Текст книги "Холодок (СИ)"

Автор книги: РавиШанкаР

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 30 страниц)

Это я-то красив? Нет, похоже, и впрямь у братишек схожие вкусы… надо это дело быстренько пресечь.

– Здравствуйте, Ваше Высочество, – вежливо поздоровался я, – меня зовут Мстислав. Вы сказали, что понимаете своего брата? Даже в том, что он запер меня здесь и требует послушания? Обещает вырвать клыки и когти и держать в ошейнике подчинения?

Кара-сур озадаченно уставился на меня:

– Зря я не верил тебе, Бис-мил… Этот юноша… Сти-сляб настолько разумен? Потрясающе!

А затем принц обратился уже ко мне:

– Прости… Сти-сляб (ох, блин, и этот туда же!), я сказал, что понимаю брата. Но не сказал, что одобряю его действия. Нельзя добиться любви человека или иного разумного существа грубой силой. Я бы так не поступил никогда, а если бы у меня была хоть малейшая возможность повлиять на твою судьбу – я отпустил бы тебя немедленно. Но я и сам пленник, пожизненно запертый в этой клетке, хоть и не без вины…

А принц-то, похоже, не такое дерьмо, как его братец, и даже Аш-Асинское воспитание этого не выбило. Ладно, танцуем дальше.

– Я понимаю, Ваше Высочество, – примирительным тоном ответил я. – Простите, что я так на вас накинулся… Не хочу я к вашему братцу в гарем – хоть убейте.

Принц только печально кивнул, а Бис-мил поторопил меня:

– Ступай в купальню. Там всё уже готово.

Я и пошёл в указанном направлении. Там действительно всё уже было готово – и теплая ванна с ароматной водой, и пара пушистых полотенец. Ванна была огромная, и я тут же с удовольствием туда запрыгнул, повертел пару штучек, подозрительно похожих на краны и именно ими и оказавшихся, понял, как регулируется температура, и понюхал пару бутылочек из цветного стекла и кусок душистого мыла, выложенные на бортик ванны. В бутылочках было что-то вроде шампуня, особенно мне понравилась вторая, из зелёного стекла, содержимое её пахло горьковатой травяной свежестью. Я с наслаждением побултыхался в ванне, вымыл свои длинные волосы, полюбовался в запотевшем металлическом зеркале на свою физиономию и пожал плечами. И что тут красивого?

А потом, поскольку никто меня не торопил, напустил в ванну свежей воды и блаженно растянулся на дне, дыша жабрами. Кайф. Правда, недолго он продолжался…

Я прикрыл глаза и задремал – настолько было приятно лежать в тёплой воде. И вдруг в ванну кто-то прыгнул, начал меня вытаскивать, попутно пытаясь перевернуть вниз головой и шлёпая по спине.

Я взвыл и чуть было не полоснул когтями того, кто столь бесцеремонно нарушил моё отдохновение, и только тут понял, что это Кара-сур.

– Ты чего? – спросил я, старательно пряча начавшие вылезать когти, и от волнения перейдя на «ты».

– А ты чего? – эмоционально отреагировал принц. – Утопиться решил, чтобы братцу моему не достаться? Не надо, послушай, может, ты ещё и сможешь сбежать из гарема…

– Да не собирался я топиться! – с досадой ответил я. – Вот ещё! Братец пусть твой топится!

– Но как… – растерялся принц, – ты же на дне лежал. Глаза закрыты, не шевелишься. Я испугался…

– Да я отдыхал просто, – заявил я, – так здорово в воде расслабиться… И не бойся, я дышал. Жабры видишь?

Принц хлопнул себя по лбу и расхохотался:

– Вот я дурак! Не сообразил!

И только тут я увидел, что он кинулся меня вытаскивать из ванны прямо в одежде и сейчас с него течёт в три ручья.

– Раздевайся и лезь в ванну, – скомандовал я. – Простудишься ещё! А я позову Бис-мила. У тебя есть другая одежда?

– Там халат ещё на кровати, – несколько растерянно сказал Кара-сур. – А Бис-мил ушёл уже… Сказал, что никуда ты отсюда не денешься, и вообще, мне с кем-нибудь пообщаться полезно.

Вот Бис-мил! Вот зараза! Это что он задумал?

