Текст книги "Девяносто девять (СИ)"

Автор книги: odnoznachno_net

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 40 страниц)

– Этой ночью мы будем спать отдельно от твоих друзей, – сказала Алисия.

– Хорошо. Я тоже хотела тебе это предложить.

Элайза сделала шаг назад и еще раз улыбнулась, прежде чем выйти из шатра и на ходу кивнуть всем своим видом выражающей нетерпение Ане.

Мысли о предстоящей ночи согревали и придавали сил, и Элайза решилась на то, что нужно было сделать еще рано утром, или даже вчера вечером: поговорить с Мерфи. Когда она пришла в больницу, Вику как раз меняли повязки на ногах.

– Эй, принцесса, – улыбнулся он. – Отвернись, если не хочешь вогнать меня в краску.

Она кивнула Мерфи и вышла из палаты.

– Пройдемся? – предложила Элайза, когда Мерфи, завернутый в халат, доковылял до нее.

– Это вряд ли. Мои ноги не слишком способны к ходьбе.

С ее помощью он все же дошел до окна в конце коридора и сел на подоконник, держа обмотанные бинтами ноги на весу. Элайза примостилась рядом.

– Джон, – сказала она медленно, – я хочу знать, о каком предательстве ты говорил? Я совершенно точно знаю, что никого не предавала, и хочу знать, с чего ты вообще это взял.

Он поморщился вместо того чтобы ухмыльнуться, и по этому жесту Элайза поняла, насколько он еще слаб.

– Индра сказала, что Джаха в своих посланиях передавал какие-то закодированные тексты. А ты единственная, кто смотрел или слушал его передачи постоянно. И альбом…

– Что альбом? – вспыхнула она.

– Только тебе разрешили взять в бункер альбом и краски, так? И ты все время что-то рисовала, и никому не показывала, что именно.

Элайза вытаращила глаза. Ей ужасно хотелось рассмеяться, но она держалась.

– Серьезно? – спросила она. – Серьезно, Джон? И из этого ты сделал вывод, что я вас предала?

– Тогда объясни, – потребовал он.

– Да тут и объяснять нечего! Джон, я слушала Джаху с самого начала только потому, что надеялась из его проповедей получить хоть какую-то полезную информацию. Мы же были отрезаны, а он был единственной связью с внешним миром. А что касается альбома, я бы рада показать его тебе, но он уничтожен вместе с бункером.

– Как удобно, правда, принцесса?

– Нет, – решительно сказала Элайза. – Неправда.

Ей не хотелось этого делать, но выбора, похоже, не было. Она помогла Мерфи слезть с подоконника и дойти обратно до палаты. Толкнула его к кровати и посмотрела на Вика. Ему уже закончили делать перевязку, но выглядел он встревоженным.

– Вик, скажи Мерфи, что я рисовала в своем альбоме, – потребовала Элайза.

– Зачем? – удивился он.

– Скажи. Ты видел мои рисунки только один раз, но вряд ли ты забыл, что там было, правда?

Вик пожал плечами и посмотрел на Мерфи.

– Она рисовала нас, – сказал он. – Тебя, меня, и остальных из сотни. Я думаю, там был нарисован каждый из нас. А что, собственно, произошло?

– Мерфи считает, что я вас предала, – объяснила Элайза. – Они вместе с Индрой решили, что я с самого начала была на стороне военных и передавала Джахе послания через свои рисунки, верно, Джон? А потом я зачем-то освободила всех из плена морского народа, а после – попалась в лапы Офелии, и… И едва не умерла. Это все, конечно, доказывает, что я играла на их стороне, верно? Особенно, когда они… особенно, когда они убили мою мать. Правда, Джон?

Она уже кричала на него и никак не могла остановиться. Разум подсказывал, что надо прекратить, что это бессмысленно, что он не виноват, но все пережитое вдруг накрыло ее с головой и требовало выхода наружу.

– Эл, – слышала она сквозь шум в ушах. – Принцесса, успокойся. Эл, хватит.

Мерфи отвернулся от нее, закрыв лицо руками, и она перестала кричать. Проглотила остатки вопля, и – обессиленная – рухнула на кровать рядом с Виком, вцепившись в его руку.

– Ну все, все, – шептал он успокаивающе. – Все хорошо, Эл. Все хорошо.

