355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » odnoznachno_net » Девяносто девять (СИ) » Текст книги (страница 38)
Девяносто девять (СИ)
  • Текст добавлен: 10 мая 2017, 00:30

Текст книги "Девяносто девять (СИ)"


Автор книги: odnoznachno_net


Жанры:

   

Постапокалипсис

,
   

Драма


сообщить о нарушении

Текущая страница: 38 (всего у книги 40 страниц)

– Ты была права, когда сказала, что рядом с тобой я не могу быть лидером, – сказала Алисия вслух, обняв Элайзу за плечи. – Если командир начинает думать сначала о своей женщине, и уж потом о своем народе, то это плохой командир. Жаль, что я не поняла этого раньше.

– Но ты могла решить и по-другому, – возразила Элайза.

– Да. Могла.

Она вспомнила глаза Эйдена – пятилетнего мальчишки, смотрящего на нее снизу вверх, мальчишки, у которого на лице уже появилась печать смерти, мальчишки, у которого украли детство, а взамен не предложили ровным счетом ничего.

Она смотрела на него тогда и понимала, что он – это она и есть, она – та, которой была пять лет назад, та, которая без тени сомнения вершила судьбы и управляла железной рукой.

– Командующая… – прошептал он тогда, и она жестом заставила его замолчать.

– Я больше не командующая, Эйден, – сказала четко и строго. – Теперь ты должен будешь занять мое место.

Он не стал спрашивать, почему, и не стал ничего говорить. И это только убедило ее в верности принятого решения. Он опустился перед ней на одно колено и склонил голову.

– Встань, командующий Нового мира, – сказала она. – Служи своему народу так же честно и верно, как служила ему я.

Потом они долго шли назад, к дороге, и он молчал, сжимая в руке нож, а она отчего-то радовалась, отмеряя шагами каждый фут, приближающий ее к Элайзе.

– Помнишь, однажды ты сказала мне, что когда-нибудь мы ничего не будем должны нашим людям, – сказала Алисия, заглядывая в грустные глаза Элайзы. Дождалась короткого кивка и продолжила: – Мы больше ничего им не должны, Кларк. И то, что мы сделаем, мы сделаем не потому, что обязаны, а потому…

– Потому что так – правильно, – перебила Элайза, и Алисия улыбнулась ей.

– Да. Нет больше командующей Нового мира, и нет больше принцессы Небесных людей. Есть просто ты и я, и то решение, которое мы приняли.

Ночь они провели, лежа на песке и согревая друг друга в тесных объятиях. И первый раз за много лет Алисии не снились кошмары. Она просто спала и чувствовала себя счастливой и свободной.

***

Совет племени собрался в шатре вождя. В центре развели костер, дым от которого улетал вверх через специально сделанное отверстие, а вокруг сели охотники – двенадцать человек, все – мужчины.

Индру и Маркуса посадили рядом с Аней, уточнив, что они не участники совета, а только гости. Индра взглядом обвела лица охотников: трое белых, остальные – индейцы, но это было вполне объяснимо и понятно. Единственное, что ее задело, так это то, что среди них не было ни одной женщины.

Прежде чем начать, все присутствующие поприветствовали друг друга и Великого Духа, позволившего им собраться вместе. Аня бросила в костер пригоршню какого-то порошка, и огонь на мгновение стал зеленовато-синим.

А затем Индра рассказала им все, что знала.

– Сегодня мы должны решить судьбу нашего племени, – сказала Аня, когда она закончила. – Остаться и сражаться за свой дом, или уйти и сохранить жизни.

Индра ожидала, что охотники просто проголосуют, но в племени все было устроено иначе.

– Каковы шансы, что Хэнтэйви и ее люди смогут уничтожить военных? – спросил один из охотников.

Аня поморщилась.

– Мы не можем этого знать. Я верю в силу Хэнтэйви, но если их встретит вооруженная армия, то шансы будут равны нулю.

– У нас почти тысяча воинов, готовых сражаться, – вмешался другой охотник. – Есть оружие, взрывчатка. Мы сумеем защитить свой дом.

– Но какой ценой? Сколько людей погибнет в этой войне?

Один из белых охотников сделал жест рукой, напоминающий удар:

– Мы никогда не бегали от опасности, мы встречали ее с гордо поднятой головой, так мы должны поступить и сейчас. Если останемся, погибнут воины, если уйдем – погибнут женщины и дети. Выбирать нечего.

