Текст книги "Я слышу плач за горизонтом (СИ)"

Автор книги: NUna MOon

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 43 страниц)

– Блять, как же ты заебала… – устало вздохнул пират, сидевший все это время на столе и беспристрастно пересматривая отснятый материал, и наконец вырубил камеру, стоило мне на время притихнуть и немного прийти в себя.

Видимо, до него дошло, что у зашуганной пленницы началась самая настоящая истерика, которой невозможно управлять.

Мужчина подошел ко мне – он вцепился в подбородок и наклонился к моему мокрому от слез лицу, со лба которого уже стекали капли холодного пота.

– С ебучим видео проблем никаких – обрежем звуковой ряд, и тебя купит первый же попавшийся сутенер, милая, ясно? Но, сука, проблема все равно остается… ОНА В ТЕБЕ БЛЯТЬ!

Ваас сильнее сдавил мою челюсть, от чего я испугалась, что, если все пойдет таким темпом, он вообще ее сломает.

– Мелкая мразота приперлась на мой остров, чтобы залупаться на меня и ебать мне мозг, да?! Да ты у меня песок жрать будешь, perra, – процедил он сквозь зубы. – И моих людей своим длинным язычком обслуживать, уяснила блять?! Но я тебя продам, слышишь блять? Я продам тебя, сука, самому конченному уроду, и тогда ты поймешь, что здесь для тебя был ебаный пятизвездочный отель. А теперь вали!

Меня резко дернули с дивана, толкая в сторону выхода. Я еле устояла на ватных ногах…

– Вали, мелкая сучка, и молись…

Я обернулась к мужчине с вопросом в испуганных намокших глазах – тот уже не смотрел в мою сторону, а закурил.

– Молись, чтобы твой папик оттрахал тебя нежно.

В ответ я показала всем известный жест массивной спине и поспешила покинуть помещение, переводя дыхание и оставляя Монтенегро с самим собой.

Комментарий к You’re bastard

encajar* (исп.) – годный

========== The first blood ==========

Я быстрым шагом направлялась в сторону выхода из бункера, где меня должны были ждать пираты-охранники. Пыталась на ходу вспоминать, какими чертовыми окольными путями вел меня сюда их главарь и была все еще со связанными руками и все еще на нервах. На удивление, пещера была абсолютно пустой, что полчаса назад, когда мы сюда пришли, что сейчас. Ее никто не охранял, никто не просиживал здесь задницу, хотя на пути мне не раз попадались помещения и с диванами, и со столами, под которыми валялись полупустые бутылки холодного пива, так соблазняющего этих ублюдков.

Я резко остановилась посреди комнаты, буравя взглядом точку где-то перед собой. Мне не давала покоя мысль, что я нахожусь сейчас без какой-либо охраны и не взаперти: насколько охуенный шанс сбежать у меня появился, и как я с треском его проебываю, не зная, что и предпринять. Очевидно, сначала следовало освободиться от веревки на запястьях: бежать с завязанными руками будет равносильно самоубийству. Быстро оббегаю помещение, осматривая все возможные углы – ничего. Тогда я возвращаюсь в предыдущую комнату – железные шкафчики как в американских школах, вытянутый стол, потрепанное кресло и разбросанный повсюду мусор. Всю картину дополняли надоедливые мухи. Под тусклым светом мерцающей лампы поблескивал металлом какой-то небольшой предмет, я подошла поближе, чтобы исследовать содержимое железного стола и не пожалела – помимо битых стеклянных бутылок мне удалось заприметить нож, глубоко воткнутый в буханку хлеба.

С минуту я вертела его в руке, пытаясь задать правильное положение лезвию, но с зафиксированными кистями, в которых уже второй час не поступало достаточное количество крови, это оказалось куда труднее, чем в фильмах. Наконец, освободившись от пут и растерев запястья, я вновь почувствовала себя хозяйкой положения и приготовилась бежать. Нож, разумеется, отправился в задний карман шорт, рукоять же была прикрыта свободной майкой-борцовкой.

Добравшись до последней комнаты, я услышала голос пирата, патрулирующего выход из бункера.

– Черт, – выругнулась я и забежала за металлический контейнер, сев на корточки и аккуратно выглядывая в проход.

