Текст книги "Холодок (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 30 страниц)

Я улыбнулся ему и махнул рукой, показав направление. И мы поплыли туда, где я чувствовал Море. Подземный зал незаметно перешёл в скальный грот, который захлёстывали лениво шлёпающие изумрудные волны. Неяркие светлые блики играли на их поверхности. Ого, похоже уже вечер. Надо поторапливаться.

Я торопливо поплыл к выходу из грота… и замер. Море было прекрасно. И свет, неяркий вечерний свет Сурайи и Шан-Сурайи придавал ему особое очарование. На мгновение я замер, но тут на меня налетел крутящийся усатый вихрь с чешуёй и плавниками. Я услышал, как за спиной вскрикнул Кара-сур, успевший освободить лицо от «скафандра».

– Не бойся! – крикнул я ему. – Это моя рыба Тао! Она хорошая! Она просто по мне соскучилась!

И точно, огромная рыбина вела себя, словно истосковавшийся по хозяину щенок, я еле успокоил её, гладя усатую морду и разноцветную чешую. Рыба подставляла мне то один бок, то другой – мол, почеши. А поскольку чешуя её была на диво прочной, то чесал я ей бока выпущенными когтями. Рыбина явно млела от счастья, и мне даже стало стыдно от того, что я покинул столь бескорыстно преданное и обожающее меня существо.

Наконец, хорошенько приласкав рыбу, я вскочил ей на спину и протянул руку Кара-суру:

– Давай, забирайся!

Опальный принц не стал задавать лишних вопросов, просто легко вскочил на гибкую рыбью спину. А я мысленно позвал Антошку:

«Антошка! Где вы? Ты меня слышишь?»

«Слышу, Холодок! – немедленно пришёл ответ. – Хорошо слышу! Ты близко? Близко, ведь правда? Мы идём берегом моря – это ближайший путь к горам, где обосновались Наароджи!»

И Антошка послал мне мысленный образ того места, где они шли. Действительно, не так уж далеко. Успеем их догнать до захода солнышек.

«Останавливайтесь на привал, если место безопасное, – предложил я. – Ещё немного, и мы вас нагоним!»

«Мы? – мысленно рассмеялся Антошка. – С кем? С рыбой Тао?»

«И с рыбой Тао тоже! – отозвался я. – Но у нас будет ещё один спутник!»

“Чтооо?” – почти прорычал Антошка, и я с некоторым удивлением понял, что он, пожалуй… ревнует. Вот же блин. Не удосужился я сразу объяснить, что к чему, а теперь придётся ставить всех перед фактом. Ладно, ничего страшного. Не мог я оставить Кара-сура в Башне Духов, думаю, что и Антошка, и Мит-каль, и Дин-эр это поймут. А сейчас… Сейчас надо успокоить Антошку…

«Ты чего там себе напридумывал? – строго спросил я. – Да, я не один бежал из Башни Духов. Но оставить своего спутника я там просто не мог – его там насиловали постоянно… По приказу Рах-мата…»

«Вот только не говори, – сердито отозвался Антошка, – что ты прихватил с собой Кара-сура…»

«Вообще-то именно его», – вздохнул я и покаянно замолчал.

Антошкина же мысленная речь стала цветистой и эмоционально насыщенной, он быстренько напомнил мне, кто такие Аш-Асины, заметил, что Кара-сур покушался на собственного отца и брата и что он может быть очень, очень опасен. В сопровождении русской ненормативной лексики всё это звучало… убойно.

«Антош, – вздохнул я, когда мой эмоциональный возлюбленный малость выдохся, – не надо так. Ты его увидишь и сам поймёшь, что Кара-сур не такой. И он даже не дёрнулся в мою сторону ни разу, так что за мою честь можешь быть спокоен».

«Ладно, – проворчал Антошка, – главное – ты сам живой и здоровый. А с этим прЫнцем я, если что, сам разберусь – патлы-то повыдеру, глазёнки повыцарапаю… Не сердись… Я просто люблю тебя… Очень».

Мне показалось, что Антошка мысленно всхлипнул, и я поспешил успокоить его:

«Всё в порядке. Я тоже люблю тебя. Скоро встретимся…»

«Ага, – мысленный настрой Антошки стал повеселее, – я жду тебя. Мы все тебя ждём, Холодочек. Мне плохо было без тебя. Очень…»

«Потерпи ещё чуть-чуть, – постарался я вложить в мыслеобраз всё, что чувствовал, – скоро мы встретимся!» – и прервал связь.

