Текст книги "Девяносто девять (СИ)"

Автор книги: odnoznachno_net

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 40 страниц)

– Только крикни, и я прострелю тебе башку.

Охранник, повинуясь ее указаниям, встал на колени и положил руки за голову. Октавия сунула пистолет за пояс собственных штанов и быстро связала кисти пленника лифчиком, постаравшись затянуть потуже.

– Ты понимаешь, что я начну орать как только ты отойдешь на два метра? – злобно спросил охранник.

– Спасибо, что предупредил, – она рывком разорвала майку на две части: одну засунула ему в рот, а другую обмотала вокруг, завязав на затылке еще один узел. Теперь бывшему уже охраннику оставалось только мычать.

Найти валяющиеся на земле ключи было делом нескольких секунд, после чего Октавия открыла клетку Линкольна и помогла ему встать.

– Ты сумасшедшая, – услышала она тихое и различила в этом нотки уважения.

– Ты даже представить не можешь, насколько.

Они выбрались из клетки и осмотрелись: вокруг никого не было, но на каждой из башен стоял вооруженный человек, и о том, чтобы выбраться через ворота, нечего было и думать.

– Забор, – выпалила Октавия. – Забор, а потом скалы.

Она хотела помочь Линкольну идти, но он не позволил: схватил ее за руку и пошел рядом, стараясь не показывать, как ему больно. Обнаженные плечи и грудь холодил ветер, но Октавии было плевать. Лишь бы выбраться поскорее отсюда, лишь бы снова оказаться на свободе.

– Нам нужен нож, – услышала она, когда они подошли к хозблоку и спрятались за ним, пережидая проходящих мимо людей. – С одним пистолетом через мертвых мы не пробьемся.

Она кивнула и, оставив его, проскользнула в хозблок. Ведра, тряпки, грабли, – все это было не то, а вот топор вполне подошел. Она ухватила его и, пригибаясь, вернулась обратно.

– Готов? – спросила, глядя в глаза.

– Готов, – молча ответил Линкольн.

Они еще раз осмотрелись вокруг и побежали к забору.

***

Когда под ногами снова оказалась металлическая платформа, Элайза обессиленным кулем свалилась на нее и, закрыв глаза руками, завыла. Остатками сознания она понимала, что кричать нельзя: на крики сбредутся все окрестные мертвецы, но ужас и паника, наполнявшие тело, требовали хоть какого-то выхода. И она начала выть.

Вопреки ожиданию, скольжение по проводам заняло куда больше времени, чем хотелось бы. То ли провода были не такими уж скользкими (на них налип пятилетний слой старины), то ли куртка, которой она обмотала руки, тормозила, но вместо ожидаемых пятнадцати секунд путь занял минут шесть, и это были самые страшные шесть минут в ее жизни.

Периодически она фактически останавливалась и тогда паника превращалась из просто вопящей в отчаянно вопящую. Утешало одно: сорвись она вниз, и мертвякам досталось бы только изломанное, мертвое уже тело.

Отдышавшись и кое-как заставив себя замолчать, Элайза рискнула открыть глаза. Колесо обозрения, у которого выпустили ракету, стало ближе, но до него все еще было далеко.

– Что я буду делать, когда преодолею последние три пролета? – спросила Элайза вслух и не узнала собственного голоса.

Вопрос был здравым: она хорошо видела, что вышка, с которой она добралась сюда, находилась выше чем эта. Еще три, отделяющие ее от парка аттракционов, были ниже. А вот последняя наоборот уходила вверх. Получалось, что ей придется как минимум полмили преодолеть пешком, по улице, полной живых трупов.

Элайза вдруг ощутила острую боль в бедре и поняла, что шок окончательно прошел: она начала чувствовать порез, оставленный мечом. Клинок пропорол плотную кожу штанов, и когда Элайза провела рукой по разрезу, на руке осталась кровь.

– Это плохо, – пробормотала она. – Это очень плохо.

Пришлось оторвать от футболки кусок и кое-как перевязать ногу. После этого оттягивать было уже нельзя, дороги назад не было: либо вниз, либо вперед по проводам. Элайза выбрала второе.

Учтя ошибки, на этот раз она вывернула куртку подкладкой вверх. Перекинула ее через провод, схватилась руками. И стояла несколько мучительных секунд, не в силах сделать шаг.

