Текст книги "Девяносто девять (СИ)"

Автор книги: odnoznachno_net

сообщить о нарушении

Текущая страница: 36 (всего у книги 40 страниц)

– Что это? Чай?

– Какие-то травы, – поморщилась она. – Шаман велел мне пить это, пока боль в боку не перестанет быть похожей на боль в гнилом зубе. Думаю, это какие-то природные антибиотики.

Маркус усмехнулся, подумав о том, как сильно ранение изменило Индру: раньше из всей этой длинной фразы она бы едва ли сказала два слова. А, может, и одно.

– Рад видеть, что ты выздоравливаешь. Если военные все-таки найдут нас, нам понадобится каждый человек, умеющий сражаться.

Индра внимательно посмотрела на него, и шрам на ее щеке налился красным.

– Твоя Элайза совершила ошибку, не сказав о предателе. Нужно было казнить ее, а не везти с собой в пустыню.

Маркус покачал головой.

– Каждый может совершить ошибку, Инна. И кто мы такие, чтобы судить Рейвен?

Индра смотрела на него, вытаращив глаза, а он запоздало понял, ЧТО сказал. И… смутился.

– Прости. Я идиот.

– Ничего, – медленно произнесла она. – Пять лет меня никто так не называл.

Воздух в палате сгустился неловкостью и стыдом, и Маркус трусливо подумал: не сбежать ли прямо сейчас? И остался.

– С каждым днем я все больше вспоминаю о своей прошлой жизни, – сказал он. – В той жизни ты… Мы были друзьями.

– Знаю. Ко мне тоже приходят воспоминания.

Он поднял брови. Серьезно? И какие?

– Ты рассказал Элайзе о том, что творилось в Полисе после смерти командующей? – вместо ответа спросила она.

– Нет. А ты рассказала Лексе?

– Нет.

Они обменялись взглядами и вздохнули одновременно. Все было ясно без слов: они не стали рассказывать по одной и той же причине.

– Эта чертова реинкарнация не дает мне покоя, – пожаловался Маркус. – Что, если в этой жизни мы должны что-то исправить, а вместо этого делаем то же самое?

– О чем ты?

– О том, что наши люди сейчас ищут военные объекты, чтобы засыпать ракетами половину юга Америки. Что, если что-нибудь пойдет не так? Что, если это как раз ошибка, и они просто уничтожат мир, также, как это было в той жизни?

По лицу Индры невозможно было ничего прочитать. Она будто окаменела и теперь была куда больше похожа на Индру из Земных людей, чем раньше.

– Хочешь сказать: пусть уничтожают? – догадался Маркус. – Хочешь сказать, что уничтожить мир и начать с нуля – не такая уж плохая идея?

Она медленно покачала головой.

– Я не люблю игры без правил, друг мой. Если бог дал нам вторую жизнь и вернул воспоминания о прошлой, то пусть скажет, какого черта ему надо. Иначе я не буду играть в эту игру.

– Мы уже в нее играем, Инна.

– Нет. Не мы.

Он усмехнулся и протянул ей руку. Она приняла ее: с силой сжала ладонь.

– Значит, не играем? – спросил он еще раз, чтобы убедиться.

– Верно. По крайней мере, пока не поймем правила.

***

Следующий привал они сделали в кэмпинге, расположеном вдоль шестого шоссе. Он был похож на оазис: даже странно было после стольких часов движения по пустыне видеть самые настоящие деревья и полуразваленные деревянные домики.

Розмари и Мерфи развели костер и начали готовить обед, остальные разбрелись кто куда, а Октавия и Линкольн решили обыскать остатки домов.

– Я хочу поговорить с ней, – сказала Октавия, опираясь на руки Линкольна и забираясь в один из домиков. Крыша в нем провалилась, и ей пришлось пробираться через обломки.

– С кем? – он подтянулся и пролез следом. – Послушай, мне кажется, здесь ничего нет.

– Никогда не знаешь, правда? – она принялась разбирать завал. – Я хочу поговорить с Рейвен. Не могу поверить в ту чушь, которую она кричала нам в больнице. Мне кажется, дело там было в чем-то другом.

– Какой смысл ей лгать?

Линкольн пристально следил за Октавией. Он не понимал, что именно она хочет найти среди кусков досок и черепицы. Но она продолжала перебирать завал, и ему приходилось помогать.

