Текст книги "Арриквиатари (СИ)"

Автор книги: prushinAUT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 57 страниц)

========== 8. Я и еще раз я в пути ==========

“Какой, интересно, уже по счету раз я прихожу в себя подобным образом?” – прикидывал Сколотов, проверяя целостность организма на следующее утро; целостность была частичной, истратив всю ману, получилось не отъехать в чистилище, а вот исцелиться – нет. Рядом с местом вынужденной ночевки обнаружилось несколько трупов недопсов, навестивших Вилку ночью, основательно потоптанные останки неудачников тонким слоем размазало по траве. Некромантия оказалась самым удачным выбором, несмотря на все сопутствующие магии смерти проблемы, пусть суммоны и были неказисты с виду, зато самые что ни на есть полезные: и монстров прибьют, и от заклинания прикроют, и погрызенную тушку вытащат, хотя последняя опция релевантна только от крайней безысходности и желательно больше никогда не повторять подобные лихие скачки: противоестественная самой жизни магия пропитала всю душу насквозь, желание разбить голову о ближайший булыжник не отступало до сих пор.

Расположившись на травке, Олег задумчиво почесывал макушку, точнее, свой пантерий шлем, который, поощряя подобное обращение, одобрительно мурлыкал, как совершенно обычный кот. Это немного помогало терпеть боль от ран; Олег размеренно раскачивался из стороны в сторону, пытаясь полностью сосредоточится на приятном звуке, отгораживаясь от рези и жжения в районе живота. Мана копилась чертовски медленно и тут же уходила на лечение, принося одномоментное облегчение. Параллельно Сколотов пытался проанализировать прошлый бой, и если опустить частности, вывод напрашивался сам собой – ему просто рано связываться с подобными тварями, на этот раз даже самобичеванием не стал заниматься, предугадать неожиданную тактику монстров шансов не было; и не сказать, что он расслабился или пренебрег защитой, все было на месте: и барьер, и сосредоточенность на сражении, не хватило сил. Вожак недоволков со свитой находился в следующей весовой категории, повезло, что хотя бы ноги унес.

Олег тяжело вздохнул и обратился сам к себе вслух:

– Ну, что теперь? Запомнил, в какую сторону направился летучий корабль? Конечно, нет, нифига мы не помним, а если бы помнили, один хрен держать направление в чаще не сможем.

После этих слов голова сама собой повернулась направо, заглядывая за спину. Сколотов машинально попытался вернуть непослушную часть тела в изначальное положение, но шея не двинулась, ей мешал взбунтовавшийся ни с того ни с сего шлем. Вот оно, восстание искусственного интеллекта, только не в компьютерах, а в шапках, скоро клетчатая кепка возглавит бунт против человеков и пошлет в прошлое цилиндр-убийцу с заданием уничтожить мать джентльмена, придумавшего снимать головной убор в помещениях. «Вот сам пошутил осталось посмеяться, только опасаюсь что потроха вывалятся» – на этих словах Олегу пришла в голову невероятная догадка.

– Пантерыч, в ту сторону улетел дирижабль? – дух издал полумявк, который можно с натяжкой признать согласием. – Как, интересно, ты это узнал? – в ответ послышалось усердное фырканье и сипение носом, вроде как ушастая сущность намекала на свое обоняние, и тут стоило основательно задуматься. – Каким образом даже самый лучший нюх в мире мог учуять корабль, к которому мы вплотную не приближались, и успевший к этому времени умахать на пару десятков километров от места нашей встречи?

Поломав голову над этим вопросом, Сколотов не пришел ни к одному логичному объяснению. Пантерыч усердно фыркал и мявкал на все вопросы, однако навыки в расшифровке древнего котячего наречия исчерпали свой лимит, пришлось Олегу оставить все как есть, для самоуспокоения оставив запись в фолианте: поинтересоваться данным обстоятельством позже, когда он будет пинать по почкам капитана “Летучего Голландца”.

И что же теперь выбрать? Остаться на месте в попытках набраться сил для рывка к цивилизации? – парочка проявившихся недавно обстоятельств выступала против подобного решения. Первым делом монстры не придерживались игровых правил обитания, где сначала идут тварюжки послабее, а потом, при отдалении от точки респа, концентрическими кругами расходятся зоны обитания все более сильных тварей, Олег подсознательно именно так представлял весь проклятый лес, как игровую локацию, но реальность намекала на обратное положение дел, как минимум трижды: первый раз преследователь чуть не прожег дырку в его драгоценном теле, второй раз царь-корень, с которым удалось разминуться, и вот в последний случай с вожаком недвусмысленно указывал Олегу на его уязвимость. Противоположным обстоятельством было опасение, что чувствительность Пантерыча имеет свои пределы по времени или дальности, и данную им возможность можно потерять безвозвратно.