– Давай, тряпка, – сквозь зубы прошипела она. – Один раз ты уже сделала это, сделаешь и второй.

Да, но в первый раз она не совсем понимала, что ее ждет! А теперь…

Холодный ветер ударил в спину, и Элайза, подчинившись, шагнула вниз.

Скорость и впрямь была выше. Она летела, изо всех сил сцепив руки и прикусив губы, чтобы не закричать. Несколько секунд – и она уже была на следующей платформе. Дальше дело пошло быстрее. Шока не было: он как будто уместился в маленьком, специально отведенном месте в груди, и действовать не мешал. Остальные пролеты она преодолела без передышки. Теперь под ее ногами был центр Лос-Анджелеса: она могла видеть запруженные машинами улицы, дома с выбитыми стеклами и мертвецов, бродящих между этими домами.

– Здесь их меньше, – отметила она, снова натягивая на себя куртку и застегивая ее до самого горла. – Это дает шансы.

После пережитого спуститься вниз с платформы оказалось легче легкого. Болело раненое бедро, но кровь, похоже, остановилась, и Элайза перестала обращать на него внимание. Она спустилась вниз и огляделась, прикидывая направление. Колесо обозрения было видно отлично: оно возвышалось над домами уродливым сооружением. Смущало только то, что после единственного выстрела никаких сигналов больше не было.

Меч Алисии удобно разместился в ее руке, и отчего-то о нем было приятно думать именно так: не просто меч, а меч Алисии. Элайза сглотнула, крепче сжала клинок и выбралась из укрытия на дорогу.

***

Октавия и землянин сбежали. Первым это обнаружил Миллер, пришедший сменить охранника на посту и сразу увидевший его внутри клетки, связанным – кто бы мог подумать? – женским нижним бельем.

– Что случилось? – спросил он, вытаскивая кляп.

– Эта чокнутая собралась вешаться, я вошел внутрь, и она отобрала пистолет.

Наблюдающий за происходящим Финн не смог сдержать усмешки. Октавия, которую в бункере все называли зверенышем, легко обыграла своего идиота-брата. Может быть, теперь он откажется от самоубийственной идеи идти в ЭлЭй? Ведь без пленника они не смогут пройти через землян.

Финн смотрел, как Белл подходит к Миллеру, как молча выслушивает сообщение, как поворачивается к незадачливому охраннику и с силой бьет его кулаком в лицо.

– С такими методами мы долго не продержимся, – подумал он.

Беллами ударил охранника еще раз и вышел из клетки.

– Финн, – позвал он звенящим от злости голосом. – Вы с Рейв собрали припасы?

Он удивился.

– Да, но… Я думал…

– Ты думал, что из-за Октавии я отменю план? – уточнил Беллами. – Нет. Это ничего не меняет, кроме того, что нам придется взять с собой больше людей.

Миллер, до сих пор слушавший молча, но – Финн видел – не одобряющий мордобоя, вмешался:

– Если ты заберешь с собой людей, то кто останется охранять лагерь?

– А какой смысл его охранять? – возразил Белл. – Эти обезьяны все равно ничего не делают, а если начнут – будет нас здесь двадцать или тридцать пять, это уже не сыграет никакой роли.

Со стороны медпункта подошла Рейвен. На ее спине был рюкзак, еще два она тащила в руках.

– И ты не станешь искать Октавию? – Финн все никак не мог успокоиться. – Что, если ее сожрут?

Белл помрачнел, но ответил:

– Она сделала свой выбор. Никто не просил ее уходить, она ушла сама. Найдем ее позже, если…

«Если на тот момент она еще будет жива».

Военный совет решили провести на улице: рассиживаться за столом не было времени. Собрались все жители лагеря кроме дозорных, оставшихся на башнях у ворот.

– Мы собираемся пробраться в ЭлЭй, – объявил стоящий в центре круга Беллами. – Добудем там боеприпасы и вернемся. Это наш единственный шанс выстоять в войне с землянами.

– А что будет с нами? – спросил один из стариков. – Что будет, если они нападут?

– Вы спрячетесь в здании и забаррикадируете двери. Это задержит их на какое-то время и даст вам возможность продержаться до нашего возвращения.

