Текст книги "Лю Яо: Возрождение клана Фуяо (СИ)"

Автор книги: Priest P大

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 78 страниц)

Дьявол явился!

На следующий день, когда Чэн Цянь проснулся, то чувствовал, будто едва не погиб прошлой ночью. Он открыл глаза и увидел у своей постели Хань Юаня,  смотревшего на него так, словно он находился на грани смерти.

Чэн Цянь не обратил на маленького нищего никакого внимания, выбравшись из постели, он начал умываться.

Хань Юань вел себя, будто большой пекинес, доставлявший сплошные неприятности и следовавший за Чэн Цянем, куда бы тот ни пошел. Наконец, юноша холодно сказал:

– Проваливай.

Хань Юань забыл про свою гордость и льстиво позвал:

– Младший старший брат…

От Чэн Цяня исходила ледяная аура.

– Я не расскажу об этом учителю, хорошо? Проваливай! Или я передумаю и пойду к нему прямо сейчас.

Хань Юань поджал хвост и поспешно сбежал.

Чэн Цянь насухо вытер лицо. У него были свои соображения по поводу произошедшего: исходя из того, что сказал первый старший брат, учитель уже узнал от Вэнь Я, что так называемый Цзян Пэн тоже был здесь. В итоге он не мог рассказать учителю о случившемся прошлой ночью – это раскрыло бы их намерения. А если так, то им будет гораздо труднее его выследить.

Выйдя из своего домика, Чэн Цянь увидел, что Янь Чжэнмин снова выразил свое презрение по поводу еды на постоялом дворе, а затем попросил младшего адепта приготовить для него лучшие блюда прямо в присутствии Вэнь Я.

Хань Юань явно не извлек никакого урока из ужасного опыта прошлой ночи. Он все болтал с первым старшим братом, демонстрируя свое желание весело провести время.

Янь Чжэнмин придумывал кучу оправданий вроде того, что из-за жесткой подушки у него затекла шея, подразумевая тем самым, что не желает двигаться от слова совсем.

Из-за того, что в его экипаже пописала младшая сестра, садиться в него Янь Чжэнмин теперь отказывался.

Чэн Цянь чувствовал себя ужасно и к тому же пребывал в плохом настроении. Поэтому, когда он увидел своих шумных братьев, то немедленно нашел способ успокоить свой гнев, усмехнувшись:

– Можешь попросить Лужу постирать твою подушку.

С этими словами он поднял палец и указал на маленькую младшую сестру – та снова забралась в экипаж первого старшего брата и запихивала в рот несчастную подушку, на которую вчера помочилась. Она моргала своими большими и невинными глазами, а на ее лице играла широкая улыбка.

К тому же, так как у нее еще не выросли зубы, у нее изо рта текла слюна.

Казалось, будто Чэн Цянь боялся, что первый старший брат не почувствует себя достаточно плохо, и потому нанес ему еще один словесный удар.

– Смотри, младшая сестра уже прополоскала ее.

Выражение лица Янь Чжэнмина сделалось таким, будто он собирался убить свою младшую сестру, а затем покончить с собой.

Как бы то ни было, ни постоялый двор, ни экипаж, определенно не годились для проживания, а они сами находились в нескольких милях от горы Фуяо. Янь Чжэнмин поднял глаза к небу, печалясь от того, что даже в этом огромном мире для него не нашлось убежища.

Но вскоре учитель избавил его от печали.

– Утренних занятий сегодня не будет; можете пойти повеселиться. Во второй половине дня мы отправимся на лодке на остров Лазурного Дракона.

Хань Юань обрадовался этому и с нетерпением посмотрел на мастера, сказав:

– Учитель, я слышал, что сегодня будет еще одна ярмарка.

– Разве я не давал тебе вчера кошель с деньгами? – раздраженно ответил Мучунь чжэньжэнь. Однако, поддавшись нетерпеливому выражению на лице Хань Юаня, он достал из рукава мешочек и наставил своего ученика, как сделал бы это настоящий скряга. – Будь осторожен со своими деньгами и используй их с умом.

Хань Юань преисполнился безграничной радости, как если бы он стал птицей, вылетевшей из своей клетки. Первый старший брат просто проигнорировал его. Он попросил младших адептов найти место и положить на него несколько войлочных одеял, чтобы он мог вздремнуть.

Ли Юнь хотел пойти с Хань Юанем, но, взглянув на Чэн Цяня, передумал.

