Текст книги "Арриквиатари (СИ)"

Автор книги: prushinAUT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 46 (всего у книги 57 страниц)

Побугуртив еще минут пятнадцать, Железячник согласился с завуалированным ультиматумом и стал пригоден к конструктивному диалогу. Обсудив все и вся, собрание пришло к соглашению, по итогам которого все военные силы собрались под командованием Коротара, жилищные вопросы переадресовывались Лирэе, а прихваченные беженцами запасы передавались в общак. В заключительной части переговоров активно поучаствовала Янака, внеся немалый вклад в преодоление упрямства своего друга.

Довольный, но до предела вымотанный Сколотов вывалился из переговорной спустя три часа, голова гудела, будто в ней обосновался целый рой пчел; по крайней мере теперь он понимал, почему старик так резко катапультировался с переговоров, переупрямить Валентия без чреновредительства мог только человек с кучей прокаченной харизмы, именно на этот параметр Олег списывал удачное завершение их общения. Там в коридоре его и отловил Стиф, утащив Сольвейн в дальнюю часть жилого сектора. Преодолев несколько поворотов, они вышли к комнатам, занятым несостоявшимися Железячниками, переселившимися в Лабиринт самыми первыми. Воин отловил пробегающего мимо пацана и отправил его собирать народ. Взгляд Соль сам собой опустился на перемотанный обрубок руки мальчика, разжигая внутри немного притухший за прошедшее время гнев, у нее набралось много долгов в городе, и пока все они не будут розданы адресатам, она ни за что не покинет Амиладею.

Их появление вызвало непонятную суету: женщины споро отлавливали бегающих детей и уводили их из коридора, а мужики торопливо собирались в закрытом зале. Стиф остановился, попросив Сольвейн немного подождать, пока народ закончит приготовления непонятно к чему. Любопытство распирало изнутри, но волшебница держалась, не задавая лишних вопросов. Мужское сознание успешно воевало с женским нетерпением, хотя борьба протекала на грани, одно только чувство собственного достоинства удерживало ее от того, чтобы немедленно засунуть свой носик за прикрытую дверь.

Переселенцы не заставили Сольвейн долго мучиться, через пять минут она стояла посреди зала, обозревая ровный ряд закованных в броню бойцов. Правая рука каждого воина оканчивалась знакомым стальным стаканом, намертво приваренным к треугольному щиту, переплетение цепочек и ремешков надежно удерживало руку с отрубленной кистью внутри. Лица всех присутствующих были торжественно сосредоточенными. Вперед вышел крупный мужик с карими глазами и седой, аккуратно подстриженной, бородой, черные с проседью волосы торчали коротким ежиком до затылка, где немного отросшие концы были собраны в короткую косу. Угловатое лицо с выступающей квадратной челюстью придавало ему вид решительного, резкого человека.

– Мое имя Хорхрин, люди еще называют меня Вестник, старая история, ежели пожелаете, я потом вам ее поведаю. Но перейдем к делу: мы просим вас, госпожа, принять нас под свою руку. Обещаем честную службу, свою и потомков, вам и детям вашим, ежели таковые будут.

Полуленивое состояние Сколотова как ветром сдуло, предложение не простое, эти люди в него вкладывали намного больше смысла, чем в долгосрочное сотрудничество, как у них сложилось с Цветами или Охотниками.

– Это не предложение союза? – полуутвердительно спросила Соль.

– Нет, мы хотим вверить свою судьбу в ваши руки, стать бойцами клана Искателей, его щитом от тварей Лжецов и ублюдков вроде Инокена. Взамен просим только взять нас в бой против убийц и палачей оставшихся в клане Железячников.

Сольвейн покосилась на Алису:

– И чья же это была идея? Кто подсказал ее Робину? Насколько мне помнится, о клане Искателей знал он да еще одна особа.

– Наверно, малыш Ро рассказал еще кому-то, – Лисвэн беззаботно пожала плечами, раскачиваясь на месте с каблуков на носки туфель.

