Текст книги "Я слышу плач за горизонтом (СИ)"
Автор книги: NUna MOon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 43 страниц)
Собственно, немного о том, как мне посчастливилось отыскать Сару в руках двух патрульных пиратов. Те вели ее и еще несколько повстанцев в неизвестном направлении, скорее всего, на ближайший аванпост. Разобраться с ними не составило особого труда: каждому по пуле в голову, все честно.
– Воу, подруга, какая встреча!.. – усмехнулась девушка, подходя ко мне с улыбкой на тонких губах и кивая в сторону убитых пиратов, – Тупые обезьяны, хоть бы по сторонам смотрели. Так им и надо, хах! – затем она протянула ко мне свои связанные запястья. – Помоги по-братски, а.
Больше всего противоречивых эмоций вызывала у меня реакция Сары на убийство мной ее конвоиров. Она не смотрела на меня со страхом в глазах, не смотрела с осуждением или непониманием, как это делали все остальные спасшиеся члены группы. И это радовало и одновременно… смущало.
Я не могла выбрость эту мысль из головы на протяжении последующих нескольких дней. Для меня ее равнодушие к убийству пиратов и даже похвала были как гром среди ясного неба, ведь в глубине души я уже смирилась со своим ментальным одиночеством. Я почувствовала, что рядом со мной наконец появился человек из прошлого, близкий друг, который понимает меня.
С того дня Сара стала для меня некой отправной точкой: если осуждает она, значит, я действительно зашла слишком далеко. А если нет, то все идет так, как должно.
Если бы я только знала, с чем было связано ее понимание…
Поначалу Сара не задавала вопросов: видела новые незначительные шрамы на моем теле, видела, как лежит в моих руках оружие. Она задавала мне много вопрос о ракъят и Деннисе, спрашивала, что нас связывает и как давно, а я отвечала ей немногословно и однозначно. И тогда Сара смотрела на меня с пониманием и одновременно такими смущенными глазами, словно хотела о чем-то рассказать, но не решалась. Словно она знала больше, чем я могла предположить, но боялась сказать об этом…
Но в тот вечер она все же решилась.
Оказалось, что Сара знала о ракъят даже больше, чем я. Ей довелось побывать среди них и не один раз, она знала Денниса Роджерса лично. Все потому, что ей он говорил то же самое, что и мне: о пути воина, о силе, о татау и о том, как она важна для его народа…
Где-то в душе я почувствовала укол. Было так паршиво на душе, что… Стало необходимо кому-нибудь высказаться. Но кому? Сука, кому?! Деннису, так нагло обманывающему меня все это время? Друзьям, что называют меня убийцей за спиной? Эрнхарду, который сделал для нас уже столько, что моя совесть не позволит вылить на него еще и свои личные проблемы? Даже Сара, Сара, которая стала для меня за эти дни единственным лучиком света, который не бросит меня в этом безумии, не даст потерять разум от жажды мести, не обвинит в очередном убийстве – даже милая Сара погасла для меня в тот момент.
И я вновь осталась в одиночестве и темноте…
Девушка не была виновата в этом, я не злилась на нее. Я злилась на Роджерса, за его ложь, и злилась на себя, за свою наивность. Я знала, что мне нельзя доверять этим людям, что они помогают мне лишь потому, что я всего лишь удобное оружие в их руках, приманка для Вааса…
Но как он мог поставить меня в один ряд с кем-то еще? Как он мог называть меня сильной, называть воином, называть единственным спасением, когда называл так другого человека у меня за спиной?
Кто поймет это чувство, когда человек узнаёт, что обманут? Кто поймет чувство уязвленного самолюбия, его затронутые струнки, когда человек был переоценен для достижения лицемерных целей таких же лицемерных людей? Кто поймет боль человеческого одиночества, когда ты находишься среди людей, но вынужден быть одинок?
Я не призналась девушке в том, что Деннис нам обеим вешал лапшу на уши – просто отстраненно кивнула, притрагиваясь аккуратным движением пальцев к татау, которое было, на удивление, пока что только на моей руке…
***
Сердце рвалось от тоски уже который день. И это раздражало меня – эта сентиментальность. Она не давала мне сосредоточиться, заставляла постоянно пребывать в раздумьях и сомнениях.