Недалеко от меня находилась железная клетка, я боковым зрением заметила в ней знакомую фигуру и, присмотревшись, разглядела там свою подругу. Девушка уже успела заметить меня и смотрела на меня глазами по пять копеек. Впрочем, моя реакция была аналогичной… Охрипший голос пирата вдруг начал приближаться, и Ника, быстро сообразив, вернула своему лицу испуганное выражение, стерев все черты удивления и радости. Из-за угла вышел молодой пират, в темных очках и с сигаретой в зубах. Он разговаривал по телефону, в неясном шипении которого я расслышала знакомые нотки безумия.

– Нет, еще не вышла… Да не, босс, мы не могли ее проворонить, тут и мышь не проскочит, отвечаю… – нервно усмехнулся парень. – Да она наверняка свернула не туда. Тупая сука… Вести вторую? Но как же… Ох, да босс, я понял… Окей, на связи.

Пират заканчивает диалог и направляется к клетке с моей подругой, доставая ключи из камуфляжных штанов.

– Ну что, bebé, настала твоя очередь. Повеселимся? – оскалился он, в наглую лапая взглядом девушку напротив и выкидывая сигарету.

На лице Ники отобразился весь спектр эмоций, начиная от паники и заканчивая животным страхом перед неизвестностью. Она не могла вымолвить даже слова.

В этот момент я почувствовала внутри себя что-то совершенно новое, возможно, это были отголоски той силы, о которой говорил Деннис. Его слова о страхе и глупости, которые помогают людям выживать на этом острове, засели в моей голове. Возможно, в моем мозге зародился молодой росток безумия, потому что уже в следующую секунду я неосознанно подношу руку к заднему карману, оттягивая ткань майки и сжимая рукоять ножа. Весь гнев, что накопился во мне в комнате, где снимались видео для выкупа, стал вырываться наружу, требуя свободы. Мышцы напряглись и налились кровью, в висках запульсировало, а глаза, я более чем уверена, метали искрами в сторону ублюдка с ключами.

«Не позволю… Не позволю и пальцем тронуть самого близкого мне на этом острове человека!» – крутилось в голове, заставляя дыхание сбиваться. «Давай же… Ты это сможешь, твою ж мать…»

Звук открывшегося замка. Рывок. Ничего не замечаю перед собой, просто беру и делаю – подбегаю к пирату из-за спины так, что он ничего не успевает сообразить, и…

Только через минуту я, словно пробудившись ото сна, становлюсь свидетельницей истины – вижу испуганные глаза Ники, бросающие взгляд то на меня, то на пирата. И я тоже посмотрела на него – на его труп. Парень, с лица которого слетели очки, теперь не скрывающие совсем юные черты лица их владельца, лежал возле моих ног. Из его сонной артерии вытекала густая темная кровь. А ко мне пришло осознание того, что я натворила…

– Маш… Ты, главное, успокойся… Так было нужно, ведь так? – произнесла Ника, поднося трусящуюся ладонь к губам, но ее голос дрогнул и сорвался на крик. – Скажи, что так было нужно! Господи…

Нож звонко упал на камень, теряясь в бездне растекшейся крови этого человека. Убитого мной человека.

Отправная точка.

Мое первое убийство.

***

– Спасибо, Доктор Эрнхардт…

Ника поблагодарила алхимика, взяв из его рук холодную тряпку и перекись – она устало вздохнула и присела рядом со мной, опустив на мой лоб освежающую ткань.

– Бедная девочка. Мне страшно представить, что она чувствует, – тихо произнес док, не сводя с меня расплывчатого взгляда.

Затем он положил холодную руку мне на плечо.

– Но поверь, девочка, если уж ты решила спасти твоих друзей, то такому было суждено случиться…

Мужчина поднялся с насиженного места, все так же покачиваясь, отошел к окну и мечтательно устремил мутные глаза на закат.

Тяжелый день. Чувство всей этой тяжести меня не покидало. Оранжево-красное небо упало на мои плечи, как падает яркое солнце в синие море этого острова и потухает там, сменяясь тьмой. Поднялся ветер…

– Ох… – задумчиво промычал Эрнхардт, смотря в окно. – Скоро сезон дождей.

