – жалобно протянула Ири, – а можно взглянуть на Душу… Ну хоть одним глазком…

«Можно, можно, – проворчал у Клима в голове камушек, – заодно и сюрприз получат…»

«Хороший, хоть?» – поинтересовался Клим.

«Для них – самый лучший! – невозмутимо отозвался камень. – Сил у меня сейчас много, отчего бы тех, кто в жизни столько страдал, не порадовать. Доставай меня уже…»

И Клим, осторожно уложив Руши в колыбельку, вовремя вынесенную на поляну Риком и Зиком, достал камень из мешочка, а потом показал его всем на раскрытой ладони.

Камень не просто светился. Он сиял нестерпимо рыжим золотистым блеском, от него просто разливались волны тепла и счастья, и в душе Клима зазвучала удивительно прекрасная мелодия, рефреном которой было:

«Возрадуйтесь, верные! Я вернулся! Я обрёл Хранителя!»

Циркачи все, как один, попадали на колени, из шалаша появилась Мама Охха, лицо её было каким-то отстранённым, нездешним, глаза закрыты, но она, протянула руки к этому сиянию и опустилась на колени, как и все остальные.

Камень в руке Клима немного увеличился в размерах, набух, словно капля и «лопнул» бело-золотым светом. Свет окутал циркачей, всех до единого, сгустился… и растаял. Камень, лежавший на руке Клима, перестал светиться, но внутри него продолжали пробегать золотистые искорки.

«Устал, – заявил камушек Климу. – Отдохну немного. Положи меня обратно».

Клим машинально положил камень в мешочек и только тут обратил внимание на потерявших дар речи циркачей. И было отчего… Все их недостатки внешности исчезли без следа. Додо сильно уменьшился в росте, теперь это был совершенно обычный Фаэр – высокий, стройный и золотоглазый, Зик, Рик и Нулле, напротив, подросли… Два симпатичных мускулистых паренька и изящная, гибкая девушка стали обнимать друг друга, смеясь и плача. У Зии исчез нос-хоботок, у Орро – третья рука, голова Нур-Тура потеряла лицо на затылке, черты его разгладились, он словно помолодел… А Ири… Ири с изумлением разглядывала невесть откуда появившиеся руки, то поднося их к лицу, то отводя, сгибая и разгибая пальцы… То же самое действие проделывал не менее изумлённый Унор, клешни которого стали нормальными ладонями с длинными, гибкими пальцами. Третий глаз на лбу Мамы Охха пропал, но женщина, с удивлением ощупав лицо, воскликнула:

– Но мой дар не исчез! Я это чувствую! Чудо! Это же чудо!

С этим утверждением Клим был согласен целиком и полностью и восхищённо спросил у Камушка… мдаа, после такой впечатляющей демонстрации Камушек даже мысленно хотелось называть только с большой буквы… Так вот, Клим спросил:

«Неужели ты так силён?»

«Силён, конечно, – задорно хмыкнул в ответ Камушек. – Это ещё что, семечки, по сравнению с тем, что могли прежние Хранители. Но ты ещё необученный у меня… Кстати, а самого главного ты и не заметил…»

И Камушек ехидно хихикнул.

До Клима дошла вся глубина сюрприза, только когда прямо в него врезался живой метеор с радостным криком:

– Татта! Татта! Смотри, какой я теперь!

Клим поперхнулся, с недоумением переводя взгляд то на перевёрнутую колыбельку и обрывки пелёнок, то на голенького четырёхлетнего с виду малыша, прижимающегося к его ногам. Только через минуту он смог внятно выдавить:

– Руши? Это ты?

В голове ехидно захихикал камень:

«Непростой у тебя малыш. Умненький, сообразительный… Прости, что не предупредил, но дела тебе предстоят непростые, с младенцем на руках их делать будет трудновато, так что я сделал Рушана чуть постарше. Выглядит он, как четырёхлетний, а соображать будет и того лучше… Генетика у него уж больно хорошая. Ну как тебе мой сюрприз?»

