Текст книги "Холодок (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 30 страниц)

– Приглядись! Видишь? – и показал рукой в сторону Мит-каля.

Я вгляделся, увидел силуэт бывшего мага словно опутанным какими-то толстыми полупрозрачными верёвками и догадался, что это то самое заклятие, которое много лет назад наложил Аш-Асин. Более того, я отчётливо понял, что могу эти самые верёвочки порвать с помощью магии Воды – видать, с ней у Аш-Асина были серьёзные нелады – недаром он первыми озаботился уничтожить мужчин Чоуроджи, зная, что женская магия не так сильна и не опасна ему. Я мысленно спросил Антошку:

– «Ты чувствуешь, что нужно делать?»

Друг кивнул и я подытожил:

– «Тогда попробуем!»

Затем я громко крикнул:

– Не шевелитесь, Мит-каль, мы попробуем снять заклятие!

Тот понятливо замер, и мы с Антошкой призвали силу Воды, которая, отозвавшись, материализовалась в наших руках острейшими, словно бы ледяными клинками. Теперь главное – не навредить Мит-калю.

Мы с Антошкой зашли с двух сторон и стали с осторожностью перерезать те самые полупрозрачные толстые верёвки, видимые только нам одним. Мит-калю явно было некомфортно, может быть, даже больно, но он стоически терпел, доверившись нам. Перерезанные верёвки корчились и извивались, пытаясь срастись, мы отрезали от них куски, сгоравшие отвратительным, серо-белёсым пламенем, верёвок было так много, что, казалось, этому нет конца. Но после бесконечно долгой работы последний кусок последней верёвки упал в траву, распадаясь вонючим дымом, и тут шарахнула короткая яркая вспышка, от которой мы словно ослепли. А когда проморгались… то чешуйчатого чудовища перед нами не было. На траве стоял средних лет сильный высокий мужчина с короткой бородкой и курчавыми седыми волосами, заплетёнными в косички. Из одежды на нём был только серебряный браслет на правой руке, но мужчина явно был безумно счастлив. Он подбежал к нам, начал обнимать и радостно кричал:

– Дети Моря! Не знаю, как, но вам удалось снять заклятие! Теперь я свободен и снова обрёл свой облик! Я ваш вечный должник, дети Моря!

– Вот и хорошо, – меланхолично сказал Антошка, – а теперь, может быть, мы всё-таки посмотрим, что случилось со спутниками этого человека?

Мит-каль коротко кивнул и вздохнул:

– Жаль, но моя сила не вернулась ко мне полностью, видимо, Аш-Асин, да будет его имя проклято и забыто, запечатал её большую часть в своих Верных. Сейчас я не сильнее среднего мага… но всё-таки кое-что могу. Идёмте, и поможем тем, кому ещё можно помочь.

С этими словами преобразившийся Мит-каль бодро щёлкнул пальцами, обретя в виде одежды длинную серую хламиду – ну чисто Гэндальф! – и радостно потопал к леску, время от времени от души пиная песок дюн. Понятно – поднадоел этот пейзажик мужику за столько-то лет.

Я наклонился к парню и прошептал:

– Подожди нас немного. Потерпишь?

Тот закивал и тоже шёпотом ответил:

– Главное – вы Господину помогите. И его дочери. Я боюсь за неё.

Я кивнул, и мы с Антошкой бросились догонять Мит-каля.

========== Глава 16. Ужасная находка ==========

Мы с Антошкой бросились догонять Мит-каля. Нам это удалось не без труда – то ли на радостях, то ли спеша помочь, маг развил такую скорость, будто не по песку шёл, а по удобной дорожке. Но всё-таки у самого леса мы его нагнали.

Мит-каль, достигнув опушки, остановился и стал прислушиваться. Но всё было тихо. Слишком тихо, чтобы поблизости мог находиться кто-то живой, и ко мне в душу стало закрадываться нехорошее предчувствие. Мит-каль же только подтвердил мои подозрения, когда, нахмурившись, произнёс:

– Боюсь, что мы опоздали, и тут нет живых. Проклятая разбойная сволочь – напасть на почтенного пожилого человека и беззащитную девушку… даже с телохранителем и слугой у них было слишком мало шансов отбиться от целой шайки. К тому же у слуги ошейник, и он не мог сражаться – туда явно вплетены заклятья, не дающие наносить вред никому. Так что парень сделал единственное, что мог – удрал и позвал на помощь. Но боюсь, что мы опоздали…

– Послушайте, – не выдержал Антошка, – давайте всё-таки проверим сначала, а? Вдруг…

– Конечно проверим, – вздохнул Мит-каль, но выражение его лица продолжало оставаться грустным. Тем не менее, он вошёл в лес, и мы потопали за ним.