По мнению Финна, план был так себе, но остальные его поддержали. Беллами объявил имена тех, кто идет на вылазку с ним:

– Рейвен, Миллер, Харпер, Рот, – перечислил он и посмотрел на Финна. – И ты, Коллинз, если все еще хочешь пойти.

Он не хотел. Отчаянно не хотел, но отпускать Рейвен одну он не хотел тоже. Пришлось кивнуть и принять из рук Беллами автомат.

– Как мы проберемся через блокаду землян? – спросил Роттенберг, которого все называли просто Ротом. – Они же не дадут нам пройти.

– Так же, как я пробрался через них пять дней назад, – ответил Беллами. – Через скалы, потом на северо-запад по бульвару Святого Винсента, пересечем шоссе Сан-Диего по бульвару Уилшир и по нему же доберемся до парка.

– Отличная идея, – вмешался Финн. – Особенно в части про бульвар Уилшира. Ты представляешь, что там творится? Все запружено машинами, сотни небоскребов, магазинов и ночных клубов. Может, выберем дорогу потише?

Беллами покачал головой.

– Восемнадцать-двадцать миль. Мы пройдем их за восемь часов. Еще столько же, чтобы вернуться. Если идти окружной дорогой, это займет гораздо больше.

Финн понял, что возражать бесполезно. Он хотел сказать, что за восемь часов они никуда не дойдут, хотел напомнить, что все эти двадцать миль придется пробираться через толпы мертвяков, хотел упомянуть, что они не смогут использовать огнестрельное оружие, но… не стал.

– Выдвигаемся через двадцать минут, – велел Беллами. – Позаботьтесь об одежде: тело должно было максимально защищено от укусов кожей или джинсой. Каждый берет по одному автомату и ножу. Сделаем это быстро и вернемся домой.

Но быстро не получилось.

Беллами оказался прав в одном: через скалы они легко миновали блокаду землян. Однако, стоило им выйти на бульвар Сансет, как начались проблемы.

Рот первым заметил их.

– За мной, быстро! – зашипел он, дергая проржавевшую дверь давно брошенной машины и забираясь внутрь. Финн полез за ним на переднее сиденье, Миллер и Харпер влезли на заднее, к ним же, потеснившись, забралась Рейвен.

– Тихо!

Все замерли, стараясь не шевелиться и затаив дыхание. Мимо них шло стадо. Нет, не стадо, а СТАДО (именно так, большими буквами, мог бы записать свои мысли Финн). Они двигались медленно, глядя под ноги, то и дело натыкаясь на брошенные машины и взревывая от голода.

– Голов триста, не меньше, – с ужасом прошептал Рот.

– А где Беллами?

Финн почувствовал, как его горло будто бы обхватили ледяной рукой. Беллами в машине не было.

Мертвецы проходили мимо них, не замечая, часть наталкивалась на капот машины, и тогда можно было разглядеть вблизи ужасные полусгнившие лица, истлевшие куски одежды и рваные раны на телах.

– Господи… – снова прошептал Рот. – О, господи.

Да, это была плохая идея. Очень-очень плохая идея. Вся: с самого начала.

Финн рукавом протер зеркало заднего вида и посмотрел. За ними, футах в пятидесяти, виднелся старый школьный автобус, на крыше которого стоял Беллами.

– Что он делает? – пронеслось в голове. – Какого черта он делает?

Через секунду он понял. Беллами размахнулся и бросил что-то в сторону, и это «что-то» взорвалось немыслимым фейерверком, затрещало, зашипело искрами.

Мертвяки двинулись в сторону источника шума.

– Готовимся, – скомандовал Финн, поняв, что придумал Беллами. – Когда основная часть уйдет, выходим и прорываемся вперед.

– Как ты себе это представляешь? – зашипел Рот. – Даже если большая часть стада уйдет, оставшихся хватит на то, чтобы нас сожрать!

– Будем двигаться поверх машин, – с заднего сиденья сказала Рейвен. – Мертвяки тупые, пока они сообразят залезть наверх, мы будем уже далеко.

Видимо, Беллами пришла в голову та же мысль, потому что через минуту Финн увидел как он перепрыгивает с автобуса на крышу стоящего рядом фургона, а после – на «Форд», и на еще один. Крыша сверху отозвалась ударом: Беллами приземлился на их машину.