Аня молча ждала, пока выскажется каждый. Индра очень хотела тоже сказать, но понимала, что это будет не к месту. Рядом с ней с тем же желанием ерзал Маркус.

– Вы забываете, что, уничтожив отряд, мы выдадим свое расположение, – сказала Аня. – Военных больше, и пока они не знают о нас, знают только, что здесь что-то есть и отсюда был послан сигнал. Если мы уничтожим их, они будут знать.

– Они будут знать, только если мы уничтожим не всех, – возразил охотник, и Индра больше не смогла молчать.

Она посмотрела на Аню, обвела взглядом остальных, и заговорила:

– Я по-прежнему считаю, что мы должны уйти отсюда, разрушив все, что можно, и оставив много трупов. Тогда они решат, что сигнал был послан группой, которая пошла дальше, ничего здесь не обнаружив. Но если вы хотите сражаться…

Договорить ей не удалось: снаружи стал слышен какой-то шум, словно кто-то пытался войти в шатер, а ему не позволяли. Индра вопросительно глянула на Аню, и та пожала плечами.

– Пустите! – донесся истошный вопль. – У меня важная информация!

– Никто не вправе прерывать совет, – медленно сказала Аня. – Но, похоже, ситуация исключительная.

Охотники согласились с этим, и через секунду в шатер ворвалась Октавия. Маркус вскочил ей навстречу, остальные остались на своих местах.

– Где Хэнтэйви? – быстро спросила Аня.

– Алисия? – задыхаясь, уточнила Октавия. – Они с Элайзой и Мерфи ушли искать чертовы ракеты, а нас на грузовике отправили сюда.

– На каком еще грузовике?

– В Неваде огромный лагерь военных. Они взяли нас в плен, но Элайза вытащила нас оттуда и стащила у них грузовик. Рейвен и Вик ранены, остальные живы, но…

Охотники хранили молчание, Индра смотрела на Октавию, и ничего не понимала. Пока в шатер не вошел Эйден.

Он вошел тихо, но его сразу заметили – слишком гордо была поднята его голова, слишком яростно блестели его глаза.

– Приветствуйте командующего Нового мира, – пробормотала Октавия. И Индра все поняла.

– Алисия передала тебе титул? – спросила она, опускаясь перед Эйденом на одно колено.

– Да, – ответил тот, подходя к Ане и наклоняя голову вниз. – Анимигабовиквэ, прошу тебя исполнить последнюю просьбу командующей и взять меня в ученики. Клянусь следовать за тобой и вести за тобой своих людей, клянусь подчиняться твоим решениям и быть верным твоим помыслам. Я стану достойным, если ты это позволишь.

В шатре воцарилось молчание. Аня смотрела сверху вниз на Эйдена, Индра по-прежнему стояла, преклонив колено, а рядом с ней точно так же стоял Маркус. И было ясно, что сейчас – точка принятия решения, решения, за которым либо объединение, либо раскол. Земной народ не пойдет за вождем племени, но пойдет за новым командующим.

– Я беру тебя в ученики, Эйден из земных людей, – громко и четко произнесла Аня. – Отныне и впредь твое имя будет Энэпей – храбрый, и твои люди станут моими людьми.

Эйден кивнул и впервые за все время посмотрел на Индру.

– Она велела передать, чтобы мы сражались до последнего, – сказал он. – Велела сказать, что люди Нового мира достаточно бегали от опасности, и настало время дать отпор тем, кто сомневается в наших силах.

Один за другим охотники поднимались на ноги. Они выглядели угрожающе и страшно – сильные, закаленные боями мужчины, среди которых стоял теперь маленький мальчик, мальчик, который принес последнее послание от своей командующей, от командующей, которая пошла на смертельную миссию ради того, чтобы доказать: люди Нового мира не согнутся перед теми, кто придет уничтожить их.

– Да будет так, – голос Ани громом наполнил шатер. – Форт Индепенденс выполнит последнюю волю командующей Нового мира, великой Хэнтэйви. Мы примем бой и докажем, что не просто так носим гордое название. Независимость была нашим флагом с самого начала и будет им всегда. Пока будет дышать хоть один человек, положивший камень на нашу стену.