Видимо, моё лицо сильно изменилось, потому что Кара-сур стал меня торопливо заверять, что он меня и пальцем не тронет… Я поверил – не тронет. К тому же, после хорошего омовения магия Воды начала радостно перемещаться во мне – словно маленькие волны на море. И это хорошо – во всяком случае, Кай-сура я сумею неприятно удивить, когда он за мной явится.

В конце концов, я подумал, что всё к лучшему, и что лучше уж поспать на нормальной кровати, пусть и с Кара-суром в качестве соседа, чем на моём комковатом тюфяке. К тому же… я чем дальше, тем сильнее чувствовал, что с Кара-суром что-то неладно. Он всё-таки разделся и залез в горячую воду, как я и велел, и я вдруг явственно увидел проступивший у него на теле тонкий искусный узор, напоминающий арабскую вязь. Это ещё что такое? Узор был довольно бледным, и я сообразил, что вижу его только потому, что моя магия усилилась после контакта с водой. Неужели это заклятие Аш-Асинов, подчиняющее принца? А ещё был и второй узор – не столь изощрённый, но более яркий – это, похоже, заклятие магов Правителя. М-да, опутали парня, как пауки паутиной… А что, если…

Мои руки шевельнулись сами собой, я дотронулся до плеча Кара-сура, подцепил кончик вязи и стал наматывать его прямо в воздухе на невидимый клубок. То есть, мне он был прекрасно виден, но более никому. Кара-сур зашипел и дёрнулся, как от сильной боли, и я процедил сквозь зубы, так как все силы уходили на то, чтобы сматывать в «клубок» проклятую вязь:

– Смиррно лежи! Террпи! Будет легче!

Кара-сур покорно замер, а я продолжал наматывать «клубок», становившийся с каждой минутой всё тяжелее. Наконец бледная вязь кончилась, раздался лёгкий звон, и Кара-сур радостно вскрикнул:

– Оно исчезло! Заклятие Аш-Асинов исчезло! Я свободен!

– Пока нет, – с трудом процедил я. Устал я так, словно мешки ворочал, но на этом заканчивать было нельзя. Я подцепил второе заклятье так же, как и первое, и начал разматывать новый клубок. Это было ещё труднее, пот заливал глаза, мышцы налились такой тяжестью, словно я без передыху весь день разгружал вагоны, да и Кара-суру явно было больнее, чем в первый раз – в заклятие было вложено много грубой, сырой силы, это не тонкие плетения Аш-Асинов… Но я справился и с этим, справился целую вечность спустя… и вновь полез в ванну, чтобы возместить понесённый ущерб. Лёг на дно и закрыл глаза, чувствуя, как в меня вновь вливается сила.

Что же касается опального принца, то он сначала горячо поблагодарил меня, но когда заметил, что чешуйки у меня в паху начали топорщиться, то вылетел из воды ласточкой, цапнул одно из полотенец и удрал за халатом в комнату. И чего он так? Это просто от тёплой воды…

Я же какое-то время ещё понаслаждался процессом, потом почувствовал, что больше подзарядиться не удастся, и с сожалением покинул ванну, вытерся оставшимся полотенцем, привёл в порядок волосы и отправился в комнату. Но до этого я пристроил оба «клубка», которых не мог видеть никто, кроме меня, в пустую нишу в стене купальни. Я подумал, что этим заклятьям можно найти очень интересное применение.

– Будешь ужинать? – спросил меня явно ждавший моего появления Кара-сур. – А то я проголодался что-то.

Я кивнул, мы быстренько прикончили всё, принесённое Бис-милом, и я заметил, что Кара-сур стал выглядеть гораздо лучше – вон и бледность пропала, и круги под глазами. Похоже, несмотря ни на что, его сила начинает восстанавливаться.

– Слушай, – неожиданно сказал я, – а давай удерём отсюда, а?

– А получится? – спросил Кара-сур.

– Давай подумаем, – предложил я. – Кстати, а почему тебя только Правитель смог отличить… ну, когда очнулся?

– Потому, что он наделён даром чувствовать колдовство Аш-Асинов, – ответил принц. – Рах-мат тоже это может, но гораздо слабее. А вот мой брат… У него это наследственное.

Ага. Заклятия, значит? А может… И я высказал Кара-суру идею, что пришла мне в голову. Тот расхохотался, но потом нахмурился:

– Это слишком жестоко, ты не находишь?