– Ага, интересная версия, либо так, либо одна сверхзаботливая теневая мадам постаралась и втянула в это своих сестер.

– Ничего не знаю, – Алиса тряхнула головой, из-за чего водопад серебристых волос на мгновение прикрыл ее лицо, скрывая проскользнувшую на губах улыбку.

– Хорхрин, я хочу, чтобы вы все правильно поняли, я не благородных кровей, это раз, я проклятая, это два, и третье – рано или поздно я оставлю Амиладею и двинусь дальше. Устраивает вас такое?

– Да, мы считаем, что только вы сможете объединить разрозненные остатки кланов в Лабиринте, возглавить их и привести к победе. Месть за Утвара – дело чести, но сами мы не справимся, а вы, госпожа, справитесь. О будущем будем думать, если доживем, в любом случае приказ выполним, прикажете – уйдем с вами, прикажете – останемся, – часть про проклятую Хорхрин намеренно проигнорировал, показывая насколько для них это было незначительно.

– Так и быть, я согласна, Щиты Искателей, – Сольвейн сдержала улыбку, чтобы не испортить людям торжественный момент. Не сказать, что она в полной мере понимала резоны Хорхрина и его людей, но в одном они были правы: все эти сложности дела грядущие, а сейчас у них под носом легионы монстров, армия Ючгена с прихлебателями и непонятные существа, что-то выискивающие в канализации. Соль никак не представляла себя в роли полноценного лидера клана, но сейчас этого и не требовалось, достаточно было зацепиться за жизнь всеми руками и ногами, вытянув за собой как можно больше людей.

Постоянная борьба за выживание шла даже между самыми обездоленными горожанами, там, где кланы делили между собой улицы и переулки, нищие сражались за мусорные кучи и объедки. Укромный угол, в котором можно провести ночь без опасности попасть на зуб монстрам, для них ценился ничуть не меньше, чем иная крепь для нейтралов, и битвы вокруг подобных сокровищ разгорались нешуточные. Никого не удивляли остывшие трупы оборванцев, каждодневно появляющиеся среди грязных подворотен. Десяток или несколько десятков смертей – обыденность для отбросов человеческого общества, их жизнь не стоила и медяка, они прониклись этой мыслью, пропитались насквозь, жили с ней и умирали. Осколок стекла с перевязанной тряпьем рукоятью, ржавая труба, обычный камень или заостренная палка в дрожащих от недоедания и холода руках отчаявшегося ничуть не хуже острого меча собирали кровавую дань во всех уголках Амиладеи. Но ночью вся жизнь застывала, мелкие шайки оборванцев сбивались в кучу, забиваясь как можно глубже в темные углы остатков домов, разбегались по ночлежкам, обустроенным в подвалах, зарывались в груды отходов и мусора, на улицах оставались редкие неудачники, исторгнутые с самого дна, где испуганных, обессилевших людей ждала только смерть, редко кто переживал хотя бы одну ночь, но даже для таких счастливчиков исход был один, сообщество отбросов изгнанников назад не принимало, и сколько не бегай от судьбы, клыки и когти тварей рано или поздно настигали несчастного. Однако сегодня настал особый день, едва заметные границы между жителями подворотен стерлись, самодельное оружие отложено в сторону, бережно хранимые схроны вскрыты, на свет появились затертые кувшины с самым дешевым варевом Кустарей, подгнившие запасы грибов или даже целые крысы. В этот день каждый, даже самый нищий оборванец, не имеющий на теле ни единого клочка одежды, получит свой глоток горячего варева и кусок снеди. Зажиточные, по меркам подворотен, группы сегодня угощали, настоящий праздник для тех, кто целый год трясся над каждой лишней крошкой, они праздновали эту ночь без страха и сомнений, пока искаженные затаились в ожидании, праздновали свой последний день в этом мире, освобождение от бесконечной борьбы за выживание, и пусть Яростный не ждет их в своих чертогах, отбросы верили в тихое и теплое место после смерти, где они смогут как следует отдохнуть.