– Давайте, – скомандовал Финн, внутренне поежившись. – Сначала выходим мы с Ротом, прикрываем остальных, пока они заберутся на крышу.

– Черта с два, – крикнул Рот. – Я туда не пойду.

– А куда ты, нахрен, денешься?

Финн ногой открыл дверь и за шиворот вытолкнул Рота наружу. Вылез следом и с размаха вонзил нож в голову одного из мертвецов.

– Скорее! – услышал он крик Беллами. – Давайте руки!

Он работал ножом, не обращая внимания на вопящего рядом Рота. Воткнул – вынул, воткнул – вынул, отпихнул мертвеца, отпихнул еще одного. Гнилые пальцы то и дело касались его тела, но не причиняли вреда: плотная кожаная куртка и армейские штаны служили хорошей защитой. Рот ничем не помогал: он прятался за спиной Финна и орал как сумасшедший.

– Лезь давай, идиот!

За спиной что-то произошло. Финн не успел ничего понять: что-то с силой ударило его в поясницу и толкнуло прямо на мертвеца. Вонючие клацающие зубы оказались прямо перед глазами.

– Конец, – только и успел подумать он.

========== Глава 11. In solis tu mihi turba locis ==========

Элайза медленно пробиралась вперед, прячась между машинами и домами. Мертвецов здесь и впрямь было немного, но она понимала: если ее заметят и навалятся толпой, не спасет ни кожаная куртка, ни кожаные же штаны. Ее просто разорвут на куски.

Только теперь она начала думать о том, что, кажется, это было плохой идеей. Даже если она доберется до выживших, то сможет ли им помочь? И если да, то каким образом, черт возьми, она вернется обратно? О том, чтобы снова лезть на вышку и ползти по проводам вверх, не могло быть и речи.

Но и оставаться на месте было опасно. Она прошла еще немного, пригнувшись, стараясь ступать как можно тише, и наткнулась на мертвеца.

Он сидел спиной, на корточках, и что-то ел (не хотелось даже думать, что именно). Элайза подкралась сзади и с силой воткнула меч в голову.

Это оказалось не так уж легко: клинок с трудом пробил кость черепа, и еще труднее оказалось вытащить его обратно.

– Много я так не навоюю, – подумала она, упираясь ногой в голову и с усилием вытаскивая меч.

В этот момент в воздух снова взмыла ракета. Элайза воспрянула духом: похоже, выжившие продолжали сражаться. Перебегая от машины к машине, она добралась до входа в Гриффит-парк. Большие каменные буквы потрескались от времени, и Элайза с горечью вспомнила, как приезжала сюда с матерью в детстве.

– Слава богу, хотя бы мама в безопасности, – подумала она.

В парке царило запустение и разруха: трава колосилась высокими полями, всюду валялись обглоданные скелеты животных (а, может, и не только их). Дорога, уходящая в горы, потрескалась, теперь по ней не проехал бы даже внедорожник. Элайза прикинула направление и двинулась вглубь парка. Вдали виднелась обсерватория: может быть, там тоже остались выжившие? Но думать об этом было некогда: нужно было спешить к аттракционам.

По дороге ей встретилось всего несколько мертвецов и она убила их, на сей раз легко и быстро. Меч покрылся бурой кровью и гнилью, и она вытерла его о траву. Подошла к ограде одного из аттракционов: вагончики, бывшие когда-то ярко-зелеными, выцвели и превратились в грязно-серые. Каждый из них был покрыт толстым слоем грязи, а на табличке, которая раньше возвещала «Для детей до 6 лет» было написано краской: «Мертвый город».

Что ж, город и впрямь был мертвым. Элайза увидела бывший игровой городок с множеством перекладин и забралась по лестнице наверх, чтобы осмотреть окрестности. Больше всего ее интересовал район колеса обозрения, откуда и были выпущены ракеты. Она прищурилась, разглядывая, и чуть не свалилась на землю от ужаса.

