Текст книги "Арриквиатари (СИ)"

Автор книги: prushinAUT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 57 страниц)

Вынужденно признавая, что на подобные решения его толкало не здравомыслие, тонкий расчет или даже авантюризм, а банальный страх, он принимал этот факт, не занимаясь самообманом. Страх стал постоянным спутником попаданца в новом мире; всегда присутствуя за спиной, он гнал вперед, не давая впасть в уныние и зарыться в каком нибудь волчьем углу, ожидая своей гибели. Олег не хотел этого, не хотел испытывать боль, не хотел сходить с ума в темных, подземных переходах, не хотел мерзнуть, голодать, страдать от жажды – его, пришельца из цивилизованного мира эта земля постоянно испытывала на прочность и постоянно ломала. Он не спецназовец, не солдат, да даже в драках участвовал всего пару раз в жизни, да и то в школе. Возможно, любой другой справился бы лучше: выстоял, преодолел, превозмог, нагнул бы всю враждебную, фэнтезийную фауну, но не Олег. Каждый раз, попадая в очередную передрягу, он ломался психологически, каждая новая схватка оставляла шрамы в сознании, изнеженные нервы не выдерживали давления, приходилось забивать собственные мысли потоком внутренних диалогов, комментариев, размышлений, ради защиты личности от распада и страх всегда давал очередного пинка под зад заставляя шевелить извилинами и руками. Прямо как в стареньком фильме: страх порождал гнев, а гнев вел, в его случае, к выживанию. Когда просто цепляться за жизнь не достаточно, страх трансформируется в ярость, как загнанная в угол крыса, человек, доведенный до бешенства, способен наплевать на все и броситься на врага, даже сдыхая, вцепиться в горло противнику, и иногда это срабатывало, пока срабатывало. Олег на удивление был рассудителен во время вспышек гнева – черта характера, о которой он и не подозревал во времена спокойной жизни.

Прежде чем перейти к заклинаниям, Сколотов отметил, что параметр воли поднялся до пятнадцати, ему настолько усердно выносили мозги последнее время, удивительно, что так мало прокачалось. Еще в характеристиках духа красовалась тридцатка в харизме, расти этому параметру в лесу было негде, так что это стартовая величина, видно, так система при входе оценила его внешний вид, или это залоченный начальный параметр для непися, которым должна была стать эта тушка. Готов поспорить, что по пятнашке привлекательности приходятся на каждую из внушительных булок, а на остальное и смотреть никто не будет.

“Жаловаться все же причин нет, харизма солидно влияет на школу иллюзий, так что маскировка будет что надо, если до нее доберемся конечно.

Самое важное напоследок– два очка магии. Теперь уже без сомнений берем фантомный силуэт, раз мы такие многообещающие иллюзионисты, будем вкладываться в свои сильные стороны. Само заклинание создает в выбранном месте неподвижную копию заклинателя, или если заюзать его в непосредственной близости от себя и прицепить подпитку магией, то фантом будет повторять все движения кастера.

На второе присовокупим к списку недвижимого часового из раздела ритуалистики, по сути являющийся заклинанием – сигналкой. Берем любые предметы, например, камни, вешаем на них часового и разбрасываем в отдалении от лагеря – все охранный периметр готов. Заклинание сообщает хозяину о пересечении невидимой границы, между предметами-маяками, любой тварью установленного размера, есть возможность настраивать оповещение на конкретную цель или цели, надо только притащить в ритуальный круг труп монстра, и заклинание запомнит его навсегда, в следующий раз сообщая вид знакомого моба пересекшего периметр. Если хорошенько влиться по мане, каста хватит на всю ночь и еще останется, будет лишняя возможность немного поспать”.

