Текст книги "Последнее предупреждение"
Автор книги: Лита
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)
Кеноби был далек от того, чтобы сваливать всю вину на женщину, но в окопе все равны. Там нет вируса любви. Если возникает влюбленность, «вчерашний брат» меняется – у него возникает желание влиться в систему, а не смотреть на нее со стороны. Приобрести статус, причем, чем выше, тем лучше. А вчерашние ценности – отправляются на свалку.
Оби-Вану казалось, что Энекин избежит соблазна красивой жизни.
Не избежал.
Приписывать другому свои взгляды и ценности, верить, что в отношении долга все столь же безупречны, как он – вот истинная ошибка Кеноби, из-за которой все и пошло вкривь и вкось. Из-за которой каждую ночь ему приходится снова и снова убеждать призрак женщины в своей правоте.
Бейл Органа вышел на улицу, вдохнул запах свежего морозного утра.
Сначала пропал «Тантив» вместе с Мон, теперь куда-то исчезла дочь. И вице-король сильно подозревал, что они исчезли в одном направлении.
Сначала ему казалось, что Лею найдут сразу, и он не слишком волновался. Но сейчас эта невесть откуда взявшаяся тревога не давала ему ни спать, ни заниматься делами. И хотя рыцарь Кеноби уверял, будто она жива, спокойней вице-королю Альдераана не становилось.
Она совсем ребенок, неприспособленный к жизни. Она не сможет самостоятельно существовать. Она так похожа на: так похожа:
«Ты боишься произнести имя. Прошло более десяти лет, и по-прежнему судорогой сводит лицо. Почему, почему мы любим тех, кто причиняет нам боль?
Почему ты не думал, что тебе снова может быть так больно, как тогда?
А ведь двадцать лет назад, ты мчался на спидере, не разбирая трассы, не обращая, внимание на правила.
Ты летел за белым маленьким двухместным аппаратом, взятым напрокат в дешевой конторке среднего яруса. Он двигался по абсолютно сумасшедшей кривой, и в какие-то моменты, ты их обгонял или оказывался рядом, так что, казалось, – протяни руку и дотронешься...
Ты слышал ее звонкий серебристый смех. Ты никогда не видел ее такой... такой счастливой.
Кто ж знал, что сердце гордого и неприступного сенатора возможно растопить нарушением всех правил безопасности на аэротрассе? А ведь она даже была не пристегнута, когда этот сумасшедший закладывал свои убийственные пике и мертвые петли! Как она смеялась, когда к ним подлетел полицейский и вместо составления протокола, вдруг принялся читать стихи. Конечно же, это были джедайские штучки того молодого прохвоста.
Она смеялась, а ты не вытерпел, и, нажав педаль, ухнул вниз, в надежде, что кто-то окажется на пути, и твое разбитое сердце и на самом деле разобьется.
Но с твоей дороги в последний момент сходили все встречные аппараты и, пролетев так полчаса, ты, безнадежно влюбленный альдераанец, успокоился.
Что ж: это временное безумие. Все проходит. А уж такие отношения – точно. Значит, нужно время.
Быть рядом. И в трудную минуту помочь».
Вице-король усмехнулся.
Все так и получилось. Вот только счастья тебе не принесло. Ибо та девушка, наполненная жизнью, смехом и всем миром, досталась тебе опустошенной. Словно кто-то сделал голокопию и продал ее тебе вместо оригинала.
А сам оригинал иногда проглядывал в смешной маленькой девчушке. Ты так хотел, чтобы дочь была похожа на мать. Ты радовался, когда узнавал черты, когда видел, что хмурит лоб она точно так же, так же бывает отрешенна или напротив горяча в своем детском максимализме. Ты радовался, что цвет глаз и волос напоминает ту. Что глаза карие, а не синие, и волосы каштановые, а не светлые. Ты слышал в смехе смех другой. Искал в голосе нотки другого голоса.
Так почему ты не думал, что в Лее проявится и то, что однажды уже причиняло тебе страдание?
Бейл снова перенесся назад, теперь – на восемнадцать лет и увидел со стороны небольшую комнату, хмурого молодого человека и его гостью. Пара секунд, и он снова там... в прошлом... снова и снова переживающий один и тот же разговор.
Беглый взгляд на гостью и сжимается сердце. Маленькая женщина, которая отстранено застыла. Мысленно – не здесь.
– Ты просила, – Бейл Органа протянул кристалл, – вот заключение экспертизы. Если ты не веришь моим словам... – голос его дрогнул.
Женщина даже не обернулась.
– Он жив, – произнесла она.
– Я перепроверил все твои сомнения сотню раз. Нет в столице человека с именем Энекин Скайуокер. Нет уже два года.
– Меня тоже там нет, – не без сарказма произнесла она, – и тоже два года.
– Я беспокоюсь о тебе. Ты замкнулась. Не выходишь из комнаты. Почти все время спишь. Ты даже перестала гулять с дочерью.
Женщина не ответила, как будто не услышала.
– Что с тобой? Я не понимаю...
– На тебе нет вины. Вот и не понимаешь.
– Падме, если ты опять о детях... это было необходимо, для них, ты же знаешь... Император... мы считали, что он знает, где ты, и что он не оставит тебя в покое. Мы ошиблись. Очень дорого ошиблись. Главное – непоправимо.
