Текст книги "Лю Яо: Возрождение клана Фуяо (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 78 страниц)

С полным ртом крови, Чжоу Ханьчжэн презрительно посмотрел на приближавшегося Чэн Цяня. Все, что он сейчас мог делать – издавать булькающие звуки. Он несколько раз пытался встать, но снова и снова падал обратно. Его костлявые руки царапали землю, оставляя кровавые следы. Картина была поистине ужасающей.

К несчастью для него, Чэн Цянь был непоколебим. Глядя на этого человека, юноша не испытывал ни жалости, ни страха. Он пошел прямо на него, намереваясь покончить с Чжоу Ханьчжэном одним взмахом меча.

Но именно в этот момент губы Чжоу Ханьчжэна вдруг изогнулись в демонической улыбке. Что-то в его рукаве издало резкий звук. Чэн Цянь нахмурился, прежде чем успел понять, что что-то не так. В следующее мгновение порыв ветра коснулся его затылка.

Чэн Цянь знал, что ему следует уклониться, но из-за того, что он слишком сильно перенапрягся, он едва ли мог собраться с силами.

Боль вспыхнула в середине спины. Чья-то рука пронзила его насквозь, прошла через тело и вышла из груди.

Море и небо слились воедино, становясь поистине бескрайними.

Порой один-единственный момент может показаться неимоверно долгим. Настолько долгим, что растянется на вечность.

За свою жизнь человек переживает подобное лишь несколько раз. Например, оказавшись на грани смерти.

Чэн Цянь рефлекторно направил Шуанжэнь назад, но, стоило ему увидеть лицо нападавшего, как меч тут же завис в воздухе. Это был Хань Юань.

У Хань Юаня было множество причин внезапно подойти к нему сзади. Он мог пожелать собственными глазами увидеть агонию Чжоу Ханьчжэна, или добавить ему пинков, а мог просто прогуливаться, выпуская пар... Никто не стал бы защищаться от него.

Но в этот момент глаза его четвертого брата были кроваво-красными, совсем как глаза бродячих заклинателей с острова Лазурного Дракона. Такое знакомое лицо Хань Юаня теперь было окутано темной аурой, его черты исказились. Казалось, он собрал всю свою энергию в руке. Удар был такой силы, что юноша сломал себе пальцы, однако, он будто и вовсе не чувствовал боли.

Бродячие заклинатели, попавшие под действие «души художника», вели себя точно так же. Они игнорировали даже смерть, смотревшую им прямо в глаза, не говоря уже о боли.

Чэн Цянь в изумлении уставился на Хань Юаня. Он почувствовал, как энергия и жизненная сила покидают его, утекая через дыру в груди. Вместе с ними исчезали и все остальные чувства, будь то радость или гнев. Не было никакой возможности исправить это, не было никакого смысла бороться, независимо от того, что он никак не мог поверить в произошедшее.

Хань Юань поднял на юношу бесстрастный взгляд. Он выдернул руку из груди Чэн Цяня, и кровь тут же забрызгала его лицо. Словно в каком-то трансе он наблюдал за тем, как Чэн Цянь рухнул к его ногам.

Чэн Цянь все это время пристально смотрел на него, конечности юноши бессознательно подергивались. Вся оставшаяся в его теле кровь, казалось, прилила к его глазам, но Чэн Цянь не мог произнести ни единого слова.

Все взлеты и падения, все горести и радости, пережитые им за последние десять лет, превратились в ничто, сведясь к одной единственной банальной фразе: «такова жизнь».

Шуанжэнь, прижатый к шее Хань Юаня, задрожал и безвольно упал на землю, словно бесполезный кусок железа, оставив лишь неглубокий порез на коже четвертого брата.

Все произошло так быстро, что все присутствующие оказались глубоко ошарашены. Только когда Лужа вскрикнула, Янь Чжэнмин, наконец, вышел из своего полусонного оцепенения. Он все еще стоял на коленях, но все его конечности будто налились свинцом. Все его тело словно окаменело, так что он даже не мог пошевелиться.

Но Ли Юнь, всю свою жизнь слывший трусливым кроликом, вдруг совершенно позабыл об ужасных заклинателях с острова Лазурного Дракона. Он опрометью бросился вперед и оттолкнул Хань Юаня.