Короче, разговор наш затянулся, и заснули мы уже под утро. Ясное дело, что на одной кровати, ковёр меня как-то не прельщал. Тем более, что принц слово своё сдержал и дёргаться в мою сторону даже не пытался. Заснул он быстро, а я перед сном связался с Антошкой и кое о чём с ним договорился.

А вот пробуждение снова было не из приятных. И снова по вине этого засранца Кай-сура.

========== Глава 36. Башня Духов. Пора и честь знать ==========

Пробуждение снова было не из приятных. И снова по вине этого засранца Кай-сура. Но обо всём по порядку.

Спалось мне на широкой мягкой кровати отлично и сны снились исключительно приятные, тем более что я не ощущал никакой угрозы от спящего рядом Кара-сура. И я не учёл, насколько двусмысленно это выглядит со стороны – мы двое, в одной постели, голые – одежда-то у Кара-сура промокла насквозь, смены белья в комнате не было, а халат, ложась в постель, он снял, как оправдывался потом, исключительно по привычке. А у меня вообще никакой одежды не было – прикид Кинайи с меня невежливо содрали ещё во дворце, а ничего другого дать не удосужились. Мне это было, в принципе, безразлично, поскольку все стратегически важные места прятались за чешуёй, но факт остаётся фактом – когда Кай-сур с утра решил навестить меня, чтобы в очередной раз напомнить о сроке и покапать на мозги, и сначала завернул к опальному братишке – и явно не для того, чтобы утешить его и поддержать, он застал нас в одной постели голыми и в обнимку. Нет, с обнимашками случайно получилось, чесслово – мало ли что может проделать человек во сне, тем более, что Кара-сур потом вспоминал, что я его постоянно притискивал к себе и бормотал в ухо: «Анташши…» Нет, я-то говорил «Антошка», просто принцу так слышалось. Дефект слуха у них всех какой-то, что ли – так наши имена коверкать?

Что же касается Бис-мила, то ему разговор со мной настолько разбередил душу, что, оставив меня в комнате принца и справедливо рассудив, что никуда я из Башни не денусь, он решил полечить свою депрессию испытанным путём – выкушал в одиночестве полбутыли алкогольного продукта под названием «Настой забвения даанский, специальный». Ну, забвение его и накрыло. Так что, когда в Башню влетел невыспавшийся и злющий как стая ос принц Кай-сур, менять что-то уже было поздно. Такая вот диспозиция. А теперь немного конкретики.

Разбудил меня хлёсткий удар по плечу, так что я зашипел от боли и вскинулся, моментально выпуская когти. Но я был полностью дезориентирован, и второй удар, пришедшийся по рукам, заставил меня жалобно взвыть, а потом удары посыпались просто градом, от боли я почти ослеп и перестал соображать.

Спасибо Кара-суру, он навалился на меня, подставляясь под удары и закричал:

– Прекрати! Прекрати, брат! За что ты его бьёшь?

Эта передышка вернула мне способность видеть и воспринимать окружающее. Да и Кай-сур, врезав и братишке от души пару раз, отшвырнул плеть и заорал:

– Тварь! Подстилка! Значит, я тебе не хорош, а к этой дырке растраханной ты в постель прыгнул?

Ага. А принц-то ревнует, похоже. И да, признаю, ситуация несколько двусмысленная, но ведь ничего же не было… Может, попробовать объяснить Кай-суру, что к чему? Ой, только воспримет ли он мои слова – вон как до сих пор трясётся от злости.

А Кай-сур, хоть и бросил плеть, но уняться так просто не мог. Теперь он набросился на брата:

– Понравилось быть шлюхой, да? Теперь кому угодно готов задницу подставить? Ничего, я Рах-мату скажу, что двоих тебе мало, пускай троих берёт! Или сразу же четверых – всё для тебя, дорогой братишка!

Кара-сур, на плечах которого уже начали проступать пурпурные полосы от плети, опустил голову и молчал. А вот я, по своему обыкновению, сдержаться не смог:

– Ну и мразь же ты, твоё высочество. Просто первостатейная мразь.

– Заткнись, тварь! – Кай-сур замахнулся на меня плетью, которую он вновь поднял с пола, но на сей раз я был готов и не собирался давать себя бить. Несколько неуловимых движений рукой с выпущенными когтями, и кусочки порезанной в лапшу плётки попадали к ногам Кай-сура, а в руках у него осталась только резная деревянная рукоять.