Индра проглотила комок, подступивший к горлу.

– Мы выполним свой долг, Анимигабовиквэ, – срывающимся голосом сказал Эйден. – Даже если это будет стоить нам жизни.

***

Шли третьи сутки похода, и Элайза начинала думать, что они никогда не найдут то, что ищут. Но к вечеру совершенно случайно они наткнулись на нечто, напоминающее рельсы, и, разбросав насыпанный сверху песок, поняли, что не ошиблись.

– Это та самая железнодорожная ветка, – сказала Алисия. – Мы почти дошли.

Мерфи молчал: ему было сложнее всех. Последние часы он мог идти, только опираясь на их плечи, лицо его было красным от солнечных ожогов, а вечная улыбка уже давно не появлялась на лице.

Впрочем, Алисия выглядела не лучше. Ремень автомата оставил на ее шее красную полосу, а кожа лица словно задубела от солнца и ветров пустыни.

Элайза развернула карту и прикинула расстояние. Получалось, что если идти по железнодорожной ветке, то где-то через пару часов они дойдут до первого из объектов. Найдут ли они там то, что ищут? И если да, смогут ли они этим воспользоваться?

– Надо идти, – Алисия подошла и на секунду коснулась губами ее обветренных губ. – Времени осталось мало.

– Тебе не страшно? – тихо спросила Элайза. – Потому что мне – определенно да.

Алисия улыбнулась.

– Я не боюсь смерти, когда ты рядом.

Они обменялись теплыми взглядами и подхватив Мерфи, пошли вперед, расчищая со шпал песок и оставляя следы, которые тут же заметало сильным ветром.

Наверное, они были похожи сейчас на бедуинов, преодолевающих пустынные барханы в поисках пищи и крова. Опаленные ветром и солнцем, уставшие, грязные, они шли вперед, и Элайза хорошо понимала, что надежды почти нет, что шансы на успех – мизерные, но даже такие шансы стоили того, чтобы попытаться.

Через несколько часов железнодорожная ветка привела их к высокому забору, покосившемуся от времени. Элайза радостно вскрикнула:

– Похоже, что нет здесь никаких военных.

Неожиданная удача придала сил, и втроем они кое-как перелезли через забор и пошли к бетонному зданию, сереющему среди песков. Внутрь входили по очереди: сначала Алисия, держащая наготове мечи, потом Элайза, на плече которой повис Мерфи.

Шаги по длинному коридору отзывались гулко и тревожно, ни живых, ни мертвых видно не было. Элайза вглядывалась в таблички на стенах, но, естественно, ни одна из них не гласила «Пункт запуска межконтинентальных ракет».

– Сюда, – шепотом сказала Алисия, с трудом открывая металлическую дверь. – Похоже, центр управления должен быть где-то здесь.

Вместо центра управления они увидели большой зал, наполненный какими-то вычислительными машинами. Ни одного монитора, ни одной клавиатуры – только провода, микросхемы, да корпуса, покрытые сантиметровым слоем пыли.

– Что это? – спросила Элайза.

– Понятия не имею. Идем, вон там, кажется, есть еще дверь.

Они как будто шли по царству мертвых: все здесь давно умерло, перестало работать, отказало от старости.

– Почему нет трупов? – с трудом произнес Мерфи. – Не могли же они все успеть эвакуироваться.

Элайзу тоже беспокоил этот вопрос, и вскоре они нашли ответ. Военные оказались предусмотрительными: за следующей дверью они нашли послание, написанное краской прямо на бетонной стене:

«Мы покидаем объект, зная, что никогда сюда не вернемся. Мы храбро сражались, но укушенных слишком много для того, чтобы суметь уничтожить их всех. Тех, кто еще не обратился, мы заперли в подвале. Они больше не солдаты армии США, теперь они – что-то другое, и мы не испытываем угрызений совести, оставляя их здесь».

– Что это? – спросила Алисия, указывая на едва различимые надписи чуть ниже.

– Подписи, – прошептала Элайза. – Миксон, Леви, Эрендейн, Коллинз… Здесь был отец Финна. Это он написал.

Она не понимала, откуда взялась в ней эта уверенность, но доверяла ей полностью. Отец Финна был здесь и пытался сражаться, а потом ушел вместе с остальными творить хаос и беззаконие.

