Текст книги "Лю Яо: Возрождение клана Фуяо (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 78 страниц)

Одна рука

С тех пор, как Хань Юань последний раз ел или пил, прошли уже целые день и ночь. Можно себе представить, как он проголодался. Увидев, что яйцо достигало почти двух чи в высоту, он сглотнул и нетерпеливо спросил:

– Ч-что это?

– Не знаю, – Янь Чжэнмин сделал полшага назад, бросив предупреждающий взгляд на Хань Юаня. – Не трогай его! Вещи в Долине Демонов нельзя трогать опрометчиво. Вытри слюни. Давай, пошли. Учитель, должно быть, беспокоится.

Темнело, а опасности в Долине Демонов таились повсюду. Без Господина Бэймина, сопровождающего их на обратном пути, дорога грозила стать более рискованной.

Никто не осмелился задержаться, и юноши отправились в путь. Даже самый шумный Хань Юань притих.

Люди целого мира больше всего ценили братскую преданность. Хань Юань навсегда запомнил свой долг перед старшими братьями.

Даже видя, что они уходят, яйцо не сдавалось. Оно обходило все препятствия на пути и настойчиво гналось за ними.

Ли Юнь с подозрением оглянулся и удивленно вскрикнул:

– Чье это яйцо? Почему оно преследует нас?!

Чэн Цянь, тащивший «зуб» медвежьего духа, холодно сказал:

– Может быть, оно хочет быть сваренным.

Яйцо, казалось, понимало человеческий язык или, возможно, просто почувствовало злобу, изходящую от слов Чэн Цяня, задрожав и на мгновение замерев. Наконец, оно медленно повернулось, с осторожностью избегая Чэн Цяня, перекатилось к ногам Янь Чжэнмина и остановилось.

Янь Чжэнмин слегка притормозил, а затем бессердечно обошел его. Но сделав всего несколько шагов, он не смог не оглянуться. Каким-то образом он уловил жалостливую, полную разочарования ауру, исходящую от голой яичной скорлупы.

Поэтому молодой господин Янь остановился еще раз. Поколебавшись несколько секунд, он указал на Хань Юаня и произнес:

– Ты… Хм… Подними его.

– А? Разве ты не говорил мне не трогать его? – Хань Юань удивленно поднял брови.

Ли Юнь тоже ничего не понял, спросив:

– Первый старший брат, почему?

Как ответить на этот вопрос?

Янь Чжэнмин нахмурился. Он ведь не мог сказать им, что ему попросту стало жалко это яйцо, правда?

Но вдруг его осенило, и он наскоро придумал оправдание.

– Разве Цзыпэн чжэньжэнь не просила нас вернуть ей какую-то штуку с Небесной платформы? Говорят, что последователи Темного Пути не могут войти в это место, потому я думаю, она и сама не знает, что именно там лежит. Мы можем воспользоваться этим, чтобы обмануть ее.

Преодолев такой долгий путь, Ли Юнь и Чэн Цянь были физически и морально истощены, так что они совершенно забыли о сделке с Цзыпэн чжэньжэнь. После того, как Янь Чжэнмин соизволил напомнить им об этом, они оба согласились с его предложением.

Но в то же время они почувствовали, что на этот раз их легкомысленный первый старший брат был ненормально дотошен.

Как ни странно, обратный путь оказался куда безопаснее, чем когда они только вошли. Даже без сопровождения Господина Бэймина. Все это время они оставались настороже, но встретили лишь горстку низкоуровневых монстров, быстро пронесшихся мимо. После множества ложных опасностей, братья, наконец, вернулись в обиталище Цзыпэн чжэньжэнь.

Гигантская птица все еще лежала ничком, но облако, висевшее над ее головой, исчезло. Юноши не знали, спит она или уже мертва.

Янь Чжэнмин повернулся, приказав младшим братьям замолчать, и осторожно вышел вперед, намереваясь разведать обстановку. Он эгоистично надеялся, что Цзыпэн чжэньжэнь действительно умерла и не доставит им неприятностей… Но, с другой стороны, он знал, что это почти невозможно.

Внезапно он услышал треск позади себя. Звук заставил всех вздрогнуть. Их взгляды блуждали вокруг, пока, наконец, не упали на Хань Юаня… с яйцом в руках. Юноши увидели трещины, расчертившие яичную скорлупу сверху донизу.