Сколотов жил в часовне уже третий день, за это время удалось немного облагородить лагерь: вырыть углубление для костра и обложить его камнями, прикрыть дыры в крыше шкурами, добытыми в лесу; дождь с момента выхода на поверхность постоянно беспокоил мелкой моросью, зато закрывал все потребности в воде. Соорудив воронку из кожи, перевязанной ремешками, Олег прилаживал ее к стене, и за день стабильно набиралось две полные фляжки. Химических заводов и автотрасс тут еще не понастроили, значит, можно надеяться на чистую дождевую воду. В округе не обнаружилось ничего опасного, встречались все те же недопсы, бронеежи и новый вид собачьих тварей, покрупнее своих облезлых родственников. Недоволки были более живучими и сильными, однако недостаточно, чтобы доставлять серьезные проблемы, к тому же выглядели не в пример пристойнее псов. От обычных волков их отличала пара металлических лезвий на спине, угрожающе загнутых вперед, из этой особенности следовала излюбленная тактика мутантов – с разгона впилиться в цель всем своим весом, что в случае Олега заканчивалось самовыпиливанием о барьер. Еще одно дополнительное лезвие болталось на кончиках хвостов недоволков, но до них дело обычно не доходило. Натравив на тушки миниджейсона, он обзавелся вполне неплохими шкурами и запасом острых железяк; потрошитель лезвия не собирал, но после его работы отодрать металл не составляло труда, забивая инвентарь, Сколотов обдумывал перспективы новой профы, пока чисто теоретически.

Набрав достаточно материалов, он понял, что пришло время снова обзавестись приемлемой одеждой. Загружая все горы лута во вневременной станок, Олег буквально молился святейшему рандому на не слишком позорный с виду сэт, ну чтобы такое шмотье, в котором хоть по безлюдному лесу рассекать не будет стыдно. Несколько первых поделок отправилось на переработку, неудачный или вовсе отсутствующий набор бонусов его не устраивал, и вот приемлемый по статам вариант вывалился из недр стимпанк неха, осталось только примерить…

В проеме входа полуразвалившейся постройки стояла женская фигура, нервно осматриваясь в попытках разглядеть себя со стороны. На ней был надет шлем в виде головы черной пантеры, искусно выполненная морда животного выглядела как живая, янтарные глаза хищно щурились на свет, треугольные уши беспокойно подрагивали, как будто не одобряя впечатлительность волшебницы; последним штрихом образа была верхняя часть челюсти, прикрывающая миловидное личико хозяйки двумя внушительными клыками по бокам. Черная, лоснящаяся шерсть зверя поблескивала частыми искрами на каплях дождя, густо осыпающих землю из низких, серых туч. Сама шкура спускалась дальше вниз, связанная воедино с пантерьим шлемом, она охватывала плечи волшебницы, закрывая часть спины и ложбинку между грудей. Вся остальная одежда представляла из себя дикое переплетение черных кожаных ремешков, сцепленных друг с другом затейливой системой костяных застежек. Первый слой плотно охватывал тело редкой сеткой, спускаясь по ножкам, переходя в вызывающие кожаные сапожки на каблуке, второй – верхний слой, представлял собой свободно ниспадающее переплетение ремешков, закрывающее руки спиралевидными рукавами и создающее узорный рисунок поверх объемной груди. Завершал всю композицию широкий кожаный пояс с недовольно покачивающимся кошачьим хвостом сзади.

Первой мыслью, возникшей в голове после осмотра, была: «как я это все надел?» Олег помнил, как вытащил сэт из станка, порадовался его статам, задумчиво повертел в руках весь ворох тряпок, прикидывая, как подступиться к этому пазлу, и тут в голове возник тот самый туман, который выносил ему мозги все время после выхода из подземелья, то самое состояние, заставлявшее бросаться в объятия тени, стоило только ослабить контроль. Но на этот раз лупить себя булыжником не пришлось, тело не кинулось кастовать запретное заклинание, оно прямым ходом рвануло натягивать на себя это кожаное чудо, как мелкий звереныш, перед которым вывалили целую коробку игрушек. Пыхтя от стараний, высунув кончик языка, оно разбиралось с паутиной ремешков и застежек, то натягивая, то снимая части сэта, увлеченно раскладывая их в разном порядке на полу, упрямо начиная все заново, как только примерка заходила в тупик.

Сколотов наблюдал за собой немного со стороны, как будто уйдя вглубь своего сознания; проявив максимум самообладания, он не стал рвать хрупкие путы наваждения, нужно было как следует разобраться в происходящем. Никаких потерь контроля над телом не наблюдалось, все движения четко ощущались, предметы, перебираемые его руками, отлично чувствовались подушечками пальцев: гладкая текстура кожаных ремней, теплота обработанной кости, мягкая шерсть, осязание передавало все сигналы безупречно. Олег в любой момент мог перехватить управление обратно, стоило только захотеть. Происходящее стало возможным только потому, что он бездействовал, но что именно происходило? Это побочный эффект того безумия, что творилось с его психикой в подземелье? Скорее всего, так и есть. Раздвоение личности? Прислушиваясь к своим ощущениям, Сколотов не обнаружил никаких намеков на дробление разума; да, это не диагноз опытного психолога, но вместо двойственности он чувствовал навязчивое желание. Одномоментный порыв прорвался из глубин личности, вот только вместо того, чтобы заглохнуть там в уголках подсознания, это желание прорвалось наружу таким вот экстравагантным образом.

