Текст книги "Я слышу плач за горизонтом (СИ)"
Автор книги: NUna MOon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 43 страниц)
– Надеюсь, они говорят по английски. Надо бы как-то выяснить у них, что это за люди вообще, и как они связаны с теми ненормальными, что нас держали в плену, – тихо предложила я, склонившись к лицу напарницы и с опаской оглядываясь вокруг. – Может, эти люди знают что-то о наших друзьях…
– Что такое? – спросила девушка, завидев мой ступор.
Мой настороженный взгляд был прикован в темнокожему мужчине в светлой рубашке, направляющемуся к нам. Тот представился Деннисом Роджерсом. Он оказался либерийцем лет тридцати, в солнцезащитных очках и с многочисленными мелкими шрамами на лице и шее. Себя он назвал союзником ракъят – народа, столетиями населявшего этот остров, а теперь враждующего с пиратами Вааса, а также лидером повстанцев – местных, избегающих войны между двумя фракциями и живущих здесь, в Аманаке, мирной жизнью. По крайней мере, пытающихся. На первый взгляд этот человек с легкостью располагал к себе: азарт в карих глазах, кривая улыбка пухлых губ, оголяющая все 32 зуба, воодушевляющий голос и забавный акцент. Деннис постоянно был в движении, даже при разговоре: он мог активно жестикулировать руками, что-то завораживающее описывая ладонью в небе, а в следующий момент – переступать с ноги на ногу, наклоняя корпус в разные стороны. Такая открытость выдавала в нем некую искренность и дружелюбность.
«Впрочем, внешность всегда обманчива, не стоит об этом забывать…» – подумала я, разглядывая болтающего без умолку нового знакомого. «Однако сейчас нам как никогда нужна чья-либо поддержка и гарантия безопасности».
– Salamat! Tangahare! – выкрикнул Деннис столпившимся у костра повстанцам, и указал на нас рукой. – Мary и Элис! Это девушки, которые сбежали из лагеря Вааса!
Услышав это, толпа замахала нам руками, что-то выкрикивая и поднимая вверх пластиковые стаканчики.
– Ваш побег значит, что расклад сил поменялся. А нашим людям нужны добрые вести… – пояснил он.
Я кивнула, и мы втроем направились медленным шагом в обход по Аманаке. Это деревушка и вправду выглядела слишком тихим и умиротворяющим местом: люди здесь не выглядели до смерти напуганными, они занимались домашней рутиной и хозяйством. В голове не укладывалось, что в каких-то считанных километрах отсюда находится абсолютно такой же лагерь, но поголовно забитый жестокими убийцами и работорговцами.
– Пираты не дают покоя племени с того самого момента, как ступили на этот райский остров. Война длится уже десятый год. Она превратила наш дом в жалкое подобие Родины, которую мы должны защищать: здесь все пропитано кровью и поглощено безумием, – рассказывал Роджерс, смотря куда-то вдаль. – Остров призывает сильнейших – он призвал меня. Кто знает… Возможно, и среди вас найдется тот самый сильнейший? Кстати сколько вас?
– Пятнадцать человек, – вздохнула я. – Но мы понятия не имеем, где остальные… Мы хотим вернуться домой, но мы не можем…
Я поймала на себе скептический взгляд американки, которая явно была против формулировки «мы».
– Я не могу их здесь бросить. Их в любом случае нужно спасать… Прошу вас, помогите нам! Иначе они умрут! – ответила я, останавливая мужчину.
Мой голос впервые звучал так жалко. Деннис выдержал паузу, внимательно вглядываясь в черты моего лица, а я с замиранием сердца ждала его ответа, не прерывая зрительного контакта.
– Такому благородству и отваге можно позавидовать, – усмехнулся он и наклонился чуть ближе, из-за чего следующие его слова стали недоступны для ушей моей напарницы. – Поначалу… Нам всегда сложно правильно определить чувство, движущее нами. Сейчас – это храбрость, а завтра – уже безрассудная глупость. И от того, как ты сегодня воспримешь это чувство, будет зависеть, примет ли тебя остров, и выживешь ли ты… Джунглям плевать, кто ты и откуда, на твое прошлое и количество купюр в твоем кармане. Джунгли говорят через воина. Путь ведет в сердце джунглей…
Деннис еще раз заглянул мне в глаза, будто пытался найти в них ответ на какие-то волнующие его сомнения, от чего мне стало не по себе, но виду я не подала. Однако, выждав паузу, он все же уверенно произнес.