Несколько минут она молчала, пытаясь успокоить разбушевавшееся сердце. В тишине палаты было слышно, как пищит аппарат, подключенный к Вику, и скрипит подвес на его ноге.

– Джон, – позвала Элайза, когда ярость и обида ушли, оставив за собой только усталость. – Посмотри на меня.

– Прости, принцесса, – тихо сказал он. – Я идиот.

– Это верно, но я сейчас о другом. С чего ты взял, что в посланиях Джахи было что-то зашифровано?

– Индра сказала, что один из жителей Люмена сумел расшифровать код. Еще когда нашу чертову сотню показывали по телевидению.

Элайза с силой сжала руку Вика. Он тревожно посмотрел на нее:

– Думаешь, это правда? – спросил быстро. – Думаешь, там действительно был код?

Она не знала. Но допустить, что это было правдой, автоматически означало признать, что среди них и впрямь был предатель. Был, или…

Дверь резко распахнулась, и в палату вбежали трое: запыхавшийся Беллами, бледные Линкольн и Октавия.

– Что? – Элайза приподнялась с кровати, еще крепче сжав руку Вика. – В чем дело?

– Она прикрепила какой-то механизм к шесту, – задыхаясь, сказал Беллами. – Я не сразу понял, что это, но Линкольн сказал, что это радио-маяк. Думаю, военные уже знают, где мы.

– Кто «она»? – медленно и с трудом выговорила Элайза.

Вместо Беллами ответила Октавия.

– Рейвен. Это была Рейвен.

***

Рейвен утрамбовала землю вокруг шеста и посмотрела на прикрепленный сверху передатчик. Нужно было спешить: она не решилась далеко уходить от резервации, опасаясь нарваться на дозорных, но и здесь ее быстро могли заметить.

Все было готово: оставалось только включить, и сигнал уйдет, и будет пойман, и Джаха узнает, где они находятся. Где находится чертова командующая.

Но она почему-то колебалась. Может, оттого, что здесь была не только сучка? Может, оттого, что здесь все еще оставались друзья?

«Друзья, – мысленно усмехнулась Рейвен. – Грош цена той дружбе, в которой всем плевать, в которой все говорят и думают только о принцессе, и один только Вик видит и понимает, но ничего не может сделать».

Она вспомнила похороны Финна. Это Вик тогда принес его тело – мертвое, с пробитой головой, и положил его к ногам Рейвен, и ничего не сказал, потому что не нашлось бы в мире слов, способных передать то, что произошло, и то, что он сделал.

Господи, как Рейвен смеялась, когда Элайза позвала ее с собой идти искать Офелию. Как она смеялась, понимая, что этим принцесса забивает еще один гвоздь в крышку собственного гроба.

– Вы убили единственного, кто был для меня важен, – прошептала Рейвен, глядя на передатчик. – Двое из вас уже получили свое. Осталась одна.

Она нажала на кнопку и увидела, как загорелась на маяке зеленая лампочка. И долго стояла, разглядывая ее сухими глазами.

***

Мерфи дернулся, чтобы бежать, но Элайза остановила его. Если маяк уже включен, а сигнал отправлен, то спешить нет никакого смысла. Вначале нужно решить, что делать.

– Я не верю, – сказал Вик быстро. – Я не верю, что Рейв это сделала.

Элайза мучительно обдумывала происходящее. В память лезли обрывки воспоминаний, от которых становилось тошно.

– Она механик и вполне могла расшифровывать послания Джахи. Когда дверь открылась, она не пошла наружу вместе с остальными, а осталась с нами. Она первой догадалась, что мертвяков можно убивать, только пробив мозг.

– Это ничего не значит, – возразил Вик.

– Еще как значит, – крикнула Элайза. – Она сражалась на нашей стороне, пока мы бились с землянами, но потом…

«Потом Алисия забрала Финна и отдала его морским».

– Эл, – заговорила Октавия. – Успокойся, ладно? Ты же сама сказала, что мы должны все обдумать.

– Кто наладил маяк, когда заработала рация? – спросил вдруг Мерфи. – Ты, Вик, или она?

Он молчал, но по этому молчанию все становилось ясно: она. И как знать – возможно, все то время, что они искали Офелию, рация была включена именно для того, чтобы Офелия смогла найти их.

– Надо поговорить с ней, – решила Элайза. – Вы все… Молчите о том, что знаете. Если кто-то узнает…

– То Рейвен конец, – подтвердил Вик. – Приведи ее сюда. Мы поговорим с ней вместе.