– Ах ты, гадёныш! – злобно прошипел Кай-сур. – Вот теперь ты допрыгался! Сегодня же будешь в моём гареме, а когти и клыки тебе вырвут!

Мной овладело странное спокойствие. Бояться было уже нечего, самую страшную угрозу Кай-сур уже произнёс, и я спросил:

– А это ничего, что у меня есть ещё сутки на размышление?

– Нет у тебя никаких суток, – рявкнул Кай-сур. – С этой минуты ты принадлежишь мне, и точка! И я буду решать, где ты будешь спать, что есть и сколько раз дышать! Сейчас я вызову стражу и магов… Сейчас! Бис-мил! Бис-мил! Где это старый пьяница? Уволю негодяя – будет на рыночной площади побираться, если выживет после ста плетей! Бис-мил! Отведи эту морскую тварь в её конуру, а с братцем я сейчас самолично потолкую! Бис-мил!

Бах! – пудовый кулак очень вовремя появившегося Бис-мила приземлился прямёхонько на макушку орущему Кай-суру, и у того глаза плавно съехали к носу, потом вообще закрылись, стукнутый принц что-то прохрипел и вырубился.

Бис-мил потёр ладонями виски и констатировал:

– Шумный он очень, а у меня и так башка трещит… со вчерашнего. Бегите-ка отсюда, мальчики. Бегите подобру-поздорову, пока старый пьяница не передумал.

– Вы… вы это серьёзно? Вы ж вчера совсем другое говорили… – поразился я.

– Серьёзнее некуда, – тихо сказал Бис-мил. – Подумал я вчера и решил, что не хочу, чтоб кому-то из вас жизнь ломали. Бегите.

– Куда? – с горечью спросил Кара-сур. – Разве мы сможем выбраться из столицы? Хотя… Сти-сляб может попробовать уплыть. А я так не смогу – я не очень хорошо плаваю. К тому же… До озера ещё добраться надо. Поймают нас. А за покушение на Наследника полагаются трёхдневные пытки перед четвертованием. Меня-то, скорее всего, обратно сюда засунут, а вот Сти-сляба и казнить могут…

– Думаешь, я боюсь? – прошипел я. – Уж лучше на эшафот, чем к этому гаду в гарем. Попробуем, Кара-сур, а?

– Вот именно, – вставил свои пять копеек Бис-мил, – не сдавайтесь так легко, Ваше Высочество. Я вот сдался – и посмотрите, что из этого вышло. И вообще – есть ещё один способ побега.

– Какой? – с жадным любопытством спросил я.

– Вот, – достал Бис-мил ключ странной формы, массивный и вычурный, – это ключ от решётки водостока, что проходит под башней. За водостоком начинаются подземные озёра – они питают то, на котором стоит Даан. Если вы пройдёте их все – сможете выйти к побережью за пределами Даана. Но учтите – вам придётся переплыть их все. И если для Чоуроджи это не проблема, то вам, Ваше Высочество, придётся очень нелегко. Но разве свобода не стоит того, чтобы за неё помучиться?

– Стоит, – кивнул принц. – Ещё как стоит.

Бис-мил кивнул и сказал:

– Я соберу вам кое-что в дорогу. Одевайтесь, Ваше Высочество.

В это время потерявший сознание Кай-сур зашевелился и застонал, явно приходя в себя.

– Надо его связать! – сказал я. А потом вспомнил, о чём мы с Кара-суром говорили вчера и добавил:

– Помоги мне раздеть его, Кара-сур.

У открывшего к тому времени глаза Кай-сура на лице выразился ужас, и он взвизгнул:

– Нет! Не посмеете!

– Ещё как посмеем, – хладнокровно заметил я, взял поданное Кара-суром небольшое полотенце и заткнул ему рот. Шумный этот принц, прав Бис-мил.

После этого мы с Кара-суром сноровисто раздели Кай-сура догола. Он стал мычать и вырываться, пришлось вновь выпустить когти – для профилактики. Профилактика подействовала, принц испуганно замер, умоляюще уставившись… нет, не на меня. На Кара-сура. Тот начал колебаться, и я сказал:

– Вообще-то он хотел, чтобы тебя насиловали трое. Или четверо. А у твоего брата на гадости слово с делом не расходится.