– Я помогу тебе ступить на этот путь.
***
Эту ночь мы провели в отведенной для нас хижине. Две стоящие напротив друг друга кровати, заколоченное окно, шатающийся стол и мерцающая лампадка – этого нам вполне хватало. Мой взгляд приковали самые разные настенные украшения, начиная с обычных цветных ленточек и заканчивая полноценной куклой вуду, подвешенной, как на зло, над моей кроватью. Не то чтобы это доставляло моей менталке дискомфорт, но о том, что мы находимся на неизвестном острове посреди Тихого океана в компании аборигенов и пиратов, кукла напоминала отлично. А еще здесь повсюду стоял запах благовоний, из-за чего постоянно хотелось чихать…
Проснулась я первой. Опустошенной и раздавленной: всю ночь снились кошмары, несколько раз я даже вскакивала с постели в холодном поту, пытаясь отдышаться. И ни один из снов я не запомнила. Американка же крепко спала, повернувшись к стене, за которой слышались беззаботные голоса.
На свежую голову навалилась вся тяжесть мыслей и переживаний. Конечно, как бы стыдно это ни звучало, первым вопрос встал о собственной судьбе. Меня гложила череда событий и впечатлений за последние 24 часа. Безумно хотелось жить. А из головы упрямо не выходил хищный взгляд главаря пиратов и его насмешливый тон, свидетельствующий отнюдь не о его хорошем расположении духа, а о предстоящем гневе.
В омуте, что творился у меня в голове, я брела по чистой зеленой траве, босыми и оцарапанными стопами. Люди смотрели на меня, смотрели с жалостью. И чувствовала я себя далеко не из «сильнейших», которых упоминал и к кому относил себя Деннис, а, скорее, подобранной, одинокой псиной. Я невольно обратила внимание на небольшую пещеру, располагающуюся на границе Аманаке, и остановилась возле входа, украшенного разноцветными лентами – словно по притяжению шагнула внутрь.
Туннель, плохо освещенный факелами. Словно узором, вдоль трещен на камне танцевали нарисованные силуэты людей и животных, вот только… Чем дальше я направлялась, тем больше изображенные существа мутировали в непонятных и искаженных монстров. Вскоре я зашла в хорошо освещенное помещение, в центре которого под простыней лежал тот самый больной человек, которого мы видели раньше. Его лицо было наполовину тутуировано алой хной, глубокие шрамы изуродовали всю доступную для просмотра часть его лица, в то время как глаза были завязаны белой промокшей тканью. Дышал он ровно, но слишком громко для такой глухой пещеры. Я присела возле него, такого же беспомощного и жалкого, как я сама. Спокойствие этого бедного человека передалось и мне, а его ритмичное сопение на миг стало колыбельной.
Наконец я вспомнила о своих друзьях. Разве могла я когда-нибудь представить, что буду так волноваться за каждого из них?
«Как многое мы начинаем ценить, когда теряем: людей, пускай не близких, но готовых помочь, свободу, в которой нуждается каждый из нас, жизнь в конце-концов…»
Когда я вспомнила о тех ублюдках, по вине которых мы оказались здесь, творящих произвол на этом острове, вспомнилось и все остальное…
***
Brain Tyler – Bad Trip
Распахнув глаза, я очутилась в пустом и мрачной коридоре отеля, в котором останавливалась наша группа.
– Эй? Ребята? Вы здесь? – выкрикнула я в темноту напротив, и мои слова эхом отозвались в глубине коридора.
Я разглядела очертание двери хижины и сделала несколько шагов в черноту, после чего в дверь кто-то постучал с обратной стороны.
– Кто здесь? Какого черта?