Октавия поднялась на ноги и кивнула:

– Я приведу ее. Оставайтесь здесь.

Она вышла, а Элайза посмотрела на Линкольна.

– Ты уверен, что это она? Уверен, что это была она?

– Да. Мы с Октавией хорошо ее рассмотрели.

– И если она отправила сигнал, сколько времени у нас есть?

Линкольн пожал плечами:

– Неделя. Может, меньше. Им понадобится не так уж много времени, чтобы пробиться через Лос-Анджелес и прийти сюда.

Вик схватил Элайзу за руку и крепко сжал.

– Принцесса, – взволнованно сказал он. – Что мы будем делать, если военные уже идут?

Она не знала. Новый удар оказался слишком сильным, и она плохо понимала, что теперь делать. Господи, Рейвен… Почему? За что? И, главное, зачем?

– Главное, не говорите Алисии, – вырвалось у нее. – Если она узнает, то не станет разбираться.

– Будем играть в тайны Мадридского двора? – усмехнулся Мерфи. – А тем временем вояки явятся сюда и перебьют нас всех вместе с индейцами?

– Нет. Мы что-то придумаем. Мы обязательно что-нибудь придумаем.

Октавия привела Рейвен, когда прошел почти час. Время тянулось резиной, и каждая секунда болью отдавалась в уставших нервах. Они вошли в палату, и Рейвен удивленно посмотрела на каждого присутствующего: похоже, не ожидала, что их будет так много.

– Привет, – сказала она весело, и на ее лице Элайза не увидела ни капли страха или смущения. Она вела себя как обычно, черт бы ее побрал.

– Садись ко мне, – пригласил Мерфи, двигаясь на кровати. – У нас тут маленький совет.

Рейвен послушно села рядом, а Элайза кивнула Линкольну, и тот занял позицию у двери, прикрыв ее своим телом.

– Что происходит? Зачем вы позвали меня сюда?

Элайза мысленно сосчитала до десяти и спросила:

– Есть хоть малейший шанс, что военные не успели поймать сигнал твоего маяка?

Она видела, как у Рейвен приоткрылся рот, и поняла: все правда. Они не ошиблись. Она и впрямь предала их.

– Только не надо отнекиваться и придумывать объяснения, – превозмогая боль в груди, продолжила Элайза. – Линк и Октавия видели тебя, и мы все знаем, Рейв. Ответь: есть он, этот шанс, или нет?

Рейвен усмехнулась. Это была та секунда, которая отделяла прошлое от будущего, отделяла «мы друзья» от «мы враги», отделяла «я с вами» от «я предала вас».

– Нет, – сказала она твердо, и секунда прошла, и жизнь изменилась за эту секунду так сильно, что стало страшно.

– Почему? – спросил Вик горько. – Почему, Рейвс?

Она пожала плечами.

– Это важно? На вашем месте я бы побыстрее отволокла себя в клетку, а потом начала бы готовить новый исход, потому что ваши друзья будут здесь очень скоро.

– Нет, – сказала Элайза. – Мы не будем запирать тебя в клетку. Мы твои друзья, и хотим знать, зачем ты это сделала?

Рейвен явно удивилась, но на лице ее расплылось не удивление, а злость. Ей не понравились слова Элайзы, совсем не понравились.

– Друзья? – медленно переспросила она. – Вы мои друзья? Очень интересно, принцесса. Когда ты отобрала у меня Финна – ты была моим другом? Когда ты позволила сучке-командующей забрать его, ты была моим другом? Когда он погиб там, на побережье, ты была моим другом?

– Я был, – голос Вика громом прозвучал в тишине палаты. – И я заслуживаю объяснений.

Она долго смотрела на него, прикусив губу, а потом кивнула:

– Ладно. Тебе, – она подчеркнула это слово, – я объясню. Я бы никогда не попала в сотню, если бы не Джаха. У меня не было папочки военного, у меня вообще никого не было. И когда меня поймали, Джаха пришел и предложил мне сделку: я должна была следить за происходящем в сотне и вмешиваться, если потребуется.

– И ты согласилась.

– Да, – черт бы ее побрал, она улыбалась! – Он передавал послания, я расшифровывала их и при помощи разработанного шифра передавала ответные. Никогда не замечали, что когда у нас кто-то заболевал, я вдруг находила нужные лекарства? И когда у кого-то умирали родные, я сообщала им об этом. Помнишь, Вик? Это я сказала тебе о смерти отца.