Помимо прохлады и бежевых облаков ветер принес много перемен, которые отличались не меньшей тяжестью и вязкостью. Все это: закат, ветер, солнце, море, люди, джунгли – все они напоминали о том, как сильно и стремительно я увязаю во всем, что твориться на этом острове, на этой кровавой земле.

– Маш? Не пугай нас. Хотя бы глазом моргни. Ты уже давно так сидишь и не двигаешься… – Настя, тоже присутствующая в комнате, попыталась вернуть меня в реальность, легонько толкая в плечо, но ее попытки были тщетны.

Я же в свою очередь чувствовала, что если моргну, то с ресниц скатиться одна соленая слезинка, затем вторая, и я уже не смогу контролировать их поток.

«Монтенегро говорил тебе не реветь – здесь от этого толку нет. В этом он был прав…»

– Думаю, ей стоит поспать, она вымотолась. Да и нам не помешает поднабраться сил…

Ника бережно уложила меня на Настину постель и попросила закрыть глаза, что я незамедлительно сделала, прикусив губу изнутри. Я так не хотела лицезреть тот багровый закат. Его цвет напоминал мне о крови убитого мной пирата…

Отрубилась я чуть ли не сразу, сквозь дрему ощущая, как подруги укладываются спать по бокам от меня. Мне снились события минувших двух или трех часов, как мы с Никой сбежали из ПБ.

Тогда я была просто обязана не паниковать, забыть свой чертов поступок, запихнуть в задницу весь ужас и страх, взять себя в руки и… Бежать. Разумеется, никто нас так просто бы не отпустил, и все пошло по пизде. Нашу пропажу и труп пирата обнаружили, когда мы почти докрались до моторной лодки на побережье. Тогда я сцепилась с тощим мужиком, вооруженным мачете – он толкнул меня к ржавым железным бочкам, об которые я ушибла ключицу, разорвав на ней кожу к чертям собачим. Ублюдок воспользовался моей секундной беспомощностью, набросившись на меня с ножом, но вовремя подоспевшая Ника огрела его какой-то медной трубой…

Дальше мой сон превратился в подобие наркоманского бреда. Смесь дежавю, реальности и вбросы впечатлительного воображения.

Скорость лодки, несущейся по морским волнам, выстрелы, песок на губах, еще теплая кровь на моей ладони, из которой выпало окровавленное лезвие, чувство опасности, ненависти к себе, какие-то выкрики пиратов, а затем очередные воспоминания, повторяющиеся снова и снова. Поучительные слова Денниса, поддерживающие – Доктора Эрнхарда, угрожающие и насмехающиеся – чертового Вааса. Мы сели в лодку и уплыли с Никой из Пиратской бухты. Как можно дальше от Вааса, его работорговцев, от крови, пороха и безумия…

Я встала посреди ночи. Девочки спали, прижавшись ко мне. Воздух ночью на острове действительно быстро остывает, и так нам всем было гораздо теплее. На нижнем этаже слышалось негромкое похрапывание дока. Я аккуратно, чтобы не будить подруг, уселась на край кровати, продрала сонные глаза и ступила босыми ногами на холодный деревянный пол. С минут пять я сидела без движения, опустив подбородок к груди и сжимая бортики кровати – я вслушивалась в звуки сумерек, стрекотание ночных насекомых, движение волн спящего океана у подножия горы, мысленно пропускала поток прохлады, идущей от пола через стопы, ноги, солнечное сплетение, шею, заканчивая макушкой головы. Себе я внушила, что это освежит мое сознание…

Сквозь колыхающиеся от сквозняка пряди волос я подняла взгляд на приоткрытую дверь, ведущую на балкон: лунный свет, проглядывающий в щель, манил своей таинственностью. Хотелось выйти наружу и сделать глоток свежего воздуха, услышать все эти звуки в два раза громче, наслаждаться ими, прикрыв глаза. Хотелось убедиться, что снаружи я не увижу ни доли красного цвета в ночном пейзаже, который вновь мог пробудить тяжелые воспоминания этого дня…