– Я буду заниматься фехтованием, – сказал он.

Хань Юань повернулся к Чэн Цяню и подобострастно сказал:

– Младший старший брат, как насчет того, чтобы пойти вместе со мной купить фруктов?

– Возьми с собой младшую сестру, – с долей иронии ответил Чэн Цянь. – Вы двое отлично проведете время вместе.

Хань Юань промолчал.

В конце концов, Хань Юань поднял Лужу, придерживая ее одной рукой. Почесав щеку, он почувствовал, что над ним как будто издеваются. Но вскоре он забыл об этом, ведь Чэн Цянь всегда напоминал иглу, спрятанную в шелковой подушке и готовую уколоть любого, кто к ней прикоснется. Иногда даже учитель не мог избежать этой участи. Хань Юань привык, потому и не возражал, радостно убежав вместе с Лужей.

Длинное лицо Вэнь Я вытянулось. Наблюдая за тем, как ученики Мучунь чжэньжэня  с шумом расходятся после коротких разговоров, он дал каждому из них оценку. Уставившись на Янь Чжэнмина, он заметил: «Полное отсутствие дисциплины; бездельник».

Затем он посмотрел на Ли Юня: «Если не считать твердости, то ничего хорошего».

И для Чэн Цяня его оценка была краткой. Не уточняя причины, он заявил: «Ничего не поделаешь».

Хань Юань был последним и единственным, кто не получил в качестве оценки даже слово «бездельник». Вэнь Я очень удивленно спросил Мучунь чжэньжэня:

– Ты взял этого парня для количества?

Что касается Лужи, то она осталась в стороне, поскольку являлась человеком лишь наполовину и у нее еще не было полного набора зубов.

Закончив комментировать, Вэнь Я фыркнул и ушел, не глядя на помрачневшее лицо Мучунь чжэньжэня.

С наступлением темноты ученики клана Фуяо поднялись на борт корабля, направлявшегося на остров Лазурного Дракона.

Все заклинатели были из плоти и крови, как и обычные смертные. Они также делились по рангам и любили сравнивать себя с другими.

В порту Восточного моря выстроились в ряд десятки кораблей и лодок. Некоторые из них были большими, украшенными резными узорами и изящными занавесями, а некоторые – маленькими и настолько разбитыми, что, казалось, вода зальет их, стоит только чуть покачать.

Учитель, как истинный охотник за низкими ценами, сразу же приметил маленькие лодки; это обошлось бы ему всего в пять монет с человека. Для клана Фуяо не могло быть более дешевого и лучшего варианта.

На лодке стояло несколько горшков и мисок. По словам других, их использовали для вычерпывания воды, когда днище протекало.

Но на этот раз план учителя провалился. Как раз когда он пошел к причалу, Янь Чжэнмин послал младшего адепта заказать самый большой, самый дорогой и самый великолепный корабль. Высоко подняв голову и выпятив грудь, он взял на себя инициативу переправить их на остров.

Чэн Цянь пошел последним вместе со своим учителем, потому что не хотел идти ни с одним из своих братьев.

Затем Чэн Цянь увидел, как учитель впервые нахмурился, глядя на старшего брата.

Заметив это, он спросил:

– Что случилось, учитель? Первый старший брат слишком расточительный?

– Действительно трудно что-либо сделать без денег, – сказал Мучунь. – Но деньги, в конечном счете, лишь внешняя вещь, о которой мы не можем слишком заботиться. Ему не следовало быть таким напыщенным.

Чэн Цянь дважды вздохнул, прежде чем понял, о чем говорит его наставник. Он огляделся и увидел вокруг себя людей, направляющихся на остров Лазурного Дракона. Кроме моряков и рыбаков, здесь были и люди из других кланов.

Некоторые юноши, не умевшие скрывать свои помыслы, уже вовсю изучали их с головы до ног.

Янь Чжэнмин приказал младшим адептам отнести его роскошные вещи на корабль. Его высокомерие и манеры, по-видимому, скрывали личность заклинателя и делали его похожим на распутного сына из богатой семьи. Он производил впечатление наглого бездельника не от мира сего.

Некоторые люди относились к ним с презрением, некоторые – с отвращением, а несколько человек в лохмотьях ходили вокруг лодок, поглядывая на Янь Чжэнмина со странным выражением на лицах.