– Твои друзья не рады видеть меня… – тихо сказал Кара-сур. – И я их понимаю…

– Всё будет в порядке, – уверенно сказал я. – Скоро мы встретимся, и всё будет правильно.

После этого я отдал мысленный приказ рыбе Тао, и та, вильнув плавниками, понеслась со скоростью чуть ли не курьерского поезда. Это хорошо, что у Кара-сура реакция не замедленная, а то, боюсь, пришлось бы делать круг и вылавливать его из Моря. Однако, обошлось.

***

Рыба Тао держала курс именно туда, куда приказал ей внезапно появившийся обожаемый хозяин. Она многого не понимала своим рыбьим мозгом, но одно ей было ясно – хозяин очень торопится туда, где его ждут. И любят. Поэтому она неслась вперёд, рассекая волны, чуть ли не на пределе своих сил – если хозяин торопится, то она должна сделать всё возможное…

***

Бис-мил вошёл в камеру, где когда-то находился опальный принц, а теперь обитал Кай-сур. Рах-мат и стражи только что покинули строптивого заключённого, и Бис-мил не сомневался, что он нуждается в помощи. Да, в душе Бис-мила жила огромная жажда мести. Да, он считал, что все выпавшие на долю Наследника неприятности вполне заслужены им. Но всё же это было как-то… гадко, и Бис-мил больше не хотел мстить. И, хотя спина его ещё болела, а походка была неловкой из-за полученных накануне трёх дюжин плетей, Бис-мил считал это справедливой платой за свою состоявшуюся месть. Собственно говоря, не будь принц таким говнюком и не попытайся выдать его с потрохами, тюремщик даже пожалел бы его. Интересно, в каком состоянии Кай-сур сейчас?

Кай-сур лежал в купальне, на той самой серой подстилке, на которой столько раз насиловали его брата. То ли стражи перестарались, то ли Рах-мат получил приказ Правителя, расстроенного пропажей Наследника, обходиться с пленником жёстче, но смотреть на обнажённое тело в синеватых и красноватых пятнах укусов и засосов, заляпанное чужой спермой, было реально… страшновато. Кай-сур не шевелился, глаза его были закрыты, из-под ресниц стекали слёзы. Бис-мил вздохнул. Всё-таки Наследника было жаль – такого не заслуживает никто.

Бис-мил поднял Кай-сура на руки, как не раз делал это с его братом в схожих ситуациях, и осторожно погрузил его в тёплую воду. Кай-сур открыл глаза и тихо сказал:

– Ты доволен? Ты должен быть доволен, видя меня в таком жалком виде.

– Нет, – ответил Бис-мил, осторожно обмывая тело принца, – мне всё это не нравится. А ещё меньше мне нравилось, когда подобное проделывали с вашим братом.

– Хочешь сказать, что это моё наказание? – прошипел Кай-сур. – Радуйся, я наказан! Я, Наследник Правителя, теперь хуже подзаборной шлюхи!

Бис-мил только головой покачал, продолжая обмывать тело Кай-сура. Неожиданно он подумал, что принц красив, действительно красив и что если бы не его злобный характер, в него было бы очень легко влюбиться. Мысленно он одёрнул себя – как не стыдно, парню и так достаётся, ещё не хватало ему озабоченного тюремщика со странными мыслями…

– Что ты молчишь? – продолжил Принц. – Презираешь? Правильно, я достоин презрения! Все мои несчастья начались с того, что я влюбился в этого мальчишку-Чоуроджи! Это он во всём виноват! Но я всё равно вырвусь отсюда и отомщу ему!

