Текст книги "Я слышу плач за горизонтом (СИ)"
Автор книги: NUna MOon
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 43 страниц)
========== The beginning ==========
«Одна женщина, не помню имя, однажды спросила своего друга-мужчину, почему мужчин пугают женщины. Он ответил, что они боятся, что женщины могут посмеяться над ними. Когда она спросила группу женщин, почему женщин пугают мужчины, они ответили:
– Мы боимся, что они могут нас убить.»
© Стелла Гибсон
***
Joao Paulo Mendonca – Dark Desire
Каждый день своей жизни я повторяла себе, что мое прошлое не определяет мое будущее. Каждый чертов день пыталась внушить себе то, во что никогда не верила. Пыталась принять все, как есть. Пыталась прийти к осознанию, что ни в чем не виновата.
И каждый раз это оказывалось безуспешным. Каждый гребаный раз это еще больше съедало меня изнутри.
Мое прошлое – мой якорь, мой баласт.
Мое прошлое – моя персональная боль, с которой я оставалась наедине с самого своего рождения и по сей день…
***
Очнулась в бамбуковой клетке поздно вечером, когда на безоблачном небе уже во всю светила белая луна. Поначалу я не сразу осознала, что произошло: голова трещала от боли, особенно в месте удара. Казалось, один громкий звук заставит меня вновь окунуться в бездну. Преодолев себя, я приподнялась на разодранных логтях.
– Черт… – прошипела я, потирая ушибленный затылок.
Когда боль ушла на второй план, ее место заняла нахлынувшая паника.
«Твою мать… Где я?! Что произошло?!»
Теперь я могла получше рассмотреть территорию за прутьями. Это был какой-то задний двор. Повсюду стояли клетки с такими же пленниками, но никого знакомого среди них я не увидела. Да и всем им было от силы лет 30, если не больше. Кто-то все еще был без сознания, но большинство – тихо всхлипывали, поджав колени к груди. Сама же окружающая местность была наполнена пальмами и звуками дикой природы.
«Джунгли? Какого хера?!»
Сбоку раздался грохот распахнувшейся двери – из соседнего барака вышли двое мужчин в красных майках. Словно зашуганный зверек, я юркнула в дальний угол клетки. Мужчины обсуждали что-то на испанском языке, были пьяны и громко смеялись. Притаившись за густой листвой, я старалась унять сбившееся дыхание, не издать ни единого звука. Хотя сомневаюсь, что эти двое сейчас способны видеть дальше своего носа. Через минуту за ними вышел еще один человек, и я услышала знакомый голос.
Не в силах произнести ни слова, Элис лишь громко вскрикивала при резких толчках в спину. Трое ублюдков, словно подлые шакалы, обступили девушку со всех сторон и принялись толкать ее друг к другу в «объятия», сопровождая зрелище злобным и хриплым смехом. Вскоре начала собираться целая публика из вооруженных мужчин, одетых в похожие шмотки: это были красные борцовки, военные штаны цвета хаки и берцы. На ком-то были повязаны красные банданы. Отовсюду слышались их одобрительные вопли.
Казалось, будущее Элис зависило от моего вмешательства. И некому было спросить меня, что у меня было на сердце в тот момент. Оставалось молча наблюдать за той, чья жизнь была, по сути, в моих же руках. Моя совесть кричала, не давая замолчать внутреннему голосу. Я металась между страхом и негодованием: привлечь внимание этих людей, спасая девушку, или так и продолжить молча прятаться в углу клетки, молясь, чтобы очередь не дошла до меня?
Тем временем, кто-то из толпы выкрикнул идею, которую все поддержали:
– Давайте! Раздевайте эту шлюшку!
Его слова были, как ведро ледяной воды – на миг во мне взорвался вулкан, который дал бы мне сил остановить это все. И я не упустила этот миг…
– ЭЙ! УБЕРИТЕ РУКИ! – вскрикнула я, резко поднявшись на подкосившихся ногах.