Я вышла на балкон – здесь оказалось не так холодно, как в доме, и ночь звучала не так громко, как мне казалось. Возможно, это вина четырех стен, а не мое поехавшее воображение. Мое внимание приковало мерцание росы под светом белой луны: как и предполагал доктор, начался сезон дождей. Где-то недалеко я даже расслышала, как в маленькое озеро звонко капает вода с растений. Я перелезла через перила балкончика, усаживаясь на них, и подняла глаза на чистое звездное небо. Не знаю, как долго я просидела заложницей собственных мыслей, но все это время ночная мгла плавно переходила в бледно-голубое небо. Луна успела запрятаться в проплывающие облака, затем она окончательно пропала, а из-за лимонного горизонта выглянуло солнце. Этот момент казался мне особенно красив: весь остров до сих пор находился в тени, в то время как у экватора медленно разгоралось молодое солнце.

В комнате раздался шорох, потом приближающиеся шаги – дверь приоткрыла сонная Ника, чьи длинные косы растрепались после глубокого сна. Девушка зевнула, прикрывая рот пухленькой ручкой, задержала на мне взгляд. Впрочем, я также безэмоционально заглянула ей в глаза и вернулась к лицезрению восхода, после чего подруга вздохнула и подошла ко мне, опираясь локтями о перила, на которых я сидела все это время.

– Давно здесь сидишь? – спросила она.

Я еле повела плечами – лучший способ уйти от ответа. Ника выдержала паузу, понимающе кивнув. Я не видела выражение ее лица из-за упавших на мое лицо волос, которые было трудно даже смахнуть. Чувствовалась необъяснимая тяжесть в руках и спине, словно я неосознанно взвалила на себя непосильную ношу…

– Слушай, ведь это не конец… – сказала наконец подруга, и я почувствовала сомнение в ее голосе.

Да, ей бы искренне хотелось поддержать меня, но она не была согласна со всем, о чем сама же говорила. Скорее всего, девушка пыталась найти оправдание моему поступку, ей очень хотелось найти то самое достойное оправдание, но неуверенный голос свидетельствовал о том, что у нее это не получалось.

– Мне жаль, Маш. Да, это сложно и страшно… Но это было необходимо, разве не так? Этот человек был ужасным: грабил, насиловал и убивал людей… Почему нам должно быть его жалко? Этот пират был человеком Вааса, он… – Ника развела руками, подбирая подходящие слова. – Сволочь, кто он… Поверь, он бы лишил жизни и меня, и тебя без мук совести. Так почему ты жалеешь о том, что прикончила морального урода? Неужели тебе жаль парня из-за его юного возраста?

Мне хватило сил, чтобы глаза не полезли на лоб – я тяжело вздохнула, проводя рукой по густому пробору. Почему-то сразу вспоминились слова Вааса там, в ПБ, когда он заливался безумным смехом, а потом разочарованно поднял на меня глаза, произнося:

«– Не… Ты не поняла.»

«Зато сейчас я тебя поняла, говнюк. А вот ты, Ника… Не поняла меня».

– Да на кой черт мне сдался этот пират?! Боже, Ник! – раздраженно ответила я, спрыгивая с перил и съехав по ним спиной, усевшись на полу. – Я боюсь, ясно?! Боюсь, что мне снова придется убить человека, потом еще раз, и еще… И что это войдет в привычку, это станет нормальным для меня, не будет вызывать отвращение или страх!

Я подняла сердитый взгляд на подругу, пытаясь найти в ее глазах понимание. И я его нашла.

– Знаешь, с того дня, как мы оказались здесь, меня… Преследуют голоса. Они не выходят из моей головы: Деннис, Ваас, да даже Эрнхард! Все эти психи засели в мою бошку, и каждый навязывает мне свою ебучую политику. Это непонимание того, чего от меня хотят, и что я на самом деле должна делать, разрывает мне мозг. Мне снятся кошмары, и эти чертовы джунгли уже глаза мозолят… Подожди! НЕТ! Заткнись, окей? Сейчас я говорю!