– Вчера мне кое-что приснилось, – сказала Октавия. – Я видела Рейвен, но это была не она, а как будто в нее что-то вселилось.

Он пожал плечами. Едва ли в нее что-то вселилось, он был больше склонен верить тому, что она говорила.

– Что ты ищешь? – спросил, не выдержав. – Что ты хочешь здесь найти?

– Как будто ты не знаешь.

Линкольн действительно не знал. Он перелез через обломки дивана и взял Октавию за руку, вынуждая посмотреть на себя.

– Что ты ищешь, маленькая и сильная?

Она закатила глаза.

– Не заставляй меня говорить это. Просто… Просто я поняла, почему ты не хочешь спать со мной, и собираюсь найти то, что позволит тебе делать это без волнения.

– О чем ты?

Она вырвала руку.

– Я о том, что ты боишься, что я забеременею, вот о чем, – это прозвучало обиженно и сердито. – Ты не хочешь, чтобы это произошло, но и контролировать себя не можешь тоже. Поэтому ты выбрал просто не спать со мной.

Линкольн отвернулся. Если бы мог, он бы покраснел: она обо всем догадалась верно. Больше всего на свете он боялся, что она забеременеет, потому что понятия не имел, как растить детей в этом новом мире, а еще потому…

– Ты боишься за меня сейчас, а если нас будет трое – будешь бояться еще сильнее.

С правой стороны развалин послышался шорох. Линкольн выхватил меч и встал в стойку, готовый отражать атаку, но этого не потребовалось: к ним всего лишь лез Беллами.

– Мне нужно поговорить с сестрой, – сказал он, пробравшись через нагромождение досок.

Линкольн кивнул и полез наружу. Он тоже считал, что им давно пора поговорить, но судя по начавшимся за спиной крикам, Октавия считала иначе.

Он выбрался из развалов и дошел до костра. Мерфи что-то помешивал в котелке, Розмари развлекала его старыми анекдотами.

– Где остальные?

– Командующая с Эйденом, Йонасом и Истэкой на охоте, – ответил Мерфи. – Элайза спит вон там, – он показал на островок травы рядом с пикапом, – а Нейт… Черт его знает, куда он делся.

Линкольн убрал меч обратно за спину и пошел к пикапу, намереваясь немного поспать. По пути он заглянул в джип: Рейвен и Вик лежали на заднем сиденье, обнявшись, и о чем-то разговаривали. Он даже улыбнулся, глядя на них: кажется, кому-то стало чуть легче, и это не могло не радовать.

Элайза, лежащая прямо на траве, не спала: просто лежала, глядя в небо. Линкольн присел рядом, и она улыбнулась ему.

– Белл ругается с Октавией?

– Да. Не хочу слушать, как они кричат друг на друга.

Даже отсюда были слышны их вопли: яростные и громкие. Но Линкольн вдруг напрягся. Ему показалось, что в два голоса влился чей-то третий, и орал он скорее от боли, нежели от гнева.

Элайза подскочила: похоже, тоже услышала.

– Оставайся здесь, – скомандовал Линкольн. – Я проверю. Возьмите на всякий случай оружие.

Он побежал на звуки, на ходу вытаскивая меч. Тренированное тело послушно перепрыгивало через скамейки и разрушенные временем столы кэмпинга. Сердце работало четко и без сбоев, как всегда бывало, когда Октавии что-то угрожало. «Сначала спасти, потом разбираться».

В развалинах дома никого не было видно, звуки сместились на запад, скрылись среди деревьев, и Линкольн побежал туда, не забывая оглядываться по сторонам. Он не слышал ни стонов, ни чавкающих звуков, и это внушало надежду.

Но надежда рассыпалась в прах, когда он выбежал на поляну между деревьями. Там лежал Нейт: окровавленный, практически разорванный на части Нейт, и над ним склонились Октавия и Беллами.

Они пытались прикрыть раны, но это было все равно, что затыкать прорванную трехфутовую трубу пальцами. Линкольн упал на колени рядом с кричащим от ужаса Нейтом.

Это были укусы. Все эти раны – это были укусы озверевших от голода трупов.

– Где? – спросил Линкольн, наклонившись к лицу Нейта, перекошенному от боли. – Покажи, где!

