Текст книги "Арриквиатари (СИ)"

Автор книги: prushinAUT

сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 57 страниц)

– Похоже, наши друзья Каменщики решили проявить вежливость, выслав целый комитет для встречи. Мы очень благодарны за такое гостеприимство! А теперь не могли бы вы отойти с дороги?

Командир заградотряда вышел вперед, при этом раздуваясь от собственной важности с каждым шагом. Сколотову показалось, что одухотворенное лицо облаченного невероятной ответственностью персонажа сейчас не выдержит, и он разразиться громким смехом: “мол, а вы повелись, ну что чуваки, повелись же?” К сожалению, этого не произошло, и убогая подделка под настоящего ветерана, встала в пафосную позу напротив.

– Это наша территория, чужаки! Советую вам убраться сейчас же, иначе мы будем вынужденны выпроводить вас силой!

– Ну, допустим, это еще не ваша земля, это нейтральная территория, так что вы малец поспешили. Давайте, топайте к своим границам, мы туда подойдем и снова выслушаем вашу проникновенную речь, – Сколотов, не скрывая, издевался над Каменщиками, но, похоже, понятно это было не всем – его сопровождающие, как он и просил, сохраняли каменное выражение лица, а среди встречающих только несколько человек врубились в происходящее, что было видно по их раздраженным физиономиям.

– Хм… – переговорщик растерянно обернулся к своим, ища поддержки в разрешении непредвиденного казуса, но наткнулся на волну негодования и нетерпения, – не важно… то есть, вы все равно движетесь в сторону наших границ. Не имеет значения, где произошла встреча, нам известны ваши намерения.

– Да ну? А может, мы собирались встать напротив заставы метрах в пятидесяти и разбить там лагерь? Будем сидеть в палатках и поплевывать в вашу сторону? Ответственно заявляю, все ваши предположения ошибочны и ничем не подтверждены! Ну так отойдете с дороги?

Псевдокомандир побагровел:

– Хватит ломать комедию, деваха! Я – глава пограничного воинства Каменщиков и говорю тебе – проваливай отсюда, и плевать на какой земле мы стоим!

– Ах вот оно как… Прошу прощения, я думала ты рядовой пограничник. Ну знаете, мне так говорили мои друзья, с которыми ты виделся не так давно, они еще искали подельников Двинутых.

Глаза крикуна забегали, видно слова Сольвейн вызвали у него не самые приятные воспоминания, однако вояка сумел взять себя в руки:

– Вы слышали мой приказ, выполняйте, иначе…

– Чей приказ? Не могли бы вы, достопочтенный пограничник, представиться и озвучить, кто дал вам задание задержать нас?

– Мое имя Сыч, а остальное – не твое дело!

– Значится, это вы помогали Двинутым перебираться через земли клана? Хотелось бы услышать, как к этому относится лидер Каменщиков.

– Оставь свои жалкие попытки! Волих теперь вам не поможет – они выступили против всех кланов Амиладеи, и их покровительство только усугубляет вашу вину за попытку прорваться на территорию нашего клана, – Сыч вещал как с трибуны, ловя восхищенные взгляды своих подчиненных, но у Сколотова были иные планы на эту беседу.

– К чему все эти словесные кружева? Мы люди простые, говори прямо – ну так получилось, продался я Сун-Ган, так как в клане был соплей зеленой, а он обещал подсобить с карьерным ростом, денег подкинул, бронь подогнал, толпу прихлебателей подсобил вокруг собрать, а цена всего-ничего – выполнять его приказы. Пропускать кровавых психов к Львятам, прикрывать его темные делишки… Ну, у нас это называется – быть на побегушках. Скажи-ка, Сыч, а правда что таких как ты, он заставляет вместо клятвы верности, себя в жопу целовать? Просто слухи, знаешь ли.