– Нет, ваше Высочество, – возразил Бис-мил, – Чоуроджи ни в чём не виноват перед вами. Разве он давал вам твёрдую надежду? Играл на ваших чувствах? Он сразу сказал, что не любит вас. Это вы пытались пленить и поработить его. Вы хотели взять его силой, без любви… Каково ему было бы, а, ваше Высочество? Теперь вы сами знаете ответ на этот вопрос…

Кай-сур опустил голову:

– Это… это ужасно. Я не смогу так… долго. Помоги мне, ты ведь знаешь правду! Расскажи её Рах-мату, прошу тебя…

– Думаю, – сказал Бис-мил, вытаскивая принца из ванны и заворачивая его в большое мохнатое полотенце, – что время для правды ещё не настало…

***

А где-то далеко гигантская рыба, несущая на себе двоих седоков, почти выбросилась на песчаный пляж, на котором вокруг костерка сидели путники. Один из седоков – высокий стройный Чоуроджи – соскочил с рыбы, потрепал её по усатой морде и бросился обниматься с другим Чоуроджи – чуть пониже ростом…

========== Глава 41. Новый сон ==========

Я соскочил с рыбы Тао, потрепал её по усатой морде, ощутил исходящую от неё волну острого счастья – хозяин доволен! – так что мне даже немного стыдно стало. Но тут я узрел бегущего ко мне Антошку, и все остальные мысли вылетели у меня из головы.

Антошка подлетел ко мне и бросился обниматься, я обнял его в ответ, а потом потянулся к губам за поцелуем. На какое-то время мы вообще выпали из реальности, пока Мит-каль не кашлянул и не сказал:

– Сти-сляб, ну что ты своего спутника бросил? Он стесняется. Нехорошо…

Я повернулся к Кара-суру, которому Дин-эр уже помог соскочить с рыбы Тао, и сказал:

– Извини.

– Ничего, – улыбнулся принц, – я понимаю. Это же твоя Пара…

Мне показалось, или эти слова он произнёс как-то тоскливо? Но я не стал заниматься психоанализом, а просто сказал:

– Всё в порядке. Это моя Пара – Антошка, а это – мои друзья, их зовут Мит-каль и Дин-эр. А Мурик, кстати, где?

– Бегает где-то, кошак беспокойный, – улыбнулся Дин-эр. – Не волнуйся, он скоро появится. Просто ему так интересно бродить по ночному берегу…

Конечно, интересно. Любая кошка гуляет сама по себе, и Мурик не исключение. Но я, кажется, не до конца представил нашего гостя.

– А это принц Кара-сур, – как можно более непринуждённо произнёс я. – Мы вместе бежали из Башни Духов.

Как ни странно, никакого протеста появление принца не вызвало даже у Антошки, видимо, было время обсудить моего спутника, пока мы добирались.

– Присядьте к костру, принц, – доброжелательно сказал Мит-каль. – Вам стоит согреться, да и поесть не мешает.

Кара-сур кивнул и уселся у костерка на свободное место, сразу же получив в руки большой лист с кусками жареной рыбы, большой кусок лепёшки и пригоршню каких-то ягод, которые были большими и янтарно-жёлтыми, а по вкусу напоминали скорее оливки и с рыбой шли просто на ура. Он стал методично истреблять содержимое листа, но руки его порой немного подрагивали – чувствовалось, что парень волнуется. Я же быстренько уничтожил всё, что мне дали, и стал отвечать на расспросы, рассказывая о своих злоключениях и о том, как мне удалось бежать. Рассказ о том, как нам удалось подменить одного принца на другого, вызвал взрыв дружного хохота.

В это время из темноты выпрыгнул Мурик в своей кошачьей ипостаси и, радостно заурчав, принялся тереться об мои ноги. А потом вновь исчез в темноте, чтобы появиться через некоторое время уже в образе юноши. Одет он был в одни короткие белые штанишки, обтягивающие его пятую точку весьма провокационно. Кара-сур, продолжавший методично есть, неожиданно поднял голову и воззрился на Мурика:

– Ты… Ты кот?

– Мьяли, – уточнил Мурик, надув губки. – А как ты догадался, близнец плохого принца?

– А как ты догадался, что я близнец? – удивился Кара-сур.

– Ну, – мило улыбнулся Мурик, – Ан-ташши пообещал твоему брату ноги выдернуть, если ещё раз увидит. А если ты ещё с ногами – значит, не он.

Кара-сур невольно улыбнулся и стал вести себя менее скованно. Но тут Мит-каль сказал:

– Нам нужно поговорить, мальчик. Серьёзно. Ты ведь уже знаешь, куда мы идём и зачем?

Кара-сур кивнул и вновь стал напряжённым до крайности.