Хань Юань сильно пошатнулся и рухнул на землю, даже не попытавшись встать. Его пустые глаза смотрели куда-то в сторону. Если бы не вздымающаяся от дыхания грудь, он бы ничем не отличался от трупа.

– Сяо Цянь, Сяо Цянь... – глаза Ли Юня наполнились слезами, когда он беспомощно опустился на колени рядом с Чэн Цянем. Он бегло пошарил руками по собственным одеждам, силясь найти хоть что-нибудь, что могло бы помочь. Он все еще цеплялся за надежду.

Чэн Цянь лежал на боку, словно выброшенная на берег рыба. Возможно, он услышал голос Ли Юня, потому что в его опустевших зрачках вдруг зажегся какой-то свет. Лежавший неподалеку Шуанжэнь взмыл в воздух над их головами. Развернувшись, он рванулся вперед, пронесся мимо Ли Юня, замораживая слезы на его лице, и погрузился прямо в череп Чжоу Ханьчжэна.

Этот меч и его новый хозяин, похоже, полностью оправдывали слова: «Даже в смерти человеческое сердце непоколебимо, как сталь».

Чжоу Ханьчжэн едва держался. Освободившись от гнета «камня сосредоточения души», он активировал заклинание «душа художника», наложенное им на Хань Юаня. В этот момент он был практически мертв. Последний удар морозного клинка положил конец самому большому бедствию нынешнего поколения.

У Чэн Цяня была особая связь с Шуанжэнем, ему не нужно было видеть все своими собственными глазами, чтобы быть уверенным в том, что Чжоу Ханьчжэн действительно погиб под его мечом.

На окровавленных губах юноши расцвела легкая улыбка. Он наконец-то убил этого человека. Отныне, если они будут осторожны, никто и никогда не узнает, что они из клана Фуяо. Никто не станет преследовать их, с целью завладеть каким-то неизведанным сокровищем, покоящимся на горе.

Чэн Цянь облегченно вздохнул. Он победил и теперь может успокоиться. Его голова окончательно склонилась к земле. Это было похоже на то, как если бы человек, находящийся на грани смерти, инстинктивно искал место своего упокоения.

В этот момент откуда-то сверху раздался удивленный возглас Ли Юня:

– Хань Юань! Что ты делаешь?

Как только Чжоу Ханьчжэн погиб, превращенный в марионетку Хань Юань содрогнулся всем телом. Похоже, помимо «души художника», в нем было что-то еще. Он еще не полностью очнулся, когда его растерянный взгляд упал на Чэн Цяня. На лице юноши появились признаки борьбы, будто настоящий Хань Юань сражался с чем-то, изо всех сил стараясь вернуть себе контроль над собственным телом.

Но в конце концов ему так и не удалось проснуться.

Хань Юань внезапно встал и, даже не взглянув на своих братьев, направился прямо к морю.

Ли Юнь захлебнулся рыданиями. Он быстро сложил печать, не заботясь о том, правильной она была или нет, и с силой хлопнул Хань Юаня по спине. Бесчисленные тонкие нити потянулись от его ладони, опутывая Хань Юаня.

– Стой на месте!

Хань Юань позволил этим нитям врезаться в его тело, оставляя мириады мелких порезов. Он будто так ничего и не почувствовал. Ли Юнь стиснул зубы и сжал пальцы в кулак, собираясь с силой оттащить брата назад, но в этот момент Хань Юаня внезапно охватило пламя. Казалось, в нем изначально было что-то неправильное. Пламя в мгновение ока испепелило паутину Ли Юня вместе с одеждой Хань Юаня. И, когда уже ничто не могло ему помешать, совершенно голый Хань Юань бросился к морю, нырнул в воду и больше не всплыл на поверхность.

Только Чэн Цянь ничего не знал о случившемся. Все его чувства притупились и сжались в комок, сосредоточившись на боли. Пара холодных рук потянулась к нему, поднимая и поддерживая. Чьи-то дрожащие пальцы коснулись его лица.

Как странно. Сейчас, Чэн Цянь не чувствовал ничего, даже запаха крови, окутавшего его, но каким-то образом ему удалось уловить аромат орхидей.

Этот аромат исходил от рукавов старшего брата. Юноша чувствовал его всякий раз, когда тот давал ему лекарство, и он задерживался на простынях, когда Чэн Цянь бездельничал в комнате Янь Чжэнмина. Всякий раз, когда этот запах окружал его, юношу всегда тянуло в сон.