Там были мертвецы. Много, очень много мертвецов: они обступили аттракцион сплошной толпой и тянули вверх полусгнившие руки. Одна из кабинок наверху качалась: похоже, именно в ней и были люди. Подтверждая ее теорию, из кабинки вылетела еще одна ракета. Она взорвалась прямо над Элайзой, и часть толпы, окружающей колесо обозрения, двинулась в ее сторону.

***

– Разве в этом вашем хозблоке не было одежды? – спросил Линкольн. – Почему ты не взяла хоть что-то?

– Потому что не подумала.

Они уже больше часа сидели на траве, укрывшись за густым кустарником, и Октавия дрожала от холода. Линкольн обнимал ее, пытаясь согреть своим телом, но она все равно продолжала мерзнуть.

Он не знал, что делать. Из лагеря они выбрались, но куда идти дальше? К морским людям нельзя – они примут Октавию, но убьют его. К землянам нельзя – они примут его, но убьют Октавию. Получалось, что идти некуда.

– Надо найти какой-нибудь дом, – сказала она. – Оденемся, возьмем ножи и будем пробиваться к твоей командующей.

Линкольн покачал головой.

– До Люмена мы не дойдем, нас схватят раньше. Надо двигаться к океану.

Ему нелегко далось это решение, но выбора не было. В ставке «или он или Октавия» он выбирал Октавию.

Она не хотела отдавать топор и пришлось прикрикнуть, чтобы послушалась.

– Но ты едва можешь идти!

– Я крепче чем ты думаешь.

Он старался не смотреть на нее, но взгляд все равно падал, и это было почти невыносимо. Полуголая грязная девчонка – что может быть лучше? Но сексуальных мыслей это почти не вызывало, скорее желание поскорее ее одеть. Через лес они вышли к поселку. Линкольн пресек идею Октавии забраться в ближайший дом: он понимал, что за прошедшие пять лет небесные люди все из него выгребли. Нужно было зайти подальше, и они поступили именно так. Странно было идти с ней по бывшей улице бывшего поселка. Странно было смотреть на мертвые дома с облупившейся штукатуркой и выбитыми стеклами.

– Туда, – сказал он, указывая рукой на маленький домик, стоящий поодаль. Наверное, раньше в этом доме жил охранник поселка: один или с семьей. И был шанс, что там хоть что-то осталось.

Они осторожно вошли внутрь: Линкольн с топором впереди, недовольная Октавия – за его спиной. Прислушались: никаких звуков.

– Ты обыскиваешь, я прикрываю, – шепотом велел он.

В разломанном шкафу и кладовке со снесенной дверью ей удалось найти только пару одеял и завалившуюся за велосипеды банку мясных консервов. Линкольн топором прорезал в одеялах отверстия, одно надел на Октавию, второе надел на себя.

– Годится, – сказал он, отхватывая топором кусок провода, ведущего от настольной лампы к розетке и обвязывая этим проводом талию Октавии.

– Конечно, годится, – усмехнулась та. – Мы теперь похожи на двух бомжей. Только одеяло колется.

«Бомжей». Линкольн удивился этому слову: слишком давно никто его не произносил, достаточно для того, чтобы оно практически стерлось из памяти. А сколько еще их было, этих слов? Кино, телевидение, закусочные, театры, стадионы… Впрочем, «стадион» они произносили довольно часто, когда в прошлом году решили очистить один из них от трупов и основать там аванпост. Тогда это закончилось плохо, и он не слишком любил об этом вспоминать.

Октавия вдруг обняла его за шею, и он вздрогнул от неожиданности. Ее лицо было совсем близкое: испачканное, серое, губы искусаны и потрескались, зато глаза оставались темными и ясными.

– Эй, – ее губы растянулись в улыбке.

– Эй.

Он не хотел ее целовать, совсем не хотел, и она поцеловала его сама. Просто изо всех сил прижалась к губам и застыла так, будто забыв, что должна шевелиться. Линкольн стоял, нагнув голову и закрыв глаза. Ему было тепло и спокойно, так, как давно уже не было.

***

Что-то ухватило его за воротник и дернуло назад – так сильно, что горло сдавило и дышать стало невозможно. Он попытался закричать, но не смог: за тот же воротник его втянули наверх и только там отпустили. Он закашлялся, пытаясь втянуть в себя как можно больше воздуха.

– Валяться некогда, – сказал Беллами. – Вставай и идем дальше.

