Текст книги "Я слышу плач за горизонтом (СИ)"
Автор книги: NUna MOon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 20 (всего у книги 43 страниц)
Но ее ответное молчание бесило. Бесило, что она всегда ляпает прежде, чем подумает, а потом смиренно опускает глаза в пол. Меня бесило это, и я приподнялась, опираясь о локоть.
– Ради нас! Ради нас блять, Ника! Ради того, чтобы мы все остались живы и вернулись домой! – я продолжала испепелять взглядом опустившую глаза девушку. – А не ради того, чтобы сейчас сидеть перед тобой блять и испытывать ебаное чувство вины за то, что я каждый день борюсь с собой, борюсь со своими страхами и слабостью, чтобы выжить самой и помочь остальным, а не сижу с вами за компанию и не рыдаю каждый вечер о том, как хочу домой!
– Маш, я не это имела в ви…
Ника подняла намокшие глаза, но все равно не осмелилась поднять их на меня.
Ей было страшно. Словно она говорила с чужим человеком.
Но меня уже было не остановить. Чувство обиды и неблагодарности затмило разум.
– Я понимаю, как это легко просиживать задницы в ожидании, когда вам все принесут готовое. Я понимаю, как вам легко судить меня за какие-то ошибки, за какие-то отклонения от морали и нравственности в моем поведении. Как вам легко предъявлять мне какие-то требования и тыкать меня носом в то, в чем вы не согласны, – продолжала чеканить я, пока Ника нервно переплетала свои пальцы и прикусывала дрожащие губы. – Я только одного прошу. Не забывайте блять, где мы находимся. Здесь не получится решить все вопросы правдой и миром. Придется идти на жертвы, реальные жертвы. Я приняла это, чтобы выжить… И несмотря на ваше бездействие, – чуть тише добавила я. – Советую вам сделать то же самое.
Ника молчала, тяжело дыша. Я смотрела на нее, и мне невольно становилось противно. Не столько от девушки, сколько от ее слабости. За эти дни, в особенности дни, проведенные в лагере Вааса, внутри меня выработалась неприязнь к любому проявлению слабости…
Потому что я прекрасно знала, насколько я сама слаба.
Мне не хотелось обвинять подруг в их беззащитности, в их бездействии. В глубине души я искренне переживала за их безопасность и сама настаивала на том, чтобы девушки не покидали пещеру. В противном случае, все бы мои усилия по их спасению просто бы сошли на нет. Я не хотела обвинять девушек да и в целом остальных членов группы в том, что встала на такой тяжелый путь ради их спасения и теперь претерпевала ежедневные угрызения совести, непрекращающийся страх, ночные кошмары, голоса в голове и одержимость жаждой мести.
Это был мой выбор.
Выбор моей гребаной совести и чувства безысходности.
И все было бы замечательно, если бы каждый раз, отворачиваясь на доли секунды, я не ловила на себе изучающий исподлобный взгляд подруг, в которых скрывалось плохо скрываемое осуждение.
Я ненавидела это. Я ненавидела чувствовать себя виноватой в том, в чем не была виновата. Я ненавидела чувствовать себя ментальным изгоем среди когда-то единственных, оставшихся близких мне на этом острове людей, которые не только отказались поддержать меня, но и осуждали, причем осуждали за спиной. И только Ника, моя близкая подруга, решилась высказать все мне в лицо. Спасибо и на этом.
– Вы думаете, я кайф ловлю с этого, да? Вы так думаете? Ника, отвечай!
– Нет, правда нет. Мы только хотим, чтобы ты…
– Знаешь, я тоже много чего хочу.
Я поднялась с земли, и девушка наконец подняла на меня мокрые глаза.
– Но, как видишь, мы все еще на этом злоебучем острове.
– Маш, я…
– Хватит, Ник… – покачала я головой, отмахиваясь и отступая на шаг. – Мы уже обсуждали это в тот день, когда я спасла тебя, забыла? Я не хочу повторять все слова заново. Да и… – я смерила девушку разочарованным взглядом. – Все равно ты даже не попробуешь понять их.
Я раздраженно выдохнула и направилась прочь, игнорируя взгляд девушки, которая осталась сидеть на пляже и явно хотела что-то сказать.