– Да уж… – вслух выдавил Клим. – Сюрприз так сюрприз.

Маленькое личико немедленно сморщилось, словно Руши приготовился плакать:

– Я тебе не нравлюсь такой? Ты меня больше не любишь?

Клим торопливо обозвал себя мысленно скотиной и подхватил малыша на руки:

– Ты что? Ты что, Руши? Ты у меня всегда будешь самым дорогим, самым любимым, просто это такое чудо, что ты у меня совсем большой стал… Я растерялся. Прости меня, прости…

Хитрец тут же обвил шею Клима маленькими ручками, прижался к нему и чмокнул в щёку. А потом заявил:

– И я тебя тоже люблю, татта… Он, – тут маленький пальчик ткнул в мешочек на шее, – сказал, что я должен помогать тебе найти моего второго татта…

– Ты… ты его слышишь? – изумился Клим.

Руши капризно оттопырил губку и заявил:

– Ну, ведь я же твой сын, татта… Конечно, слышу.

Выглядело это так умилительно, что Клим рассмеялся.

И тут циркачи наконец-то пришли в себя, и Мама Охха заявила:

– Вы что застыли? Утро прохладное, а наш малыш голенький совсем! Застудить хотите?

Началась суета, и в этот самый момент и появились Лесные Сёстры…

*Лурр – местный хищник, напоминает огромную саблезубую кошку с шерстью шоколадного цвета и серебристыми подпалинами. Летом она плотная и короткая, как щётка, зимой густая, длинная и очень красивая. Добыть шкуру лурра очень трудно, тем более «зимнего» лурра, поэтому они стоят очень дорого.

Комментарий к Глава 26. Чудо

Мои дорогие читатели! Автор покидает вас, но не беспокойтесь, это не надолго, слетает в тёплые края и вернётся.

Следующая часть будет моим вам рождественским подарком)))

С наступающим всех Новым годом! Исполнения всех желаний!

Ваш(а) РавиШанкаР

https://bestcube.space/wp-content/uploads/4-1.jpg

========== Глава 27. Та, кого не ждали ==========

С Рождеством вас, мои дорогие читатели!

И да, пока не бечено!

Началась суета, и в этот самый момент и появились Лесные Сёстры…

Вид у них был самый что ни на есть торжественный, и Клим подумал, что они и впрямь уже навестили Дитя Души. К суматохе в лагере циркачей Сёстры сначала отнеслись вполне спокойно – видно они не имели привычки мешать разумным существам проводить время так, как им нравится. Но когда до них дошло, что сами циркачи выглядят как-то не так…

Все три Сестры спешились, это были не те Сёстры, что вчера, а какие-то незнакомые, и парней на сей раз среди них не было… Их М’Хаши быстренько подобрались к чёрному, который не собирался покидать Рушана, лежал поодаль и наблюдал за суетой в лагере невозмутимым взглядом. Звери совершенно по-собачьи обнюхались, а потом так же невозмутимо подошли к Климу и обнюхали его. Видимо результат их удовлетворил, каждый из М’Хаши изобразил некое движение хвостом, еле заметное, но всё-таки… Типа, годишься, мол, признаём… Зато Рушан, уже умытый, одетый и с энтузиазмом уничтожающий вторую порцию каши, причём вполне себе цивилизованно, при помощи ложки, и очень аккуратно, привёл огромных зверей практически в щенячий восторг. Всё три зверя упали на пузо, и поползли прямо к Рушану, радостно поскуливая.

Обалдевший малыш удивлённо воскликнул:

– Зверики, вы что? Каши хотите? Ну, если только по ложечке, а то нам самим мало.

