Текст книги "Камень сердолик (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 31 страниц)

Так что и Майран, и Нур-Тур с Капелькой, и даже Рик с Додо довольно быстро выстроили собственные домики – не слишком большие, но уютные.

Если честно, то Клим с Азуром им помогали выкладывать стены, скреплять камни с помощью дара и даже добавляли в свежевозведённые строения охранные чары. А уж обустроить домики получилось ещё быстрее – рукастые парни умели и полы настелить, и печи сложить, и рамы выстругать. Ну, в бывших циркачах Клим и не сомневался, а вот откуда эти умения взялись у М’Хаши, недоумевал. Но факт остается фактом – в наследственных Климовых владениях вырос целый посёлок, сочетавший в себе все преимущества городской и деревенской жизни.

Но больше всего удивило Клима, когда разрешение построить дом рядом с друзьями попросил и Арнель. Клим знал, что всё имущество Арнеля было ему возвращено, а дворец у него был ничем не хуже, хоть и земли вокруг куда как поменьше.

– Не могу я там жить… – признался Арнель в ответ на невысказанный вопрос Клима, – пробовали – не получается.

– Слишком много неприятных воспоминаний? – сочувственно спросил Клим, помнивший о первой несчастной любви Арнеля.

– И это тоже, – вздохнул Арнель. – Но не только это.

– Что же ещё? – удивился Клим.

Арнель помолчал, вздохнул и мрачно сказал:

– Янгиль объявился. Любит, говорит, жить не может, с Ами видеться хочет… Достал. Хуже всего, что он – мой родственник, хоть и высланный из столицы, но сейчас его изгнание утратило силу. Вот он и вернулся.

– А что Иммаир? – спросил Клим. – Он что, не может этого гада по стенке размазать, чтобы впредь неповадно было?

– Иммаир пока ничего не знает, – мрачно отозвался Арнель. – Потому что если он узнает про то, что Янгиль вернулся и докучает мне – он его убьёт. Без вариантов. А я не хочу, чтобы мой любимый супруг руки себе пачкал об этакую мразь.

– Тогда сам сверни ему шею по-тихому, – жизнерадостно предложил добрый Азур. – Нет Янгиля – нет проблемы. Он это только заслужил.

– Не спорю, – вздохнул Арнель. – Но убить отца своего ребёнка я не могу. Дар не позволит. Но продолжаться так больше не может. Мне дорог покой и Иммаира, и Ами. К тому же… Закон о том, что отец имеет права на ребёнка, никто не отменял.

– Закон мы можем хоть завтра отменить, – отмахнулся Клим. – Поговорю с Хайдаром, объясню ситуацию…

– Янгиль – подлый, – отозвался Арнель. – Он на любую пакость способен.

– Руки пообрываем, – отрезал Клим.

– Да не в этом дело, – вздохнул Арнель. – Я не хочу, чтобы Ами узнал, что его отцом была такая мразь. Он Иммаира любит. А Иммаир его…

– А Янгиль ещё к Ами не цеплялся? – спросил Азур.

Арнель покачал головой:

– Пока нет. Он ещё не понимает, что Ами – и есть его сын. Всё спрашивает, где я малыша прячу… Но вот когда сообразит, кто такой Ами…

Клим скрипнул зубами:

– Вот же… Ладно, Арнель, давай-ка я с тобой прогуляюсь. Посмотрю, что не так в твоём доме, заодно и с этим поганцем пообщаюсь… Убивать не буду, не бойся.

Арнель кивнул:

– Спасибо, Клим… Что-то я запутался совсем…

***

Янгиль привычно ожидал Арнеля у ворот особняка, в котором провёл самые счастливые годы столичной жизни. Да уж, хорошо тогда было – деньги, развлечения, весёлые пирушки, сговорчивые красотки… Да и братец оказался неплох в постели. Когда отец предложил ему воплотить в жизнь подлый план – как лишить сироту всего и избавиться от него навсегда, он не колебался ни секунды. Слишком привык к сытой, роскошной столичной жизни, к исполнению всех прихотей.

