Текст книги "Камень сердолик (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 31 страниц)

Он уже не видел, как на пороге комнаты показались Нур-Тур, Звезда и Зоркие Глаза с неизменной птицей на плече. Нур-Тур сделал шаг вперёд, словно намереваясь разбудить Клима, но Зоркие Глаза удержал его, коснувшись плеча и указав на висящего в воздухе призрака. Гуам-Ди кивнул всем троим, улыбнулся и приложил палец к губам. Нур-Тур, Зоркие Глаза и Звезда синхронно попятились назад и покинули комнату, так и не произнеся ни единого слова.

Но на этом визиты в комнату Клима не закончились. Спустя полчаса к нему осторожно заглянул Палый Лист, но увидев спящего парня и продолжавшего парить в воздухе Гуам-Ди тихо, одними губами, прошептал, обращаясь к призраку:

– Уговори его взять меня с собой, прошу…

Гуам-Ди кивнул – мол, не беспокойся. Но Палый Лист ушёл не сразу, он спросил:

– Думаешь, я смогу рассказать?

Гуам-Ди снова кивнул и прошептал:

– Ищи прошлое в настоящем и обретёшь будущее.

Палый Лист робко кивнул, взглянул на спящего Руши, глаза его наполнились слезами, он поклонился призраку и торопливо выскользнул из комнаты, а из коридора донёсся голос Нур-Тура:

– Послушай, брат Палый Лист, все уже разошлись, а мне никак не заснуть. Не хочешь ли выйти наружу, полюбоваться звёздами и поговорить о разных разностях? Вижу, что ты грустен и расстроен, может быть, байки старого бродяги развеселят тебя? Я видел много забавного и интересного за свою жизнь… Обещаю, что ничего худого и в мыслях не имею.

После некоторой паузы Палый Лист отозвался:

– Пожалуй. Боюсь, что сегодня мне тоже не удастся заснуть. Но со мною пойдёт мой М’Хаши, так что…

– Пусть его, – хмыкнул Нур-Тур, – думаю, что ему тоже интересно будет послушать мою болтовню. Я же сказал, что не замышляю ничего худого.

– Хорошо, – прошелестел Палый Лист. – Идём.

Гуам-Ди, слышавший весь разговор, снова улыбнулся, прикрыл глаза и вовсю задымил своей призрачной трубкой, не выпуская её изо рта.

***

Клима разбудил Руши, который теребил его за волосы, дул в нос и щекотал пятки. А ещё верещал:

– Татта, вставай, уже давно утро! Сёстры говорят, что ты так без завтрака останешься!

Клим открыл глаза, и тут у него возникло ощущение, что что-то не так, а потом у него вырвалось:

– Руши! Ты опять подрос!

Рушан, который выглядел уже не как четырёхлетний ребёнок, а как мальчик лет восьми, весело ответил:

– Ты ведь знаешь, татта, что нас всех ждёт трудная дорога! Вот я и попросил Душу Фаэ дать мне ещё немного силы и ума! А тебе не нравится?

– Нравится, – ответил Клим, – очень нравится. Ты у меня замечательный мальчик. Только я боюсь, что твоё детство закончится слишком быстро…

– Не бойся, татта, – весело ответил Руши, уже переодетый в одёжку большего размера, видимо Сёстры постарались. – Таким я останусь надолго. Камушек сказал, что если я ещё подрасту быстро, то это может повредить моему дару.

– А сейчас? – поинтересовался Клим.

– А сейчас – в самый раз! – весело ответил Руши и вновь полез обниматься. – К тому же теперь я такого же возраста, как и моя пара…

– Что? – выпал в осадок Клим. – Какая пара?

– Ой! – зажал Руши рот рукой. – Это у меня так, вырвалось! Я пошутил, татта! Ну ладно, я предупрежу Сестёр, что ты уже встал и скоро придёшь завтракать!

И пострелёнок моментально соскочил с кровати и исчез в коридоре.

«Камушек! – мысленно взревел Клим. – Это ещё что за штучки? Какая ещё пара?»

«Ой, я тебя умоляю, – хмыкнул в ответ Камушек. – Малыш просто нафантазировал себе всякого. Ответь-ка лучше, ты представляешь теперь, как найти Ловушку Заблудших?»