И, зачерпнув из миски ложку каши, невозмутимо ткнул в морду ближайшему М’Хаши. Тот, видимо от растерянности, открыл зубастую пасть и сглотнул, а потом удивлённо помотал ушами – так делает собака, отряхиваясь. Рушан рассмеялся, а М’Хаши отполз в сторону, давая место второму. Тому тоже досталась ложка каши, и третьему, конечно, тоже. Рушан явно был мальчиком добрым и подельчивым.

Но на этом малыш не остановился. Заметив ещё одного необлагодетельствованного М’Хаши, а именно – чёрного (зверь Палого Листа исчез с поляны как-то незаметно, видимо помчался к хозяину), он набрал последнюю ложку каши из миски и крикнул:

– Капелька, иди сюда! Ну чего ты ждёшь? У меня как раз тебе ложечка осталась!

Чёрный М’Хаши легко поднялся и переместился к Руши почти мгновенно. Он одним движением языка слизал кашу с ложки, а потом лизнул малыша в щёку и коротко уркнул. А потом улёгся рядом с ним.

– Руши, – спросил удивлённый Клим, коротким кивком поприветствовав Сестёр, – ты что сделал?

– Не ругайся, татта, – рассудительно произнёс мальчик, – у них животики болели, а теперь не будут.

– Всё правильно, – тихим взволнованным голосом сказала одна из Лесных Сестёр, – Лик, Ру и Тофа ещё молодые, наелись вчера какой-то пакости, где – так и не признались, мы их весь вечер зельями отпаивали. Вроде бы с утра они дали нам знать, что всё в порядке, а оказывается, ещё болело…

Трое М’Хаши Сестёр синхронно прикрыли головы лапами, изображая раскаяние, и тихонько затявкали.

– Непослушные! – погрозила им пальцем Сестра. – А вот этот М’Хаши…

– А этот зверик теперь мой, – звонко перебил её Рушан. – Он сам так захотел, честно!

– Не сомневаюсь, – кивнула всё та же сестра, – М’Хаши умны, их невозможно принудить служить против воли… Но это невероятно… Этот М’Хаши никого не выбирал долгие годы, мы уж думали, что он просто не хочет никому служить… Но он и не уходил в лес, продолжал ждать чего-то.. А теперь ясно, кого он ждал… Долгожданное дитя, дитя Хранителя…

– Стоп, – быстро вмешался Клим, – никаких пророчеств! Мой сын – это мой сын, и я не позволю портить ему жизнь, вешая на него неподъёмные долги перед всем миром.

– Конечно,– легко согласилась Сестра. – Как скажешь, Хранитель… Простите, уважаемые, мы не приветствовали вас должным образом и не успели поздравить с чудесным исцелением… Воистину это великое чудо! Хранитель, это ведь ты их исцелил?

– Душа Фаэ решила дать исцеление тем, кто страдал в этой жизни слишком много… – невозмутимо ответил Клим.

В своё время, когда он был ещё ребёнком, ему попалась в руки книга, которая так и называлась «Листы каменной книги». Её главный герой, первобытный юноша Льок, совершенно случайно становился шаманом… и ему пришлось изучить тонкую науку обманывать соплеменников, изрекая то, что они хотели бы услышать самым торжественным голосом, добавляя фразу «Так говорят мои духи…» Только вот никакими духами поблизости и не пахло. Но умный парень понял, что сказав правду, он подпишет себе смертный приговор, вот и выделывался, как мог, оправдывая шаманскую репутацию.

Собственно говоря, свой личный Дух у Клима был, а вспомнилась ему эта книга только потому, что у него теперь появилась удобная отмазка от слишком любопытных или чересчур страждущих: так решила Душа Фаэ, а с нею не спорят. К тому же исцеление циркачей и впрямь было инициативой Камушка, Клим со стыдом подумал, что даже не догадался попросить за друзей.

«Ну, ты же не знал, – с зевотой в голосе высказался Камушек, – и вообще, правильно думаешь – если что, вали всё на меня. И больше не думай так громко, спать мешаешь…»

И Камушек снова отключился.