Чтобы понять, что Мит-каль, к несчастью, не ошибся, нам не пришлось идти долго. Всего три десятка шагов – и мы оказались на лесной поляне, где несчастные путники остановились на последний в своей жизни привал. Там они и остались.

Чадил потухающий костерок, неподалёку лежала на боку опрокинутая повозка. Лошади, которых стреножили, чтобы они не могли уйти далеко, жались к краю обширной поляны, время от времени пугливо фыркая. Рядом с опрокинутой повозкой валялись несколько выпотрошенных сундучков и коробочек – косметика, женская и мужская одежда, бутылочки, баночки и мешочки с какими-то зельями и травами, несколько толстых книг в кожаных переплётах – всё это было разбросано по поляне. Разбойникам явно не нужны были эти дорогие для хозяев вещи – они искали деньги и драгоценности. И тут я увидел… Я увидел то, от чего меня замутило. Нет, я не слабак. Но трупы как-то видеть не привык, тем более, такие трупы. Высокий сильный мужчина, буквально изрубленный саблями разбойников – его голова была просто посечена, рука с коротким мечом валялась поодаль, но в пальцах другой, уцелевшей руки он всё ещё сжимал окровавленный кинжал. Видно, телохранитель защищал нанимателей до последнего, и только ужасные раны и жуткая кровопотеря – труп буквально плавал в луже собственной крови – позволили разбойникам одолеть его.

Немного поодаль находился ещё один труп – седобородого почтенного старика в серой атласной мантии, расшитой какими-то странными знаками и символами, зверски скрученного кожаной верёвкой. Лицо его посинело, глаза закатились, но никаких ран и повреждений на нём не было – словно сердечный приступ с ним случился. Но когда я увидел девушку – понял, почему её отец скончался. Он просто не вынес такого ужаса. Бедняжка в разорванной одежде лежала на спине с разведёнными ногами – так что было вполне ясно, что с ней проделывали перед смертью. Хорошенькое накрашенное личико балованной маленькой принцессы было искажено гримасой ужаса и боли. А ещё… Ещё эти твари, когда натешились – вспороли её живот, и из него вываливались сизо-синие петли кишок. За что? Зачем так?

А ещё мухи… Жирные, сине-зелёные мухи кружились над трупами, садились на них, грузно шлёпались в подсыхающую кровавую лужу. И тихо, мерно жужжали.

На некоторое время мы с Антошкой замерли, не в силах переварить увиденное – к такому нас вся прошлая жизнь приучить просто не могла. Я словно фотографически отмечал в памяти крошечные кровавые точки в закатившихся глазах старика, разорванные мочки ушей девушки – видно, напоследок с неё сорвали дорогие украшения, сломанные, превращённые в кровавое месиво – словно кто-то наступил на них тяжёлым сапожищем – пальцы отрубленной руки телохранителя. А потом во мне словно что-то щёлкнуло, и я неверными шагами подойдя к краю поляны, согнулся в болезненном спазме, отдавая назад недавний завтрак. Меня тошнило долго, даже когда желудок стал абсолютно пустым, рвало желчью. Антошке было не лучше – он примостился рядом и издавал похожие звуки. Наконец нас отпустило. Я смог разогнуться и помог сделать это Антошке, чья кожа из нежно-голубой стала чуть ли не сине-зелёной. Вероятно, и я сам выглядел не лучше.

Мит-каль, подошедший к нам, протянул нам медный кувшинчик с узким горлышком:

– Выпейте, мальчики. Этот несчастный был астрологом и целителем, и, судя по всему, очень неплохим целителем. Это поможет вам успокоиться.