Сознание Чэн Цяня начало угасать. Краткое прозрение, вызванное его желанием утащить Чжоу Ханьчжэна следом за собой, прошло, и на мгновение он даже забыл, где находится.

– Я... – Чэн Цянь начал бредить.

Янь Чжэнмин опустил голову, приблизившись к его лицу.

– М-м?

– ... хочу пойти... домой…

Янь Чжэнмин был потрясен. Его губы растянулись в печальную улыбку.

Юноша с трудом поднялся на ноги, держа Чэн Цяня на руках, и мягко сказал:

 – Хорошо, пойдем домой. Старший брат отведет тебя обратно на гору Фуяо.

Чэн Цянь, казалось, улыбнулся ему в ответ. Он постепенно слабел, сил на то чтобы говорить почти не осталось, и юноша замолчал.

И в то же время, словно из ниоткуда, ему в голову пришла мысль: «Как больно. Умирать так больно. Неужели, когда я родился, я чувствовал то же самое?»

А потом он вспомнил, что, когда он родился, его мать перенесла эту боль за него.

Внезапно обида Чэн Цяня на своих родителей и всех остальных людей полностью исчезла, как по дуновению ветра. Вся его короткая жизнь, наполненная скитаниями у чужих ворот, в миг рассеялась, утонула в безмятежном аромате орхидей.

Голова Чэн Цяня потеряла опору и упала на плечо Янь Чжэнмина.

Именно это люди называли «судьбой» Она приходила с шумом, когда ей заблагорассудится, и уходила без следа. За тем, что прошло, уже нельзя было угнаться.

Ли Юнь вскочил на ноги и поспешил за ними:

– Старший брат! Старший брат! Отпусти его, Сяо Цяня больше нет!

Но Янь Чжэнмин отказался его слушать. Тогда Ли Юнь схватил его за локоть.

– Старший брат!

Шаги Янь Чжэнмина замерли, когда он повернулся и молча посмотрел на него. В его глазах не было ни слезинки. Сердце Ли Юня подскочило к горлу. Больше всего на свете юноша боялся услышать слова: «Медная монетка заснул, не шумите».

Теперь, когда один из них погиб, а другой пропал без вести, если еще и старший брат сойдет с ума, что он будет делать? Ли Юнь сделал полшага назад, его голос дрожал.

– Старший брат, пожалуйста, не пугай меня.

– Я знаю. – Янь Чжэнмин опустил глаза и прошептал, будто самому себе. – Я не сошел с ума. Пусть младшая сестра перестанет плакать.

Услышав это, Ли Юнь испугался еще больше, потому что безумие старшего брата оказалось еще более необычным.

– Иди и принеси немного воды. – сказав это, он даже не обернулся, даже не взглянул на Ли Юня. Прежде чем отнести тело Чэн Цяня в сердце необитаемого острова, он снова пробормотал. – Приведем его в порядок... А потом придумаем, как сделать лодку.

Ли Юнь ошеломленно спросил:

– Куда же ты хочешь отправиться на лодке?

– Сначала мы вернемся в дом Янь. Нужно все проверить, но я думаю, что этого места больше нет. Несмотря на все богатства моей семьи, они всего лишь люди. Избавиться от них не сложнее, чем разорить муравейник... Я просто хочу увидеть все своими глазами. Если они действительно погибли, я перестану думать об этом.

Тело Ли Юня покрылось мурашками. Всю дорогу сюда они продолжали обманывать себя, что амулет Сюэцина попросту исчез, а сам Сюэцин в полном порядке. Конечно, и с домом семьи Янь все было в порядке. Но теперь глава его клана, казалось, разом принял все те печальные новости, что этот мир бросил на его пути.

Чжэши молча опустил Лужу на землю и направился за водой. Затем он помог Янь Чжэнминю опустить Чэн Цяня на землю и смыть пятна крови, покрывавшие все тело юноши. Закончив с этим, Янь Чжэнмин все еще не мог избавиться от чувства, что столь неряшливый вид был слишком оскорбительным для Чэн Цяня. Он снял свои собственные верхние одежды и завернул в них юношу.

Опустившись на колени рядом с Чэн Цянем, Янь Чжэнмин еще долго смотрел на его лицо. Ему казалось, будто он собственными глазами видит, как последние крупицы надежды, таившиеся в глубине его сердца, превращаются в прах.