– Не будем мешать их разговору, – прошептал мне на ухо Антошка, – они ему ничего плохого не сделают. Пошли.

– Куда? – спросил я.

– Я по тебе соскучился… не будем смущать остальных… – прошептал Антошка мне в ухо так, что я тут же почувствовал – да, остальных смущать не следует.

Антошка отошёл от костерка и уверенно повёл меня за собой, взяв за руку. Некоторое время я просто шёл следом за ним, потом Антошка резко свернул и присел, поманив меня за собой:

– Давай, пролезай.

Как оказалось, сразу за узкой полоской пляжа начинался лес. Огромные развесистые деревья опустили свои ветви почти до самой земли, именно под одно из них и пригласил меня Антошка. Я пригнулся и проскользнул следом. Мы тут же оказались словно в шалаше, образованном мощными ветвями с уютной подстилкой из сухих листьев. Сверху было небрежно брошено покрывало, и я подумал, что хитрец Антошка всё продумал заранее – вон, и местечко присмотрел подходящее. Создавалось впечатление полной отрезанности от окружающего мира… и это было здорово.

Антошка тут же прильнул ко мне, я почувствовал на своих губах его горячие губы… и тут меня накрыло. Мир и вправду перестал существовать для меня – был только Антошка – его губы, его руки, его тело – такое ещё невинное и такое до странности жаждущее меня. Гладить, ласкать, прикусывать, сжимать в руках до стонов… Антошка… Хороший мой…

– Мне без тебя – никак… – шептал Антошка, – не делай так больше, не делай, не покидай меня… Я всё равно умру, если тебя не будет рядом, не делай так больше, Холодочек, не решай за меня, ладно?

И я шептал в ответ, что нет, конечно же, нет, мы не расстанемся больше, всё будет хорошо, потому что я его люблю… И совсем не удивился, когда почувствовал внутри себя Антошкины пальцы. Ага, он даже масло какое-то припас, предусмотрительный мой. Однако, надо сделать кое-что, а то не избежать неприятных сюрпризов, которые нам совсем не нужны. Я тихо прошептал:

– Помыться бы надо… А то будут совсем не ромашки с розами…

Антошка прыснул – переход от романтики к прозе жизни действительно вышел странноватый, но потом он положил руку мне на пятую точку и прошептал:

– Не надо… Мне тут Мит-каль одно заклинание показал.

И тут у меня внутри словно мягким ёршиком проехались, вызвав возмущённый вопль.

– Ой, – покаянно прошептал Антошка, – больно? А Мит-каль говорил, что это не больно…

Ну, Мит-каль, ну, старый греховодник! Ишь чему надумал дитё учить! Ох, и поговорю же я с ним!

Но лицо Антошки было таким неподдельно расстроенным, да и заорал я скорее от неожиданности, что я смягчился:

– Нет, не больно. Странно просто.

– Мит-каль сказал, что такое заклятие может всегда в жизни пригодиться. Если хочешь, я и тебе покажу. Оно простое, – заявил Антошка. А я расхохотался. Нет, романтика романтикой, а с моим Антошкой точно не соскучишься!

Я бы ещё долго ржал, если бы меня не заткнули поцелуем, и Антошка быстренько вернулся к тому, с чего начал.

Нет, не могу сказать, что мне было приятно сразу же, хотя Антошка и был максимально осторожен. Ощущение тянущей боли, странной заполненности, глубокие толчки, отзывавшиеся новыми волнами боли… Но стоило мне увидеть лицо Антошки… На нём такое удовольствие было написано, что меня проняло. К тому же Антошка остановился и начал двигаться как-то по-другому. И каждое его движение стало отзываться во мне искоркой удовольствия – сначала небольшой, но потом искры разгорались, сливались в один огненный поток, в котором я тонул… Я непроизвольно задвигался в такт движениям Антошки, поток нёс меня, нёс… а потом было полное ощущение падения в водопад… и отчаянного, острого удовольствия.

***

А когда мы наконец угомонились, и я заснул, то понял, что вновь оказался в кабинете неведомого врага.

Я вновь не видел его лица, зато отчётливо увидел лицо Валика, вновь пришедшего к своему… начальнику? Хозяину? Не знаю я, как обозвать. Однако чувствовалось, что Валик для хозяина кабинета что-то вроде грязи под ногами… или ветоши – так, грязные руки обтереть и выкинуть. И Валик до дрожи боялся этого человека. Очень сильно боялся. А человек был в ярости.