– И кстати, спасибо за поддержку, – с сарказмом бросила я.
Мои слова, на удивление, стали для подруги, как ведро ледяной воды – она быстро поднялась с песка и крикнула мне в догонку своим дрожащим от кома в горле голосом.
– Теперь ты думаешь не о спасении, Маш, а о нем!
Сердце бешено заколотилось в один миг – я распахнула глаза, встала как вкопанная, оборачиваясь к подруге. Ее выражение лица было взволнованным и непонимающим, и я не знала, что ответить на ее слова.
«Это был упрек? Вопрос? Констатация факта?» – первая мысль, пришедшая мне в голову и заставившая мое сердце вдруг сжаться от необъяснимого страха.
Надо же. У меня даже не возникло сомнений, что Ника имела в виду именно того, о ком я действительно думала. Я даже мысли не допустила о том, что это просто могли быть ее глупые догадки…
Я продолжала безучастно рассматривать девушку, словно ее слова нисколько не задели меня. Но кого я обманывала – Ника уже прочла все по моей первой реакции.
– Я же вижу, какой ты становишься, когда слышишь о нем! – отчаянно выкрикнула девушка, словно в истерике, и ее эхо прокатилось по всему пляжу, взмывая к голубому небу. – Что он сделал с тобой? Что, Маш?!
Ее голос сорвался на шепот, она прикрыла дрожащие губы ладонью и повела такими же дрогнувшими плечами.
– Когда он забрал часть той Маши, которуя я помню и люблю…
Вокруг стало настолько тихо, что я слышала, как воздух проходит сквозь стиснутые зубы и как со свистом вылетает из носа, как поклацивают зубы из-за дрожи в губах и как рвано я дышу. Не отрывая взгляд от девушки, я молчала. Мне не хотелось опускать глаза, ведь это чертово проявление слабости. Поэтому я молчала, молчала и сдерживала эмоции, сжав кулак за бедром. Ника не выдержала первой: она опустила подбородок к груди, тихо всхлипывая, и покачала головой, словно осознав, почему я не спешу отвечать на ее вопрос.
– Когда я говорю о тех людях, которые похитили нас, – выровняв голос, произнесла девушка. – Ты абсолютно нейтральна.
Я уже осознала, к чему она ведет, но изобразила на лице непонимание.
– Когда же я или кто другой упоминает Вааса, ты… – на долго подбирала слова, смотря в сторону, но в конце-концов лишь тяжело вздохнула. – В твоих глазах появляется страх. Страх, дичайший страх, Маш. И мне… Больно от того, что ты молчишь.
На ее глазах вновь появились слезы, а голос дрогнул и сорвался на ноту выше.
– Ты переживаешь весь этот страх внутри себя, но молчишь. Я… Я чувствую себя такой беспомощной, Маш! – развела она руками.
Ника смотрела на меня молебным взглядом, от которого мурашки пробегали по коже. И я не выдержала – опустила глаза в пол.
– Я вижу, как у тебя трусятся и холодеют руки, когда слышишь его имя из чьих-то уст, как ты нервно сглатываешь, как ты взволнованно отводишь глаза. И ничем не могу помочь, ведь я не знаю, что происходило с тобой там, в том лагере! Я не знаю, что ты пережила, не знаю, как поддержать, что сказать, как успокоить. Объясни, что с тобой происх…
– Он мучает меня каждый день…
Я отстраненно смотрела в сторону, нарочно избегая взгляда девушки. Я долго подбирала слова, чтобы описать то, что чувствую, ведь изначально я даже не собиралась рассказывать никому о том, что творится у меня на душе.
– Его образ, его глаза… Его тень мелькает в голове, не оставляет мой разум в покое. Ваас снится мне в кошмарах, и я невольно вспоминаю о нем каждый раз, когда остаюсь в одиночестве. Он… Так глубоко засел в моей голове, что я просто не в силах обрести покой.
Я решилась поднять глаза на девушку. Она внимательно изучала мое лицо глазами, приложив руку к губам.
– Даже находясь за десятки километров от этого ублюдка, я всем телом ощущаю его присутствие. Слышу его сраный голос…
– Маша, его больше нет рядом. Его нет, ты в безопасности… – успокаивающе произнесла Ника.