Янь Чжэнмин вдруг подумал: «Почему я все еще жив? Почему я не могу уйти вместе с ним?»

Как только эта мысль пришла ему в голову, его ядро начало вращаться в обратном направлении. Зловещее сияние, слабый предвестник отклонения Ци, озарило его лицо. Тысячи мыслей поднялись в его душе, сплетаясь с небывалой скорбью. Чжоу Ханьчжэн, Тан Яо, Бай Цзи... бесчисленные лица пронеслись прямо перед его глазами.

– Почему они не умирают? – внезапно пробормотал Янь Чжэнмин. – Что за высший закон позволяет этим бесстыдникам жить столетиями?

Чжэши, стоявший ближе всех к нему, сразу же заметил, что что-то не так. Он тихо позвал:

– Глава клана.

Янь Чжэнмин медленно повернулся к нему. В это мгновение, его, такие знакомые, вечно улыбающиеся персиковые глаза, превратились в бездонные колодцы, полные бескрайней темноты. Янь Чжэнмин вдруг глухо рассмеялся, четко и ясно произнося каждое слово:

– Если я достигну Дао, я буду творить все, что захочу, делать все, что мне заблагорассудится, я буду убивать людей без разбора и забирать у них все, что увижу. Если хоть кто-нибудь осмелится встать у меня на пути, я разорву его на тысячи частей, изрублю его душу настолько, что он больше никогда не сможет войти в цикл перерождений, будь он хоть сам Будда, хоть какое угодно другое божество!

Ли Юнь пришел в ужас.

– Старший брат, ты… Что ты такое говоришь?

– Ну почему? – голос Янь Чжэнмина стал еще ниже, он почти охрип. – Почему?

Не успел он договорить, как вокруг него поднялась волна темной энергии. Вихрь из песка и камней закружился в воздухе, не давая никому приблизиться. Ли Юнь протянул руку, намереваясь схватить Янь Чжэнмина за плечо, но, прежде чем он смог дотронуться до него, вихрь опрокинул его на спину и отбросил назад по меньшей мере на три шага.

Несчастный Чжэши совершенно не знал, что ему делать. Он мог лишь беспомощно смотреть на Ли Юня.

Ли Юнь моментально вскочил на ноги, силясь принять угрожающий вид.

– Янь Чжэнмин! Сяо Цянь мертв, Сяо Юань пропал, неужели ты думаешь, что я такой бессердечный, неужели ты думаешь, что мне не больно? Я бы с радостью предпочел умереть вместо него!

С самого детства Ли Юнь не отличался особой силой, он также никогда не показывал своей истинно-плохой стороны. Повзрослев, он перестал говорить резкости и всегда оставался спокойным. Всего за несколько фраз он израсходовал весь свой сдерживаемый гнев и быстро утомился. Топнув ногой, Ли Юнь глубоко вздохнул, глаза его покраснели. Он выглядел так, будто вот-вот расплачется. Собравшись с мыслями, он, наконец, выдавил из себя слова, которые никогда не осмеливался произнести вслух.

– По крайней мере, Сяо Цянь был намного сильнее меня.

К несчастью, его редкое чистосердечное признание не было услышано. Янь Чжэнмин, казалось, совершенно потерял слух. Один из камней оторвался от земли, взвился в воздух и ударил Ли Юня по лицу, оставив кровавую ссадину. Ли Юнь был вынужден отступить еще на несколько шагов и случайно столкнулся с Лужей, сидевшей в стороне без присмотра.

Лужа беспомощно вцепилась в его ногу. Всего за несколько дней ее пухлое личико заметно похудело, а подбородок стал таким острым, что его можно было сравнить с двумя иглами для поиска души, висящими у нее на шее. Бросив на нее быстрый взгляд, Ли Юнь вдруг наклонился, присел на корточки и, сжав пальцами ее плечо, настойчиво сказал:

– Одолжи мне одну из этих игл!

Прежде чем Лужа успела среагировать, Ли Юнь выхватил одну из игл, щелчком пальцев сломал деревянный футляр и швырнул ее в сторону Янь Чжэнмина.

Лужа была ошеломлена. Сопровождаемая ее пронзительным криком игла исчезла в темном тумане, вонзившись в плечо Янь Чжэнмина.