Амиладея в каком-то смысле уникальный город, по неизвестной причине волна чудовищ накрывала его всего один раз в год, и после нее выживал от силы один из двухсот бездомных. Кровавая резня захлестывала улицы, оставляя после себя куски растерзанных тел и багровые ручьи, скатывающиеся по разбитым мостовым. Сражаться или прятаться бесполезно, у тех, кто оказался за пределами надежных стен крепей, практически не было шансов, они станут пищей для верещащих орд тварей, именно поэтому среди оборванцев возник обычай, который они называли Вопящей ночью, потому как этот сюрреалистический праздник проходил под аккомпанемент далекого воя и рычания собирающихся вокруг города монстров. Необязательно волна пойдет завтра или послезавтра, иногда перед атакой проходило три-четыре дня, однако это неважно, оставшееся до смерти время каждый проводил по-своему, кто-то в молитвах, кто-то погруженный в воспоминания, кто-то в полнейшей апатии. Отбросы знали свое будущее и были готовы к нему, а немногие выжившие передадут обычай Вопящей ночи следующему поколению, которое прибудет на черных кораблях спустя несколько недель. Корабли, в реальности, будут самыми обычными, вовсе незачем тратить краску, выкрашивая корпуса, но для их невольных пассажиров они самые что ни на есть черные.

Вокруг самого целого в округе здания собралась толпа, человек сто – сто пятьдесят; еще вчера тут располагалась наиболее успешная группа оборванцев в районе, ревностно охраняющая любые подходы к своей территории, а сейчас здесь располагался один из центров празднования. Грязные, измотанные люди сидели где попало, сжимая в руках разнообразные емкости с безбожно разбавленным водой варевом, но никому и в голову не могло прийти жаловаться, большинство бездомных за все время впервые пробовали нечто отличное от грязной дождевой воды из луж. Никто не говорил ни слова, глаза смирившихся со смертью людей были направлены вверх, на удивительно чистое и ясное звездное небо, они вслушивались в ночь, ловя отдаленный вой своих убийц.

Из прилегающей к зданию улицы послышались тяжелые шаги. Матерясь и чертыхаясь, через гору мусора перебрался вооруженный воин в добротном доспехе, в его сторону не повернулась ни одна голова, складывалось впечатление, что даже если пришелец прямо сейчас выхватит меч и начнет рубить оборванцев, никто и не шелохнется, в конце концов, на день раньше, на день позже, разница невелика. Между тем боец протолкнулся к самому центру, заняв место на небольшом холме образовавшемся в результате обрушения ближайшей стены.

– Эй болезненные, есть среди вас лидер?! – ответом ему была тишина.

– Ладно, и так сойдет, – он сделал паузу, чтобы набрать побольше воздуха в легкие. – Слушайте, что я скажу! В ближайшее время пойдет волна искаженных, о чем вы и сами в курсе, но на этот раз у вас есть выбор! Не просто бессмысленно помереть, а побороться за свою никчемную шкуру! Клан… Искателей, предлагает каждому готовому встретить монстров с оружием в руках шанс пережить эту бойню! У нас есть ресурсы, есть оружие, но недостаточно бойцов! За оставшееся время попробуем возвести укрепления, и чем больше будет помощников, тем надежнее и обширнее станет стена, всем выдадим какое-никакое оружие, накормим, напоим! Ваше же дело стоять рядом с нами и держаться до тех пор, пока натиск тварей не ослабнет! Обещаю, никого не выкинем раньше времени, сражаться будем на равных на одной стене! Ну, есть желающие?!

– Думаете, ежели побольше пушечного мяса вокруг крепи соберете, твари до вас не доберутся?! – раздался выкрик из толпы.

– Нет никакой крепи! Ты чем слушал, баран, говорю же, что построим, с тем и будем воевать, можете считать нас такими же изгоями, клан Железячников выпер моих людей на все четыре стороны, вот только мы не согласны послушно сдохнуть, будем драться!