Наконец, от центра трещины откололся кусочек. Хань Юань вытаращил глаза, из пролома торчал вовсе не клюв, это была рука.

Рука ребенка.

Хань Юань поспешно положил яйцо на землю, и все четверо разинули рты при виде малыша, выползающего из осколков скорлупы.

Малыш напоминал пухлую фрикадельку и на первый взгляд ничем не отличался от обычного человеческого младенца, за исключением того, что уже имел вид годовалого ребенка с двумя незаметными родинками на спине.

Хань Юань протянул грязную руку и ткнул пальцем в рожденное яйцом дитя. Затем он перевел взгляд на ту часть тела, на которую не должен был смотреть, и принял несвоевременное решение.

– Это… это девочка.

От толчка Хань Юаня малышка упала лицом вниз. Она попыталась пошевелить конечностями, но обнаружила, что уже не так подвижна, как в яйце. Вероято, немало от этого расстроившись, она издала громкий крик.

И все вокруг задрожало.

Хань Юань, стоявший к ней ближе всех, плюхнулся на землю и завопил:

– Что это, черт возьми, такое?

– Небесное Чудовище, – ответил ему слабый голос.

Цзыпэн чжэньжэнь проснулась, пока никто не обращал на нее внимание. Она висела над головой гигантской птицы, расплывчатая, как туман; в призрачном состоянии ее очертания были едва различимы.

Казалось, у нее не было сил думать о других, и она со смешанными чувствами созерцала маленькую девочку на земле. Наконец, она вздохнула и мягко сказала:

 – Это результат союза между Королевой монстров и смертным, который следовало бы казнить сразу после его рождения. Обливаясь человеческой кровью, Королева прорубила себе путь на Небесную платформу, несмотря на боль от удара молнии. Она умерла, оставив там ребенка. Поскольку он рожден получеловеком, ограничение Небесной платформы не распространялось на него. Сто лет это яйцо не двигалось, и все думали, что оно мертворожденное. Никому и в голову не могло прийти, что однажды на нее обрушится чудовищное бедствие…

Хань Юань был сбит с толку ее рассказом, но точно уловил суть и воскликнул:

– Что? Короля монстров обманули?

– Ты… заткнись! – тихо прошипел Янь Чжэнмин.

Чэн Цянь же слушал и понимал, что за «вещь» они случайно прихватили с собой.

Это объясняло, почему Король монстров не мог избавиться от этого ребенка, даже когда спустился и потерял свои силы. Потому что те, кто шел по Темному Пути, не могли подняться на Небесную платформу.

Но… кто тогда забрал ее оттуда?

Господин Бэймин?

– Приведи ее сюда, дай мне взглянуть, – приказала Цзыпэн.

Янь Чжэнмин немедленно встревожился.

– Что ты хочешь с ней сделать?

Но стоило ему это сказать, как он, казалось, понял, что его тон прозвучал слишком грубо и поспешил добавить:

– Цзыпэн, эта маленькая девочка только что родилась.

Когда ребенок заплакал, Янь Чжэнмин с отвращением поспешил отойти прочь. Но одно дело – не любить ее, и совсем другое – отдать ее Цзыпэн. Как она сказала, этот ребенок был живой зеленой шляпой на голове Короля монстров ¹. Цзыпэн чжэньжэнь была его слугой, так что, кто знает, что она могла сделать?

¹ 戴绿帽子 (dài lǜmàozi) «надеть зеленую шапку» означает «наставить рога». Относится к мужчине, которому изменяет жена.

Какой бы ни была внутренняя сущность этой малышки – она родилась всего несколько мгновений назад и еще не сделала ничего хорошего или плохого.

Так как же другие могут свободно принимать решения о ее жизни и смерти, когда еще не о чем судить?

Цзыпэн чжэньжэнь не ожидала, что ее ослушаются. Ее образ становился все более и более отчетливым. Она повернулась и яростно заявила Янь Чжэнмину:

– Как ты смеешь!..

Но ее прервала девочка, испуганная вспышкой гнева. Ребенок на секунду задохнулся, а после, сделав новый глубокий вдох, закричал во всю силу своих легких:

– А-а-а!

Ее рыдания были необычайно мощными. Землетрясение, более сильное, чем предыдущее, снова обрушилось на пещеру. Сверху посыпались камни, создавая ощущение, что жилище Цзыпэн чжэньжэнь вот-вот рухнет!