– Почему мальчишка жив? – злобно спросил он у Валика. – Почему этот гадёныш не сдох, как и его папаша? Почему ты позволил его придурочной матери отправить его в интернат, где нам до него не добраться? Не мог в больнице вопрос решить?

– Насчёт покушения – позволю напомнить, что это именно вы остановились на варианте с угнанной машиной, – дрожащим голосом ответил Валик. – Я же предлагал стрелка… Чтоб наверняка…

– Наверняка… – раздражённо передразнил хозяин кабинета и потряс кистью правой руки – удивительно знакомый жест, где-то я его видел, но где? Память упорно отказывалась мне помогать… А хозяин продолжил:

– Я не могу себе позволить ни малейшего намёка на скандал. Были бы пулевые раны – менты непременно начали бы копать. Не все они дураки, могли бы и докопаться. А ты хорош! Не мог исполнителя к мальчишке подослать! Много ли надо паралитику коматозному?

– Да пытался я! – чуть ли не со слезами в голосе отозвался Валик. – Парень словно заговорённый. Один исполнитель его работать отказался, сказал, что детей не трогает – принципы у него, видите ли… Второй взял заказ… а через день в аварию попал… со смертельным исходом. Третий уже в больницу проник – охрана проверку затеяла не ко времени. А потом мальчишка из комы вышел, вокруг него вся больница запрыгала… Ах, чудо, ах чудо! Думаете, так легко толкового исполнителя найти? А мне самому не с руки светиться – сами понимаете.

– Понимаю, – мрачно ответил хозяин. – Нам лишний криминал в анамнезе не нужен. Ладно, пусть живёт пока, щенок, в своём интернате для убогих. Всё равно он не человек, а так, полчеловека. Молодец, здорово ты его мамаше голову задурил – сплавила и не пискнула. Давай, быстрее брак заключай… Мне нужно, чтобы ты был наследником в случае чего…

Валик поморщился:

– А без этого нельзя? Надоела мне эта старая молодящаяся калоша…

– Ты идиот? – тихо, но злобно рявкнул хозяин. – Ты деньги Холодовых законно должен унаследовать. «Аликапс» вон попей, если с потенцией проблемы! Детишек ей заделай, пусть будет, чем заняться! Бабы – все дуры, передком думают, самки… А будешь брыкаться… Сам знаешь, что будет.

Валик опустил голову.

– И долго мне так мучиться? – глухо спросил он.

– Сколько понадобится – столько и будешь мучиться! – рявкнул хозяин. – Ты чем недоволен? Из грязи в князи вылез, баба у тебя ласковая, постель мягкая, еда вкусная… Мученик нашёлся! Все бы так мучились! Пшёл вон, и делай всё, как я велю – не дай Бог, клуша сорвётся! И пусть о сыночке своём калечном пореже вспоминает! Понял?

– Понял… – хмуро ответил Валик и вышел.

А хозяин кабинета достал из стола деревянный ящичек с сигарами, придирчиво осмотрел каждую, выбрал, снял обёртку, отрезал конец сигары специальной гильотинкой и с наслаждением затянулся ароматным синим дымом…

***

Я вскинулся, тяжело дыша. Сон был настолько реален, что мне на долю секунды показалось, что я снова в своём мире, а всё, что я пережил здесь – наваждение, бред больного умирающего мозга. Но нет. Рядом сонно дышал Антошка, сквозь ветви дерева падали на нас тоненькие лучики света Шан-Сурайи… и вдруг меня словно что-то в сердце укололо. Тревога. Опасность.

Антошка открыл глаза, и я понял, что он почувствовал то же, что и я. Осторожно, стараясь не шуметь, я раздвинул ветви дерева, и только благодаря светлой ночи разглядел несколько тёмных фигур, что крались по тропинке к еле-еле горевшему в стороне костерку, у которого дремал Дин-эр.

========== Глава 42. Ночная схватка ==========

Осторожно, стараясь не шуметь, я раздвинул ветви дерева и только благодаря светлой ночи разглядел несколько тёмных фигур, что крались по тропинке к еле-еле горевшему в стороне костерку, у которого дремал Дин-эр.