Обезумевшие глаза на мгновение сфокусировались на нем, а потом взгляд повернулся в сторону, на восток. Линкольн кивнул, поднялся на ноги и, закрыв Октавии глаза, пронзил голову Нейта мечом.

– Сделаю так, чтобы ты меня помнил, – сказал он в наступившей тишине. А потом скомандовал: – Быстро к машинам.

***

В джипе было жарко, и Рейвен вся вспотела, как, впрочем, и Вик. Но если его запах пота делал еще больше похожим на настоящего мужчину, то она с трудом выносила нечистоту своего тела.

– Как думаешь, вечером меня выпустят помыться? – спросила она.

– Зачем? – усмехнулся Вик. – Ты отлично пахнешь.

Она уже была готова отпустить колкий комментарий, но отвлеклась: взгляд упал окно машины, через которое – Рейвен похолодела – она увидела мертвых, целой толпой двигающихся к лагерю.

– Вик, там мертвяки! – закричала она, дергая ручку двери. Дверь не поддалась: джип по-прежнему запирали снаружи. – Господи, надо их предупредить!

Она попыталась выбить дверь ногами, но сразу поняла, что это идиотская идея. Тогда она перелезла на переднее сиденье и нажала на клаксон.

Вик сел и прильнул к заднему стеклу.

– Прекрати гудеть, так ты их только привлечешь! Я вижу Линкольна, он бежит сюда. И Октавию, и Белла.

Рейвен заколотила в стекло джипа.

– Выпустите меня, вы, придурки! Их слишком много!

Она видела, как Линкольн рубит мертвецов мечом, как рядом с ним то же самое делает Октавия, как Беллами судорожно ищет среди груды вещей оружие, как Элайза прикрывает собой Мерфи и Розмари, и стреляет по толпе из автомата.

Но было ясно, что все это – полумеры. Мертвых становилось все больше и больше, они начинали окружать лагерь, и на шум выстрелов, похоже, приходили новые.

– Жми на газ, – сквозь шум в ушах услышала Рейвен и оглянулась на Вика. Он выглядел спокойным, собранным и уверенным, и от этого становилось еще страшнее.

– Что? – на всякий случай переспросила она.

– Жми на газ, Рейвс, – усмехнулся он. – И заодно дави на клаксон. Уведем эти трупы отсюда.

Она кивнула и, устроившись на водительском сиденье, завела мотор. На шум приблизились мертвые: они окружили джип, они трогали его гнилыми руками, прижимались к стеклам тем, что когда-то было лицами.

– Давай, – скомандовал Вик, – иначе не выберемся.

Но Рейвен выжидала. Ее всю охватил какой-то азарт, какая-то почти предсмертная ярость.

«Если я сдохну, то заберу с собой как можно больше ублюдков»

– Рейв, давай!

Она нажала педаль, и джип медленно двинулся, размазывая по капоту мертвые тела, отбрасывая их вперед и переезжая колесами. Рейвен шла на низкой передаче, и жала на клаксон.

– Знаешь что, Вик? – она перекрикивала его шум. – Тебе не обязательно подыхать со мной. Ты наверняка знаешь, как открыть дверь, так что сделай это, пока еще не поздно.

– Газуй, Рейвс, – крикнул он весело. – Я лично отламывал у этих дверей ручки. Изнутри они не откроются.

Они медленно ползли по заросшей дороге кэмпинга, уводя за собой стадо. Вик по-прежнему смотрел в заднее стекло:

– Прибавь немного, они идут за нами. Несколько десятков осталось, но наши с ними справятся.

«Наши». Господи, это было такое родное слово, такое теплое и такое свое. Как будто одним этим словом он снова включил Рейвен в их круг, в их семью. И она поняла, что именно таким и будет ее искупление.

Дорога огибала кэмпинг, но ответвление выводило на трассу, и Рейвен выехала на нее, снова и снова давя на клаксон.

– Если мы выживем, я тебя трахну, Рейвс, – услышала она веселое. – И мне будет почти все равно, будешь ли ты этого хотеть.

Рейвен засмеялась, осознав, что, пожалуй, не отказалась бы от такого поворота. То, что она чувствовала к Вику, было далеко не той любовью, которая была у нее к Финну, но кто сказал, что та любовь – эталон? Кто сказал, что именно она верная?

– Сколько их там? – спросила она, глядя в зеркало заднего вида. – Сотня точно есть, да?