Подойдя к двери, я осмелилась притронуться к ее ручке – сквозь щели и прутья дверцы пронизился яркий белый свет, а ветер развеял мои волосы. Я приготовилась к тому, что открываю для себя абсолютно новый мир…
– Джунгли говорят через война, путь ведет в сердце джунглей…
В воздухе раздается громкий голос Денниса. Я с замиранием сердца оглядываюсь по сторонам, но никого не вижу, а потому продолжаю медленно шагать по пещере, в которую пробивается яркий небесный свет. Меня обгоняют крикливые райские птицы, а все препятствия, в виде валунов и деревьев, сами исчезают с дороги, стоит мне приблизиться к ним…
– Маша! У меня получилось! Я поступила на бюджет! – слышу голос одной из девушек нашей группы.
«Я… Я помню тот день…»
– Ника! – кричу я в пустоту, но, разумеется, не получаю ответа.
Вернее, не получаю ее ответа – вместо него над головой раздается громкое и искаженное эхо главаря пиратов.
– Где угодно я узнаю эти глаза… Да, этот взгляд мне больше нравится. Взгляд как у затравленной оленихи, – знакомая усмешка.
– Ваас! – без страха позвала я пирата.
И откуда во мне появилось столько смелости? Какого хера я чувствую себя настолько сильной и могущественной. Словно я – не я…
– Я сделаю твою жизнь адом, мелкая сука! – раздается где-то слева угрожающий вопль Стивена, и тут же справа жалостливое:
– Я хочу домой…
Каждая фраза несет за собой последствия, не стоит об этом забывать. Так и тогда: эхо застывало на мгновение, и я снова и снова вспоминала о том, о чем теперь мне было больно вспоминать.
Тропа под моими стопами мягкая, из белого песка. Я иду все дальше и дальше, чувствуя себя сильнее телом и духом. И с каждым шагом на моей коже я замечаю новые шрамы, вот только боли никакой не чувствую. Вокруг меня мчатся грациозные антилопы, а пальмы вырастают прямо на глазах. Очередные листья разлетелись со стебля, открыв мне путь. Воздух был наполнен ароматом цветов, и в то же время пропитался запахом пороха, пота и крови. Со всех сторон раздалось обрядовое мычание туземцев.
– Остров призывает сильнейших… Кто знает… Возможно, среди вас найдется тот самый сильнейший?
Я дошла до конца пути. Об этом пути говорил Деннис, когда сказал, что путь ведет к сердцу джунглей? Если это так, то это объясняет, почему к этому времени я уже чувствовала себя совершенно другим человеком: могучим, храбрым, опасным.
Передо мной в воздухе парил блестящий зеленый камень на ремешке. И стоило мне взять его в руку, как прямо над ухом раздался шепот Вааса:
– Что, убежишь? Оставляешь меня? Снова оставляешь меня?
***
С глотком свежего воздуха я вернулась в реальность, почувствовав над головой тяжелый, искаженный в атмосфере пещеры знакомый голос. И вот я возвращаюсь в в сознание: я все еще сижу в глухом лазарете, скрытом холодным камнем пещеры, я все еще освещена слабым рыжим пламенем факела и я все еще наблюдаю перед собой обездвиженное тело воина ракъят.
Это все был сон. Все шрамы, рассыпавшиеся по моему телу, исчезли и вряд ли вернутся. Голоса и эхо, следуемое за ними, так же испарились в моем подсознании. А зеленого кулона, тяжесть которого я так отчеливо ощущала на своей ладони, как и не было. Я снова приняла на себя роль брошенного щенка, и больше не чувствовала той невероятной силы…
Зато был Деннис Роджерс. Темнокожий медленно обошел меня и приблизился к больному человеку. Лицо лидера излучало абсолютное умиротворение.
– Прости, ты… кхм… Ты что-то сказал?
– Я знаю, чем ты обеспокоена, Mary, но тебе следует принять боль. Впусти в свое сердце весь негатив, всю опасность, всю боль, что посылают тебе джунгли, и стань с ними одним целым. Тогда и только тогда ты сможешь помочь твоим друзьям…
Я подняла смущенный взгляд на севшего по-турецки мужчину напротив и не знала, что ему сказать. Он производил впечатление не только эмпата, но и умеющего читать мысли человека, поэтому говорить что-то я не видела смысла.
Внезапно воин ракъят, что лежал между нами, закашлялся от нахлынувшей на его больное тело нехватки воздуха. Роджерс, продолжающий невозмутимо сидеть возле него, положив ладони на потертые колени, не обратил на это никакого внимания. Когда же тело больного начало сводить судорогой, а его хрипение перешло на следующий уровень громкости, я начала мысленно паниковать.
«Боже, он умирает! Почему Деннис не поможет ему?» – мое недоумение, адресованное лидеру, тот словно проигнорировал.
Мужчина лишь улыбнулся какой-то нездоровой улыбкой, опустив ладонь на голову человека и погладив того по волосам. В один момент мне стало настолько жутко, что я уже не могла сдвинуться с места: мои мозг метался между возможными вариантами того, что я могла бы сделать.
«Помочь? Но как?! Я просто овощ в оказании первой помощи. Черт, а ведь сейчас эти знания пригодились бы мне как никогда! Или забиться в угол, мол, моя хата с краю? Боже, о чем я думаю?! Он умирает!»
Поэтому мне просто оставалось хлопать ртом, как упавшая на берег рыба.
– Он умирает! Помоги ему! – наконец выкрикнула я, и мое эхо тут же отскочило от холодных пещерных стен.
Но мужчина, сидящий напротив, даже не вздрогнул, а лишь на секунду перевел на меня смиряющий взгляд карих глаз.
– Этот человек носил клеймо война. Его избрала сама Жрица. Однако настоящий воин ракъят должен вытерпеть любое испытание, посланное ему островом. Он найдет силу внутри себя. Силу, что подарила ему Цитра. Так пускай великий воин докажет, что был достоин такой чести. А ты сиди спокойно…
– Силы ему можете дать только вы и сейчас! Так зачем вы мучаете его?! Он воин, но воины тоже люди!
– Великий воин не является человеком, девушка. Он большее, чем просто человек. Наш народ чтит воина как божество, – мужчина посмотрел на меня с неприкрытым раздражением. – Но тебе не стоит знать большего. Ты чужая здесь…
– Пожалуйста!
Мы общались уже на повышенных тонах, и каждый не хотел отступать от своего.
«Что за ужасные традиции?! Они испытывают слабого человека, не проявляют уважения к приходу чужой смерти, даже смерти их «божества». Можно ли считать равнодушие за осознанное убийство? Я не знала ответа на этот вопрос, но впредь начну задумываться над такими вещами. Если выживу…»
В один момент человек, резко поднявшийся с земли, который поначалу казался мне таким открытым и искренним, который спас нам жизнь, приютив в этой деревушке, и согласился помочь мне в поисках друзей, несмотря на ежедневные стычки с пиратами Вааса, теперь предстал передо мной во всей своей безумной красе. Хотя чего ожидать от человека, который рассказывает о милых вещах, держа в руке ствол?
– Никаких слов больше, Mary! Воин. Никогда. Не получит. Помощи. Ты слышишь, девушка? Никогда!
За громкими, шокирующими меня словами раздался последний вздох воина ракъят.
Комната стала для меня темнее зимней ночи. Или же пламя одного из факелов за моей спиной просто символично потухло… Я уставилась снизу вверх на Денниса и не могла вымолвить ни слова.
«Каково это закончить жизнь среди криков и брани, когда твою беспомощность с насмешкой проверяют на прочность люди, когда-то разглядевшие в тебе божество? Когда ты бьешься в конвульсиях, ощущаешь всю зависимость от живого и здорового соплеменника, который, возможно, является твоим последним шансом на выживание?.. Он ведь даже не смог сказать о том, что держал в себе всю свою жизнь. А ведь мы все имеет право сказать ту заветную фразу перед кончиной, чтобый уйти красиво…»
Я смотрела в черные глаза Роджерса и медленно приходила к мысли о том, что этот человек не менее безумен, чем главарь пиратов. Да, он не так опасен, как второй, но безумен и одержим точно не в меньшей степени.
А что если путь, ведущий в сердце джунглей, на самом деле ведет к очагу всепоглощающего безумия? Что если это и есть та сила, о которой говорил лидер повстанцев? Неужели каждый, ступивший на этот остров, теряет себя в этой бесконечной погоне за новым результатом, но ничего в его жизни не меняется? Если это так, то путь воина ведет отнюдь не к славе и могуществу – он ведет к опустошению и равнодушию. Такому же равнодушию, которое скрывалось в глазах Роджерса, стоящего перед трупом своего воина…
«Нет, они не собираются помогать мне в поисках друзей. Никакой помощи. Они будут использовать меня, пока во мне бурлит азарт и стонет совесть, не дающая покинуть это место без друзей. И вот когда мои силы будут исчерпаны – я окажусь в шкуре этого человека…»
Слова Денниса глубоко и надолго засели в моей памяти. Еще не раз мне предстоит вспомнить о них, но пока я была готова лишь к одному – принять правду и смириться с ней.
«Я готова подыгрывать им, пока буду иметь с этого выгоду, » – твердо решила я.
В какой-то момент нашего молчания, я почувствовала, что во мне просыпается… Кто-то другой? Мое лицо, вместо отчаянья и недоумения, уже выражало всю злость и обиду того уснувшего навек воина, с чьх глаз упала пропитавшаяся слезами повязка. Мне хотелось встать с земли и рвать и метать. Не от страха, а от лютой злости и чувства несправедливости…
Я словно на миг приняла в себя частичку силы этого погибшего воина ракъят.
И в этот самый миг взгляд Денниса, которым он без перерыва одаривал меня, кардинально поменялся: он посмотрел на меня с удивлением и с неким восхищением, словно увидел в моих глазах то, чего не должен был видеть или в наличии чего долго сомневался.
Будто… В его голове все разом смешалось: образы, звуки, запахи. Как будто увидев пробудившийся огонь в моих синих глазах, он наконец осознал, кем я являюсь.
Осознал, кто я…
И кем могу стать.
========== You’re bastard ==========
– Кгх… Чтоб я еще раз… выбрала… короткий путь! – ворчала я, неуклюже перебирая ногами по зеленистым валунам и цепляясь за иссохшие под палящим солнцем лианы.
Пожалуй, уже раз десятый я срывалась с прочных растений, матеря все и всех, но продолжала медленный путь наверх. Ничему жизнь не учит, поэтому я и решила скоротать время до прибытия в особняк некоего доктора Эрнхарда, таким вот образом срезав путь. По словам Денниса, им удалось найти одного из членов нашей группы в доме колониста. По всей видимости, кому-то тоже удалось сбежать, и это не могло не радовать. А еще Ден сказал, что к доку попасть проще простого.
«Типун тебе на язык, Роджерс!» – крыла я благим матом мужчину, даже не подозревая о том, что с обратной стороны возвышенности, на которой находился особняк, была специально проложена пологая тропа…
И вот она – вершина. Я со вздохом умирающего тюленя свалилась на густую траву, как следует ощупала ее и, закрыв глаза, что есть силы завизжала.
– Я залезла, твою мать!
Сразу после этого до меня донесся звук чего-то упавшего. Большого упавшего предмета. Я перевернулась на живот и с интересом уставилась на открывшуюся картину – невдалеке располагался двухэтажный белый особняк, поражающий своим великолепием. Несмотря на потрепанное состояние, он казался чем-то по-настоящему цивилизованным в сравнении с окружающими его джунглями и океаном. Возле него находился окрашенный в зеленый цвет домик, из которого, как я предполагала, и донесся этот звук.
Я рассматривала территорию, лениво развалившись на чистой, в кой-то веки не окровавленной траве и не могла заставить себя встать. Это место так и навевало спокойствие. Журчащее озерцо, пальмы, летняя веранда над склоном горы, маленькие лесенки, ведущие к дому…
Встав с земли, я отряхнулась и зашагала в сторону особняка. Мне хотелось как можно быстрее увидеть того человека, который находился под присмотром доктора. Подойдя к Green House, я осторожно приоткрыла скрипящую дверцу, украшенную стеклянной разноцветной мазайкой, и, никого не найдя беглым взглядом, шагнула внутрь.
Моему взору предстала «химическая» лаборатория: по середине комнаты стоял вытянутый стол с растущими в нем грибами, по бокам от него на похожих столах и полках красовались колбы разных форм и уже готовые смеси. Если честно, даже знать не хочу, чего там намешано. Я прошла чуть дальше, к железному столику с поржавевшими ножками, где мне в глаза бросилась коробка с вывалившимися из нее шприцами и таблетками.
«Что-то это место теперь не кажется мне таким уютным…» – насторожилась я, отступая на шаг назад.
Мое внимание привлекли три небольшие емкости, наполненные красными, желтыми и пурпурными ягодками. Любопытство взяло надо мной верх, и я протянула руку к миске с желтыми ягодами, но в ту же секунду отпрянула, услышав раздавшийся над ухом старческий охрипший голос. Шарахнувшись в сторону, я встретилась ошалелым взглядом с пожилым мужчиной в медицинском халате, который смотрел на меня, как на новое химическое соединение.
«Пьян? Или под кайфом?» – была первая мысль.
– Нравится что-нибудь? – спросил мужчина, указывая на миски с ягодами. – Мне лично нравятся красные… Пурпурные поднимают настроение… А так тут все отличные…
Незнакомец широко улыбался, говорил плавно и развязно из-за заплетающегося языка. Его шатало в разные стороны, но он, видимо, со стажем истинного торчка, научился контролировать свой вестибулярный аппарат.
– О! Только не желтые! Их не бери, они могут убить!
Старик быстрым движением забрал с моей ладони желтую ягодку и принялся рассматривать ее, надев очки, висевшие до этого на его шее.
– Смесь не совсем проработана… Кстати я Доктор Эрнхард. Ну… С утра вроде был им…
– Мм, хорошо… Деннис сказал, что у вас мой друг. Кто это?
– Кхм… Видимо, чистой души девушка… Анастейша.
– Может, Анастасия?
– А может быть и Анастасия…
Доктор отмахнулся от невидимого дыма и, присев на старый табурет, принялся с озабоченным видом осматривать свои карманы и бурчать что-то под нос.
– Да где же они…
– Скажите пожалуйста…
Алхимик вздрогнул, испуганно подняв на меня свои бледные серые глаза, словно уже забыл о моем присутствии. Впрочем, такой резкий жест и меня слегка напугал.
– Где она? – осторожно поинтересовалась я, отойдя от старика на пару шагов.
– В моем же доме, мэм! – спохватился Эрнхард и принялся объяснять мне непонятным размахиванием рук, как пройти на второй этаж особняка. – Прошу, проходите!
Я благодарно кивнула и поспешила смыться.
«Ух… Этот доктор – торчок! Он точно людей лечит? Если же в его лекарства входит то, о чем я думаю, то теперь понятно, почему этот человек живет здесь свободно и припеваючи, а не гниет в плену у пиратов Вааса. Но вроде… Он неплохой человек.»
На верхнем этаже была всего лишь одна комната: детская девичья спальня, выполненная в розовых тонах, в центре которой на полосатом круглом коврике валялись разбросанные кубики, одиноко покачивалась от балконного сквозняка лошадка-качалка, с маленьким седлом в крапинку, и пылились старые куклы, одетые в розовые платья по английской моде и смотрящие перед собой мертвым взглядом. Все это выглядело бы довольно безобидно, если бы не одно «но…»
Дочь Эрнхарда умерла много лет назад: выпала из окна квартиры на десятом этаже. Это были те далекие времена, когда док еще жил на континенте и даже подумать не мог о существовании Рук Айленда. Уехав из Лондона вскоре после трагического инцидента, Алек ушел в себя и, по мере приближения к старости, стал медленно терять рассудок, пока однажды не очутился здесь, на острове, чтобы потерять его окончательно. Вся его жизнь, которую он несколько десятков лет назад с концами отдавал двухлетней Агнессе, теперь продолжалась исключительно ради продажи препаратов на черном рынке…
Эту печальную историю мне рассказал Деннис, прошлой ночью. Вчера наш разговор в пещере явно не сделал нас ближе, в плане доверия, однако в мужчине, как я упоминала ранее, проснулись к моей персоне пока не совсем понятные мне чувства. Нельзя назвать это теплом или заботой, даже язык не поворачивается – скорее, «бережливостью», только не как к ценному человеку, а как к материалу, из которого можно сотворить все, что душе угодно. В любом случае, ощущать себя неодушевленным предметом было не особо приятно…
«Подыгрывай, пока это помогает. На большую удачу ты и надеется не могла, так что оставь свои фокусы, окей, Маш?» – долбил по мозгам мой внутренний голос, который вечно что-то вбрасывает, когда не спрашивают, но, стоит признать, чаще всего он оказывается прав.
Послушав его, я перестала зацикливаться над произошедшим в пещере. Ни в коем случае нельзя отталкивать единственного человека, который приютил нас и был готов вести против пиратов своих воинов, чтобы помочь в спасении членов нашей группы. Уже к вечеру мы беззаботно болтали с ним, сидя возле костра, вокруг которого танцевали жители Аманаке, а рядом на вертеле крутилась тушка свиньи. Деннис был немного пьян и с барского плеча дал мне деньги на простенький 1911, чтобы хоть как-то я могла выжить в джунглях, если будет грозить опасность.
«Этим малышом я смогу обороняться, пожалуй, только от змей, » – усмехнулась я про себя и направилась к мешеням, развешенным на желтой стене барака, чтобы не терять зря времени у «накрытой поляны» и потренероваться.
Вернулась в наш домик я за полночь, когда Элис, предпочитавшая вообще не выходить лишний раз на свежий воздух, снова спала как убитая.
«И как ее кошмары не замучают?» – удивлялась я.
Но вести душевные разговоры с девушкой, если быть честной, мне и так не хотелось, поэтому я просто плюхнулась на свою койку.
Утром я встретилась с Деннисом, у которого уже была для меня хорошая новость: девушка из нашей группы сбежала с западного аванпоста и была спасена Доктором Алеком Эрнхардом. И ни секунды ни медля, я схватила пистолет, нож и карту. До холма меня подбросил патруль – дальше я осталась сама за себя…
Я выглянула за угол – на маленькой кроватке посапывала девушка, из чьих обмякших рук собиралась скатиться на розовую простынь какая-то детская книжка про принцесс, принцев и драконов. Ее яркие кудри оседали на впалые, покрытые веснушками скулы, а на лбу красовался бинт, с запекшейся кровью в районе затылка. Забыв о приличиях, я на радостях подскочила к девушке, заставив ее испуганно распахнуть зеленые глаза, но уже через считанные секунды осознания, кто перед ней находится, Настя хватается за рот расцарапанной рукой и кидается мне на шею, и я чувствую на своей коже жар нахлынувших на подругу слез…
Девушка поведала о своем побеге, но ее история ничем не отличалась о слов Денниса. Мы немного обсудили случившееся, но по большей части наш разговор состоял из брани, кроющей ублюдков-пиратов и предложениями, как нам быть дальше и где на чертовом острове сыскать еще двенадцать пропавших членов группы.
– Здесь есть пещера под домом…
Настя вдруг перешла на полушепот, кидая беглый взгляд на выход из комнаты.
– Доктор упоминал о ней. Он сказал, что когда последствия сотрясения будут минимизированы, я смогу продолжать скрываться там.
– Почему не здесь?
– Потому, что сюда при…
Подруга замолкла, вслушиваясь в скрип половиц и шаркающий шаг старика, вошедшего в комнату – док принес для своей гостьи новую повязку и заживляющее средство.
– Как ты, девочка? – заботливо спросил Эрнхард, останавливаясь в пару шагах от кровати с небольшой коробкой под мышкой.
Я посмотрела на Настю – ее глаза заблестели, и она тепло улыбнулась старику, мол: «мне гораздо лучше, спасибо», на что тот положительно кивнул и обратился ко мне, попутно роясь в коробке.
– Бедная девочка бежала из лагеря пиратов, скатилась с крутого склона. Когда я нашел ее, два дня назад, у нее была разбита голова… Тогда я отнес девочку к себе в дом и незамедлительно приступил к лечению… Рад, что тебе лучше, – вдруг поднял он глаза на девушку, на что та благодарно кивнула.
– Поговорим? – со вздохом нарушила эту «семейную» идилию я, подойдя к Эрнхарду.
– Конечно.
– Я ищу своих друзей. Когда найду, можно они поживут тут у вас? – аккуратно спросила я, смущенно прикусив губу.
Доктор удивленно свел седые брови.
– Ни в коем случае! Я не буду держать здесь пленников Вааса. Его люди постоянно покупают мой товар. А если они увидят вас здесь, то…
– Пожалуйста, доктор! – перебила Настя.
И даже я не узнала ее в тот момент. Это ангельское выражение лица, большие, намокшие от слез глаза и молебный высокий голосок…
– Дайте ей привести их! Мы можем спрятаться в пещере, о которой вы мне говорили, помните? Прошу вас! Иначе… Иначе они умрут!
Если у меня сжалось сердце при виде такой девушки, то у поехавшего старика и подавно.
– Агнесса! – вдруг прошептал он, усаживаясь на кровать. – Как я могу тебе отказать? Конечно, пускай ведет… Ох, Боже… Мне срочно нужна новая доза… Ох… Успокоить нервы… – засуетился он, пока Настя не положила на его морщинистую ладонь свою руку и не перевела на меня взволнованный взгляд.
– Я в порядке, – сказала она мне на выходе. – Делай, что велит совесть, и… Возвращайся живой.
***
Вернувшись в деревню Аманаке, не найдя по пути особых приключений на свой орех, я отыскала Роджерса. Он рассхаживал туда-обратно, все так же пританцовывая, и раздавал поручения воинам ракъят. Те, в свою очередь, перекидываясь между собой парой фраз, быстрым темпом переносили ящики с неизвестным мне содержимым к тачкам, припаркованным за стеной аванпоста.
– Ден, что происходит? – обыденным тоном спросила я мужчину.
Темнокожий с довольной улыбкой обернулся на мой голос.
– Наши люди захватили пиратский аванпост. «Старые шахты», на северо-востоке. Настало время перевезти туда партию оружия, – объяснил он, кивая в сторону машин.
– На северо-востоке, говоришь?
– Возвышенность. Глубокие джунгли. И свирепые медведи, подстерегающие на каждом шагу, – иронично ответил он, кривя губы в усмешке и пожимая плечами.
Я выждала паузу, обдумывая что-то свое, и улыбнулась, блестнув хитрым прищуром.
– Отлично. Надеюсь, вы позволите поехать с вами?
Но ответ лидера я знала заранее, поэтому под его молчание, означающее согласие, направилась в сторону тачек, нагруженных боеприпасами, АК-47, дробовиками и простенькими пистолетами.
– Хочешь получше изучить остров?
Деннис догнал меня, когда я уже по-хозяйски уселась на переднее сидение его внедорожника. Он занял водительское место и завел машину, смотря перед собой немигающим взглядом.
– Именно.
В действительности мне хотелось отправиться с ними вовсе не из-за своей бесконечной любви к местной флоре и фауне. На самом же деле в моей голове созрел идеальный план, как спереть для себя из всего этого нагруженного добра какую-нибудь добротную пушку, которой в мои, пока что не приноровившиеся к стрельбе, руки будет доверена собственная жизнь.
Мы тронулись с места. По ушам сразу ударил неприятный скрип песка под резиной шин, рев мотора и целый букет голосов в тачках позади нас, от непонимания языка которого я была готова потратиться на бируши…
Нас «кортеж» двигался уже около получаса, огибая невиданные и несравненные чудеса тропической природы. Я жалела о том, что у меня не было с собой камеры, на которую раньше я всегда запечатливала то, в чем видела красоту. Ключевое слово здесь – раньше. Сейчас я с тоской представляю себе, как дорогой, не в плане цены, а для моего сердца, предмет в расхераченном виде валяется в куче вещей и чемоданов туристов, похищенных Ваасом…
«Ты не о том думаешь, Маш…» – вновь встрял в мои переживания внутренний голос. «Сначала выживи, а уж потом будет видно, понадобится ли тебе эта камера вообще».