У порыва кинуться в погоню за кораблем тоже были свои минусы, например – прорыв через неизвестные территории предполагает скрытность, или, если точнее, – периодическое использование теней, что по понятным причинам было нежелательно. Возможность того, что рано или поздно подобного разведчика обнаружат и зажмут ночью в кольцо, была несколько раз обдумана еще раньше, и напоследок: какое именно расстояние предстоит пройти? Тридцать километров, допустим, можно считать приемлемым риском, а сотню? а две? Каковы шансы успешно пережить переход длинной в несколько сот километров?

“Ладно, сделаем так”, – Сколотов отрезал щепку от коры ближайшего дерева, нацарапал на одной стороне крестик, обозначающий вариант – отправиться в поход, и щелчком отправил импровизированную монетку в полет. Расчистив сухие ветки на месте приземления, он обнаружил самодельный рандомайзер чистой стороной наверх; задумчиво проведя пальцем по шершавой поверхности, Олег решительно перевернул щепку крестиком вверх и, улыбнувшись, отполз назад долечиваться. Его ждал долгий путь, надо как следует подготовиться, а случай… да хрен с ним, если уж так случится, что выбор окажется неверным, все равно это будет его осознанный выбор, а не нелепое стечение обстоятельств.

“Внимание, перекличка, все становимся в шеренгу: запас материалов – здесь, запас провианта – здесь, полные фляги с водой – здесь, здоровый организм – на месте, верная Вилка – ну ты хоть откликнись, все-таки из всего перечисленного ты единственный можешь это сделать, – некроолень нехотя топнул копытом, не желая спорить со своей поехавшей хозяйкой. На голове недовольно заворочалась шапка: Ах да! Как же мы могли забыть Пантерыча, ты тоже на месте, я вижу, и поосторожнее, шею мне свернешь, ты у нас самое ценное, видишь, держу ближе некуда, ношу не снимая”, – Олег уже привычно потянулся почесать духа промеж ушей.

Весь запас барахла занял треть инвентаря, всего в пространственном мешке имелось двадцать пять ячеек и двести килограмм веса, по сути инвентарь был походным заклинанием, запускаемым исключительно с фолианта. В нем не было ограничений по объему, главное, чтобы помещаемая вещь не была привязана к месту, ну, к примеру, дом унести не выйдет, пока не выкопаешь его вместе с фундаментом, иначе жилище считается одним целым с землей. Ограничение по ячейкам действовало стандартно, некоторые материалы стакались в пачки, кое-какие расходники можно покидать в одну ячейку, но каждый ржавый меч займет отдельный слот. Можно было превышать допустимое количество свободного места, отдавая взамен один процент от максимального манапула или выносливости на поддержание свободной ячейки, в принципе на парочку лишних слотов всегда можно потратиться, в игровых реалиях так уж точно – возвращаясь из рейда в город, нет ничего страшного опустить максимум маны даже до половины на время, в случае Сколотова такие выверты неприемлемы и опасны, шанс на то, что не хватит самых крох маны добить монстра, всегда маячил над головой. По весу было еще проще, до двухсот килограмм предметы никак не ощущались персонажем, все, что свыше лимита, уже таскаешь на своем горбу, самое время жаловаться на низкий параметр силы у кастеров, авось кто посочувствует. Для расширения обоих параметров мешка имелись особые, редкие предметы в игровом мире, но тут о них вспоминать бессмысленно. Использовалась чудо-сумка элементарно: открываешь раздел инвентаря в книге, тыкаешь пальцем в предмет, и хлоп он оказывается в списке хранения на странице. Существует всего три правила, ограничивающее помещение предмета в инвентарь: первое – он должен находится не дальше двух метров от фолианта, второе – живых и магических существ запихнуть в карман не получится, и третье, уже озвученное – стырить привязанную к земле, живому разумному или другому объекту вещь нельзя. В игре, дабы ограничить хомячьи позывы игроков, большинство материальных ценностей было магическим образом прибито к полу, точнее, обкастовано простеньким заклинанием привязки к владельцу; такому финту был обучен любой непись от свинопаса до императора, заклинание называется – метка владельца, и она была доступна всем, кроме монстров. Напоследок, чтобы уж совсем отбить желание набивать мешок чужим барахлом, заклинание пространственного мешка палится любым бомжом, а уж стража реагирует на него за километр, втихаря стырить ничего не выйдет, если уж решил отыгрывать вора, то придется все делать по старинке, надеясь на ловкость рук и скрытность. В городах имелись специальные зоны, в основном внутри постоялых дворов и таверн, на использование мешка в которых блюстители правопорядка не реагировали, в остальном городе после нескольких первых правонарушений попасть на бабло за беспокойство стражи как нечего делать, и это если даже ты ничего не стырил, а просто забыл о запрете на заклинание в пределах поселения.