Боль в голове вновь отозвалась громким гулом, в глазах потемнело, а потому пришлось ухватиться за холодные прутья клетки. Выглядела я жалко, честно признать. И никогда прежде так жалко я себя не чувствовала…
На автомате я закричала на русском, а потому мой голос сумел перекричать всю гогочущую толпу, а всех присутствующих – заинтересованно уставиться в мою сторону. Они окинули мою еле держащуюся на ватных ногах фигуру немного растерянным взглядом, переглянулись между собой и в следующее же мгновение предсказуемо рассмеялись. Громко и гадко, как стая бешеных гиен. Однако на время насилие все же прекрастилось – девушка сжалась в три погибели, устремив на меня молебный взгляд, а один из зачинщиков шоу, на вид 40-летний мужчина, в бронежилете и темных очках, в две секунды оказался возле моей клетки, заставив меня вздрогнуть.
– Ты либо на голову долбанутая, либо очень, очень и очень тупая… – нарочно растягивая слова, прошипел американец и ухмыльнулся золотыми зубами. – Хочешь присоединиться, детка?
– О-оставьте ее в покое… – через силу огрызнулась я в попытке скрыть свой страх.
– Заткнись-ка ты нахуй, а? Рабы подчиняются, а не базарят, – выплюнул мне под ноги мерзкий ублюдок, окинув меня презрительным взглядом.
Мужчина хотел было вернуться к толпе, как его вновь остановил мой тихий, но требовательный голос.
– Н-никто не заставит меня подчиниться! – процедила я, резко схватившись за прутья клетки, от чего мужчина отшатнулся назад.
Только спустя пару секунд в мою отбитую, плохо соображающую голову пришло осознание, что для ублюдка эти слова прозвучали, как гребаный вызов…
Тем временем, в толпе прошелся неодобрительный гул, а мерзавца это только раззодорило – сквозь гул в ушах я расслышала, как тот приказал связать мне руки и тащить к эшафоту, а сам он уже уверенно зашагал где-то впереди. Элис же благополучно заперли в клетке и оставили в покое. Вошедшие в клетку двое бугаев с мачете на поясах похватали меня с обеих сторон, и их грубые пальцы впились в нежную кожу предплечий. Сопротивляться я не осмелилась, да и сил на это никаких не было, а потому я лишь беспристрасно переглянулась с довольным, оскалившимся ублюдком в толпе, который на миг обернулся к нам, проходя несколько метров спиной вперед…
Меня притащили в центр их шумного лагеря.
– Стив, ты уверен, что Ваас не будет против? В конце-концов он еще не видел новый товар и… – раздался надо мной голос одного из надзирателей, который тут же был перебит тем самым Стивом.
– Джони, завали! Сучка сама напросилась. Ты что ли не видишь?! Люди требуют зрелища, – широко ухмыляясь и раскинув руки в стороны, указывая на толпу, громко ответил мужчина. – И они его получат!
Одобрительный гул подтвердил его слова, от чего мое сердце забилось с бешеной скоростью. Меня подвели к большому кресту, обвешанному веревками – паника нарастала, лоб покрылся холодной испариной…
«Эти больные ублюдки распять меня решили?!»
От проскочившей страшной мысли адреналин вновь ударил в голову, а мышцы налились кровью, обретая, казалось, утерянную силу – со сдавленным рыком я резко дернулась в сторону, в попытке выбраться из цепких лап ублюдков, но, вопреки их секундной растерянности, те еще грубее впились пальцами в тонкую кожу.
Мысли скручивались в узел, а моя чертова совесть вновь захотела стонать от боли, лишь бы эту боль не причинили моему телу.
Опомниться мне не дал Стив – он грубо схватил меня за руку и кинул позвоночником об крест. Бандит вплотную прижался ко мне, одной рукой удерживая за талию, а второй ведя по светлой пряди волос. От его действий мое тело словно парализовал раздряд тока, и я замерла, не зная, что делать. И в голове сменяли друг друга только три слова.
Грязно.
Мерзко.
Отвратительно.
На секунду я даже перестала слышать толпу: был только он и я. И он был слишком близко. Ближе дозволенного…
Мгновение, и Стив отстраняется, выкрикивая ругательства: мой укус пришелся в самую точку. Замечаю на его ладони каплю крови и не могу сдержать ухмылку, за которую тут же получаю сильную пощечину. Под одобрительные вопли мне заводят руки за крест и фиксируют их еще одной веревкой – я же с остервенением поднимаю голову и, тяжело дыша, пытаюсь сдунуть налипшую прядь волос, мешающую обзору.