Клим напряг память, и, к своему удивлению, понял, что да, таки представляет.

«Очень хорошо, – обрадовался Камушек. – Значит, Гуам-Ди сумел вложить в твою голову нужные знания. Теперь тебе нужно отправляться в путь как можно быстрее».

«Ты прав, – согласился Клим. – Мне стоит поговорить об этом с Сёстрами. Кстати, Палый Лист…»

«Не волнуйся о нём, – ответил Камушек. – Теперь он почти здоров. Пока этот старый пройдоха вкладывал знания к тебе в голову, я тоже времени даром не терял, знаешь ли. Только обязательно возьми его с собой. Он тебе пригодится там, где и не чаешь…»

«Ты что-то чувствуешь, Камушек?»

«Ничего, кроме того, что твои друзья скоро уничтожат все вкусные вещи, которые Сёстры так старательно готовили для тебя, – проворчал в ответ Камушек. – У них выдалась весёлая ночь, знаешь ли… Так что аппетит у них…»

«Ты о чём?» – удивился Клим.

«А вот сам увидишь», – захихикал Камушек, и Климу не осталось ничего другого, как наскоро привести себя в порядок и отправиться на завтрак.

========== Глава 34. В путь ==========

Внимание, пока не бечено!

У циркачей, похоже, действительно выдалась весёлая ночь, поскольку видок у них был ещё тот. Нет, Зия, Ири и Мама Охха, сменившие пёструю одежду на длинные вышитые платья-рубашки с разрезами по бокам и брюки, заправленные в короткие мягкие сапожки, какие носили Сёстры, выглядели настоящими красавицами – румяные, весёлые, с красиво заплетёнными волосами… Причём, если у Мамы Оххи косы были уложены вокруг головы венчиком, то у Зии и Ири сложные косы спускались на спины и в них были вплетены тонкие ниточки мелкого жемчуга.

А вот мужская часть труппы выглядела бледной и утомлённой, но при этом глаза у всех поблёскивали, словно у котов, запертых по ошибке в амбаре со сметаной. Единственное исключение составлял Нур-Тур, тоже выглядевший так, словно провёл бессонную ночь, но он хотя бы не щеголял припухшими от поцелуев губами, явно видными следами… похоже, что тоже чересчур страстных поцелуев и глуповато-довольными улыбочками.

Интересно, что часть Сестёр, тех, что помоложе, выглядела примерно так же, но пободрее. Эти Сёстры, сбившись за столом в кучку, беспрерывно шушукались и хихикали.

Характерно, что на лицах Сестёр постарше никакого осуждения не наблюдалось, более того, они смотрели на это безобразие со странной смесью ехидства и умиления.

«И что я пропустил?» – мрачно поинтересовался Клим у Камушка.

«Да ничего особенного, – захихикал тот. – Дело молодое, друзья твои сейчас – такие парни симпатичные – загляденье просто, к тому же они все полукровки-Фаэры. А это значит, что у всех их детей пробудится дар…»

«Ка… каких детей?» – чуть не поперхнулся Клим соком.

«Клим, не тупи, – захихикал Камушек. – Вот через девять месяцев и посмотрим, у каких. Это хорошо, что ты вчера Руши укладывать ушёл – а то и тебя бы какая-нибудь симпатичная Сестричка захомутала бы… А может, и нехорошо – глядишь, напряжение снял бы, стал бы поспокойнее».

«Нет уж, – отрезал Клим. – Я и так спокоен, как дохлый лев. А сын у меня уже есть. К тому же… это как-то неправильно будет по отношению к Азуру, не находишь?»

«Всё-таки у вас истинная любовь, – хмыкнул Камушек. – тебе, похоже, никто кроме него, не нужен. Интересно, а в твоём мире у тебя парни были?»