Наконец пригодилась последняя единичка профы, ушедшая в кузнечное дело, переплавив все недоволчьи клинки, удалось заиметь средний треугольный щит, Олег даже собирался потратиться на ветку прокачки блокирования, как только появится свободное очко. Прошлое сражение показало: рассчитывать на одну магию не стоит, всегда полезно иметь что-нибудь в запасе, ну, что-то вроде прочного куска металла, прикрывающего твой живот от метровых заточенных лезвий. Впечатлений от висения прибитым к дереву хватило за глаза, и Сколотов собирался таскать свою защиту в руках постоянно, несмотря на то, что щит был тяжеловат для его параметра силы, ничего, потерпим, лишнюю нагрузку терпеть легче, чем дыру в теле.

Клык Лохматня, которым Олег делал пометки на деревьях, превратился в полноценный костяной кинжал, давно надо было это сделать, ножичек в хозяйстве – вещь полезная и универсальная. Немного потратившись в материалах, добился от вневременного станка удобных ножен, а прицепить их было куда, с таким особым дизайном одежды можно обвешаться полезными предметами с ног до головы, куда не ткни, везде найдется ремешок, на который без проблем получалось прицепить полезную нагрузку.

Перекрестившись, поплевав через левое и правое плечо, посидев на дорожку, в общем, исполнив все пришедшие в голову ритуалы, Сколотов отправился в путь, периодически ныряя в тень. Взаимодействие с магией тьмы было самым спорным решением, немало времени было потрачено на выяснение, действительно ли заклинание теней является необходимой мерой или подсознание подталкивает его к этой мысли ради получения дозы кайфа. Сомнения никуда не подевались даже после тщательного мозгового штурма, чашу весов перевесило логичное заключение, что данный способ передвижения использовался и до злосчастного лабиринта. Согласиться с собой прошлым оказалось легче, чем убедить свою паранойю в относительной безопасности теней с нуля. Казус заключался еще в том, что та самая паранойя работала в обе стороны: и опасаясь использовать магию тьмы, и боясь топать по лесу в открытую.

После некоторого перерыва прикосновение влажной губки ко всему телу вызывала приятную истому, пришлось проявлять свою железобетонную выдержку, дабы в панике не вывалиться из теней при первом контакте. Даже без движения тело отлично помнило эти ощущения и всецело хотело их повторения, однако Олег не терял над собой контроля и неосознанных движений не наблюдалось; для верности посидев на месте минут десять, отслеживая свои реакции, он свернул каст и отправился дальше перебежками от тени к тени.