Еще с минуту скотина по имени Стив терся возле меня, шепча что-то на испанском, но руки к моему лицу больше не совал. В ход оставалось применить то, что не было обвито веревками – с большим удовольствием я выждала подходящий момент, когда могла вскинуть колено, ударяя противника ровно между ног. По эшафоту раздался крик боли, и Стив на несколько секунд отстранился.
В моей голове был туман. Я не понимала, что играю со смертью. Но стоило ли принимать этого жалкого индюка за свою смерть?
Мою мысль прервал матерящийся Стив. Вернее, его кулак, ударивший меня в солнечное сплетение. Воздух тут же покинул мое тело, и я скрючилась в три погибели, пытаясь вдохнуть. И пока мое тело старалось не выплюнуть свой же желудок на окровавленный песок под стопами, Стив приказал привязать к кресту и мои ноги. Теперь все мои конечности были обездвижены веревками – я попыталась пошевелить ими, но поняла, что все безуспешно. Паника успешно вернулась, но мое лицо по прежнему олицетворяло готовность ко всему. Схватив меня за плечи, Стив сильнее вжал меня в деревянный крест – он закричал, брызгая слюной.
– Хочешь, я сделаю твою жизнь адом, мелкая сука? А?!
– Пошел ты! – процедила я, а затем со всей дури впечаталась лбом куда-то в область его переносицы.
Толпа, словно болельщики, победно подняли автоматы, выкрикивая что-то на испанском, в то время как от неожиданности крякнувший пират ухватился за место удара.
Мне было страшно. Неведение сковало все внутри.
«Что со мной сделают за это? Сколько моей выдержки хватит, чтобы не разреветься от незнания, во что я попала? Я не привыкла к таким ситуациям. Да ни один нормальный человек не привык! Где мои друзья, что с ними? Почему именно мы?! Почему именно наша группа попала в такую задницу?! Ни в чем неповинные молодые люди находятся в плену у каких-то террористов, среди каких-то ебаных джунглей, и среди них есть я – та, что творит сейчас эти наиглупейшие поступки. Может, кому-нибудь из наших удалось сбежать… И этот кто-то бросил нас?»
Подняв взгляд, я встретилась с покрасневшими от гнева глазами Стива, надвигающегося на меня. Я уже морально приготовилась встретить его кулак, как вдруг раздался громкий выстрел – Стив упал передо мной на колено и схватился за окровавленное плечо, издавая низкий, словно рев, крик от боли. Вздрогнув и на миг зажмурив глаза, я перевела ошарашенный взгляд на человека, вышедшего из толпы. Его голос был нахальным и грубым, с хрипотцой и каким-то акцентом, который я не сразу смогла распознать.
– Объясните мне, скоты, почему я не ебнул вас, когда вы только оказались на моем острове? А? Кто может сказать мне, amigos? Мм? Окей, я спокоен. И я понимаю, правда, понимаю… Вы думаете, вам многое здесь дозволено, но, мужики…
Спокойный голос незнакомца внезапно сменился на ор ярости, от чего, казалось, вздрогнул каждый здесь присутствующий.
– КАКОГО ХУЯ Я ДОЛЖЕН ТЕРПЕТЬ ЭТО ДЕРЬМО?! Вашу каждую. ебучую. ошибку! А?! Я хочу прикончить всех вас, но вы под защитой моего ебучего босса! Так что пошли вы! ПОШЛИ НАХУЙ, ОКЕЙ?!
Мужчина окинул разгневанным взглядом толпу – черты лица его вдруг разгладились, и он засмеялся, устремляя помутневший взгляд к черному небу.
– Я вам поражаюсь, amigos… Хах… Ладно, парни, я спокоен. Правда, я расслаблен, ребят! – подняв руки в примирительном жесте, бросает он и приобнимает замершего на месте Стива за плечи. – А давайте лучше поговорим про нашего хорошего друга Стива и…
Он посмотрел на меня в тот самый миг, когда я осмелилась поднять глаза в ответ. Но надолго мой взгляд на его лице не задержался: изумрудные глаза этого человека, будто зубочистки, впились в мои. Двигался он резко, активно жестикулируя, но в то же время это выглядело по-своему изящно. Все части тела, которые не скрывала его красная майка и военные штаны, были покрыты затянувшимися ранами. И в довесок этот шрам на пол головы, проходящий с затылка по виску, пересекающий часть лба и заканчивающийся на середине брови… Он не был бы таким заметным, если бы не ирокез на голове брюнета.