Я не стал кобениться и сделал глоток прямо из носика кувшинчика – мятный приятный привкус помог прийти в себя – и протянул кувшинчик Антошке. Тот тоже машинально сделал глоток и стал выглядеть получше. Даже смог спросить у Мит-каля:

– Зачем? За что их так?

– Не понимаю, – ответил Мит-каль. – Разбойники, конечно, жестоки, но это что-то вообще запредельное. Они вполне могли ограбить путников… или позабавиться с девушкой… гадко, конечно, но убивать? Да ещё так жестоко? Надо будет хорошенько расспросить нашего найдёныша, в чём дело. Может быть, он что-то знает…

– Надо, – сформулировал свою мысль я, – их похоронить. Нехорошо так. Мухи.

Тут меня снова начало трясти, пришлось сделать ещё один глоток из кувшинчика. Мит-каль сочувственно вздохнул:

– Сейчас и похороним. Я уже начал.

Я глянул на поляну – и правда, Миткаль успел каким-то образом вырыть довольно глубокую яму, все три тела были завёрнуты в найденные в повозке расшитые покрывала – вероятно, принадлежавшие девушке. Даже лужа крови была присыпана ворохом засохших листьев.

– Когда вы успели? – прошептал я.

– Сила… – ответил Мит-каль. – Мне далеко до прежнего уровня, но вырыть яму с помощью магии или переместить с места на место груду листьев – это простейшие вещи. На такое меня хватает. Идёмте, вы поможете мне перенести их в яму, а потом я прочту над ними заклятие, дабы упокоить их души, чтобы не тревожили они покой невинных путников.

Я вздохнул, собрался с силами и кивнул.

Втроём мы быстро и аккуратно поместили тела в яму, Миткаль коротко произнёс какую-то абракадабру себе под нос, а потом вырытая земля, повинуясь его силе, стала медленно наполнять яму. Когда на месте захоронения возник небольшой холмик, Мит-каль пробурчал ещё что-то, и из насыпанной земли стали с невиданной быстротой расти зелёные колючие побеги. Очень скоро весь холмик был оплетён колючей зелёной шапкой, на которой тут и там стали появляться бутоны. Бутоны раскрывались, являя тёмно-фиолетовые, с чёрной бархатной серединкой звёздочки цветов.

– Это Иллюфэры – цветы мёртвых. Их часто высаживают на кладбищах, – пояснил Мит-каль. – Теперь всякому проходящему станет понятно, что здесь похоронены невинно убитые.

– И они всегда растут так быстро? – удивлённо спросил Антошка.

– Нет, конечно, – ответил Мит-каль. – Я просто влил в них немного силы – пусть погибшие спят спокойно. А теперь идёмте. Нам всем нужно успокоиться и отдохнуть. К тому же тот юноша нуждается в отдыхе и лечении. Прошу вас быть моими гостями.

– Спасибо, – сказал Антошка, а я с удивлением заметил, что Мит-каль успел не только яму выкопать. Разбросанные вещи были собраны в повозку, в которую уже впряжены были кони. И он явно собирался забрать это всё с собой.

– Зачем вы берёте это? – спросил я. – Это как-то… нехорошо.

– Понимаешь, дитя Моря, – ответил Мит-каль, – несчастным эти вещи более не понадобятся, а нам… Нам они могут пригодиться.

– Как? – сердито воскликнул Антошка.

– А как вы собираетесь добывать Диск из дворца Правителя? – задал встречный вопрос Мит-каль.

Мы переглянулись… и синхронно пожали плечами. Наши планы пока не простирались дальше того, чтобы дойти до столицы. А там уже действовать по обстановке.

– Воот, – наставительно сказал маг. – А странствующий целитель и астролог с учениками – весьма хорошая маскировка. Так что эти вещи нам очень даже пригодятся. Не сомневайтесь.

И Мит-каль, взяв коней под уздцы, направился к выходу из леса. Мы двинулись за ним, и я спросил:

– Но это значит… Что вы намерены отправиться с нами?

– Конечно, – невозмутимо ответил маг. – Теперь я – ваш должник. Вы освободили меня от заклятья, теперь моя очередь помочь вам добыть Диск. А заодно и посмотреть, насколько испортились люди за те годы, пока я был заключён здесь. Судя по тому, что нам пришлось увидеть – испортились они очень сильно.

