Текст книги "Лю Яо: Возрождение клана Фуяо (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 43 (всего у книги 78 страниц)

Запомни этот клинок

«У темных заклинателей нет ни морали, ни совести, они поистине необузданны. Их логово – Южные окраины. Ты действительно по-своему силен, но ты не хитрее их. Прошу тебя, уходи сразу, как только добудешь Пламя ледяного сердца, и постарайся не ввязываться в драку. Но если ты все же захочешь сразиться с ними, сперва выберись из города».

Именно такой совет Тан Чжэнь дал Чэн Цяню перед его уходом. И юноша был не настолько безрассуден, чтобы так быстро забыть об этом.

Однако стоило ему только увидеть эту сцену, как Чэн Цянь тут же вспомнил о темном заклинателе, которого он ранее встретил у ворот. В его сердце вновь вспыхнула ярость. Ему захотелось взмахнуть мечом и тотчас разрубить это проклятое логово.

Чэн Цянь почувствовал, как по телу пробежали мурашки. Чтобы успокоить свой гнев и руку, которая словно сама потянулась к ножнам, юноша принялся читать про себя Священные писания «О ясности и тишине».

Закончив с чтением, Чэн Цянь прильнул к стене и, используя полумрак павильона как прикрытие, осторожно спустился вниз.

К счастью, все, кто находился внутри, были слишком заняты своими похотливыми развлечениями. Никто даже не заметил его, как если бы он был дымом от курильницы.

Чэн Цянь спрятался за бамбуковой занавеской. Изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, что его окружало, он тут же приступил к поискам Пламени ледяного сердца. Юноша аккуратно достал из рукава маленькую нефритовую черепашку, которую дал ему Тан Чжэнь. Нефрит был зеленым и прозрачным, как кристалл, размером фигурка была с большой палец взрослого человека. Вращая круглой головой, черепашка принялась ползать по чужой ладони, старательно изучая клубившуюся вокруг ауру. Затем она внезапно открыла рот, будто проголодавшись, и остановилась, уставившись куда-то в сторону.

Чэн Цянь поднял глаза и проследил за ее взглядом. Вдруг, юноша почувствовал себя так, словно его ударила молния. В том месте, куда смотрела черепашка, находилась та самая платформа!

Решив, что с артефактом что-то не так, Чэн Цянь поспешно перевернул ее вверх ногами. Но даже оказавшись на спине, черепашка все еще сучила своими маленькими лапками, упорно поворачиваясь в указанном направлении.

Или эта маленькая дрянь была самой похотливой из черепах, или Пламя ледяного сердца каким-то непостижимым образом вдруг оказалось под платформой.

Чэн Цянь вздохнул, осознавая, что мысли о Хань Юане спровоцировали его, заставив действовать опрометчиво. Ему вообще не следовало покидать дом.

Однако он зашел уже слишком далеко. Чэн Цянь оглянулся, а затем бросился к месту, где держали пленников. Его тело тут же покрылось слоем инея, и стоявшие у двери охранники застыли на своих постах. Чэн Цянь в мгновение ока оказался перед тюрьмой. Высвободив свой изначальный дух, он потянулся к висевшему на клетке железному замку.

Хотя он и действовал бесшумно, более бдительные заклинатели все же заметили его.

– Кто там крадется? – закричал один из них.

Но Чэн Цянь не остановился. Юноша был полон отвращения. Он никак не мог понять, как смели эти наглецы обвинять других в столь сомнительных вещах.

Желая покончить с этим как можно скорее, Чэн Цянь высвободил клубившийся вокруг него холод, и морозная аура хлынула во все стороны. Внутри павильона поднялась самая настоящая метель. Еще до того, как кто-либо из охранников успел среагировать, он ударом меча разбил железную клетку.

Вот к чему приводит недостаток нравственности. Большинство темных заклинателей не привыкли носить на себе много одежды, и теперь их голые задницы страдали от суровых ветров. Начавшийся хаос превратил это место в бурлящий котел.

Воспользовавшись ситуацией, Чэн Цянь пробрался в середину двора. Шуанжэнь очертил в воздухе ослепительно яркий, как снег, полукруг, и внезапно обрушился на полную заклинателей платформу, разрубив ее на две части. Оказавшись на месте, юноша тут же разжал руку, выпуская на волю бившуюся в его ладони маленькую черепашку.