«Отстань, – отмахнулся Клим. – Нам ещё в дорогу собираться, а тут про всякие глупости…»

Но этот не слишком тактичный вопрос Камушка заставил Клима на пару минут зависнуть. А ведь правда… В своей прошлой жизни девчонки Клима интересовали, конечно, но больше чисто эстетически. Были, конечно, и свидания, и поцелуи под луной, и даже невинность он потерял довольно рано с весёлой девушкой Ниной, которая никому с такого рода решением проблем не отказывала, но… Невинность потерял, галочку поставил, а больше создавать серьёзные отношения с девчонками не пытался. Так, погулять-повеселиться ко взаимному удовольствию, не более того. Да и то редко. К тому же ещё в подростковом возрасте он понял, что его сексуальность концентрируется где-то… не там, и что на полуобнажённых парней в раздевалке или совсем голых в душе ему любоваться куда приятнее. И сны снились такие… стыдные…

Клим вздохнул. Он был аккуратистом и старался, чтобы мир вокруг был насквозь правильным и понятным. А то, что такие позывы неправильны – это он понял достаточно рано, вот и загонял подобные мысли в подсознание, не пытаясь в них разобраться. А теперь… слишком легко он принял внутренне эту неправильную любовь, любовь к другому парню, и никакими воспоминаниями и ощущениями Камеля это не объяснишь. Словно он, Клим, был внутренне готов к такому повороту событий и даже рад ему…

Из этих размышлений его выдернул, как обычно, неугомонный Руши, который подбежал к отцу и начал его теребить со словами:

– Татта, ну татта! Ты что, ещё не проснулся? Если ты сейчас за стол не сядешь, то Рик и Зик все лепёшки с цветочным мёдом слопают, а они, между прочим, вкусные! Рик, Зик, бессовестные, вы татта хотите голодным оставить?

Рик и Зик быстренько разделили по-братски последнюю лепёшку с тем самым мёдом и хором заявили, что на столе много ещё всего вкусного, так что Клим голодным не останется.

– Обжоры! – фыркнул Руши и задрал носик.

Рик и Зик показательно закручинились, Сёстры захихикали, но слишком весёлую обстановку разрядила Звезда:

– Садись к нам, Хранитель. У нас ещё остались эти вкусные лепёшки, так что хотя бы попробуешь.

– А можно и я? – невинно захлопал глазками Руши. – А то я… не распробовал…

Все снова рассмеялись, но Звезда невозмутимо заявила, что Росинка сейчас принесёт с кухни ещё свежих лепёшек, чтобы Руши наконец-то распробовал эту вкуснятину, и что да, он конечно может сесть рядом со своим татта.

Клим уселся рядом со Звездой и Раковиной, напротив него уселся Зоркие Глаза со своей неизменной птицей, которую он кормил с руки разными вкусными кусочками. Рушан уселся рядом с отцом и облизнулся на большое блюдо свежих румяных лепёшек, которое быстренько принесла из кухни Росинка.

Правду сказать, на столах и без лепёшек было много чего наставлено: и румяные небольшие – на один укус – пирожки с разными начинками, и тонкие хрустящие лепёшечки странного, почти чёрного цвета, и нарезанный сыр, по виду похожий на моцареллу, и кувшины с разными напитками, и блюдечки с варёными в меду и свежими ягодами, и тонко нарезанное копчёное мясо… в общем, перечислять можно было долго. Выглядело всё аппетитно, а пахло вкусно, так что Клим с удовольствием попробовал всего, но согласился с Руши, что сдобные румяные лепёшки с тающим во рту цветочным мёдом – это самое вкусное из всего, что ему доводилось пока пробовать. Мёд, кстати, как объяснил Зоркие Глаза, добывали из стволов местных цветущих деревьев примерно таким же способом, каким на родине Клима добывали из сосен смолу-живицу. То есть, на стволе делали аккуратные насечки, под них подставлялась воронка, и мёд просто стекал в неё. Когда воронка набиралась, сёстры обязательно залечивали порезы на стволе и переходили к следующему дереву. Медовые деревья росли в этом лесу в изобилии, в то время как в других местах Фаэ почти не встречались, поэтому некоторую часть мёда Сёстры сбывали в глубокой тайне проверенным купцам, получая за то нужные в хозяйстве товары. Купцы в любом случае внакладе не оставались, так как считавшийся деликатесом цветочный мёд стоил в других местах очень дорого и был доступен только состоятельным людям.

Плотно позавтракав и выслушав эту занимательную историю про мёд, Клим решил, что теперь настало время для серьёзного разговора. А ещё его заставило тревожиться, что за завтраком он не увидел Палого Листа.