Я выставила перед собой палец, чуть ли не приказывая девушке закрыть свой рот, когда она хотела что-то возвразить: слишком я хорошо ее знала, а наше общение строилось, можно сказать, на ее смирении и моих вспышках гнева и желании доминировать во всем. Никогда не было моей положительной чертой…

– Я знаю, что ты хочешь сказать! Я знаю! «Маш, мы все это переживаем сейчас! Ты не одна такая разнесчастная! Соберись!» Так вот знаешь что? Я не буду спорить, я согласна с этим, вот только есть одно большое «НО», и знаешь в чем его суть?

Я выждала паузу – Ника уставилась на меня сверху вниз и нервно поджала губы, но не стала перебивать меня. Впрочем, как и всегда.

– Я не остаюсь безучастной, вот в чем. Сейчас я по своей же воле ввязалась в иерархию этого ебучего острова. Стою как первое звено в цепи питания блять… Я была инициатором побега из лагеря, когда мы только очутились здесь, я сдружилась с Деннисом Роджерсом, который вешает мне лапшу на уши, но я отлично подыгрываю ему. И это я научилась обращаться с оружием, научилась засовывать свой страх в задницу. Ты… Ты бы знала, через что я прошла за эти дни! На моих глазах гребаный медведь устроил чертово братское кладбище, и меня он чуть не сожрал! Ты хоть представляешь, что это за чувство, когда ты бежишь сломя голову и слышишь, как приближается его топот сзади, как этот зверь тебе уже в спину дышит, а потом ты попадаешь в ловушку, уготовленной, мать твою, судьбой, и чувствуешь, что тебя сейчас растерзают на куски, тебя убьют, ты умрешь?! Я переживаю все это ради того, чтобы вы оказались в безопасности. А знаешь, почему все так обернулось?

Ника еле повела головой.

– Потому что мне нечего терять, в отличие от вас. Вам есть, к чему возвращаться. Вы должны, обязаны выбраться из этого дерьма. А я… Я наконец-то смогу сделать что-то стоящее в своей жизни. Или даже отмолить грехи…

Ника молчала. Молчала, но я знала, что ее глаза наполнены ненавистной мной жалостью.

– Меня снимали для выкупа, Ника… – сорвавшимся голосом продолжила я, проджав колени к груди и уложив на них подбородок. – Я избавила тебя от этой участи и рада, что ты не перенесла то, что довелось пережить мне. И ты тоже должна быть рада, что сейчас не гниешь в клетке, а находишься в полной безопасности, пусть мне и пришлось дорого за это заплатить… И тебе давно уже пора понять, Ника, – я подняла пустой взгляд на девушку. – Ты не мой херов психолог. Так что не смей, не смей даже говорить со мной о накрученных проблемах, страхах или о пиздо-страданиях, ясно?

Я поднялась с пола и быстро направилась прочь из особняка, наплевав на то, что хлопок двери может кого-нибудь разбудить. Если девушек не разбудил мой повышенный тон, значит, и такая мелочь не разбудит…

Девушка молчала, отвернувшись к восходу. Я чувствовала ее взгляд на моей удаляющейся от дома фигуре. Мне и не нужно было ее одобрение – я знала, она прислушалась ко всему, что я сказала. За несколько лет нашей дружбы Ника привыкла к моему тяжелому характеру, к моей вспыльчивости, упрямости и… Скрытности. Поэтому она всегда молчала. Но мне было важно лишь то, что она слушает меня и слушает внимательно.

Таких людей мало.

***

Никого не удивит, если я скажу, что вернулась в Аманаке: эта деревушка оставалась единственным местом на всем острове, где я чувствовала себя в безопасности и где, пока крайней мере я надеялась, хоть кто-нибудь меня ждал. Прозвучит странно, особенно учитывая положение, в котором мы пребывали, однако, приходя сюда, я получала невероятное удовольствие от смены круга общения: повстанцы не были похожи на людей с материка, они мыслили так же современно, но на столько, на сколько позволяла им природа острова, их обычаи и мировозрение, ограниченное океаном.

Вообще, с ними было интересно общаться, вернее с теми, кто уже не опасался меня, как чужака. Например, в смерти собратьев они всегда винили какого-то Великана – по легенде, живущего под поверхностью озера и уничтожающего каждого, кто приблизиться к нему. Чудовище окупировало остров и влавствует над судьбами невинных. Однажды против него выступит воин из Северного царства, отсекет голову Великана от тела, и тогда мир на Рук Айленде возродиться. История, конечно, интересная, но кровавые подробности в качестве сказки на ночь вряд ли зайдут детям с материка.