Едва коснувшись земли, черепашка, бывшая размером с большой палец, вдруг выросла до размеров небольшого холма. Она гордо возвышалась над платформой, словно бы всегда была неотъемлемой частью этого места. Открыв рот, нефритовая черепашка испустила глубокий вздох. Стены павильона дрогнули, и под грудой развалин, прямо из-под земли, показался огромный камень.

В этот самый момент, на балконе третьего этажа, среди беснующейся толпы темных заклинателей, появился опрятно одетый человек. Его лицо было полностью закрыто.

– Откуда ты взялся, маленький воришка? Ты что, хочешь умереть?! – крикнул незнакомец.

Слово «воришка» неприятно резануло слух Чэн Цяня. Юноша вдруг отчетливо осознал, что не намерен мириться с подобным прозвищем.

Человек в длинных одеждах выглядел отчужденным. Он взмахнул рукой и тут же атаковал юношу, совершенно не думая об ущербе.

Под натиском темной энергии, снежная буря, созданная Чэн Цянем, постепенно рассеялась. Один из низкоуровневых заклинателей, что вовремя не успел убежать, угодил в самое сердце черного тумана. Тьма тут же поглотила его, оставив вместо несчастного голый скелет. Скелет был белее куриных костей, обглоданных голодным нищим!

Похоже, даже у этого адского места был свой страж. Чэн Цянь холодно усмехнулся и прыгнул на шею нефритовой черепахи. Юноша выпустил из рук Шуанжэнь, и морозный воздух, яростным вихрем, устремился вверх, желая сбросить темного заклинателя с балкона. Холодная аура меча столкнулась с горячим ветром Южных окраин, и с неба, как в самый разгар непогоды, хлынула вода.

Человек в длинных одеждах не устоял под натиском клинка. Силясь увернуться, он отступил на несколько шагов назад. Воспользовавшись моментом, нефритовая черепаха раскрыла рот и проглотила Пламя ледяного сердца!

Получив желаемое, Чэн Цянь заставил нефритовую черепаху вернуться к прежнему размеру и поспешно спрятал ее в рукав. Заметив, что перестарался, вызвав столь сильный переполох, юноша приготовился бежать. Однако в этот момент кто-то внезапно окликнул его из стоявшей в тени клетки.

– Старший, пожалуйста, спаси нас! Мы ученики горы Белого тигра, что в Западной Лян!

Ранее Чэн Цянь уже разрушил одну тюрьму, но вовсе не потому, что хотел спасти тех пленников, а потому, что ему нужно было чем-то отвлечь охрану. Однако теперь ему казалось, что он сделал достаточно. Если их способности находились на таком низком уровне, винить в этом им следовало только самих себя.

Похоже, он не слишком-то верил в то, что жизни учеников горы Белого тигра стоили больше, чем жизнь других людей. Тем не менее, услышав это название, Чэн Цянь не удержался и остановился. Один из ключей от замка горы Фуяо хранился у владыки горы Белого тигра.

Чэн Цянь понятия не имел, зачем их мастер оставил такой замок, но он не мог не беспокоиться о том, с какими трудностями приходилось сталкиваться его старшему брату. Правда это была или нет, но, когда он услышал слова «гора Белого тигра», он больше не мог отступить.

Но стоило только Чэн Цяню приблизиться к тюрьме, как на него тотчас бросилась группа темных заклинателей. Взмахнув мечом, он создал огромную волну, что смела этих обезьян прочь, а затем встал перед тем, кто его окликнул.

Окликнувшим оказался юноша. У него было живое лицо и такие яркие глаза, что казалось, будто они излучали свет. Чэн Цянь боялся, что от юноши будут одни неприятности, но, увидев этот взгляд, он не мог не проникнуться сочувствием к его владельцу. Молодой человек хватался за соломинку, но неожиданно, на помощь к нему пришел Чэн Цянь, что несказанно осчастливило юнца.

И все же, как бы он ни был счастлив, он все еще оставался в здравом уме. Едва завидев Чэн Цяня, он поспешно предупредил:

– Старший, на цепи, которой мы связаны, висит заклинание ограничения!