Тьма мгновенно рассеялась. Охнув, Янь Чжэнмин рухнул вперед, прямо на Чэн Цяня, и замер. Какое-то время он не мог пошевелиться.

Ли Юнь немедленно бросился к нему, быстро выдернув ядовитую иглу и перекрыл кровоток. Точный удар достиг ядра Янь Чжэнмина, собственная Ци Ли Юня хлынула в тело старшего брата, выталкивая яд прежде, чем он успел распространиться. Когда черная кровь, сочившаяся из раны, стала красной, юноша, наконец, вздохнул с облегчением. Затем он выудил из-за пазухи пузырек с противоядием, едва не пострадавший от морской воды, и толкнул локтем неподвижного Янь Чжэнмина, бормоча:

– Ты не отвечал на мой зов... У меня не было другого выбора. Старший брат, сейчас же прими противоядие.

Но Янь Чжэнмин даже головы не поднял. Ли Юнь подождал еще немного, но ответа так и не получил. Протянув руку, он осторожно опустил ее на здоровое плечо Янь Чжэнмина и, наконец, почувствовал, что его старший брат дрожит, словно лист на ветру.

Держа в руках уже остывшее тело Чэн Цяня, Янь Чжэнмин горько плакал, пока не потерял голос.

Спустя полмесяца пребывания на острове, они, наконец, закончили делать лодку. Небольшая, украшенная грубо вырезанными заклинаниями, лодка едва вмещала двоих. К счастью, Лужа была еще совсем маленькой, так что они могли бы немного потесниться, а Янь Чжэнмин мог летать на своем мече, так что ему оставалось лишь следовать за ними по воздуху. Он завернул Шуанжэнь Чэн Цяня в кусок ткани, намереваясь унести его с собой. Их багаж просто не мог быть проще.

– Глава клана, нам пора уходить, – голос Ли Юня прозвучал как напоминание.

Янь Чжэнмин кивнул. Он обернулся и в последний раз посмотрел на этот никому не известный необитаемый остров. Вся красота его юного лица за одну-единственную ночь покрылась темной тенью, будто все прожитые им годы растянулись в вечности. Всего за одно короткое мгновение юноша изменился и вошел в возраст¹.

¹ 长大成人 (zhǎng dà chéngrén) – букв. вырасти и возмужать.

Пока Янь Чжэнмин смотрел на остров, черты его лица, казалось, смягчились, в его взгляде промелькнул едва заметный намек на прежнюю теплоту:

– Однажды, когда мы вновь сможем без страха подняться на гору Фуяо, мы вернемся сюда и заберем тебя домой, хорошо?

Конечно же, ему никто не ответил.

Янь Чжэнмин повесил Шуанжэнь за спину, встал на свой зазубренный меч и взлетел, занимая место впереди.

Море и небо слились воедино, становясь поистине бескрайними.

Конец второго тома.

Доброго времени суток, дорогие ребята!

Спасибо, что вы были с нами эти два тома, спасибо, что переживали за наших любимых детей, радовались с ними, смеялись и плакали! 

Мы ни в коем случае не прощаемся, конец истории еще очень и очень далеко. 

Команда перевода предупреждает вас, что на ближайшие две недели мы вынужденно уходим в небольшой отпуск. Перевод Лю Яо теперь будет вестись полностью с китайского языка, без какой-либо поддержки анлейта, и нам нужно немного времени подготовиться, войти в режим, сделать новое оформление. 

К тому же, наш второй проект «Топить в вине бушующее пламя печали» претерпел колоссальные изменения, внесенными в текст самим автором, и нам тоже нужно время, чтобы охватить такой огромный объем работы. 

Просим вас отнестись с пониманием и не паниковать, проект никто и никогда не бросит! Мы любим эту историю, надеемся, что полюбили и вы.

49-я глава Лю Яо выйдет 28 мая 2020 года. Оставайтесь с нами, наберитесь терпения, мы скоро вернемся! 

С уважением, команда перевода. 

Три бедствия: небо, земля и человек.

Том 3. Неприятные последствия.

Буря носилась по мрачному небу¹. Посреди густого леса протянулась узкая извилистая тропа, конец которой уходил далеко за пределы видимости.

¹ 风雨如晦 (fēngyǔ rú huì) ветер и дождь проносятся по мрачному небу обр.: мрачная и тяжелая ситуация.