Финн послушно поднялся на ноги. Рейвен немедленно обхватила его за шею и прижала к себе. Миллер и Харпер ногами отпинывали окруживших их машину мертвецов, а Рот лежал на боку и стонал: его рвало.

– Вставай, уродец, – Беллами ухватил его за шиворот и поднял. – Еще раз так сделаешь – брошу тебя прямо в толпу.

Он прицелился и сделал несколько выстрелов, освобождая проход. Первым перепрыгнул на соседнюю машину, за ним последовал Харпер, после – Рейвен и Финн, затем – Рот. Миллер шел последним.

– Что произошло? – спросил Финн, задыхаясь от быстрого бега: они перескакивали с одной машины на другую.

– Ублюдок так испугался, что начал сучить ногами и пихнул тебя к мертвякам, – ответила Рейвен. – Скажи спасибо Беллу: если бы не он, тебя сожрали бы.

«Если бы не он, меня бы здесь вообще не было. Как и тебя».

– Скорее! – услышали они. – Я вижу еще одно стадо на соседней улице, надо их обогнать.

Бежать становилось все труднее: широкие прыжки отнимали массу сил. Финн вдобавок пытался помогать Рейвен: она злилась, но все же держала его за руку.

– Белл! – закричал Финн, когда понял, что вскоре силы закончатся. – Мы не сможем пробежать так пятнадцать миль! Нужно где-то укрыться и передохнуть!

Беллами даже оглядываться не стал, только махнул рукой куда-то в сторону и прибавил скорости.

– Сюда! – он спрыгнул с очередной машины и на ходу убивая попадающихся мертвецов, рванулся в переулок. Остальные последовали за ним.

Финн пробежал вперед и уткнулся в стену.

– Это же тупик!

– Знаю! Миллер ко мне, остальные – отдыхать.

Беллами и Миллер плечом к плечу встали лицом к проходу и принялись работать ножами. Мертвяков было не так уж много: не все догадались повернуть, большая часть просто потекла дальше по бульвару.

Через полчаса поменялись: Белл с Миллером присели отдышаться, а Финн и Харпер заняли оборону.

– Порядок, – сказал Беллами. – Вот так и будем идти дальше. Думаю, это неплохой способ.

И Финн вынужден был с ним согласиться.

***

Мертвецы приближались, и Элайза не знала, что делать. Спуститься вниз, рискуя попасться? Оставаться наверху в надежде, что когда-нибудь они уйдут? Она выбрала первое. Быстро огляделась в поисках подходящего убежища и спустилась вниз, едва не подвернув ногу и уронив меч. Нагнулась, подхватила и побежала в сторону металлического домика с полу-стершейся надписью «Аренда роликовых коньков».

Бежать было трудно, сил почти не было, в боку кололо отчаянными ударами, но страх был сильнее: стоило представить, какая толпа двигается в ее сторону, и Элайза забывала об усталости.

Она подлетела к домику и рванула дверь. Безуспешно: холодный металл не поддавался. Сзади раздался рев: ее заметили.

– Твою мать, – бормотала она, пытаясь просунуть клинок в щель двери. – Твою ж мать…

От отчаяния она заколотила в дверь кулаками, но это не помогло: только кожу на руках ободрала.

– Сюда, – услышала она и не поверила своим ушам. Задрала голову вверх и увидела стоящую на крыше домика Алисию. – Быстро.

С ней было трое воинов, один из них протянул Элайзе руку и не церемонясь втащил ее наверх. Она упала на колени и попыталась отдышаться: сердце все еще сводило судорогой страха.

– Знаешь, что говорят о таких как ты? – черт бы ее побрал, эта девчонка и сейчас была спокойной словно камень! – Ira initium insaniae est. Гнев порождает безумие.

– По-твоему, я безумна? – прохрипела Элайза глядя на нее снизу вверх.

Алисия подняла брови.

– А по-твоему, нет?

Она рукой указала на столпившееся внизу стадо мертвецов. Их было не меньше пятидесяти, а, может, и больше. Элайза наконец смогла подняться на ноги и теперь стояла, облокотившись о меч. Проследила за взглядом Алисии и спросила:

– Кто более безумен: тот, кто бросается в авантюру или тот, кто идет его спасать?

– Спасать? – по губам Алисии пробежала тень усмешки. – Я не собиралась тебя спасать, Элайза из небесных людей. Мне нужно получить от тебя желаемое, а затем ты можешь делать со своей жизнью все, что захочешь.

Это прозвучало жестко и цинично, но Элайза почему-то не слишком ей поверила.

– Значит, ты пришла только потому, что тебе от меня что-то нужно?

– Конечно. Мне нужно, чтобы ты отдала мне троих. И ты отдашь.

Она кивнула воинам, и каждый из них снял с плеча лук. Одна за другой стрелы полетели в мертвецов, втыкаясь в головы. Через десять минут все было кончено, и только гора трупов напоминала о том, что совсем недавно здесь произошло.

– Идем, – сказала Алисия. – Нам пора.

И в эту самую секунду один из воинов вдруг упал, будто споткнувшись. Следом за ним упал второй, а потом – третий. Элайза ничего не понимала: звуков выстрелов не было слышно, только гул по-прежнему доносился от колеса обозрения. Она склонилась над воином и увидела пулевое ранение.

– Ложись! – закричала, опрокидывая Алисию на спину, и как раз вовремя: новая пуля ударилась о металлическую крышу домика со страшным железным звуком. – Вниз!

Времени подготовиться к прыжку не было, поэтому они просто свалились на землю, и Алисия вскрикнула от боли. Элайза схватила ее за плечи и оттащила за стену, надеясь, что стреляющий только один и направление выстрела она определила верно.

– Какого дьявола? – прошипела она. – Какого, мать его, дьявола?

Алисия молчала. Она смотрела на лежащее рядом тело, бывшее когда-то ее воином, а теперь сраженное вероломной пулей.

– Faciam ut mei memineris, – прошептала она и посмотрела на Элайзу. – Иди. Тебе нужно добраться до станции метро, там найдешь Густуса и отдашь ему это.

Она вытащила нож и отрезала прядь собственных волос. Элайза смотрела во все глаза.

– С ума сошла? – спросила она. – Я тебя не брошу.

Теперь удивилась Алисия.

– Но ты должна. Снайпер охотится не на тебя, а на меня, и если ты уйдешь, он не станет в тебя стрелять.

Элайза вздохнула.

– Побереги волосы, они тебе еще пригодятся. Надо придумать другой план, потому что одну я тебя здесь не брошу.

Она лихорадочно пыталась сообразить. Снайпер стрелял с восточной стороны, так что туда проход закрыт. Колесо обозрения на северо-востоке и вокруг него по-прежнему толпа мертвецов. Оставался юг, с которого она пришла, и запад. Запад.

– Ты сможешь идти? – спросила, бросив взгляд на ногу Алисии.

– Быстро – нет.

Пресекая дальнейшее «брось меня», Элайза села на корточки, ножом разрезала штанину и осмотрела ногу. Выглядело все не слишком хорошо: колено опухало на глазах, и это означало в лучшем случае растяжение, а в худшем – разрыв связок.

– Снайпер видел, как мы упали, – услышала она холодное. – Не удивлюсь, если сюда уже идут.

– Кто идет? – Элайза сосредоточенно работала: обрезала штанину чуть выше колена, стянула ее с ноги, обмотала собственной курткой меч и начала привязывать его, чтобы зафиксировать сустав.

– Неважно. Но когда они придут, тебе лучше быть подальше отсюда.

Поразительно, как она умудрялась сохранять спокойствие в такой ситуации? Ведь ей же больно, ужасно больно, но по лицу и не скажешь. Сидит и спокойно рассуждает о том, что вскоре умрет. Удивительный человек.

– Так, – сказала Элайза, закончив приматывать меч. – Теперь попробуем встать.

Она взяла руку Алисии, закинула ее себе на плечо и потихоньку попыталась выпрямиться. Услышала едва различимый вздох и усмехнулась про себя: «Что, железная девчонка? Тебе все-таки бывает больно?»

– И что дальше? – спросила Алисия, всем телом опираясь на Элайзу. – Я все равно не смогу идти быстро. А как только снайпер увидит нас, он начнет стрелять снова.