Чэн Цянь непроизвольно сжал свой деревянный меч. Он поднял глаза и внезапно спросил:

– Учитель, когда я смогу получить настоящий меч? Такой же, как у первого старшего брата. Думаю, даже его мастерство фехтования не так хорошо, как мое.

Мучунь чжэньжэнь с нежностью посмотрел на него.

– А зачем тебе настоящий меч?

Чэн Цянь снова обвел взглядом людей с недобрыми лицами, думая, как ему следует ответить. Он был чрезвычайно чувствителен к враждебности со стороны других и чувствовал бы себя в безопасности только в том случае, если бы у него было настоящее оружие.

Слова учителя прозвучали для него резко.

Почему человек должен жить в согласии с чужими взглядами и потакать чужим пристрастиям?

Почему люди должны игнорировать свою собственную волю из-за зависти других?

Почему же?!

Но эти мысли нельзя было озвучить учителю. Чэн Цянь был уверен – ему это не понравится. Поэтому, вместо правды, он сказал:

– Я вижу, что у всех остальных они есть.

Мучунь чжэньжэнь улыбнулся.

– Меч, с которым ты упражняешься, отличается от других. А еще, настоящее оружие может ранить тебя. Просто подожди, пока ты не станешь на несколько лет старше.

Чэн Цянь промолчал, оставив при себе свои мысли.

Он чувствовал, что в словах учителя таилось нечто большее, чем могли услышать уши.

Так как они уже забронировали большой корабль, Мучуню не оставалось иного выбора, кроме как подняться на борт судна вместе с Чэн Цянем.

Погода сегодня была прекрасная. Корабли шли по спокойной воде, и остров Лазурного Дракона, ранее неразличимый, теперь был хорошо виден. Лужу чрезвычайно взволновал запах моря. Она ни на секунду не успокаивалась, ползая вверх-вниз по плечам учителя и путаясь в его волосах, как в птичьем гнезде.

Вместе с ними путешествовали и другие. Со своей палубы братья видели нескольких заклинателей с соседнего корабля, практиковавшихся в фехтовании. Заклинатели сражались друг с другом.

Над еще одним можно было заметить группу стариков, путешествовавших на летающих мечах, вероятно, сопровождавших младших членов своего клана. Возможно, они думали, что корабль идет слишком медленно. Старик, похожий на жирную редиску, поднял руки, отчего его рукава взлетели в воздух. В тот же миг, поднявшийся ветер взволновал море, и их судно весело рассекло волны, словно подгоняемое невидимой ладонью. Несколько соседних лодок едва не перевернулись.

Корабль фехтующих тоже был близок к опрокидыванию. На нос выбежал мужчина средних лет, по-видимому, старший, с тяжелой саблей в руке. Он поднял оружие и использовал какую-то неизвестную силу, чтобы стабилизировать их не маленькое и не большое судно. От усердия его лицо покраснело.

Даже если у клана Фуяо не было никого, кто сопровождал бы их, у них все еще был большой корабль. Он лишь слегка покачивался на огромных волнах, поднимая брызги.

Но именно поэтому Чэн Цянь чувствовал со стороны окружавших их маленьких лодок все более враждебные взгляды.

Вцепившись в свой деревянный меч, Чэн Цянь без всякого выражения стоял на палубе у поручней. Он понимал, что эти заклинатели не были такими мирными и относились к принципу невмешательства немного иначе, чем люди с горы Фуяо. Некоторые из них злоупотребляли своей властью, чтобы запугивать других, а те, кого запугивали, вовсе не ненавидели их. Они завидовали тем, кто от этого спасался.

Чэн Цянь внезапно утратил свой восторг. Он больше не хотел смотреть на то, как эти всемогущие существа летают среди облаков. Его самолюбие снова взяло верх; он беспокоился о том, что они путешествовали бок о бок с этими людьми.

Вернувшись в каюту, Чэн Цянь нашел место, чтобы сесть, и взял свой нож, приступив к практике создания амулетов. Сейчас у него было лишь одно единственное, зудящее желание – проснуться на следующий день всемогущим.

Кроме того, он взял в библиотеке книгу по фехтованию. Она называлась «Фехтование прилива» и случайно совпала с их путешествием по Восточному морю. Чэн Цянь уже закончил изучать второй стиль владения деревянным мечом Фуяо и только перешел к третьему. Он почти догнал Ли Юня, а причина, по которой он учился так быстро, заключалась в том, что он был единственным из всех учеников Мучуня, кто практиковался настолько усердно, что разодрал себе все руки.