– И когда я спросил, откуда ты знаешь, ты ответила, что можешь ненадолго перехватывать сигнал и выводить на экран телевизора не морду Джахи, а то, что они транслируют во внешний мир.

Вик ошарашенно покачал головой.

– Но, Рейв… Одно дело – работать с Джахой, и совсем другое…

– Что «другое»? – перебила она. – Что, Вик? Эта тварь, – она кивнула на Элайзу, и та вздрогнула, – отобрала у меня Финна. Если бы не она, он не потащился бы с нами за чертовым оружием, и сука-командующая не отдала бы его Офелии, и он до сих пор был бы жив.

– Я думала, ты простила меня, – прошептала Элайза.

Рейвен расхохоталась. Это было похоже на истерику и звучало отчаянно жутко.

– О, я простила, принцесса. Когда я помогла Офелии найти нас, в ответ я попросила наказать тебя. Я хотела видеть, как ты будешь страдать. Я хотела сама это видеть!

– Боже мой…

– Что такое? Не ожидала, принцесса? Да, это сделала я. Она трахала тебя против твоей воли, а я смотрела на это! И это доставляло мне невероятное удовольствие!

Вик приподнялся на кровати и закричал: с яростью, с гневом:

– Рейвс, какого дьявола ты несешь? Ты спятила? Я не верю, что ты могла…

– Да, Вик, я могла. Еще как могла. Я хотела видеть, как она страдает, как мучается. Я хотела, чтобы она испытала все то, что испытывала я. Когда она решила застрелиться, я поняла, что этого достаточно, но мне повезло: ей не дали закончить все это.

Элайзу трясло. Она не могла сказать ни слова. В голове билось только «как она могла», и весь ужас, пережитый в бункере, снова разрывал на куски ее душу.

– Рейв, – сказала вдруг Октавия. – Но Финна убила не Элайза. Его убила Офелия.

– О, да, – согласилась Рейвен. – Это ты так думаешь, дорогая. А я считаю, что его убили три суки, одна из которых забрала его у меня, вторая отправила его умирать, а третья лишь закончила дело.

– И ты отомстила им всем.

Она покачала головой.

– Нет, еще не всем. Чокнутая тварь получила свое, когда командующая отрубила ей руку и пробила насквозь ее мерзкую голову. Принцесса получила свое еще раньше, когда ее трахали, без согласия, без ее воли.

– Осталась Алисия, – выдавила Элайза. – Осталось отомстить только ей.

Она смотрела на Рейвен и не узнавала ее. Неужели все было ложью? Дружба, и прощение, и все, через что они прошли вместе – неужели все это было просто ложь, и ничего больше?

– Ты понимаешь, что они убьют не только Алисию? – тихо спросил Вик. – Они придут, и убьют нас всех.

– Нет, – усмехнулась Рейвен. – Не всех. Неужели вы еще не поняли? Мы не нужны им, совсем не нужны! Только командующая и Мерфи, больше никто. Они заберут их двоих, и оставят нас в покое.

Элайзу передернуло.

– И ты готова пожертвовать Джоном? – спросила она. – Ладно Алисия, но Джон что тебе сделал?

– Ничего, – кивнула Рейвен. – Прости, Мерф, но в этой игре ты оказался разменной монетой. И тут уж ничего не поделаешь.

В палате жуткой тяжестью повисла тишина. Вик обессиленно откинулся на подушки, глядя в потолок, Линкольн по-прежнему хранил невозмутимое молчание, Октавия смотрела только на него, и на лице ее отпечатался ужас.

И вдруг заговорил Мерфи.

– Сто тридцать восемь, пятьсот, девятьсот тридцать один, восемнадцать, четыре нуля, сорок.

– Что? – переспросила Элайза. – Джон, что?..

Она запнулась, увидев, как побелело лицо Рейвен. А Мерфи ухмылялся: сидел рядом с ней и ухмылялся, довольный.

– Когда они придут, скажите им, что она теперь тоже знает коды, – сказал он весело. – У двоих из нас отличная память, да, Рейвс? Ты запомнила каждую из цифр, которые я назвал.

– Ублюдок! – Рейвен бросилась на него с кулаками. – Сукин сын!