«А стоит ли оно того вообще?» – закрадывалась в голове предательская мысль, когда я уже которую по счету тренеровку пытаюсь обучиться борьбе все с теми же двумя кинжалами.
Где-то сбоку раздавались наставления Денниса и его громкие замечания по поводу того, чтобы я пришла наконец в себя и перестала отвлекаться. Знал бы он, о чем я думала все эти дни…
Сколько раз я говорила себе о бессмысленности лить слезы на этом острове, вспоминая слова Вааса? Отлично… Теперь я не способна даже на то, чтобы выплакаться – я могла только молча страдать, подперев подбородок коленом, и отстраненно смотреть сквозь матово-зеленые джунгли.
В который раз Ваас оказался прав. В этом месте нельзя позволять себе чувствовать ни боли, ни радости. Есть только физическая оболочка, тело – его здесь надо защищать. А что до твоих чувств? Какой в них смысл, если они делают тебя только слабее?
«Вот она – тоска… По дому? Может, по той Маше, которая прибыла на Рук Айленд несколько недель назад? Или по человеку? Но какому? Все смешалось… Черт… Какой уже по счету день я не могу посмотреть в лживые глаз Роджерса и решиться все высказать ему? Какой уже по счету день я чувствую себя обманутой целым светом? Какой уже день я чувствую себя самым одиноким человеком на острове Рук? Униженным человеком. Непонятным человеком. Никаким…»
«– Ты меняешься, Маш!» – слова Ники раздаются громким эхом в отголосках моего сознания, а перед глазами появляется заплаканное лицо девушки и ее дрожащие губы, молящие остановиться.
«Что… Что с тобой стало, Маша?» – спросил внутренний голос.
«Единственной твоей целью с первого дня было спасение друзей, было желание покинуть этот остров как можно скорее. Как… Как ты переступила ту невидимую грань? Почему теперь-то твои мысли заняты не желанием помочь друзьям, а… Безумием? Хладнокровные убийства, запрет на проявление слабости, путь война и сердце джунглей… А теперь и месть за любимую подругу ушла на задний план, да? Теперь твои мысли заняты твоим уязвленным достоинством, твоим желанием быть такой же сильной, такой же первой, как тебе внушал Деннис Роджерс, да?» – жестокий внутренний голос словно не собирался утихать.
Я была готова забиться головой об лобовое стекло машины, но вместо этого сжала кулаки так, что побелели костяшки пальцев.
«Спасение близких? Где уж там… Это уже давно не твоя цель… И даже жаждой мести ты уже не оправдаешь свои грехи, Маша, а знаешь почему? Все потому, что теперь ты убиваешь ради славы, ради признания… С каких пор тебя стало интересовать только это? Скажи, Маша…»
– Хэй, Mary. О чем задумалась? – послышалось сбоку.
Внутренний голос тут же затих. Я отвлеклась от мелькающих за окном джунглей и повернулась к водителю.
– Ты что-то спросил? – отстраненно переспросила я.
– У тебя такой опечаленный вид. Уже какой день ходишь как сама не своя… Все в порядке? – в голосе лидера, на удивление, звучало беспокойство.
Я тяжело вздохнула, не зная, что ответить, но наконец бросила негромкое:
– Да, Деннис.
Мы проехали еще около мили в полном молчании. Только разговоры воинов ракъят на их непонятном для меня языке доносились позади.
– Тебя что-то тревожит, Mary, – не выдержав, вновь произнес Деннис и даже отвлекся от дороги, повернувшись ко мне. – Расскажи, тебе станет легче. Ракъят всегда примут твою правду, ты же знаешь…
– Да, примут, – сорвалось с моих губ. – Потому что они принимают всех, кто удобен им, – раздраженно заметила я, бросая нечитаемый взгляд на мужчину. – И я – тому доказательство.
– О чем ты…
– Моя подруга. Сара.
От одного произношения ее имени, лицо Денниса предательски переменилось. Я же наконец решилась вырвать обиду из груди и высказать все, что я думаю.
– Твой народ не скупится на слова и это похвально… Только скажи, Деннис… Почему? Или лучше спросить, зачем? – мой твердый голос быстро сорвался до тихого и разочарованного. – Зачем ты делаешь из меня того, кем я не была и кем никогда не стану? Зачем каждый вечер рассказываешь о пути воина, о силе и могуществе твоего народа, который видит во мне свое спасение? Зачем разжигаешь во мне и так убивающую меня изнутри ненависть к Ваасу?