Влюбить в себя неопытного доверчивого юнца оказалось сущими пустяками… Только вот в шаге от исполнения плана что-то сорвалось… и вместо блестящей столицы его семья оказалась в глухой провинции – без связей, без особого достатка, без перспектив… Мать эту перемену не перенесла – стала хворать и умерла, отец скончался вслед за нею от неумеренного пьянства, и Янгиль остался в одиночестве… без денег, зато с огромными долгами. В счёт долгов ушли остатки имущества, чудом ему удалось сохранить немного денег, но тут на трон взошёл новый правитель, объявивший амнистию… И Янгиль вернулся в столицу.

И сразу понял, что его тут никто не ждёт, что он лишний. Прежние приятели брезгливо морщили носы, сговорчивых красоток интересовала только его платёжеспособность, а с этим были проблемы. К тому же, столичная жизнь дорога, и, даже сняв комнату в самом дешёвом постоялом дворе и питаясь тамошней скверной, хоть и стоящей сущие гроши едой, Янгиль тратил слишком много. А денег было взять неоткуда, те же, что он взял с собой – вполне приличные для глухой провинции – в столице таяли, как снег на солнце. А работать Янгиль не умел и не любил, да и талантов у него особых не было… Зато имелась лень поистине устрашающих масштабов и желание жить хорошо. Но таких захребетников и в столице было предостаточно и лишних не требовалось.

В общем, в один прекрасный день ноги сами принесли Янгиля к особняку семьи Лутфи. Особняк выглядел роскошным, заново отремонтированным, и Янгиль сначала решил, что Арнель таки сгинул где-то, а король отписал выморочное наследство новому владельцу. (Его наследство! Его!)

От этой мысли Янгиль чуть не взвыл. Но тут во дворе особняка наметилось какое-то движение. Дверь распахнулась и из неё вышел высокий, статный мужчина с длинными, убранными в косу волосами и смутно знакомым лицом. На память Янгиль никогда не жаловался и, спустя минуту, понял, откуда ему знаком этот мужчина.

Тот самый брат расследователь, который и загнал его семью в провинцию, лишил всего! Вот оно что – сам воспользовался моментом и загрёб себе особнячок! И, похоже, вполне себе благоденствует, несмотря на то, что нынешний правитель жрецов не жалует! Вот ведь мразь – и тут сухим из воды вышел!

Но Янгиль не мог не признать – жрец ловко сумел обогатиться за счёт их семьи. И к ненависти примешивалось сдержанное восхищение… и страх. Янгиль ещё помнил тот, прошлый допрос, на котором рассказал всё… И ведь проклятый жрец и пальцем к нему не притронулся, но смотрел так, что Янгиль чуть штаны не обмочил. Страшно… Нет уж, с таким связываться себе дороже, надо уходить…

И Янгиль ушёл бы, но тут двери снова отворились и к жрецу выбежал стройный подросток, ребячливо повиснув у него на шее.

– Татта! – выкрикнул он. – Татта, возвращайся поскорей, Руши говорил, что сегодня у них будет весело!

– Да у них всегда весело, – хмыкнул жрец, – как они ещё с ума не сошли от этого веселья!

Янгиль лихорадочно соображал. Это ещё что за мальчишка? И почему он называет жреца отцом? Это когда ж безупречный расследователь успел нагрешить, что у него такой взрослый сын? И почему он чертами лица напоминает Арнеля… и ещё кого-то… кого-то знакомого?

Но тут жестокая действительность преподнесла предателю ещё один удар. На сей раз из особняка вышел… Арнель. Арнель – живой, здоровый и, что греха таить, на удивление похорошевший. Сразу было видно – ни с деньгами, ни с хорошим вкусом у него проблем нет.

Янгиль скрипнул зубами. Никчёмный мальчишка выжил и благоденствует, наверняка милуется с этим жрецом, а тот за это ему жемчуга и камни дорогие покупает. Шлюха, как есть шлюха… А такой и попользоваться не грех.