Девушка сделала шаг в мою сторону, но тут же удивленно замерла, когда мое тело против воли отступило в обратную сторону. Такой приобретенной ответной реакции я всецело должна была быть «благодарна» чертовому Монтенегро…
Девушка опустила протянутые руки и тяжело вздохнула, неуверенно продолжив.
– Тебе просто нужно время, Маш. Поверь, скоро ты забудешь этот кошмар, который пережила из-за него. Тебе только нужна поддержка, наша поддержка – твоих близких людей. Твои цели давно зашли за пределы спасения наших друзей, Маш, признайся себе в этом. Ты медленно становишься одержимой местью… – она сглотнула ком в горле. – Прошу, не позволяй ему превратить тебя в такого же монстра, что и он! Знаю, как это звучит, Маш, но я лишь пытаюсь тебя вразум…
– Я не могу спать, – громче оборвала я девушку, собираясь с тяжелыми мыслями, переминаясь с ноги на ногу и уложив руки на бедра. – Не могу есть.
На глазах невольно появились скупые слезы, которые я стойко сдерживала, хотя силуэт девушки напротив был уже ощутимо расплывчатым.
– Я не могу ни о чем больше думать, Ник… Как…
Вот она, первая слеза, которую тут же холодит муссон.
– Как представлю Еву там, на диване в особняке дока, такую бледную, холодную… Как представлю то, что делали с ней люди этого ублюдка… – закусываю губы, так как говорить становиться невыносимо больно из-за кома в горле, и прикрываю глаза. – Как вспомню, что в тот вечер оставила ее одну…
Мой голос снизошел до отчаянного шепота, и я открыла глаза, устремив их на Нику.
– Я никогда не смогу простить себе этого… Пока он и его люди не поплатяться за это.
Ника покачала головой и спрятала лицо в ладонь. Я видела, как содрогнулись ее плечи, и девушка тихо заплакала.
– Прости… – все, что я могла тогда сказать.
Я быстрым шагом направлялась подальше от пляжа и еще долго чувствовала на спине прожигающий отчаянный взгляд подруги. Она знает, куда идти – не пропадет. Я же свернула в противоположную сторону от тропы, ведущей к особняку.
Не хотелось в очередной раз столкнуться с осуждением в глазах единственных близких мне людей…
«Знаешь, Ваас, » – мысленно обратилась я к пирату, заводя мотор тачки и утирая скатившуюся слезу. – «Если ты ушел из семьи по той же причине, по какой сейчас ухожу от близких я…
…то я никогда не осужу тебя за это.»
И кто знает.
Может, я стану первым человеком, который так поступит.
***
Вечером того же дня я наконец осталась в полном одиночестве. Сидела на больших валунах, поджав колено к груди, смотрела сквозь прозрачную озерную воду, где отражался белоснежный лунный шар, и вслушивалась в звуки спящих джунглей.
Я наслаждалась спокойствием этих мест, их умиротворением и безмятежностью. Завидовала белой завистью дикой природе, такой жестоко равнодушной по отношению ко всем своим явлениям, к своему закону джунглей и к принципу «выживает сильнейший». Ведь природе наплевать, кто мы и откуда: каждый становится равным другому, когда речь заходит о пороге между жизнью и смертью… Наверное, впервые за эти дни я не думала о том, что нахожусь на неизвестном острове в плену у опасных людей, не думала о том, как изо дня день медленно теряю рассудок, и не думала о том, как это место переворачивает человеческое мировозрение и заставляет увидеть в лице когда-то близких людей абсолютно чужих…
«– Ты все еще не освободилась от любви к своим дружкам – людям, которым ты на самом деле нахуй не сдалась, которым поебать на твою любовь, принцесса, ведь переверни ебучая судьба все по-другому, и окажись кто-либо из них на твоем месте, и тебя без сомнений бросили бы гнить здесь, в моем лагере, а сами спасали бы свои шкуры…»
Забывшись, я вздрогнула, когда услышала посторонний шум. Кто-то неподалеку перебирал маленькими ножками по стволу сваленного дерева. Обернувшись на звук, я встретилась взглядом с бурой мартышкой, с интересом разглядывающей меня. На моем лице тут же появилась улыбка: как махнатые зверушки могут не вызывать радость только одним своим видом?
Животное было настороженно и не спешило подходить ближе, однако любопытство в нем все же победило – мартышка прыгнула на соседний валун и уселась на подобие мне, поджав одну ногу к груди, и принялась беглым взглядом рассматривать пейзаж вокруг, словно не замечая меня. Однако стоило мне шевельнуться, чтобы сунуть руку в карман шорт, как мартышка, не ожидавшая этого, забавно отпрыгнула в сторону, но вскоре вернулась на то же место при виде кусочка фрукта в моей протянутой руке. Сладкий запах заглушил ее инстинкт самосохранения – мартышка подбежала ко мне и бесцеремонно выхватила фрукт. С иронической, но доброй улыбкой я следила за тем, как животное, удобно устроившееся в полуметре от меня, поедает сладкую мякоть своими маленькими ручками.
Ночную тишину нарушало быстрое течение реки. Мартышка еще какое-то время просидела возле меня и, убедившись, что ничего съестного у меня больше нет, ловко забралась на дерево и скрылась в темноте джунглей, захватив с собой кожуру. Я вновь осталась одна. В какой-то момент я даже подумала над тем, чтобы остаться ночевать прямо здесь, на валунах, однако поспать этой ночью мне было не суждено…
– Потерял что-ли? – иронично бормотнула я, когда в кармане завибрировал старый телефон, что одолжил мне для связи Роджерс, и на его экране высветилось одно слово, «Деннис».
– Mary, хорошая новость или плохая? – донесся из трубки громкий голос Роджерса, который пытался перекричать то, что происходило на заднем фоне.
Судя по звукам, он и воины ракъят куда-то спешили и спешили настолько, что их внедорожники стучали об дорогу и противно скрипели своей резиной.
– Хорошая, – недолго думая, ответила я.
– Мы нашли двух девчонок из лагеря Вааса, о которых ты рассказывала, и нашли способ спасти их! Это наш последний и единственный шанс, так что присоединяйся! – кричал он в трубку.
От неожиданности такой отличной новости я на миг даже потеряла дар речи.
– А… Да, да! Конечно! Что нужно делать?
– Теперь к плохим новостям. Через полчаса девушек привезут на северный пирс! Там их погрузят в вертолет и отправят к покупателям! Мы собираемся перехватить конвой с пленными до того, как он окажется на пирсе! Ты с нами?
В интонации Роджерса не было вопроса. Он заранее знал мой ответ…
– Где этот пирс?
***
К назначенному месту я добралась сразу же после Денниса и его людей. Бетонный пирс особо выделялся на фоне окружавших его диких джунглей, он был возведен посреди широкой реки метров на пять над ее уровнем, на его поверхности находились несколько укрытий, навесов и ящиков с оружием. Под ветром покачивались пришвартованные надувные лодки со встроенной конструкцией пулеметов. Все было изрисовано пиратскими эмблемами: открытым белым глазом на красном фоне.
Я приехала к назначенному месту, которое находилось чуть поодаль от пирса и было хорошо спрятано густой растительностью. Здесь, под снайперским навесом, меня уже ждали Деннис и несколько воинов ракъят.
– Смотрю, вы времени зря не теряли… – между делом бросила я, кивая на два пиратских трупа, оттащенных в сторону.
Мой настрой был серьезен. Времени на шутки, увы, не оставалось.
– Mary! Отлично, ты тут! Иди сюда! – махнул мне рукой Деннис, занявший позицию под снайперским навесом, вид из которого идеально падал на поверхность пирса.
Я быстро присела за деревянной перегородкой напротив мужчины, попутно оглядев людей вокруг, и тихо спросила:
– Это все, кто есть?
– Нет, конечно нет! С ума сошла? – усмехнулся Роджерс и бросил быстрый взгляд на пирс, чтобы проверить обстановку.
Все было тихо.
– С нами около тридцати человек. Половина устроит засаду на противоположном берегу, когда начнется пальба.
– Какой план? – в спешке спросила я. – Дайте мне оружие хотя бы!
Деннис повелительно кивнул одному из воинов, укрывшихся позади нас, и спустя несколько секунд в мои руки прилетел заветный АК-47. Ладони приятно захолодил липкий металл.
– Ждем появления конвоя, стреляем по пиратам. Ничего нового, Mary, – оскалился Роджерс в предвкушении долгожданной схватки с заклятыми врагами.
И его азарт в глазах вскоре перешел и ко мне, от чего руки сжали дуло винтовки так, словно это был мой спасательный круг. Спустя несколько считанных минут на горизонте показались красные внедорожники.
– Смотри… – прошептала я, завороженно смотря на приближающийся со стороны гор конвой пиратских тачек. – Вот и крысы пожаловали…
– Все по местам, – негромко, но грозно скомандовал лидер, мельком обернувшись к воинам.
Позади тут же послышались их быстрые, разнобойные шаги и шелест растительности. Деннис снял с плеча автомат и поднялся с колена, направляясь вслед за уходящимими воинами. И отойдя на приличное расстояние, он вдруг обернулся, бросил мне уже знакомое наставление:
– Следуй по пути воина.
Мужчина скрылся в густой листве, оставляя меня в неведении. Я решила пока просто продолжить слежку из укрытия и импровизировать.
На пирс подъехали три пиратских внедорожника, из которых сначала вышли пираты, как всегда демонстрирующие свое развязное похуистичное поведение, а затем они повыталкивали и пленников. Их оказалось около шести или семи, я не считала. Было жутко наблюдать за их понуренными головами, заплаканными лицами и беспомощным состоянием. Пара молодых людей еще пытались показать характер и как-то побыковать, но незамедлительно были приструнены пиратами – одного парня повалили на землю, нанося несколько мощных ударов по солнечному сплетению, другого парня один из пиратов уже прижимал к земле, заломив ему руки за спиной, пока второй пират, ухмыляясь, наносил удары берцами по лицу пленного.
Я бегала взглядом по волокущимся вдоль пиратского конвоя пленникам в поисках Карины и Анжелы. И наконец я нашла их, облегченно вздохнув. Заплаканную Карину, связанную, с заклеенным скотчем ртом, грубо удерживал за локоть пират с натянутой на рожу красной банданой. В это время такого же побитого вида Анжелу уже поставили на колени в импровизированный ряд «товаров».
Дело пахло жареным. Все нутро рвалось подобраться поближе к пирсу, чтобы не упустить удобный момент для спасения девушек. Повесив винтовку на плечо, я аккуратно покинула снайперский навес и отошла в тень джунглей, направляясь в ту сторону, где скрылся Деннис и его воины. Заросшая высоким бамбуком и примятая десятком шагов тропа вела к побережью реки. Не доходя до берега (так как снизу не было возможности следить за тем, что происходило на пирсе), я предпочла засесть на скалистом выступе среди густого папоротника. Еще несколько томительных минут ожидания, и мы услышали нарастающий звук приближающегося вертолета. Я напряглась, нервно сжав в пальцах края майки, и устремила глаза на пролетающую над головой железную птицу, от воздушного потока которой заколыхалась вся растительность вокруг и даже гладь воды.
Приземлившись на пирс, вертолет стал медленно затихать, после чего был открыт его люк, куда грубо потащили несчастных пленников.
«Чего они медлят?» – вспомнила я о ракъят, судорожно вставая из полусидячего положения и забегав глазами вокруг.
На мое счастье, воины наконец открыли огонь со всех берегов – несколько пиратских тел упали замертво словно домино, остальные же побросали испуганных пленников и мобилизовались, разбегаясь в рассыпную словно муравьи. Шестерки Вааса похватали оружие и расселись по укрытиям, открывая ответную пальбу и матерясь как сапожники.
Единственный пират, привлекший мое внимание, похватал растерянных пленников за шкирки и уже бегом затащил их в вертолет, в то время как пилот судорожно проделывал какие-то махинации для взлета. На обдумывание действий времени не было – я скинула с плеча автомат и направила его дуло на кабину пилота. Среди тысячи других раздался первый выстрел, затем второй, и оба мои. Со второго удачного выстрела обмягшее тело мужчины выпало из транспорта прямо возле плоских шосси. Кровопролитная пальба между воинами ракъят и людьми Вааса продолжалась, и пират, что занимался пленниками, спустя считанные секунды так же пал замертво, хватаясь за шею, и даже не успел заметить, что пилот вертолета был мертв.
Вертолет все еще шумел. Поймав мой взгляд, Деннис указал пальцем на лодки, что качались возле пирса, а затем вернулся к отстреливанию пиратов. Я поняла, что делать дальше, но еще около десяти секунд мне потребовалось на то, чтобы собраться с духом и ступить шаг навстречу неизвестности.
Прыжок.
Мутная вода неприятно забила нос и заполнила уши. Закрыв глаза, я по интуиции поплыла в сторону лодок. Оказавшись на борту, я судорожно пыталась понять, как завести эту чертову лодку. И я завела ее. Запрыгнув с лодки на железную лестницу, я поднялась на пирс и, убедившись, что все пираты сосредоточены в дальней части, подбежала к вертолету с другой стороны. Застывших от удивления Карину и Анжелу из вертолета я выводила чуть ли не насильно, с криками и потарапливанием, так как девушки были очень напуганы и боялись лишний раз высовываться наружу, да еще и непрекращающийся свист пуль заставлял мурашки бегать по коже.
На остальных же пленных я могла только бросить сочувствующий взгляд и ничего более.
«Ваас был прав – я не гребаный ангел. И я не всемогущая – я не могу спасти всех…»
В душе теплилась одна надежда: если ракъят одержат победу в сегодняшней перестрелке, то у этих людей хотя бы останется надежда на спасение…
Времени даже на то, чтобы развязать девушкам руки, у нас не было – за считанные секунды мы добежали ло лестницы, кое-как спустились в заведенную мной лодку. Я крикнула девушкам, чтобы те легли на дно и даже не высовывались, а затем резким движением вырулила на течение широкой реки.
– Эй! Это же она!
– Эта сучка выкрала товар!
– Блять! – послышались позади басы пиратских голосов.
Мне оставалось только ускорить движение и помолиться всем богам, чтобы пули этих людей не попали по нам. Уже за холмами виднелось открытое море. Спустя мгновение раздалась новая автоматная очередь – обернувшись, я с облегчением поняла, что выпущена была она не в нашу сторону, а в сторону сражавшихся воинов ракъят.
Возгласы пиратов наконец стихли, а я, не сбавляя скорости, повела лодку в сторону моря…
***
Через полчаса мы уже были на вершине горы, где проживал Доктор Эрнхард. Я помогала идти трясущимся и всхлипывающим девушкам всю дорогу, вплоть до входа в пещеру, попутно отвечая на их вопросы, касающиеся того, куда мы идем и как я оказалась на пирсе.
Ничего не подозревающие девушки разинули рты, стоило нам втроем завалиться в пещеру посреди ночи: до этого они о чем-то привычно болтали, греясь возле костра, и уже собирались ложиться спать. Ника и Настя подпрыгнули со своих мест, выпучив глаза так, словно увидели привидений, Элис же закрыла рот рукой при виде того, в каком состоянии находились ее некогда «подруги»: избитые, униженные и сломленные. И несмотря на все свое ужасание, первой инициативу все же проявила она: американка на подкошенных ногах подбежала к Карине и Анжеле и притянула тех в объятия. Армянка еще раз блестнула мокрыми от застывших слез глазами и, впервые улыбнувшись за эти дни, с жаром обняла девушку в ответ. Выражение лица Карины же было нечитаемым: в карих глазах прослеживалась радость, но сама девушка слишком была измучена и изнеможена, чтобы демонстрировать ее.
– Надо бы дока позвать, – раздался тоненький голос Элис, адресованный то ли всем присутствующим, то ли лично мне.
В любом случае, она благодарно посмотрела на меня.
– Пойду сбегаю за ним, – и, получив мой кивок, побежала к выходу из пещеры.
Я провела Карину и Анжелу к костру, куда уже вернулись спохватившиеся Настя и Ника. Последняя, к слову, все это время не отрывала от меня молебного взгляда, полного надежды. Она хотела, чтобы я осталась. Просила меня тогда, на пляже, и теперь молила своим взглядом, чтобы после спасения еще двух девушек я наконец успокоилась, пришла в себя, вразумилась и осталась с ней здесь, в безопасности.
Внутри что-то кольнуло…
Но я не дала этому обманчивому теплу и чувству тоски разлиться в душе и просто избегала ее взгляд, смотря на кого угодно, но только не на Нику.
«Я давно приняла решение, и она это знает».
Я ушла, когда спустя пару минут пришел Эрнхард. Не сказала ни слова на прощание: все равно еще увидимся. Да и уход мой вряд ли заметили.
К тому же, не хотелось мешать идилии тех, кто даже против моей воли больше не вызывал теплого отклика в моем сердце…
«Как же это все паршиво…»
***
Прошло еще четыре дня.
– ТВОЮ МАТЬ! МАША!
На заднем сидении раздавался веселый вопль Сары. Даже в такой поистине напряженной ситуации, эта оторва умудрялась не терять самообладания и оптимизма. Этим она мне и нравилась.
– ДА КУДА ТЫ РУЛИШЬ?!
– САРА, ЗАТКНИСЬ! ИЛИ СКАЖИ УЖЕ, ОНИ НА ХВОСТЕ ИЛИ НЕТ?! – закричала я в ответ.
Ситуация до абсурда смешна: широкая извилистая дорога, я, вцепившаяся пальцами в руль словно в спасательный круг, угарающая неформалка на заднем сидении и «хвост» позади, в лице преследующей нас на бешеной скорости пиратской тачки.
– ОНИ ОТСТАЮТ! ЖМИ НА ГАЗ, ПОДРУГА! – выкрикнула Сара, выглянув из окна нашей машины.
И я послушно нажала на газ, тем самым вдавив девушку в спинку кресла уже в сотый раз. И вдруг стекло зеркала заднего вида громко треснуло, и в его разбитой поверхности я заметила пулю.
«Блять, этого следовало ожидать!»
– САРА! ХВАТАЙ АВТОМАТ! ОН ТАМ, ПОД СИДЕНИЕМ!
– ЧТО?! – засмеялась девушка, вцепившаяся в ручку двери, пока мы тряслись, разъезжая по каменистой дороге. – А ТЫ УВЕРЕНА?!
– ДА! – выкрикнула я, ловируя по дороге, чтобы запутать стрелявшего.
Сзади послышалась возня – Сара схватила автомат и, на мое удивление, без заминок устроила его возле своего плеча одним ловким движением, словно до этого уже имела дело с оружием.
– ТОЛЬКО СИЛЬНО НЕ ВЫСОВЫВАЙСЯ ТАМ!
На это оторва только рассмеялась, выпуская целую автоматную очередь и вместе с ней накопившийся адреналин.
– КУДА ТЫ ЦЕЛИШЬСЯ?! – раздраженно выкрикнула я, поняв, что Сара не попадает и обойма тратится впустую.
– ПО КОЛЕСАМ! НЕ ПЕТЛЯЙ ТАК! – бросила она, быстро спрятав голову за спинкой кресла, стоило пронестись нескольким пулям мимо нее.
Несколько секунд я судорожно размышляла, как быть, и наконец выкрикнула:
– ДАВАЙ ЗА РУЛЬ! – я ловким движением оказалась на заднем сидении, не дав девушке времени на размышления, и та, издав очередной адреналиновый выкрик, так же ловко заняла место водителя.
– ЕСЛИ МЫ УМРЕМ, НЕ ВИНИ МЕНЯ! – напоследок бросила она мне и резко вырулила на другую дорогу, из-за чего я чуть не впечаталась носом об железный каркас дверцы.
– СПАСИБО ЗА ПОДТВЕРЖДЕНИЕ СВОИХ СЛОВ НА ПРАКТИКЕ!
Было сложно прицелиться в нужное место, реально сложно, ведь на пути стояли еще две задачи: не выпасть к херам из внедорожника и не блестнуть лишний раз физиономией перед свистящими пулями. Однако спустя несколько выстрелов по колесам у меня получилось – две передних шины пиратского джипа издали громкий и неприятный свист спущенного воздуха, распластавшись по дороге, как желе. Внедорожник проехал еще пару метров и резко остановился, пираты еще стреляли по нам какое-то время, но это не принесло им никакого успеха. Мы скрылись за ближайшим поворотом.
– ОНИ ОТСТАЛИ?! – спросила девушка за рулем.
– Да-да! Не кричи так! Сбавь скорость! – попросила я, устало откидываясь затылком на спинку сидения и разжимая пальцы на винтовке. – Я попала по колесам.
– Ну ты мощь-баба, – засмеялась Сара своим заразительным смехом.
Проехав еще несколько метров в молчании, девушка все же не выдержала нахлынувшего азарта и накативших эмоций, ее респирало изнутри, и она закричала.
– ОХУЕТЬ КАК КРУТО! – широко улыбаясь, Сара несколько раз ударила ладонями по кожаному рулю, вызывая у меня усмешку…
***
Никто бы не засомневался в том, что спасению Сары обрадуются все: ее счастливую улыбку успели полюбить не только ее старые друзья, но и остальные члены тур группы. Сару кинулись обнимать абсолютно все. Даже я осталась на несколько часов в пещере, чтобы насладиться ее присутствием. Девушка поведала нам, что с ней произошло за все эти дни, проведенные на острове.
Если изначально я и Элис очнулись на одном из главных аванпостов, то Сара же попала в самое пекло – в лагерь Вааса. Вместе с ней туда были направлены две армянки, китаец и… русская. Ева.
В первые же дни с ними отсняли видео для выкупа, и где-то через два-три дня им были найдены «достойные» покупатели. Сбежать решились все. Китаец даже придумал отличный план побега, и все бы получилось, не будь в жизни такого понятия как чертова «удача» – выбраться удалось лишь ему и Саре, так как они успели «залечь на дно» и переждать, когда погоня за ними прекратится. Троих же девочек, которых мне позже довелось встретить в лагере Вааса, очень быстро поймали.
– Дня три мы тупо скитались по джунглям, – рассказывала Сара, а затем добавляла, – Проверяли на прочность наши навыки выживания в дикой природе. Кстати, спойлер – они оч хуевые.
Мы прыснули от смеха.
Вообще мы с девушкой были знакомы достаточно давно: Сара жила в России бóльшую часть своей жизни, была на год старше меня. Однако мы вместе учились в старшей школе на протяжении трех лет. А потом оказалось, что вместе прошли на один факультет одного института и, разумеется, были счастливы, что нам не придется разъежаться и наша дружба продолжится, так скажем, в очной форме.
Сара сама по себе была неординарной личностью. Бунтарская внешность, неформальный стиль сочетались с мягким характером и искренней улыбкой до ушей. Это был пример того самого человека, которого не стоит судить по внешности: красное каре, одежда из экокожи и с шипами, тонели в ушах и проколотый нос – все это порой заставляло окружающих думать о Саре как о местной хулиганке, бандитке, как о глупом подростке, мечтающем выделиться из толпы.
Однако эта девушка была куда более серьезна и умна, нежели о ней могли подумать на первый взгляд…
Стыдно признаться, но я всегда завидовала ей. Разумеется, белой завистью: ни в коем случае я не желала ей чего-то плохого, наоборот, я гордилась ей и мечтала быть похожей на нее. Сара была очень красива и очень умна. В ней сочеталась привлекательная дерзость и милая простота. Она всегда легко находила общий язык с парнями и никогда не флиртовала с ними, только искренне смеялась над их шутками.
А сколько побед было в ее жизни: спортивная и подтянутая, девушка была давно со спортом на «ты», и ее любовь к спорту нисколько не мешала ее любви к науке, в особенности, к астрономии.
Сара всегда, сколько ее помню, была для меня примером для подражания…
Но вскоре я осознала, что не должна терять себя, не должна стремиться быть просто чьей-то копией. Я поняла, что должна формировать свою жизнь, а не становиться моделью чужой. И однажды я приняла себя…
До вечера мы распрашивали ее о том, что происходило с ней все это время, а она отшучивалась, как ни в чем ни бывало, и была немногословна в плане подробностей. Да, она рассказывала много, но по сути об одном и том же. Но была одна деталь, которую мне еще предстояло узнать…