Я приподняла с подлокотника руку, проводя по ней пальцами и заглядывая в удивленные глаза Денниса.
– Зачем это татау на моей руке?
– Mary, послушай…
– Зачем, Деннис, ты так гадко обманываешь меня, если я не единственная здесь, кто слышит эту ложь?
Во мне искрилась ненависть и презрение. К самой себе. Стало ли мне легче от того, что я обрушила все это на своего обидчика? Нет. Я еще больше почувствовала себя никем. До того, как я узнала правду из уст Сары, я ощущала себя кем-то значимым, кем-то сильным…
И в один миг я все потеряла. Это осознание предательства было хуже всего, что я когда-либо испытывала…
– Твой гнев мне понятен, Mary… Но именно он был мне и нужен.
Я уловила легкую улыбку на его губах и бросила на Роджерса непонимающий взгляд, и он продолжил объяснения.
– Ты сложная личность, Mary, никто тебе не говорил об этом раньше, мм? Ты была очень замкнута. Я по глазам видел, что ты не веришь в свою силу, не веришь в то, что сможешь стать воином и спасти не только своих друзей, но и наше племя. В особенности это было видно после того, как я нанес на твою руку татау – отличительный символ великого воина ракъят. Ведь даже с ним ты все еще продолжала сомневаться, что ты достойна его…
Ден усмехнулся, но вместе с этим голос его звучал серьезно.
– Знаешь, любой человек, пообщавшийся с тобой или увидевший со стороны, сказал бы: «У этой девчонки очевидный потенциал», ведь он витает на поверхности, Mary. Проблема в том, что ты не верила в него: все разглядели твою внутреннюю силу, а ты – нет… И вот тогда я решил помочь тебе увидеть ее своими глазами. В тебе нужно было вызвать чувство конкуренции, пробудить в тебе потухшее желание быть единственной для всех, иметь славу и власть, – он обернулся ко мне. – И гнев в твоем взгляде говорит мне о твоем прозрении. Я счастлив, что произошло наконец то, что и должно было произойти, воин…
– Но… – я хотела было возразить, как вдруг в зеркало заднего вида прямо возле меня попала пуля, разбивая его на осколки. – ЧЕРТ! – от неожиданности выкрикнула я и обернулась назад.
Там раздавались крики и звуки выстрелов, а среди густой листвы показались выкрашенные в красный цвет внедорожники и до жути знакомые матерящиеся голоса.
– Пираты… – в унисон сорвалось с наших губ.
***
Меня толкнули на песчаную землю, от чего я проехалась коленями по жестким маленьким камешкам и зашипела, чувствуя, как сдирается кожа и как в выступившую кровь неприятно попадает песок.
– Суки! – прошипела я, приподнимаясь с ободранного локтя.
Пират, что толкнул меня, не подавал никаких эмоций, он неспешно обходил меня по кругу, удерживая дуло автомата возле моей головы. Его глаза на миг встретились с моими, и этот безэмоциональный и в то же время надменный взгляд жутко бесил меня. Однако мой пыл моментально подутих, стоило мне вспомнить про Денниса Роджерса – я растерянно забегала глазами вокруг и с ужасом наблюдала только увеличивающееся число пиратов в красных банданах, натянутых на нечитаемые лица. Невдалеке нескольких живых воинов уже повязали и поставили на колени, целясь в их понуренные головы автоматами. Из-за собирающейся вокруг толпы пиратов я не смогла рассмотреть, что с остальными ракъят. Звук обходящих меня со всех сторон ублюдков в какой-то момент стих, они остановились – я смерила их испепеляющим взглядом, сидя на земле.
Внезапно надо мной раздался короткий свист и… До боли знакомый тихий смех. Мое сердце перестало биться, а рука, о которую я опиралась, предательски дрогнула, но я еле совладала с собой, не упав лицом в грязь, в прямом смысле.
«Нет-нет-нет!» – крутилась одна мысль в голове.
Я прикрыла глаза, глубоко вдохнув, но было очень наивно полагать, что вся эта ситуация – лишь очередной ночной кошмар, в котором я вновь встречаюсь с ним.