Не говоря ни слова, Чэн Цянь занес меч и с силой рубанул по звеньям, но ответом ему был лишь лязг. Ледяной клинок столкнулся с железом, но цепь не сдвинулась с места.

– Грубой силой здесь не поможешь, – торопливо произнес молодой человек. – Позволь мне придумать другой способ. Старший, осторожно!

Несколько темных заклинателей попытались напасть на Чэн Цяня сзади.

Но тот даже не оглянулся. Шуанжэнь очертил в воздухе широкую дугу. Этому смертоносному клинку редко выпадал шанс вступить в настоящий бой. Кончик меча окрасился в красный, лезвие дрожало, словно живое. Одним движением он тут же отсек несколько голов. Разбрызгивая повсюду кровь, Шуанжэнь развернулся и, прежде чем пленник успел возразить, вновь ударил в то же самое место.

Юноша замолчал, не в силах вымолвить ни слова. Морозный клинок и темное заклинание снова и снова атаковали друг друга. Каждое последующее столкновение было еще более жестоким, чем предыдущее. В этой борьбе не на жизнь, а на смерть темная энергия и нестерпимый холод слились воедино, сделавшись практически неотличимыми.

Попав под такое невероятное давление, пленный юноша ни на миг не решался закрыть глаза. Он никак не мог понять, как путь к свободе мог быть таким простым и грубым.

В конце концов, победила более свирепая сторона.

Юноша в изумлении открыл рот. На заколдованной цепи появилась трещина. Демоническая энергия черным дымом хлынула наружу. Все, что осталось на месте нерушимых оков – лишь железные звенья, рассыпавшиеся при малейшем прикосновении.

Чэн Цянь поднял руку вверх и выпустил в небо луч белого света. Свет превратился в силуэт лошади и устремился прочь. Это был сигнал Тан Чжэню, о том, что он преуспел и теперь собирался бежать, так что его союзники должны были быть готовы в любой момент прийти ему на помощь.

Демоническая энергия стекалась со всех сторон, подобно надвигавшейся грозе. Тьма безжалостно нацелилась на Чэн Цяня, но юноша отмахнулся от нее Шуанжэнем.

Стоя в эпицентре бури, Чэн Цянь сам себе казался трясущим дерево муравьем¹. Зажав в ладони морозный клинок, он, не оглядываясь, обратился к юноше:

¹  蚍蜉撼树 (pí fú hàn shù) – трясущий дерево муравей (обр.: с малыми силами и не располагая достаточными средствами и способностями пытаться творить великие дела; дела не по плечу).

– Держись подальше.

Увидев способности этого человека, юноша быстро проникся ситуацией. Не осмелившись ослушаться, он без оглядки выбежал из павильона.

Чэн Цянь внезапно переменил стойку. Крепче перехватив клинок, несший на себе остатки демонической энергии, он с силой ударил им по земле. Земля Чжаояна раскололась, по улицам побежали глубокие трещины. Темная Ци хлынула во все стороны и дома, служившие логовом демонов, в одночасье рухнули. Чэн Цянь всегда был таким: он либо вообще ни о чем не беспокоился, либо непременно доводил начатое до конца. Таким образом, он освободил из тюрьмы всех несчастных.

Большинство заключенных здесь были заклинателями. Должно быть, в этом адском месте они подвергались всевозможным пыткам, и когда они внезапно обрили свободу, их глаза тут же налились кровью.

Началась потасовка.

Едва только Чэн Цянь решил, что теперь самое время воспользоваться хаосом и сбежать, как до его ушей донеслись звуки пипы². Казалось, они явились из ниоткуда. Пройдя сквозь тело юноши, мелодия нарушила поток его Ци.

² Пипа – китайский четырехструнный щипковый музыкальный инструмент типа лютни. Один из самых распространенных и известных китайских музыкальных инструментов.

Звуки пипы заполнили весь Чжаоян, они напоминали шум шагающей армии. Приторная сладость, смешавшаяся со зловонием крови, наводнила это место. Чэн Цянь почувствовал себя так, словно упал в кучу хлопка. Неописуемая слабость наполнила его тело. Чей-то голос шептал ему в уши, а пара нежных рук, от прикосновения которых покалывало кожу, принялась упоенно ласкать его.