Постоянная концентрация и внимательность требовала кучу физических и моральных сил. Ожидая нападения каждую минуту, Сколотов изводил сам себя, к вечеру падая на землю совершенно измотанным, и изменить ничего не получалось, приказать самому себе расслабиться можно, только толку от этого никакого, только воздух сотрясать. Атаки мерещились со всех сторон, толпы мнимых преследователей, гнилых ящеров, недоволков поджидали за каждым кустом, и временное облегчение наступало только в случае реальной встречи с монстрами. По пути попадались новые разновидности тварей вперемешку с уже знакомыми, Олег старался избегать любых столкновений, даже с недопсами, осторожно обходя каждую встреченную тварь. Столкновения случались в основном по ночам, недвижимый часовой окупил вложенную в него единичку магии уже процентов на пятьсот, исправно предупреждая о ночных визитерах. Сколотов не поленился вырезать из веток четыре десятка деревянных колышков и густо утыкивал ими всю территорию вокруг места ночной стоянки. Вторым подспорьем оказалась его алхимико-масленая особенность, перебивая запах тела травяным ароматом, она уберегала путешественницу от массовых ночных нападений, подобных первым суткам в новом мире. Привычка растираться кровью растительных монстров вернулась мгновенно, Сколотову даже показалось, что он слышал щелчок в голове, будто патрон встал на свое место в обойме. Возвращение к подобной практике ощутимо нервировало, сознание без зазрения совести увлекалось утренними и вечерними процедурами растирания, и, дабы купировать похотливые позывы, Олегу приходилось каждый раз резать ладонь кинжалом, этого хватало для снижения градуса возбуждения до приемлемых величин. Оставалась надеяться, что боль не привяжется к наслаждению на подсознательном уровне, и его реакционным меры не приведут к мазохизму: “Вот будет номер, бегал от одного помешательства и настолько доподталкивал съехавшую крышу в одном направлении, пытаясь водрузить ее на место, что она свалилась с обратной стороны”, – это будет тот еще жизненный конфуз, и ведь душистое масло, при желании, тело выделяло без всяких лишних усилий, но если его не втирать в кожу, то эффект будет намного слабее – вынюхивающая его стая недоволков с радостью это подтвердила. В любом случае масло сейчас было наименьшей проблемой, а вот накапливающаяся усталость и нервозность – первостепенной, в какой-то момент Сколотов заподозрил мозголомную активность лохматней, но потратив на их поиски полдня, был вынужден признать: ментальные монстры тут не при чем. Достаточно изучив поведение этих тварей, он уверенно мог находить уродливых мутантов в округе, ориентируясь на магический след и психологическое давление, сейчас же ничего не намекало на их присутствие, эту идею пришлось отбросить как несостоятельную.

Надо было признать, сама ситуация давила на человека всей тяжестью неопределенности. Посреди леса, в окружении жаждущих твоей плоти монстров, двигаться неизвестно куда, надеясь только на чуйку ушастой шапки, не в обиду Пантерычу будет сказано, то еще испытание для нервов. И так же, как раньше, Олег выдерживал подобные вызовы едва-едва, на пределе возможностей. Оставалось только стиснуть зубы и превозмогать, надеясь на скорое завершение пути, тут либо он загонит себя до смерти, либо среди зарослей покажутся очертания стен города, и что случится раньше, неизвестно.

На десятый день перехода Сколотов решил устроить себе выходной, с целью выспаться и прийти в норму. Выбрав небольшую полянку, со всех сторон закрытую от взглядов зарослями, он устроил временный лагерь: заранее заготовил охапку сушняка, развел полноценный костер и наломал веток для спальника. Отложив крупную, особо удачно обработанную шкуру, Сколотов теперь использовал ее для комфортного сна, когда позволяло время, сооружал из мягкой зелени импровизированную кровать, накрывая ее сверху шкурой, и ночевал практически как белый человек. Иногда даже посещали ощущения, что он сейчас у себя дома в небольшой уютной квартирке, нежится на мягком матрасе. Стоит только открыть глаза – и увидишь побеленный потолок своей комнаты, знакомую люстру с цветастым куполом плафона, стол со включенным компьютером слева, он, как всегда, завален всякой мелочевкой: хардами, проводами, дисками, на самом краю лежит старенький, но неубиваемый телефон, в глубине столешницы рядом со стенкой возвышается дареная фигурка космодесантника, опирающаяся на огромный двуручный меч – все привычное, все знакомое. Но наваждение длится недолго: только ветерок подует по верхушкам деревьев, и зашелестевшая листва своим шепотом разбивает приятную занавесу иллюзий, оставляя только сожаление; после такого Олег часами ворочался на лежанке, пытаясь подавить подступившую к горлу горечь, и в беспокойных метаниях рано или поздно проваливался в тревожный сон.

Целый день Сколотов пытался расслабиться, выгнать все мысли из головы, просто полежать, наслаждаясь жизнью, пытался вернуть то ощущение счастливого пофигизма, испытанное после спасения от преследователя. Добросовестно выполняя отданный себе приказ – отдыхать, он отъедался и пялился на пляшущие языки костра, но все было напрасно, тревога никуда не уходила; все так же дергаясь от любого постороннего звука, Олег чувствовал, как натянутые нити нервов вибрируют от напряжения, грозя лопнуть в самый неподходящий момент. Промучившись до вечера, с самым паршивым настроением он завалился спать.