– А где Палый Лист? – спросил он Звезду. – Почему я не вижу его? Неужели он занемог так серьёзно?

– О, нет, – заулыбалась Звезда. – Напротив, он вскочил ни свет ни заря, заявил, что чувствует себя совершенно здоровым, позавтракал, чем Неназываемый послал, и умчался в лес на своём М’Хаши. Заявил, что непременно поедет с вами, и что ему нужно собрать какие-то травы, которые могут помочь в долгом путешествии.

– О, как… – протянул Клим.

«У меня осечек не бывает, – заявил Камушек. – Кстати, он не встал ни свет ни заря, он так и не ложился. С твоим бывшим двуликим другом беседовал».

«Что-о?» – поразился Клим.

«Да не переживай ты. Листу требовался разговор с тем, кто может его понять, а Нур-Тур… Нур-Туру он нравится, но отношение его, скорее, отеческое. Он привык заботиться о своих, как к собственным детям к ним относился… а сейчас они сами о ком хочешь позаботятся…»

«Ага, – проворчал Клим, – а потом догонят и позаботятся ещё раз…»

«Вот-вот, – согласился Камушек. – Нур-Туру просто необходим кто-то близкий, поэтому он чувствует влечение к Палому Листу. Но оно не такого рода, какое чувствует пара, нет…»

«Да понял я, понял… Пусть так и будет, Палый Лист наверняка сирота, так что ему приёмный отец не помешает», – согласился Клим.

От Камушка пришло неоформленное в слова согласие, и он замолк. А Клим заметил, что Звезда с некоторым напряжением во взоре смотрит на него. А птица, сидевшая на плече Зорких Глаз, напряжённо когтила кожаный наплечник и трясла головой.

– Что? – удивился Клим. – Что-то не так?

– Ты ведь с Душой Фаэ беседовал? – спросила Звезда.

Клим кивнул.

– Так вот, как это выглядит… – протянула женщина. – У тебя лицо стало таким отстранённым… словно ты не здесь… Это странно, но завораживает.

Клим только пожал плечами, не зная, что сказать. Он ещё не привык к близкому общению с Камушком, но то, что при этом общении он всякий раз словно выпадал из реальности, ему категорически не нравилось. Мало ли в каком положении он окажется во время следующей беседы – бери голыми руками.

«Да не переживай, – вновь прорезался Камушек. – Если я почувствую опасность – отвлекать тебя не буду… Или подскажу что полезное».

И вновь замолк. А Клим допил свой напиток и сказал:

– Мне… Нам нужно уезжать как можно быстрее.

– Здорово! – тут же напомнил о себе Рушан. – Мы поедем выручать моего второго татта!

Зоркие Глаза заметил:

– Мы ждали, что ты это скажешь. Что ж, реши, кто поедет с тобой, и отправляйтесь в путь. Ты ведь теперь знаешь, куда ехать?

– Знаю, – ответил Клим. – Гуам-Ди показал мне. Только мне не хотелось бы привлекать излишнего внимания в поисках цели.

– Это понятно, – проронил Зоркие Глаза. – Однако без внимания вы всё равно не останетесь. В этом лесу вы невидимы для жрецов Небесной Благодати, а вот покинув его…

«Об этом не волнуйся, – снова высказался Камушек. – Я постараюсь, чтобы вас обнаружили как можно позже. Жрецы Небесной Благодати сильны, да только и я теперь не слаб».

– Душа Фаэ говорит, что постарается скрыть нас до времени, – озвучил слова Камушка Клим.

– Это хорошо, – произнёс Зоркие Глаза и задумчиво побарабанил пальцами по столешнице. – А кого ты возьмёшь с собою, Клим? Дело опасное, несмотря на всю помощь Души. То, что я слышал о Ловушке Заблудших, мне очень не нравится.

В этот момент циркачи, прислушивавшиеся к разговору, встали и окружили Клима.

– Мы все отправимся с тобой, как и обещали! – быстро сказал Додо. – Балластом мы не будем, ты уже и сам в этом убедился.

Остальные закивали, и Клим почувствовал волнение в душе. Они все были готовы ради него на смертельный риск, все до единого…

– Я думаю, что нам стоит всё обсудить, – тихо сказал он.