– Но вы понимаете, что если мы соберём Талисман Времени и изменим реальность – этот мир изменится. Возможно, он вообще перестанет существовать, и возникнет нечто новое? – взволнованно спросил я.

– Конечно, понимаю, – Мит-каль был невозмутим. – Но я чувствую вину за то, каким стал мир и Махароджи, населяющие его. Ведь именно я воспитал Аш-Асина таким… И ещё – я слишком хорошо знаю, что без Чоуроджи и Наароджи равновесие мира будет нарушено необратимо, и он всё равно обречён. Так если можно исправить хоть что-то – я попытаюсь. К тому же, мальчики, я слишком долго прожил на этом свете, чтобы бояться смерти. Так что я – с вами. Боюсь, что вам одним не справиться. И не волнуйтесь за Талисман. Когда он был разъединён, я дал клятву, что никогда, ни при каких обстоятельствах не возьму его более в руки. И если я нарушу эту клятву – она меня уничтожит. Так что это – ваше дело. Вы добры и чисты душою – именно к таким Талисман будет благосклонен. А сейчас идёмте скорее – бедный юноша, которого мы оставили, чувствует себя всё хуже и хуже.

Мы миновали лес, и лошадки с натугой потащили повозку по песку дюн. Вот и знакомая рощица. Спасённый нами парень сидел, прислонившись к дереву в той же позе, в которой мы оставили его – бледный и неподвижный. Неужели и он?

Мит-каль торопливо подошёл к юноше и влил ему в рот какое-то зелье. Парень застонал и открыл глаза – слава Богу, жив. Но, похоже, он действительно очень плох – взгляд какой-то плавающий, словно парень уже не осознаёт, где он и что с ним.

Мит-каль озабоченно покачал головой и попросил нас помочь ему погрузить раненого на повозку.

– Но куда мы его отвезём? – спросил Антошка.

– В моё убежище, – ответил Мит-каль. – Замок мой давно превратился в руины, но я нашёл довольно уютную пещеру в скале поблизости и устроился в ней. Там ему будет комфортнее, чем под открытым небом, да и запасы кое-какие у меня имеются. Нужно обязательно вылечить этого слугу. Мне кажется, что он знает кое-что ценное для нас.

Нам оставалось только согласиться. Осторожно перенеся вновь потерявшего сознание парня на повозку, мы отправились следом за Мит-калем к его пещере. И хотя я почти успокоился, но перед глазами нет-нет, да и возникало хорошенькое личико девушки, искажённое ужасом и страданием.

========== Глава 17. Исцелённый ==========

Пещера Мит-каля оказалась довольно комфортабельным обиталищем – сухая, чистая, с аккуратно сделанным очагом из валунов, над которым было что-то вроде вытяжки, по которой дым и уходил в щель в скале. У одной из стен было сооружено подобие ложа, покрытого громадными пушистыми шкурами. Как поведал Мит-каль, усмехнувшись, это были шкуры прежних хозяев пещеры – больших саблезубых кошек, хищных и диких. Само ложе было огромным, явно рассчитанным на прежние размеры Мит-каля – так что на нём вполне спокойно могли улечься мы все вчетвером, да ещё и место бы осталось.

Именно туда маг и сгрузил бесчувственного юношу, велев нам набрать воды и согреть её. Для воды имелись два больших, грубо сделанных глиняных кувшина – явно работы самого мага, а набирать её предполагалось из бьющего неподалёку родника. За два раза мы с Антошкой наполнили оба, поскольку никто из нас в одиночку поднять наполненный кувшин был не в состоянии. А затем мы просто подогрели воду с помощью силы.

Мит-каль тем временем полностью раздел спасённого и, осмотрев его, поморщился. И было от чего. Спину юноши покрывали давние зажившие рубцы от плети, причём было такое впечатление, что эту самую плеть сплели из колючей проволоки, ибо рубцы были неровными и бугристыми. Также на правом плече и левой стороне груди спасённого было два больших ожога – впрочем, тоже старых и заживших. В последнее время над ним явно никто не издевался – видно, старик не обижал своего слугу. Но что же пришлось пережить этому бедняге? За что с ним так?