– Или девяносто девять, – усмехнулся Вик. – Знаешь, Рейвс, ровно столько нас покинуло бункер. А сколько теперь осталось в живых?

Она сосчитала мысленно: Элайза, Вик, Октавия, она сама, Маркус, Нейт, Атом, Мерфи. Получалось восемь, всего восемь из девяноста девяти.

– Да мы везунчики, Вик, – крикнула она. – Кто бы мог подумать, что мы продержимся так долго?

– И не говори, – согласился он. – Помнишь, ты спрашивала меня в резервации о том, дошли ли мы. Мне кажется, что финал нашего пути не за горами.

Рейвен нажала на газ. Джип увеличил скорость, и стадо, следующее за ним, начало отставать.

– Наши уйдут через пустыню, – крикнул Вик. – А мы поедем по трассе, пока не кончится бензин.

– Думаешь, мы достаточно далеко их увели?

– Конечно. Едва ли у них хватит мозгов, чтобы вернуться обратно.

Машина катила по шоссе номер шесть, по обе стороны от дороги песками рассыпалась пустыня, и казалось, что это и впрямь финал, что скоро все закончится, и все ошибки будут списаны, а все грехи – прощены.

– Спасибо тебе, что не отвернулся от меня, – сказала Рейвен, отпуская клаксон.

– Нет проблем, детка, – усмехнулся Вик. – Всегда к твоим услугам.

Они не сразу заметили груду машин, выросшую вдруг впереди. А когда заметили, было уже поздно: джип на полном ходу врезался в металл, Рейвен бросило вперед, и последним, что она увидела, была ее собственная кровь, окрасившая ветровое стекло.

***

Элайза сидела на земле, привалившись спиной к колесу пикапа, и пыталась отдышаться. Кругом – куда только не падал взгляд – лежали трупы. Линкольн медленно ходил между ними и протыкал мечом шевелящиеся головы.

Он был весь в крови и гнили – как и Октавия, и Беллами, и даже Розмари. Один только Мерфи остался чистым: драться он не мог, зато перестрелял немало мертвых, улегшись за бревном и воспользовавшись пистолетом.

– Рейв, – выдохнула Октавия, падая рядом с Элайзой. – Рейв и Вик.

– Да. Если бы не они, нас бы сожрали.

Элайза вытерла мокрый от пота лоб и продолжила:

– Я видела, как джип вышел на шоссе и повернул на запад. Как только Алисия и остальные вернутся, мы поедем за ними.

Беллами трясущимися руками держал канистру и заправлял пикап, Линкольн подошел к Октавии и сел рядом с ней, крепко обхватив руками.

– Где Нейт? – спросила Элайза.

– Его сожрали, – тихо ответила Октавия. – Видимо, он первым наткнулся на мертвых, но не побежал сюда, чтобы дать нам время.

Еще одна смерть. Господи, сколько их еще будет, этих смертей, прежде чем все закончится? И закончится ли это хоть когда-нибудь?

Алисия с остальными вернулась только через час. Она издалека увидела побоище и побежала, на ходу вытаскивая из-за спины меч. Упала на колени перед Элайзой, ощупала ее с головы до ног.

– Жива? – выдохнула она. – Не ранена?

– Нет, – Элайза на мгновение прижалась губами к ее губам. – Надо спешить. Вик и Рейвен увели от нас большую часть стада, но в джипе рано или поздно кончится бензин, а выйти они просто не смогут.

Алисия кивнула и принялась распоряжаться. Охотники бросили добычу в кузов пикапа, Беллами сел за руль, рядом с ним, как и раньше, сели Мерфи и Розмари, на коленях у которой примостился Эйден. Остальные оседлали мотоциклы, и Алисия первой выехала на дорогу.

Они неслись с высокой скоростью, не заботясь о безопасности, и Элайза думала только о том, успеют ли они вовремя.

Но они не успели. Милях в тридцати от кэмпинга они нашли джип: вся его передняя часть оказалась смята о груду металлолома, бывшего когда-то машинами. Элайза соскочила с мотоцикла и, подбежав, дернула ручку двери.

Она видела лежащих внутри Рейвен и Вика, но не могла понять, живы ли они. Наконец дверь поддалась, и Элайза за руки вытащила Рейвен наружу. Она проверила пульс: пусть слабый, но он был, и закричала:

– Розмари!