Она била его по лицу, царапала, кусала, а Мерфи хохотал, даже не пытаясь защититься. Элайза и Октавия за плечи оттащили ее в сторону.

– Сука! Сволочь! – кричала Рейвен, вырываясь. – Ублюдок!

– О, да, детка, – Мерфи смотрел на нее с кровати, и по лицу его стекала кровь. – Когда они явятся, меня здесь уже не будет. А вот ты – будешь. И ты будешь решать, отдать им код или сдохнуть от пыток.

Рейвен орала, и кто-то снаружи начал ломиться в дверь, но Линкольн держал крепко. Элайза оторвала кусок простыни и заткнула Рейвен рот, Октавия связала за спиной ее руки.

– Под кровать, – быстро сказал Вик. – Прячьте ее.

Они с трудом запихали вырывающееся тело под койку и приспустили одеяло, чтобы прикрыть. Как раз вовремя: дверь ударили с еще большей силой, Линкольн отлетел в сторону, и в палату ворвались трое воинов во главе с Аней.

– Что здесь происходит? – рявкнула она.

– Небольшая драка между старыми друзьями, – ухмыльнулся Мерфи. – Принцесса решила отдать мне старый должок.

Аня посмотрела на них всех по очереди и остановилась взглядом на Элайзе.

– Вихэкэйда?

– Все нормально, – выдавила Элайза, сжав руки в кулаки. – Я не буду больше его бить.

Она видела, что Аня не слишком им поверила, но это было неважно.

– Если снова захотите драться, делайте это на улице, – сказала она твердо. – В больнице должно быть тихо.

Элайза кивнула, и она вышла, забрав с собой воинов. Линкольн снова прикрыл дверь.

– Что будем делать? – спросил он.

Из-под кровати послышался шум: Рейвен ерзала, пытаясь вырваться, и мычала, кажется, какие-то ругательства.

– Надо сказать командующей, – с отчаянием произнес Вик. – Мы не cможем это скрыть. Надо готовиться к войне.

– Нет, – возразила Элайза. – Тогда ее убьют. Мы не можем этого допустить.

Все молча смотрели на нее, и она поняла, что в очередной чертов раз решение предстоит принять именно ей.

И она его приняла.

***

Солнце давно село, но Алисия даже не заметила. Она ужасно устала, зато за этот длинный день успела сделать миллион важных дел: вдвоем с Аней они распределили новоприбывших людей на работы, отвели детей в шатер Кэна, позаботились об увеличении охраны резервации, обсудили возможность расширения полей.

Когда Аня велела ей остановиться, Алисия даже не сразу поняла, что она имеет в виду.

– Продолжим завтра, – сказала Аня, отобрав у нее списки оставшихся в живых жителей Нового мира. – Иначе ты просто свалишься, понимаешь?

Алисия кивнула.

– Я выделила вам с Вихэкэйдой отдельный шатер. Проводить или сама найдешь?

Едва ли она нашла бы нужный среди сотен шатров, и Аня отвела ее, держа за руку. Показала на стоящие у шатра бутыли с водой и сложенные в поленницу дрова.

– Отдохни, Хэнтэйви, – сказала она на прощание. – Завтрашний день будет не менее сложным.

Алисия снова кивнула и вошла внутрь. Элайза уже была там: ее трудно было разглядеть в темноте, но очертания фигуры, сидящей по-турецки на одеяле, были видны довольно четко. Алисия подошла и села рядом.

Глаза постепенно привыкали к сумеркам, и вскоре она уже могла видеть лицо Элайзы, и обнаженные плечи, и какую-то тряпку, намотанную на тело.

– Нам нужно поговорить, – услышала она и застонала сквозь зубы.

– Можем ли мы сделать это завтра?

– Боюсь, что нет. Но мы можем сделать это через пару часов.

Она надавила руками на плечи Алисии, принуждая ее лечь, и принялась освобождать тело от одежды. Алисия не сопротивлялась: на то, чтобы раздеться самой, у нее просто не хватило бы сил.

Элайза расстегнула ее рубашку, помогла приподняться и стащила ткань с плеч и рук. Затем потянула вниз молнию на джинсах и сняла их тоже. Алисия послушно приподнимала бедра, помогая, и мечтала только о том, чтобы Элайза, закончив, легла рядом, и обняла, и чтобы у них была возможность хотя бы несколько часов провести в тишине и покое.