Разворот разговора на сто восемьдесят градусов, застал горе-ветерана врасплох, его морду перекосило, как от целого килограмма сожранных лимонов:

– Да ты, шлюха, знаешь с кем говоришь…

– Знаю, Сычонок, знаю, – похоже, клиент дозрел до кондиции, и можно было начинать действовать. Олег незаметно разрезал себе ладонь для усиления магии и начал складывать знаки, – потому так с тобой и общаюсь. Ты не более чем кусок навоза – нарисовался посреди улицы, не успел вырасти и уже вообразил себя незнамо кем. Ты – предатель своего клана, гниль внутри Каменщиков! Ради дорогой перевязи и кольчуги продавшийся Ючгену с потрохами, и дружки твои такие же, ни хрена не понимают, что происходит.

Лица отряда псевдо-пограничников потемнели, многие потянулись к оружию, а самого Сыча так перекорежило, что Олег подумал, что того приступ хватит.

– Ты… ты… я тебя… – он потянулся к мечу, но в спешке роскошная гарда зацепилась за перевязь, и все попытки вытащить ее разбивались о неуклюжесть владельца.

– Ну так, Сычонок хочешь со мной повоевать?

– Я тебя прибью к воротам нашей заставы, – заорал он в ответ, брызгаясь слюной.

– Значит объявляешь войну моему клану?

– Да, чтоб тебя, еще как.

Ну вот и все, для этого заклинания главное – довести противника до состояния, не предполагающее особую внимательность, взбешенные Каменщики как раз подходили под это условие.

Перед Сычом в землю воткнулся арбалетный болт, и весь отряд, как по команде, обернулся к домам по бокам.

Сколотов тоже посмотрел на дело рук своих и подумал, что явно перестарался. Кастовать иллюзии из головы без предварительной подготовки чревато некоторыми неожиданностями – мало ли что выдаст возбужденное воображение! И оно выдало.

Площадку окружила целая орда воинов. Они стояли на крышах, высовывались из окон, расходились частой цепью по улице. Наконечники нескольких десятков арбалетных болтов целили в столпившихся Каменщиков, а из темноты переулков на них смотрели пылающие багровым огнем глаза закованных в черные латы гигантов под два метра ростом каждый. Самый колоритный из них возвышался над обычным человеком, как башня. Он вышел в середину переулка и направился к Сычу, громыхая металлом при каждом шаге. С приближением этого монстра лидер горе-пограничников бледнел все сильнее. Трехметровый исполин в изукрашенных доспехах с тяжелым меховым плащом на плечах встал перед несчастным Каменщиком и хряснул о мостовую обухом тяжелой двуручной секиры, отчего во все стороны брызнули мелкие камни. Он приблизил свой глухой шлем к лицу Сыча, и тот познал настоящий ужас – два ярких красных пятна за забралом впились в его лицо нечеловеческим взглядом. Жгучее давление ощущалось физически, проникая под кожу до самого трусливого, ничтожного существа парня. Прозвучал тяжелый выдох, морозный пар вырвался на волю, окутывая чудовищный рогатый шлем мутной дымкой.

– Это ты вызвал наш клан на бой? – Голос гиганта был подобен удару, лязгу молота по наковальне или рокоту древнего зверя, он давил, угрожал, подавлял волю.

– Не… не… неет, незнааю… и я… – Сыч натурально заикался, пытаясь выговорить хоть что-то, хотя Сколотову было очевидно, что единственное желание Каменщика заключалось в том, чтобы оказаться как можно дальше отсюда.

Гигант зарычал.

– Что ты лепечешь, как баба? Слова были сказаны, вызов принят, я перед тобой! Доставай свой меч, и кровавые боги будут свидетелями нашего боя.

– Иииии… – Большего издевательства разум Сыча выдержать не смог, он развернулся на месте, как на параде прищелкнув каблуками, и пустился на утек.

Округу потряс громогласный рев, за который Сколотов мог собой гордится, и воитель кинулся в погоню. Сыч нырнул в строй своих собратьев, расталкивая ошарашенных бойцов локтями, а те расширенными глазами смотрели, как на них несется металлическая скала, замахиваясь невероятной по размерам секирой. Уговаривать остальных долго не пришлось – гигант успел сделать всего пару шагов, как весь цвет армии Каменщиков последовал примеру своего командира. Может там, среди толпы, и оставались бойцы, способные рационально мыслить, но обезумевшая от страха волна снесла их, даже не заметив.