В тот момент обернуться я боялась больше всего. Обернуться и встретиться со своим страхом лицом к лицу. Но выбора у меня не было – поднявшись с земли на ватных ногах, я развернулась, первым делом встречаясь глазами со знакомыми берцами. Затем мой взгляд поднялся к его зеленому кулону в каких-то жалких считанных сантиметрах от моего носа.
Буквально над ухом раздался негромкий смешок, и на лице я почувствовала его ровное дыхание. В нос ударил до боли знакомый одеколон (за время проживания в комнате пирата я блять даже научилась отличать его от любого другого мужского одеколона). Взгляд по инерции добрался до его ухмыляющихся губ.
«Он здесь. И он напротив меня. Этот человек снова возле меня!» – внутренний голос забил тревогу, но осмелиться посмотреть в глаза главаря пиратов я так и не смогла.
Рвано выдохнув я склонила подбородок к груди и даже слегка затряслась от нахлынувшего страха. Попытка унять сбивчатое дыхание не увенчалась успехом, а вот Вааса она приятно удивила.
– Настолько рада меня видеть, принцесса? – чуть наклонившись, спросил мужчина.
Позади послышались быстрые шаги, Ваас даже не дернулся, а вот его пираты вдруг направили дула куда-то мне за спину. Монтенегро глянул в ту же сторону и оскалился.
– Так-так-так… Сейчас псы моей сестрицы устроят нам веселье, а?
Среди шестерок Вааса прошел гул смешков. Не понимая, что происходит, я обернулась – к нам приближались несколько воинов ракъят и Деннис. У меня появилась ничтожно маленькая надежда на спасение, которую я с треском проебала. Стоило мне кинуться в сторону союзников, как меня грубо схватили за запястье и прижали к себе.
– Деннис! – в отчаянье выкрикнула я.
В глазах уверенно приближающегося лидера горела решительность и угроза.
– Ваас! Отпусти девушку и пленных воинов! Не окрась их кровью свои руки! – выкрикнул он, призывно махнув руками.
Воины, что были позади него, держали автоматы на готове и целились в нашу сторону. Пиратов на взгляд было раза в три меньше, однако те упрямо целились в ответ.
– И тогда мы отпустим тебя, – после слов Денниса, я почувствовала, как мое ухо опаляет смешок Вааса.
– Де-еннис, – язвительно пропел он. – Дорогой сученыш, Деннис… – хоть на губах пирата играла улыбка, в его словах была нескрываемая ненависть. – Мне показалось, amigo, или ты мне угрожаешь, мм?
– Одумайся, Ваас! Не губи своих людей. Моих воинов куда больше. Если не отпустишь девушку, то живыми вы отсюда не уйдете, – процедил сквозь зубы Деннис. Пираты рассмеялись в открытую – Ваас не был исключением.
– Ты псих, – Роджерс злился на то, что Ваас не воспринял его слова всерьез, и тоже направил дуло на главаря пиратов.
Пираты моментально мобилизовались, перестав смеяться. Вааса же вся эта ситуация лишь забавляла.
– Вы слышали, парни? Он мне угрожает! – усмехнулся пират и обратился к Роджерсу, понизив голос до угрожающего хрипа. – Ты, кажется, забыл, уебок, кто здесь Царь и Бог. Я давно не напоминал тебе об этом, да?
Кровь в моих жилах застыла, когда я почувствовала ледяное дуло пистолета у своего виска. Выражение лица Денниса в нескольких метрах от нас так же изменилось на испуганное и растерянное. От страха и незнания, как быть, я вцепилась в руку Вааса, что удерживала мое запястье и прижимало к его груди, но пират на впившиеся в его кожу ногти даже не обратил внимания.
– Значит так, сукин ты сын. Я никогда не сомневался в том, что ты псих, Деннис, но ты, видимо, совсем поехал крышей… РАЗ ВЗДУМАЛ МНЕ УГРОЖАТЬ БЛЯТЬ!
Ваас по-настоящему разозлился, и я даже спиной чувствовала, как вздымается его грудь и бьется его сердце.
– Знаешь, это забавно, amigo. Реально забавно! Но шутки, сказанные дважды, перестают быть смешными и начинают задалбывать. Поэтому давай придумаем новую шутку, окей?