По сравнению с деревянным мечом Фуяо, другие стили казались гораздо более прямыми и плоскими, без всяких ослепительных вариаций. Как раз в тот момент, когда Чэн Цянь начал понимать некоторые аспекты в «Фехтовании прилива», вмешался Ли Юнь.

– Сяо Цянь! – Ли Юнь толкнул дверь, пытаясь отдышаться. – Почему ты прячешься здесь? Пойдем со мной. Похоже, темный заклинатель, о котором упоминал первый старший брат, находится прямо здесь!

Стремление к титулу Бэймина

Чэн Цянь и Ли Юнь поспешили на палубу. Как только Чэн Цянь вышел из каюты, ему в нос ударило ужасное зловоние, а стоило ему поднять голову, как он увидел над собой необычную сцену – первоначально чистое небо оказалось затянуто темными тучами. Они простирались так далеко, насколько хватало взгляда, занимая все поле зрения и скрывая последний солнечный луч.

Все корабли на море остановились, а те старшие, что впечатляли полетами на мечах, теперь приземлились на палубу, по их лицам можно было сказать, что они столкнулись со страшным врагом. Некоторые молодые люди, сначала не обращавшие внимание на происходящее, были немало озадачены, стоило им только взглянуть на небо.

Ли Юнь волновался, расхаживая взад-вперед, он тихо спросил Чэн Цяня:

– Это он? Чего он хочет?

Чэн Цянь вдруг подумал о Тан Чжэне, после чего ответил:

– Вероятно, собрать души совершенствующихся. На Небесном рынке собираются заклинатели со всего континента.

Ли Юнь обернулся и с ужасом взглянул на Чэн Цяня.

– Если бы он действительно хотел захватить людей, его целями стали бы те летающие старшие, но никак не ты. Перестань волноваться, – сказал Чэн Цянь, оглядываясь вокруг. – Где учитель?

Внезапно, откуда-то издалека донесся орлиный крик, и воздух содрогнулся от странного смеха. Мужчины и женщины, старые и молодые: все они сливались в жуткой гармонии. Начиная от низкого и тихого, их голоса постепенно становились все громче и резче, в конце концов, дойдя до того, что стали напоминать хриплые измученные крики. Это было воплощение самого душераздирающего вопля.

Ли Юнь отшатнулся назад, закрывая уши руками:

– Что это?!

Все вокруг погрузилось в хаос. В этот момент, будто из ниоткуда, появился Янь Чжэнмин и схватил Чэн Цяня за плечо, обдав его таким знакомым удушающим ароматом орхидей.

– Что вы двое здесь делаете? Залезайте в каюту! – огрызнулся он.

Чэн Цянь огляделся в поисках Мучунь чжэньжэня, но его нигде не было видно. В панике он потянул Янь Чжэнмина за рукав и спросил:

– Первый старший брат, где мастер?

– Я не знаю. Я тоже его ищу.

Лицо Янь Чжэнмина было суровым, как глубокая вода.

– Чем мешаться под ногами здесь, лучше залезай внутрь…

Его голос утонул в ледянящем кровь хохоте. Янь Чжэнмин закрыл рот, и его брови сошлись на переносице.

Ли Юнь хорошо умел избегать опасности, он вернулся в каюту, как только ему сказали, но Чэн Цянь был не из тех, кто слушал других. У Янь Чжэнмина не было времени спорить, он яростно втолкнул Чэн Цяня внутрь.

Зажглись ветрозащитные и противоударные фонари. Встревоженный и испуганный Хань Юань тоже прятался там.

Сердце Чэн Цяня замерло, когда он увидел Лужицу в руках Хань Юаня.

Следящий амулет, изготовленный ими, Ли Юнь обвязал цветным шелком вокруг талии Лужи. К сожалению, они никогда бы не подумали, что их учитель оставит девочку позади.

Наконец, появился Янь Чжэнмин. Его лицо было изможденным и смертельно бледным. Он тяжело дышал и пыхтел, прислонившись к двери и прикрыв рот рукой, словно изо всех сил стараясь сдержать рвоту.

Через некоторое время он сказал:

– Я узнаю эту вонь: это именно то, что при горении испускает Поглощающая души лампа.

Ли Юнь, сидевший у окна, пробормотал себе под нос:

– Тс-с! Посмотри наверх.