К несчастью для этого темного заклинателя, его чары столкнулись с железной стеной. Чэн Цянь по природе своей не слишком-то поддавался соблазнению. Более того, проникнув в демоническое логово, он успел стать свидетелем множества сомнительных деяний. Его тело покрылось мурашками, и юноша сердито взмахнул Шуанжэнем, поднимая вихрь, намереваясь непременно обрушить его на то, что встало у него на пути, независимо от того, красавица-то была или просто скелет. Вдыхая странный, въедавшийся в кожу запах, Чэн Цянь желал лишь одного – найти водоем и хорошенько вымыться.

Увидев его непоколебимую волю, кто-то вдалеке фыркнул, и мелодия пипы изменилась. К ней примешалась череда звуков, похожих на свист флейты. Резкий и тонкий, он все больше и больше врезался в уши.

Чэн Цянь увидел перед собой цветок, и его фантазия ожила. В одно мгновение в его сердце замелькали бесчисленные образы. Приторно-сладкий аромат исчез, и до юноши донесся знакомый запах орхидей. Руки, что крепко обвивали его, превратились в невесомую дымку. Неподалеку от него стоял кто-то, кого он очень хорошо знал.

Этот человек держал в руке веер и, ласково улыбаясь, смотрел на Чэн Цяня. На пальце у него виднелось кольцо с монетой.

Чэн Цянь молча уставился перед собой.

Он был в оцепенении. К счастью, это длилось недолго. В его ладонь упало точно такое же кольцо. Настоящее, то самое, которое он забрал у Янь Чжэнмина.

Из монеты появился дух подражания и предстал перед иллюзией. Казалось, его совершенно не волновало, кто находился перед ним. Дух замахнулся, отвесив человеку из иллюзии звонкую пощечину, и наваждение тут же развеялось. Затем, презрительно взглянув на Чэн Цяня, он снова скрылся в медном кольце с крайне высокомерным выражением лица.

Этот глупый дух подражания неожиданно оказался весьма полезен. Похоже, он мог отгонять зло.

Чэн Цянь пришел в себя и почувствовал, как горят его уши. Юноша подумал, что в ближайшее время он точно не сможет смотреть на себя в зеркало.

Взмахнув Шуанжэнем, он моментально заморозил повисший в воздухе туман, превратив его в огромную ледяную глыбу. Глыба рухнула вниз, столкнувшись с лезвием меча. Шум разнесся по округе, развеяв странную музыку, и иллюзия окончательно растворилась в белесом мареве.

Чэн Цянь наконец понял, что струны были развешаны по всему Чжаояну. Когда дул ветер, они сами по себе издавали звуки, наполняя улицы множеством видений. На городской стене стоял темный заклинатель и держал в руках пипу. С первого взгляда трудно было понять, мужчина это был или женщина. Бросив на Чэн Цяня холодный взгляд, заклинатель тут же исчез.

Неподалеку от Чэн Цяня приземлился неизвестный юноша.

– Этот демон один из «кошмарных путников», глава «клана Радости». Они просто омерзительны. Меня зовут Чжуан Наньси, я младший ученик горы Белого тигра. Я был послан сюда, чтобы исследовать это сборище темных заклинателей. Однако, я понятия не имел об этой уловке и легко угодил в ловушку. Старший, как я могу к тебе обращаться?

– Клан Фуяо, Чэн Цянь, – лаконично бросил юноша, а затем взлетел в воздух, в мгновение ока оказавшись на городской колокольне, и с силой ударил темного заклинателя, уже собиравшегося было протрубить в рог. Затем он вновь оглянулся на Чжуан Наньси. – Почему ты все еще здесь? Хочешь, чтобы вокруг тебя собрались все демоны этого города?

Услышав его слова, Чжуан Наньси поспешно запрыгнул на большое дерево. Его движения образовали в воздухе большой лук высотой в три чжана. Словно гигантская птица, Чжуан Наньси нырнул с высоты на «тетиву» и громко произнес:

– Сяо Ци, одолжи мне немного огня!