Антошка нетерпеливо, но со всей возможной осторожностью глянул туда же, куда и я, и тут же мысленно спросил:

«Может, это Наароджи? Отсюда не так далеко до Высоких гор… если по прямой…»

Я пригляделся, но никаких признаков крыльев у крадущихся теней не заметил, к тому же моё внутреннее чувство опасности включилось на полную катушку и верещало внутри испуганным зайцем.

«Нет, – ответил я, – это не Наароджи. И они крадутся явно не для доброго дела. Давай, пошли, надо поднять тревогу».

Антошка только кивнул, и мы, изо всех сил стараясь не шуметь, дабы слишком рано не привлечь к себе внимания таинственных личностей, покинули наш «шалашик» и отправились вслед за нежданными визитёрами. Они, похоже, никаких неожиданностей не ждали, посему не оглядывались, а когда приблизились совсем близко к продолжающему дремать Дин-эру, шедший первым поднёс к губам что-то вроде палочки. Я сначала не сообразил, а когда понял, то с воплем:

– Тревога! Тревога! Нападение! – бросился на ночных визитёров. От неожиданности руки того, что с палочкой, дрогнули… и в песок рядом с мгновенно вскинувшимся Дин-эром воткнулась тоненькая стрелка с ярко-алым оперением. Ага, значит, я не ошибся – духовая трубка. Но думать, кто это такие и что мы им плохого сделали, было некогда – нападавшие узрели нас с Антошкой и насели чуть ли не всем скопом, меча обездвиживающие заклятья. Хорошо, что магия Воды гасила это безобразие на раз, а то нас с Антошкой сразу же спеленали бы по рукам и ногам. К тому же наши проснулись и тоже возжелали поучаствовать в нежданном ночном развлечении. Дин-эр с ходу метнул оба ножа, и, что характерно, попал – двое нападавших рухнули на песок абсолютно безмолвно, но остальные метнули в сторону Дин-эра несколько огненных шаров, которые понеслись по замысловатым траекториям, словно самонаводящиеся торпеды. Дин-эр уворачивался от них, пытался рассеять, но получалось это у него плохо. Шары упрямо преследовали Дин-эра, его ответные заклятья не могли поразить их, и это грозило затянуться, а сила Дин-эра отнюдь не безгранична. Несколько нападавших продолжали атаковать нас, остальные набросились на появившегося из палатки Мит-каля и вступили в бой уже с ним. Причём их заклятья были на порядок сильнее огненных шаров, так что Мит-калю удавалось отражать их с огромным трудом, даже не думая о том, чтобы перейти в атаку. Кара-сур тоже без колебаний включился в бой, но боевой маг, откровенно говоря, из него был… никакой. Хорошо хоть, что его сил хватило на простенький щит, который трещал и прогибался под заклятьями неведомых визитёров, но пока держался.

«Отражай заклятья! – мысленно крикнул я Антошке. – Я попробую призвать всю силу магии Воды, иначе нам всем худо придётся!»

Антошка даже не кивнул, поскольку все силы сосредоточил на отражении заклятий, но я и так знал, что он меня понял.

Но именно в это время из леса появились ещё две тени, и одна из них метнула в нашу сторону блестящий камень. Защита Антошки дзенькнула и рассыпалась, я магию Воды призвать не успел, правда, блестящий камень от столкновения с защитными заклятьями Воды просто испарился, но Антошку и это, похоже, исчерпало до донышка.

«Беги в море!» – мысленно крикнул я, отчаянно пытаясь сосредоточиться.

«Нет! Я тебя не брошу! Не смей решать за меня, у меня ещё есть сила!» – яростно огрызнулся Антошка и начал строить новую защиту.

Но получалось это хуже, а нападающие между тем усилили натиск. Однако неожиданно из палатки вылетел… огромный зверь. Более всего он напоминал гигантского ирбиса со светящейся жутким синеватым светом крапчатой шерстью. Заклятья, которыми стали осыпать его нежданные визитёры, просто скатывались с этой шерсти, как капли воды с вощёной бумаги. Неизвестные попятились, а зверь открыл пасть, жутко рыкнул и бросился в атаку. Несколько ударов огромной когтистой лапы разметали нападавших, как спички, поэтому, когда зверь остановился, чтобы сделать передышку, они подобрали своих раненых и бросились наутёк. Зверь помчался им вдогонку, но тут одна из удалявшихся тёмных фигур сумела открыть портал, и удирающие кинулись туда. Зверь прыгнул, но его челюсти клацнули в пустоте. Портал успел закрыться.