“Вот попрыгал по фэнтезийному миру всего месяцок и приобрел психическое заболевание, придется с этим как-нибудь разбираться, потом”.

Впав в размышления, Олег не заметил, как его дурной автопилот закончил переодевания и теперь весело скакал по небольшой полянке; как только внимание переключилось на происходящее, тут же туман в голове бесследно развеялся и попаданец резко остановился, разглядывая свой новый прикид.

Знаете, что такое настоящий стыд за себя? Попробуйте напялить такое, что не каждая ночная бабочка согласится надеть за деньги, дизайн нового шмота был, мягко говоря, предельно эротичен, никаких тебе рандомов и случайностей, забыли ту теорию с концами, эта поделка была на все сто процентов создана под это тело, сделана, чтобы вызывать дикую похоть у любого существа, хоть немного интересующегося женским полом. Придется частично взять эту проблему в свои руки и собственноручно смастерить из нескольких обработанных шкур плащ, дабы прикрыть эту порнографию.

Зато хоть параметров отвалили, что немного примиряло с внешним видом, главное, не выскочить в таком образе на местного аборигена. Полный комплект давал четверку к восприятию, единичку к стойкости и среднее сопротивление от стихийного урона при нахождении в тенях. В набор также входили уже привычные бонусы подогрева и открытых энергетических каналов. Последние две строчки занимали новые особенности, заранее напрягшие Олега, который не ждал ничего хорошего от подгонов системы: первый назывался – одушевленный предмет, второй – поддержка естественной алхимии.

С номером один все более или менее понятно, шмотки содержали подселившегося духа, благодаря которому и происходила вся эта анимация с шевелением ушами и хвостом, хорошо, хоть хвост к поясу привязали а не вставили в… ладно, об этом лучше даже не думать, а то с местной системы станется материализовать подобную хрень. Наличие духа объясняло повышенные характеристики сэта, это фишка была в игре, так что большим сюрпризом не стала; у предметного духа также имелся свой набор способностей, выяснить, какой именно, так просто не получится, только ждать, пока ему взбредет в голову применить что нибудь из скрытого арсенала, вот тогда и проявится.

Естественная алхимия нашлась в фолианте, там же, где нудистский бонус поглощения.

“Итак, поинтересуемся:

Ваше тело долгое время подвергалось воздействию природного алхимического вещества, частично впитывая его магическую структуру. Развитая энергетическая система со временем привыкла к полезным свойствам вещества и настроила внешние поры кожи на его воспроизводство. Эффект: вы можете без дополнительных ингредиентов производить особое масло природного происхождения, контролируя его состав и количество в определенных пределах. Природное масло: тонкий слой этого алхимического вещества защищает от перепадов температуры, повышает чувствительность давая незначительную прибавку ко всем проверкам на восприятие и перебивает натуральный запах тела. Особенность сэта поддержка естественной алхимии – позволяет вещам не впитывать масло и не портиться от его постоянного воздействия”.

Хм… Даже не замечал, что все это время был вымазан в крови стручково-гороховых монстров, привык, наверно.

“Ну, теперь я не просто мадам эксгибиционистка, а растертая маслом эксгибиционистка. Может, и хорошо если в этом мире людей нет, – подумал Олег, – по крайне мере без наблюдателей удастся сохранить хоть крохи собственного достоинства”.

Потребовалось немало времени, прежде чем Сколотов решился снова отправиться в путь; опять путешествие наугад, бесцельно идти вперед ради самого движения.