– Ну, по крайней мере, трупаки в подвале, – усмехнулся Мерфи. – Может, уже найдем то, что нам нужно, и свалим отсюда?

То, что им было нужно, они нашли не скоро. Пришлось долго ходить по запутанным серым коридорам, дышать затхлым воздухом и разглядывать выцветшие от времени указатели. Но время пришло, и за очередной дверью оказалась лестница, ведущая вниз, в бункер.

Они спустились по ступенькам, и Алисия зажгла фонарь. Узкий луч выхватил из темноты множество вычислительных машин, но на этот раз они выглядели живыми, выглядели спящими. И у некоторых из них были мониторы.

– Так, – сказала Элайза, помогая Мерфи сесть на холодный пол. – Надо найти, где включается питание.

Это оказалось легче легкого: Алисия обшарила стены, увидела рубильник и повернула его. В бункере зажегся свет, машины загудели, просыпаясь, а мониторы ожили голубым сиянием.

– Куда вводить чертовы коды? – спросила Элайза, разглядывая цифры и буквы на мониторах. – Я ничего не понимаю.

Алисия подошла и встала рядом. Нажала на несколько пыльных клавиш клавиатуры.

– Открой карту и переверни обратной стороной, – велела она, и Элайза выполнила приказ.

Там была инструкция. Или даже не инструкция, а просто несколько строк, написанных знакомым до боли почерком, написанных торопливо, в спешке.

Элайза сглотнула подступившие к горлу слезы и сказала:

– Нужно ввести команду, я буду диктовать по буквам, а ты пиши.

Медленно, по одной букве, они писали то, что было на обороте карты. Монитор мигал, никаких картинок, хоть как-то обозначающих происходящее, не было: только синий экран и бесконечный ряд символов.

– Теперь код, – сказала Алисия, не оборачиваясь. – Мерфи, диктуй.

– Вы уверены? – его голос раздался очень близко. Элайза повернула голову и увидела, что он подошел к ним и встал за спинами. – Я хочу сказать, разве не то же самое сделала Бекка в прошлой жизни? Мы собираемся выпустить на свободу дьявола, так? И уверены ли вы, что это лучшее решение?

Элайза с грустью посмотрела на Алисию и прочла в ее глазах такую же грусть. Она улыбнулась и обняла удивленного Мерфи за шею.

– Мы не будем запускать ракеты, Джон. Мы здесь не для того, чтобы выпустить дьявола на волю, а для того, чтобы уничтожить его раз и навсегда.

Темная ночь укутывала долгожданной прохладой и свежестью остывшего воздуха. Элайза сидела у костра, обняв Алисию и положив голову на ее плечо.

– Последняя ночь, – прошептала она задумчиво. – Если завтра мы не дойдем до места, то все закончится. Дальше идти мы не сможем.

Алисия молчала: то ли не хотела отвечать, то ли ответить было просто нечего. Вместо слов она просто наклонила голову и поцеловала Элайзу в висок.

– Знаешь, о чем я думаю? – продолжила та. – О том, что в размышлениях об ошибках, совершенных в прошлой жизни, мы совершенно забыли о самой главной.

Она почувствовала, как вздрогнула Алисия, и поняла, что в этот раз они думали об одном и том же.

– Из века в век все происходит одинаково, Лекса. Сначала люди сражаются друг с другом при помощи палок и камней, потом кто-то придумывает копья, затем – мушкеты, пистолеты, пушки. И настает момент, когда вместо ружей и автоматов в бой вступают ракеты.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Алисия тихо.

Элайза повернулась так, чтобы смотреть ей в глаза. В любимые зеленые глаза, за еще один взгляд которых не жалко было отдать и две жизни.

– Какой приказ ты отдала Эйдену после того, как сделала его командующим?

– Сражаться до конца. Отстаивать свой новый дом до последней капли крови.

Элайза улыбнулась. Алисия смотрела на нее мрачно и настороженно, и было радостно понимать, что для этой настороженности больше нет никаких причин.

– Ты уже тогда знала, что именно мы должны будем сделать?

– Да.

Господи, она так сильно любила ее, и в эти секунды у нее не нашлось слов, чтобы хоть как-то выразить это: свою нежность, свое тепло, свою благодарность. И она просто прижалась губами к губам Алисии и шепнула в них:

– Кажется, мы все же научились принимать общие решения, Лекса. Во всяком случае, это решение точно будет нашим общим.