– Воистину, справедлива Душа Фаэ, – согласилась Сестра. – Но, прости, мы были невежливы и не представились сразу. Меня зовут Радуга, а это мои Сёстры Зимняя Ягода и Раковина.

Оставшиеся две женщины вежливо склонили головы. Зимняя Ягода была Фаэли, юной и прекрасной, а вот Раковина оказалась… Гортанкой. Немолодой Гортанкой с очень знакомым Климу… точнее Камелю… лицом. Женщина смотрела на него, по лицу её текли слёзы, видно было, что она хочет его обнять, но не решается.

Клим был озадачен. Почему эта женщина здесь, среди Лесных Сестёр? Ведь Азиль сказала, что именно она предала их с Азуром. Что вообще происходит?

– Няня… – выдавил он. – Няня, это ты? Но почему ты здесь?

– Камель! – не выдержала женщина. – Камель, дитятко моё, ты всё-таки выжил… И дитя твоё с тобою! Но когда это твой сынок успел так подрасти?

И Гортанка бросилась обнимать Клима. Парень оторопел. Поведение женщины совсем не походило на поведение предательницы. Но как тогда понимать слова Азиль?

– Няня… – прошептал он. – Как ты здесь оказалась? Я думал, что ты…

– Предала тебя? – горько спросила Гортанка, ласково водя руками по лицу Клима. – Как я могла? Ведь ты мне как родной сын, ты ведь помнишь, что своих детей у меня нет…

– Не помню, няня, – вздохнул Клим. – Я после… после того, что со мной случилось, потерял память. Сейчас она возвращается, но я… я ещё много не помню… Если бы не мои новые друзья, я не знаю, что со мною бы стало… И что с отцом, мамой и сестрой – тоже не знаю, и это мучит меня… А Азиль…

Лицо пожилой женщины гневно сморщилось:

– Азиль! Да будь проклята эта змея! Она чуть не погубила тебя! А теперь, хоть с тобой всё в порядке, да и с малышом тоже – Азур в беде! В большой беде! Эта негодная, недостойная тварь не пожалела даже своего родственника! И как только в этом проклятом роду могла появиться такая светлая душа, как Азур!

– Азур – мой второй татта! – быстренько заявил Рушан, который незаметно подобрался поближе к Климу и старой Сестре и прижался к коленям отца. Клим поднял малыша на руки и ласково чмокнул в носик. Рушан зажмурил глаза и счастливо рассмеялся, а затем сообщил:

– У моих татта всё будет хорошо! Я знаю! Бабушка Раковина, не расстраивайтесь!

– И как ты смог так подрасти, дитятко? – удивилась бывшая няня.

– Потому, что так нужно, – невозмутимо ответил Рушан. – Так моему татта сказала Душа Фаэ!

– Чудо, – кивнула Гортанка.

– Чудо, – отозвались остальные Сёстры, внимательно прислушивающиеся к беседе. А чёрный М’Хаши, названный Рушаном Капелькой, согласно тявкнул, с обожанием глядя на своего маленького хозяина.

Клим вздохнул. Что-то эта атмосфера всеобщей любви и обожания начинала его напрягать, но ссориться с Лесными Сёстрами ему было не с руки, ведь они могли помочь в поисках Азура. Но как-то это поклонение нужно было хотя бы ограничить до определённых пределов, ощущать себя живым богом не хотелось. Поэтому Клим быстренько перевёл разговор на другое:

– Няня! Может быть, ты расскажешь мне о том, что произошло? Я так понял, что словам Азиль нельзя верить, но моя память пока ещё не восстановилась до конца…

– Конечно, дитятко, конечно, – ласково сказала няня, – клянусь Неназываемым, что расскажу только одну чистую правду – ту, как я её знаю.

– Но как всё-таки ты оказалась здесь, в Лесу? – удивился Клим.

– Это будет частью твоей истории, – вздохнула старая Гортанка, – я всё расскажу по порядку. Но лучше, если это будет в дороге, путь к Лесным Сёстрам неблизкий.