Лес немного изменился с тех пор, как он пробился через невидимый купол к руинам замка, теперь повсюду ощущался потрясающий аромат хвои и свежей душистой травы, особенный запах, проявлявшийся только после дождя; блестящие капельки воды скатывались по листьям и веткам деревьев, изредка падая прямо на макушку, из-за чего живая шапка пантеры недовольно фыркала и прижимала уши. Земля стала мягкой и податливой, прямо чувствовалос, как она проминается под ногами и приятно пружинит от каждого шага. Сколотов, наверное, впервые получал удовольствие от простой прогулки в этом мире. В голове начали появляться совсем противоположные прошлым мысли, о том, что, возможно, не стоит стремиться непонятно куда, а просто найти удобное место в лесу, рядом с тем же ручейком, и остаться жить там, даже ему под силу соорудить какое-никакое жилище, имея под рукой бесконечный запас обработанных шкур и досок. Потихоньку обживаясь, продвигаться дальше, расширяя разведанную территорию, уходя периодически в рейды, а люди рано или поздно найдутся, если они вообще есть. В любом случае это будет разумнее, чем бродить кругами по зарослям в надежде встретить кого нибудь. С таким подходом шататься можно и год, и два. Он уже активно высматривал местечко под постоянный лагерь, когда издалека послышался низкий гул; звук шел высоко по кронам деревьев, заставляя их стряхивать с себя остатки дождя на озадаченную волшебницу внизу. В темпе забравшись на ближайший дуб, Олег не поверил своим глазам: над самым лесом парил крупный дирижабль – нет, скорее, летучий корабль, огромный овальный шар нес под собой деревянный корпус, напоминающий фрегат или галеон с изображений времен лихой пиратской эры освоения нового света, по крайне мере, именно такие представления о том периоде истории имелись в голове Олега, для полной идентичности не хватало только торчащих с бортов пушек. Судя по размерам корабельного корпуса по отношению к гондоле, тут без магии не обошлось, слишком крупной была транспортная часть, не дотягивая до длины самого шара всего четверть. Даже не будучи особо знакомым с физикой, можно догадаться, что идентичный земному шар такой вес не поднимет, так что или у них тут суперлетучий газ открыли, либо все же заклинания подмогли.

Прикинув направление полета, Сколотов кубарем скатился с дерева, разодрав все ладони: «Надо успеть, во что бы то ни стало, только не упустить этот шанс». Ураганом ломясь сквозь заросли, по звуку корректируя направление, Олег наконец выскочил прямо на траекторию движения летучего корабля, по пути снеся пару удивленных недоволков: одного протаранил Вилка, другой получил разрывную сосульку в морду. Бедолаги даже тявкнуть не успели, когда вся с ног до головы в листьях, с очумелым взглядом, волшебница вывалилась из кустов на пару с некрооленем.

Пришлось немного придавить паранойю, которая просто озверела от перспектив без разведки и минимальной информации показаться на людях. Олега терзали серьезные опасения, никакой маскировки получить еще не успел, смастерить плащ, дабы прикрыть срамоту, он тоже не сподобился, а что за народ на корабле, не известно. Может, там местный аналог пиратов рассекает по небесам, и как они отнесутся к запрыгнувшей на палубу полуголой девице, даже думать не хочется. По-хорошему, надеяться на благополучный исход первого контакта можно только обладая немалым запасом оптимизма, в таком виде и обычные моряки могут позариться на беззащитную добычу, не то что флибустьеры, может, у них в самом расцвете рабовладельческий строй или принято пытать всех подвернувшихся по пути чужаков. Неприятные мысли толпились в голове гурьбой, пока Сколотов забирался на ближайшее дерево.

“Надеюсь, у небесных путешественников найдется веревочная лестница или достаточно длинный трос, сбросить попавшей в беду даме”.

Понимая риски, все равно нельзя упускать такой шанс, возможно, единственный шанс выбраться из леса к людям, он все еще питал иррациональную уверенность в том, что в этом мире обитают именно люди, а не разумные тентаклиевые монстры бороздят небо, во втором случае сразу сигануть с палубы вниз, лучше уж переломанные ноги и знакомый, враждебный лес. За свою девичью честь Сколотов готов был воевать до смерти, никаких компромиссов в этом вопросе его личность не предполагала, несмотря на тело, превращаться в бабу он был не намерен.

“Пока внутри сидит мужское сознание, наш выбор – только дамская компания и никаких брожений в сторону, хотя с гетеросексуальностью есть свои вопросы, имея такие буфера, кадрить девчонок можно разве что мысленно, может, стоит вовсе запереться в монастырь и не отсвечивать, там и одежку приличную выдадут”.