***

Сутки спустя, когда все дела были сделаны, всё необходимое собрано и составлен какой-никакой план действий, Сёстры провожали Клима, Руши, Палого Листа и бывших циркачей в путь. Отряд получился довольно внушительным – сам Клим с Рушаном, ехавшие верхом на Капельке, Палый Лист на своём М’Хаши, Нур-Тур, Додо, Унор и Рик с Зиком верхом на тильгах и Зия с Ири и Нулле в повозке. Маму Охха отговорил ехать Гуам-Ди, который заявил, что её дар начал усиливаться, и это может быть опасным прежде всего для неё самой, а Сёстры смогут оказать помощь, если что-то пойдёт не так. К тому же оказалось, что Мама Охха может разговаривать мысленно с Рушаном и Климом, так что в случае чего была возможность связаться с Сёстрами и Гуам-Ди.

Ехать было решено, минуя большие города и крупные поселения, где был слишком велик шанс нарваться на жрецов Небесной Благодати, в случае чего выдавая себя за свободных наёмников, действующих по заданию именитого, но пожелавшего остаться неизвестным нанимателя. В общем, в этот образ вся компания вписывалась практически идеально – все циркачи, да и Клим тоже, неплохо владели разнообразным холодным оружием, меткость Ири в стрельбе из арбалета никуда не делась, да и Зия с Нулле ей мало в чём уступали. Как ни странно, несмотря на явную патриархальность здешнего общества, девушки, особенно сироты или полукровки иногда прибивались к наёмникам, так что присутствие дам в отряде особых подозрений не вызвало бы. Рушан тоже не был каким-то исключением, особенно когда он стал выглядеть восьмилетним. Случалось, что наёмники подбирали осиротевших детей и воспитывали из них «достойную смену». Бывало и такое, что отец наёмник забирал себе подросшего сына от своей случайной подружки, ведущей слишком вольный образ жизни. Такие дамы, как правило, ничего против не имели, если их освобождали от лишней обузы. Настоящие семьи наёмники создавали редко, поскольку своё занятие почитали не столько образом жизни, сколько состоянием души, да и доживали до того возраста, когда хочется уйти на покой, единицы.

Так что «легенда» для всей честной компании была вполне себе жизненная.

Другое дело Палый Лист, которого нельзя было принять за наёмника даже глухой ночью в грозу, но тут уже сам юноша, страстно стремившийся отправиться в путь, предложил выдавать его за лекаря, прибившегося к компании по сложности жизненных обстоятельств. Приёмами целительства Палый Лист владел, умел готовить разные целебные зелья, а расспрашивать о степени сложности жизненных обстоятельств и их причине в этой среде было не принято. Так что многоопытный Нур-Тур заявил, что это должно прокатить, после чего Клим вздохнул с облегчением. Мольба в глазах Палого Листа была не тем, что он мог просто отбросить. К тому же, Лист рассказал Климу, каким образом оказался у Сестёр и что с ним произошло до этого… Так что Клим теперь понимал, что взять Фаэра с собой он просто обязан.

Оглядев своё воинство в снаряжении, набранном с бору по сосенке, Клим вздохнул. Он очень надеялся, что эта маскировка сможет хотя бы на время сбить со следа жрецов Небесной Благодати и людей правителя вкупе с Азиль. С одной стороны – ищут они компанию циркачей весьма характерной внешности, и Фаэра с маленьким ребёнком, а здесь наёмники-полукровки без каких-либо внешних особенностей (свою чистокровную внешность Клим тоже постарался замаскировать, а Палый Лист в традиционных одеждах лекаря – плаще с капюшоном, так и вообще был незаметен), да ребёнок уже не маленький. Никаких совпадений. Может и прокатит.

Но что-то внутри (и это был явно не Камушек) тревожило – не прокатит. Но другого выхода просто не было.

Комментарий к Глава 34. В путь

Дорогие читатели, предвижу вопросы про Палого Листа. Так вот, я про него не забыла, история его пойдёт отдельной главой и в самое ближайшее время.