– Бежим! – рявкнул Янь Чжэнмин.

– А что делать с ней? – Хань Юань в замешательстве посмотрел на плачущую девочку.

Ли Юнь отпрыгнул, чтобы увернуться от падающего камня, который едва не задел его ногу, и бросил в панике:

– Неси, неси ее! У нее даже зубов нет, тебя не укусят!

Хань Юань схватил девочку, держа ее крайне странным образом. Вероятно, из-за того, что лежать в его руках было не так удобно, как на земле, плач ребенка стал еще громче.

В хаосе летящего песка и падающих валунов Хань Юань споткнулся о подол своего верхнего ханьфу. Оно принадлежало Ли Юню, который был старше и выше его, поэтому нижний край одежд волочился по земле.

К счастью, Чэн Цянь обладал острым зрением и быстрыми руками. Он схватил ребенка за ногу, прежде чем Хань Юань раздавил бы его, и поднял вверх ногами, будто редиску.

Небесное Чудовище действительно было прирожденным проклятием. Бедняжка чуть не погибла, едва родившись.

– Никто не уйдет! – прогремел яростный голос Цзыпэн чжэньжэнь.

Пока она говорила, ее образ рассеялся, и гигантская птица, казавшаяся парализованной, встала. Она подняла ногу, чтобы растоптать их.

Чэн Цянь хотел было защититься с помощью своего «зуба», но тот оказался настолько тяжелым, что юноша никак не мог использовать такое громоздкое оружие одной рукой, неся в другой маленькую девочку.

Чэн Цянь начал жалеть, что оставил свой деревянный меч. У него даже не было времени, чтобы приспособиться к неловкому хвату, которым он поймал ребенка за ногу, прежде чем ему пришлось отступить.

Гигантская птичья лапа оказалась такой огромной, что полностью заполнила поле зрения Чэн Цяня. Он никак не мог увернуться, а у Ли Юня уже закончилась волшебная вода.

Чэн Цянь даже почувствовал, как коготь опустился ему на макушку. Он вжал голову в плечи и решил, что его жизнь уже закончилась.

Тем не менее, ожидаемая агония не наступила. Чэн Цянь поднял взгляд и увидел, что огромный коготь Цзыпэн чжэньжэнь удерживает деревянный меч.

Меч был меньше двух цуней в ширину – именно таким, какой они обычно использовали для практики. Рука, державшая его, выглядела очень костлявой, а вокруг запястья вздувались вены.

– Учитель!

Чэн Цянь никогда не чувствовал в тощем теле Мучунь чжэньжэня столько силы.

Мучунь посмотрел на него и улыбнулся. Его глаза блуждали по растрепанным, но все еще живым и брыкающимся ученикам, когда он пробормотал своим знакомым голосом:

– Идите вперед. Я скоро вернусь.

С этими словами он развернул руку и ловко оттолкнул коготь Цзыпэн чжэньжэнь в другую сторону, заставив его с грохотом удариться о стену. Удар сотряс пещеру еще сильнее.

Чэн Цянь колебался. Он не хотел идти, но Ли Юнь толкнул его и сказал:

– Ты не веришь, что мастер победит эту старую курицу? Давай, пошли.

На этот раз даже первый старший брат не стал ему возражать. Четыре с половиной человека выбежали из жилища Цзыпэн чжэньжэнь, направляясь обратно по каменным ступеням, они стремились уйти тем же путем, которым пришли. Когда они выбрались из пруда, уже наступила ночь и луна поднялась на небо.

Чэн Цянь ослабил руку, которой прикрывал рот и нос ребенка, пока они был в воде. Он отвел ее в сторону и вздохнул с облегчением, положив конец обоюдной пытке для него и пищащего Небесного Чудовища.

Никто из четверых братьев и словом не обмолвился о возвращении. В этот момент даже Хань Юань забыл о своей грязной одежде, а голодный ребенок – о своем голоде. Они сидели кучкой у пруда, ожидая возвращения учителя.

Позаботьтесь о маленькой Луже

С наступлением вечера настроение на берегу становилось все более мрачным. Чэн Цянь плотнее запахнул одежду. Он взглянул на дрожащего от холода Хань Юаня, на котором было одно лишь верхнее ханьфу, и почувствовал, что тот это заслужил.