Элайза и Мерфи стояли совсем близко друг к другу, и руки Элайзы обнимали покрытую грязью дороги шею, и глаза пытливо рассматривали обожженное лицо.

– В прошлой жизни человечество совершило ошибку, выпустив на свободу детище Бекки и позволив этому детищу уничтожить Землю. И мне кажется, Джон, что именно мы трое должны не допустить, чтобы это повторилось снова.

– Почему мы трое? – глухо спросил он.

– Вспомни, чем все закончилось в той жизни, – грустно сказала она. – Думаю, именно поэтому.

На секунду Элайза снова ощутила себя восемнадцатилетней девчонкой. Стены бункера таяли на глазах, открывая за собой улицы, и перекрестки, и высокие здания, и яркий солнечный свет, слепящий глаза.

Она больше не была Элайзой, теперь она снова была Кларк, и рядом с ней стояла Лекса в костюме командующей, и Мерфи – удивленно смотрящий на собственные ноги.

– Они не болят, – удивленно сказал он.

Кларк улыбнулась.

– В этом блядском Городе Света нет боли, помнишь?

Они засмеялись – и Кларк, и Лекса, и Мерфи. Смеялись так, будто их ожидала не последняя в их жизни миссия, а веселый вечер в баре с друзьями и неисчислимым количеством коктейлей.

– Это же массовые галлюцинации, верно? – спросил Мерфи, отсмеявшись. – У нас просто крыша поехала?

Кларк не ответила: она смотрела на Лексу. На худую, подтянутую, улыбающуюся Лексу, глаза которой блестели еще ярче на фоне боевого раскраса вокруг.

– Ты была права, когда говорила, что смерть – это не конец.

– Ты была права, когда говорила, что жизнь – это не только выживание.

Они взялись за руки, крепко стискивая ладони друг друга. Трудно было оторвать взгляд, трудно было перестать смотреть в любимые глаза, но Кларк сделала это и посмотрела на Мерфи.

– И что дальше? – спросил тот. – Это конец?

– Нет. Еще нет.

Город вокруг начал сужаться, здания словно наползали друг на друга, дороги сворачивались в клубки, а редкие машины просто исчезали, растворяясь в воздухе. А с неба зазвучал до боли знакомый голос:

– Вы действительно думаете, что сможете это сделать? – Бекка говорила безжизненно, без интонаций. – Вы правда решили, что сможете разрушить мои планы? Для этого вам не хватит только кода. Вам понадобится кое-что еще.

Кларк улыбнулась и подняла голову вверх.

– Много лет назад отец привез меня в форт Индепенденс, чтобы индейцы научили меня искусству выживания. Я провела там полгода, а когда они истекли, он приехал за мной, чтобы отвезти домой.

Она остановилась на секунду, чтобы бросить еще один взгляд на Лексу, и продолжила:

– Когда мы ехали обратно, он спел мне песенку. Дурацкую, глупую песенку, одну из тех, что своей глупостью врезаются в память на долгие годы. Я запомнила эту песенку, Бекка. Я до сих пор ее помню.

Вместо голоса с неба послышался какой-то шум, но Элайзе было все равно. Она улыбалась, держала Лексу за руку, и напевала:

– Поверни рычаг, сделай первый шаг, а потом забудь все, что было до. Разверни на час, а потом на два, поверни рычаг, сделай новый шаг.

Ее голос с каждым словом звучал все громче и громче, и с каждым звуком небо хмурилось, становилось серым, тяжелым, нависало над головой. А Кларк продолжала петь, улыбаясь все шире и шире:

– Если все забыть, если все простить, повернуть на три, повернуть на час, а потом уйти, а потом впустить, сделать первый шаг, сделать первый раз.

– Ты ничего не добьешься этим, девчонка! – громыхнул с неба голос, и теперь в нем были, о да, были эмоции! – Я найду тебя, я найду тебя и уничтожу! Тебя и всех, кто посмел помогать тебе!

Кларк засмеялась. Она обеими руками обняла Лексу и Мерфи за шеи и притянула их к себе. Их лица почти коснулись друг друга, и дыхание на секунду стало одно на троих.