Между тем, Мит-каль обтёр тело юноши губкой, смоченной в каком-то растворе, потом полил на рану немного зелья из серебряного кувшинчика тонкой работы – явно из запасов покойного старика, а потом с помощью какого-то инструмента, типа пинцета, ловко извлёк наконечник. Рана при этом снова закровила, но Мит-каль не стал останавливать кровотечение, а продолжил промывать рану зельем из кувшинчика, осторожно обтирая кровь губкой.

В ответ на мой вопросительный взгляд, он нахмурился и сказал:

– Яд. Вот почему мальчику стало так худо. Сама по себе рана не слишком опасна, но вот яд… И самое худое, что я понятия не имею, что это такое, и не могу его распознать. А раз я не могу это сделать – значит, и противоядие подобрать не смогу.

– И он… умрёт? – дрогнувшим голосом спросил подошедший Антошка. Я его понимал. Мы уже насмотрелись на смерть за сегодняшний день, не хотелось терять ещё и несчастного парня.

Мит-каль только вздохнул:

– Если смилостивятся над ним Сурайя и Шан-Сурайя – то, может быть, и выживет. Но я не могу ничего сказать, ибо не знаю, какое противоядие применить… Этот яд составлен весьма искусно, скорее всего, он оставлен в наследство Ордену самим Аш-Асином, да будет его имя проклято и забыто…

– Орденом? – с волнением спросил я. – Но разве на несчастных напали не разбойники?

– А откуда у простых разбойников яд такой силы? Нет, они действовали по чьей-то указке, им приказано было уничтожить целителя и его дочь. Меня сразу смутила жестокость этой расправы… А теперь понятно – несчастных приговорил Орден. К тому же… этот юноша явно рождён не в рабстве – видите эти ожоги? Ему, скорее всего, выжгли татуировки. Такие татуировки наносятся всем сыновьям и дочерям знатных родов в день совершеннолетия. И я даже предположить не могу, за какой проступок его могли лишить права считаться знатным человеком, да ещё и сделать рабом. Даже за участие в заговоре против Правителя… В моё время за это могли пытать и казнить, но знатный человек даже на эшафот всходил, как знатный. И если обычного простолюдина вешали без всякого милосердия, то знатный человек был вправе требовать для себя более почётной казни – ему отрубали голову особым мечом. Этот меч носил название Вершитель Справедливости и хранился именно для таких случаев.

– Да уж, – пробормотал Антошка, – как всё запущено-то… Но смотрите, мне кажется, ему становится хуже.

– Увы, – согласился Мит-каль, и вновь промыл рану зельем. – Я могу многое, но поднять мёртвого и спасти отравленного неизвестным ядом не смогу даже я. Во всяком случае, в своём нынешнем состоянии. Будь я прежним – возможно и рискнул бы. Но не сейчас…

Я ещё раз задумчиво покосился на парня, который явно готовился к отходу в мир иной… и тут в голове у меня что-то мелькнуло. Что-то такое мне шар рассказывал… Я мучительно поморщился… и вспомнил. После этого я подскочил к парню и крикнул Антошке:

– Чего стоишь? Помоги! Потащили его к роднику, не то будет поздно!

Антошка глянул на меня с некоторым удивлением, но потом тоже, видно, что-то вспомнил, потому что подхватился мне помогать с необычайной резвостью. Мит-каль же просто за голову схватился:

– Что ж вы делаете, мальчики? Не трогайте несчастного, дайте ему спокойно уйти в чертоги Богинь…

– Да погодите вы с чертогами! – непочтительно огрызнулся я. – Его можно спасти! Я чувствую!

Мит-каль остолбенел от удивления, а мы, подхватив неожиданно тяжёлое и горячее тело парня, потащили его к роднику. Родник представлял собой текущую из скалы струйку чистейшей воды, которая набиралась в большущую каменную чашу, по размерам скорее напоминавшую сидячую ванну. То ли это вода так выточила за века, то ли люди к этому руку приложили – я так и не понял.

Пристроив парня прямо в эту самую «ванну» я крикнул Антошке:

– Держи ему голову! Захлебнётся!