– И что, всех примете?

– Всех, лишь бы меч в руках удержать могли!

– А после?

– Ну ты здоров загадывать, – ответил Стиф неизвестному оборванцу с деревяшкой вместо ноги, – кто выживет, те разберутся.

– Выпрете нас опосля, и дело с концом!

– А хоть бы и так, я вам тут не чудо предлагаю, а иной выбор, могу монет пообещать каждому выжившему. Насколько сумма велика будет, зависит от количества, сами понимаете, наши закрома тоже не бесконечны.

По рядам оборванцев прошелся шепот, люди переговаривались, эмоционально размахивая руками, процесс обсуждения пошел. Стиф дал им минут десять обсудить его предложение и заговорил снова:

– Ну, кто пойдет?

– А скажи-ка, на что вы рассчитываете? Вдруг нам задумается без вас обойтись? – с ним заговорил побитый старик, сидевший совсем рядом на осколке каменной плиты, его соседи после этих слов злобно покосились на говорящего, видно эта мысль пришла в голову не одному оборванцу, но озвучивать они ее не собирались.

– Гарантии на мне, старый, – все слаженно обернулись на источник приятного женского голоса. Там в тенях стояла шикарная красавица, в темно-зеленой кожаной броне, ее выдающаяся грудь рельефно выпирала вперед, очерчивая соблазнительные формы даже сквозь толстую куртку. – Давайте продемонстрирую.

Незнакомка подошла к первому попавшемуся оборванцу, похотливо пялящегося на нее мутным взглядом, и одной рукой подняла его в воздух. Рваное тряпье угрожающе затрещало, но выдержало, и бездомный остался висеть в воздухе. Его лицо застыло, а тело будто скрутила судорога, из-за которой он мог только испуганно вращать глазами, но конечности оставались недвижимы. Во второй руке красавицы сверкнуло лезвие ножа, короткий взмах, и парализованный полетел на землю, отброшенный, как бесполезный мусор.

– Ты что сдурела, сука? – перекатившись несколько раз в грязи, бездомный вскочил на ноги, он был абсолютно невредим, за исключением небольшого пореза на пальце.

– Всем хорошо видно?! – красавица подняла кинжал над головой, демонстрируя, как багровая капля впитывается в металл клинка. – А теперь… – она перевела взгляд на ругающегося оборванца, который моментально застыл. – Я проклятая, и эта магия называется контракт, правила просты, ваша капля крови, и вы мои со всеми потрохами на месяц. Мне даже делать ничего не надо, ежели задумаете ударить в спину или учинить еще какую подлость, моментально сдохнете, без моего вмешательства. Нападете на меня или моих людей – смерть, свяжетесь с другими кланами – смерть, украдете – смерть, думаю, вы потихоньку врубаетесь как это работает? С моей стороны обязательство только одно – в этот месяц я ваш командир и обязана о вас заботиться, так что от голода и холода никому откинуться не дам и без причины не убью. Если переживем волну, будет вам оплата, и разрешу, так и быть, оружие оставить. Выбор полностью ваш, те, у кого есть желание побороться за свою жизнь, подходите, капля крови, и вы приняты, но уж потом не скулите – и поработать, и повоевать придется. Кто откажется, пусть сидит и ждет искаженных, тоже вариант. Ну?!

Первым поднялся тот самый старик:

– Дубину удержать еще могу, на пару часов меня хватит, а более и не понадобится.

– Не загадывай, – Сольвейн осторожно кольнула кинжалом палец оборванца, – как все сложится, одному Яростному известно, мы не помирать собираемся, а побеждать.

Следом встали еще несколько бездомных, потом еще, а через несколько минут на псевдоинициацию выстроилась целая очередь, сидеть на месте осталось не более десятка человек.

Молодой, по меркам бездомных, парень, только что прошедший ритуал, с интересом разглядывал разрез на ладони. Он не стал отходить к собирающейся вокруг Стифа группе, а остался наблюдать со стороны, переводя взгляд с непрерывно работающего кинжала на проклятую.