Но стоило мысли прийти в голову Чэн Цяню, как Янь Чжэнмин уже вслух разделил его чувства.

Янь Чжэнмин скрестил руки на груди, глядя на Хань Юаня с суровым выражением лица. Он отбросил свой роскошный меч и собирался выкинуть его в пруд, как только их учитель вернется в целости и сохранности – этот меч не только проткнул жабу, но и убивал мышей.

Янь Чжэнмин холодно сказал:

– Не прошло и месяца с твоего посвящения, как ты осмелился нарушить правила и пойти в долину. Кажется, в будущем ты собираешься превратить гору Фуяо в пыль? С таким же успехом эти мыши могли бы поджарить и съесть тебя!

Услышав упрек, избитый до синяков Хань Юань, слегка изменился в лице, нахмурившись. Однако, хорошенько поразмыслив, он тут же перестал злиться, вспомнив, на какой риск пошли его старшие братья, чтобы спасти его. Он вяло опустил голову, готовясь к предстоящему обвинению.

Когда первый старший брат уже собирался отчитать Хань Юаня с головы до ног, неожиданно вмешался Ли Юнь. Он тихо сказал:

– Первый старший брат, это моя вина. Это я заставил младшего брата вторгнуться на другую сторону горы. Я не знал, что она связана с Долиной Демонов.

Его слова ошеломили всех.

Пусть Хань Юань и выглядел глупцом, который всегда врал, выкручивался и торговался, на самом деле, он вовсе не был безрассудным. Он возненавидел Ли Юня после того, как его поймали и почти съели мышиные духи, но эта ненависть исчезла, как только он увидел, что Ли Юнь, будучи безоружным, пришел ему на помощь.

Теперь, когда Ли Юнь откровенно признал свою ошибку, последняя капля обиды в сердце Хань Юаня исчезла, подобно дуновению ветра.

Маленький нищий застенчиво склонил голову.

– Вовсе нет. Никто не заставлял меня идти туда. Кроме того, меня спасли старшие братья.

– Нет… вообще-то, нет, – Ли Юнь, казалось, был взбудоражен. Слова, некогда тяжелые для него, теперь лились, как вода, прорвавшая плотину. – Я был ужасно напуган, когда увидел, что находится в долине, и если бы не первый старший брат и не третий младший брат, я бы уже давно попытался отступить…

Услышав это, Чэн Цянь, вдруг, почему-то нашел Ли Юня симпатичным. Хотя все они были уставшие и измученные, никогда прежде они не чувствовали себя так спокойно и не разделяли такую гармоничную атмосферу. Чэн Цянь улыбнулся.

– А кто бы этого не сделал? Я тоже испугался.

– Я вообще не заметил, чтобы ты волновался, – хмыкнул Янь Чжэнмин. – Особенно когда ты взобрался на тело медведя и дотронулся до него восемнадцать раз ¹.

¹«Восемнадцать штрихов»: традиционная китайская народная песня. Она кокетлива, похабна и эротична по своей природе, считается вульгарной и безвкусной, и была запрещена много раз.

Чэн Цянь был озадачен; он не совсем расслышал последнюю фразу, потому объяснил путано:

– Я не касался его так много раз ². Я просто хотел взять его «зуб» для самозащиты. Второй старший брат был храбрее: у него даже не было оружия при себе.

² В китайском языке число не обязательно означает число, которое оно представляет, оно также может означать «много». Это всегда случается, когда числа кратны 3, как 3, 6, 9; но это также может привести к непониманию. Поэтому, когда Янь Чжэнмин сказал «восемнадцать», чтобы обозначить, что Чэн Цянь искал вокруг тела медведя, Чэн Цянь просто понял это буквально. Вот как произошел этот разговор.

Услышав, что младший брат ответил не на тот вопрос, Янь Чжэнмин внезапно понял, что, по-видимому, сказал нечто неподобающее. Он отказался от своего пошлого развлечения, но на щеках его тут же появился легкий румянец.

Ли Юнь на мгновение замер, затем быстро опустил голову, так, словно пытался что-то скрыть. Очевидно, он не был настолько же благородно утонченным.

Хань Юань был гораздо более искренним по сравнению со своими «ханжескими» ³ старшими братьями. Он чуть не лопнул со смеху, заставив маленькое Небесное Чудовище забормотать во сне.