Очевидно, это место уже давно опустело, а прошедший ливень еще сильнее размыл дорогу.

Юноша шестнадцати-семнадцати лет поддерживал еле идущего старика. Двое мужчин были одеты в плащи из соломы. Во всяком случае, это было лучше, чем ничего. Большую часть ночи они провели в пути и насквозь промокли. У старика, похоже, были проблемы с ногами. Он часто останавливался, потирая ноющее колено.

Он прищурил выцветшие от старости глаза, посмотрел вдаль и вздохнул.

Юноша рядом с ним негодовал:

– Что толку от этих бессмертных? Чушь! Они всегда принимают наши подношения, но всякий раз, когда мы пытаемся встретиться с ними, нам приходится преодолевать такие трудности. Какая им вообще польза от бедных крестьян?

Старик был потрясен, услышав его слова:

– Не говори ерунды!

Глаза у молодого человека стали круглые, как у тигра. Он ответил:

– Разве я не прав? И они называют это защитой? Где же их благословение? Всякий раз, когда мы страдали от засухи или наводнения, просили ли они меньше подношений? В год восстания Аньпин-вана² три уезда и пятнадцать городов оказались в большой беде. Повсюду свирепствовали воры, и множество людей остались без крова. Они хоть раз появились? Бессмертным нет никакого дела до мирских проблем. А что теперь? В деревне завелся злой дух. Он терроризирует округу, пожирает жителей и приносит столько беспокойства, но они все еще ведут себя так, будто ничего не происходит, ожидая, что мы попросим их о помощи?

² 王 (wáng) император, великий князь, принц (титул высшей знати).

Хромой старик остановился на полпути и потер поясницу.

– Бессмертные совершенствуются, им некогда заботиться о мире. Если нам что-то нужно, мы должны сами прийти и сообщить им об этом. Что ты такое говоришь?!

Молодой человек сердито ответил:

– Это единственный путь в долину Минмин. Чтобы выдержать все трудности и опасности твои намерения должны быть искренними! Почему же им тогда самим не спуститься и не принять подношения? Вот, что было бы действительно искренне...

– Люлан! Замолчи! – старик с силой стукнул посохом о землю. – Если ты продолжишь нести чушь, можешь возвращаться домой³! Незачем вовлекать жителей Шиу в неприятности!

³ 滚回 (gǔnhuí) груб. вернуться, свалить обратно (на родину).

Юноша увидел, что он сердится, и на его лице промелькнула тень. Он не осмелился больше спорить. Повернувшись к старику, он снова сказал:

– Бессмертные действительно так велики?

Вдруг, небо содрогнулось от грома. Гремело совсем рядом, и молодой человек оказался застигнут врасплох. Его лицо тут же побелело и, отбросив прежнюю мелочность, он спросил:

– Дедушка, почему гром сегодня звучит так странно?

Но ответа он так и не получил, последовавшие одна за одной, яркие вспышки, как упавши капли дождя, обрушились вниз, озарив все ночное небо. Старик так испугался, что поспешно дернул юношу за руку, заставляя опуститься на колени. Отбивая земные поклоны, он принялся бормотать молитвы себе под нос, боясь шелохнуться. Звери и птицы попрятались в лесу, избегая попадаться на глаза. Даже трава и деревья дрожали на ветру.

Неизвестно, сколько времени прошло, прежде чем громоподобный рев, наконец, стих. Отзвуки непогоды отдавались слабым эхом, а земля все еще дрожала.

Юноша еще долго не мог ничего услышать. Он был оглушен и не осмеливался произнести ни слова.

Только когда ливень закончился и тучи разошлись, небо озарилось тусклым лунным светом. Дрожа, Люлан, наконец, сдвинулся с места и помог старику подняться. После чего они продолжили свой путь.

Юный Люлан спросил:

– Дедушка, я боюсь. Десятки молний ведь не смогут уничтожить долину Минмин, правда?

– Не говори лишнего, – тихо упрекнул его старик. Он тащился по грязной тропинке, заметно прихрамывая. Понизив голос, старик сказал. – Кажется, какой-то бессмертный столкнулся с Небесным Бедствием.

– Небесное Бедствие?