Но Розмари уже была рядом: отстранила Элайзу в сторону и принялась осматривать повреждения на теле Рейвен. А Элайза полезла на заднее сиденье, за Виком.

Он лежал на боку и не двигался: его тело будто связали узлом, и только упакованные в шины ноги оставались прямыми. Элайза нагнулась к его лицу щекой, проверяя, есть ли дыхание. Его не было.

– Помогите мне вытащить его!

С помощью Беллами они выволокли бесчувственное тело и положили его на асфальт. Элайза дрожащими пальцами попыталась нащупать пульс и не смогла.

– Ты жив, – бормотала она, – ты не можешь умереть.

Алисия за плечи оттащила ее в сторону: она сопротивлялась, кажется, даже дралась. В висках билось отчаянное: «Я не могу потерять и его тоже».

– Кларк, – сквозь шум услышала она. – Кларк, тихо.

– Да нет же! – закричала. – Он жив! Он не мог умереть!

Розмари оставила Рейвен и подбежала к Вику. Ощупала его голову, посветила фонариком в глаза.

– Он жив, – бросила, не оборачиваясь. – Просто сильно ударился головой и потерял сознание. Выбрасывайте все из пикапа и кладите его туда.

Волна облегчения затопила Элайзу. Она взвизгнула и обняла Алисию.

– Он жив! Я же говорила, он жив!

И осеклась.

– А Рейвен? Что с ней?

С Рейвен дела оказались похуже. Ударившись о ветровое стекло и руль, она сломала нос и несколько ребер. На спине разливался огромный кровоподтек, и это означало только одно: осколок ребра повредил что-то внутри.

– Мертвые! – закричал вдруг стоящий на страже Эйден. – Мертвые идут!

Элайза кинулась к Рейвен, чтобы помочь уложить ее в пикап, но Розмари остановила ее.

– Ей нельзя шевелиться, – сказала она. – Операцию придется делать прямо здесь, иначе она умрет. Либо…

«Либо нам придется ее бросить».

– Лекса, – Элайза рванулась к Алисии. – Пожалуйста, Лекса!

Несколько коротких мгновений они смотрели в глаза друг другу, а потом Алисия едва заметно кивнула и скомандовала:

– Занять оборону! Берите оружие! Будем сдерживать их, сколько потребуется!

Истэка и Йонас ухватили мотоцикл и развернули его поперек дороги, преграждая проход ползущей к ним стае мертвых. Элайза схватила винтовку, Мерфи – автомат, еще один достался Беллами.

– Мне понадобится помощь, – крикнула Розмари, лихорадочно извлекая из рюкзака инструменты. – Кларк, помоги.

– Иди, – велела Алисия, отбирая у нее винтовку. – Мы справимся.

Элайза кивнула и, бросив последний взгляд на приближающееся стадо, упала на колени рядом с Рейвен. Вместе они перевернули ее набок, и Розмари начала операцию.

Рядом раздались первые выстрелы.

***

Все устроились за импровизированной баррикадой из мотоциклов. Только они – семь человек – отделяли Розмари, Элайзу и Рейвен от надвигающегося стада. Линкольн натягивал тетиву лука и одну за другой выпускал стрелы в мертвых. Рядом с ним палила из пистолета Октавия.

Минуты тянулись невыносимо долго: время стало как будто резиновым и никак не хотело двигаться быстрее.

– Фланги! – закричала вдруг Алисия. – Удерживайте фланги!

Она первая сунула винтовку в руки Беллами и выхватила из ножен мечи. Мертвые прорывались справа, и она рванула к ним, на ходу снося гнилые головы. Но их было слишком много: они напирали, задние давили на передних, и не было видно конца-края этим уродливым, полусгнившим лицам.

– Розмари, долго еще? – услышала она.

– Мы только начали. Держитесь.

И они держались. Алисия крутила мечами в воздухе, отталкивая ногами мертвецов и протыкая их головы. Когда она поняла, что долго так не сможет, рядом появилась Октавия.

– Нужна помощь? – со смехом спросила она, вонзая клинок мачете в голову мертвеца. – Это будет посложнее, чем трахать чужих подруг под покровом ночи, верно?

Алисия не ответила: она берегла дыхание, и только рык вырывался иногда из ее горла. Кровь летела в лицо, попадала в глаза и мешала видеть. И было ясно, что долго они не продержатся.