========== Глава 35. Палый Лист. Часть первая ==========

Прощание не затянулось надолго. Циркачи попрощались с Сёстрами – особенно горячо с теми, с кем общались в последние… и не только дни. Клим подметил, что Рик и Додо выбрали себе подружек и явно собирались вернуться с самыми серьёзными намерениями. Что до Зика и Унора, то первый вроде бы начал оказывать знаки внимания похорошевшей Нулле, которая его сначала погоняла немного для порядку, а потом, кажется, простила. Простила после того, как с ней поговорили Звезда и Росинка, объяснив, что целью весёлой ночи после пира было появление на свет одарённых малышей и что Зик не так уж виноват в невольной измене… Что же касается Унора, то он явно был из той породы мужчин, которых именуют «кобель обыкновенный», и развернуться ему до поры до времени не давал только физический недостаток. Так что Клим не сомневался, что Унор окажется отцом далеко не одного малыша.

Кстати, Звезда и Климу делала насквозь прозрачные намёки по поводу улучшения генофонда Сёстёр, но он, не желая ссориться, просто включал дурака. Генофонд генофондом, но где-то его ждал любимый, отец его ребёнка, и изменять ему, пусть даже и для пользы дела, Клим считал неправильным. Похоже, это поняли и Сёстры, так как Звезда отстала от Клима довольно быстро. Да и Рушану это не понравилось, он каким-то образом почувствовал суть беседы Звезды и Клима и насторожился, успокоившись только тогда, когда этот не слишком приятный для Клима разговор прекратился.

Но с Сёстрами, особенно со Звездой, Росинкой и Раковиной, а так же с братом Зоркие Глаза Клим распрощался вполне сердечно. Учитывая то, как их приняли и как помогли с одеждой, оружием и припасами, благодарить Лесных Сестёр было за что.

Что же касается Руши, то его на прощание затискали все без исключения, особенно переживала Раковина, уже успевшая привязаться к мальчику, как к родному внуку. Рушан все объятия и поцелуи вытерпел стоически, а старую Гортанку утешил словами, что она ещё будет нянчить его маленьких братиков. Правда, тут уже призадумался Клим, но ни вмешиваться, ни переспрашивать ничего не стал, решив в очередной раз, что проблемы нужно решать по мере их поступления.

Появился перед входом и призрак Гуам-Ди, еле заметный в нежном утреннем свете. Старец, дымя неизменной трубкой, обвёл взглядом всех отъезжающих и поднял руку в благословляющем жесте, а после этого медленно растаял в воздухе.

«Позёр», – проворчал Камушек, но больше прощание не прокомментировал никак.

Так что каких-то полчаса спустя весь маленький отряд благополучно тронулся в путь. Клим ехал вторым, сразу за Нур-Туром, оседлавшим самого крупного и быстрого тильга, причём М’Хаши без видимого труда нёс на себе Клима и подросшего Руши, всё время норовя Нур-Тура обогнать. Но тут уж вмешивался Клим, которому удалось наладить какой-никакой контакт с М’Хаши сына. Во всяком случае приказ Клима не перегонять Нур-Тура, потому что это может быть опасно для Руши – мало ли, кто из-за поворота может выскочить – Капелька понял прекрасно и послушно затрусил чуть позади тильга Нур-Тура.

Следом за Климом ехал Палый Лист, за ним двигалась повозка, а замыкали отряд Рик, Додо, Унор и Зик.

Ехать оказалось довольно скучно – тропа ровно бежала под лапами М’Хаши и копытами тильгов, лес, который Руши вначале разглядывал с интересом, довольно быстро надоел мальчику, и тот начал недовольно сопеть, хотя вслух не говорил ничего.

Клим, решив развлечь сына, начал рассказывать ему сказку про Али-Бабу и сорок разбойников, с некоторой поправкой на местные реалии. Так, Али-Баба и Касим оказались детьми родных сестёр-Фаэли, одна из которых была выдана замуж за богатого Гортана. В целом, перипетии сказки с чудесной пещерой, полной сокровищ, Клим сохранил, правда, главаря разбойников сделал Гортаном, совершившим преступление и скрывающимся в горах с шайкой столь же нехороших личностей.