После поспешного отступления Каменщиков, которые на всех парах вломились в узкий переулок, свободный от фигур пугающих воинов, на земле осталось три тела – одного задавили насмерть, двум другим повезло больше, их притерли к стенам и немного потоптались сверху, они, постанывая, валялись в грязи и пытались ползком скрыться в разрушенном доме.

– Подберите идиотов, сдадим их на заставе.

Сольвейн кивнула двум воинам, которые тут же отправились выполнять приказ. Стиф никаких возражений не высказал, внимательно рассматривая неожиданных союзников.

– Что-то твои бойцы не двигаются, даже не шелохнулись ни разу.

– Железная дисциплина – основа любого войска, Стиф! – Сольвейн со смешком отменила заклинания и вся массовка бесследно испарилась. Первое использование миража оказалось успешным, ну а в своем фантоме он и не сомневался. Гигант в черных латах исчез последним, его контроль забирал много сил – все-таки он не статичная картинка, как остальные, а управлять фантомом, не зафиксировав его форму, всегда тяжело, надо следить, чтобы во время движения образ не размывался и не терял целостность.

– Придется искать другой путь, постоянно такой трюк срабатывать не может, – посетовал Сколотов.

– Можно зачистить проход от монстров. Но надолго этого не хватит – либо придется каждодневно поддерживать, либо чистить каждый раз заново, – Стиф отправил человека назад к каравану и высказал свое мнение.

– Ладно, там посмотрим.

Оставшийся путь прошел без сюрпризов. На границе сдали покалеченных Каменщиков охране и в темпе добрались до спуска в Лабиринт. Новый дом произвел на людей ошеломляющее впечатление. Они удивленно озирались, осторожно касаясь светящихся стен. Оживление в безмолвную экскурсию внесла Лирэя – ворвавшись в зал со стайкой девчат, она взялась распределять переселенцев по комнатам. Сколотов с чистой совестью оставил пополнение на попечение активной девушки и направился искать Коротара.

За двадцать минут в отдельном помещении собрался целый совет. Коротар захватил с собой Робина, Сколотов Стифа, и начался мозговой штурм. Обязательства перед Цветами тянули Олега назад, но бросать на произвол судьбы дела Львят тоже было нельзя.

Первым выступил Робин, сообщивший, что за время их отсутсвия самостоятельно организовал рейды в лес. Ходили пацаны, в основном, за землей, так что им хватало дойти только до кромки, что было относительно безопасно. Лидер Львят, похоже, ждал отповеди со стороны Сколотова на эту тему и осознанно к ней готовился, но на этот раз все обошлось. Олег проникся словами старика и немного пересмотрел свое отношение к подростковому клану. Естественно, эта затея была опасной, однако сама жизнь в Амиладее опасна, и пытаясь закрыть их в Лабиринте, он оказывал Львятам медвежью услугу – в тепличных условиях жизнеспособный клан не вырастить.

Растения на искусственных полях прижились хорошо и радовали своей плодовитостью маленьких садоводов. Особенно густо росла трава, ну да кто бы сомневался. Встал вопрос о приобретении животин, способных потреблять эту самую траву, вот только где достать пару лишних часов для охоты на кроликов, Сколотов не представлял.

Робин просто светился энтузиазмом – клан рос, приходили люди, шла движуха, и пусть даже одна решенная проблема порождала пяток новых, это ничуть не уменьшало оптимизма главы детского клана.

Сколотов потратил двадцать минут на возню с ониксовой печью, настругав два десятка мечей и топоров всех форм и размеров для тренировок молодняка. Посетил поля, договорился с бывшими Железячниками об их статусе и обязанностях, поучаствовал в тренировке Коротара и под конец поприсутствовал на общем обеде в честь пополнения Львят. Медленно, но верно жизнь клана затягивала его с головой, погружая в свои проблемы и быт, все больше привязывая Олега к себе новыми связями и обещаниями. Сколотов не сопротивлялся – это последствие принятого на себя обязательства, принятого решения, он знал на что идет, знал чем все закончится, даже если первое время тешил себя надеждой остаться в стороне.