Внутренний монолог на отвлеченную тему просто забивал желание немедленно спуститься вниз и сделать вид, что никаких дирижаблей тут не летало, сунуть голову в песок, разом решив все сомнения. Пустые рассуждения неплохо отвлекали от пораженческих мыслей, вместо представления, как команда приближающегося судна пытается пустить его по кругу или вспороть брюхо и сварить на ужин, Олег наслаждался мечтами о фигуристой блондинке в белоснежном фартуке на голое тело, приносящей обед в постель, но даже в этой со всех сторон положительной фантазии перед глазами маячили собственные огромные сиськи.

“Эх, похоже, не слабо мне крышу подправило, если не могу вспомнить, как выглядел, будучи мужиком, сплошное разочарование”.

Точка встречи была выбрана удачно, корабль должен был пролететь всего метрах в тридцати-сорока от торчащей на верхушке волшебницы. Дождавшись момента максимального сближения, Сколотов что есть мочи начал орать и размахивать руками.

– Эй на корабле, я здесь, помогите! Кто нибудь на корабле, я тут внизу!

Олег драл горло, выкрикивая все, что приходило в голову, даже запустил несколько молний в воздух для лучшей заметности, но никто не отзывался. Команда просто не могли его не слышать, они слышали и сознательно игнорировали крики, никто даже к перилам не подошел полюбопытствовать, кто там надрывается внизу.

– Ау, гады, не смейте сваливать, посмотрите вниз, я тут! Сволочи – вы что, просто пролетите мимо?!

Ничего не помогало, все так же безмолвно судно удалялось от Олега. Матеря всех небесных моряков их родителей, бабушек, пробабушек до седьмого колена, Сколотов бессильно кидался в уходящий дирижабль подобием шишек с соседней ветки. Случилось то, чего он никак не ожидал – никаких тебе пиратов, торговцев или военных, никого не волнует торчащая на ветке полуголая женщина посреди кишащего монстрами леса, им просто насрать. Олег впал в ступор, он нафиг не нужен людям этого мира, они готовы оставить человека на съедение тварям, даже не попытавшись ничего сделать, да их не волнует даже, кто именно зовет на помощь. Реальность настолько резко контрастировала с ожиданиями, что грубо втоптала самосознание человека в землю, к горлу подступила горечь, и послышался первый всхлип, как не странно, именно эта чисто женская реакция тела привела Сколотова в чувство, обида сменилась гневом, а он придал разуму ясности мыслей.

– Ну гады, думаете, я тут сдохну? Хрен дождетесь, я найду, откуда вы прилетели, и развешу сволочей на деревьях! Слышите! Каждого ублюдка лично подвешу!

Подкрепляя свои слова, он раздосадованно плюнул в сторону сматывающегося корабля и начал спускаться вниз, бормоча под нос проклятия.

Под деревом его уже ждало поле боя: Вилка яростно отбивался от толпы недоволков, раздавая тяжеловесные удары копытами и рогами. Неслабая кучка трупов с раздробленными костями уже валялась на земле. Ну, то, что ближайшие мутанты сбегутся на крики, стоило ожидать, и сейчас это как нельзя кстати, готовая отдушина выпустить пар, боксерские груши с доставкой на дом. Закрепившись на нижней ветке, Сколотов начал раскастовываться заклинаниями, прикрывая некрооленя. Волчары пытались таранить нежить своими металлическими лезвиями со всех сторон, вот только особого урона эти маневры не приносили, клинки соскальзывали с костей, проваливаясь внутрь грудной клетки, практически не причиняя неудобств восставшему, веса и разгона не хватало, чтобы сломать твердые реберные кости, а с появлением Олега для недоволков стало все совсем печально, он подпитывал нежить магией, отстреливал задние ряды наступающих и ставил обманки для передних. Фантомный силуэт оказался достаточно правдоподобным для не блистающих интеллектом мутантов, закрывая его барьером. Сколотов с удовлетворением наблюдал, как очередной неудачник расшибается о невидимое препятствие в попытках достать иллюзорного двойника. Молния вновь собирала свой смертельный урожай обугленных трупов, выкашивая подобравшихся близко к дереву-убежищу тварей. Иссеченные осколками, истекающие кровью монстры кидались вперед с упорством своих более мелких родственников, не щадя свои жизни, они пачками расставались с подобием существования, которое по неведомой причине держало их в этом мире.

Сколотову уже начало казаться, что все обойдется легким фармом, когда бойню почтил своим присутствием вожак. Огромный волк был раза в три больше своих собратьев, сравниваясь размерами с Вилкой, белая шерсть монстра торчала во все стороны, образуя шипастый покров по всей шкуре, лезвия на спине не просто подросли соответственно своему носителю, но и обзавелись пугающего вида крюками и иглами, торчащими на плоской стороне металла. Хвост, вместо куцего ножичка, украшала целая россыпь клинков разнообразной длинны и формы, ко всему арсеналу прилагалась еще истекающая слюной пасть, на этот раз действительно снабженная двумя рядами кинжалов, без всяких метафор. Две пары залитых кровавым маревом глаз всматривались в свою противницу подрагивающими вертикальными зрачками.

Вожак неспешно поднял морду к небу, и лес огласил устрашающий волчий вой, к которому тут же присоединились остальные недоволки, делая его оглушительно громким. Пока твари упражнялись в вокале, Олег успел сократить стаю еще на несколько особей, но их это мало волновало, коллективное пение оказалось важнее собственных жизней, и Сколотов начинал понимать, почему. Захваченные зовом вожака твари менялись, их глаза наливались кровью, как у своего предводителя, шерсть на шкуре вставала дыбом, и они как будто прибавляли в размерах. С последним звуком вся стая как по команде отмерла и кинулась в бой, совершая невероятный массовый рывок к цели.

Сколотов еле успел поставить барьер, когда ближайший волк легко преодолел трехметровое расстояние между собой и волшебницей одним прыжком, врубившись клинками в магическую защиту. Срочно возведя еще одну стену, Олег подготовился к отражению следующего удара.

Волчий босс припал на передние лапы и резко, как плетью, щелкнул хвостом с которого сорвался рой просвистевших, рассекая воздух, лезвий, накрыв засевшую на дереве чародейку, барьер выдержал, остановив поток острого металла, но свое дело клинки сделали – прозрачные осколки защиты осыпались на землю и недосягаемая противница слетела со своего насеста, сбитая сразу двумя недоволками.

«Вот тебе и тупые твари», – успел подумать Олег за секунду до того, как две тяжелые туши врезались в него; все, на что хватило реакции, это разрядить формировавшуюся в руках шрапнельную ледышку прямо перед собой, а после он во всех подробностях почувствовал, каково быть насаженным на шампур куском мяса. Один удар пришелся прямехонько в живот, пробив все тело насквозь, второе лезвие распороло левую руку, оставляя за собой неровный, рваный разрез по всей длине. Падение было недолгим, в ушах на мгновение просвистел ветер, и спина встретилась с соседним стволом ели. Сколотов оказался прибит к дереву, но это только начало, гравитацию никто не отменял, и грузное тело волка потянуло вниз, заставляя его оружие с противным чавканьем пойти вверх, раздирая покалеченное тело волшебницы на две части. Холодное железо, преодолевая сопротивление тканей, разрезало внутренние органы, и Олег чувствовал, как его истерзанный организм воет от боли, посылая хаотичные сигналы о помощи в мозг. Губы раскрылись для крика, но ни одного звука уже выдавить не удалось, только кровавая каша хлынула изо рта. Подобную боль не должен испытывать человек.

“Почему я еще жив, почему болевой шок не остановит бешено бьющееся сердце и не прекратит этот ужас?”

Резким рывком недоволк вырвал лезвия и отпрыгнул назад, готовясь к новому тарану, его менее удачливый напарник, иссеченный осколками льда, разворачивался после своего приземления, с теми же намерениями. Только удовольствия добить свою противницу монстрам не предоставилось, сбоку в мутанта врезался сумон, насаживая тварь на острые, ветвистые рога. Шкура от удара лопнула сразу в нескольких местах, обдав красный от крови череп нежити новым потоком горячей, багровой жидкости. Резко вздернув голову, некроолень послал изломанное тело в полет, закончившийся на спине своего собрата, раздался удар, сопровождаемый скулежом и звуком возни.