Словно из ниоткуда появился еще один юноша. Незнакомец был небольшого роста. Приблизившись, он ловко начертил перед собой заклинание, и появившийся символ вспыхнул холодным огнем. Пламя, как падающая звезда, устремилось к Чжуан Наньси.

– Это последний, – произнес юноша.

С протяжным свистом холодное пламя вытянулось до семи или восьми чи в длину. Превратившись в огромную стрелу, оно точно легло на тетиву. С резким звуком стрела взлетела в небо, достигла небывалой высоты, а затем взорвалась тысячами искр. Искры упали на землю и расцвели огненными цветами, грозя сжечь Чжаоян дотла.

Чжуан Наньси издал протяжный свист и тут же получил ответ. Несколько теней последовали его приказу и покинули город, демонстрируя отменную дисциплину и хорошую выучку.

Чэн Цянь взволнованно наблюдал за юношами со стороны. По сравнению с учениками острова Лазурного дракона, носившими вечный траур, и с башней Красной птицы, которая рухнула, ничего после себя не оставив, учеников горы Белого тигра определенно ждало светлое будущее, даже несмотря на отсутствие у них опыта.

Под руководством Чэн Цяня компания учеников открыла городские ворота и ринулась на север. Темные заклинатели последовали за ними.

Чжуан Наньси громко спросил Чэн Цяня:

– Старший, как нам избавиться от них?

– В этом нет необходимости.

Как только он это произнес, с неба рухнул черный флаг. Он пролетел мимо группы Чэн Цяня и заключил преследователей в ловушку.

Высоко в облаках, верхом на невесть откуда взявшихся летающих лошадях, его уже ждали Тан Чжэнь, Нянь Дада и Люлан.

– Забери ее, – Чэн Цянь бросил в руки Тан Чжэню нефритовую черепаху. – Здесь лучше не задерживаться. Вперед!

Нянь Дада был так напуган разлившейся по небу демонической энергией, что стоило ему только услышать слова Чэн Цяня, как он немедленно взмахнул кнутом и пустил летающую лошадь галопом.

– Дядя Чэн, поторопись!

Но Чэн Цянь проигнорировал его, так и не сдвинувшись с места.

В мгновение ока в черном флаге Тан Чжэня образовалась дыра. Глава клана Радости с пипой в руках и его подчиненные уже почти догнали юношу. Преследователи остановились на некотором расстоянии от Чэн Цяня.

Это место находилось за пределами демонического города, здесь больше не было всех тех ловушек и уловок, на которые мог бы положиться глава клана Радости. Казалось, он внезапно пожалел, что потерял самообладание и едва не бросился наутек.

За исключением действительно талантливых и гениальных заклинателей, тот, кто следовал по Темному Пути, был обречен на вечные поражения. Особенно, когда дело касалось применения грубой силы.

Чэн Цянь в одиночестве стоял на своем мече посреди бескрайнего неба. Рукава его изношенной одежды развевались на ветру, подобно парусам. Однако никто из преследователей не смел приблизиться к нему больше, чем на три чжана. Южные окраины заполонила странная удушливая тишина.

Взглянув на бегущую впереди группу Чжуан Наньси, глава клана Радости осторожно спросил:

– Господин, могу ли я поинтересоваться, что вы имеете против моего клана? Почему вы так внезапно напали на Чжаоян?

Этот темный заклинатель был поистине бесстыден. Прошло совсем немного времени, а он уже считал Чжаоян своим домом.

– Ничего. Я вовсе не святой, что борется за справедливость. Просто… – остановив свой взгляд на пипе в руках главы клана, Чэн Цянь медленно обнажил Шуанжэнь. Едва только клинок покинул ножны, как воздух наполнился пронзительным скрежетом. Юноша холодно улыбнулся. – Ты посмел использовать против меня свою грязную иллюзию и заставил ее принять облик главы моего клана!

Окончательно рассвирепев, юноша сразу же атаковал темного заклинателя. Сила, которую Чэн Цянь держал в себе, пока находился в демоническом городе, наконец вырвалась на свободу. Его ледяная аура тут же обнажила свои клыки.

Глава клана Радости в ужасе схватился за инструмент. С глухим треском струны пипы оборвались, и громкий шум оглушил Чэн Цяня. Воспользовавшись моментом, так называемый «глава клана» тут же бросился наутек, совершенно не заботясь о том, живы ли еще его подчиненные, или уже нет.