– Слышь, деваха, есть у меня сомнения, что-то того парализованного не видно, а на мне свою магию показать по силам?!

Соль приостановила очередь и безразлично щелкнула пальцами, наглеца тут же скрутило от боли, он схватился за бок и, часто дыша, опустился на землю.

– Еще? – оборванец вскрикнул, разрывая тряпье, но когда он обнажил кожу, там не было никаких ран.

– Смертельное действие контракта тоже продемонстрировать, для наглядности? Или остановимся на этом?

– Я понял, я все понял, хватит!

– Молодец, с третьего раза всего дошло. – Сольвейн, моментально забыв о проблемном оборванце, продолжила свое дело, по крайней мере, так это выглядело со стороны. Под обликом лжеца дело обстояло немного иначе, шипя через зубы от боли, волшебница выдернула из своего бока лезвие кинжала. Зеркало боли решило проблему подтверждения всемогущества проклятой, но Сколотова уже немного беспокоило то, с какой легкостью ему даются подобные решения. Имея богатейший опыт разнообразных ранений и самоистязаний, он без раздумий готов втыкать в себя колюще-режущие предметы по необходимости, при том, что болевые ощущения ничуть не притупились, болевой порог не возрос, просто терпеть боль вошло в привычку. Такими темпами как бы до мазохизма не докатиться, что еще полбеды, намного страшнее, если в критический момент сознание недооценит опасность очередной травмы, в бою каждый удар может оказаться фатальным, даже если это всего лишь неглубокая царапина. Широкий выбор глупых способов подохнуть, начиная от хитрого яда и заканчивая банальной потерей крови, всегда к услугам зазевавшегося попаданца. Хорошо хоть прошлой группе отбросов трюка с фантомом хватило, все-таки когда Сколотов учил каст зеркала, ему даже в голову не могло прийти, что самой частой целью для него станет он сам.

Сборы оборванцев с улиц заняли полдня, это все время, которое их компания согласилась потратить на это занятие. Кайл под конец уже в открытую высказывался против этого плана, который Сольвейн осуществляла с упорством, достойным лучшего применения. Для охотника эти недолюди были всего-навсего дармовой рабочей силой и затычкой против искаженных, так он и воспринимал всю эту движуху, но проклятой двигали совсем другие соображения, понять которые смог только Коротар.

– Ты же понимаешь, что как от бойцов, толку от них будет немного, – спросил старик, подойдя к обозревающей строительную площадку со второго этажа Соль.

– Понимаю.

– Ясно… – Коротар задумчиво почесал подбородок. – Я так и думал, но мы собрали совсем небольшую часть оборванцев города.

– Я не надеюсь спасти всех, по-хорошему, даже не рассчитываю спасти этих.

– В чем тогда смысл?

– Знаешь, Коротар, смысл в моем собственном убеждении. Не каждый готов драться за свою жизнь, для многих заползти в темную щель и ждать смерти намного проще, чем встретить ее лицом к лицу с оружием в руках, но раз уж у человека нашлись на это силы, у него должен быть хотя бы шанс. Такое мое понятие мировой справедливости, было бы у нас поболее места, приняла бы всех.

– Ты, наверно, первая кто озаботился их судьбой за все время.

Соль пожала плечами:

– Это не благотворительность. Этим людям нечего терять, они живут, как загнанные в угол звери, а как известно, когда отступать некуда, даже самая трусливая крыса может вцепиться в морду убийце. Я ожидаю, что бездомные не будут бесполезны.

– Твое решение, посмотрим, что выйдет, – Коротар развернулся и, уже собираясь уйти, бросил через плечо: – Если все будет так, как ты сказала, я буду чувствовать себя последней сволочью, одно дело, когда там за стенами, в грязи, копошится бесполезный человеческий мусор, такой образ мыслей успокаивает совесть, совсем другое дело… Волих хотел все изменить, а мы… – старик замолчал и, глубоко вздохнув, спустился по лестнице.