Я вошла в ступор, когда поняла, что незнакомец обращается ко мне.
– Принцесса, как твое имя? – немного задержав на мне свой хищный взгляд, спросил он.
Обманчивая доброжелательность в голосе, никак не вяжущаяся с непонятной дикостью в его светлых глазах, смутила меня, вызывая противоречивые эмоции.
– Мария… – преодолев дрожь в голосе, ответила я.
Мужчина, за шкирку удерживающий Стива, с ухмылкой пробормотал куда-то в сторону:
– У этой Мэри русский акцент…
Понять сразу, что он бормотал, у меня получалось не сразу: я и так с трудом успевала переводить все, что эти люди говорили. А в особенности то, что говорил он, ибо темп и громкость его речи менялись так же часто, как и его эмоции.
Молчание мужчины длилось неприлично долго, но никто бы не рискнул нарушить его. Казалось, что незнакомец ушел сам в себя. Вдруг он усмехнулся, и вскоре по лагерю прокатился нарастающий, безумный смех. Я затаила дыхание.
«Да он накуренный…»
Стив сжался, как провинившийся щенок в руках своего «хозяина», а окружающие нас люди попытались выдавить из себя что-то наподобие ухмылки. Но мужчине было, видимо, глубоко насрать на их мнение, так как в следующую секунду он вновь обратился ко мне.
– Что же ты не сказала, солнце, что ты одна из «нового товара»? А то я стою, наблюдаю и думаю блять, какого черта я твою рожу не припомню…
«Этот мужик реально под дозой…» – пронеслась мысль в моей голове, при виде резких движений и безумных глаз незнакомца.
Какие-то жалкие секунды, и его взгляд, разглядывающий черты моего лица, вдруг кардинально меняется. Мурашки забегали по моему телу…
– Что? Что такое, Mary? Что-то не так? Я тебя не радую? Думаешь, я псих? Я ебнутый, ты думаешь? А?
На миг он отстраняется от Стивена, хлопнув того по плечу, и неспешно направляется в мою сторону. Я всем телом почувствовала опасность этого человека…
– Прости, но мне не нравится… КАК ТЫ НА МЕНЯ СМОТРИШЬ!
Его ор и напор заставили меня инстинктивно вжаться в крест за спиной, пряча взгляд в пол, но в планы этого психа это явно не входило – в два больших шага он преодолел расстрояние между нами, схватил меня за горло и прижался своим лбом к моему. Яркие изумрудные глаза впились в мои. Его грубые пальцы сомкнулись на моей шее, но не препятствовали поступлению кислорода в легкие, хотя этого и не требовалось: меня и так окутывал безумный страх. Гнев незнакомца сменился улыбкой, нет, оскалом, и он тихо прошептал мне:
– Где угодно я узнаю эти глаза. Такие испуганные, как у затравленной оленихи. Может, мне назвать тебя Бэмби, bonita?
Тяжело дыша, я чувствую, как губы этого психопата вновь расплываются в безумной улыбке.
– Вот… Этот взгляд мне уже нравится. А потому, принцесса, не зли больше папочку и смотри на меня только так, окей?
Я инстинктивно кивнула, вызывая у него презрительную усмешку. Наконец, он отстранился. Сказать, что мне ничего не досталось – это ничего не сказать – я молча благодарила всех богов за то, что не нахожусь на месте Стива…
– Знаешь, везде есть какие-то злоебучие правила. И порой нам приходится быть зажатыми в этих рамках дозволенного… – рассуждал безумец, обходя вокруг своего подчиненного. – Хотя знаешь, нихуя. Не нам, а вам. Вам нужно ложиться под кого-то и вам нужно делать то, что несет весь этот охуенно-важный баланс. А баланс этот как называется? А? А называется он терпением босса, окей? Ебаные крысы вроде вас сами же капают себе ямы. Делаем выводы, amigos, что любые подзаебавшие вас здесь правила и морали нужны вам же. Вам нужно держать в сохранности свой зад, не мне – вам. И знаешь почему, Стиви? – спросил мужчина, доставая из кобуры пистолет.