³ Ха́нжество – показная (демонстративная) форма благочестия и набожности при тайной или явной неверности исповедуемым идеям. Разновидность морального формализма и лицемерия.

Только «невинный» маленький Чэн Цянь сидел с озадаченным видом.

Янь Чжэнмин был пристыжен и разгневан. Он поднял камень, чтобы бросить в Хань Юаня, но тот прикрыл голову и увернулся, после чего отвлек Янь Чжэнмина, указав на Небесное Чудовище.

– Я хочу сказать кое-что серьезное! Старший брат, пощади! Вот эта девочка-монстр, мы собираемся ее удочерить?

– Это зависит от учителя. В любом случае, монстры в Долине Демонов не примут ее, – сказал Ли Юнь.

Его слова заставили всех замолчать.

Она никому не нужна.

Эта фраза тронула сердце Чэн Цяня. Он взглянул на Небесное Чудовище, вновь крепко заснувшее после невнятного бормотания, и невольно почувствовал сострадание из-за связывающей их беды.

Янь Чжэнмин сказал:

– Скорее всего, она останется с нами. Мастер любит тащить все с собой. Тем не менее, я думаю, нам лучше придумать для нее имя прежде, чем мастер вернется. Иначе…

Он многозначительно покосился на Хань Юаня, чьи веки дрогнули при мысли о его несчастливом имени.

Янь Чжэнмин усмехнулся:

– Если учитель назовет ее Хань Шоучши , боюсь, она захочет умереть, когда вырастет.

⁴ Шоучжи  手指 (shǒuzhǐ)  сосать пальцы

Они начали обсуждать все самые элегантные и распространенные девичьи имена.

В конце концов, Янь Чжэнмин принял окончательное решение.

– Поскольку мы вытащили ее из пруда, я думаю, что «Тань» ⁵ звучит неплохо. И в сочетании с фамилией мастера, полное имя будет Хань Тань.

⁵ Тань – пруд, водоем.

Хань Юань добавил:

– Неплохо, и у нас есть домашнее имя для нее, «Лужа».

Янь Чжэнмин:

– …

На этот раз он даже не стал бить Хань Юаня, поскольку это только умалит его собственное изящество.

Прошло немало времени, из-за сонливости и усталости Чэн Цянь невольно задремал на вершине скалы, слушая непринужденную болтовню своих братьев. Когда начала собираться роса и должен был наступить рассвет, его разбудили.

Чэн Цянь вздрогнул. Протирая глаза, он увидел Мучунь чжэньжэня, мрачно смотревшего на них с меланхолиным выражением лица. От благородства, которое он продемонстрировал во время боя с Цзыпэн, сейчас не осталось и следа.

Мучунь смутился. Как его ученики вошли в долину вчетвером, а через день вышли впятером?

Пробежав глазами по своему первому ученику, зевающему второму ученику, тупо смотрящему на него третьему ученику и, наконец, четвертому ученику, глядящему вниз, чтобы избежать зрительного контакта, он вздохнул:

– Знаете, почему я похож на отца Цзыпэн чжэньжэнь, когда на самом деле я на триста лет моложе нее?

Прежде чем они ответили, Мучунь продолжил, глядя прямо на Хань Юаня:

– Потому что у нее не было учеников.

Челюсть Хань Юаня почти упала на землю.

– Учитель, что ты сказал этой старой курице? – Янь Чжэнмин прервал его, будто и вовсе не почувствовал намека на критику в словах учителя. – Она тебя поцарапала?

Мучунь чжэньжэнь закатил глаза к небу.

– Я, естественно, вразумил ее. Чжэнмин, заклинатели должны быть осторожны, должны обращать внимание на свои слова и дела и пытаться завоевать людей через добродетель. Почему ты всегда оскорбляешь старших?

– Она чуть не поцарапала меня! Когда-нибудь я вырву все ее перья и сделаю из них метелку, чтобы очистить Традиционный зал! – рассерженно заявил юноша.

Мужчина промолчал, давая ученику высказаться.

Закончив говорить, Янь Чжэнмин почувствовал себя намного комфортнее, и только тогда подумал о деле.

– Кстати, учитель, – небрежно сказал он Мучуню, – мы подобрали для тебя еще одного ученика!