– Чего ты хочешь? – настороженно спросил лидер ракъят.
– Все просто, Деннис, все проще некуда блять. Не отдашь ее мне по-хорошему – я убью ее.
Ваас снял с предохранителя пистолет и приставил его к моему виску. Его речь уже не излучала веселья и злорадства. Только ненависть, ненависть и чувство собственности.
– Ваас… Прошу, не надо… – дрожащим голосом умоляла я пирата.
Но в ответ получила только тишину. Выражение лица Роджерса на протяжении считанных секунд становилось все более безысходным, от чего мой страх рос в геометрической прогрессии.
– Сейчас твои аборигены собирают свои «игрушки», – пират небрежно кивнул в сторону автоматов в руках целящихся ракъят, – И пиздуют в задницу джунглей, где им и место, – издевательская улыбка вновь заиграла на его губах. – Иначе я отправлю к праотцам не только твоих мартышек, но и твоего любимого «воина», – в голосе Вааса появилось нескрываемое отвращение.
Деннис нахмурился, не зная, как поступить. Только его пальцы нервно барабанили по железу в руке, до сих пор направленному в нашу сторону.
– Мое терпение, Деннис… НЕ РЕЗИНОВОЕ БЛЯТЬ! – раздался ор главаря пиратов прямо возле моего уха.
Я вжалась в саму себя настолько, насколько позволяла мне хватка Вааса. Лидер ракъят посмотрел на меня – его глаза были полны отчаянья, бегали по моему лицу в поисках правильного решения и не находили его. Я сама не знала, как бы хотела, чтобы он поступил. И в первом, и во втором случае я была обречена на ад…
С рыком, темнокожий все же опустил автомат, кивнув воинам сделать то же самое. Сделав шаг к отступлению, Деннис указал пальцем на Монтенегро и угрожающе процедил:
– Тебе это с рук не сойдет!
В подтверждение своих слов он перевел более мягкий взгляд на меня и еле заметно кивнул, однако Ваас, заметивший это, хоть и промолчал, но дыхание его предательски сбилось, выдавая нахлынувшую раздражительность. Я еле кивнула в ответ, все еще чувствуя холод у виска. Лидер ракъят махнул воинам рукой, выкрикнув что-то на туземском языке, и племя вскоре скрылось в чаще джунглей.
Когда голоса ракъят окончательно стихли, пираты словно оттаяли, опустив винтовки и разойдясь по округе.
– Тачки сюда! – скомандовал Ваас и весело добавил, – Не день сегодня, а праздник, а, парни? – его шестерки поддержали слова босса громкими возгласами и несколькими выстрелами в небо.
– Может, уберешь это уже от моего лица? – негромко, но четко процедила я.
– Ничего личного, принцесса. Твой невоспитанный ебнутый друг не оставил мне другого выбора, – усмехнулся Ваас, убрав пистолет в кобуру, но не отпустив мое запястье, а только развернув меня к себе лицом. – Строит из себя блядского рембо, а сам в хуй никому не впился… Все, погнали, – бросил Ваас и потащил меня в сторону пиратских тачек. – У нас еще будет время, много времени, чтобы обсудить твои терки с ракъят, сучка…
– Я никуда не пойду с тобой! Я не вернусь туда! – на эмоциях выкрикиваю я.
Во мне заговорила накатившая паника и страх вернуться в тот ад на земле.
– Заткнись хоть на пять минут, я тебя прошу, – раздраженно произнес Монтенегро.
Я попыталась вырвать руку из его хватки уже раз в десятый, но тот сжал ее до хруста.
– Отпусти, ублюдок!
– Как ты меня назвала? – усмехнулся Ваас остановился, блеснув угрозой в глазах. – Повтори-ка…
– Я сказала, что ты ублюдок. Безжалостное животное, которому нету дело до чувств остальных! – процедила я, мечтая как можно сильнее уколоть пирата, сделать ему как можно больнее, как и он убивал меня своими жестокими словами в тот день, когда я узнала от дока о смерти Евы.
Но на Вааса оскорбления никак не подействовали… Или же он отлично скрывал свои настоящие эмоции. Пират безэмоционально посмотрел на меня, злобно сверкнув глазами, затем улыбнулся и понизил голос:
– Mary… Не беси меня.