Наконец, со всей беготней было покончено, и они остались с Коротаром один на один, если не считать Лисвэн, которая умело прикидывалась мебелью, не встревая в разговор.

Первым заговорил старик:

– Мне нужно вернуться в Клан.

– Зачем? Мечом помахать? Там таких умельцев вроде достаточно.

– Ты слышала, что происходит? Я должен вмешаться, – Коротар строго посмотрел на свою собеседницу, которая вовсе не воспринимала его стремления всерьез.

– Слушай, старик, я сегодня же покину Лабиринт. У меня обязательства перед Цветами, и на кого я оставлю весь этот табор? – Сольвейн неопределенно махнула рукой на стену за которой находился общий зал. – Стиф заработал немного моего доверия, но недостаточно, чтобы оставить его без присмотра, у бывших Железячников тут пятнадцать ветеранов против Робина с его малышней. Понимаешь, о чем я?

– Понимаю, но пойми и ты – там мой клан, люди с которыми я прошел бок о бок треть жизни, защищал, тренировал. Я обязан вернуться.

– Хорошо, только одно слово, и я сниму любые возражения. У тебя есть решение проблемы Волих? Какой-нибудь план, что-нибудь помимо идеи прийти, встать на стену, и отмахиваться от наседающих нейтралов?

– Послушай…

– Да или нет? Это простой вопрос! Меня не волнует, какой именно у тебя план, можешь даже соврать мне или себе, это уж как тебе будет проще. Просто ответь, ты способен хоть что-то изменить?

– Предлагаешь мне отсидеться в безопасном Лабиринте? Просто бросить их? – Коротар пронзил собеседницу угрюмым взглядом.

– Предлагаю определиться с приоритетами. Там у тебя сильнейший в городе клан, а тут толпа малолеток. Так кто из них больше нуждается в поддержке опытного ветерана? И это не навсегда – отобьемся от выродков Ючгена, и можешь идти куда хочешь, я просто буду надеяться, что тебя там не пришибут, старик.

– Ха, не доросла еще обо мне беспокоится! Я столько топчу землю под этим небом, – Коротар с меланхоличной улыбкой откинулся на спинку стула, – уже сам начинаю сомневаться, что предстану пред взором Яростного.

– Как писали в одной книжке, все мы смертны, и самое печальное, что внезапно смертны, так что нет времени на ерунду, – после этих слов Сколотов задумался – просто пустая перековерканная цитата, сказанная им мимоходом, зацепила что-то в его голове – какую-то давно забытую идею, может детскую мечту, может подростковое стремление, однако самокопание явно было не к месту, и он вернулся к действительности. – Обещаю, как только определюсь с проблемой Цветов, я сама готова поучаствовать в конфликте Волих, если понадобится, только скажи.

– Уговорила. Когда, думаете, нападут?

– Должны в ближайшие пару дней – наемники прибыли, Амиладея в хаосе, чего еще ждать? Лучшего времени для авантюры Ючгена и не придумать.

– Ты не думай, терпения этой сволочи не занимать – если надо, он может выжидать годами. Но насчет хорошего момента – тут ты права, будем на это надеяться.

– Слушай, старик, – Сольвейн подвинулась к собеседнику поближе, намекая на более конфиденциальный разговор, – расскажи о той истории с Цветами, ну о вашей с ними ссоре.

– Зачем тебе? – Коротар поморщился.

– У меня с ними договор, и я хочу знать с кем имею дело. История важна, она оставляет отпечаток на личности непосредственных участников.

– Да уж, отпечаток… Для Аники уж точно.

– Что, настолько больная тема?