***

Циркачи собрались в путь быстро – сказывался немалый опыт, да и имущества у них теперь было значительно меньше. Оклемавшихся и отдохнувших тильгов запрягли в повозку и заседлали, сложили в повозку немудрёные пожитки, затушили костёр, закопали скопившийся мусор… И всё, можно было отправляться в путь.

Клим хотел было усесться на одного из осёдланных тильгов, держа Руши на руках, но чёрный Капелька быстренько оттеснил Клима и сердито тявкнул.

– Что не так? – удивился Клим.

– Он хочет, чтобы ты с сыном ехал на нём, – невозмутимо пояснила Зимняя Ягода. – А я думаю, с чего вдруг мне вздумалось взять с собой запасное седло.

И женщина быстро достала из большого вьюка, притороченного к седлу, запасное и стала ловко седлать М’Хаши, попутно объясняя Климу и Руши, что и как делать:

– Вот, учитесь, М’Хаши не любят чужих рук, так что привыкайте седлать и рассёдлывать его сами. А уж пропитание он себе найдёт, не беспокойтесь.

Чёрный М’Хаши радостно оскалил зубы при этих словах и помотал головой из стороны в сторону, словно соглашаясь со словами Лесной Сестры.

Спустя минут пять все тронулись в путь. Чёрный Капелька бежал рядом с пегим М’Хаши Раковины, Рушан некоторое время вертел головой по сторонам и радостно смеялся, пытаясь ловить пролетавших над дорогой разноцветных бабочек, но потом утомился, склонил голову на плечо Климу и задремал.

– Камель, дитятко, – ласково сказала Раковина, – думаю, теперь можно тебе всё рассказать. Пусть малыш спит, эта история не для его ушей.

– Да, няня, – отозвался Клим. – Я готов выслушать всё, что ты мне скажешь.

– Но сначала расскажи мне, что тебе наплела эта негодница, Азиль, – отозвалась Раковина.

Клим кивнул и коротко передал рассказ Азиль. Няня внимательно выслушала его, кивнула и вздохнула:

– Она сказала тебе много правды… Но не всю. Я действительно исповедовалась жрецу, но о вас с Азуром не говорила ни слова – я ведь слишком хорошо знаю, что жрецы горазды нарушать тайну исповеди, если узнают что-то мало-мальски ценное и интересное. В своё время из-за этого пострадала моя семья, но об этом как-нибудь в другой раз. Это Азиль донесла на вас жрецам Небесной Благодати, а потом и службе правителя.

– Но зачем ей доносить на Азура? Что он сделал ей плохого?

– Потому что таково проклятие их рода, – мрачно отозвалась няня. – Они всегда предают своих близких. Только Азура миновало это проклятие, он любит тебя преданно и верно, оттого-то и вызвал зависть Азиль. К тому же, она с детства обладала возможностью творить… нет, не такие чудеса, какие можете творить вы с Рушаном, но кое-какая сила у неё была. В роду Азиль из поколения в поколение переходили старинные книги, и она многому научилась по ним. Азиль… Она хочет власти, хочет почёта… И ради этого готова на всё. К тому же, неудачное замужество озлобило её ещё больше, она стала ненавидеть всех, кто влюблён и счастлив… Представляешь, какую ненависть вызывала у неё ваша с Азуром любовь? Но она умело это скрывала – ведь к тому времени ты, Камель, уже носил Руши. Азиль понимала, что это будет не простой ребёнок, к тому же она наткнулась на старое предсказание, что тот правитель, на стороне которого будет Дитя Двух Отцов, будет непреодолим, непобедим, и будет править Фаэ долгие годы.

– Ещё одно предсказание на наши с Руши бедные головы! – вздохнул Клим.

Старая Гортанка только кивнула в ответ и ласково улыбнулась.

========== Глава 28. Рассказ няни ==========

Внимание, пока не бечено!