Ночь была темной, раскачивающиеся ветви листвой закрывали звездное небо, только изредка давая шанс наблюдателю ухватить обрывок небесной тверди. Под шум чащи многотонный груз беспокойства, давивший на плечи, стал чуть-чуть легче; получилось просто лежать, смотря в никуда, взгляд не упирался в многочисленные препятствия, а проникал сквозь них, куда-то туда, к самому горизонту, где утром взойдет солнце, обжигая зеленое море растительности яркими, красноватыми лучами.

Нежные, теплые руки легли на плечи и уверенными движениями разогнали кровь в напряженном теле, массаж был исполнен весьма умело и как нельзя кстати. Олег поднял взгляд, над ним нависало миловидное женское личико с плавными, гармоничными чертами лица, черные как омут глаза источали умиротворение и покой. Переливающиеся в свете редких звезд волосы обрамляли лицо, спускаясь до самых плеч, слегка завиваясь на кончиках. Из одежды на незнакомке не было ничего, и манящие округлости соблазнительно раскачивались перед самым лицом: никакие не огромные бидоны, как у него, а подтянутые, упругие груди размера третьего. Ласкающие касания с плеч переместились дальше, и теперь тонкие аристократические пальчики утопали в мягкой, пружинящей поверхности выдающегося бюста. Сознание ненавязчиво отодвинуло Олега на второй план – знакомое чувство, совсем как тогда, у часовни, – но ощущение чужих прикосновений наоборот стало только ярче.

Ночная красавица тем временем уже обошла его вокруг и, не стесняясь, забралась сверху; горячие, гибкие тела прильнули друг к другу вплотную, возникло ощущение, будто незнакомка заключила Олега в свои объятия целиком, каждая клетка чувствовала теплое прикосновение бархатистой, гладкой кожи. Пантерий наряд куда-то подевался, хотя он точно помнил, что ложился одетый, сейчас эта нестыковка не имела никакого значения. Прекрасное лицо женщины было в каких-то десятке сантиметров, она наклонилась еще ниже, коснувшись губами левого уха, и первые слова с момента встречи звонкими колокольчиками приласкали слух: “Я тебе помогу, не убегай, не бойся, я буду нежной, только возвращайся ко мне, я не буду больше настаивать, чтобы ты осталась навсегда, только не уходи насовсем, прости меня, теперь я буду осторожна”.

Не воспринимая значения ни единого слова, волшебница наслаждалась, было достаточно самого голоса: чарующего, зовущего, немного печального. Уже не сдерживаясь перехватив управление телом, волшебница нежно обхватила незнакомку и мягко перевернулась, подмяв под себя робко улыбающуюся красавицу. Губы встретились в первом, ошеломительном поцелуе, после которого она отправилась дальше исследовать незнакомое тело, покрывая его ласковыми поцелуями, лаская руками и своей грудью, вездесущее масло оказалось как нельзя кстати. Уже доведенное до пика экстаза сознание сделало еще один шаг вперед, и удовольствие затопило весь разум. Серебристый туман желания притупил память, оставляя больше пространства для неземных ощущений: вот она ловит ртом шаловливый, розовый язычок любовницы, в следующее мгновение ее грудь оказывается в ласковом захвате горячих рук и нежные покусывания терзают чувствительные бугорки, последняя картинка самая восхитительная: низко склонившись, волшебница приникла к гладко выбритой, источающей сногсшибательный женский аромат киске, в то же время чувствуя прикосновения влажного язычка к истекающей соками промежности у себя внизу.

Наутро Олег вскочил, как будто всю ночь стоял на зарядке с вилкой в розетке. Пробуждение произошло как-то резко и сразу: никакого протирания глаз, зевания, утренней слабости. Хлоп, как по выстрелу спортивного пистолета, и человек уже готов нестись, сворачивать горы, покорять океаны и укрощать природу. Усталость как рукой сняло, таким свежим он себя не чувствовал наверное, никогда, единственным минусом было то, что ночью, похоже, дико потеплело, встал весь потный, хоть выжимай, да еще и в масле. Но план под кодовым названием – “выходной” можно считать удавшимся и по необходимости повторять разгрузочный день.