– Путь самосовершенствования нелегок. На долю идущих по нему выпадает множество испытаний. Я слышал, что Небесное Бедствие – самое смертоносное из них. Бесчисленное множество бессмертных отдали свои жизни⁴, в попытках пережить его. Но, если бы они справились, их уровень развития значительно бы возрос. Они бы еще на шаг приблизились к тому, чтобы действительно разделить свою жизнь с небом и землей, – по лицу старика пробежала тень неуверенности. – Я слышал от своего деда, что однажды в прошлом он видел, как бессмертный столкнулся с Небесным Бедствием. Молния ударила в него десять раз. Это было очень опасно... Может быть, человек, переживший подобное, был таким же грозным мастером, как повелитель долины?

⁴ 陨落 (yǔnluò) упасть метеоритом (обр. в знач.: почить, скончаться ― о крупной личности).

Пока они разговаривали, узкая извилистая тропинка внезапно свернула в сторону. Впереди открылась широкая панорама с видом на долину Минмин.

Горы казались такими далекими. На омытых дождем склонах повсюду распускались цветы⁵. Лунный свет пронизывал все вокруг тонкими нитями. Сейчас долина больше всего напоминала сказочную страну⁶.

 ⁵ 漫山遍野 (mànshānbiànyě) заполнять горы и долины (обр. в знач.: заполнять собой всё).

⁶ 人间仙境 (rénjiānxiānjìng) обр. рай на земле, царство бессмертных (небожителей) среди людей.

– Дедушка, посмотри, мы пришли... – удивленно сказал Люлан, но тут же застыл на месте, не успев договорить.

У подножия цветущего склона раскинулось большое поле, окруженное барьером из амулетов. Обычные люди не могли их заметить. Молнии выжгли поле до черноты, создавая резкий контраст между внутренней и внешней стороной круга. Снаружи все находилось в цвету, а внутри не осталось ни единой травинки.

На выжженной земле стоял человек.

Одежда этого человека превратилась в лохмотья, его рукава были опалены. Со спины он казался довольно высоким. Вероятно, это был мужчина.

Между ними было не менее сотни чжан, но незнакомец, похоже, услышал голос Люлана и повернулся, чтобы посмотреть на путешественников. Несмотря на то, что его одежда была изорвана в клочья, он был необычайно красив. В бледном свете луны казалось, будто он выточен из нефрита. Глаза его напоминали многолетний иней. Как только Люлан встретился с ним взглядом, он сразу же почувствовал холод, пробравший его от макушки до кончиков пальцев ног, и так испугался, что не смел даже пошевелиться.

Но в следующий момент он понял, что дедушка тянет его за собой. Они вместе опустились на колени и, поклонившись незнакомцу, старик сказал:

– Приветствую бессмертного. Мы жители Шиу, что за пределами долины. Мы пришли попросить помощи, мы вовсе не собирались врываться сюда. Пожалуйста, не злитесь.

Мужчина удивился, а после небрежно махнул рукой. Люлан почувствовал, как его кожи коснулся холодок, будто наступила поздняя осень. Но, несмотря на это, людей он не заморозил. Все его тело стало легким, и эта прохлада тут же подняла их с дедом на ноги.

Этот бессмертный был удивительно добродушен. Он не только не доставил им никаких хлопот, но и оказался довольно вежлив.

– Все в порядке, не делайте этого. Дела за пределами долины меня не интересуют. Пожалуйста, подождите, я позову кого-нибудь, кто сможет вам помочь.

С этими словами он щелкнул пальцами, и прямо в небо устремился яркий луч. Мгновение спустя в отдалении мелькнула едва заметная, похожая на светлячка, сияющая точка. Когда она приблизилась, Люлан увидел, что это был летящий на мече заклинатель.

Приземлившись, младший адепт поспешно убрал меч и почтительно поклонился человеку в лохмотьях.

– Старейшина Чэн. Поздравляю старейшину, с тем, что вы пережили Большое Небесное Бедствие, и с тем, что ваш уровень развития стал выше.

– Тут не с чем поздравлять. Я едва не сгорел, – равнодушно ответил мужчина, указывая на смущенных деда и внука позади себя. – Они пришли издалека, помоги им.

Отдав эти простые распоряжения, он быстро кивнул Люлану и его деду. Затем фигура мужчины превратилась в размытое пятно и мгновенно исчезла.

Этот невероятный⁷ бессмертный поразил Люлана. Даже когда младший адепт пригласил их в долину, его разум все еще находился под впечатлением от зрелища человека, стоящего посреди обугленной земли и небрежно обернувшегося, чтобы взглянуть на них.