– Эй, босс! Тачки на месте, можем выезжать! – выкрикнул подчиненный Вааса.
– Отлично, выдвигаемся! Эй, ты! – обратился он к проходящему мимо нас пирату. – Следи за девчонкой, чтобы не сбежала блять, – он толкнул меня в «объятия» к подчиненному и негромко добавил, собираясь уйти. – Уже заебался слушать эту суку…
– Не трогай! ОТЪЕБИСЬ ОТ МЕНЯ!
Испуганный зверь внутри меня все еще рвался наружу, рвался бежать, рвался спастись от такой страшной участи, как вернуться на остров Вааса. Я забилась в руках подчиненного, пытаясь вырваться.
– Если ты сейчас не закроешь свой блядский рот, – угрожающе процедил Ваас, вернувшись к нам и вцепившись мертвой хваткой в мою челюсть. – Я здесь же пущу тебя по кругу, принцесса, чтобы эти обезьяны выебали из тебя все желание его вообще открывать!
На миг я оторопела, но страх вновь предательски потянул меня за язык.
– Это все, на что ты способен, Ваас? Ломать людей, причиняя им физические страдания? Как неоригинально для тебя, – с сарказмом бросила я, и в глазах моих пират без труда бы прочел адресованную ему ненависть.
И она была взаимна… До тех пор, пока он вдруг не ухмыльнулся, хитро прищурившись.
– Я же предупреждал тебя, amiga, не беси меня… Майкл! – позвал он подчиненного, не сводя с меня глаз.
Я недоверчиво смотрела в ответ.
– Да, босс?
– Посмотри на нее…
Не отрывая глаз, Ваас провел тыльной стороной ладони по моей щеке, я тут же отстранилась, и пират усмехнулся.
– Эти мартышки настроили мою принцессу против меня… Их нужно наказать.
– Хэй, босс, неужели вы имеете в виду?.. – воодушевленно переспросил пират, не договаривая вопроса.
Ваас убрал руку от моего лица. В один миг с лица пирата пропала улыбка, а в глазах разгорелся адский огонь.
– Убить, – отчеканил он и быстрым шагом направился к тачкам под довольное улюлюканье своих шестерок, группа из которых выхватила автоматы и бросилась в джунгли по следам отпущенных и ничего не подозревающих Денниса и его воинов.
Я с ужасом проследила за их скрывающимися силуэтами, пока мой конвоир тащил меня в сторону тачек.
– Нет! Нет, пожалуйста!
Мне не верилось, что им теперь угрожает опасность…
И что я вновь отправляюсь в персональный ад Монтенегро.
Комментарий к Revelations
на улице дождь, у Гг депрессия, Ваас врывается в сюжет, а у автора короновирус
все идет так, как должно :’)
слишком много эмоций в этой главе.
описывая прошлую жизнь Вааса, я забралась в самые дебри его внутреннего мира, и, если честно, мне стало очень грустно.
Ашико* – западноафриканский барабан в форме усечённого конуса. Играют на ашико руками.
Ардин* – арфа, распространённая в Западной Африке,
========== Daddy issues ==========
Лагерь Вааса.
До боли знакомые очертания бетонных построек, нешироких улиц между пиратскими корпусами и не отмытых от крови эшафотов. За две недели здесь ничего не изменилось: все те же мерзкие рожи ухмыляющихся при виде меня шестерок Монтенегро, те же скалящиеся слюнявые псины, свободно разгуливающие по территории и порой нападающие даже на развязно ведущих себя пиратов, те же клетки, которые иногда проскальзывали перед глазом за каким-нибудь зданием, изрисованным граффити, с ревущими пленниками внутри…
– Знаешь, принцесса, с твоей стороны было очень необдуманно принимать меня за идиота, – процедил главарь пиратов, грубо толкнув меня в какую-то хижину наподобие той, в которой я когда-то жила в его лагере.
Пират громко захлопнул дверь и прошел мимо меня, попутно шикнув мне на ухо, от чего я вздрогнула:
– Сдвинешься с места – убью как собаку!