– Знаю, – Элайза сняла ее руку с плеча и помогла прислониться к холодной стене домика. – Нам нужно добраться вон туда, – показала на виднеющийся на западе замок призраков. – А что касается снайпера… Тебе не понравится то, что я сделаю.

Она за куртку подтащила поближе труп воина и сняв с его плеча лук и колчан со стрелами, надела их на себя. Потом забрала мачете вместе с ножнами, а затем сняла латы, прикрывающие грудь и, переворачивая тело, нацепила их на спину. Без всего этого вооружения воин выглядел совсем мальчишкой: на светлых волосах запеклась кровь, а раскинутые в стороны руки сжались в кулаки будто в последнем угрожающем жесте.

– Что ты собираешься делать? – спросила Алисия.

– Увидишь.

Она кое-как усадила воина, прислонив его спиной к стене. Отдышалась и посмотрела на Алисию.

– Между выстрелами проходило ровно по две секунды. Скорее всего это означает, что он вооружен винтовкой М-24. В магазине пять патронов. Ты должна будешь сосчитать пять выстрелов и после этого как можно скорее бежать… – она усмехнулась, – или идти в сторону тех кустов. Успеешь добраться, пока он будет перезаряжать – выживешь.

Алисия схватила ее за руку и крепко сжала ладонь. В ее глазах впервые за все время Элайза увидела вопрос.

– Не спрашивай, – улыбнулась, легко угадав вопрос. – Лучше не спрашивай.

Она дернула рукой, нагнулась, взвалила на плечи тело воина, и мысленно перекрестившись, поковыляла к кустам. Первый выстрел ударил почти сразу, и Элайза чуть не упала от толчка. Две секунды – второй. Две секунды – третий. Четвертый. Пятый.

– Вперед! – закричала она, сбрасывая тело на землю и побежала. Домчалась до Алисии, обхватила ее за талию и вместе с ней упала в кусты.

Как раз вовремя: стоило им оказаться на земле, как над головами снова просвистела пуля.

– Ты сумасшедшая, – прошептала Алисия, глядя на Элайзу широко распахнутыми глазами. – Ты просто сумасшедшая.

Элайза усмехнулась.

– Ты даже не представляешь, насколько.

***

– Ладно, – сказала Рейвен, осматривая обтрепавшиеся от времени каменные буквы на входе в парк. – Что дальше?

Все они ужасно устали и хотели услышать только одно слово: «привал», но Беллами сказал другое:

– Идем к колесу обозрения.

Они миновали пункт аренды роликов, прошли через детскую площадку, обошли стороной нечто, похожее на аттракцион «Замок призраков» и наконец достигли цели. Колесо неплохо сохранилось: кабинки обветшали и облезли от старости, но все же оставались на месте, и даже будка смотрителя щеголяла целыми стеклами.

– Рейв со мной, Рот и Миллер на стреме, Финн и Харпер лезут наверх, – распорядился Беллами.

Рейвен с Финном переглянулись.

– Зачем наверх? – спросила она. – Хочешь напоследок показать им виды ЭлЭй?

Беллами забрался на платформу и, присев, принялся ковырять что-то ножом. Рейвен подошла и посмотрела: он откручивал болты прямоугольного люка.

– Здесь хранятся запасные генераторы на случай, если колесо встанет, – сказал он. – А в одной из кабин наверху мы пять лет назад оставили сумки с армейским барахлом.

– И говоря «барахло», ты имеешь в виду…

– Порох, взрывчатка, упакованные в масло автоматы. Кажется, дымовые шашки.

Рейвен только головой покачала.

– И говоря «мы», ты подразумеваешь…

На этот вопрос он предпочел не отвечать. Гаркнул на Финна с Харпером, и те послушно полезли вверх по металлической лестнице.

– Готово, – крышка люка пусть с трудом, но все же отошла. Беллами спрятал нож и кивнул Рейвен: – Ты за мной.

Она потихоньку спустилась вниз, в темноту. Беллами включил фонарь и поводил им, освещая маленькое помещение. Черт возьми, там и впрямь были генераторы! Стояли себе, упакованные в полиэтилен и блестели заводской смазкой.

– Их что, ни разу не использовали? – зачарованно спросила Рейвен.

– Нет. Их поменяли за несколько дней до того, как все произошло.

Он порылся на полке и передал ей сумку с инструментами.