Сколотов понимал, что хотел сказать ветеран, но ничуть ему не сочувствовал, муки совести – это самый минимум того, что причиталось всем кланам в городе за то, какое общество они создали. Тяжелая жизнь при дефиците ресурсов, наверно, должна была их оправдывать, но Олега экономика жизни в Амиладее волновала мало, он просто знал, что в любом случае есть возможность поступить по-человечески и по-скотски, и вариант, выбранный кланами, не делал им чести.

Спешная стройка была в самом разгаре, Цветы оказались достаточно запасливыми для обеспечения возведения стен стройматериалами, а Стиф – достаточно компетентным для выбора наилучшего места расположения крепи. Сердцем обороны являлся спуск в Лабиринт, он же последний шанс защитников, если дела станут совсем плохи; там сейчас тесновато, но при необходимости можно было и потесниться. Бывший Железячник, а ныне лидер Щитов клана Искателей, провел обстоятельную работу по выявлению проходов Лабиринта и, к общей радости, обнаружил один спуск в подвале относительно целого двухэтажного дома. Львята им не пользовались и давно о нем забыли, так как внизу обосновалась стая плевунов. Стифа наличие искаженных нисколько не смущало, он заявился в гости к арендаторам со Щитами и без проблем выселил монстров прямиком в ад. Потом прибрались, подмели, отмыли стены, и все, первая линия обороны на восемьдесят процентов готова, осталось только наглухо заложить окна и двери, оставив проход только по веревочным лестницам. Покончив с реставрацией здания, строители взялись за стену, опоясывающую новую крепь по периметру, с ней справились в рекордные сроки, разобрав все близлежащие постройки; в ход шло все каменное, начиная от плит фундамента и заканчивая разбитой брусчаткой. Стена получалась неказистой, зато достаточно прочной, огромные массы скрепляющего раствора и железные решетки, вынесенные бойцами Цветов из собственной крепи, решали проблемы ускоренного строительства. Позже начавшаяся по инициативе Сольвейн вербовка оборванцев вдохнула в фортификационные работы новую жизнь, свободных рук стало много, а места в очерченном пространстве мало. Новые обстоятельства привели к идее создания второй стены, или третьей, если считать сам дом, тем более оборванцы работали на износ, им без всякой сторонней мотивации хватило одного факта раздачи горячей грибной похлебки.

Стиф взялся обеспечивать порядок среди новоприбывших, не позволяя им по привычке разводить повсюду срач, заодно пресекая зарождающиеся конфликты увесистыми тумаками. Кое-как наскребли ткани по-минимуму приодеть людей, сопроводив раздачу обновки свежей порцией пинков, чтобы оборванцы не отнимали одежку друг у друга. Сольвейн прошлась по своему нищему войску кастами исцеления, потратив на все четыре полных резерва маны, но в результате народ стал выглядеть более пристойно. Принудительные водные процедуры избавили строительную площадку от вони, а лечение – от еле передвигающихся инвалидов, теперь можно было констатировать, что они готовы к волне, насколько это возможно. Люди работали как заведенные, используя каждый лишний час на укрепление внутренних и достройку внешних стен, и судьба сжалившись над барахтающимися в исступлении несчастными, отмерила им еще два полных дня, ни минуты из которых не были потрачены зря.

Редкие люди отваживались ходить по улицам Амиладеи глубокой ночью, тем более в одном из самых незаселенных районов города. Тут искаженные чувствовали себя как дома, многочисленные стаи плевунов, недопсов и других тварей бродили между развалин, вынюхивая неосторожных оборванцев, которых вытеснили на самую границу относительно безопасных территорий более сильные собратья. Тем страннее выглядела группа людей, добровольно сунувшихся в эту клоаку. Три высокие фигуры в медных шлемах безмолвно следовали, окружив человека в дорогом черном плаще, сзади процессии плелась пятерка полуголых рабов, тащивших на плечах увесистый мешок.