– Мы закончили, – сказала она шепотом. – Мы сделали это, понимаете? И я хочу, чтобы вы знали: для меня будет честью умереть вместе с вами. Уйти в другой мир с любимой и другом – разве может девушка еще о чем-то мечтать?

Еще несколько секунд она смотрела в глаза Лексе, зная, что больше ничего не нужно говорить, зная, что все важное уже давно сказано, а все, что осталось, они скажут друг другу в новой – следующей – жизни.

А потом эти секунды прошли, и мир схлопнулся, оставляя за собой только гарь и пепел раздавшегося взрыва.

***

– Они близко, – выдохнул разведчик, едва вбежав через ворота резервации. – Идут с юга, я насчитал пять сотен голов.

– Прекрасно, – кивнула Аня и отдала приказ стоящей рядом Индре: – Бери своих людей и занимай позиции. Напомни Линкольну, чтобы они не высовывались до сигнала. Мои охотники уже на месте.

Индра коротко кивнула и ушла, хмурая и сосредоточенная, придерживающая ладонью рукоять меча на бедре. Аня склонилась над картой.

– Теперь ты, – сказала она, жестом призывая Беллами подойти ближе. – Твой отряд должен быть вот здесь максимум через час. Когда станет совсем жарко, уходите. Нам не нужны лишние жертвы.

– Понял. Как быть с Октавией?

Аня нахмурилась. Дерзкая девчонка рвалась в бой, и по просьбе Линкольна ее пришлось запереть в одной из палат больницы. В процессе запирания она исцарапала лица двоих воинов, а одного и вовсе вывела из строя.

– Если хочешь, бери ее с собой, – решила она. – Все равно убежит рано или поздно, а так хоть под присмотром будет.

События разворачивались стремительно, и вскоре в шатре никого не осталось, кроме Ани и почтительно стоящего в стороне Эйдена. Кто-то из женщин дал ему индейскую одежду, и теперь он почти ничем не отличался от самой Ани, разве что нож остался старым, военного образца.

– Энепэй, – сказала Аня, глядя на него. – Ты готов исполнить свой долг?

– Да, Анимигабовиквэ. Во славу и в память командующей Хэнтэйви я сделаю то, что должен.

Она кивнула и вышла из шатра, зная, что он последует за ней. В резервации сегодня было шумно: люди беспокоились, тревожились, сновали туда-сюда в ожидании новостей. И когда на горизонте стали видны первые взрывы, Аня велела собрать всех перед больницей и вместе с Эйденом поднялась в палату второго этажа.

Окна были распахнуты настежь, и она могла видеть всех людей Индепенденс, собравшихся внизу. Эйден стоял рядом – суровый и гордый.

– Приветствуйте вождя племени и командующего Нового мира, – громко и твердо произнесла Аня. – Сегодня важный день для резервации, и этот день покажет, достойны ли мы носить гордое название «Независимость».

***

Грузовик мчался по дороге с огромной скоростью, подпрыгивая на камнях и черепах бывших мертвецов. Октавия ругалась: начиная с того момента, как Беллами освободил ее из заточения, ее рот не закрывался ни на минуту.

– Ладно Линкольн, старая бабка, его я еще могу понять! Но чертова вождь, Анигамо-как-ее-там, какого хрена она решила меня запереть? Я воин! Я могу сражаться!

Беллами молчал, вдавливая в пол педаль газа и тревожно вглядываясь вперед. Многое зависело от того, успеют ли они вовремя, и он не хотел отвлекаться. Но Октавия продолжала ругаться, и отвлечься пришлось.

– Если ты думаешь, что это что-то меняет между нами, то ты ошибаешься, – заявила она сквозь зубы. – Мое отношение к тебе осталось прежним.

Он покосился на нее и снова перевел взгляд на дорогу.

– Ты можешь злиться на меня, ругать меня, ненавидеть, – тихо сказал он, – но ты всегда была, есть и будешь моей сестрой. Я совершил много ошибок, и, похоже, заслужил твою ненависть. Но мне важно, чтобы ты знала: я люблю тебя, О. И буду любить несмотря ни на что.

– Очень трогательно, – усмехнулась Октавия, но в этой усмешке он расслышал толику сомнения. – Теперь я должна броситься тебе на шею и зарыдать?

– Нет, – покачал головой Беллами. – Лучше достань из-под сиденья автомат. Мы почти на месте.