– Хочешь есть? – спросила Элайза, укладываясь рядом и накрывая их обеих одеялом. – Я могу принести.

– Нет. Не хочу.

Она уткнулась носом в шею Элайзы и положила руку ей на живот. Было отчаянно приятно обнимать обнаженное теплое тело, и дышать в шею, и чувствовать легкие поглаживания ладони по спине.

– Поспи, Лекса. Тебе обязательно нужно поспать. А я буду сторожить твой сон.

Проснулась она от ощущения влажности на губах, и не сразу поняла, где она, и что происходит. В шалаше по-прежнему было темно, и Элайза лежала рядом, и легонько касалась губами ее губ.

– Сколько я проспала? – спросила Алисия, с удовольствием потягиваясь.

– Пару часов.

Надо же, а ей показалось, что прошли как минимум сутки. Но сон помог: она больше не чувствовала себя уставшей до смерти, и мышцы как будто расслабились, и в голове больше не шумело.

– Ты хотела поговорить, – вспомнила она, поворачиваясь набок и глядя на Элайзу.

– Да. Чуть позже, хорошо?

Обнаженное тело прижалось к ней, и язык протиснулся между губами порывисто и грубо. Алисия испуганно дернулась: ей не нравилось эта неизвестно откуда проснувшаяся жажда в Элайзе, и она всерьез опасалась, что это последствия случившегося в бункере, а не искреннее желание.

– Что такое? – спросила Элайза, лаская ладонями ее грудь. – Ты не хочешь?

Вместо ответа Алисия перевернула ее на спину и легла сверху, не обращая внимания на попытки вырваться. Поцеловала лоб, кончик носа, щеки.

– Что с тобой? – спросила, глядя в глаза. – Что с тобой происходит, Кларк?

– Ничего, – она снова дернулась, пытаясь перевернуться, но Алисия не дала. – Просто хочу тебя, вот и все.

Алисия покачала головой.

– Нет, Кларк. С тобой что-то происходит. Ты готова брать, но не готова отдавать, верно?

Даже в темноте шатра было видно, как порозовели скулы Элайзы, и Алисия поняла, что угадала. Она вспомнила, как трудно было ей самой в тот самый, первый, раз. А Элайзе, должно быть, еще труднее.

– Послушай, – прошептала она в приоткрытые губы. – Нам некуда спешить, знаешь? Тебе не нужно прятаться за этим, не нужно скрываться.

– Я и не прячусь, – Элайза провела ногтями по ее спине вниз и сжала ладонями ягодицы. – С чего ты взяла?

Алисия вздохнула. Желание поддаться боролось в ней с желанием сделать все правильно, и второе все-таки победило.

– Ты действительно хочешь с головой броситься в воду? – спросила она, захватывая руки Элайзы и прижимая их к одеялу над головой. – Я думаю, лучше будет входить медленно, постепенно, давая себе привыкнуть.

– Хорошо, – улыбнулась Элайза. – Я могу входить очень медленно, если ты так хочешь.

Дьявол, это было очень… странно: лежать на ней, извивающейся, пытающейся вырвать руки. Трение кожи о кожу, и запах возбуждения, и бешеный блеск в глазах, – все это будто кричало: «Дай мне то, чего я хочу. Дай мне то, чего хочешь ты».

– Нет, – сказала Алисия твердо. – Мой ответ – нет.

Она скатилась с Элайзы и легла на спину, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Новой атаки не последовало: Элайза просто лежала рядом, не двигаясь.

– Почему? – прошептала она вдруг. – Почему, Лекса?

– Потому что я не хочу, чтобы ты таким образом пыталась забыться. Ты долгое время не позволяла мне прикасаться к тебе, а теперь хочешь просто…

– Трахнуть тебя? – уточнила Элайза. – Да. И что в этом плохого?

Алисия сжала зубы.

– Только то, что это не проявление любви, а желание выплеснуть боль, которой в тебе собралось слишком много. И я не хочу, чтобы ты это делала. Ради тебя же самой.

– Или ты просто не хочешь меня.

Дьявол, она и правда сказала так. Она и правда была в этом уверена.

Алисия протянула руку, схватила ладонь Элайзы и, зажмурившись, опустила ее между своих ног. Только на мгновение, давая почувствовать, и тут же убрала, и накрылась одеялом.