⁷ 飞天遁地 (fēitiāndùndì) по небу лететь и под землей проходить; обр. иметь способности всё сделать.

Люлан рассеянно подумал, что этот бессмертный всего на несколько лет старше его самого. Был ли он на самом деле «старейшиной» долины Минмин? Юноша не мог удержаться от зависти. Потом он вспомнил о ледяных глазах и поспешно отогнал от себя это чувство. Он испытывал благоговейный трепет и не смел больше сомневаться.

Младший адепт достал из своего одеяния листочек, поднес его ко рту и выдохнул, затянув какую-то бессвязную мелодию. В ответ с небес донеслось ржание, и из-за облаков показалась карета, запряженная белой лошадью. Лошадь фыркнула и уверенно приземлилась.

– Если бы не ваше благословение, я, возможно, не смог бы поговорить с ним сегодня, – дружелюбно сказал младший адепт. – Прошу вас.

Два человека осторожно забрались в летающую карету. Люлан был молод и любопытен, он тут же спросил:

– Брат чжэньжэнь, это правда был старейшина долины?

Старик испугался, что юноша скажет что-нибудь не то, и поспешно потянул его за руку.

– Пожалуйста, не сердитесь, этот ребенок…

– Все в порядке, господин, – младший адепт направил лошадь вперед и заговорил. – В нашей долине Минмин есть ледяное озеро, оно такое холодное, что даже я не осмеливаюсь подходить к нему близко. Говорят, что любая вода в пределах одного чжана от него обязательно замерзнет. Но озеро вовсе не безжизненно. Этот старший просто поселился там в какой-то момент, заняв пещеру на берегу. Он собрал внутри весь холод этого места и постоянно совершенствовался там. Поэтому теперь долина такая оживленная. Ведь он покорил ледяное озеро. Он редко появляется на людях, и мы втайне прозвали его «старейшиной».

Услышав это, Люлан ошеломленно сказал:

– Здесь настолько холодно? Неужели он не боится?

Младший адепт улыбнулся:

– Те, кто идет по пути самосовершенствования, должны быть способны противостоять всевозможным трудностям. Если у них нет решимости, как они смогут достичь великого Дао?

Всю дорогу карету то и дело потряхивало. Достигнув сердца долины, она медленно приземлилась.

Выбравшись наружу, Люлан увидел множество павильонов и различных зданий, с крыш которых свободно стекала вода. На улице никого не было, кроме нескольких прилетевших журавлей. Когда они ступили на землю, Люлан почувствовал во всем теле небывалую легкость. Он с удивлением посмотрел вниз и увидел, что грязь и дождевая вода полностью исчезли с его одежды, и он даже успел согреться.

Младший адепт отвел их обоих в маленький павильон и, несмотря на их бесконечную благодарность, налил им по чашке горячего чая. Затем он осведомился, зачем они приехали.

Старик вздохнул.

– Это долгая история. Дела простых людей не должны обременять бессмертных, но в последние дни в нашей деревне объявился злобный дух. Он решил вредить нам и специально нацелился на детей. За последние десять дней в округе пропало четверо или пятеро мальчиков. Вскоре, в глуши, мы нашли их обглоданные зверями тела. Мы сообщили об этом случае властям, и они прислали сюда нескольких служащих. Осмотрщики трупов сказали, что эти дети были обескровлены еще до того, как погибли.

Юноша выслушал старика и его смешливое выражение лица сменилось испугом.

– Что? Обескровлены? Сколько лет было этим мальчикам?

Старик пробормотал себе под нос «какое несчастье», прежде чем ответил:

– Всем им не было и десяти лет. Из-за случившегося все взрослые несколько ночей подряд патрулировали улицы, а потом... А потом, в один из дней, мы все увидели белую фигуру. Издалека фигура выглядела как парящий в воздухе кусок шелка, но вдруг, она оказалась прямо перед нами. Прежде чем мы успели среагировать, кто-то закричал. Когда мы обернулись, то увидели, что у одного из мужчин образовалась дыра в груди. Эта штука в миг вырвала его сердце. Даже чиновники и осмотрщики трупов были напуганы, они сказали, что власти не в силах справиться со злыми духами. Этот старик пришел в долину, чтобы попросить помощи у бессмертных…