Старая Гортанка только кивнула в ответ и ласково улыбнулась. А потом сказала:

– Ваше будущее вы будете творить сами. И никакие предсказания тут не помеха и не помощь. Поступай так, как считаешь нужным, дитятко… У тебя ведь всё получается. Ты выжил, твоё дитя с тобою. Тебя окружают верные друзья… Я горжусь тобой, Камель. Думаю, что твоё сердце само подскажет тебе, как поступать.

– Может быть… – вздохнул Клим. – Но эта неопределённость… Няня, расскажи всё-таки, что за проклятие связано с семьёй Азура и Азиль?

– Это проклятие связано с исчезновением предпоследнего Хранителя Души Фаэ. Ты ведь знаешь о том, что он внезапно захворал и умер?

Клим кивнул, и Раковина сказала:

– Хорошо. А помнишь ли ты о том, что его супруг внезапно и бесследно исчез и его так и не смогли сыскать, как ни старались?

– Да, – кивнул Клим, – я и это помню. Но причём здесь семья Азиль и Азура?

– Супруг Хранителя происходил из этой семьи, – вздохнула старая Гортанка. – И сразу после его исчезновения могущественный род начал хиреть и вырождаться. А это значит только одно – супруг предал Хранителя. Он причастен к его смерти и исчез не просто так. Но что там было доподлинно – теперь уж не доискаться. Но проклятие состояло ещё и в том, что члены этой семьи не могли испытывать более истинной любви и часто предавали дорогих им людей. Однако эта семья была одной из немногих, кто унаследовал жалкие крохи силы и мог творить чудеса даже после исчезновения Души Фаэ. Поэтому невесты из неё ценились особо… Но большинству из них в браке не везло. Не повезло и Азиль… Полагаю, это было одной из причин, отчего она так озлобилась. А когда поняла, что природа вашей с Азуром любви – истинная, и он свободен от проклятия… И это так, клянусь, иначе ваше дитя никогда бы не появилось на свет… так вот, когда эта женщина поняла, что Азур свободен от проклятия, а она продолжает оставаться проклятой… Именно это и толкнуло её на предательство. Это, и желание возвыситься, ведь завладев твоим сыном и воспитав его соответственно, правитель стал бы неодолим… И он по заслугам наградил бы её…

– Но почему тогда Руши отдали мне, обрекая нас обоих на погибель? – удивился Клим. – Логичнее было бы воспитать его в этом… Доме Бастардов…

– Думаю, что это всё жрецы Небесной Благодати, – ответила Гортанка. – Они не желают, чтобы правитель забрал себе слишком много власти, к тому же они чураются проклятых. Но убить дитя им не позволяет их вера, поэтому они и отдали тебе Руши в надежде на то, что вы оба погибнете, а они напрямую не будут к этому причастны. Думаю, что правитель и жрецы Небесной Благодати играют в разные игры… и это опасно для вас, Камель. Смертельно опасно. Потому что ни правитель, ни жрецы, ни Азиль от своего не отступятся. Да хранит вас Душа Фаэ и Неназываемый!

– Да хранит… – вздохнул Клим. Растущее в геометрической прогрессии количество врагов напрягало, особенно Клим беспокоился за Руши и Азура. Да и о семье Камеля стоило позаботиться, они заслужили это хотя бы тем, что скрывали и оберегали своего сына и брата, как могли. Но Клим продолжил задавать вопросы, бывшая няня ответила далеко не на все.

– Скажи, няня, а что случилось с тобою? Как ты оказалась у Лесных Сестёр, да ещё так быстро? Мы проделали немалый путь, чтобы попасть сюда, кто помог тебе?

– Случай помог, – вздохнула Раковина. – Знаешь, дитятко, я ведь долго живу на свете, ещё отца твоего вынянчила, и твою семью всегда считала своей, тем более, что они меня спасли… Я ведь сказала тебе, что иметь детей не могу… Видишь ли, по справедливости мне следовало бы быть среди твоих новых друзей… Я ведь тоже…

Клим удивлённо посмотрел на женщину. С его точки зрения она выглядела вполне обычной пожилой Гортанкой, никаких видимых уродств.