Мне также нравились эти заинтересованные взгляды, которые жители бросали в мою сторону, серьезно думая, что я их не замечу. Нравилось это внимание, эта настороженность и даже опаска, словно я действительно что-то из себя представляла, словно во мне и вправду заключено что-то важное и, возможно, даже опасное…

Дверь в нашу комнату со скрипом отворилась, я вошла внутрь, ловя на себе удивленный взгляд голубых глаз – Элис лежала поперек своего матраса, уткнувшись затылком в стену и сложив руки на груди.

– Ну наконец-то, я думала ты никогда не придешь, – раздраженно буркнула она, пробежав по мне глазами с ног до головы. – Оставила меня гнить здесь в одиночку. Где ты была?

Я прикрыла глаза, останавливаясь на пороге, и глубоко вздохнула.

«Спокойно, Маш. Спокойно…»

– Собирайся, через полчаса уходим, – ответила я, проходя к своему месту, и рухнула лицом в подушку.

Мышцы приятно обмякли и расслабились, я потянулась, переворачиваясь на спину и рассматривая из-под опущенных ресниц потолок, боковым зрением ловлю на себе негодующий взгляд американки.

– Всмысле? – промычала она, глянув на меня исподлобья.

Я поймала себя на мысли, что за пару дней, проведенных в размеренности и безопасности, девушка медленно, но верно начала возвращаться к ее привычному образу тупой пи…

– Ты где была, я тебя спрашиваю? Ты не офигела вот так кидать меня?

Я сжала кулак, покоящийся на матрасе за моими бедрами, так что девушка не заметила этого жеста.

«Ты спокойна… Ты спокойна блять!»

– Может мне отчитаться перед тобой в позе великобританского гвардейца, а? Я сказала собирайся.

Элис фыркнула, отводя взгляд. Она и не думала вставать с места, но в этом я ее понимала. Что ей собирать? У нас больше ничего нет. Просьба собираться была адресована мной с целью, скорее, предложить напарнице морально подготовиться. Выждав паузу, что-то обдумывая, я все же вздохнула и решила ответить на вопрос девушки, который ее так интриговал.

– Хочешь знать, где я была вчера весь день? Окей, я расскажу…

В глазах девушки загорелся интерес, и она уселась по-турецки, заправляя за ухо прядь волос.

– Рано утром, пока ты спала, я встретилась с Деннисом, и он сказал, что его люди нашли нашу подругу в доме колониста. Я отправилась к некоему Доктору Эрнхарду, он живет в старом особняке на вершине западной горы. Это далеко, но если найдем тачку – доберемся минут за пятнадцать. Главное, не наткнуться на пиратский патруль.

– Значит, нам туда?

– Именно, – ответила я. – Там я нашла Настю, рыженькую, помнишь такую?

Американка кивнула: в нашей группе они не были лично знакомы и обменялись за весь тур только парочкой фраз, что неудивительно, ведь они были абсолютно не схожими в интересах личностями.

– В общем, с доком мы договорились, он готов спрятать всех, кого удастся спасти. У себя под домом, в пещере… Пойми, мы не можем всей группой тусить здесь. Как никак – это место окружено пиратами, да и с этической точки зрения… Ох, надеюсь, ты понимаешь, к чему я веду, и не будешь выкаблучиваться! – вздохнула я, кидая молебный взгляд на Элис.

Та в ответ посмотрела на меня, как на идиотку.

– Ну не такая же я сука, Маш… – фыркнула она. – Так что было дальше?

– Дальше я вернулась сюда, нашла Денниса и ракъят. Они захватили там какой-то аванпост, не знаю, ну и им нужно было перевезти на него оружие, я поехала с ними. В итоге, в джунглях на нас напал медведь…

Элис выпучила глаза, а ее брови медленно поползли вверх.

– Да, эта тварь перебила почти всех. С Роджерсом все окей: мне сказал тут один знакомый… Короче медведь погнался за мной, завел в ловушку, но в последний момент меня спасли…

– Кто?