Кара-сур сжал губы и молчал всё время, пока я связывал Кай-сура. А когда я справился, то быстренько сбегал в купальню и прихватил оттуда два невидимых «клубочка» – те самые, снятые с Кара-сура заклятия. Потом я велел:

– Надевай его одежду. Твоя останется здесь, к тому же она до сих пор мокрая.

– Ты… хочешь… – начал Кара-сур, но я быстро сказал:

– Да, хочу. Не мешай. Принц Кара-сур останется в Башне, это Кай-сур пропадёт неизвестно куда вместе с околдовавшим его злобным Чоуроджи.

И я, взяв один «клубочек», впечатал его в тело Кай-сура. «Клубок» стал разматываться сам по себе, покрывая тело Кай-сура причудливой вязью. Нет, кое-что я в нём подправил – не зверь же я, обрекать даже такую сволочь на постоянные унижения и изнасилования. Недельки через две заклятие пропадёт само собой, ибо не на Кай-сура оно плелось – вот тогда и начнётся веселье. Но для прочистки мозгов, думаю, вполне хватит – если Рах-Мату не откажет его педантичность и он продолжит таскаться в Башню, исполняя приказ, то Кай-сура ждёт далеко не один сеанс секс-терапии.

Всё это я потихоньку объяснил Кара-суру, размотав сначала один «клубочек», а затем и второй. Вот теперь Кай-сура за Кара-сура может принять и родной папенька! А у Рах-мата способности слабее, думаю, с ним прокатит.

Пока я проделывал всё это, Кара-сур успел одеться, и вернулся Бис-мил с двумя грубыми холщовыми торбами в руках:

– Здесь немного еды, – сказал он. – Ну, и ещё кое-что… Бегите, а то стражи, пришедшие с Наследником и ждущие у входа в Башню Духов, могут начать беспокоиться.

– А вы, Бис-мил? – спросил я. – Может, вы с нами?

Тюремщик только головой покачал:

– Думаю, что сумею скрыться, если что.

– Но вас могут наказать за помощь нам… – взволнованно сказал принц.

– Какую помощь? – удивился Бис-мил. – Не видел я ничего. Напился вчера и лежал пьян, а у принца Кай-сура свой ключ, отпирающий Башню Духов. Кто виноват, что его понесло куда не положено? Спал я, ребятки. Спал. Так что меня за халатность… ну выпорют в лучшем случае и выгонят с позором. Может, это и к лучшему – устал я от этих стен… Всё, бегите. Это вы неплохо придумали – одного принца за другого выдать. Вот и пускай разбираются, что случилось. А я спал. Не видал ничего.

Я вздохнул. Вряд ли после исчезновения Наследника Бис-мил отделается просто плетьми, но он упорно не хочет уходить. Почему? Но тут я поймал взгляд, который тюремщик бросил на связанного Кай-сура и понял: Бис-милу хотелось, чтобы принц, отказавший ему в правосудии, получил своё. И он хотел узреть это воочию. Что ж, эта цель не хуже всякой другой… А нам… Нам пора торопиться.

– Прощайте, Бис-мил, – сказал я. – Я вам очень благодарен. Куда нам идти?

– Дверь в конце коридора. За ней винтовая лестница. Она ведёт в подвалы. В самом последнем из них в углу стоит статуя Чоуроджи с рыбкой в руках. Нажмите на хвост рыбки – статуя отойдёт в сторону. За ней обнаружится небольшая ниша с маленькой дверью. Но вы худые – протиснетесь. Отоприте дверцу – там будет что-то вроде жёлоба. Садитесь в него и скользите. Жёлоб ведёт прямиком в подземное озеро. Дитя Моря, ты его чувствуешь – держитесь всё время в этом направлении. Там то ли семь, то ли десять озёр – последнее открывается прямо в море. Дверь захлопнется, и статуя станет на место, когда вы окажетесь в жёлобе. Преодолеете озёра – и вы свободны. Бегите. Прощайте.