Олег лежал, оперевшись на ствол дерева, прижимая действующей рукой развороченный живот и не понимал, почему еще жив, вопреки всякому здравому смыслу организм отказывался погибать, этот мир не отпускал попаданца. Рана была, без сомнения, смертельной; даже не принимая в расчет болевой шок, с кровавой кашей вместо внутренних органов человек прожил бы пару секунд от силы, заталкивая внутрь собственные кишки, обычно на выживание уже не надеешься, подобное даже в прошлом технологическом мире с развитой медициной назвали бы безнадежным случаем. Оставалось всего одно объяснение происходящему – система; даже будучи выпотрошенным как куропатка с точки зрения игровой логики у него могли оставаться запасы жизненных сил – те самые хэпэ, и сейчас система спорила за его жизнь с реальностью, пока что одерживая верх. Все эти мысли пронеслись в голове, пока он рефлекторно пытался свести края рассеченной плоти, пережимая багряные потоки, заливающие покрасневшую землю, разум вопреки всему был чист и ясен, несмотря на невыносимую боль, терзающую его. Перед Сколотовым, подогнув ноги, опустился Вилка, подставляя спину, его намек был предельно ясен, осталось только решить, хочет ли Олег еще побарахтаться в этом аду. Сейчас мысль прекратить все страдания кардинальным образом не казалась настолько дикой или невозможной. Месяца за полтора он успел получить все разновидности ран, перетерпеть многие часы невыносимой боли, получить несколько психических травм, подсесть на наркотическое заклинание и сейчас если выживет, как пить дать обзаведется посттравматическим расстройством не хуже любого афганца. Разум все еще прикидывал варианты, а рука уже тянулась схватиться за твердый позвоночник нежити, его страх был все еще здесь, как всегда подталкивая своего хозяина под руку, неизвестность посмертия пугает сильнее любой, даже самой жалкой жизни. Смерть хуже любых травм или ранений, за ней нет никаких вариантов и не место надеждам на лучшее.

Незнамо как взгромоздившись на спину нежити, Сколотов зафиксировал свое положение, зажав поврежденную руку между костями и здоровой начал выводить активатор магии света. Никакая система не поможет выжить если он сам ничего не сделает, жизнь уходила из тела по капле, ясное осознание отведенного времени пульсировало в голове.

“Главное, не потерять сознание, иначе все будет зря, а впереди еще скачка на восставшем животном, вот и узнаем, способно ли живое существо пережить продолжительный контакт с источником некроэнергии”.

Саму поездку Олег помнил смутно, в голове отпечатались только упирающиеся в тело твердые кости, оставлявшие множество синяков при каждом скачке нежити, толчки от этих ударов терялись на фоне общего состояния, похоже, боль превысила какой то внутренний предел чувствительности, и все ощущения будто отрубило, вместо живых тканей остались пустые деревяшки, не способные передавать электрические сигналы наверх. Перед глазами все размазывалось в беспорядочное месиво красок уже на расстоянии вытянутой руки, очертания деревьев терялись, в какой-то момент обратившись раздражающим мельканием коричнево-зеленых полос. Сколотов упорно складывал последовательность активации базового исцеления и надеялся, что оно поможет, кроме рабочей руки, на которой сосредоточилось все внимание, остальные конечности лежали мертвым грузом, исполняя роль крючков, удерживающих его от падения. Голос не вернулся, все, на что осталось способно горло, – выталкивать кровавые сгустки, багровыми пузырями выступавшими на губах, изливаясь изо рта на пожелтевшие кости позвоночника некрооленя. Голова раскалывалась, как будто кто-то с упорством забивал в череп длинные гвозди, отмеряя ровно по сантиметру здоровой кости, вгоняя стальные шляпки ровными рядами резким ударом. Это ощущение с ядовитым туманом пробиралось внутрь, доходя до самой человеческой сущности, до глубин души: нашептывая, уговаривая, угрожая. Магия смерти терзала сознание не хуже, чем разбитое болью тело страдало от ран. Если бы он мог двигаться, то, не сомневаясь, спрыгнул бы на полном ходу, лишь бы все прекратилось, однако заклинания исцеления шли одно за одним, установка на их безостановочное создание работала как надо, и разум даже не связывал действие магии света со своей жизнью, иначе пораженное отчаянием сознание тут же прекратило бы каст. Скачка продолжалась целую вечность; до того момента, как Вилка остановился и скинул свою ношу на землю, по внутренним ощущениям, прошли долгие годы.

В сумерках наступающей ночи в грязи валялось недвижимое женское тело, как заведенное, одной рукой складывающее магические знаки. Время от времени его окутывало золотистое свечение разной интенсивности, вспыхивая и опадая по несколько раз в минуту, разбитый огрызок человека боролся за свою жизнь, боролся, несмотря ни на что. А рядом стояла верная нежить, оберегая свою хозяйку, которая была целью существования, и эта цель – все что было у неполноценного псевдоразума восставшего.