– Не поверишь… – нервно усмехнулась я, но уголок губ предательски дернулся вниз. – Ваас и его пираты.

Если бы не гравитация, чует мое сердце, американка бы подскочила на месте – эгоизм в ее взгляде наконец сменился беспокойством и даже неким сочувствием – приложив ладонь ко рту, она шепотом спросила:

– Только не говори, что… Тебя поймали? Ты снова была в плену у этих людей?!

Я медленно кивнула, отводя взгляд: не хотелось вспоминать обо всем этом и о том, что происходило дальше, поэтому я поспешила закрыть тему.

– Что они делали с тобой? Как ты сбежала?

– Неважно как, главное – я здесь, и я нашла Нику. Она сбежала вместе со мной.

– Где она?

– Тоже у Эрнхарда… Ладно, что-то мы засиделись уже.

Я неохотно поднялась с кровати и направилась к выходу. На пороге, взявшись за ручку двери, я обернулась к провожающей меня внимательным взглядом девушке.

– Ты это… Готовься, в общем, и выходи на улицу. Я сбегаю за оружием, может, сопру какое-нибудь. На всякий случай.

Элис кивнула, и я вышла из нашего барака.

***

Солнце уже во всю пекло над головой. Решили мы идти все же пешком, так как это, исходя из моего опыта перебежек от Аманаке до Эрнхарда и от Эрнхарда до Аманаке, намного безопаснее: животины в этой части острова не так много, по большей степени она представляет из себя растительноядных и копытных особей, которые не тронут тебя, если не будешь подходить к ним слишком близко. Пираты патрулируют только главные дороги, а заблудиться мы априори не могли, ведь этот путь я уже знала наизусть…

– У меня рожа очень красная? – спросила Элис, заползая под куст в поисках хоть какой-то тени.

– Ой, успокойся. На меня посмотри…

Я усмехнулась, наблюдая, как девушка разваливается в позе звезды под невысокой растительностью. Ее верхняя губа подергивалась вверх, оголяя передние зубы, а в глазах, ставших жертвами нервного тика, была такая безысходность, что невольно хотелось заржать. Было забавно и одновременно горько наблюдать, как это хрупкое, беззащитное и абсолютно несамостоятельное создание пытается выжить в диких джунглях.

Я продолжила умываться прохладной речной водой, стараясь не замечать своего отражения: мешки под глазами, расцарапанная щека и синяк на краешке подбородка от кулака Вааса. Зачем мне смотреть на это, и так знаю, как паршиво выгляжу. Охладив лицо, шею, затылок и другие открытые солнцу части тела, я намочила пальцы и, подкравшись к обмякшей девушке, опустила ледяные руки на ее шею – та с визгом вскочила под мой хохот, и на ее привычное:

– Ты издеваешься?!

Я лишь посоветовала ей охладиться.

До особняка Доктора оставались считанные минуты, и уже скоро мы с девчонками встретились в громадной пещере, вход в которую располагался чуть ниже вершины самой горы и был хорошо замаскирован растительностью. Это было огромное подземное пространство, большую площадь которого занимало хрустальное озеро и остатки разрушенного судна, на половину потонувшего в водоеме. Как оно вообще сюда попало – неизвестно. К нашему приходу Настя и Ника уже разложили несколько спальных мешков, которые предоставил док, и развели костер: воздух тут был не самым теплым, а песок под ногами – ощутимо холодным. Несмотря на не самое близкое общение, девушки были рады крепко обняться большой счастливой кучей – Ника перевела на меня игривый взгляд и, вытянув руку, насильно притянула в эту смеющуюся кучу-малу.

«В такие моменты понимаешь, как мало нам нужно для счастья…»

Я оставила подруг в покое, строго настрого запретив им покидать пещеру и высовывать из нее нос, если услышат, что к Эрнхарду пришли пираты Вааса. Впрочем, с этим мог бы поспорить, пожалуй, только идиот. На обратном пути зашла к Доктору, чтобы одолжить у него телефон буквально на один звонок – я присела на шатающийся табурет и набрала Денниса, благо, память на номера у меня неплохая. Нервно застучала пальцами по столу, ожидая ответа – несколько гудков и в трубке раздается шипящий из-за неисправности устройства голос.