К сожалению, он не смог убежать далеко.

Когда меч пронзил его сердце насквозь, он услышал полный ярости голос своего врага:

– Запомни этот клинок и мой совет: в следующей жизни, прежде чем нарушать чужие запреты, лучше хорошенько подумай, есть ли у тебя в запасе еще одна жизнь!

Грандиозные амбиции главы

Даже после того, как Чэн Цянь покончил с темным заклинателем, он все еще не мог успокоиться. Будто у него в горле застряла кость.

Неужели все действительно было так? Он постоянно высмеивал своего старшего брата, совершенно не заботясь об уважении. Однако его крайне беспокоило, если кто-то пытался наступить ему на хвост или погладить против чешуи.

Вдобавок, Чэн Цянь жутко сердился на Хань Юаня. С какими же подонками он общался столько лет?

Одной пощечины в тот день ему было явно недостаточно.

Чэн Цянь знал, что, получив Пламя ледяного сердца, Тан Чжэнь определенно не станет его дожидаться, а значит, ему тоже не стоило задерживаться здесь. Безжалостно убив всех темных заклинателей Южных окраин, юноша сразу же покинул это адское место. Вот только он понятия не имел, куда ему идти. По логике вещей, он уже выполнил свою задачу, и теперь должен был повернуть на север, к своему старшему брату. Однако по какой-то причине Чэн Цянь не хотел так скоро встречаться с Янь Чжэнмином.

К счастью, оказалось, что в этот день у него появился кто-то, кто с радостью готов был подложить ему подушку. Едва достигнув границы Южных окраин, Чэн Цянь столкнулся с Чжуан Наньси. Юноша все это время ждал его.

Отпустив всех своих собратьев-учеников, Чжуан Наньси остался стоять на месте. Как только он увидел Чэн Цяня, то сразу же подошел, чтобы поприветствовать его.

– Старший Чэн! Спасибо, что спас нас. Без тебя мы бы все здесь погибли.

Молодой человек был очень умен, к тому же, его способности были на довольно высоком уровне, так что у Чэн Цяня сложилось о нем хорошее впечатление. Махнув рукой, он произнес:

– Не надо церемоний. Никакой я не старший. В этом нет ничего особенного, я просто случайно оказался поблизости.

Чжуан Наньси был ошеломлен.

– Старший, значит, ты проник в Чжаоян только из-за этого камня?

Чэн Цянь понятия не имел, почему он задал этот вопрос. Однако он не стал поправлять юношу и спокойно ответил:

– Так и есть. А в чем дело?

– Несколько дней назад, когда мы угодили в ловушку этих темных заклинателей, моей младшей сестре посчастливилось спастись. Старший, едва я увидел тебя, то сразу же решил, что это она привела подкрепление, – поспешно сказал Чжуан Наньси.

– Разве твоя младшая сестра не могла связаться с вашим кланом? Зачем бы ей понадобилось приводить на помощь случайного незнакомца? – произнес Чэн Цянь.

Чжуан Наньси так и не нашел, что ему ответить и печально улыбнулся.

– Кстати говоря… «Младшая сестра» – это всего лишь обращение. Она… она была моим другом… мы встретились как ряски на воде¹. Я думал, что старший мог ее видеть.

¹  萍水相逢 (píngshuǐ xiāngféng) – встретиться как ряски на воде; обр., о случайной встрече, случайном знакомстве в пути. 

– Ты ждал меня здесь только из-за нее? Как она выглядит? – небрежно спросил Чэн Цянь. На самом деле юноша не питал к этой истории ни малейшего интереса.

Чжуан Наньси тут же пустился в пространные разговоры, фонтанируя восторженными описаниями. После слов: «Ее облик мог бы посрамить цветы и затмить луну! Едва завидев ее, рыбы тонут в озерах, а гуси падают с облаков», – Чэн Цянь понял, что больше не в силах этого выносить. Все, что он успел понять, так это то, что младшая сестра Чжуан Наньси была невероятно красивой девушкой. Весь остальной рассказ казался совершенно бесполезным. С губ Чэн Цяня сорвался вопрос:

– Она твоя возлюбленная?

Чжуан Наньси смутился и замолчал.

Он никак не ожидал, что кто-то может быть настолько прямолинейным. Юноша смущенно посмотрел на Чэн Цяня, и его лицо залилось румянцем. Для мужчины, у Чжуан Наньси были слишком живые глаза. По ним с легкостью можно было прочесть все его чувства.

Чэн Цянь нахмурился, невольно припомнив весь тот фарс, устроенный темными заклинателями в Чжаояне. Он подумал: «Вместо того, чтобы так легкомысленно тратить свое время, почему бы тебе не сосредоточиться на своем самосовершенствовании? Как ты можешь называть себя учеником великого клана? Похоже, вам всем еще очень далеко до плакальщиков с острова Лазурного дракона. Во всяком случае, они хотя бы старательные».

Едва эта мысль промелькнула в его голове, и Чэн Цянь тут же потерял терпение. Ему больше не хотелось иметь с Чжуан Наньси никаких дел. Однако, учитывая тот факт, что юноша являлся учеником горы Белого тигра, и в будущем их наверняка ждала еще одна встреча, Чэн Цяню пришлось подавить это чувство.

В конце концов, заклинатели или нет, все они до сих пор оставались людьми. А какой человек может избежать мирских хлопот? Даже если Чэн Цянь мало заботился о себе, он должен был помнить о своем клане. Каким бы нетерпеливым он ни был, он должен был сделать над собой усилие.

– Заклинательницы, которых мне доводилось встречать, не сильно отличались от твоих описаний. Я не смогу узнать ее лишь по твоим словам, – произнес юноша.

– Да, это моя ошибка, – смутился Чжуан Наньси, потирая руки. – У нее овальное личико², а на лбу видна киноварная родинка. Думаю, если бы ты ее увидел, ты бы обязательно запомнил.

² 鹅蛋脸 (édànliǎn) – лицо гусиным яйцом, овальное лицо (эталон женской красоты в традиционном Китае).

Чэн Цянь промолчал.

Он спросил об этом только лишь из вежливости, и никак не ожидал, что действительно мог бы повстречаться с ней. Множество людей украшали свои лбы киноварными знаками, но очень немногие рождались с ними. Не та ли это девушка, чье мертвое тело он нашел у павильона?

Когда началась суматоха, она так и не смогла убежать… Ей не удалось.

Чэн Цянь хотел было бросить холодное «соболезную», но, глядя в глаза Чжуан Наньси, он почему-то не смог этого сделать. Чэн Цянь крайне редко видел в заклинателях нечто подобное. Бесконечная надежда и страстное желание. Казалось, что одно лишь описание этой девушки доставляло юноше несказанную радость.

«Да он ей просто одержим», – решил Чэн Цянь.

Стоило ему только подумать об этом, и прежнее раздражение как рукой сняло. Кто-то, кто с такой любовью и преданностью говорил о другом человеке, не мог не тронуть его сердце.

Чэн Цянь понятия не имел, что ему ответить.

Увидев, что его собеседник молчит, Чжуан Наньси разочарованно вздохнул и сказал:

– О, может быть, она и старшие потерялись. Я попробую еще раз поискать их поблизости.

Но вдруг Чэн Цянь произнес:

– Весь день ты проводишь в мечтах о заклинательнице, не имеющей к тебе никакого отношения… Не думал ли ты, что это может повлиять на твое самосовершенствование?

Ему всегда казалось, что смертные женились только по нужде. Чтобы было кому заботиться о домашних делах и ради продолжения рода. Заклинателей такие проблемы совершенно не беспокоили. Кроме того, праведный путь связывает человека с небом и землей, разум совершенствующегося должен быть чист и свободен от мирских желаний. Поэтому заклинатели становились партнерами только лишь для укрепления отношений между кланами, или для обмена методами совершенствования.

Все они вынуждены были бороться против целого мира, против жестокости общества и против своих собственных демонов. Все, кроме темных заклинателей, потворствовавших своим порокам. Кто в здравом уме согласился бы испытать нечто столь же бессмысленное, как романтические чувства?