Я обнял Бис-мила, за мной это проделал Кара-сур, тоже прошептав слова прощания, и мы, выйдя из камеры принца, бросились по коридору вперёд – к маленькой дверце, за которой действительно оказалась винтовая лесенка, ведущая вниз. Мы, оскальзываясь на ступенях, стали спускаться, торопясь преодолеть её как можно быстрее. Казалось, спуск был бесконечным, но, в конце концов, мы оказались в подвале – с обеих сторон помещения зияли пустыми провалами клетки с железными решётками, в которых я сумел разглядеть железные ошейники, колодки, цепи… М-да, похоже, Шамшуры умели расправляться со своими врагами, коли они попадали к ним в руки…

Потом начался второй подвал – с такими же клетками, затем ещё один, заполненный огромными бочками, ещё в одном были аккуратно сложены какие-то туго набитые мешки… Но я не стал заморачиваться, потому что разглядел в углу статую из белого камня. Сидящий Чоуроджи-юноша держал в руке небольшую рыбку и гладил её, как на земле гладят кошек. Мы, задыхаясь от бега, подошли к статуе, и я нажал на рыбку. Сначала на хвостик, потом на туловище, потом на глаза. После третьего касания статуя отошла в сторону, за ней действительно оказалась ниша с маленькой дверью. Кара-сур торопливо протянул мне ключ, я на некоторое время замер, потом разглядел замочную скважину, вставил туда ключ и повернул.

В это время где-то вдалеке раздались неясные голоса. Кто это? Неужели стража обеспокоилась отсутствием Наследника и обыскивает Башню? Я торопливо повернул ключ, дверца открылась, снизу пахнуло не сыростью, а свежестью и отдалённым запахом моря.

Я подал руку Кара-суру, мы вдвоём уселись в широкий каменный жёлоб, дверца за нами захлопнулась, и мы заскользили вниз, в темноту…

========== Глава 37. Пещеры Озёр ==========

Я подал руку Кара-суру, мы вдвоём уселись в широкий каменный жёлоб, дверца за нами захлопнулась, и мы заскользили вниз, в темноту…

Скольжение продолжалось довольно долго, и я невольно почувствовал себя Алисой, падающей в нору белого Кролика. Кара-сур, оказавшийся сзади, вцепился в меня, так что я поневоле задумался – а не останутся ли синяки на моей, тоже в принципе синей, коже? Нас несло по жёлобу с такой скоростью, что в ушах свистел ветер, и я даже не сразу сообразил, что мы перемещаемся в чём-то вроде небольшой лодочки из какого-то странного материала – не дерево, не камень, не металл… Больше всего напоминает особо прочный пластик, только вот откуда здесь пластик? И кто выстроил это странный жёлоб? С какой целью?

Однако в этот момент наше путешествие подошло к концу, «лодочка» потеряла под собой опору и с мягким шлепком приземлилась на воду. Как мы не перевернулись и не оказались в воде – сам не понимаю, однако ж как-то удержались. Спустя какое-то время мои глаза адаптировались к царящей вокруг тьме, и я с удивлением отметил, что воды озера… светятся. Сначала я немного струхнул – первая мысль была о каком-нибудь смертоносном излучении, типа радиации, о котором нам рассказывали на уроках ОБЖ, но, присмотревшись, я понял, что всё не так уж и страшно. Светились местные подводные обитатели – крохотные то ли рачки, то ли креветочки, которые обитали в этом озере массово.

Озеро оказалось большим, но не чрезмерно, свечение терялось вдали, где проступали тёмные громады скал. Так… И куда же нам двигаться? Как там говорил Бис-мил – почувствовать Море? Сейчас попробую…

Я успокоительно кивнул удивлённо озиравшемуся вокруг Кара-суру, чьи глаза тоже, похоже, начали привыкать к темноте, и уселся на дно «лодочки», скрестив ноги и вспомнив Море, в котором мы с Антошкой так замечательно провели первые дни в этом мире.

Я звал Море, пытался дотянуться до него мысленно, просил показать мне путь к нему, представлял белый песок дна, водоросли и кораллы, стайки разноцветных рыб, большую пятнистую мурену, лениво выглядывающую из-под скалы, мчащуюся ко мне рыбу Тао… И неожиданно Море ответило мне, показав целую череду подземных пещер с удивительной красоты озёрами, через которую нам предстояло проплыть. Ага, вот значит, как… Я увидел рыбу Тао – ту самую, которая нарезала круги прямо у грота, который соединял пещеры с Морем, а потом… Потом мне пришло странное послание, прозвучавшее как череда мыслеобразов, и, если облечь мыслеобразы в слова, то звучало оно примерно так:

«Выведи детей моих к свету…»

Что? Каких ещё детей? Если я правильно понял, то последними из Чоуроджи остались в этом мире Лали-Дала и Лали-Ала, да ещё несчастные морские девушки, которых содержат в гаремах Махароджи… Но на сей раз Море не ответило мне, снова указав путь и повторив те же мыслеобразы.

Ладно, проблемы надо решать по мере их поступления. Сейчас нужно убираться отсюда, да поживее – время явно не на нашей стороне. Поэтому я объяснил Кара-суру, что знаю, куда плыть, растолковал, что собираюсь делать, и тихо порадовался, что у нас есть «лодочка» – вряд ли плохо плавающий Кара-сур выдержал бы такой путь вплавь.

Поэтому я прыгнул за борт, обвязавшись поясом Кара-сура и двумя шнурами, выдернутыми из рукавов бывшей Кай-суровой куртки. План мой был прост, как грабли – я плыву, обвязавшись чем-то вроде упряжи, а Кара-сур, сидя в «лодочке», держит второй конец своеобразных вожжей. Закрепить упряжь, увы, было невозможно – «лодочка» не имела никаких подходящих выступов.

Едва я оказался в воде, как почувствовал небывалый прилив силы – со дна озера стали подниматься щекочущие пузырьки, словно массируя моё тело. Обрадованный этим, я спросил Кара-сура, готов ли он двигаться. Опальный принц ответил утвердительно, и моё тело изогнулось в воде, набирая скорость. Конечно, так быстро, как без груза, я передвигаться не мог, да и «упряжь» была не очень удобной, но я всё равно бороздил озеро со скоростью средней моторки, так что Кара-сур еле удерживал свой конец упряжи в руках. Когда я это понял, то немного сбавил темп и поплыл уже медленнее. Но всё равно – местная светящаяся мелочь расступалась перед моим стремительным движением, и «лодочка» оставляла на изумрудно-зелёной, флуоресцирующей воде тёмный прямой след. Здорово… Всё-таки это изумительно – плыть в почти прозрачной, тёплой, с лопающимися пузырьками газа воде подземного озера, плыть на свободу…

Время от времени я почти погружался в воду, которая была настолько прозрачной, что я без проблем видел дно, заросшее чем-то вроде белёсых щупальцеобразных водорослей, в зарослях которых мелькали юркие, полупрозрачные рыбёшки, которые явно прятались там от рыбёшек покрупнее и каких-то странных существ, похожих на нежно-розовых и тоже полупрозрачных безглазых ящерок. Странно… но интересно.

Так, незаметно, мы пересекли первое из десяти подземных озёр, выбрались на сушу, перетащили оказавшуюся лёгкой «лодочку» через песчаную перемычку между озёрами к воде второго озера и уселись перекусить. Кара-сур всё равно промок, его била дрожь, и я одним осторожным заклятьем высушил на нём одежду, с удовлетворением отметив, что не припалил параллельно опальному принцу зад и иные стратегически важные места.

– Спасибо тебе, – поблагодарил Кара-сур, – ты очень хороший… Жаль, что у тебя уже есть тот, кого ты любишь, да и ещё кое-кто будет… Я бы рискнул за тобой поухаживать, если бы не видел, что между нами не может быть ничего, кроме дружбы.

– Ты можешь такое видеть? – поразился я.