«Неужели он убьет своего подчиненного?»
Мне никогда не приходилось видеть человеческую смерть – мое сердце застучало с бешеной скоростью. Однако через мгновение оно замерло под очередной приступ ярости мужчины…
– ДА ПОТОМУ ЧТО Я ЗДЕСЬ ЦАРЬ И БОГ! А ТЫ – ВСЕГО ЛИШЬ В КРАЙ ОХУЕВШАЯ И НАГЛАЯ КРЫСА, ДАЛЕКО ЗАБРАВШАЯСЯ ЗА РАМКИ ДОЗВОЛЕННОГО! Скажи мне, ты знал, что запрещено без приказа трогать мой товар?! А?!
Почти в упор мужчина приблизился к лицу Стивена, пока тот потупил взгляд в пол.
– Да если я захочу, ты даже посрать без моего разрешения не сможешь! ХУЛИ ТЫ ВЫЛУПИЛСЯ?! ОТВЕЧАЙ! – прокричал он в лицо Стиву, на что тот неуверенно качнул головой.
– Да, босс…
– ТАК КАКОГО ХУЯ ТЫ ЗАЛУПАЕШЬСЯ, МУДИЛА?! То есть ты решил, что припрешься сюда, в мой ебаный тропический офис, со своим блядским личиком, и будешь залупаться? ТЫ БЛЯТЬ БУДЕШЬ ЗАЛУПАТЬСЯ?!
Всепоглощающая ярость в одно мгновение сменяется нарастающим смехом. Я вжимаюсь в чертов крест, чувствуя, как по лбу стекает капелька холодного пота.
«Что вообще творится в этом месте?!»
– Не, мне нравится… Хах… Но, amigo, есть одно маленькое ебучее «но»: только у меня здесь член. И как здешний Иисус заявляю тебе лично, скотине такой, что бумажки об увольнении я не принимаю…
Щелчок предохранителя.
– Ты не вписался в мои правила, Стив, а значит ты – очередной высер цивилизации. А такие мне не нужны.
Выстрел.
Тело бездыханного Стивена падает в ноги к названному здесь Царю и Богу. Убийца безэмоционально проследил за падением трупа и вытекающей кровью из его лба и резко поднял дикий взгляд на толпу.
– Чего вылупились, мудилы? Это вам шоу блять?! Уберите это нахуй! – прокричал он и отошел в сторону, чтобы закурить.
Что было дальше, я плохо помню. При виде трупа, некогда бывшего возле меня живым человеком, меня посетил рвотный рефлекс, из-за чего я сразу же отвернулась от этой картины. В ушах стоял звон выстрела, словно он был совершен не из 1911, а из гребаного РПГ. Я еле расслышала, как убийца приказал отвязать меня от креста и тащить обратно в клетку…
Смутно помню, как Элис била меня по щекам, пытаясь привести в чувства, плакала и что-то говорила мне, но в ушах раздавалось только ее эхо. Пролежав в этом омуте от силы несколько минут, я тупо вырубилась, не в сила терпеть пережитый страх.
***
Проспала я недолго – от силы полчаса. Поняла я это по такому же звездному небу над головой. Я привстала с холодной земли и обернулась в сторону доносящихся до моих ушей всхлипов – Элис, видимо, не прекращала плакать на протяжении всего того времени, пока я лежала в отрубе. Нежные руки девушки были покрыты мелкими потускневшими синяками, длинные до неприличия ногти обломались и забились грязью, потертые колени джинсов она прижимала как можно ближе к груди, а ее густые каштановые волосы были взлохмачены и испачканы в земле. Я подползла к американке и аккуратно убрала прядь ее волос за ухо, открывая себе вид на ее покрасневшее от слез лицо. Светло-голубые глаза с горечью устремились на меня. В тот момент девушка была похожа на беззащитного котенка, чей образ дополняли дрожащие тонкие губы. Не найдя, что бы такого подбадривающего сказать подруге по несчастью, я лишь вздохнула и поднялась на ноги, разминая затекшие мышцы. Да и о чем я могла говорить, если сама до сих пор не верила в происходящее? Какая-то глупая и нелепая надежда все еще томилась в груди, что все это дурацкий розыгрыш или неудачный квест, но это точно не происходит с нами в действительности. Однако эти люди еще не успели отбить прикладом мой здравомыслящий мозг, и я прекрасно понимала, что это никакие не игры…
За бараками громко играл дабстеп, переливались разными цветами неоновые лампочки и отрывался народ.