Зверь встряхнулся, как кошка, попавшая под дождь, недовольно рыкнул и, прыгнув к нам с Антошкой, стал тереться лобастой головой о наши щёки – ага, его размер это вполне позволял – и довольно и как-то знакомо мурлыкать.

– Мурик! – ахнул я. – Неужели это ты?

Зверь ещё раз потёрся об меня, потом об Антошку, совершенно по-человечески кивнул… и сияние его шерсти стало огненно-рыжим. А потом зверь сжался, как-то странно извернулся в короткой вспышке, и… на песок на пятую точку шлёпнулся мьяли. Как обычно – абсолютно голый. Ну, да, я где-то читал, что истинные оборотни одежду на теле во время превращения не сохраняют. Вот и в славянских преданиях оборотень, прежде чем перепрыгнуть через пень с воткнутым в него ножом, аккуратно раздевался. А перевоплотившись обратно в человека – одевался снова. Ну, однако, Мурик дал жару… Это все мьяли так могут, или нам попался какой-то особо эксклюзивный?

Между тем народ как-то очень быстро пришёл в себя после ночного переполоха. Шары, которые упорно продолжали преследовать Дин-эра, общими усилиями погасили, палатку поправили, Кара-сур и Дин-эр подбросили в костёр сучьев, и он занялся ярким пламенем… Мит-каль подобрал с песка стрелку, которую выпустили в Дин-эра, и стал внимательно её рассматривать. Мурик же сидел неподвижно и продолжал глядеть на нас огромными перепуганными глазами. Я протянул ему руку и спросил:

– Ты в порядке? Или слишком много сил на превращение потратил?

Мурик всхлипнул:

– Я страшный, да? Я теперь вам совсем-совсем не нравлюсь? Я монстр, да?

Ну, вот, кто о чём, а цыган о лошадях. Ну что он так переживает – он же всех нас, можно сказать, спас! И я сказал:

– Да ты что? Ты был такой огромный, красивый и сильный! В жизни такого не видел!

Чистая правда, между прочим.

Мурик уцепился за мою руку и вскочил на ноги. Его тут же шатнуло – всё-таки он явно слишком много сил истратил, наверное, ещё опыта нет, в такого зверя перевоплощаться. Надо ему помочь. Я сосредоточился, призвал магию Воды и влил Мурику немного силы, от чего он совсем приободрился. А любопытный Антошка тут же спросил:

– У тебя, получается, две ипостаси? Кот и… и эта? Снежный барс? И часто ты в него перевоплощался?

– Сегодня в первый раз, – скромно опустив глаза, почти прошептал Мурик. И всхлипнул.

– Ну, ты что? Ты что? – забеспокоился я. – Ты же нас всех спас! Ты молодец!

Мы усадили мьяли у костерка, над которым уже булькал котелок со сладким травяным настоем, и стали расспрашивать о причине его слёз.

Мьяли вздохнул и сказал:

– Да, я расскажу. Уж лучше сразу сказать, вы всё равно меня прогоните, рано или поздно, когда узнаете. Так уж лучше сразу.

Мы озадаченно переглянулись и приготовились слушать.

Оказалось, в мире Мурика не всё было гладко и без бессовестных работорговцев, крадущих его обитателей. Когда-то все четыре народа оборотней вели между собой жестокие междоусобные войны, в конце концов мьяли подчинили себе три остальные расы и долгие годы держали их в подчинении. Магия всех народов была примерно равна, но каким-то образом среди мьяли появились коты со второй ипостасью – Снежные Барсы. Они были гораздо сильнее и одарённее прочих. Именно они взяли власть среди мьяли и развязали войны с другими тремя народами. Снежные Барсы создали что-то вроде империи, которая просуществовала несколько сотен лет, но, как водится, их кровь начала слабеть, а династия – вырождаться. И восстание уничтожило жестоких Снежных Барсов и их империю. В конце концов все четыре расы пришли к миру, однако все котята, у которых проявлялась вторая ипостась, безжалостно выбраковывались, проявление крови Снежных Барсов считалось проклятием и позорило род. Так что двухипостасных мьяли практически не осталось, и каким образом уцелел Мурик – вообще загадка.