Волнение сковывало меня, и сердце забилось не на шутку. Я боязливо проследила за действиями мужчины: достав из ящика в столе кусок веревки, Ваас вернулся ко мне и схватил за руки – уже через считанные секунды мои запястья были зафиксированы. Движения пирата приобрели насторожившую меня резкость и нервозность: Ваас был зол, очень зол. И что-то мне подсказывало, что зол он был далеко не на мое сегодняшнее хамство…
– Это что? – процедил сквозь зубы пират, схватив мое изрисованное в татау запястье и буквально тыча им мне в лицо, как провинившегося щенка. – Ты блять знаешь хотя бы, что это, идиотка? А?!
Не найдя ответа в моих напуганных глазах, он сорвался, заставив мое сердце забиться, как бешеное.
– ОТВЕЧАЙ БЛЯТЬ!
Смотря себе под ноги, я мельком заметила, как дрогнула рука мужчины в порыве залепить мне пощечину, но пират сдержал себя.
– Деннис назвал это татау, – все, что я могла выдавить из себя, не желая смотреть на рисунки.
– Татау, значит… – передразнил главарь пиратов. – Этот пес зашел слишком далеко… ПОЧЕМУ ЖЕ ТЫ БЛЯТЬ ТАК РАЗОЧАРОВЫВАЕШЬ МЕНЯ, MARY?! А?!
Ваас толкнул меня к стене, продолжая кричать и выплескивать накатившие эмоции. Я же вжалась в стену, стараясь не смотреть на пирата и мечтая провалиться под землю.
– Они пообещали тебе силу и власть, назвали тебя пару раз охуенной, и ты повелась, да?! Ты поверила в эти сказки ебнутых на голову фанатиков?! Ты поверила им?!
Голос мужчины становился все громче, а слова вылетали так быстро, словно пират не задумывался над ними, а говорил от чистого сердца.
– Да они даже воспользоваться тобой толком не могут, потому что вечно теряют! – намекнул он на мое пребывание в его лагере. – На меня смотри! СМОТРИ МНЕ В ГЛАЗА!
Ваас поднял мое лицо за подбородок, вынуждая заглянуть в эти безумные изумрудные глаза. От этого хищного взгляда я вновь почувствовала себя беззащитной мышью, и в горле моем встал ком.
– Повелась на гребаный путь, а?! Продала всю свою блядскую гордость, которую ты так любишь демонстрировать?! И из-за чего?! ИЗ-ЗА ТАТУХИ БЛЯТЬ! ИЗ-ЗА ЦИТРЫ! А за свою мертвую подружку ты и пальцем не пешевелила! КРЫСА ТЫ ПРОДАЖНАЯ! СКОТИНА БЛЯТЬ!
Ваас кричал все это мне в лицо, а мне тем временем становилось до боли обидно.
Я помнила его слова о том, что мне ни в коем случае нельзя становиться на путь воина, что мне ни в коем случае нельзя встречаться с Цитрой. Ваас говорил о том, что став на путь воина, я превращусь в жалкую псину его бездушной сестры. И путь воина не принесет мне ни власти, ни славы, ни счастья… Он принесет мне только боль и страдания. И я стану такой же, как Ваас, пройдя через все то, через что прошел он. Так пират говорил мне в ту ночь, все так же не вдаваясь в подробности своего прошлого…
Но я не послушала его. Не послушала, ведь у меня просто не было выбора! Ваас говорил о том, сколько боли принесет мне борьба на стороне его сестры, однако был абсолютно уверен, что жизнь в качестве рабыни и подстилки богатых папиков – более хороший исход для меня и моих друзей. Я не была согласна с его приговором. И единственным спасением я видела помощь в лице Денниса и ракъят. Я и знать не знала Цитру, но кое в чем Ваас был прав: я бы пошла к ней. Днем раньше, днем позже, но пошла. Ведь эта женщина, по словам Денниса, да и что таить, по словам самого Вааса, дала бы мне силу в борьбе против его диктаторства. Я не знала, что это за сила, но одна мысль о ней стала для меня спасательным кругом, последней надеждой.
Так в чем я виновата?! В том, что так хочу жить? В том, что мне не плевать на судьбы своих друзей? Или в том, что сестра Вааса сломала ему жизнь, и теперь он отыгрывается на мне, прикрываясь такой своеобразной заботой?
– Я не просила этого ни у кого! – дернула я рукой, на которой было татау. – Оно мне даром не сдалось! Это был не мой выбор, Ваас!