«В честь чего такая попойка – непонятно. Скорее всего, эти гады обмывают прибытие нового товара… В лице нас, » – подумала я, сжимая кулаки.
Я с неохотой перевела взгляд на девушку в углу клетки, и в глаза бросился весь контраст происходящего. Там – они, и они возомнили себя вершителями судеб, а здесь – мы, якобы чей-то товар.
«Мы блять не можем просто сидеть здесь и ждать невиданной участи. Нужно срочно выбираться отсюда. Это рискованно, но у нас и выбора толком нет…»
Я подскочила к Элис так, что та вздрогнула от неожиданности.
– Мы выберемся, но мне нужна твоя помощь, – девушка с заминкой, но кивнула в ответ. – Позови охрану…
Элис в недоумении взглянула сначала на меня, а потом на бродившего невдалеке мужчину со звенящей связкой ключей. Но мой торопливый тон не терпел отказа.
– Давай!
– Пожалуйста! – робко позвала Элис и уставилась на меня.
Я же тем временем успела вернуться в свое первоначальное положение, притворившись, что все еще без сознания. Оставалось надеяться, что меня не выдаст стук моего бешено бьющегося сердца.
– Чего надо? Заткнулась живо, су…
Договорить я ему не дала. Рывок, и я хватаю мужчину за затылок, и со всей силы бью его голову об бамбуковые прутья, на всякий случай не единожды. К моей удаче, мужик отрубился сразу, иначе, чую, с меня бы там же шкуру содрали.
– Да ладно… Боже, он мертв?! Маша, ты убила его?! – затороторила девушка, прикладывая ладонь к дрожащим губам.
– Тише ты! Он не мертв! Успокойся! – зашипела я, роясь в карманах охранника в поисках ключа. – Есть!
Достав целую связку, я принялась подбирать нужный, что не заняло много времени – дверца клетки со скрипом отворилась под толчком моей ноги. Бегло осмотрела задний двор и пришла к выводу, что придется идти через весь лагерь. Я примерно помнила его территорию после того, как Стив приказал тащить меня к эшафоту. Я даже успела настроиться на успешно продуманный побег, как с горечью вспомнила о «баласте» позади…
– Чего ты расселась? Тащи задницу сюда! – я помахала девушке, забившейся в угол клетки и не собирающейся от туда выходить.
– Ты больная? А если нас заметят?!
– Пожалуйста, Элис, возьми себя в руки!
– Я боюсь…
– А я нет?! – вспылила я, но вовремя вспомнила, что лучше бы вести себя потише.
– Ох, прошу тебя, живей. Это наш последний шанс увидеть мир не через мешок на голове. У тебя есть план получше?
– Нету.
– Тогда давай побыстрее, пожалуйста… Элис, да он не мертвый! – вновь вспылила я при виде того, как девушка с омерзением на лице пытается обойти лежащее вдоль выхода из клетки тело охранника.
Кое-как она на цыпочках подбежала ко мне, и мы направились по извилистой узкой дорожке, ведущей к выходу с заднего двора. На время страх перестал душить меня так сильно, как до этого. Наверное, на тот момент ему просто не было места: все мои мысли были сосредоточены на побеге, на фиксации местоположения каждого барака и кустика этого чертового лагеря и, конечно же, на людях того самого, как я поняла, Вааса, которые то и дело попадались нам на пути, и приходилось внимательно искать другие пути обхода. Проскочить мимо бухущих в хлам ублюдков не оказалось задачей вселенского уровня, ибо видели они не дальше своих носов. Темнота сыграла нам в помощь. Я кралась вдоль невысокого забора, за которым была главная площадь всего лагеря, где и располагался тот чертов деревянный крест и несколько эшафотов. Сзади поспевала глубоко дышащая девушка, которую любой шорох выворачивал наизнанку. Отчасти я разделяла ее чувства, но больше всего были не к месту ее всхлипы, из-за чего мне приходилось отвлекаться и просить ее ныть потише.