***

Линкольн лежал на животе, скрытый в высокой траве, и думал об Октавии. Наверняка она сопротивлялась, когда по Аниному приказу ее запирали в комнате. Да что уж там, она точно сопротивлялась, и кричала, наверное, и ругалась как сапожник. Но в племени Индепенденс уважали право мужа решать судьбу жены. Охотнику легче умирать, зная, что его семья в безопасности.

– Идут, – послышался рядом голос Истэки, и Линкольн посмотрел на дорогу.

По ней двигались солдаты. Вначале дозор, после – две колонны, следом – еще две, и несколько замыкающих, толкающих самодельные тележки.

– Тихо, – шепотом скомандовал Линкольн. – Никто не встает без приказа.

Если бы только у них была связь… Когда обсуждали план, все понимали, что многое отдали бы за два десятка работающих раций, но – увы – раций было всего две, а этого явно было недостаточно.

Линкольн лежал и смотрел, как военные медленно двигаются по дороге, как дозорные осматриваются вокруг, как кто-то из колонны отбегает в сторону, на ходу расстегивая ширинку штанов.

Эти люди пришли, чтобы уничтожить их. И никто из них не уйдет безнаказанным.

***

– Какого хера? – выругался Атом, сидящий на ветке дерева и в бинокль разглядывающий двигающуюся по дороге колонну. – Где остальные?

Индра, сидящая на соседней ветке, промолчала. Все было ясно: они разделились, и это здорово уменьшало шансы на победу. Но – хвала небесам – Анимигабовиквэ учла и это.

– Готовь ракету, – велела она, когда первая колонна поравнялась с выступом на скале, отделяющим дорогу от перевала. – Отсчет пошел.

Она слышала, как Атом завозился, доставая сигнальный пистолет, слышала, как остальные воины приготовили оружие, досчитала про себя до десяти и крикнула:

– Давай!

Ракета взмыла вверх с оглушительным треском, и следом за ним солдаты из колонны сгруппировались и немедленно открыли огонь. Они стреляли по деревьям, но на них уже не было ни Индры, ни Атома. Оба лежали внизу, в кустах, приладив к плечам приклады автоматов, и выжидали.

***

Беллами увидел, как взмыла вдалеке ракета, и остановил машину.

– Вытряхиваемся, – сказал он, заглушив мотор и рывком вытащив из-под сиденья винтовку.

Из кузова уже выпрыгивали на дорогу люди. Охотники и земляне – все вперемешку, всего двадцать человек – все, кто поместился в машину.

– Давайте, – Беллами в несколько прыжков достиг обочины и залег там, глядя, как остальные делают то же самое.

– Ты бы хоть план мне рассказал, – задыхаясь, попросила Октавия, улегшаяся рядом.

Он улыбнулся.

– Потерпи немного, О. Тебе понравится.

***

– Вперед! – скомандовал Линкольн, увидев взлетающую вверх ракету. – Начали!

Сотня человек единым духом поднялась из травы, держа наготове оружие, две сотни ног ударились о землю, и сотня голосов слились в один, но громогласный, страшный:

– Это наша земля!

Они напали с тыла, и солдаты, не ожидавшие этого, растерялись и сломали строй. Линкольн бежал первым, не целясь стреляя – очередь за очередью – а следом за ним с ревом бежали остальные.

Под их натиском солдаты дрогнули и начали отступать, двигаясь вперед, к выступу на скале, после которого начинался перевал, ведущий к Йотемиси.

– Не снижать плотность огня! – закричал Линкольн во весь голос. – Давим их! Вперед!

Один за другим солдаты падали, сраженные стрелами и пулями. Линкольн знал, что и у них есть потери – он слышал стоны и крики за спиной, но это уже не могло остановить ни его, ни остальных – пока еще живых – воинов.

«Если мне придется сегодня умереть, я умру с твоим именем на губах».

– Еще немного! Быстрее!

Он первым догнал брошенные телеги с боеприпасами и провизией, достал из кармана сигнальный пистолет и выстрелил вверх синей ракетой.

***

– Есть сигнал, – закричал Атом, вне себя от радости. – Индра, есть сигнал!

Она зарычала, поднимаясь на ноги и оглядываясь на встающих из кустов воинов.

– Это наша земля! – рык вырвался из ее горла. – За мной!