– Mary, рад тебя слышать. Успела отвести свою пугливую подружку в укрытие? – в своей привычной насмешливой манере спросил Роджерс.

Я облегченно выдохнула, радуясь внутри себя, что с лидером и вправду все в порядке.

– Да, Элис уже здесь. И так получилось, что я спасла еще одного человека.

– Отличная новость, Mary. Как тебе удалось?

– Я попалась Ваасу, – процедила я сквозь зубы. – Меня отвезли в ПБ, он снял меня на видео, для выкупа… Там я нашла одну девчонку из нашей группы, она была следующей на очереди, мы хотели сбежать…

Я запнулась.

– Что такое, Mary? Почему молчишь?

– Мне… Пришлось убить пирата. Я перерезала ему горло, все было как в тумане… Только так мы бы сбежали.

На другом конце повисло недолгое молчание. Непонятный шум. Мне стало не по себе…

– Первое убийство всегда тяжело переносится, Mary. Нам кажется, что мы поступили неправильно, выбрали слишком жестокий путь, несправедливый. Что человек, павший от нашего кинжала, мог быть достоин второго шанса… Вот только задумайся, Mary: если даже пират Вааса достоин второго шанса, то почему не достойна ты?

Я подняла взгляд к окну напротив, нахмурив брови. Его слова казались такими отрезвляющими и не звучали как оправдание, которого, к слову, и не существовало, и только безумец продолжал бы погоню в его поисках… Деннис ждал моего ответа, но такового у меня не нашлось.

– Я… Я не знаю. Все так сложно, ох… В любом случае, я смирилась с этим и приняла свой поступок. Здесь у каждого второго есть заряженная пушка, да и мне не спасти друзей, если буду переживать так смерть каждого убитого мной врага, – обманчиво невозмутимо подытожила я.

– Правильно мыслишь, Mary! На этом острове угрызение совести приведет в никуда, в лучшем случае, или же к смерти… А ведь нам с тобой и твоим друзьям не это нужно, так? Знаю, ты не американка, но в Америке в таких случаях говорят: «Все когда-то бывает в первый раз…»

– Есть какие-нибудь новости о них? – перевела я тему. – Хоть какие-то зацепки?

– Хм… Да, есть кое-что, еще вчера хотел рассказать тебе по пути в «Старые шахты», ну да ладно… Но новость неутешительная, – замялся лидер.

– Слушаю, – я напряглась, перестав щелкать пальцами.

– Среди вашей компании был паренек в кепке и с татуировкой на всю руку?

В висках запульсировало: этого человека ни с кем не спутаешь. По описанию было ясно, что этот самый паренек был одним из иностранных туристов, который входил с нами в группу. Его звали Сэм, мы с ним не так часто общались: скорее, на первой встрече всех учавствующих в туре мы с ним обменялись парочкой колких шуток, да и разошлись… Но теперь я была готова сорваться и бежать на другой конец этого гребаного острова, лишь бы с пацаном все было нормально, и мы смогли доставить его сюда.

– Да-да! Был такой! Где он?.. Чего ты молчишь? Ден…

Мужчина вздохнул.

– Твоего друга застрелили. Этим утром. Мы не успели ничего сделать.

Меня словно окатили ведром ледяной воды.

«Застрелили. Застрелили, мать твою…»

Всё. Его нет. Его нет! Человек убит и никогда не вернется! Родственники этого парня не узнают об его смерти, его никогда не дождется его верный доберман, его друзья потеряли близкого человека, а любящая девушка – возможно, ту самую любовь всей своей жизни. Господи, его родители даже не получат его тело, чтобы похоронить… И все это в один лишь, сука, миг!

– Кто это сделал? – спросила я, сжимая попавший в ладонь клочок оборванной бумаги. – Кто?

– Ваас, – спешно ответил Роджерс.

Мне показалось, что его до этого расстроенный голос словно по щелчку пальцев приобрел нотки хитрости и ехидства, но к чему это было, я не могла понять, да и мысли были заняты перевариванием такой ужасной новости.