«Какого хера я вообще оправдываюсь перед ним?»
– Тогда, сука, что оно делает на твоей руке?
– Деннис набил его, пока я была в отключке. До этого он ни разу не упоминал о татау. Все, что он делал – это пытался наставить меня на путь воина и разжечь ненависть к тебе и твоим пиратам.
Ваас не сдержал усмешку, и это разозлило меня еще больше.
– Думаешь, ты воин, только потому что у тебя тату на руке? – процедил пират, понизив голос. – Я сведу его, Mary. Выжгу. И глазом не моргну, bonita…
– Ты правда думаешь, что я верила во все эти бредни? – обиженно спросила я. – Да я никогда не считала себя ебучим воином. Я не такая наивная девочка, как ты думаешь. Да, после смерти Евы, я думала о мести. Это было на эмоциях. Я думала только о том, как хочу отомстить вам за ее страдания… Но знаешь, теперь я поняла кое-что… – ехидно прошептала я. – Больно мне сдались твои пираты. Да больно мне сдался ты! – громче процедила я ему в лицу.
Глаза пирата недобро блеснули, а дыхание сбилось.
– Все, чего я желаю – это спасти остальных и свалить с твоего проклятого острова, подальше от тебя, от Денниса, от вас всех! Мне плевать, что ракъят пользуются мной, пока я могу извлечь из этого выгоду. Только поэтому я на их стороне.
Вырвав свое запястье из руки мужчины, я заглянула в его бешеные изумрудные глаза.
Он даже не воспротивился, продолжив смотреть сквозь меня.
– Так что не смей называть меня продажной крысой или как бы то ни было еще! Ты ничего обо мне не знаешь, чтобы судить, Ваас…
– И кто мне говорит об этом? – понизил голос пират, подходя на шаг ближе. – Не ты ли, мелкая сучка, вечно осуждала меня? Ничего не знала обо мне, но брала на себя роль гребаного Бога и осуждала меня?! – процедил он.
– За все, что ты причинил мне и моим друзьям, я имею полное право ненавидеть тебя.
– Ты говоришь о правах на моем острове… – засмеялся Ваас моей наивности, но затем во взгляде его что-то изменилось.
Он отстранился и облокотился о недалеко стоящий стол, сложа руки на груди и по-хозяйски устремив взгляд на суматоху в его лагере. Повисло минутное, напряженное молчание. И тут я вспомнила о разговоре двух пиратов в особняке Эрнхардта и решила спросить:
– Ваас?
– Да, принцесса? – не отводя глаз от окна, ответил пират.
– Скажи честно, зачем я здесь?
Ваас перевел на меня заинтересованный взгляд и задумался. Затем он усмехнулся и пожал широкими плечами.
– Я купил тебя.
Я не сразу поняла, о чем он. И мое выражение лица отлично олицетворяло мое недоумение.
– Что, прости? То есть, «купил»? – нервно усмехнулась я, сложив руки на груди подобно Монтенегро.
– Не тупи, принцесса. Я отдал за тебя кругленькую сумму и теперь являюсь твоим полноправным хозяином. Правда, я и до этого мог делать с тобой все, что душе угодно… Но теперь хотя бы не будет проблем с сученышем Хойтом.
В ответ на это заявление я бросила взгляд к окну, не в силах смотреть на ухмыляющегося мужчину.
– Охринеть! – нервно усмехнувшись, повторила я, а затем резко развернулась к пирату. – Какой же ты все-таки…
– Тс-с-с, – пират приложил палец к своим губам и невинно улыбнулся. – Без оскорблений, дорогая. Окей?
Я увела раздраженный взгляд, тяжело вздохнув, а затем вновь перевела его на довольного до чертиков Монтенегро, пуская в того молнии. Богом готова поклясться, что в тот момент из моей бошки показался горячий пар.
– А чего такая мина недовольная? – наигранно обиженно спросил пират, но его уголок губ все равно дернулся вверх. – Я, по-твоему, хуже старого извращенца, к которому ты бы могла отправиться? Так сказала бы заранее о своих предпочтениях, принцесса, я бы и не растрачивался! Или ты думаешь, я купил тебя, чтобы взирать на твой недовольный еблет 24/7?