Подкравшись к ржавому забору из металлических плит, нам оставалось совсем немного до свободы. Элис с брезгливым личиком, но все же легла на живот и проползла через дыру в заборе. Проделав то же самое, я вышла к уже оттряхнувшейся от пыли и грязи девушке. Я обратилась к ней, указывая на песчаную тропу.
– Быстрее…
– Прогуляться вышли, сученьки? – вдруг послышался довольный голос за спиной.
Я и обернуться не успела, как Элис взвизгнула и вцепилась в мое предплечье. Перед нами в окружении нескольких своих людей с псами на привязи стоял их главарь. На лице его играла злобная ухмылка, а взгляд напоминал взгляд хищника, заприметившего добычу, от чего сердце уходило в пятки.
– Что, убежите? А?! Приперлись на мой гребаный остров и залупаетесь?! Вы блять залупаетесь?!
Казалось, этот человек способен в минуты гнева перекричать даже лающих шавок, что стоят в метре от него.
– Не, а мне нравится. Я так понял – это твоя идея, – он указал на меня забинтованным пальцем. – Не, респект тебе! А знаете, парни, так даже веселее…
Его усмешка была адресовала шестеркам, но стоило Ваасу обернуться к нам, как его лицо приняло серьезное и угрожающее выражение.
– Даю 30 секунд. Если не джунгли сожрут вас… То я.
От страха мы не знали, что делать. Если я еще осмелилась бы убежать, то прилипнувшая ко мне словно к спасательному кругу Элис и шагу бы сделать не смогла. И буквально через пару секунд нашего ступора терпение главаря лопнуло.
– ВЫ БЛЯ ОГЛОХЛИ?! Давайте уебывайте, суки, бегите! RUN, BITCHES, RUN!
Люди Вааса спустили озверевших питбулей. И вот тогда мы сорвались с места, кинувшись в неизвестные джунгли. Бежали вслепую, бежали, не уставая. Страх ударил в голову, заставив тело, желающее спастись, двигаться с нереальной скоростью. Все звуки слились воедино: лай собак, надвигающийся топот преследователей, выстрелы, крики моей напарницы. И как она еще находила время на то, чтобы вопить?! Глубоко дыша, я схватила Элис за запястье, чтобы ей в голову не пришла идея разделиться. Мы огибали деревья, перепрыгивали через упавшие стволы и толстые корни. Все лицо щипало от царапин, оставшихся от острых веток. Уже совсем запыхаясь, мы ступили на длинный веревочный мост, натянутый между двумя обрывами. На вид непрочный, но нас это не волновало. Когда мы уже были на середине моста, лай собак внезапно прекратился, и голоса преследователей остались позади. Однако, не успев обрадоваться, я обернулась и с ужасом поняла, что они удумали: взяв по мачете, ублюдки резали канаты, удерживающие мост с их стороны.
– ЭЛИС! Ходу-ходу-ходу!
Но как бы быстро мы не старались бежать – все было напрасно, и в следующее мгновение мы с криком ужаса рухнули вслед на отрезанной частью моста. Жизнь нам сохранила бурная река. Быстрое течение тут же подхватило нас, неся в неизвестном направлении. Я всплыла на поверхность, вдохнув так нехватающего воздуха, и ухватилась за проплывающую мимо крупную ветвь, а затем «за шкирку» притянула к себе потерявшую сознание напарницу. И вновь ситуацию пришлось контролировать мне. Управляя резво несущейся по течению ветвью, я кое-как удерживала на ней уснувшую, как котенок, девушку.
Но река сама несла нас. И я, поддавшись ее влиянию, так же обмякла, повиснув на ветке, гонимой течением.
***
Я на песке. Пускай прохладная вода омывает мои стопы. Это – большой и ароматный вакуум, который наполнен пением птиц и запахом тропических растений. Хорошо бы, чтобы мои веки открылись, а я вновь оказалась дома…
– Эй, а ну очнись! Какой план на этот раз? На лианах полетаем, не?
Из полудрема меня вывел ехидный голос очнувшейся Элис. Минут двадцать я отказывала себе открыть глаза и прийти в осознание реальности. А американка, даже не успев протереть глаза, уже нехило так толкала меня в бок. Промычав что-то нечленораздельное, я отмахнулась от нее и подползла к утихомирившейся реке, чтобы умыть лицо. Девушка последовала моему примеру.