Вскинув голову, Чэн Цянь увидел плотное скопление теней в темном небе.

Их было несколько десятков тысяч, их лица казались размытыми и все они были одеты в лохмотья. Они плавали в воздухе, делая Восточное море похожим на ворота Моста Беспомощности ¹.

¹ 奈何桥 (nàihéqiáo) мост между миром живых и мёртвых

Эти призрачные тени… почему их было так много?

Насколько могущественным был этот демонический совершенствующийся, Цзян Пэн?

Темные тучи клубились, и потоки теней кружили в них, поднимаясь и опускаясь подобно волнам. Наблюдая эту сцену, прежде властные совершенствующиеся вдруг стали похожи на газелей, столкнувшихся со львами. Чэн Цянь видел их трусость, несмотря на то, что все они стояли в полной боевой готовности.

Вспышка молнии, сопровождаемая раскатами грома, разделила мир надвое, за ней последовал черный вихрь, пронесшийся по небу, будто дракон, ныряющий в море. Присмотревшись, люди заметили человека, лежащего на темных облаках.

Чэн Цянь бросил взгляд на руку Янь Чжэнмина, покоющуюся на оконной раме, и увидел, как вздулись под кожей синие вены.

При первом взгляде на темного заклинателя в мыслях Чэн Цяня возникло недоверие: он подумал, что, возможно, с ушами первого старшего брата что-то не так. Неужели мастер действительно называл такого человека «старшим братом»?

Воображение Чэн Цяня подвело его. Он с трудом мог поверить, что такой человек когда-то был членом клана Фуяо.

Какой учитель мог выпустить в свет столь разных учеников?

Бессмертные старшие, как оказалось, ценили свои жизни больше, чем Чэн Цянь мог себе представить. Никто не вызвался выступить против этого дьявола, излучающего смертельную ауру. Они перекидывали принятие решения друг на друга пока, наконец, не появился тот, кто взял на себя ответственность.

Из толпы выступил старик с белой бородой. Он постучал тростью по палубе и, обдумав свои слова, очень вежливо сказал:

– Мы направляемся на остров Лазурного Дракона, на десятилетний Небесный рынок. С какой целью вы остановили нас здесь, даос Цзян?

Его вежливость граничила с лестью, но дьявол, похоже, не купился на это.

– Десятилетний Небесный рынок собрал вместе так много талантливых молодых людей. Потрясающе… – проговорил Цзян Пэн с облаков. Его голос казался легким и нежным. Каждый первый и последний произнесенный слог заставлял людей волноваться, что в следующую секунду он покажет свои клыки.

Цзян Пэн вежливо улыбнулся.

– Я просто приехал на прогулку и решил, почему бы мне, пока я здесь, не посмотреть, появились ли среди вас какие-нибудь новые таланты. Но, учитывая ваши способности, мне не стоит нервничать.

Чэн Цянь первый раз увидел призрачного заклинателя, и это произвело на него совершенно иное впечатление, нежели записи в библиотеке. Потрясение охватило его сердце.

Для кого-то вроде Цзян Пэна, находившегося между человеком и духом… Даже если бы он обладал сверхспособностями, кто бы его уважал?

Кому какое дело до него? Кто бы с ним поладил? Кто бы принял его всерьез?

Получив словесный удар, старик с белой бородой изменился в лице, но так и не смог собраться с духом для ответа.

Обе стороны зашли в тупик. Поскольку одна из них находилась в одиночестве, даже просто молчать по этому поводу стало неловко.

Чэн Цянь не удержался и положил руку на рукоять своего меча, думая: «Если бы у меня были их мечи и способности, я бы немедленно отправил его куда подальше».

Хоть Чэн Цянь и загорелся этим импульсом, он также был уверен, что сейчас его сил не хватит даже на то, чтобы убрать руку первого старшего брата со своего плеча, не говоря уже о борьбе с этим дьяволом.

В конце концов, кто-то осмелился встать и высказаться. Тишину нарушил громовой рев:

– Проваливай, злобный отступник!

Этот крик привлек всеобщее внимание. Чэн Цянь воспользовался моментом, покачнулся и вывернулся из хватки Янь Чжэнмина. Он тут же высунулся из окна, чтобы узнать, кто это сказал.

Говорившим оказалась женщина лет двадцати-тридцати, но ее мнимая молодость ничего не значила для заклинателя.