Тяжелый переход встал в приемлемое русло, запаса сил хватало на несколько дней, прежде чем организм снова начинал подавать признаки хронической усталости, еще протянув пару дней сверху до полуизмотанного состояния, можно было устраивать очередной “выходной”. Нормально отдохнуть, не доводя до предела, не выходило, только подходя к своему лимиту, Сколотов получал ночь подзарядки, к которой еще надо было основательно подготовиться: найти укромное место, обставиться часовыми, соорудить постель и при соблюдении всех условий на следующее утро он чувствовал себя как целый огород свежайшей огуречной рассады. Прилив энергии сопровождался литрами пота и масла, в котором просыпался счастливый путешественник, эта странность наводила на мысли о такой очередной не задокументированной особенности организма, как открытые каналы, но фолиант ничем помочь не мог – раз нет названия пассивки, значит нет и шансов найти ее описание.

Еще одним открытием стало изменение температуры в тенях, раньше это заклинание подмораживало укрывшегося в нем мага, сейчас отсиживаться во тьме стало тепло и комфортно, как будто сам каст поменял свое отношение к Олегу. Заодно перемещение внутри заклинания стало намного терпимее, возбуждение, конечно, никуда не делось, просто стало менее дурманящим, никаких потерь контроля над телом, шаловливые ручки больше не тянулись к промежности, чуть что. Сколотов с полной уверенностью приписал все изменения прокачке уровней заклинания, все-таки оно не слабо скакануло в развитии.

От активных действий в тенях все равно стоило воздерживаться, каждый раз после вынужденного передвижения в инвизе Олегу было чертовски за себя стыдно, и никакое самовнушение о необходимости подобных действий для выживания не убирали это ощущение постыдного свершения полностью.

Так или иначе, путешествие стало проще, теперь уже не было никаких сомнений, что переход затянется, даже если в цифровых значениях искомое поселение было относительно недалеко, дорога все одно займет немало времени. Топать по прямой не было никакой возможности, приходилось постоянно петлять, избегая встреч с тварями, подолгу отсиживаться в тенях, периодически охотиться, пополнять воду, отбиваться от ночных нападений и как апофеоз препятствий – долгий обход встретившееся на пути болота. Лезть в трясину даже мысли не возникло, точнее, мысль-то промелькнула, только спустя секунду после рождения она была жестоко забита камнями, расстреляна и похоронена под толстенным слоем благоразумия, туда ей и дорога.

На двадцать третий день пути случилось несчастье: закончилась вода; до этого момента проливные дожди стабильно спонсировали его авантюру необходимым количеством жидкости, но четыре дня назад как отрубило. Чистое и ясное небо светилось яркими солнечными лучами, на радость всякой лесной живности, кроме Олега. Попаданца такой поворот событий вводил в уныние, никаких хитромудрых техник добывания питьевой воды посреди лесной чащи он не знал и сейчас по чем свет стоит поносил самого себя за расточительность, чего стоило поумерить аппетиты и растянуть имеющийся запас дней на шесть.

“Нет же! Чего экономить? Ща дождичек ливанет, и пополним запасы, баран, ничему тебя этот мир не научил”.

Сколотов с надеждой потряс фляжку, на донышке еще плескалась пара глотков на самый крайний случай; убрав емкость в инвентарь, он поплелся дальше, поглядывая с надеждой на небо. Движение – это жизнь в самом прямом смысле, сидя в кустах, на ручей или речку не наткнешься.

Отсиживаясь в тенях, Сколотов наблюдал за группой нестандартно себя ведущих монстров. Пятерка пирокроликов подозрительно наворачивала круги вокруг его местоположения, эти твари встречались в лесу уже не раз; как водится, на обычных кроликов они походили отчасти. Крупнее своих мирных собратьев в три раза, мутанты обладали шикарными для крафта шкурами разнообразных расцветок от бледно-желтого до темно-оранжевого, пара узнаваемых длинных ушей тоже имелась, равно как и маленькие красные глазки. Основной отличительной особенностью их вида являлась способность изрыгать полутораметровый поток пламени. Для этого трюка моб замирал на месте, прицеливаясь, потом нижняя челюсть с неприятным хрустом распахивалась на ширину в несколько раз большую, чем от нее ожидалось, под густым мехом на морде прятался глубокий разрез пасти, сшитый тонкой сеткой сухожилий, невидимых в спокойном состоянии, они, растягиваясь, удерживали нижнюю челюсть монстра при подготовке к атаке. Все тело подготавливаясь к залпу, раздувалось словно шар, обнажая такие же стежки нитей, как и у пасти по всей шкуре, в последний момент перед залпом монстр становился похож на многократно перештопанный матерчатый мяч. Закончив подготовку, пирокролик выпускал столб огня и удерживал его в активном состоянии от десяти до тридцати секунд, длительность зависела от окраса твари, чем ближе к насыщенному оранжевому цвету, тем сильнее было пламя, совсем темные по цвету могли еще и передвигаться, сжигая все на своем пути.