– У меня были склонности к эмпатии, – грустно ответил Кара-сур. – Собственно говоря, они и сейчас остались, но мои воспитатели из Ордена постарались, чтобы я вспоминал о них как можно реже. Аш-Асинам я не нужен был в качестве мага-эмпата… Я мог бы стать неплохим целителем, а из меня готовили преданного Ордену, нерассуждающего убийцу. Но убийство изначально внушало мне столь глубокое отвращение, что лишь заклятие подчинения заставляло меня обучаться. А когда учителя поняли, что убийцы из меня всё равно не получится, то в голове Наместника Божественного Аш-Асина созрел план, согласно которому Лат-сур и Кай-сур были бы уничтожены, а власть унаследовал бы я под именем моего брата и полностью подконтрольный Ордену. Я не хотел этого делать и сопротивлялся, как мог… Сопротивлялся достаточно долго, я с возрастом становлюсь всё сильнее магически… Но… Аш-Асины за долгие века существования Ордена очень хорошо научились заставлять людей делать то, чего они не хотят. Они сплели сложнейшее заклятие… и я потерял последние крохи самостоятельности, стал послушной Орденской куклой. Я не хотел садиться на трон отца, но был вынужден участвовать в заговоре, и когда вы вылечили Лат-сура, я был даже рад. Я очень надеялся, что Правитель… отец… хотя бы попытается поговорить со мной… Я бы рассказал, что не хотел творить зло… Я бы рассказал о том, как мне жилось в Ордене… Но он даже не стал ни о чём спрашивать. Вместо этого меня заперли в Башне Духов, и если бы не ты – я бы сошёл с ума. Понимаешь, дитя Моря, я стал помехой, досадной помехой, едва появился на свет, меня сразу же сбыли с рук, я остался жив только по капризу отца. И сейчас… Мне больно от того, что я никому не нужен, я лишний, я всем мешаю… Кай-сура отец любит, действительно любит, он будет искать его… А я… Я просто лишний. Аш-Асинам я больше не нужен, моей семье – тем более. Я запутался, дитя Моря… Тюремщик говорил, что нужно бороться, но я не знаю, для чего я борюсь.

Ого… А парня-то нехилая депрессия накрыла. И, признаюсь, не без причин. Но так нельзя. Надо что-то с этим делать, иначе он просто помрёт от тоски. Или утопится в озере. Или ещё как руки на себя наложит. К тому же лично мне опальный принц куда более симпатичен, чем его сволочной братец, и, в конце концов, разве он виноват, что появился на свет? Любое существо заслуживает счастья, а парня, похоже, гнобили чуть не с рождения, удивительно, что он такой адекватный получился, а не озлобился на всех и вся и не возжелал мстить предавшему его отцу. А Лат-сур тоже собака не последняя – сразу в башню, да ещё секс-терапию прописал, чтобы восстанавливающуюся силу отнимать. Хоть бы поговорил, что ли… Нет, просто ноги вытер и дальше пошёл.

Подумав так, я порылся в сумках, что собрал для нас Бис-мил, достал пару лепёшек и кусок сыра, протянул одну лепёшку с сыром принцу и сказал:

– Ешь. И не думай так больше. Во-первых, у тебя есть ты сам, и теперь только ты решаешь, станешь ты счастливым или забьёшься в уголок и будешь холить и лелеять душевные раны. Ты ещё молод. Ты сможешь стать целителем, и Аш-Асины не найдут тебя. Мир велик, не верю, чтобы в нём не нашлось тихого местечка для одного опального принца. И, хоть я и не эмпат, но ясно вижу, что ты ещё будешь счастлив и любим.

– А во-вторых? – тихо спросил Кара-сур.

– Во-вторых, ты сможешь, если захочешь, стать другом мне и моим друзьям. Правда, дружить с нами сейчас опасно…

– Плевать! – воскликнул Кара-сур. – Ты первый, кто хотя бы выслушал меня… и первый, кто искренне предложил мне дружбу. Спасибо тебе… Сти-сляб…

Я кивнул, улыбнулся и с остервенением вгрызся в кусок сыра. Задушевные беседы – вещь хорошая, но плыть нам ещё долго. И силы мне ещё понадобятся. А Кара-сур робко улыбнулся мне в ответ. Вот и славно. Доберёмся до наших – и всё будет хорошо.

Уничтожив хлеб и сыр, мы запили всё кисловатым напитком типа сброженного молока из фляги и вместе спустили лодочку на воду. Я вновь поплыл туда, куда вело меня чувство Моря, второе, и затем и третье озеро я оставил позади без проблем, но потом устал настолько, что понял, что нуждаюсь в длительном отдыхе. Я так устал, что меня не радовали ни светящаяся вода, ни пузырьки, ни совершенно волшебный вид третьего озера. Потолок пещеры, в которой оно находилось, нависал довольно низко, более того, его подпирали естественные «колонны» из соединившихся друг с другом сталактитов и сталагмитов. Колонны почти до середины заселили светящиеся водоросли и лишайники – поэтому на них совершенно причудливо смешивались фиолетовый, желтоватый, зелёный и белый цвета, фосфоресцируя во тьме гигантского подземного зала.