Она стояла на маленькой лодке, той самой, что стоила пять монет за человека. Вероятно, из-за нехватки средств она была одета в халат, который носили и мужчины, и женщины. Халат пусть и не выглядел потертым, но был далеко не новым, на манжетах красовалось множество заплат. За спиной у нее висела потрепанная сумка и меч; даже его ножны сильно заржавели.

Она, казалось, совсем не заботилась о своей внешности. Будучи грязной, она едва ли могла называться красивой заклинательницей.

Чэн Цянь имел достаточно острый слух, чтобы на расстоянии уловить шепот заклинателей с мечами.

– Кто это? Она флиртует со смертью?

– Тс-с! Это Тан Ваньцю чжэньжэнь с горы Мулань.

– Что? Она – Тан Ваньцю? Та, кто практикует «безумство меча»…

– А почему она тоже здесь?

– Ну… просто… она действительно переоценивает свои способности.

Чэн Цянь точно уловил в шуме слова «гора Мулань».

Она тоже носила фамилию Тан… какие отношения были между ней и призраком Тан Чжэнем?

Но, прежде чем он успел хорошенько подумать, бесцветные души, парившие в небе, повернулись к Тан Ваньцю. Темные тучи извергались зловещими потоками. Лодочник, плывший с Тан Ваньцю, был так напуган, что сжался в комок, желая броситься в море.

Цзян Пэн бросил на женщину безразличный взгляд. Внезапно, он поджал губы, и пронзительный свист достиг ушей всех присутствующих. Чэн Цянь почувствовал, как загудело в голове, и в какой-то момент ему показалось, что он оглох.

Как только это случилось, все призрачные тени начали собираться в черного дракона. Дракон изогнулся и спикировал прямо на разбитую лодку. С жалким воплем перепуганный лодочник бросился в море, однако, прежде чем он достиг воды, призрачная тень схватила его за лодыжку и сильно укусила.

Сияющий меч пронесся над ним, отрубив дракону голову, когда тому уже почти удалось сломать несчастному ногу.

Несмотря на ржавые ножны, само оружие было необычайно чистым и ослепительно ярким. Запыленная женщина стояла одна на носу лодки, окруженная тысячами призрачных теней.

Каким бы блестящим ни был ее меч, он лишь изредка вспыхивал среди непроглядных туч. Крики и хохот призраков смешивались с ревом волн. Черные тени почти съели Тан Ваньцю, ее жалкая фигура лишь время от времени мелькала среди них.

Она была одиноким бойцом. Пусть неуклюжая, но эта женщина внушала благоговейный трепет.

Казалось, ей было наплевать на тех, кто ради самосохранения предпочел оставаться зеваками. Все, что можно было разглядеть – твердость на ее угловатом лице. Она представляла собой самую ироничную сатиру на этих трусов.

Чэн Цянь был настолько захвачен битвой, что перестал моргать. Но вскоре он обнаружил, что что-то пошло не так. Хотя сияющий меч Тан Ваньцю и носился вокруг, казалось, одерживая верх, сама она была почти что на последнем издыхании.

В то время, как темный заклинатель беззаботно восседал на облаках, скрестив ноги и наслаждаясь представлением, призрачные тени накатывали волнами и постоянно собирались в воздухе, непрерывно ныряя к Тан Ваньцю.

Чэн Цянь поморщился. У него было такое чувство, что Тан чжэньжэнь не могла сравниться по силе с этим демоническим совершенствующимся.

«Зло не восторжествует над добродетелью» – это просто чушь собачья. Нельзя было отрицать, что дьявол куда сильнее. Какой бы бесстрашной ни выглядела эта женщина, в конечном счете, она была лишь человеком из плоти и крови.

Внезапно треснув, лодка Тан Ваньцю раскололась надвое. Женщина удержалась от вскрика и сумела запрыгнуть на свой летающий меч, но была вновь придавлена стаей призрачных теней, едва попытавшись подняться. Переломные моменты случались один за другим.

Кто-то что-то прокричал, но никто не помог.

Внезапно, стрела вспорола голубое небо, оставив за собой след. Она пронзила черный туман, окутавший Тан чжэньжэнь, и хвостовое перо ее издало громкий свист. Призрачные тени оказались уничтожены прежде, чем смогли увернуться, а стрела продолжила свой путь к демоническому заклинателю. Она была быстра и яростна, как первый луч солнца, пробившийся сквозь предрассветную тьму.