А сам погрузил руки в воду и взмолился, не говоря, а словно выпевая плачущие слова:

Вода светлая, вода чистая, дочь земная, сестра морская, омой рану, унеси всё плохое, принеси здоровье и силу! Дитя Моря тебя заклинает, словом своим к тебе взывает! Пусть кровь очистится, пусть яд растворится, в землю уйдёт, камнем станет… теки, вода, унеси тьму ночную, злобу чужую, принеси день светлый, добро ясное! Пусть будет слово моё крепко, слово моё чисто, слово моё справедливо! Да будет так!

Такое чувство, словно я не сам это говорил, а подсказывал мне кто-то. И я чувствовал, что всё делаю правильно.

С последним моим словом вода в скальной «ванне» пошла множеством пузырьков, словно бы закипела. Затем она почернела, потом покраснела, и под конец вновь стала прозрачной. Родничок продолжал мирно журчать, а парень открыл глаза, и на лице его отразилось удивление и непонимание.

– Кто вы? – удивлённо спросил он. – Где я? Что произошло? И почему вы так странно выглядите? Вы Чоуроджи? Я…

Похоже, парень намеревался задать нам целую кучу вопросов, но подошедший Мит-каль не растерялся – велел нам извлечь его из родника и укутал в кусок какой-то старой, но чистой и сухой ткани.

При этом я заметил, что вода не просто исцелила рану – рубцы и ожоги исчезли, кожа юноши стала гладкой и чистой, а на месте ожогов действительно появились две татуировки – почти одинаковые, только та, что на груди – побольше, а та, что на плече – поменьше. Татуировки были разноцветные и выполненные с большим искусством. Обе они изображали какую-то крылатую хищную птицу, закогтившую здоровенную чёрную змею. Да, видно, парень, и правда из знатных, только наказан за что-то. Вот сейчас и спросим, благо, он уже здоров. Вот сейчас – посижу минут пять и сразу же спрошу… Ой, что-то меня зевота одолела… Сейчас… Сейчас…

Антошка, увидев моё состояние, начал меня тормошить, а я только и смог ответить:

– Погоди… я только пос… – прежде, чем вырубился.

***

Проснувшись, я с удивлением обнаружил, что лежу на том самом здоровенном ложе, заботливо укрытый чем-то вроде одеяла из меховых шкурок. В пещере, как ни странно, было довольно светло и вкусно пахло жареным мясом. Откуда-то издалека доносились голоса:

– Почему Холодок не просыпается? – ага, это Антошка. Беспокоится.

– Твой друг, Анташи, отдал слишком много собственной силы, чтобы спасти Дин-эра, – это, кажется, Мит-каль. – Его сила велика, но он ещё не может толком обращаться с нею. Но не беспокойся, он скоро проснётся, и всё будет в порядке.

– Сутки ведь уже проспал! – Антошка, сердито.

– Может и двое проспать, и трое, – Мит-каль, успокаивающе. – Я видел, такое случалось с учениками целителей, которые умудрялись при лечении отдать силу и надорваться. А тут – такой сложный случай. И твой друг – не целитель, просто смог применить магию Воды. Не знал, что Чоуроджи могут быть настолько сильны…

– Я в долгу перед вашим другом, уважаемый Анташи, – ещё один голос, молодой, красивый и чистый. Не наш ли это спасённый? Как там его зовут? Дин-эр, кажется? Ага, сейчас и познакомимся.

И я рывком сел на ложе и поинтересовался:

– А чем это так вкусно пахнет? Я есть хочу, просто умираю!

– Холодок! – вскрикнул от радости Антошка и бросился меня обнимать. – Ты проснулся!

– Ага! – улыбнулся я в ответ. – Я слышал… Я проспал сутки?

– Даже чуть больше, – улыбнулся мне Мит-каль, снимавший куски мяса с вертела над очагом на глиняное блюдо. А ещё в пещере появилось что-то вроде стола, на котором стоял кувшин с напитком, несколько глиняных тарелок и блюд – с овощами, лепёшками и чем-то вроде каши из крупных жёлтых зёрен. Ого. Мой желудок тут же жалобно заурчал, и я соскочил с ложа, намереваясь немедленно его наполнить. Никогда не чувствовал себя таким голодным. Но прежде надо познакомиться. А то… Невежливо как-то.