Голос Элайзы из обиженного стал растерянным:

– Но тогда я не понимаю…

– Кларк, – Алисия повернулась и посмотрела на нее. – Я прошла через это, помнишь? Не так ужасно, как ты, даже сравнивать нечего, но это было что-то похожее. И мне тоже хотелось вернуть себе контроль, вернуть себе власть, понимаешь? Но если ты сделаешь это, если ты будешь делать это, ты превратишься в нее. Не выбирай простой путь, прошу тебя. Мы пройдем через это вместе, мы обязательно справимся с этим, но… Не так, понимаешь? Не так.

Она увидела, как наливаются влагой голубые глаза, и поняла, что Элайза услышала ее. Теперь можно было прикоснуться, и Алисия притянула ее к себе, и обняла, и прижала, будто говоря: «Все будет хорошо. Мы справимся».

– Там, на озере, – сквозь слезы прошептала Элайза. – Я не хотела забрать контроль. Я хотела тебя.

– Знаю. Но теперь мы будем двигаться медленно, хорошо? Однажды ты позволишь мне касаться тебя… там. И потом мы будем расширять границы, но не ломать их, ладно? Мы просто пройдем через это вместе.

Элайза притихла и долго лежала, уткнувшись мокрым носом в шею Алисии, и упоительная нежность обволакивала их, успокаивая. Алисия думала о том, как много им пришлось пережить, и как много еще предстоит. Но она знала, что больше никогда не отпустит Элайзу, никогда не оставит ее одну, и все, что будет дальше, они пройдут вместе.

А потом, когда сквозь полог шатра начал пробираться холодный рассвет, Элайза вдруг подняла голову и сказала глухо:

– Если ты все еще хочешь идти в Неваду, мы должны сделать это сегодня. Мы возьмем с собой людей, транспорт и оружие. И найдем эти баллистические ракеты, и ударим по побережью. Если ты все еще этого хочешь.

Алисия ответила, не раздумывая.

– Да. Хочу.

И Элайза снова заплакала, утыкаясь в ее плечо.

***

– Ты хоть понимаешь, какое это безумие? То, что вы собираетесь сделать?

– Да. Я это понимала даже пять часов назад, когда ты спросила об этом в первый раз.

– И я никак не смогу тебя отговорить?

– Нет. Не сможешь.

Все было готово к походу: три мотоцикла, пикап, в кузове которого разместились канистры с бензином, и джип, на сложенных сиденьях которого кое-как устроили Вика, крепко привязав его ноги, чтобы не разболтало в пути.

– Я не понимаю, Вихэкэйда, – сотый за сегодня раз сказала Аня. – Зачем ты тащишь с собой эту инвалидную команду? Оставь хотя бы Вика, он же будет обузой в вашем путешествии.

– Только он сможет разобраться, как запустить ракеты. Это не так просто, как кажется.

– А Рейвен? Почему она не может? И куда она вообще делась, черт бы ее побрал?

Элайза усмехнулась. Рейвен, надежно связанная, с самого утра лежала в багажнике джипа с кляпом во рту, но Ане об этом знать не полагалось.

– Мы отправили ее на разведку, на шоссе. Подберем по дороге.

Она шагнула вперед и обняла Аню за шею.

– Когда мы уедем, зайди в мой шатер, – шепнула на ухо. – Я оставила тебе кое-что на память.

– Ладно, Вихэкэйда. Но ты должна знать: мне не нравится то, что вы затеяли.

Линкольн и Октавия уже садились на один из мотоциклов, второй оседлали Йонас и Истэка. Беллами сел за руль пикапа, а Нейт – за руль джипа. Оставалось только дождаться Алисию, которая о чем-то разговаривала с Кэном.

– Она сказала тебе, что отец будет учить детей? – спросила Аня.

– Да. Сказала.

Но прежде чем Алисия вернулась, к ним подошла Розмари: в походной одежде и с рюкзаком за спиной.

– Ты забираешь доктора? – удивилась Аня.

– Доктор забирается сама, – уточнила Розмари, усмехнувшись, и забросила рюкзак на заднее сиденье джипа. – Раз раненые едут, то мне уж сам бог велел.

Она забралась вперед и села рядом с Мерфи – благо, широкое сиденье джипа позволяло это сделать. Нейт дал нетерпеливый гудок.

– Она идет.

Алисия и впрямь появилась на дороге, но она была не одна. Элайза удивилась, осознав, что рядом с ней идет Эйден, и, похоже, она собиралась взять его с собой.