Чэн Цянь резко повернул голову, увидел своего учителя, и пораженно замер.

Пока никто не видел, Мучунь чжэньжэнь покинул большой корабль, и теперь стоял на маленькой разбитой лодке, держа в руках лук. Лодочник и первые пассажиры уже сбежали, оставив свое оружие. Он был весь мокрый. Одежда прилипла к его телу, подчеркивая сгорбленную спину и ужасную худобу. Он был похож на старую линялую птицу, свернувшуюся калачиком от бившей ее дрожи.

По сравнению с ним даже несчастная Тан Ваньцю казалась гораздо более привлекательной.

Чэн Цянь тут же оттолкнул Ли Юня с дороги и выбежал из каюты. Перегнувшись через перила корабля, он вновь увидел мастера. На руках у него были деревянные стружки. Вероятно, учитель заранее вырезал на стреле какой-то амулет.

Этот поразительный выстрел, казалось, сжег Мучунь чжэньжэня изнутри, поскольку вид у него был слегка удрученный. Он едва мог стоять, опираясь на нос лодки, как увядший лист, дрожащий на осеннем ветру.

Стрела смогла оглушить темного заклинателя. Он скатился с облака и завис в воздухе, с каменным лицом глядя на Мучунь чжэньжэня.

Мучунь открыл и закрыл рот, так и не произнеся ни слова. Он усмехнулся и, выждав минуту, позвал:

– Цзян Пэн.

– Хань Мучунь, – демонический совершенствующийся расплылся в неописуемой улыбке. – Рад снова тебя видеть. Это действительно смело с твоей стороны – выделяться на фоне кого-то другого, когда ты сам уже наполовину мертв.

Мучунь чжэньжэнь постепенно выпрямил спину, будучи сгорбленным, казалось, в течение миллиона лет, и встретился взглядом с дьяволом. Ощетинившись козлиной бородкой, он расплылся в грубоватой улыбке и насмешливо сказал:

– Ты мне льстишь.

Лицо Цзян Пэна внезапно изменилось. Он взмахнул рукавом, и все призрачные тени мгновенно испарились, оставив его в небе одного. Когда Цзян Пэн вновь заговорил, голос его прозвучал зловеще:

– Муравей, пытающийся встряхнуть гигантское дерево, и отбросы, стоящие одной ногой в могиле. Сегодня моя лампа поглотит вас всех. Вы станете ступеньками на моем пути к титулу Бэймина!

Стоило ему это сказать, как причудливые волны поднялись горой, и что-то на глубине забурлило, словно закипая. Огромный морской дракон взрезал неспокойную водную гладь. Взмахнув хвостом, он сбил с ног множество людей.

Мучунь чжэньжэнь бросил быстрый взгляд назад, на Чэн Цяня, в нетерпении смотрящего на него, и вытащил деревянный меч, висевший на бедре. Однако стоило ему решиться вступить с Цзян Пэном в смертельную битву, как его руку сковала какая-то невидимая сила.

Лицо Мучунь чжэньжэня вытянулось. Но тут в его ушах зазвенел успокаивающий голос:

– Не двигайся. Я возьму его на себя.

Прежде чем Мучунь чжэньжэнь успел среагировать, из его рукава выпала старинная медная монета.

Когда монета коснулась дна лодки, из нее вырвался белый дым и в мгновение ока смешался с водяным паром, поднимавшимся от беспокойных волн.

Море пришло в полный беспорядок. Глядя на гигантского оцепеневшего дракона, Мучунь чжэньжэнь сменил несколько выражений лица, прежде чем остановился на крайне серьезном.

Водяное чудовище широко раскрыло пасть, собираясь поглотить большой корабль целиком, как вдруг замерло, почувствовав что-то в воздухе. Через секунду оно неожиданно распалось на брызги и пар, погрузившись в море и подняв мощные волны.

Это было что-то совершенно непредвиденное. Даже Цзян Пэн отступил и напряженно пробормотал:

– Кто?...

Когда пар рассеялся, в том месте, где исчез водяной дракон, собравшиеся со всех сторон бесчисленные черные тени приняли человеческую форму. Но лицо этого человека все еще оставалось расплывчатым.

Он усмехнулся и неторопливо произнес своим глубоким голосом:

– Передо мной бушует тот, что хочет завоевать титул Бэймина?