Я невольно уставилась на свое отражение в чистой глади воды. На меня смотрела молодая, 20-летняя девушка. Обычное и ничем не примечательное личико, без кукольных контуров и идеальной симметрии. Короткие, но густые волосы были влажными и взлохмаченными после ночного побега. На щеке красовался синяк от кулака покойного Стива. Единственное, чем я действительно не переставала гордиться даже сейчас, были мои светло-голубые глаза. Было в них что-то невинное, что-то ангельское, совсем не свойственное мне…
Диалоги никому вести не хотелось. Перекинувшись друг с другом парой фраз в стиле «Что будем делать?» и «Не знаю», мы в полном молчании отправились в сторону высоких, окутанных лесом гор. Особой цели ни у меня, ни у девушки не было, но, возможно, с высоты птичьего полета мы увидим место, куда могли бы податься дальше. Не знаю, о чем размышляла подружка позади. Скорее всего о желании не наткнуться на какого-нибудь местного тарантула или человека Вааса. Я бы предпочла первый вариант. Мои же мысли были заняты спасением с этого острова: я думала о том, как быть дальше, как выжить и как спасти из плена остальных членов нашей группы.
Время, что мы брели по тропинке, ведущей к вершине скалистой горы, шло ужасно медленно. Солнце пекло голову, а распущенные волосы от пота прилипали к шее, доставляя дискомфорт. Однако внешнее великолепие острова очаровывало взор и чуть-чуть отвлекало от глубоких мыслей. Раздумья поглатили мой разум, причем так, что я несколько раз спотыкалась то об камешки, то об корни деревьев, то об собственную ногу. Ближе к вершине стал задувать ветер, от чего тело наконец получило долгожданную прохладу.
Оказавшись наверху, мы замерли при виде раскинувшегося перед нами пейзажа. Чертов остров был невероятно прекрасен: яркая густая зелень, шумящие водопады, спрятанные в тумане горы, бассейны чистых рек и морские пляжи. На лугу, у подножия горы, мы даже разглядели пасущееся стадо буйволов и вальяжно отдыхающую под солнцем на большом камне пантеру.
– Господи… – только и смогла вымолвить моя напарница.
Будучи ценителем прекрасного, я и вовсе не находила слов.
Вдруг из джунглей послышались аборигенские напевы. Сказать, что на наших лицах отразился весь шок – это ничего не сказать. Мы переглянулись.
– Ты тоже это слышишь? Или мне голову напекло? – спросила я.
– Я слышу…
– Это… Мягко сказать, не похоже на людей Вааса.
– Кого?
– Вааса. Как я поняла, главаря этих придурков, что похитили нас и нашу группу. Видимо, этот неадекват тут всем и заправляет.
– Тогда нужно убедиться, что это не они, – предложила девушка, и я согласно кивнула.
Уйдя недалеко в джунгли, мы, ориентируясь на звук, набрели на какую-то деревню. Подкравшись к высокому забору, верхушки которого были заострены, как у копий, мы обнаружили целое поселение: маленькие разноцветные дома, развешанные повсюду цветные лампочки, ухоженные клумбы с экзотическими цветами, притихшие мартышки и ярко пылающий костер. Возле него в круг собрались неизвестные нам люди, некоторые из них были одеты в странные племенные одеяния, за исключением джинсовых бридж. Оттуда и доносился этот необычный и трогательный напев.
Никто из присутствующих не обратил на нас внимание, когда мы с американкой тихонько притаились среди них. В глаза сразу бросились двое темнокожих людей в необычных одеждах и с красивыми украшениями из клыков диких зверей. Образ обоих дополняли одинаковые татуировки по всему телу. Однако, если один восседал по-турецки, напевая мотив, то другой – в поту лежал на козлиной шкуре напротив первого. Все его лицо было изуродовано мелкими, но глубокими шрамами, глаза были скрыты под окровавленной тканью, обмотанной вокруг висков, тело и губы дрожали, а со лба ручьем стекал пот.
Как только незнакомец окончил пение и произнес слова на языке этого народа, люди стали расходиться. Мужчины и женщины вернулись к своим делам, дети гоняли мартышек и помогали взрослым. Некоторые удобно устраивались на стульях и принимались за выпивку. Теперь это место еще больше напоминало что-то цивилизованное, что не могло не радовать.