Симпатичный парень, поправлявший расставленные на столе блюда, робко улыбнулся мне. Я улыбнулся в ответ:

– Так ты и есть наш спасённый? И зовут тебя Дин-эр, я слышал.

Парень прижал руку к сердцу и поклонился:

– Я благодарю тебя, Сти-сляб, за своё спасение. И за то, что ты уничтожил знаки моего рабства и наказания. Я твой вечный должник, моя жизнь принадлежит тебе…

Так… С произношением моего имени у парня так же плохо, как и у Кай-сура… С другой стороны, и имечко мне досталось не слишком удобопроизносимое. А Холодком… Холодком пусть меня называет только Антошка. Это, всё-таки, слишком личное. Ничего не поделаешь – Сти-сляб, так Сти-сляб… А вот насчёт долга…

– Знаешь, я ведь тебя просто так спасал, – сообщил я. – И вовсе не рассчитывал ни на какую отплату. Так что ты свободен.

Дин-эр упрямо нахмурился:

– Мужчины моего рода всегда платят по счетам. Тем более, что учитель Мит-каль сказал мне, что вы собираетесь в столицу для некого опасного дела. Я могу быть вам полезен, и я последую за вами. Тем более… что у меня свои счёты с Орденом. И если это гнусное сообщество никогда не будет осквернять собою мир – я буду только рад.

– Так это из-за Ордена ты оказался слугой?

– Да, – вздохнул Дин-эр. – Но тебе следует подкрепиться, ты голоден, Сти-сляб. А пока ты ешь, я повторю свою историю… Для тебя.

Я кивнул, уселся за стол и принялся за умопомрачительно пахнущее жареное мясо. А когда я ополовинил здоровенное блюдо и почувствовал себя просто возмутительно хорошо, Дин-эр рассказал мне то, что раньше уже поведал Антошке и Мит-калю.

История парня оказалась простой, как грабли. Дин-эр был действительно из знатного рода, его отец погиб, когда юноше было шестнадцать лет, и мать вторично вышла замуж, а старшего сына-наследника отослала к своему брату – начальнику гарнизона в крепости, расположенной поблизости от Высоких гор, где жили в полной изоляции Наароджи. Дин-эр в крепости прижился – дядя оказался человеком справедливым и по-своему добрым, у него не было своих детей, жена скончалась, и он по-настоящему привязался к племяннику и старался научить его всему, что знал сам. Так прошло полгода, Дин-эр в часы досуга полюбил кататься верхом в окрестностях крепости, постепенно уезжая всё дальше и дальше в предгорья. Во время одной из таких прогулок он встретил девушку-Наароджи… и влюбился. Уж не знаю как, но ему удалось убедить Крылатую в своей искренности, и они стали тайком встречаться. Тайком – потому, что такая связь считалась позорной, и за неё Дин-эр мог быть жестоко наказан. Орден старательно внушал всем, что Наароджи – жестокие, злобные твари, которые существуют только по необъяснимому попущению Светлых Богинь, и что их следует убрать с лика земли, как позорную язву. Спасало Крылатых только то, что их горные крепости были неприступны для всех. Даже для Аш-Асинов.

Но влюблённому юноше было не до бушующих страстей. А зря. Он открылся дяде и тот обещал не выдавать племянника, но умолял быть осторожным, говоря, что в крепости имеются соглядатаи Ордена, и, если они донесут на Дин-эра – он жестоко поплатится.

Так всё и вышло. Влюблённым трудно быть осторожными, и в одно далеко не прекрасное утро в крепость прибыл отряд Аш-Асинов, схвативший Дин-эра. Дядя, который попробовал вступиться за племянника, был убит в поединке, а самого Дин-эра долго пытали, требуя назвать тайные тропы в крепости Крылатых. Но юноша не знал их, а если и знал бы – не сказал. Ведь на последнем свидании возлюбленная призналась ему, что ждёт ребёнка, который, скорее всего, будет крылат. Так что Аш-Асины ничего не добились от юноши, но они подвергли его жестокому наказанию – на Дин-эра надели ошейник, выжгли с тела татуировки знатного рода и продали в каменоломни, где добывали драгоценный золотистый и розовый камень для дворцов столицы. Там парню пришлось совсем худо, и, если бы не сердобольный маг-целитель, приехавший лечить заболевших непонятной болезнью надсмотрщиков и случайно увидевший Дин-эра, он был бы уже мёртв.