– Для меня – нет. Наш позор остается с нами, нет особых причин его замалчивать. Дело в другом, когда касаюсь этой истории, ощущение, будто в чан дерьма погружаюсь. Эх, достать бы эту суку с того света и еще раз грохнуть! Ладно, только коротко. Наш первый лидер Себастиан Волих, привел своих людей в Амиладею не просто так, он ранее был главой целого рода в каком-то городе, название не знаю, я с ними не с самого начала. У них переворот случился, и Себастиан отказался предавать клятву прошлому правителю, но и гробить род не хотел. Просто собрался по-тихому и ушел, забрав всех верных ему людей. Он знал, куда идет, знал, что из себя представляет Амиладея. Планы главы рода были грандиозными – он хотел превратить эту помойку в достойное место для всех жителей без исключения. Добравшись до места, Себастиан развил буйную деятельность: сражался с монстрами, заполонившими улицы, заключал союзы, договаривался, строил, налаживал нормальную жизнь. Тогда многие поверили в его идею, многие пошли за ним, но слабость есть даже у таких великих людей. Слабостью Волиха был сын, единственный ребенок от погибшей жены, он в нем души не чаял, но при этом не мог и минуты лишней уделить воспитанию пацана. Так он и рос, Юлио Волих, талантливый парень, учителя нарадоваться не могли, схватывал все на лету, только старый Панав ворчал – бывалый ветеран видел малого насквозь. Однажды он пришел к Себастиану и сказал прямо, по-другому и не умел, парень с гнильцой, найди, мол, командир, толкового человека и ему свою власть передай, а о сыне думать забудь. Пусть лучше с мечом бегает, авось когда образумится. Себастиан тогда впервые на людях впал в настоящую ярость и чуть не вызвал Панава на бой, но его сподвижники удержали командира от этой глупости, только все одно выгнали ветерана взашей и более к сыну главы не подпускали.

Юлио, как подрос, начал вокруг себя молодняк собирать – их тогда младшей гвардией называли – всех под себя греб, руководил, занимался их тренировками, в рейды водил. Себастиан тогда нарадоваться на него не мог. И примерно в это самое время все и началось – пацану уже девятнадцать, надо бы семью заводить, вот они с Аникой и сговорились. У той дочурка была – глаз не оторвать, красавица! Волих думал с кланом Цветов объединиться, позакрывать к чертям бордели и дать девушкам нормально жить, семьи заводить, детишек плодить… Это была его мечта, важный шаг к созданию нормального общества. Аника тоже не против, осторожничала скорее по привычке, но тут Юлио заупрямился, уперся как баран, и сколько его отец ни уговаривал – ни в какую. Это уже позднее мы узнали о его знакомстве с одним персонажем, из клана что в городе у всех как заноза в заднице. Догадываешся кто это?

– Ючген, кто же еще, – кивнула Сольвейн.

– Верно, эта гнида подсуетилась, да так, что из наших и не знал никто. В общем, свадьба провалилась, Аника обиделась, Себастиан тоже без понятия, что сыну не понравилось, в общем, объединение кланов отложили в долгий ящик. Волих не сдался, просто хотел переждать, пока все подзабудется. На сына он не злился, думал – просто сердце к Аниковой дочке у того не лежит. Эх, ежели бы он знал к чему у него сердце лежит – к развлечениям в подвалах Сун-Ган – задушил бы гаденыша на месте! Но Ючген прикрывал ублюдка надежно, несмотря на то, что лидером клана еще не был.

Через год Себастиана не стало, разорвали искаженные в рейде. И говорили же ему не соваться на передовую, а он… – Коротар раздосадованно цыкнул языком. – В общем, стал Юлио лидером клана. Сразу взял быка за рога – всех нейтралов, что сопротивлялись, к ногтю мигом прижал. Себастиан-то без крови хотел договориться со всеми, а Юлио резал, не разбираясь. Ветераны тоже те еще бараны, половина за него была, говорили, мол, соберет Амиладею воедино быстрее отца, пусть с жертвами, но соберет, а после наступит единовластие, порядок и благодать. Большая часть воинов еще из старой гвардии была, те что с Волих прибыли, для них он наследник, хозяина сын, а вернее их у Себастиана и не было никого.

Полгода резвился Юлио, а потом вроде как присмирел, снова переговоры вести начал, и нежданно-негаданно к Анике пришел сватать ее дочь. Та с опаской к этому отнеслась – все-таки ей война, развязанная Волих, претила. Но Юлио был очень убедительный, заодно пообещал Цветам избавить город от последнего клана работорговцев в городе, вроде как он за это и воевал – чтобы всех гадов выбить, а с остальными договориться. Многие тогда скептически на это смотрели – Сун-Ган, что тогда, что сейчас, деньгами сорил во все стороны и наемников привлечь мог немерянно. Думали надорвется сынок Себастиана, но не тут-то было – одна победа, другая, третья, каждый раз бойцов Сун-Ган окружали, каждый раз Юлио на шаг впереди, будто знает, что противники делать будут. Уже к крепи клана подобрался, а на следующий день под ноги наступающих со стен башка бывшего лидера Сун-Ган упала. Вылез Ючген, языком знатно почесал – прибили тирана-работорговца порядочные люди, слава освободителям, что возможность такую им дали, ну и все такое по списку. Многие тогда действительно поверили что все кончено, из подвалов Сун-Ган кучу народу выпустили, всех помощников бывшего главы перевешали, а Ючген носился, как ужаленный, со всеми договаривался, всех умасливал.

С месяц как в раю жили, свадьбу сыграли. Молодые как с картинки сошли – статный воин и неземная красавица, а после начался ад. Юлио будто обезумел, на союзников войска повел, начал бойню. От крови все улицы красные были, молодняк – та самая младшая гвардия – такие ужасы творила, что ветеранов выворачивало, когда они после них в мирные дома заходили. В клане роптать начали, особенно после нападения на Цветов. Аника за свою дочь беспокоилась, послала переговорщиков к Юлио… Надеялась решить все миром, отдать ему часть своих территорий, в конце концов, а тот вернул ей головы гонцов в мешке с запиской: “ищи свою дочь у Ючгена, пару золотых я за нее выручил”. Аника сначала даже не поверила, послала своих людей языка взять. Поймали какого-то командира патруля Сун-Ган, тот все и выложил. Юлио действительно продал ее дочь, и даже не Ючгену, а его помощнику Луке, а тот устроил представление для всего клана. Все пленник Анике выложил, да лучше бы та ничего не знала, она будто внутри умерла. Закрылась в крепи и никому не отвечала.

Когда эта история разнеслась по городу, против Волих все встали, до последнего оборванца, начали давить, а клан рассыпался прямо на глазах. Ветераны подняли бунт, хотели свергнуть Юлио по тихому, но не вышло, новый Волих утопил первую попытку в крови, тогда уж поднялись все у кого хоть капля совести осталась. Жуткое было время, основная сила Юлио – младшая гвардия, обдолбанные зельями Кустарей юнцы, озверевшие от безнаказанности, бились отчаянно, бились против своих отцов и дедов, которые больше не узнавали в этих головорезах своих детей.

Как все закончилось, ты знаешь. Эту сволочь мы удавили, а толку-то? Что осталось от Волих? Что осталось от мечты Себастиана о новом доме? Надежды, стремления, многолетняя дружба – все обратилось в пыль. Мы стали тенью самих себя, многие тогда погибли, но еще больше просто не хотели жить, когда отцы приходили в дом, неся тела сыновей на руках, убитых ими же несколько часов назад. Семьи рушились, люди не могли смотреть друг другу в глаза, мы выгорели изнутри.

Как Аника смогла это пережить, одному Яростному известно. Наверное, долг сберег хозяйку Цветов, ответственность за жизни молодых девочек помогла ей.

– Но, как так, был относительно нормальным, а потом неожиданно спятил? – Сколотов с трудом представлял подобную метаморфозу, обычно человек, крушащий все на своем пути, не способен сдерживаться столько времени.

– Не был он нормальным никогда, Панав точно это знал. Все дело в Ючгене, это он управлял Волих все это время, удерживал эту гниду от безумия, позволяя резвиться в подвалах Сун-Ган, все ради своих планов. Игрался с Юлио, как с марионеткой на ниточках, идеально разыгрывая свою партию, но даже его изворотливости не хватило, чтобы удержать этого психа, когда Амиладея почти свалилась ему в руки.

На несколько минут в комнате воцарилась тишина. Олег переваривал полученную информацию, раскладывая ее по полочкам в своей памяти:

– Спасибо.

– Смотри, если по глупости брякнешь что-нибудь Анике, я тебя самолично выпорю, надеру жопу так, что до конца жизни сесть не сможешь.

– Да что я, по-твоему, совсем без мозгов?

– С мозгами, но еще молода, поэтому доверять тебе надо с оговоркой.

– Ладно, обещаю, буду держать рот на замке. Получается, для Волих это уже второе потрясение?

– Да, второе. Тревожно мне, сам понимаю что ничем помочь не могу: Натан, Цорх, Жан – каждый из них в этих делах раз в десять больше моего соображает, я за всю жизнь максимум отрядом ветеранов верховодил. Вся эта политика, договоры, разговоры бесконечно далеки от меня. Могу разве что с мечом на стену, все как ты сказала. Но не отпускает, чувствую, миром дело не решится!

– Что-нибудь придумаем старик, разберусь с Цветами и сразу туда. Ладно, пора мне, буду сидеть и охранять сон красавиц, – Сколотов встал и, захватив с собой Алису, направился к выходу.

– Береги Лисвэн, ее я тебе точно не прощу.

– Мог бы и не напоминать, сама знаю, – махнув на прощание рукой, они вышли, оставив Коротара присматривать за Львятами.

Жан читал очередное донесение: “еще одна стычка на границе”. Со вздохом отложив пергамент в сторону, он взялся за следующий. Горы документов о снабжении, расходах продовольствия, продажах и покупках, которые он так не любил, сменились сплошными отчетами о боестолкновениях. Армия нейтралов при поддержке общины и Сун-Ган, давила со всех направлений. Пока что все ограничивалось небольшими стычками патрулей и обстрелами застав, но долго так продолжаться не может, рано или поздно у кого-то сдадут нервы, и все выльется в настоящее сражение. Потерь пока удавалось избегать, за все время десяток легкораненых и один тяжелый, вот когда вспоминаешь об одной проклятой, умеющей возвращать в строй даже находящихся на грани смерти. Если Линг помрет, это станет началом ожесточения бойцов; пока пограничники сдерживались, предпочитая просто отгонять клановцев от укреплений, но первая же смерть может все изменить.

Выходить за пределы своей территории Волих не могли – такая попытка с девяностопроцентной вероятностью закончится потерей всех смельчаков, так что они уже официально в осаде. Положение усугублялось разладом внутри клана, Жану удалось сохранить контакт с Цорхом, и их отряды кое-как кооперировались на стыке территорий ветвей, а вот Натан закрылся наглухо, не принимая гонцов. Люди беспокоились, многие семьи оказались раздроблены без возможности связаться со своими родственниками в другой части земель Волих. Молодняк ходил растерянный, ветераны сыпали плохими предчувствиями, а в центре всего он пытается удержать рассыпающегося колосса за сотни рвущихся нитей. Но самое паршивое что нет никакого плана! Любая ситуация разрешима, если не сидеть сложа руки, но именно этим он сейчас занимался – бездействовал. Точечный контроль походил на попытку потушить лесной пожар кружкой воды – помогать-то помогает, на местах становится спокойней на пару часов, но глобально ничего не меняется. Как же не хватало совета соратников! Втроем они могли найти выход из любого затруднения, преодолеть любые трудности. “Надо собрать совет” – твердое решение вспыхнуло в голове Жана, это и будет его планом, вновь сойтись в одной комнате и взяться уже за дело.

– Командир! – В дверях стоял один из его помощников, – весточка от Натана Лу, он просит встречи.

– Давай сюда, быстрее, – Жан с нетерпением разорвал сверток и достал записку. Там было всего несколько слов – приглашение и место встречи, дом на границе между их землями. – Собери человек десять в сопровождение, мы идем сейчас же, – он не собирался медлить, это был шанс воплотить новый план в жизнь. Натан – разумный человек, он поймет необходимость воссоединения.

Его отряд добрался до указанного места в рекордные сроки. Их уже ждали, люди Натана вели себя мирно, пропустили внутрь и провели Жана в комнату переговоров.

– Натан! Ты не представляешь как я рад тебя видеть! На границах творится черт знает что, Цорх в ответ на любые запросы отписывается: “держимся, не отступаем” и тому подобное.

– Да уж, положеньице не очень, – Натан подошел к нему с доброжелательной улыбкой и предложил присесть.

– Нам нужно скоординировать охрану границы, а то между твоими и моими укреплениями образовалось пустое место, и еще склады…

– Подожди, да погоди ты… – Натан остановил фонтанирующего энтузиазмом друга, – понимаю, все это важно, но в первую очередь я жду ответа.

Лицо Жана тут же приуныло, и он отстранился в сторону:

– Ответа?

– Ты знаешь, что я имею ввиду. Не притворяйся, виновные должны быть наказаны! Их жизни за спасение клана.

– Нет! – Жан вскочил и заметался по комнате. – Я много об этом думал. Даже если это лучшее, решение мы не должны этого делать! Должен быть другой путь, пусть придется подумать, может быть повоевать, но решение найдется. Если мы согласимся на эти условия, то будет только хуже, все время Волих держался на том, что наши люди прежде всего, каждый знал – мы не бросим его в беде, не оставим его семью и не предадим. Это решение – капкан, стоит дать слабину, и клан распадется. То, что держит нас воедино расслыпется! Понимаешь, Натан?! Это только кажется, что иного выбора нет! Он есть, надо только собраться вместе, втроем, как раньше, и мы его найдем!

Натан медленно встал и подошел к своему другу:

– Очень жаль, что ты так и не понял…

– Все это ерунда, мы выде…

– Нет, – Натан перебил его на полуслове, – не выдержим, но я уважаю твое решения, оно было ожидаемым.

– Натан, это не выход, я не приму такого, давай забудем и попробуем найти иное решение вместе.

– Да, иное решение, – тихий шелест металла прозвучал в изолированном помещении громко и отчетливо, Жан дернул руку к оружию, но Натан резко оттолкнул его от себя. В руках у него оказалась одна из рапир Жана.

Ладонь наткнулась на пустые ножны и рванула вверх обхватив рукоять второй рапиры:

– Что ты делаешь? – Жан задержал руку на шершавой оплетке, но не вытащил оружие.

– Смотрю в будущее друг, в лучшее будущее, – Натан перехватил рапиру другой рукой и развернул лезвием к себе, с его лица не сходила безжизненная улыбка, а в глазах светилось торжество. Рывок и металл врезается в тело, разрывая кожу проникает глубоко внутрь живота, мерзкая, болезненная рана, внутреннее кровотечение, проткнутые насквозь органы, долгие часы мук и неизбежная смерть, зельями и перевязками такое не вылечить.

– Ко мне! – Хриплый крик, вывел Жана из ступора.

В комнату ворвались трое, два охранника Натана и один из его свиты. Ветераны Цепного среагировали мгновенно, только заметив раненого командира. Боец его сопровождения завалился на бок с перерубленным горлом и они оба кинулись на защиту своего лидера. Размышлять о случившимся уже было поздно, Жан выхватил рапиру и встретил нападавших. Завязалась схватка, ветераны попытались зажать веркого противника в угол, но тот не позволил этому случиться проскользнув между мечами. Несколько быстрых выпадов, столкновение стали со сталью… Проведя короткую комбинацию, Жан разорвал дистанцию, один из клановцев опустился на пол пережимая хлещущую кровь, второй остался невредимым, приняв все удары на круглый щит.

В проходе показалось еще пара воинов.

– Жан – предатель, он ранил командира! Не дайте им уйти! – Заорал подраненый противник.