Вдруг со стороны шоссе послышался шум моторов. Алисия не поверила своим ушам: откуда было здесь взяться еще машинам? Мелькнула в голове шальная мысль: не отправила ли Аня за ними подмогу?

Но первая машина показалась из-за поворота, и все надежды рассыпались в прах.

На крыше был закреплен пулемет. Сидящий за ним военный открыл огонь по мертвецам с тыла, и Алисия, схватив Октавию, принялась отступать к Розмари и Рейвен, на ходу крича:

– Ложись!

Натиск уменьшился: военные расстреливали задние ряды стада, Йонас, Беллами и Мерфи справлялись с передними. Алисия подскользнулась и упала рядом с Рейвен.

– Вояки? – спросила заляпанная кровью Розмари. – Как раз вовремя, черт бы их побрал.

Через двадцать минут все было кончено. Из десятка военных машин посыпались солдаты, они добили оставшихся мертвецов, а на живых надели наручники. Розмари вместе с парнем в белом халате продолжила операцию, а Элайзу оттеснили в сторону.

Алисия ничего не понимала.

– Кто вы? – спросила она, гордо подняв голову. – Кто вы такие, черт бы вас побрал?

– Отряд элитного подразделения «Дельта» армии США, – ответил ей один из солдат. – Не сопротивляйтесь, и останетесь живы.

Он велел ей повернуться спиной, чтобы надеть наручники, но она решила иначе. Бросила быстрый взгляд на пораженную Элайзу, схватила меч и запрыгнула на крышу джипа. Прежде, чем они начали стрелять, она успела перелезть через баррикаду и спрыгнуть с нее на другой стороне шоссе.

Сунула меч в ножны и побежала в лес.

***

– Я говорил тебе! Я же тебе говорил!

Беллами бормотал без остановки, и у Элайзы уже начала болеть голова от его бесконечного «яжеговорил». Она не понимала, о чем он, а вот сидящий рядом Мерфи, похоже, вполне понимал.

– Чувак, – пятый раз сказал он. – Мы бы все равно не успели ничего изменить.

Их всех поместили в грузовик и уже около часа куда-то везли. На вопросы солдаты не отвечали: молча сидели с краев длинных скамеек, привинченных к полу, и крепко держали в руках автоматы.

В плен попали все, кроме Алисии и Эйдена, и если побег первой видели все, то куда делся второй, никто не знал. Он просто исчез в пылу боя и больше уже не вернулся.

– Нас не убили сразу, – сказала Октавия. – Это хороший знак, верно?

Элайза пожала плечами. Может, и хороший, учитывая то, что Рейвен и Вика везли отдельно и, кажется, продолжали оказывать им врачебную помощь.

– Как они нас нашли? – спросил Йонас. – После вчерашнего вечера мы не включали маяк.

– Ты еще не понял? – крикнул Беллами. – Розмари! Чертова сучка была заодно с ними с самого начала!

– Ты тоже был с ними с самого начала, – тихо и весомо сказал Линкольн, и Беллами заткнулся, будто споткнувшись на полуслове.

Когда машина остановилась, им пришлось в полной мере испытать, что такое выбираться из кузова, когда твои руки сцеплены сзади холодным металлом. Элайза спрыгнула и сильно ударилась плечом о землю, но тут же вскочила на ноги и огляделась.

Это был самый настоящий военный лагерь – множество выстроенных будто по линейке палаток, бронетехника, КПП. Люди вокруг носили военную форму и смотрели на пленников как на какую-то диковину.

– Отведи их к остальным, – скомандовал один из солдат, выпрыгнувший из кабины грузовика. – Всех, кроме этих. Они пойдут со мной.

Элайзу и Мерфи ухватили за плечи и потащили куда-то в сторону от остальных. Вырываться смысла не было, и они не стали вырываться.

– Что, принцесса? – шепнул Мерфи на ходу. – Кажется, это наш конец пути?

Она ничего не ответила, старательно перебирая ногами, чтобы не споткнуться. В голове билась одна мысль: «Лекса жива. Она на свободе. Это самое главное».

И пусть это действительно будет концом, пусть даже их казнят прямо здесь, в этом лагере, но Лекса останется жива. В этом времени, в этом мире, она останется жива.