Но маг в придачу к деньгам попросил отдать ему полуживого от побоев и непосильной работы юношу. К причуде целителя отнеслись снисходительно, так Дин-эр спасся от смерти и стал слугой мага-целителя Кин-эша и его дочери Кинайи. У них он прожил почти год, а потом Кин-эш получил приглашение от старого высокопоставленного знакомого из столицы, который позвал его и дочь для лечения Правителя Шамшур Лат-сура.

========== Глава 18. Были сборы недолги… ==========

Рассказав всё это, Дин-эр умолк и пригорюнился. В принципе, и так понятно, что произошло дальше. Целитель Кин-эш выехал в Даан, а по пути на него и спутников неожиданно напали разбойники. Неожиданно? Ой, что-то подозрительно всё это…

– Ты прав, – сказал Мит-каль, – это нападение с самого начала показалось мне весьма подозрительным. А сейчас я всё больше и больше и больше убеждаюсь, что к этому причастен Орден…

Он что, мысли читает? Мит-каль поглядел на меня, усмехнулся и сказал:

– Нет, я не могу читать мысли. Во всяком случае – сейчас не могу. Просто уж очень выразительно у тебя лицо, Сти-сляб…

И этот туда же… Ну ладно, так и буду Сти-слябом, что поделаешь…

А Антошка взволнованно заявил:

– Вы ведь ещё не знаете!

– Чего? – спросил Мит-каль.

– Пользуясь болезнью Правителя, Верные попытались устранить его Наследника – Кай-сура. А мы его спасли… Даже два раза… гад он, хотел нас в столицу отвезти и сделать… сделать…

Тут Антошка потупился и покраснел. То есть приобрёл интенсивно-пурпурный оттенок – а как иначе, с нашей голубой кожей? Смотрелось это… пикантно.

Мит-каль вздохнул:

– Можешь не продолжать. Я понимаю – он хотел вылечить отца с вашей помощью, сделав вас отцовскими наложниками, так?

– Нет, – пробурчал Антошка, – папуле предназначался только я. А Кай-суру Холодок приглянулся.

– Даже так… – вздохнул Мит-каль. – А вашего согласия он, как я понимаю, спрашивать и не подумал?

Мы синхронно покачали головами. А Мит-каль вздохнул:

– Не судите его строго. Кай-сур с детства не знал ни в чём отказа, он даже представить себе не мог, что на белом свете имеются существа, для которых свобода важнее близости к власти. Поэтому он наверняка просто решил, что на вас нашло некое помрачение, и всё-таки попытался пленить вас, так?

– Так… – вздохнул я.

– Что ж, – невозмутимо сказал Мит-каль, – тот факт, что он всё ещё жив, а вы сумели освободиться, говорит о вашей редкостной незлобивости. Я рад, потому что законный Наследник куда лучше Орденских узурпаторов.

– Проблема в том, – мрачно заметил я, – что у Правителя имеется ещё один насквозь законный Наследник, воспитанный Орденом. Если верить Кай-суру, его зовут Кара-сур. И он его близнец.

Мит-каль просто за голову схватился:

– Мальчики, что же вы молчали? Это же гражданская война! Теперь мне понятно, почему Орден уничтожил целителя Кин-эша! Старик наверняка единственный, кто мог вылечить Правителя! Дин-эр, скажи, Кин-эш был сильным целителем?

– Кин-эш был очень хорошим целителем, – задумчиво ответил Дин-эр. – Но куда сильнее была его дочь – госпожа Кинайя. Она официально считалась ученицей отца, поскольку женщина-целитель по закону может практиковать только в паре с мужчиной – отцом, братом или мужем, но на самом деле госпожа Кинайя куда сильнее отца владела целительной магией. Ей разве что мёртвых было не под силу воскрешать – всё остальное у неё получалось.

– Вот как… – задумчиво протянул Мит-каль… – а я-то думал, ну зачем он потащил девочку в такую далёкую и опасную дорогу… А без неё ему было просто не обойтись.

– Но простите, – не понял я, – если целитель и его дочь были магами – то почему они не расправились с разбойниками сами?