Женщина грустно усмехнулась:

– Неприятная эта история, но ты уже взрослый мальчик, дитятко. Родители твои всегда говорили, что я в детстве переболела Чёрной лихорадкой, и эта болезнь сильно обезобразила моё тело и сделала бесплодной. Всех, кого это интересовало, такой ответ удовлетворял, как и то, что я носила закрытые платья и посещала общую для всех слуг купальню только в одиночестве, заперевшись от всех. Но истина в том, что никакой лихорадкой я не болела. Моя мать несла в себе кровь Фаэли, хоть и слабую, и сильно разбавленную. Поэтому её взял в жёны богатый купец, но любви к нему женщина не питала. Но она исправно понесла, а когда родилась я, то стало понятно, что я… я…

Клим тихо сказал:

– Для меня это не имеет значения, няня, что бы ты не сказала. И не рассказывай, если это причиняет тебе боль.

– Я… – вздохнула Раковина, потом покачала головой, немного помедлила, собрала все силы и сказала:

– Я не мужчина и не женщина, мой мальчик. Поэтому я бесплодна и эту постыдную тайну мой отец скрывал от всех. Дело в том, что богатое приданое моей матери очень помогло ему нажить собственные богатства, а родители её, не желая развода, составили брачный договор, согласно которому отец был обязан заботиться о матери и всех её отпрысках до её смерти, в противном случае богатое приданое возвращалось в семью, да ещё и с процентами. Причём, если было бы установлено, что отец был причастен к смерти матери, всё его состояние доставалось её детям. Только после смерти матери деньги доставались в равных долях детям и мужу. Так что меня не выкинули на Камень, но жизнь моя в отцовском доме была несладкой, всё детство я провела взаперти, матери редко дозволялось видеться со мной, к тому же она беременела ещё несколько раз и мои сестра и брат родились вполне здоровыми, во всяком случае – с виду… Но мне с ними общаться запрещалось, скрашивали мою жизнь только редкие встречи с матерью… В остальное же время мне прислуживала немая служанка, удивительно, что я вообще выучилась говорить и не бежала от людей, словно дикий зверь. Но когда мама умерла… Я поняла, что моя жизнь в опасности, ведь теперь у отца были развязаны руки. Все вокруг знали, что я слаба и тяжело больна, моя смерть никого бы не удивила. И я решилась бежать… Тогда-то и подобрали меня твои дед и бабушка с отцовской стороны. Я рассказала им о моей ужасной тайне, но они не прогнали меня, дали приют, назвав дочерью старой служанки, которая уехала к родне в провинцию, да там и умерла. Так что моя преданность – это самое малое, чем я могла им отплатить. Понимаешь ли ты, дитятко, что я никак не могла вас всех предать?

– Понимаю, – кивнул Клим. – Но всё же, как ты попала к Лесным Сёстрам, няня?

– Это всё происки Азиль, – вздохнула в ответ Раковина. – Слушай же. Незадолго до того, как в ваш дом пришла стража, я слегла. Я и до этого чувствовала себя плохо, но старалась держаться, мне не нравилась Азиль, мне казалось странным, почему Азур так слепо ей доверяет… Но он просто не мог думать плохо о родственнице… Тогда я попыталась поговорить с тобой, но для тебя было решающим мнение Азура… и за это, дитятко, я тебя не виню. Но я не могла оставить вас и сначала просто сказалась больной, чтобы не уезжать в поместье, а потом и впрямь стала чувствовать себя всё хуже и хуже… Твои родители оставили меня, решив, что меня не стоит перевозить в поместье, чтобы не усугубить дорогой мою болезнь… Они всегда были так добры ко мне, дитятко, так добры… Ко мне приставили служанку для ухода, ничто не предвещало беды, но у меня было плохое предчувствие… Днём я не покидала своих комнат, а по ночам, несмотря на слабость, старалась вставать и следить за Азиль, но до поры до времени эта дрянь ничем себя не выдавала. Но вот однажды, в ту самую ночь, когда стража забрала вас троих… В ту ночь я увидела, как Азиль тайком покидает дом, уверившись, что вы оба заснули. Я кое-как накинула плащ и отправилась следом за ней. Я бы не угналась за ней, поверь, но она ушла недалеко. В проулке, через два дома от твоего, её ждал её паж… и ещё кое-кто… Мне удалось услышать некоторые слова, из них я поняла, что Азиль выдала вас людям правителя, и что скоро за вами придёт стража. У меня сердце заболело, когда я это услышала, я пошла назад, чтобы разбудить вас… предупредить, но эта негодяйка заметила меня и узнала. Как она разозлилась!