Их грубо втолкнули в одну из палаток и заставили сесть на стулья. Впереди, рядом с разложенной на столе картой, спиной к ним стояла женщина. И они оба знали, что это за женщина.

– Снимите наручники, – бросила она, не оборачиваясь.

– Да, мэм.

Щелкнули замки, раскрылось кольцо металла, и Элайза принялась растирать затекшие запястья. Она смотрела на затылок женщины и ждала.

– Вы долго добирались, – услышала она лишенный эмоций голос. – Я уже думала, что никогда не явитесь.

– Ты сделала все для того, чтобы мы шли сюда как можно дольше, – со злостью парировала Элайза. – Мы очень многое потеряли.

– Но и приобрели немало, верно?

В палатку кто-то вошел. Элайза посмотрела, и ничуть не удивилась, увидев, что это Розмари. Она подошла к карте и что-то показала на ней:

– Лекса сбежала вот здесь. Отправить отряд, чтобы найти ее?

– Нет, не нужно. Она все равно придет за своей любимой, верно, Кларк?

Она наконец повернулась, и Элайза с трудом удержалась от того, чтобы броситься на нее с кулаками. Невыносимо было снова видеть это лицо, эти темные глаза, и темные волосы, собранные в узел на затылке.

– Первая командующая, – с издевкой произнесла она. – В этом мире ты, похоже, настоящая, а?

– Конечно, – улыбнулась Бекка. – Разве я похожа на человека, который дважды совершает одну и ту же ошибку?

Мерфи все-таки не выдержал и бросился на нее, но она с легкостью откинула его в сторону:

– Успокойся, мальчик. Если бы не я, ты был бы уже мертв.

Розмари подошла к нему, чтобы помочь подняться, но он отпихнул ее руки. Элайза молча ждала продолжения. Она уже практически все поняла, но хотела услышать.

– Итак, – сказала Бекка спокойно. – Вы далеко прошли. Я не ожидала вашего альянса с земными, как не ожидала и того, что у Офелии обнаружатся признаки психического расстройства. Но, тем не менее, вы дошли.

Элайза сжала зубы так сильно, что во рту стало больно.

– Не беспокойся, – продолжила Бекка. – С твоими друзьями все будет в порядке. Они мне не нужны.

– Какое облегчение, – рассмеялся Мерфи, все еще сидящий на полу. – Послушай, сучка, может, все-таки объяснишь, какого хрена тебе от нас надо?

Бекка мило улыбнулась.

– А ты по-прежнему бунтарь, мой мальчик, верно? Я надеялась, что вы все вспомните раньше, но – увы – это единственное, на что я не могла повлиять.

Она подошла к Элайзе и протянула руку, чтобы коснуться ее щеки, но передумала, увидев яростный взгляд.

– Вижу, девочка уже догадалась, – Бекка перевела взгляд на Мерфи и стоящую рядом Розмари. – А мальчику все же придется объяснить.

Элайза молча ждала, и Бекка продолжила:

– Вы оба знаете, чем все закончилось в прошлой жизни. Оказавшись в этом времени, я поняла, что должна исправить свои ошибки и дать шанс человечеству начать с нуля, дать возможность людям построить новый – лучший – мир.

– Отличный план, – ухмыльнулся Мерфи. – Поубивать большую часть людей, чтобы остальные построили новый мир? Класс.

Бекка пожала плечами.

– Эти люди не должны были умереть. Испытания в лабораторных условиях показывали, что при распылении вируса человек просто перешагивал на новую ступень развития. К сожалению, оказалось, что на больших пространствах вирус сработал иначе.

– Мой отец все знал, так? – спросила Элайза. – Он знал, что вы собираетесь сделать, и хотел предупредить людей. И вы убили его.

– Ты прекрасно знаешь, девочка моя, что скачки в эволюции всегда сопровождались жертвами, – вздохнула Бекка. – Твой отец стал одной из этих жертв.

Мерфи поднял руку, будто в школе, и спросил:

– Эй, сучка в красном, ты забыла объяснить, какого хрена было охотиться за нами?

Бекка и Розмари переглянулись. И заговорила вторая:

– За вами никто не охотился. Когда начался эксперимент, вы были уже в бункере, и вирус вас не коснулся. Строго говоря, он не коснулся только вас, остальные выжившие – это всего лишь статистическая погрешность.