– Не спрашивай, – попросила она, подсаживая Эйдена и помогая ему забраться в пикап к Беллами.

– Не буду, – улыбнулась Элайза.

Возникло неловкое молчание. Они стояли втроем: она, Алисия и Аня, и не знали, как начать прощаться. Каждая понимала, чем может закончиться этот поход, но все слова убеждения уже были сказаны, и говорить их снова не имело смысла.

– Когда вернетесь, я сама скреплю ваш союз, – сказала вдруг Аня. – Только вернитесь живыми, ладно?

Она резко обняла их за шеи, а потом также резко отпустила и пошла открывать ворота. Алисия проверила мечи в ножнах за спиной и оседлала мотоцикл. Элайза села сзади и обняла ее, прижимаясь лбом к плечу.

Ворота открылись и колонна выехала наружу. В седельной сумке мотоцикла лежала карта, и путь их лежал в сторону Невады, туда, где в затерянных барханах пустыни пряталось то ли спасение, то ли смерть.

В то же самое время, когда колонна во главе с Алисией миновала бывший блок-пост на Биг Пэйн и свернула на шоссе сто шестьдесят восемь, вождь форта Индепенденс Анимигабовиквэ вошла в шатер и увидела приколотый иглой к задней стенке лист бумаги.

Там было написано:

Прости, что уехала, не сказав тебе всю правду, но, боюсь, ты бы не позволила нам сделать то, что нужно, если бы знала.

Один из наших людей предал нас и передал военным сигнал о местоположении форта. Мы забрали с собой маяк, и попытаемся обмануть их, подав сигнал из других мест, но, боюсь, это вряд ли поможет.

У нас есть шесть дней на то, чтобы найти ракеты и выпустить их по Лос-Анджелесу. Мы рассчитаем зону поражения так, чтобы она дошла до озера Оуэнс, не дальше. Если к тому времени военные успеют пересечь эту линию, тебе придется сражаться с ними самой.

Не сердись на Алисию – она не знает, что произошло, и узнает лишь тогда, когда возвращаться будет поздно. Твой отец принял в ученики почти всех детей Нового мира, и теперь только ты – их командующая, их мать, их защитник. Я прошу, чтобы каждого из наших людей, ты приняла в свое племя, и чтобы каждый из них оставил свой камень на вашей стене.

Я не знаю, сможем ли мы вернуться, но знаю, что это наш последний шанс все исправить. Мы уничтожим всю южную часть США, мы превратим ее в выжженную землю, а потом наши дети пойдут дальше и однажды уничтожат мертвых.

Ты знаешь: я никогда не хотела сражаться с живыми. И очень надеюсь, что это будет последний раз, когда мне придется это делать.

Спасибо тебе за все, чему ты научила меня, Анимигабовиквэ. Мы с Алисией не сумели построить Новый мир. Но, возможно, ты сможешь.

Я в это верю. И она, я уверена, верит в это тоже.

Прости меня за все. Кларк Гриффин.

Комментарий к Глава 31. Oromoy ore rera

Oromoỹ ore rera – Мы приложили наши имена (гуарани, индейский язык)

========== Глава 32. Fidelis et vera ==========

Мотоцикл мчался по пустынной дороге, оставляя за собой тучи пыли. Элайза очень устала от того, что приходилось сидеть в одной позе, но Алисия не спешила объявлять привал. И если физическое неудобство Элайза готова была терпеть, то мысли о лежащей в багажнике джипа Рейвен беспокоили ее с каждым часом все сильнее.

Наконец Алисия притормозила и свернула на обочину. Следом за ней остановились остальные мотоциклы и машины, и люди с криками радости бросились разминать уставшие ноги.

Все, кроме Вика, который, когда Элайза заглянула в джип, подмигнул и сказал, что прекрасно себя чувствует и в разминке не нуждается.

Пока остальные разбредались по кустам и изображали физические упражнения, Октавия отвела Элайзу в сторону.

– Ее надо доставать, – сказала она мрачно.

– Знаю. Но мы еще недостаточно далеко отъехали.

– Хочешь в итоге привезти в Неваду труп? Иди, отвлеки Алисию, а мы вытащим Рейвен. А после засунем ее обратно.

Элайза кивнула и, схватив Алисию за руку, потащила ее за собой в заросли вдоль дороги.

– Куда ты меня ведешь?