Сказку Рушан слушал с таким восхищением, с такой радостью и предвкушением чуда, что Клим поклялся себе, что сделает всё, чтобы его сын был счастлив и мог спокойно творить эти самые чудеса, а когда подрастёт – чтобы он мог полюбить того, кто ему действительно понравится, и не бояться расправы, если у него окажется не избранница, а избранник.

Неспешное развитие событий растянулось до самого обеденного привала, причём сказку слушал не только Рушан, но и Палый Лист, и девушки в повозке. Мужчины тоже были не прочь послушать, но лес – это всё-таки лес, и полностью отвлечься от окружающей действительности они не могли. Зато Унор, одолжив арбалет Ири, сумел подстрелить парочку довольно крупных толстеньких зверьков, очень похожих на рогатых морских свинок. Как понял Клим, мясо этих животных было мягким и нежным и считалось деликатесом.

Так что обед на привале совместными усилиями был состряпан просто шикарный – жареное мясо, не успевшие зачерстветь лепёшки, ягодный напиток, запечённые в золе то ли плоды, то ли грибы – Клим так и не понял, потому как росли они в земле, но на корнях деревьев и напоминали мохнатые шарики, плоды, напоминавшие по вкусу банан, вишню и грушу одновременно. Руши вместе с девушками успел ещё и орехов нарвать, но орехи были отложены на ужин, слишком плотным оказался обед.

Так после него маленький отряд снова двинулся в путь. Плотно наевшийся Рушан немного повертелся, но потом пристроил голову на плечо Климу и заснул. А Клим, заметив, с какой тоской на него глядит Палый Лист, ободряюще ему кивнул и стал вспоминать сбивчивый рассказ юноши.

***

Палый Лист (настоящего своего имени он Климу так и не назвал, а потому Клим в своих мыслях именовал его только так) был сиротой. Родителей он потерял в год, когда ему исполнилось восемь лет. Сначала несчастный случай на охоте с отцом – тильг на бегу неожиданно споткнулся, и вылетевший из седла Фаэр ударился виском о камень. Потом занемогла мать, она умерла, как шептались служанки, от тоски по отцу. Такое было вполне возможно, Палый Лист помнил, как любили друг друга родители, и даже боль оттого, что она оставляет сиротой единственного сына, не смогла заставить маму жить. Так маленький Фаэр остался один в опустевшем богатом доме. Некоторое время за ним присматривали добрые служанки, а потом появилась сестра мамы, которая, как выяснилось, была замужем за Гортаном. Муж её, хоть и принадлежал к знати по рождению, хоть и семья его считалась богатой, довольно быстро промотал отцовское наследство, так что богатый племянник-сирота в качестве опекаемого пришёлся ему весьма кстати. Так и оказался будущий Палый Лист под опекой дяди и тётки.

Нельзя сказать, чтобы с ним обращались плохо, однако за те годы, пока мальчик подрастал, наследство его родителей таяло, поскольку своих привычек к богатой жизни дядя не оставил, а так как собственных денег у него не было, то он без стеснения запускал руки в состояние племянника, утешая себя тем, что к совершеннолетию мальчика казна как-нибудь, да пополнится. Что же касается тётки Палого Листа, то она отличалась от своей сестры, как небо и земля. Больше всего эта Фаэли любила весёлые развлечения, наряды, разного рода светские мероприятия, которые с радостью принялась посещать, не обращая особого внимания на племянника. С мужем, кстати, у неё был вполне счастливый брак, что доказало рождение троих детей. Две дочери были уже просватаны и обучались в соответствующей школе, чтобы приобрести необходимые для жены знатного Гортана лоск и манеры. Стоит ли упоминать о том, что этот дорогой пансион так же оплачивался из средств юного племянника?

Но более всего дядя Палого Листа гордился своим сыном и наследником. Юноша и впрямь был красив, умён и прекрасно воспитан, умел подать себя в самом выгодном свете, но… Палому Листу пришлось на собственном опыте убедиться, каким может быть прекрасный кузен.

Но Палый Лист был юн и неопытен, к тому же кузен Янгиль был единственным из семьи опекуна, кто уделял сироте хоть какое-то внимание. Да, у Палого Листа были и слуги, и приглашённые учителя – дядю бы осудили, если бы он не озаботился дать сироте-племяннику соответствующее воспитание, но не было у него ни единой близкой души. Неудивительно, что он потянулся к кузену, даже не подозревая, что тот действует по указке отца, не знал, что у дядюшки опекуна возник план о том, как унаследовать всё состояние семьи Палого Листа и обеспечить собственной семье счастливое будущее. И в этом самом будущем сироте-племяннику не было места.