Выслушав эту историю, я охуел. Нет, я, конечно, понимаю, что у остальных оборотней было немало причин не любить Снежных Барсов, но убивать беззащитных беспомощных котят? И вообще – детей воспитывать надо, а не выбраковывать. Нашлись выбраковщики, самих бы их выбраковать… Нет уж, что бы там Мурик не говорил, но прогонять его? За что? Куда он пойдёт?

И я погладил мьяли по голове и заявил, что лично мне нравятся обе его ипостаси и что если лично он обещает не устраивать государственных переворотов и не образовывать империй, то я останусь его другом, в кого бы он там ни превращался. Остальные словами или жестами согласились со мной. Мурик горячо закивал и полез обниматься сначала ко мне, потом к Антошке, а потом и ко всем остальным. Когда эмоциональный мьяли малость успокоился, его усадили у костерка, дали в руки деревянную чашку с травяным настоем и велели пить. Мурик занялся настойкой, а мы перешли к обсуждению ночного нападения.

– Это были Аш-Асины, – мрачно заявил Кара-сур, – это они. Уж я-то знаю.

Ну, ему, как специалисту, виднее, однако что им было нужно от нас? Мало у них проблем с Правителем и гражданской войной? Ведь Орден почти уничтожен…

Все эти соображения немедленно озвучили Дин-эр и Антошка, и Кара-сур, помрачнев, ответил:

– Думаю, что они хотят возродить своё могущество. Я слышал, что на другом материке – том самом, что поднялся из глубин Моря, давно шли приготовления к тому, чтобы принять Орден. Думаю, что именно там сейчас и пребывает Наместник Божественного Аш-Асина, а те, кто гибнет в боях с войсками Правителя – просто жалкие пешки. Элита же осуществляет другой план.

– Какой же? – медленно, словно бы с усилием спросил Мит-каль. Что с ним такое? Неужели так переживает? Всё так серьёзно?

– Я толком не знаю, – вздохнул Кара-сур, – мне не слишком доверяли в Ордене. Но я понял, что путём проб и ошибок совсем недавно был создан некий артефакт огромной силы, который позволяет перемещаться между мирами и поворачивать время вспять. Но он обладает не только этими свойствами, ибо создан был с помощью тёмных заклятий.

– Ковёр! – воскликнул Антошка. – Тот самый ковёр, который ткали женщины из Белых Садов! Это он!

– Это он… – вздохнул Мит-каль. – Как же мне не хотелось сталкиваться с этим, но придётся.

– Что придётся? – не поняли мы.

– Кара-сур прав, – ответил Мит-каль. – Аш-Асины задумали нечто недоброе. Сила этого тёмного артефакта способна не только уничтожить этот мир, но и помочь им захватить другой. Но, наше счастье, он ещё не активирован до конца.

– А что же нужно для окончательно активации? – спросил я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал, ибо, по мрачному лицу Мит-каля я понял, что не услышу ничего хорошего в ответ. И старый маг не подкачал:

– Кровь сильного воина Наароджи. Сердце Чоуроджи, владеющего магией Воды, непременно юноши. И…

– И? – нетерпеливо спросил Антошка, подавшись вперёд.

– И печень существа из другого мира, имеющего как минимум две звериные ипостаси и одну человеческую, – мрачно закончил Мит-каль.

Вот это да! Вот это, блин, Жак-Ив Кусто в прорезиненном пальто!

========== Глава 43. Подслушанная беседа ==========

Старый маг на мой вопрос о том, что же требуется для активации таинственного амулета Аш-Асинов, мрачно ответил:

– Кровь сильного воина Наароджи. Сердце Чоуроджи, владеющего магией Воды, непременно юноши. И…

– И? – нетерпеливо спросил Антошка, подавшись вперёд.

– И печень существа из другого мира, имеющего как минимум две звериные ипостаси и одну человеческую, – мрачно закончил Мит-каль.

– Интересно… – не менее мрачно протянул Антошка, – мы тут прямо как на подбор – и я, и Холодок, да и Мурик, как выяснилось. Получается, что они за нами приходили?