Янгиль торопливо отступил ещё на шаг, чтобы его не заметили, и тут вспомнил… Кажется… кажется этот жрец что-то говорил о ребёнке. Точно, у Арнеля должен был быть сын от него, от Янгиля! И вряд ли Арнель его бросил – у него всегда были странные понятия о жизни. Сколько же лет сейчас малышу? Полтора? Два? Эх, трудно вспомнить… Но то, что жрец позволил поганой шлюхе держать при себе своё отродье – это уж наверняка. Вон с какой нежностью поцеловал своего любовника на прощанье… А это значит… Если где-то здесь, в особняке, дитя Янгиля, то он, как отец, может потребовать многого… А если Арнель артачиться начнёт – пустить слух, о том, какая он распутная шлюха. Вряд ли суд оставит щенка с Арнелем, если Янгиль призовёт к Праву Отца… Так-так-так… А ведь теперь можно и поговорить с бывшим любовником… Вряд ли он захочет, чтобы его имя трепали по судам… Ха! Да это гениально просто! Самому Янгилю никакой пискучий щенок был не нужен, но вот Арнель… Арнель… Он же последнее отдаст, лишь бы сын остался с ним. Отчего бы не потрясти?

Надо только выбрать момент, когда Арнель выйдет на улицу один… без сопровождения…

Выбрать подходящий момент оказалось довольно просто – оказалось, что этот прекраснодушный дурачок ходит в один из бывших храмов, в котором открыли бесплатную лечебницу и исцеляет разных дрянных бедняков. Да ещё как исцеляет! Янгиль бы не поверил, если бы сам не видел, как страшные язвы и гнойные раны нищих затягивались сами собой, стоило Арнелю поводить над ними руками и что-то пошептать. Он и слепых зрячими делал, и горбатым позвоночники выправлял… Придурок! Не бедных надо лечить – богатых! Они бы его золотыми дин-шо осыпали! А он? Такие чудеса для нищих… И даже если каким-то ветром в больницу заносит богатого пациента – Арнель не берёт с него медного аша, лишь велит бросить в специальную чашу для пожертвований столько, сколько совесть велит. Да Янгиль сам видел, как отец исцелённой от слепоты дочери целый мешочек золотых – не менее трёх сотен, точно! – вывалил в эту чашу, да ещё и порывался ноги целителю поцеловать. А Арнель, дурак, велел ему встать, подал успокаивающего питья, протянул смущённой девочке невесть откуда взявшийся леденец на длинной палочке… а на золото обратил не больше внимания, чем на пыль под ногами. Как есть блаженный…

Янгиль отбросил мелькнувшую в голове мысль – захватить силой, увезти в провинцию и там превратить в постоянный источник дохода. В провинции тоже есть богачи, готовые кучу монет отвалить за возможность исцеления… Но… Что-то ему подсказывало, что со жрецом с жуткими глазами связываться не стоит. Наизнанку вывернет, и скажет, что так и было. Значит, оставалось только содрать с бывшего любовника куш пожирнее.

И Янгиль стал воплощать в жизнь свой план. Знал бы он, чем это закончится – бежал бы из столицы без оглядки.

Комментарий к Глава 72. Янгиль

Ну, мои дорогие, только эпилог остался)))

И он, возможно, будет в субботу.

========== Почти эпилог. Птичка в подарок ==========

Внимание, пока не бечено!

И да, эпилог получился длинным, пришлось разделить на две части.

И Янгиль стал воплощать в жизнь свой план. Знал бы он, чем это закончится – бежал бы из столицы без оглядки. Но тогда ему казалось, что действует он просто гениально и всё разыграно, как по нотам.

Застигнутый врасплох Арнель растерялся, потом выслушал заверения Янгиля в не прошедшей любви, но вот когда тот под конец страстного монолога спросил про ребёнка, словно стряхнул с себя оцепенение:

– Тебе нет никакого дела до моего сына! Оставь нас в покое!

– Нашего, – заулыбался в ответ Янгиль. – Нашего сына. У меня есть Право Отца…

– Что ж ты сразу о нём не вспомнил? – горько спросил Арнель.

– Обстоятельства, – с пафосом отозвался Янгиль. – Обстоятельства, разлучившие нас…

– Ты имеешь в виду состряпанный тобой донос? Ну да, согласен, это обстоятельства.

Янгиль был слегка ошеломлён. Слишком уж быстро бывший любовник оправился… и начал показывать зубки. Неужто надеется на своего жреца? Ну, это он зря… пусть даже жрец и надел Арнелю брачный браслет, сын-то у Арнеля всё равно от Янгиля – не подкопаешься…

Видимо, Арнель подумал о том же самом, потому что устало и как-то тускло спросил:

– Чего ты хочешь?

Янгиль внутренне заликовал: вот оно! Теперь можно и условия ставить!

– Я бы, конечно, мог забрать малютку… – проникновенно начал Янгиль, – но, увы, мои нынешние обстоятельства таковы, что я не смогу обеспечить ему достойное образование и воспитание. Так что, мы сможем договориться, Арнель… Твой нынешний любовник богат, да и ты не беден…

– Он не любовник. Он мой супруг. Законный, если что, – уточнил Арнель, а потом холодно спросил:

– Так ты денег хочешь? Сколько?

– Да всего ничего, – безмятежно отозвался Янгиль. – Десять тысяч золотых дин-шо единовременно и ещё по пятьсот монет ежемесячно до совершеннолетия нашего милого малютки. И я больше не доставлю тебе беспокойства. А иначе, боюсь, мне придётся прибегнуть к Праву Отца. Вряд ли твоему… кхм… супругу понравится, если на свет будет извлечено всё ваше грязное бельё.

Сумма была неподъёмной, однако Арнель и глазом не моргнул, и Янгиль ещё более уверился в том, что бывший любовник просто неприлично богат. А раз так – отчего не поделиться? Вот и пусть делится.

– Я понял, – отозвался Арнель, глядя на Янгиля с еле заметной брезгливостью. – А вот ты хорошо подумал?

– А, – хмыкнул Янгиль, – так ты всё-таки хочешь в суд?

– Не хочу, – признался Арнель. – Покой мне дороже. Но где гарантия, что ты не потребуешь больше уговорённого?

– Клянусь, – учуявший запах наживы, Янгиль расплылся в улыбке, – если ты выполнишь мою незначительную просьбу, я не побеспокою тебя.

– Хорошо, – кивнул Арнель. – Встретимся послезавтра в полдень. На этом месте. Решим все наши вопросы.

И он, обойдя Янгиля, как досадную помеху, стал медленно спускаться по улице, прямо к воротам собственного роскошного особняка. А Янгиль готов был прыгать от радости – удалось! Его план удался! послезавтра он будет богат!

Но если бы он слышал, что тихонько бормотал себе под нос удаляющийся Арнель, то хорошего настроения у него бы точно поубавилось.

«Видимо в юности я слишком нуждался в любви, если смог полюбить даже ЭТО! Где, где были мои глаза?»

***

Спустя сутки ровно в полдень Янгиль уже ждал бывшего любовника на месте прошлой встречи, и очень обрадовался, разглядев появившуюся из-за поворота хрупкую фигурку. Сердце неожиданно дрогнуло: «Я ведь и так ему много зла доставил… Что я делаю?»

Но Янгиль отогнал эту мысль, как назойливое насекомое. В самом деле, что это он разнюнился? От бывшего любовника не убудет, а его – наконец-то – ждёт привычный роскошный образ жизни. Уж тут-то он сможет вознаградить себя за гадкую привычку экономить каждый медный аш! А Арнель… Что Арнель? Заплатит, никуда не денется.

Арнель приближался, и Янгиль удивился – денег при нём явно не было, во всяком случае – больших денег. Десять тысяч дин-шо – сумма внушительная, тут нужно несколько мешочков, и не маленьких, а Арнель явно шёл налегке. Неужто не выгорело?

Но потом Янгиль успокоил себя. Видимо, хлюпик и неженка Арнель не пожелал возиться с тяжёлыми монетами, и решил просто написать передаточную запись. Ничего, и по ней можно получить денежки, так даже лучше – не нужно будет трястись постоянно за своё добро.

Арнель увидел ожидающего Янгиля, смерил его холодным взглядом, и, не утруждая себя лишним приветствием, заявил:

– Я обдумал всё, что ты мне сказал прошлый раз и решил дать ответ. И ответ мой такой – забирайся в ту змеиную нору, откуда выполз и оставь мою семью в покое. Я всё сказал.

И он вновь попытался обойти Янгиля, как мешающее препятствие. Но тот, уже слышавший в мечтах сладостный звон золотых монет, взбесился:

– Ты что, спятил? Как смеешь перечить мне, шлюха этакая?

И попытался одной рукой схватить Арнеля за рукав, а другой замахнулся, чтобы ударить. Но Арнель с неожиданной ловкостью увернулся, а из проулка неожиданно метнулась к Янгилю страшенная чёрная мохнатая и зубастая тень, сбившая ошеломлённого вымогателя с ног. Тень оказалась огромной чёрной зверюгой самого злобного вида, а уж когда помянутая зверюга злобно оскалилась в лицо Янгилю, продемонстрировав острейший набор отменных зубов, тот чуть не обмочился со страху.

– Не вздумай кусать эту дрянь, Капелька, – прозвучал весёлый незнакомый голос. – Живот ещё заболит, Арнель зелье варить замучается. Отойди, пусть на ноги встанет.

А потом из голоса разом исчезло всё веселье, и он обратился уже к Янгилю:

– Что, выкидыш козы, больной триппером, не сдох ещё? Тогда вставай, а то Капелька тебе поможет.

Янгиль не знал, что такое «коза» и «триппер», но прозвучало это крайне оскорбительно. Но сейчас это его не занимало. Когда он разглядел жёсткие золотисто-карие глаза незнакомца, он содрогнулся. Наверное, таким взглядом может смотреть смерть…

Так что Янгиль торопливо и неуклюже поднялся на ноги и испуганно уставился на ещё одного участника мизансцены. Дорогая одежда, подбитый каким-то нежным, словно текущая вода, мехом плащ, пальцы, унизанные дорогими кольцами, среди которых два вызвали у Янгиля дрожь. Первое – с чёрно-белым камнем, такие носили советники правителя, второе – с золотисто-оранжевым, незнакомым и редким. Внутри камня мерцали золотистые искорки, и веяло от него какой-то странной запредельной мощью.

Янгиль с ужасом вспомнил, что слышал разговоры о Хранителе Души. Говорили о нём в основной в превосходной степени и с придыханием, но упоминали и о его запредельной мощи, и о том, насколько он не любит, если кто-то наносит вред его близким. Неужели это он? А Арнель, судя по обращению, явно был ему близко знаком…

Теперь идея поживиться за счёт бывшего любовника вовсе не казалась гениальной. Она казалась глупее некуда. И единственное, чего на данный момент страстно желал Янгиль – оказаться отсюда как можно дальше. Но увы, это было не в его силах…

Хранитель злобно усмехнулся и спросил:

– Тебе что от него нужно?

– Ннни-чего… – с трудом выдавил Янгиль. – Я просто хотел сына увидеть…

– Неужели? – с той же акульей усмешкой спросил мужчина. – Запомни, тварь гадкая, нечего тебе здесь делать! Забудь и про Арнеля, и про сына его забудь! Навсегда!

– К-конечно… – пробормотал Янгиль, – конечно… Я сию же минуту уйду… и больше не побеспокою… Никогда…

Он был ужасно рад, что, кажется отделается малой кровью, но не тут-то было. Золотистый камень на пальце Хранителя засветился, засиял, выпустил облачко тонких звенящих искорок, которое окутало Янгиля… и он перестал ощущать что-либо.

***

Арнель, и перекинувшийся Капелька с изумлением смотрели, как Янгиля окутывает золотистое искрящееся облачко, а Клим мысленно возопил:

«Луки!»

«А я что? – отозвался Камушек. – Я – ничего! Неужели ты хотел просто отпустить этого урода?»

«Слушай, Луки, я очень рад, что ты научился перекидываться в перстень… Я ещё больше рад, что теперь ты можешь сопровождать меня именно в таком виде… Я принял твои объяснения, что такой контакт нам необходим для ежемесячной синхронизации моего дара и твоей силы… Но ты же обещал не творить чудеса без моего ведома! Какого чёрта?»

«Прости… – в голосе Камушка появились детские, хныкающие нотки, – но он бы вернулся. Ты его очень напугал, правда, но прошло бы время, он позабыл бы пережитый страх и непременно вернулся бы. А Арнель и его близкие достойны спокойной жизни, разве нет?»

«Достойны, – отозвался Клим. – Ты что с ним сотворил?»

«Да ничего особенного, – хихикнул Камушек. – Памяти разумного теперь у него нет, осталась только преданность и животные инстинкты. Кстати, я его на тебя завязал…»

«Зачем?» – возмутился Клим.

“Пригодится… Для создания образа”, – хихикнул злорадно Камушек, и в этот момент золотистое сияние рассеялось. Янгиль исчез. Вместо него на мостовой сидела самая нелепая птица, которую Климу доводилось видеть.

Зелёно-золотая, с взъерошенными мягкими перьями и короткими крыльями, с красно-оранжевым пятном на груди и золотисто-голубым, торчащим, словно банный веник, хвостом. Голову птицы венчали три длинных пера – чёрное, белое и изумрудно-зелёное.

Переваливаясь на коротких нелепых лапках, птица подобралась к Климу и уставилась на него огромными, чуть навыкате, глазами. Во взгляде птицы светились обожание и преданность.

– Блин! – вырвалось у Клима. – Ну, спасибо, Луки, удружил, так удружил!

– Это ещё что такое? – отмерли Арнель и Капелька.

– Пополнение зверинца, – зло ответил Клим.

«Да ладно, птичка хорошая, полезная, хоть и тупая. Зато к тебе привязана. Везде найдёт, всюду проникнет. И если ты ей прикажешь найти что-то или кого-то – найдёт. Где угодно, хоть на Серой Тропе, хоть в другом мире. И ещё есть у неё одно полезное свойство – она может создавать купол защиты диаметром… ну где-то три метра. И слушаться будет только тебя. А тех, кто захочет причинить вред тебе – будет на расстоянии вычислять. Так что нормальный подарочек, не злись…»

«И Янгиль стал таким… навсегда?» – мрачно спросил Клим.

«Вот искупит свою вину усердной службой – и память к нему вернётся, и тело… Но это не скоро произойдёт – он ещё и детям твоим, и внукам послужит».

«А зачем ты его ко мне привязал? Он Арнеля обидел, перед ним виноват, вот пусть бы и служил ему…»

«Не, – отозвался Камушек. – Арнель добрый, стал бы просить вернуть Янгиля в прежнее состояние, страдал бы, на него глядючи…»

«А я, значит, злой?» – возмутился Клим.

«Не, ты справедливый… Ты всё понимаешь… Ну не злись, татта, ты же знаешь, что я прав…»

Миг – и камень в перстне сверкнул новой вспышкой, и на руках у Клима уже сидел ребёнок – красивый малыш с кожей золотистого цвета. Клим привычно снял дорогой плащ и одним движением превратил его в рубашку и штанишки. Арнель помог Климу одеть малыша, который сразу же опустил хитрющие глаза.

– Ну вот, – ласково сказал Клим. – Перенапрягся, вот и оказался вновь в детском теле. Ты уж так не рискуй.

– Птичка! – показал малыш на продолжавшее сидеть у ног Клима нелепое создание. – Татта, тебе! Надо!

– Луки, – проворчал Клим, – не прикалывайся. Я знаю, что ты умеешь говорить нормально.

Но малыш обиженно надул губки, и Клим тяжко вздохнул и объяснил Арнелю с Капелькой, какое наказание припас рассерженный Луки для Янгиля.

Капелька расхохотался, а Арнель сжал губы, покачал головой, а потом неожиданно улыбнулся:

– Ну… может Луки и прав. Есть же у него шанс вновь стать разумным? Вот и пускай послужит… И хорошо, что не мне. Только Янгилем его не называй, ладно? Неприятно как-то…

– И в мыслях не было, – открестился Клим, поглядел на печально взирающую на него птицу и заявил:

– Отныне нарекаю тебя Склисс*… Склисс, домой!

Птица издала радостный кудахчущий звук, замахала короткими крылышками и грузно опустилась Климу на плечо. Как ни странно, несмотря на пухлое тельце, Склисс оказался не тяжёлым, да и в плечо, точнее в одежду, Климу вцепился весьма деликатно. И издал удовлетворённое курлыканье – любимый хозяин позвал, как же…

Клим только вздохнул, чувствуя себя главным актёром в театре абсурда, но делать было нечего. Он уже чётко знал, что от «подарочков» Луки лучше не отказываться. Так что он предпочёл перевести разговор на другое:

– Слушай, Арнель, ты переезжать ко мне не передумал? Теперь-то уж тебе точно ничто не угрожает.

– Не передумал, – отрезал Арнель, – мне плохо в этом доме. Бывать здесь наездами я могу, а вот жить постоянно… Нет, не моё это. Но у меня есть к тебе предложение, Клим.

И он, понизив голос, сказал несколько фраз.

– Да ты гений! – восхитился Клим. – Именно такое этому дому и нужно!

– Арнель хороший, – кивнул головой Луки. – Арнель правильно придумал.

– Ну да, – покивал Арнель. – Кому, как не тебе быть здесь за главного, Хранитель. И не отнекивайся, ты прекрасно понимаешь, что я прав.

«А подарочек-то в тему, – захихикал Луки мысленно, – как я и говорил!»

Клим только головой покачал. Слов возразить так и не нашлось.

*Помните эту фразу из мультика “Тайна Третьей планеты”?

========== Совсем эпилог. Замкнувшийся круг ==========

Внимание, пока не бечено!

Спустя полгода в бывшем особняке Арнеля состоялось торжественное открытие школы для детей, владеющих даром. В мире Клима её можно было смело назвать Школой Чародейства и Волшебства, так что Клима подмывало предложить в качестве названия «Хогвартс». Но, к счастью он сумел вовремя остановиться и предложенное Алой нейтральное «Школа Соланис», содержащее второе имя Луки, прокатило. Естественно, руководство этого необычного учебного заведения было предложено Климу, а кто ещё больше годился для этого поста, чем действующий Хранитель.

Клим согласился, поскольку его уговаривал прежде всего Азур, и метод его убеждения был весьма… приятным, но когда столкнулся с реальными проблемами и понял, на что подписался, очень-очень захотел сбежать куда-нибудь за тридевять земель, желательно на Серые Тропы, но увы, ещё с Земли у парня было слишком развито чувство долга и слова «Кто, если не я», были для него совсем не пустой формальностью.

Работа за полгода была проделана огромная, поскольку правитель идею о Школе воспринял с восторгом. Особняк Арнеля был выкуплен у владельца за счёт личных средств правителя Хайдара и объявлен собственностью государства и Хранителя Души в равных долях. А ещё он был перестроен и отремонтирован с учётом того, что здесь поселится толпа детишек с очень нестабильной психикой и даром. Но особняк был меньшей из трудностей. Предстояло набрать учителей, составить план занятий, выработать общее направление образования, разработать если не учебники, то хоть методички, по которым предстояло учить малышей… и не только малышей.

Короче, у Клима точно опустились бы руки, если бы не всегдашняя помощь друзей. Арнель вместе с Лесными Сёстрами изъявил желание преподавать целительство, Азур – изменения и превращения предметов, Иммаир – основы самообороны с применением дара, Раковина и парочка её помощниц – что-то вроде бытовых чар, в Лесу часто ощущался недостаток того или другого, ещё один бывший жрец – Ланир, соратник Иммаира по Братству, – оказался сведущ в том, что больше всего напоминало земную химию… или алхимию, поскольку, как и все преподаватели, Ланир обладал даром. Нулле, Ири и Зия стали чем-то вроде классных воспитательниц у девочек, Рик, Зик и Унор – у мальчиков. Клим вовсе не собирался пускать на самотёк досуг молодого поколения, помня, чем этакое попустительство может закончиться. Капелька продолжал оставаться при Руши и Луки кем-то вроде личной охраны, а вот Нур-Тур занялся организацией охраны Школы. Клим и с этим был согласен – далеко не все традиционно воспитанные Гортаны и бывшие жрецы восприняли спокойно основание такого необычного учебного заведения, правда, в открытую выступать не решались, но кто и когда мешал пакостить тайно? А Нур-Туру, с его потребностью заботиться о большом коллективе, такая работа была только в радость. Додо же остановился на физической подготовке будущих школяров, взяв в помощники супруга Алы, Майрана. Сама же Ала с неожиданным энтузиазмом погрузилась в хозяйственные вопросы, добывая для Школы все необходимое и следя за порядком в ней. Она же наняла нескольких помощников и помощниц для приготовления пищи, наведения порядка в Школе и стирки белья. Проблем с персоналом не возникло – Клим с удивлением узнал, что работа в Школе, даже на самой незначительной должности, считается престижной.

Но были ещё две проблемы. Первая – преподавание искусств и этикета, (тут Клим припомнил своё собственное образование и решил, что воспитанники школы должны развиваться всесторонне), вторая – история Фаэ. Никто из окружения Клима такими обширными познаниями не обладал, а принимать кого-то совсем незнакомого на преподавательскую должность, пока всё не устаканилось, Клим не хотел. Единственным исключением был Ланир, за которого принёс клятву Иммаир.

Но проблема разрешилась самым неожиданным образом. Однажды, озверевший от сверхзанятости и от того, что ему никак не удавалось найти родителей Камеля, Клим вспомнил слова Луки, о том, что птичка может найти что угодно, рявкнул:

– Склисс! Немедленно найди родителей и сестру!

К его удивлению, Склисс довольно курлыкнул, захлопал коротенькими крылышками (летать это чудо умудрялось, нарушая все законы аэродинамики), и пропал с глаз. И появился через несколько минут, с усилием таща за собой девушку-подростка, явную Фаэли.

– Братик! – радостно крикнула девушка и повисла у Клима на шее. А Склисс таким же путем перенёс сначала женщину, а потом и мужчину… Тех самых, из снов посланных ему Камелем. Маму и отца.

Клим с облегчением отметил, что родители и сестра не выглядят измученными и истощёнными, значит, ни в каком узилище по воле Азиль они не томились.

А когда женщина со слезами на глазах произнесла:

– Сынок… Какое счастье, мы уже думали, что больше никогда не увидим ни тебя, ни наш родной мир, – Клим почувствовал, как в его душе просыпается такое доселе незнакомое чувство, как сыновняя любовь.

Естественно, была радость и восторг, и объятия, и поцелуи… И Клим понял, что не воспринимает их как чужих видимо, тут, как и с Азуром, главную роль играли эмоции Камеля. И ещё он понял, что никогда не сможет им сказать, о том, что Камель погиб. Просто не сможет… И поругал себя – вредный Луки сразу же намекал на такую возможность, а он и не понял…

Оказалось, что к исчезновению семьи Камеля действительно была причастна Азиль. Она хотела вывезти их из столицы и устранить – родители слишком любили Камеля и могли разрушить все её планы. К счастью, отец Камеля имел амулет-портал на Серые Тропы, который и сработал в минуту смертельной опасности, когда на них уже надвигались мёртвые стражники.

Так все трое оказались в другом мире, который, по счастью, оказался дружелюбным к пришельцам. Им даже удалось натурализоваться, выдав себя за семью целителей. К счастью, в этом мире колдовство не находилось под запретом, точнее, его жители даже не подозревали о возможности исцелений с помощью дара. Так что им удалось снять домик в маленьком городке у тёплого моря и заняться приёмом больных.

– Но не было ни дня, ни часа, чтобы мы не вспоминали о тебе, дитя моё, – шептала Фаэли, обнимая и целуя Клима. – Мы искали способ вернуться… Но ты сумел найти нас сам…

– А ты изменился, – вздохнул отец, и Клим напрягся. Неужели Фаэр почуял чужую душу в теле своего сына? К счастью, он уже успел поделиться с семьёй своими приключениями, и отец сказал другое:

– Но это вполне объяснимо, сынок. Ты через многое прошёл… вот и стал другим. Даже имя сменил… Но ты позволишь иногда называть тебя прежним именем?

– Да сколько угодно, – искренне ответил Клим. – А с внуками познакомиться не хотите?

– С внуками? – поразился отец. – Ты когда успел? Или… это Азур?

– Нет, татта, – отозвался Клим. – Первый твой внук – Руши. А вот второй – Лукас Соланис. Душа Фаэ.

Родители и сестра потеряли на несколько минут дар речи, а потом отец слабым голосом произнёс:

– Сынок, ты всегда был прямолинеен, но не мог бы ты знакомить нас с изменением твоего семейного положения… не так радикально?

***

В общем, в итоге всё сложилось наилучшим образом. Родители повосхищались подросшим Рушаном, сестра Наннион просто пищала от восторга, тиская совершенно очаровавшего её Луки. А вот рассказ Клима про открытие Школы заставил их отнестись к делу со всей серьёзностью.

Естественно, родители Камеля, куда больше молодого поколения подкованные в запретных знаниях, и согласились помочь сыну, заняв пока пустующие вакансии. Но самым удивительным был неожиданно объявившийся в Школе призрак Гуам-Ди, больше не прикованный к Лесу… и пока не собиравшийся развоплощаться. Как он говорил – хочет посмотреть, что ещё интересного отколет новоиспечённый Хранитель вместе с друзьями и близкими, и изъявил горячее желание поучаствовать. А уж историю Фаэ лучше его никто точно не знал.