– Чего? – выдохнул Мерфи. – Погрешность?

– Она хочет сказать, что у некоторых людей самостоятельно развился иммунитет, и они не превратились в живых мертвецов, – вмешалась Элайза. – А у нас никакого иммунитета нет, и не было, потому что вирус нас не тронул.

– И что?

– А то, что они решили продолжить свои исследования в новом ключе. Сможем ли мы, пленники, прожившие пять лет в бункере, не обладающие иммунитетом, выжить в новом мире.

Бекка улыбнулась.

– Все верно, Кларк. Но мы не учли способность людей собираться в группы, и не учли силу родительской любви, заставившей некоторых выживших ожидать вашего освобождения.

Она продолжила говорить, а Элайза словно видела все, о чем она говорила, своими собственными глазами.

Вот Бекка и Розмари стоят в армейском бункере и с ужасом смотрят трансляцию с улиц Лос-Анджелеса: тысячи ходячих мертвецов наводняют город, и конца-края им нет, и быть не может.

– Что мы наделали? – шепчет Розмари.

– Мы снова уничтожили этот мир, – отвечает Бекка.

Вот они сидят в палатке втроем – они двое и Джаха. Перед ними список, в котором девяносто девять имен, и еще один – в котором имен меньше, но они тоже имеют значение.

– Они устроили лагерь недалеко от бункера «Сотни», – говорит Джаха. – Собираются ждать освобождения своих родных. Мы должны отправить туда своего человека.

– Я пойду, – вызывается Розмари. – Нужно проконтролировать то, что будет там происходить, и помочь им выжить.

– Хорошо, – кивает Бекка и передает ей спутниковый телефон. – Держи связь постоянно, раз в неделю мы будем оставлять рядом с лагерем новую батарею, чтобы телефон продолжал работать.

Вот Джаха приходит к Бекке и рассказывает об островах, на которых обосновались военные Лос-Анджелеса.

– Часть из них осела в Санта-Монике, – говорит он, показывая на карту. – У них есть план по очистке материка, но они ждут Джона, чтобы получить от него коды доступа.

– Я с самого начала говорила тебе, что отправлять его на убийство вице-президента – плохая идея, – злится Бекка. – Нужно было найти кого-то постарше, кого-то, кто справился бы с работой и не полез в кошелек.

– Нам нужно было его убрать, – возражает Джаха. – Иначе президент никогда бы не согласился на реализацию программы. И если бы я отправил профессионала, нас бы с легкостью вычислили.

– Да, но отправить на такую миссию воришку? Впрочем, это уже не имеет значения. Кто стал лидером в Санта-Монике?

– Блейк-старший. Забавно, правда? Старший – лидер на побережье, младший – в лагере «Спасение», а Октавия, дочь, в бункере.

Бекка надолго задумывается, а после говорит:

– Это нужно использовать. Отправляйся на остров и возьми там все в свои руки. Они не должны получить коды, иначе мы не сможем довести эксперимент до конца. Твоя идея с помещением детей военнослужащих в «Сотню» оказалась весьма полезной в сложившихся обстоятельствах. Это надо использовать.

Вот Бекка сидит в одиночестве над документами: читает последние донесения. В палатку входит один из солдат:

– Мэм, вы велели доложить, как только будут новости о группе Кларк-Салазар. Там возникли непредвиденные обстоятельства: они отделились друг от друга, и вокруг Кларк-младшей, кажется, начинает создаваться новая община.

Бекка морщит лоб.

– А что насчет Салазар?

– Докладывают, что они примкнули к общине Санта-Моники. И, мэм, кажется, Салазар-старший собирается стать лидером этой общины.

Она еще немного думает, а после отдает приказание:

– Свяжите меня с Джахой. Если лидером в бункере стала девочка, и лидером общины Лос-Анджелеса тоже, то мы не можем допустить, чтобы власть в Санта-Монике досталась Салазару.

Перед ней спутниковый телефон, из которого доносится искаженный, но вполне различимый голос Джахи:

– Я сделал, как ты велела. Поговорил с Офелией, отправил ей в помощь людей. Но она настаивает на том, чтобы оставаться в тени. Главным будет считаться ее отец, таково ее условие.

– Пусть так, – улыбается Бекка. – Нас интересует не то, кто будет сидеть на троне, а то, кто будет отдавать приказы. Девочка справится?