Монстры не обделили незнакомцев своим вниманием, на протяжении всего пути из подворотен выпрыгивали плевуны, оборотни и даже редкие щелкуны, но каждый раз попытки нападения заканчивались одинаково. Светящийся ломаный луч врезался в тварей, превращая их в оплавленные, гротескные фигуры.

– Сюда, – человек в плаще указал на свободную от мусора площадку, куда рабы опустили свой груз. – Они больше не нужны, – он безразлично отвернулся, копаясь во внутреннем кармане камзола, несколько вспышек озарили улицу, раздались истошные крики носильщиков, и через несколько секунд все было кончено: на месте, где только что стояли рабы, дымились оплавленные горы бесформенной плоти.

Наконец искомый предмет был найден, аккуратно перевязанный кожаной лентой свиток появился из глубокого кармана. Незнакомец поднял его вверх двумя руками, чтобы молчаливые спутники получили возможность хорошенько рассмотреть печать на обратной стороне. Со всем уважением, медленно и торжественно, он приложил свою печатку к воску, металл кольца слабо засветился, растворяя священный символ, запирающий послание Вершителей. Шелест благословенного пергамента, и торжественная тишина, вот все, что должно предшествовать оглашению приказа.

– Сим указующий, свершение не подлежащее иному толкованию и к исполнению обязано, – голос человека в плаще был ровным и спокойным, а каждое слово произносилось твердо и отчетливо, чтобы ни в коем случае не исковеркать написанное. – Веление света, голосом круга Вершителей, внимайте. Длань Люмен, длань Светоч, длань Ярк, указываю во имя пути принять мерзость Лжецов под свой надзор и произвести требуемое, источить сущность мерзости ради великого плана. Деяние должно быть свершено, наше доверие святейшему Гилиарану на то дано.

Завершив чтение, человек развернул свиток к спутникам. Каждый из жутких существ едва заметно кивнул, подтверждая соответствие прочитанного настоящему тексту. Уверившись в этом, Гилиаран приложил печатку к пергаменту, и послание вспыхнуло, моментально превратившись в золу.

– Приступайте.

Жуть со шлемом, изображающем оскаленные морды животных, опустилось на колени и рывком вытряхнуло из мешка его содержимое. На землю рухнула избитая тварь; антропоморфное существо имело человеческие руки и ноги, однако все его тело было покрыто жесткими перьями, местами выжженными каленым железом, когти на руках были спилены кое-где вместе с пальцами, одно крыло на спине отсутствовало, другое висело изорванной тряпкой. На морде существа, представлявшей сплошное кровавое месиво, вместо рта угадывался короткий совиный клюв, а оставшийся глаз светился чистой ненавистью, исходящей из нечеловеческого, вертикального зрачка.

– Грязные Баски, расплата будет страшна, истинные наследники уничтожат весь ваш род… – поток угроз прервал башмак, опустившийся на голову существа.

– Не трать силы, выкормыш Лжецов, – Гилиаран вдавил подошву в морду твари, – они тебе сейчас понадобятся. Длань Светоч, прошу вас.

Жуть протянула руки над связанным пленником, мягкий желтоватый свет осветил избитого монстра. Некоторое время ничего не происходило, но через минуту человекоподобный искаженный задергался и глухо замычал.

– Не сдерживайся, кричи.

Мычание переросло в хрип, потом в громкие стоны.

– Кричи!

Из горла монстра вырвался сиплый вой.

– Громче, тварь, громче, зови их, зови своих ублюдков! – человек в плаще наслаждался процессом, наслаждался своей властью, дарованной Вершителями, пусть даже на короткое время. По его приказу скоро весь город заполонит невиданная прежде орда тварей, сметая жалкое сопротивление ослабленных кланов, а после останется только взять свое. Исполнить волю Вершителей, ибо их воля абсолютна, а их благодарность верным исполнителям по-настоящему велика.

Верещание пытаемого чудовища разносилось далеко за пределы города, но для восприимчивых к нему ушей искаженных оно оглашало местность на километры вокруг, и твари отвечали на зов. Огромные массы незадействованных в нападении мутантов сорвались со своих мест, стремясь как можно скорее добраться до цели.