Однако, как только слова слетели с его губ, Чэн Цянь тут же пожалел об этом. Он сказал себе: «Какой абсурд. Все это не имеет ко мне никакого отношения. Почему я вообще об этом спросил?»

К счастью, Чжуан Наньси это мало волновало.

– Старейшины горы Белого тигра говорили мне то же самое. Она самая обычная заклинательница, у нее за душой ни гроша… Но меня это не интересует. Даже будь она обычной смертной, она бы все равно мне понравилась. – откровенно ответил он.

– Смертные редко доживают до семидесяти лет, – холодно произнес Чэн Цянь.

Грубо говоря, для заклинателей связи со смертными были сродни связям с домашними животными. Их дружба жила лишь несколько десятилетий. Стоило им только привыкнуть друг к другу, и уже нужно было заботиться о похоронах. Такие отношения никогда не длились долго, и печалиться здесь было совершенно не о чем.

Чжан Наньси улыбнулся.

– Это ничего. Если понадобится, я уничтожу свое ядро и останусь с ней. Мы будем жить как обычная пара. Но пока это не противоречит морали, я готов сделать для нее все, что угодно.

Чэн Цянь хранил молчание.

С одной стороны, он был немного ошеломлен мятежными мыслями Чжуан Наньси. С другой, ему повезло, что он не успел выболтать всю правду. Чэн Цянь в тайне сочувствовал этому юноше. В итоге, он решил умолчать о том, что неизвестная заклинательница погибла. Может быть, если Чжуан Наньси не удастся разыскать эту девушку, то со временем он сможет отказаться от нее?

Будто почувствовав, что сказал слишком много, Чжуан Наньси смущенно произнес:

– Я больше не побеспокою старшего такими легкомысленными речами. А?

Пока они говорили, горизонт озарился холодным светом, а затем взорвался ослепительным фейерверком. Казалось, это сияние можно было увидеть из любой точки мира.

– Это сигнал зала Черной черепахи, так они призывают своих учеников, – с некоторым сомнением произнес Чжуан Наньси. – Как странно. Старший Бянь давно уже отошел от мирских дел. Зачем ему приезжать на Южные окраины?

– Зал Черной черепахи? Один из Четырех Святых? Разве они не живут на крайнем севере? – спросил Чэн Цянь.

– Верно, – ответил Чжуан Наньси. – Зал Черной черепахи и моя родная гора Белого тигра стоят друг напротив друга. Между нами лежит огромное ледяное море, поэтому мы всегда сохраняем мир. Если они прибыли сюда, я должен немедленно пойти и поприветствовать их. Старший Чэн, у тебя еще есть дела? Если нет, почему бы тебе не присоединиться ко мне?

Услышав это, Чэн Цянь почувствовал, что, даже потратив так много времени на пустые разговоры с этим мальчишкой, выслушивая бесполезные романтические истории, он все равно был бы рад последовать за Чжуан Наньси.

Вдалеке, заслоняя небо, развевался огромный черный флаг. Чжуан Наньси посерьезнел.

– Похоже, сам верховный старейшина зала Черной черепахи прибыл сюда. Увы, я слышал, что появление на Южных окраинах дракона потрясло весь мир. Не знаю, к счастью это или нет.

Чэн Цянь молчал, ощущая пропитавшую все вокруг мощную ауру. В тот день, когда содрогнулось Восточное море и владыка Гу был повержен, царила точно такая же атмосфера. С тех пор как Чэн Цянь покинул долину Минмин, это был первый заклинатель, заставивший юношу почувствовать свою неоспоримую силу. Это вернуло ему воспоминания о путешествии на остров Лазурного дракона.

Чжуан Наньси издали доложил о себе:

– Ученик горы Белого тигра Чжуан Наньси пришел сюда по приказу своего учителя, чтобы лично поприветствовать старейшину зала Черной черепахи.

Как только он представился, окружавшее их давление заметно уменьшилось, словно освобождая юноше путь.

Следуя за Чжуан Наньси, Чэн Цянь увидел в тени черного флага великое множество заклинателей в черных одеждах. Вокруг них, словно неся за собой зиму, клубилась едва заметная морозная Ци. Некоторые из присутствующих заклинателей узнавали Чжуан Наньси и уступали ему дорогу. Некоторые даже кивали ему в знак приветствия.