Я пыталась противостоять ей, но она сделала что-то, и сердце мне словно клещами сжало, я не могла больше стоять, не могла двигаться, так и осела на мостовую, словно колода. А эта…

– Гадкая старая шпионка! – прошипела она. – Ну что тебе неймётся? Эти два идиота и их щенок – мой путь наверх, что ты лезешь, куда тебя не просят?

Я хотела ей ответить… Но не могла, сердце сжало ещё сильнее, я стала задыхаться… А эта…

– Я могу сейчас оборвать твою жалкую, никчёмную жизнь, но… – тут Азиль внезапно улыбнулась, и от этой улыбки мне стало так страшно, словно морозом обдало. – Я сделаю лучше. Ты будешь предательницей в их глазах, ты выдашь Камеля страже… Так будут думать все!

Тут я попыталась подняться, уж не знаю, как это мне удалось, но я встала на ноги и твёрдо, как могла, сказала:

– Я не буду молчать! Я предупрежу Камеля и Азура о твоих мерзких планах, и на этот раз они поверят мне! Я иду предупредить их!

И я, окончательно собравшись с силами, сделала несколько шагов в сторону дома. Ох, не следовало мне поворачиваться спиной к этой женщине… Я не поняла, что она сделала, слышала только, как Азиль прошипела себе под нос несколько непонятных слов… Перед моими глазами что-то вспыхнуло, а потом всё вокруг померкло. Больше я не помню ничего. Думаю, что Азиль применила какое-то колдовство, которое и перенесло меня прочь из города. Очнулась я уже у Лесных Сестёр, оказалось, что они нашли меня в лесу, недвижимую, почти что мёртвую, принесли к себе и постарались выходить. Я, к счастью, хоть и хворала долго, но всё-таки пришла в себя, и первая мысль моя была о тебе, Азуре и вашем сыночке.

Я стала просить Лесных Сестёр, чтобы кто-то из них отправился в город и разузнал о том, что случилось с вами. Я готова была ехать и сама, но сестра Радуга, которая понимает в целительстве, сказала, что я ещё слаба и не перенесу такого путешествия, а сестра Звезда добавила, что молилась о вас Неназываемому, ведь в беспамятстве и бреду я часто произносила ваши имена. Сестра Звезда… Она обладает даром видеть то, что скрыто от других, она успокоила меня, сказав, что вы, все трое, живы, что наши пути непременно пересекутся, и что я скоро увижу тебя и Руши. Сестра Звезда добавила, что моя судьба – остаться в лесу, среди Сестёр и стать одной из них, и доказательство тому то, что один из молодых М’Хаши выбрал меня и теперь наотрез отказывается покидать мою комнату. Только тут я разглядела огромного зверя, который лежал в углу комнаты, положив голову на лапы и, казалось, дремал. Я была поражена, но этот М’Хаши, я дала ему потом кличку Тофа(упрямец), потому что он наотрез отказался меня покидать даже на малое время. Я была поражена… Конечно, я слышала о Лесных Сёстрах, но стать одной из них… О таком я никогда не думала.