Словно вестники смерти, они толпой подбежали к дороге и открыли огонь по сломанному, растерянному строю солдат. Было слышно, как сзади их теснит группа Линкольна, и было ясно, что все закончится совсем скоро.

Индра шла впереди, стреляя на ходу, оскаливаясь при виде каждого падающего на землю солдата, и ненависть в ее груди разгоралась с каждым шагом все ярче и ярче.

Но ей не дали выплеснуть ее целиком. Что-то с силой ударило ее в грудь, опрокидывая назад, и глаза сомкнулись, отделяя одну жизнь от другой и превращая живое в мертвое.

***

– Беллами, сигнал! – Йонас первым заметил ракету, и Беллами посмотрел, куда он указал.

– Пора.

Один за другим они выскочили на дорогу и облепили машину с двух сторон.

– Навались!

Колеса шевельнулись, поддаваясь, и Беллами, сдирая кожу на руках, надавил сильнее. Тяжелая машина двинулась вперед, к обрыву, с каждой секундой двигаясь все быстрее, набирая ход, и в конце концов Беллами отпрыгнул с криком:

– В сторону!

Он бросил взгляд на Октавию: конечно же, она помогала вместе с остальными. А в следующее мгновение снизу донесся шум и скрежет сминаемого металла, а следом за ним – взрыв.

– На позиции!

Они снова залегли на обочине, прямо над бегающими туда-сюда и невпопад стреляющими военными, многие из которых погибли при взрыве, а тех, кто остался в живых, теснили с двух сторон.

– Огонь!

Беллами почувствовал, как Октавия легла рядом и принялась стрелять. Он покосился, чтобы убедиться: на ее лице сияло выражение восторга.

– Отличный план, Белл! – крикнула она, улыбаясь. – Отличный план!

***

Рация в Аниной руке ожила и затрещала помехами, сквозь которые едва можно было разобрать голос Маркуса.

– Индра мертва, – услышала она. – Мы окружили военных и сомнем их, не сомневайся. Но здесь их всего сотни две, не больше. Остальные идут к вам через Акведук Лос-Анджелеса.

– Мы примем их, – коротко ответила Аня. – Действуй по плану.

Она убрала рацию в карман и сверху вниз посмотрела на Эйдена.

– Готов? – спросила тихо.

– Готов.

Толпа заревела, когда Аня сделала шаг вперед и подняла руку. Кто-то кричал, кто-то свистел, кто-то пытался аплодировать. Но она сделала жест пальцами, и все замолчали.

– Все вы знаете, что прямо сейчас наши воины дерутся не на жизнь, а на смерть с непрошенными захватчиками, – сказала она громко. – Нет такой семьи в племени, которой не коснется сегодня радость или горе. Я верю и знаю, что каждый из наших сыновей и братьев будет достоин встречи с Великим Духом в конце своего пути.

Она на мгновение замолчала, сглатывая комок.

– Но солдаты разделились. Те, кого уничтожат наши братья, это лишь малая часть. Остальные надвигаются на нас через акведук и скоро будут здесь.

Толпа колыхнулась, заволновалась.

– Что нам делать?

– Надо бежать, пока не поздно!

– У нас нет оружия! Мы не сможем сражаться!

Аня снова жестом заставила всех замолчать.

– Вы можете уйти. Прямо сейчас забрать своих детей, свои пожитки, оставив здесь все, что мы построили за эти годы. Вы можете уйти в горы и начать все заново, скрываясь от военных, надеясь, что они никогда вас не найдут. Или…

Она кивнула Эйдену, и тот сделал шаг вперед.

– Приветствуйте командующего Нового мира!

Один за другим земляне опускались на колени, а индейцы смотрели на них, не понимая, что происходит. Но Аня опустилась на колено тоже, и у них не осталось выбора.

Тысяча человек склонилась перед пятилетним мальчиком, смотрящим на них сверху вниз.

– Лекса, Кларк, Джон, – Эйден словно вбивал гвозди в металл, четко выговаривая имена. – Вы знаете их, как командующую, принцессу и вора. Они ушли, чтобы ценой своих жизней дать нам шанс на лучшее будущее. Они умрут, или уже умерли, выполняя свою последнюю миссию – взрывая пункты запуска ракет, способных уничтожить все живое.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю