Текст книги "Арриквиатари (СИ)"

Автор книги: prushinAUT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 57 страниц)

Перед очередным рывком в неизвестность Олег восстановил всю ману и немного похимичил в конструкторе заклинаний. Поднятие нежити и барьер за время погони прыгнули до шестого уровня. К барьеру он сделал два альтернативных каста: с большей площадью стены, но менее прочной, и его противоположность с минимальным размером тридцать на тридцать сантиметров. “Поднятие нежити обзавелось дублем с быстрым кастом, но намного более слабым восставшим, может, в бою выдастся минутка по-быстрому поднять ближайшее захоронение. Кстати, среди развалин эманаций смерти не было вообще, так что придется побыть без сумона: для вылазки за пределы купола не наскреблось храбрости, слишком много негативных вариантов подобного действа нарисовалось в голове”.

Целью вылазки был выбран храм – как наиболее целый по внешнему виду, лезть во дворец, где на тебя в любой момент может спикировать крыша, было верхом дурости. Олег надеялся найти надежное укрытие на ночь, все-таки раз невидимый преследователь не полез под купол, может, и другие твари обходят его стороной. Пробираясь через буйную растительность, он отмечал, что чем ближе постройка, тем больше следов, оставленных временем, на ней проявлялось: вон там отколовшийся камешек, тут из-под плитки выбиваются молодые, зеленые побеги, тут отслоившаяся штукатурка – и все равно храм на удивление хорошо сохранился. Пройдя сквозь арку и отсутствующие ворота, Сколотов оказался в просторном, бедно освещенном зале; ожидания его немного обманули, он рассчитывал увидеть остатки алтаря, разные предметы культа, те же крылатые статуи, но перед ним раскинулся совсем другой вид. Все пространство было выполнено в виде широких нисходящих ступеней, ведущих к постаменту внизу, строение зала напоминало древнегреческий амфитеатр, ну, тот, где демократичные греки до хрипоты спорили друг с другом о политике, законах и тому подобное. В подтверждение этому на стене сзади постамента обнаружилась фреска, изображающая весь процесс. Однокрылый, стоя в центре, о чем-то вещал внимающей публике, хаотично рассевшийся на ступеньках. Внешний вид здания сильно расходился с его фактическим назначением, в голове Сколотова образовался некий диссонанс, он был уверен, что увидит тут все признаки религиозного поклонения ангелам: специальный коврик, чтобы, стоя на коленях, головой об пол в поклонах биться, уединенные местечко – в грехах покаяться, все такое. Вместо этого он попал в подобие институтской аудитории, нет, конечно, можно было предположить, что однокрылый им проповедь втирает о любви к ближнему, но лица у аудитории не светились одухотворенностью, как на иконах, а были предельно сосредоточены, с печатью тяжелых размышлений, некоторые индивиды буквально записывали за оратором в толстые, украшенные книги. Из увиденного следовало интересное предположение о том, что крылатые в этом мире на самом деле существовали или существуют по сей день. Люди обычно не склонны изображать божественные сущности за мирскими делами, вроде чтения лекций. Икона, где очередной архангел спускается с небес, дабы благословлять всех подвернувшихся, – это пожалуйста, а вот он же, явившийся обсудить расхождения и логические ошибки в святых писаниях – это увольте. Сколотов размышлял, не переносит ли он свои замшелые стереотипы и представления в новый мир, делая при этом очевидные ошибки в выводах, когда, бродя по залу, наткнулся на спуск в подвал и очередное интересное изображение в углу, где крылатые выходили из врат, за которыми виднелись далекие шпили зданий. Примечательно оно в первую очередь было первой присутствующей надписью: одно длинное слово, выбитое в камне сверху барельефа, и оно не переводилось. Можно было подумать, что бытовое заклинание перевода языков просто не работало, но в фолианте оно числилось, что ранее служило гарантией работоспособности умения. В игре разрабы для аутентичности снабдили все расы собственными языками и наречиями, отсыпав игрокам заклинание-переводчик, дабы они могли насладиться занимательным бульканьем очередного рыбочеловека и все равно понять аборигена. Исключений было всего несколько: язык демонов – его получали, изучив демонологию; язык духов, соответственно привязанный к шаманизму; и язык ушедших, который относился к сюжетной линии, еще не реализованной, только обрывки тематических зданий встречались по миру. И как водится, тут было два варианта: либо эта надпись относилась к подобным исключениям, либо заклинание перевода наделяло его куче знаний о наречиях орков, эльфов, гномов, которых в этом мире нет и никогда не было, и местные языки заклинанию просто не известны. Если это так, то их ждала подстава эпических масштабов при встрече с местными.

Олег внимательно рассматривал лестницу вниз, когда неожиданный укол боли пронзил пятую точку, он аж подпрыгнул от неожиданности. Извернувшись посмотреть назад, на мягком месте он обнаружил тонкий, неприятный порез: “Блин, болит как от пореза бумагой”, – поморщился Олег. На автомате выискивая какой-нибудь предательски торчащий гвоздь, Сколотов бормотал заклинание хила. Но вместо заостренного куска металла прямо на корне, торчащем из окна, обнаружился местный житель. Монстрик был, можно сказать, нехитрого внешнего вида: тело напоминало горошину размером чуть больше футбольного мяча, во всю ширь круглой тушки раскрывалась пасть с маленькими зубами-иглами, между которых сновал гибкий зеленый язык. Передвигалось существо на четырех тонких лапах-стебельках, растительное происхождение очередного мутанта, как говорится, было на лицо.

“Блин, а я уж понадеялся на спокойное место. Хоть один тихий угол в этом проклятом лесу имеется, какая нибудь вшивая пещерка, в которой не сидит очередной хищный горох?”

========== 6. Ответственный за выживание ==========

Раздраженно запустив в зеленого ледяным шипом, Олег тут же получил в ответку еще один порез, на этот раз пострадала рука. Верткий засранец отпрыгнул от ледяного подарка и, раскачиваясь на месте, фыркнул в сторону непрошеного гостя невидимым снарядом. Никакого заклинания увидеть не удалось, и сама рана была чистой.

“Чем же ты стреляешь, мелкий засранец?”

Врубив магическое зрение, Сколотов проследил за следующим нападением – это все-таки заклинание, энергетический след имелся; прикинув варианты, он пришел к выводу, что хищный горох пользуется магией ветра: как раз получил четвертый порез на теле, соображалка и заработала. «Ладно, хватит подставляться», – второй ледяной шип сорвался с рук, тварь снова отпрыгнула, но на этот раз это не сработало, острые осколки заклинания задели шаровидное тело, от чего то лопнуло, как упавший на камень кокос, разбрызгивая вокруг маслянистую жидкость. Вконец убитый монстр не затопил все помещение смрадной вонью после смерти, а разразился приятным травяным запахом.

Ну что, мистер ароматический горох, где там твои друзья, мне еще здесь ночевать, хотелось бы заранее почистить территорию от нежелательных элеме… На полуслове Олега прервал шелест множества стеблей по камню, копии убитого монстра посыпались изо всех щелей. Первую волну удалось встретить разрядом молнии и двумя шрапнельными шипами, но когда твари пальнули в ответ, он на мгновение пожалел, что не дал сиреневому облаку прожечь в себе дырку – несколько десятков мелких, болезненных порезов покрыли все тело.

Не тратя больше время, Сколотов ретировался по лестнице вниз; за ступеньками шел длинный, узкий коридор, в котором и было решено держать оборону. Не зная, куда ведет проход, дальше двигаться опасно, может, там винный погреб – тупиковая комната, где его положение станет намного хуже, вообще «чем дальше, тем хуже» – девиз всего пребывания в этом мире.

Гороховые монстры ломились в узкий туннель целыми толпами и помирали тоже толпами, дальнобойный конус как раз покрывал по ширине и длине весь коридор до самого входа, вот только именно от молний тварюги отваливались неохотно, некоторые наглейшим образом переживали разряд электричества в упор, похоже, у этого вида имелось сопротивление молнии, дававшее шанс пережить смертельный урон от заклинания. С другой стороны, шрапнельная ледышка безотказно косила первые ряды наступающих.

“Так и стоим, прорежая всю массу хищных растений молнией и добиваем самых шустрых льдом. Отличная, эффективная тактика, можно сказать, вершина стратегического мышления – зажаться в узком проходе, чувствую себя, как все триста спартанцев в одном, вот только… а что дальше?” Зеленый поток не ослабевал, они уже отвоевали у Олега целых три шага, насколько безразличное отношение к своей жизни не встречалось даже у недопсов. Порезы стремительно покрывали руки и ноги, он только успевал захиливаться, большую часть невидимых лезвий принимал на себя барьер, в кои-то веки служивший не одноразовой стенкой, но его форма не позволяла закрыть весь проход: ноги остались уязвимыми, а руки приходилось подставлять самому, через барьер заклинания не проходили с обоих сторон. Дважды барьер неожиданно падал, и Сколотов мог полноценно ощутить себя подушечкой для иголок, мелкие раздражающие ранки в большом количестве вызывали нестерпимую резь во всем теле, сменяющуюся болезненным жжением. Этот бой все более становился похож на изощренную, медленную пытку, Олег был покрыт собственной кровью вперемешку с масляной жидкостью монстров с ног до головы, кровь периодически заливала глаза, подкрашивая сумрак коридора в багровые тона. Времени не хватало даже на то, чтобы смахнуть раздражающую, лезущую в глаза челку, тяжелую от льющегося пота. Каждая заминка стоила одного шага, проигранного зеленой лавине. Слава богу, базовое исцеление, по видимому, как-то восстанавливало кровопотерю, иначе Сколотов уже давно свалился бы от слабости с ног. Опять безвыходная ситуация и простой вопрос: что делать? Надеяться на то, что монстры закончатся быстрее, чем мана? Опять рассчитывать на чудо? С последним у Олега было четкое убеждение, что любое чудесное стечение обстоятельств имеет как минимум недельный кулдаун и дважды подряд не случается, по крайне мере, не с ним. Риск, как говорится, дело благородное, пора воспользоваться планом “Б”. Поднапрягшись, он выдал несколько заклинаний с максимальной возможной скоростью, подчистив коридор и развернувшись, бросился наутек.

Сзади, через несколько метров, обнаружилась комната-развилка, из нее вели целых три прохода на выбор, в разные стороны; окрыленный осознанием того, что не уперся в тупик, Олег наугад забежал в центральный коридор. Помещения сменялись одно за одним: залы, склады, коридоры, проходы, комнаты – чертов огромный подземный лабиринт, несколько раз попадалась лестница вниз, пару раз наверх. Не разбирая дороги, Сколотов все бежал, пытаясь оторваться от очумелых тварей, толпы которых периодически возникали в боковых проходах, спереди, сзади, лезли изо всех щелей поодиночке, десятками, сотнями. Раскидываясь заклинаниями во все стороны, он четырежды пытался спрятаться в тенях, но каждый раз рядом оказывалась хотя бы одна гороховая тварь, палившая всю контору. Наконец от безысходности, свернув в очередной закуток, Сколотов не глядя сиганул в черный провал колодца, только в полете осознав, что сейчас сделал.

Приземление выдалось жестким, каменная кладка ударила по ногам, словно таран; не удержавшись, он плюхнулся на пятую точку, болезненно зашипев. Ну, зато десантировался целым, а не размазавшись по земле кровавым пятном, высота оказалась примерно с трехэтажное здание, может, чутка поменьше. Неприятно, но не смертельно, даже ноги на удивление остались целы. Быстренько похромав в сторону, Олег заныкался в тенях.

“Положеньице то еще, можно сказать, одно из наших любимых – в самой заднице. Возможно, объемы нашей собственной попы притягивают неприятности, или тупая башка не может придумать ничего путного, кроме как раз за разом бросаться в неизвестность. Ладно, надо немного переждать, пополнить запас маны, успокоится и искать путь на волю”.

Сколько Сколотов уже блуждал по этим катакомбам: неделю, месяц? Время в постоянном сумраке затерялось и перестало иметь значение, просто отсчитывая количество раз, когда он забивался в темный угол и забывался беспокойным сном, считая это за прошедшие сутки, в фолианте таким методом уже появилось сорок две перечеркнутые палочки.

“И куда, черт возьми, подевались часы из книги?”

Первоначальный энтузиазм иссяк день на третий; блуждая по бесконечному лабиринту комнат, коридоров, залов, Олег постоянно натыкался на орды круглых монстров. Они загоняли своего обидчика в самые дальние уголки подземелья, лишая даже призрачного шанса отыскать правильный путь. В последний раз твари окружили его на перекрестке, где едва удалось спрятаться в нище, вырубленной около поросшего мхом угла комнаты, прочитав сокрытие в тенях, Олег вжался как можно сильнее в холодный, жесткий камень и застыл, боясь лишний раз вздохнуть. Вот только на этот раз твари не ушли; расположившись хаотичной толпой во всех четырех коридорах, они замерли, погрузившись в беспокойное оцепенение. Укрытие было скрыто от прямого взгляда полутораметровым, потрескавшимся кувшином, неизвестно кем забытым на пересечении туннелей. Благодаря этому удавалось перекастовать заканчивающееся заклинание сокрытия несколько раз, но время шло, а твари не двигались. Именно в тот момент было принято злополучное решение, частично виновное в его нынешнем состоянии. Олег решился пройти опасный участок, не выходя из тени, единственно возможное на тот момент решение позже привело его разум к грани помешательства.

Аккуратно пробираясь среди спящих растений, приходилось все силы тратить на сдерживание стонов удовольствия. Тьма щедро дарила своей пленнице незабываемые ощущения, намного более яркие, чем в первый раз; как будто уже зная все слабые места этого тела, она умело ласкала каждый сантиметр податливой плоти, разжигая невыносимый пожар желания. Пятнадцать метров коридора превратились в марафон сексуального возбуждения, чужое тело без сопротивления, отдавалось этим чувствам без остатка, заставляя разум биться в экстазе.

“Как тогда удалось сдержаться, не остановившись на половине пути и не начав яростно мастурбировать, уму непостижимо”.

Возможно, все остатки мужской гордости восстали против подобного, дав шанс на удачный исход побега. Вот только позже это уже не помогало, все чаще Сколотов уходил в тень, ведь там было безопасно, там вездесущие мутанты не доставали, в тени можно было заглядывать за угол, не опасаясь последующей многочасовой изматывающей погони. Тень давало то, чем не баловал весь оставшийся мир: ощущение безопасности, защищенности, награждало безвозмездным блаженством.

Одежда еще в первый день превратилась в узко нарезанные ленты, от нее снова пришлось избавиться, не такая уж большая разница: расхаживать нагишом или в прошлом эрокостюме, но все равно не проходило чувство, что над ним кто то извращенно издевается. Вызывать станок для крафта здесь было равносильно приглашению всех монстров в округе подзакусить свежим мясом.

Проведя кучу времени, бегая от гороховых тварей, Олег осознал, что они постоянно находят его по запаху, по крайне мере, это предположение показалось логичным в тот момент, и проверка теории не требовала серьезных усилий. Просто подбив несколько одиночных экземпляров, он тщательно вымазался в масляной жидкости из их тел; кроме умопомрачительного травяного запаха мазь давала защиту от холода и влаги. Догадка подтвердилась, после этого монстры перестали целенаправленно сбегаться к нему со всего лабиринта, нападая только при прямом визуальном контакте, но пребывание в тенях стало еще более проблемным, масло делало и без того отзывчивое тело еще более чувствительным, и он не отказался он него только потому, что к тому времени уже едва ли трезво осознавал происходящее. Вся жизнь превратилась в череду опасностей и наслаждений, иногда просто ради забавы он сам нападал на огромные группы монстров, играя с ними в салочки по всему подземелью, осыпая их заклинаниями из каждого темного угла, безумно хихикая каждый раз, как очередная царапина разрезала кожу. Наигравшись, спятившая волшебница бесследно растворялась в ближайшем проходе; его альтер эго начало ловить настоящий кайф от подобных забав, когда разгоряченный под завязку заправленный адреналином организм нырял в приятные объятия тени, с каждым разом предостерегающий голос разума становился все тише, пока не превратился в незначительный фоновый шум.

Проживая день за днем в катакомбах, Сколотов стал настоящим подземным жителем: непрерывно используя магическое зрение для нахождения редких съедобных грибниц, собирая влагу с многочисленных зарослей мха и плесени, покрывавшей стены, он втянулся в этот ритм жизни.

Через некоторое время, после уничтожения очередной зеленой волны, в книге появилась новая запись о поднятии четвертого уровня, не размышляя, Олег тут же выучил заклинание далекого отзвука из школы иллюзий. Нет, он не думал о будущем, не следовал своим прошлым планам, просто хищные горошины чутко реагировали на звук, и показалось забавным подурить им голову, гоняя туда-сюда за ложными голосами. Также он заметил за собой одну особенность – выученное заклинание моментально откладывалось в голове, в полном объеме, включая все возможные варианты и формулы: усиленная, упрощенная, полная, все жесты, печати, слова-активаторы всплывали в памяти, стоило только захотеть.

Собрав десяток мелких камушков, Олег решил выяснить, распространяется ли его феноменальная способность на что-нибудь, кроме заклинаний: начертив на полу два примерно одинаковых квадрата у противоположных стен, он бросал камушки в один из них и через пять минут пытался по памяти воспроизвести их расположение в свободном квадрате. Немного поиграл с количеством камней и временем запоминания, а потом игра потеряла привлекательность и была заброшена, тем более однозначный вывод был получен – никакой абсолютной памяти не обломилось, запоминаются только касты.

За время скитаний Сколотов наткнулся еще на две разновидности растительных тварей: первый был все тем же хищным горохом, только посаженным на длинный, гибкий стебель, про себя Олег назвал новый вид стручком; второй представлял из себя огромную тыкву в кольце листьев и стеблей, тварь не могла передвигаться, зато строчила заклинаниями невидимого лезвия, как из пулемета, причем раза в два более опасными, чем царапающие пшики мелких собратьев. Ничего особенного новые мутанты не привнесли в однообразное блуждание по коридорам, после пары столкновений Олег уже без проблем справлялся с ними, только тыкву приходилось отвлекать отзвуком, дабы не словить десяток болезненных порезов.

От скуки волшебница бродила по всему подземелью, зарисовывая извилистые переходы в фолиант; возможно, когда-то это было частью нового плана поиска пути на волю, но сейчас ничего такого в мыслях не было, просто выводить пальцем на страницах карту лабиринта было занимательно и дарило ощущение выполненной работы, как будто день прошел не зря, еще одна неизвестная, сокрытая терра инкогнита область вставала на свое место в пазле. Каждый раз перед сном, рассматривая проявляющийся на страницах затейливый рисунок переходов, Олег весело хихикал, переговариваясь сама с собой о чем то.

Погрязшее в животных желаниях сознание уже не строило планы, оно просто следовало своим базовым потребностям: наесться, напиться, поразвлечься и получить свою порцию расслабона в тенях. День шел за днем, бесцельные блуждания по лабиринту превратились в образ жизни, страницы книги заполнялись все новыми изображениями. Он успел залезть в каждый укромный уголок на пути, осмотреть каждую мало-мальски интересную комнату. В большинстве своем помещения представляли из себя каменные коробки без всяких отличительных особенностей, кое-где попадались черепки разбитых ваз и кувшинов, где-то на полу валялись ржавые обручи от бочек. Однажды попалась комната, забитая книгами до отказа, вот только они рассыпались в песок, стоило только взять переплет в руки; сколько бы не было сделано попыток, ни одна древняя рукопись не поделилась своими тайнами со случайным прохожим. Встречались и особые помещения, те самые алтари, которые он ожидал увидеть наверху; статуя крылатого возвышалась на постаменте, довлея над всем остальным пространством, настенные барельефы изображали склонившихся в земном поклоне перед однокрылым людей. “Зачем только прятать комнаты для молитв глубоко под землей?” – недоумевал Олег. Нашелся целый изолированный коридор с тюремными камерами, пройдясь вдоль ржавых решеток, волшебница осматривала каждую клетку в поисках остатков заключенных, ради любопытства хотелось найти прикованный к стене изъеденными временем цепями скелет, безмолвно скалящийся в темноту подземелья. К разочарованию жаждущего приключений подспятившего сознания, ничего такого не встретилось.

По мере дальнейшего спуска окультуренные коридоры сменялись разрытыми непонятно кем туннелями, из земляных стен торчали многочисленные корни, поддержка которых и сохраняла переходы в целостности. Мелкие монстры встречались все реже, зато их более крупные собратья заметно прибавили в количестве.

Заночевав в небольшом ответвлении, утром волшебница уже привычно занималась приведением себя в порядок, только вместо прохладного, бодрящего душа было тщательное растирание маслом. Стыд и смущение затерялись в глубине разума еще месяц назад, сейчас это занятие вызывало только приятные ощущения и предвкушение ухода в тень, пока разгоряченное тело еще не впитало ароматную жидкость. Особенно много запасов растительной крови уходило на грудь, каждый раз, когда дело доходило до чувствительных, упругих полушарий, все действо затягивалось на лишний десяток минут; специально растягивая удовольствие, она сама усиливала чувствительность тела до самого предела, не доводя до пика эмоций совсем немного, откладывая разрядку на ласковые прикосновения теней. После такого утреннего моциона требовалось потратить около получаса, чтобы прийти в себя и отправиться в дальнейшее путешествие по переходам.

Но на этот раз ее любопытство было подогрето целой армией стручков, марширующих по самому широкому туннелю. Волшебница, не задумываясь, заскользила вслед за процессией. Хождение во тьме стало привычным, тем более недостатка в тенях тут не наблюдалось, удалось даже приспособиться к сопутствующим такому способу передвижения ощущениям, немного отвлекаясь от возбуждения, достаточно для сохранения способности соображать, хотя все равно через некоторое время требовалось остановиться, дабы погасить разгорающееся внизу пламя желания.

Преследование длилось несколько часов, периодически останавливаясь по своим делам, заодно заглядывая в смежные туннели и пещеры, она без проблем догоняла монстров позже. Наконец точка назначения была достигнута, ей оказалась огромная пещера, до упора набитая хищными тыквами, но не они были самой примечательной деталью; в самом центре возвышался толстый древесный столб, оплетенный сетью веток и корней в несколько рядов, и это существо было живое – не живое в смысле растения, а полноценно живое, оно было монстром, судя по всему, центром всей растительной колонии под землей. Именно из него начинали свой рост гигантские корни, стискивающие здание храма на поверхности, именно его поросль держала своды туннелей. Ближе к основанию ствола располагалось широкое дупло, в котором целой гроздью висели сросшиеся друг с другом зеленые головы мутанта, по виду они ничем не отличались от шарообразного тела хищного гороха, разве что размерами варьируясь от самых крохотных, величиной с теннисный мяч, до огромных, под полтора метра в поперечнике.

Внимательно рассмотрев тварь и понаблюдав за движухой в пещере, она решила ретироваться; конечно, так и подмывало зарядить осколком ледышки прямо в самое уязвимое место босса, но остатки благоразумия констатировали, что первый удар по королю горошин станет и последним. Развлекуха нашлась и без суицидального исхода, все еще опасно, но вполне реалистично. Топать назад тем же путем было скучно, поэтому, весело хихикая про себя, волшебница направилась через всех стражей к небольшому лазу на противоположной стороне, ловко уклоняясь от толп патрулирующих стручков; перескакивая многочисленные заросли тыкв, она быстро добралась до цели, не обнаружив себя. Прилив адреналина не слабо подогревал ощущения, придавая им остроту и яркость; еле сдерживаясь, она неслась по туннелю, изводя свое тело ожиданием, вот за земляными проходами под ногами снова возник каменный пол, вот винтовая лестница: «еще немного, еще чуть чуть» – грудь тяжело поднималась и опускалась, с силой выталкивая воздух из легких, глубокое с хрипотцой дыхание отображало все предвкушение тела, когда бег неожиданно оборвался. Волшебница встала как вкопанная, не верящим взглядом широко раскрытых глаз смотря вперед, туда, где за заросшей, потрескавшейся аркой прохода серело хмурое от проливного дождя небо, небольшой осколок которого виднелся среди закрывающей его листвы деревьев. Крупные капли дождя падали вниз, разбиваясь о землю мелкими брызгами, окатывая стоявшую в проеме небольшой полуразвалившейся часовенки всхлипывающую женскую фигуру.

========== 7. Вой ==========

От шока при выходе на поверхность затуманенный разум вытолкнуло на поверхность из небытия, как поплавок из воды, и это было самое тяжелое пробуждение в этом мире. Защищая само себя, сознание немного притупило эмоции, сопутствующие воспоминаниям тех дней. Олег никогда не баловался наркотой: ни травкой, ни таблетками, и не мог сказать, похоже ли его состояние на ломку. Во что реально может превратить зависимость человека за какой то месяц с небольшим, как низко он мог опуститься – от мыслящего разумного до исходящего слюной от похоти животного. Перегруженное переживаниями, болью, страхом, опасностью, сознание в один момент просто сдалось, оставив управление телом инстинктам, и самое главное, ничего еще не кончено, зависимость осталась, и Сколотов не знал, сможет ли он от нее избавиться, а если сможет, то насколько полностью. Проводя часы, воюя со своим телом и слабодушием, приходилось прибегать к экстренным мерам. Выудив из инвентаря обрывки обработанной кожи, он соорудил кляп и подобие наручников, конечно, все это легко можно было снять, обездвиживать себя в кишащем монстрами лесу – верх идиотизма, но зато теперь не осталось возможностей для неосознанных действий. Губы не начинали сами собой нашептывать заклинание сокрытия в тенях, стоило только отвлечься, пальцы не складывались в знак активатора тьмы при секундной потере концентрации. Сколотов бился со своей похотливой сущностью насмерть, на кону была целостность его собственной личности, несколько раз он проигрывал, утопая в зовущем, ласковом тумане, приходя позже в чувство разбитым и испуганным. После третьего случая пришлось сделать еще один шаг в сторону жестких способов излечения. Когда в очередной раз возбуждение достигло пика и тело начала бить мелкая дрожь, Олег взял заранее приготовленный булыжник и со всей дури размозжил себе левую руку, неизвестно, сколько костей осталось целыми после такого варварства, судя по боли – ни одной. Матерясь и подвывая, он несколько раз бил истерзанной рукой по земле, пока остатки эротических позывов не вымывало из головы. Забивать возбуждение болью пришлось еще четырежды, прежде чем удалось взять себя в руки.

Как только появилась возможность, Олег обшарил ближайшую к его укрытию территорию, ничего нового в лесу не обнаружилось. Довольно странное местоположение для часовни в стороне от замка, посреди зарослей; возможно, тут были еще строения, не дожившие до сегодняшних дней, какие нибудь деревянные домишки, рассыпавшиеся в прах за столько лет. Храбрости хватало отойти метров на тридцать от убежища, страх снова встретиться с преследователем мучил постоянно: Если сиреневые облака объявятся по его душу, единственным выходом будет спуститься вниз, и ничего не помешает невидимому монстру последовать за ним, никакого магического купола вокруг часовни не было. Спуститься в комнату с корнем означает опять уйти в тень, чего Сколотов боялся как огня, не используя каст даже старым способом.

Рядом нашлось крупное скопление эманаций смерти, и теперь снаружи постоянно бдил внушительных размеров некроолень, нареченный – Вилкой. Почему именно Вилка? Олег и сам не знал, первая ассоциация, всплывшая при виде шикарных рогов нежити, сразу стала именем, импульсивный поступок, будто спровоцированный из подсознания, не поддавался анализу. Поразмышляв, Олег решил не тратить силы на очередное самокопание по пустяковому поводу и оставил как есть.

За время его полубезумного шатания по туннелям персонаж поднялся до шестого уровня. На четвертом все было распределено: два очка ушло в уже взятые особенности, доведя твердую плоть и жажду жизни до десяти процентов, единичка заклинаний ушла в далекий отзвук. Прокачка – единственное, за что он был благодарен подсознанию, в том числе, за поднятие уровней кастов. Сокрытие в тенях, например, прыгнуло до восьмого, что неудивительно, учитывая интенсивность использования; лезть в конструктор ради заклинания тьмы Олег не стал, стараясь вообще не вспоминать о существовании этого спела.

“В сухом остатке у нас имеется два свободных очка заклинаний, четыре очка особенностей и три на основные характеристики, упавшие на пятом уровне, теперь надо грамотно все вложить в свое развитие, дабы не было мучительно больно за потраченные очки прокачки позже.

Самое простое – это определиться с особенностями, тут возьмем новый навык – зацикленный поток, который возвращает четверть затраченной на заклинание маны с некоторым шансом, в нашем случае шанс будет равен десяти процентам, за счет сразу трех затраченных очков, и последний в твердую кожу, пусть будет одиннадцать процентов”.

Следующие в очереди – основные характеристики. Немного посомневавшись, Сколотов решил вложиться в очень далекую перспективу и потратить все, что есть, на параметр “сопряжение” из раздела духа. Сопряжение влияет на магический конструктор, давая возможность попытаться соединить несовместимое, а именно собственноручно создать новое заклинание, используя две разные школы магии, для этого нужно заиметь два каста пятнадцатого уровня и можно пробовать сотворить из них что-нибудь убойное, но влезать в дебри магических контуров с единичкой в параметре сопряжения бесполезно, а качается он чрезвычайно сложно, необходимо не только сотворить заклинание кадавр, но и использовать его в бою, что может вызвать проблемы. Спелы, склепанные недоучками, вроде него, могут иметь отрицательные эффекты или банально взрываться в руках кастера из за своей нестабильности. Использовать сопряжение всегда рискованно, но перспектива слишком заманчива, Сколотову все больше казалось, что стандартные пути рано или поздно приведут к могиле и очередной невидимый монстр добьется своего.