Сколотов несколько раз сбивал кроликов меткими кастами ледяных шипов, когда не было смысла терять время на долгий обход, один раз живые огнеметы наведались ночью, доставив немало проблем, слава богу, в тот раз нападающих было всего четверо, и некроолень не страдал от стихии огня. Чего точно не было замечено у этих тварей, так это чувствительности к магии, того самого параметра магического восприятия их виду недоставало. Укрытие в тенях всегда безотказно сбивало пироманьяков с толку, а сейчас они как будто разыскивали его.

Рассматривая из невидимости ближайшего пирокролика магическим зрением, Олег обнаружил смутно знакомую деталь. Тонкая едва заметная энергетическая нить тянулась от загривка монстра в сторону густых зарослей ягодного кустарника; канал был неплохо замаскирован под общий магический фон, поверхностным взглядом такой камуфляж не раскрыть, нить сливалась с естественными энергетическими потоками, имитируя их движения и подстраиваясь под изменяющиеся оттенки изначальной магии. А вот сами кролики были созданы не столь искусно и при усердном и внимательном изучении начинали просвечивать множеством мелких дыр в структуре. Заклинание иллюзии в таком исполнении должно быть очень ненадежно, отсутствовала целая область каркаса, отвечающая за замкнутость систем циркуляции маны. Сколотов подробно рассмотрел все особенности своего фантомного силуэта и отлично разобрался, что и как там работает и за что отвечает. Он мог с уверенностью утверждать: с таким дефектом заклинание при грубом физическом воздействии лопнет как… как мыльный пузырь.

Злобная улыбка появилась на лице волшебницы. Увидев себя со стороны, Олег удивился бы, как такое миловидное личико может выглядеть настолько угрожающе: нежные, розовые губки изобразили настоящий боевой оскал, обнажив ряд безупречно белых зубок с двумя немного заостренными резцами по бокам. Погрузившись в раздумья, волшебница машинально покусывала нижнюю губу и гладила Пантерыча, который, чувствуя состояние своей хозяйки, грозно щурил глаза на фантомных кроликов.

Отследив наиболее вероятное местоположение преследователя, она сорвалась с места прямо в тенях, совершенно не обращая внимание на возбуждение, сейчас оно и для осознанной и для бессознательной частей разума было всего лишь частью азарта и адреналина, смешиваясь с предвкушением грядущего возмездия. Логика и инстинкты сошлись в одной точке и, не сомневаясь в своей целостности и полноценности, бросились за добычей. Они страстно желали только одного – отомстить за свой страх, воздать по заслугам невидимой твари, совершенно не замечая спонтанное слияние двух сторон одной личности. Олег ни на секунду не задумался о той не присущей ему страсти, с которой в сердце вспыхнула незамутненная ненависть по отношению к этому существу, а волшебница не обратила внимание на то что впервые действует рассудительно и осознанно, ведь среди них никогда не было разрыва, просто поврежденный разум отрицал часть самого себя, часть, высвобожденную из подсознания этим чуждым миром, для которой не существовало никаких противоречий ни с новой жизнью в постоянной борьбе, ни с чужим телом, она относилась ко всему легкомысленно в противовес загруженному заботами и переживаниями по пустякам Сколотову.

Пирокролики заметно занервничали, удвоив усилия в поисках, преследователь чувствовал опасность, но не мог определить ее источник. Прозрачное, скрытое в листве тело монстра дрожало от усилий, изо всех сил накачивая каналы маной, создавая все новые и новые иллюзии, и вот его старания принесли результат, совсем недалеко, метрах в тридцати, желанная добыча обнаружилась. Сгорбившись, она зажалась под корнями развесистого дерева, забившись в небольшое углубление; цель тряслась от страха, и только звук прерывистого дыхания выдавал ее местоположение фантомам. Сразу три сиреневых облака сорвались вперед, контролировать такое количество сложных заклинаний было тяжело даже для обладающего прирожденным магическим даром монстра, пришлось развеять большую часть иллюзий, сосредоточившись на управлении, когда обжигающий поток молний ударил в спину.