Пленник выдержал минут двадцать, после чего его труп был превращен в пригоршню пепла.

– Думаю, этого достаточно. Надеюсь, Ючген, ты хорошо подготовился, а то неудобно будет рассчитываться за помощь с твоими раскиданными по городу кусками, – Гилиаран хмыкнул, обращаясь в пустоту, сегодня у него было прекрасное настроение, ведь план, занявший столько времени, вышел на финальную стадию и скоро будет завершен.

========== 35. Мы выстоим ==========

Час икс настал перед самым рассветом, посыльный Львенок пронесся по всему Лабиринту, оглашая коридоры громким криком: “Началось! Идут! Подъем!” Часть бойцов, квартирующихся внизу, спешно собиралась, одевая доспехи и вооружаясь. Стук подкованных башмаков и лязг металла заполнил подземный комплекс, новообразованный союз кланов и оборванцев готовился к сражению за свое право существовать под небом Амиладеи. Защитники поднимались по лестнице, занимали места на стенах, обращая свой взор вовне, на враждебные и смертельно опасные сумерки города, откуда доносился нарастающий с каждой минутой рокот наступающей орды.

Сколотов встретил сигнал тревоги с облегчением, постоянное напряжение последних дней изрядно выматывало. Монстры шарились на границе Амиладеи, грозясь сорваться в атаку в любую минуту, что держало каждого обитателя крепи Искателей в постоянном ожидании нападения, а нервы-то не железные, народ и так впахивал до последнего, попутное давление на мозги только усугубляло общую атмосферу обреченности.

Сладко потянувшись, как в обычное субботнее утро, Олег приподнялся на кровати, на лице появилась слегка сумасшедшая улыбка:

– Ну понеслась та самая жидкость по трубам.

Обеспокоенное лицо Дианы появилось в поле зрения; теневая красавица, освободившись от одеяла, всматривалась в решительные глаза любимой.

– Позволь мне остаться?

– Нет, извини, Коротар с ума сойдет, если не обнаружит свою дочурку, а мне он сейчас нужен вменяемым.

Соль перехватила руку волшебницы и притянула ее к себе, впившись в сладкие губы долгим поцелуем. Свободная ладонь перекочевала наверх, обхватив упругую грудь, пальцы утонули в мягкой, бархатной коже, даря незабываемые ощущения. С трудом оторвавшись друг от друга, обе девушки встали с постели.

– Пообещай мне, что с тобой ничего не случится, – голос Дианы был строг и серьезен, как будто она наставляла подростка беречься при переходе дороги.

Сольвейн пожала плечами:

– Ну это не совсем от одной меня зависит, не на чаепитие собираюсь, как-никак, – натянув все детали порносэта, она взялась за туфли, одновременно любуясь маячившей перед глазами попкой теневой красавицы, которая выуживала из-под подушки потерявшееся колечко.

– Все равно, я тебе поверю, даже если это будет очевидной ложью.

– Ладно, обещаю. Помирать уж точно не собираюсь, да и как можно допустить, чтобы такой великолепный персик остался без присмотра, никак невозможно, еще достанется какому-нибудь злодею.

– Что? Какой еще персик? – Диана обернулась, на ее личике проявилось недоуменно-озадаченное выражение.

– Вот этот, – Сольвейн резко подалась вперед и укусила красавицу за соблазнительно выступающую часть тела.

– Ай! – Диана подскочила на месте. – Я тебе о серьезных вещах, а ты…

Закончить ей не дал очередной поцелуй, Соль бесцеремонно Диану к кровати, на которую та забралась от неожиданности, и отпустила только когда на нежности перестало хватать дыхания. Диана раскраснелась, ее глаза блестели, а прерывистое дыхание часто вздымало полную грудь. Соль коснулась затвердевших сосков и с сожалением отдернула руку – задерживаться дольше уже было никак нельзя.