Загвоздка была в том, что дядя понял, что казна опекаемого сама собой не пополнится, и, хоть состояние было велико, но и истрачена из него была уже четверть. Племянник должен был скоро достичь совершеннолетия, и мало того, что он просто мог забрать свои деньги, лишив семью дяди привычного образа жизни, так ещё и к ответу мог опекуна потребовать за растраченные средства. Поэтому дядя, посоветовавшись с женой, которая тоже не хотела лишаться развлечений, нарядов, драгоценностей и возможности блистать на балах во дворце правителя, придумал, как избавиться от племянника. Он знал, насколько жёстко жрецы Небесной Благодати преследуют Фаэров, которые осмеливались хранить древнее знание и молиться Неназываемому, поэтому решил подставить племянника, обвинив его в ереси. И решающую роль в этой подставе должен был сыграть его краса и гордость, его сын и наследник.

Сыну и наследнику в силу особенностей характера этот план показался забавной шуткой, и он поддержал отца, беспокоясь только о том, чтобы не запачкаться самому.

Итак, Янгиль очаровал кузена-сироту, они очень скоро сдружились и стали беседовать на самые разные темы. Умный Янгиль умело наталкивал своего собеседника на сомнения в той официальной версии истории, которую Палому Листу выдавали нанятые учителя, и очень скоро юноша стал интересоваться такими вещами, которые жрецы Небесной Благодати безоговорочно считали ересью.

Однако произошло и кое-что ещё. В Палом Листе проснулось наследие Фаэров, и он влюбился в кузена – такого внимательного, такого умного, такого доброго… Он даже признался Янгилю в своей любви… и мерзавец его не отверг. Для него это был новый опыт, сочтённый и приятным, и полезным. Кроме того, расчётливый Янгиль решил, что влюблённый юноша уж точно не выдаст его жрецам, если дело повернётся не слишком удачно. Так оно впоследствии и вышло, но об этом дальше.

Итак, Палый Лист был влюблён и счастлив, а Янгиль отвечал ему, как думал юноша, полной взаимностью. Дело у них с невинных ласк и простых поцелуев перешло на ласки более откровенные, а закончилось всё тем, что юноши стали любовниками. Да, и в первый раз, и в последующие Палому Листу было не слишком приятно, но ощущение того, что любимому с ним хорошо, сглаживало все неудобства. Единственное, что омрачало жизнь Палому Листу – это невозможность заключить брак с любимым, ему слишком хорошо было известно, что будет, если об их связи узнают. И юноша поклялся себе, что будет молчать о Янгиле что бы ни случилось.

Но счастье Палого Листа длилось недолго. Однажды Янгиль объявил ему, что вынужден уехать на несколько недель, потому что родители нашли ему невесту, и он должен познакомиться с ней. Палый Лист не сдержал слёз, а Янгиль довольно-таки сухим тоном попросил его успокоиться, добавив:

– Не думаешь же ты, что я должен заключить брак с тобой? Ты ведь знаешь, что будет, если наша связь будет раскрыта… А так, если я буду женат, мы сможем встречаться и с тобою, и никто ничего не заподозрит, ведь мы же родственники.

Палый Лист закивал. Янгиль был прав, и последняя ночь перед расставанием выдалась особо жаркой. Настолько жаркой, что после отъезда Янгиля юноша пару дней просто не мог покинуть постель. Он и не догадывался, что поездку эту Янгиль затеял не случайно – он просто хотел быть вне подозрений…

Спустя несколько дней Палый Лист смог возобновить занятия с домашними учителями, ему предстояли экзамены в университет, но, к своему удивлению, юноша понял, что чувствует себя всё хуже и хуже. У него кружилась голова, бывали приступы тошноты, запахи и звуки порой казались излишне громкими и резкими, а те блюда, что нравились раньше, стали вызывать отвращение. Палый Лист хотел уже посетить целителя, но не успел.