Мучунь чжэньжэнь посмотрел на круглолицее Небесное Чудовище, затем на бескрайнее небо и беспомощно вздохнул:

– Мои маленькие ученики, позвольте вашему мастеру прожить еще хотя бы несколько лет!

Учитель беспомощно принял нового ученика, и Хань Тань стала их младшей сестрой.

В бесчисленных народных сказках «младшая сестра» клана была кем-то, кто будоражил воображение людей. Они были несравненными красавицами с белоснежной кожей или маленькими куклами, чья улыбка была подобна цветам… Но, по-видимому, никто не хотел бы слышать рассказы об этих феях на стадии пеленок.

Вначале Мучунь чжэньжэнь планировал, что служанки Янь Чжэнмина будут по очереди присматривать за ней. Но все вышло не так, как он надеялся. Небесное Чудовище кричало так сильно, что разрушило три комнаты менее чем за полтора дня.

Ее крик смог разрушить жилище Цзыпэн чжэньжэнь, что уж говорить о домах, построенных из кирпича и черепицы.

Мучунь чжэньжэню ничего не оставалось, кроме как перенести маленькую Лужицу в пещеру на склоне горы, которая, как говорили, была убежищем предков и могла выдержать гром с самых высоких небес.

Но таким решение были недовольны уже красавицы-служанки Янь Чжэнмина.

Самая большая работа, которую они когда-либо делали в Стране нежности, – обычное расчесывание, сжигание благовоний и подрезание цветов. Как они могли выдержать мучения от такого маленького бесенка? Кроме того, старый господин, должно быть, был отшельником, так как в пещере не нашлось ничего, кроме камней. Кровать была большим твердым камнем, а стул маленьким твердым камнем… действительно ли это место было пригодно для людей?

Заплаканные служанки побежали к главе клана и объявили, что скорее умрут, чем пойдут туда.

В приступе ярости Мучунь чжэньжэнь приказал своим ученикам по очереди присматривать за могущественной младшей сестрой. В конце концов, кто был теми, кто вызвал эту ошибку и пробудил ее?

Ученики приняли наказание, по очереди принося несчастья… нет, заботясь о маленькой Лужице.

Хань Юань, который, само собой разумеется, был безрассудным нищим, завернул ее в пеленки и превратил одаренную младшую сестру в пыльную почти-нищенку всего за один день.

Когда учитель пришел к ней вечером, он был потрясен увиденной сценой – голодный ребенок, собравшийся проглотить большого жирного червя, и ее прожорливый четвертый старший брат, съевший большую часть ее каши.

Даже Чэн Цянь, выглядящий более надежным, оказался полной противоположностью. Когда подошла его очередь, он просто взял домашнюю работу с собой в пещеру, а когда закончил, нашел еще несколько заметок, оставленных предшественником. Хотя он и не мог понять большинство из них, он, тем не менее, изучал их всю ночь. Если Чэн Цянь был поглощен чем-то, даже гром не мог отвлечь его. Итак, он совершенно забыл о существовании своей младшей сестренки. К тому времени, как он осознал это, малышка уже заснула с пятнами от слез и засохшей каши на лице.

Худшим был Янь Чжэнмин. Он пришел в пещеру с дюжиной младших адептов, будто собирался отомстить, и приказывал им, сам не сделав и полшага в пещеру. Каждый раз, когда несчастный ребенок заканчивал испражняться или мочиться, ее первый старший брат бросал на нее взгляд, полный отвращения, и держался на расстоянии, по крайней мере, в восемь чжан, приказывая младшим адептам продолжать мыть ее по нескольку раз и надушить так сильно, что пролетавшая мимо пчела падала в обморок от чрезмерного запаха.

Самым возмутительным был Ли Юнь. Ли Юнь считал свою младшую сестру жалкой, потому что с ее короткими ножками она пока что не могла устойчиво ходить. Поэтому он капнул несколько капель Жабьей Жидкости на ее тело, завязал веревку вокруг ее шеи, и в таком виде взял свою младшую сестру на прогулку вокруг горы…

После всего этого Мучунь чжэньжэнь больше не осмеливался передавать Лужу кому-либо из своих учеников. В конце концов, она тоже была живой.

Так он добился, чтобы кто-нибудь сплел ему корзину для переноски Небесного Чудовища на спине, и принялся мучить ее каждый день своими странными писаниями.