Губы ее ломаются, но голос холоден и от этого голоса Бейлу становится не по себе:
– Лучше бы меня арестовали.
– А дети?
– Было бы все то же самое.
– Только воспитывались бы они в приюте!
– А не случись того, что случилось – они бы воспитывались в Храме. Теперь я понимаю, чего так боялся их отец. А я снова ошиблась с приоритетами – дорого и непоправимо. В обычном приюте они хотя бы знали, кто их родители.
– С тобой сложно. Очень сложно. Правда, и легко никогда не было. Но сейчас стало невыносимо. Я знаю твой ответ: ты не заставляешь меня навещать тебя.
– Нет, не заставляю.
«Ни истерик, ни ярости. Тихое безумие. Может, попросить врача осмотреть ее?»
Падме Амидала Скайуокер снова улыбнулась, как будто прочтя его мысли. Бейл Органа содрогнулся – и в очередной раз спросил себя – был ли он прав, послушав Оби-Вана. Тот говорил хорошо и, главное, правдиво – здесь вице-короля было сложно провести. Но это была ЕГО правда. Теперь, несколько лет спустя, мужчина задумался – а насколько правда джедаев соответствовала истине? Потому что все эти годы у него перед глазами была другая «правда» – Падме. Отстраненная, саркастичная – напоминающая надломленное дерево, обреченное на смерть. Когда-то он верил, что время лечит. Теперь спрашивал себя, не должен ли он был лечь костьми – но не позволить Кеноби сделать то, что он сделал.
«На тебе нет вины».
«Ошибаешься, Падме. Мне тоже есть от чего страдать. И главное – я уже не могу прикрываться иллюзией «хотелось, как лучше». Просто потому, что лучше не стало, а я обречен нести этот груз до скончания дней. Ведь, к сожалению, правда уже ничему не поможет».
И, поддавшись порыву, Бейл швырнул голокристалл в равнодушное зеркало. Отражение Падме рассыпалось на кусочки, как и его жизнь, а оригинал даже не вздрогнул.
ГЛАВА 16. НОВЫЙ ПЕРСОНАЖ
Люк Скайуокер проснулся от шума: ночь взорвалась звуком сирены. Он высунулся из каюты и увидел, что все бегут в одном направлении... неужели нападение? Да нет, не похоже. Все, конечно, бегут, но вовсе не на боевые посты. Что же случилось? Молодой человек из любопытства присоединился к военным и вскоре понял, что они спешили на почетное построение в главном ангаре. Прилетел сам министр обороны... сначала персонал помусолил слух об инспекции, а потом переключился на корабль Пестажа. Это было нечто на грани фантастики: столь крупных флагманов в Галактике еще не было. Трудно было судить насколько он больше «Девастатора» с борта самого ИЗР, но кто-то утверждал, что аж в десять раз! И это техническое чудо передали Вейдеру. Чуть ли не подарили, причем министр обороны при этом еще и поклонился! Кто же по званию его попечитель? Каково место «друга Энекина» в Империи?
Люк переступил с ноги на ногу, постаравшись сделать это как можно незаметнее. Он не привык вот так стоять по стойке смирно...
Рука Линнарда незаметно легла на плечо, и Скайуокер мимолетно удивился, когда это врач успел подойти:
– Тише, тише... без шума. Сейчас они пойдут осматривать корабль, и можно будет улизнуть. А пока – терпи, раз пришел. Церемонии, ситх их возьми.
Но «улизнуть» у молодого человека не получилось. Как только министр обороны с Вейдером и старшими офицерами отправились на новое судно, а военные стали расходиться, к ним приблизился человек в сером балахоне. Несмотря на почтенный возраст (а Люк видел болезненно белое лицо, испещренное морщинками), двигался он очень легко и пластично, напоминая ботана или акробата... Эта походка, не гармонировала с лицом, будто бы молодой человек надел старческую маску. Естественно, что Люк заинтересовался феноменом, а потом бежать было уже поздно. Этот старый-молодой незнакомец приблизился очень быстро.
«Все-таки старик»,– определил Скайуокер, глядя на высохшие кисти рук подошедшего.
– Мальчик мой, – удивительный незнакомец заговорил низким глубинным голосом, – ты ведь не военный?
То ли вопрос, то ли констатация – не разберешь. А ведь он всегда тонко чувствовал такие вещи.
– Нет, – отозвался Люк, ощущая как Линнард, судорожно стиснул рукой его плечо. Наверное, узнал, но решил не подавать виду. Ха! Как бы не так! У нового персонажа были другие планы.
– Зейн, сколько лет! – старик в сером порывисто сжал доктора в объятиях. Всего на секунду – и тут же повернулся к юноше. «Церемонии», – припомнил последний слова Линнарда. Вероятно, так и положено.
Незнакомец, не давая медику заговорить, обратился уже к Скайуокеру:
– Ты не прогуляешься со мной по кораблю? Старику одна радость – побыть с молодежью. Увы, мне редко выпадает такая возможность. Лентяй, ретроград и домосед – вот мой диагноз. Медработник подтвердит, – на это врач как-то странно хмыкнул, но Люку было недосуг копаться в подтекстах. Эти двое играли в собственные игры, начатые не вчера, так что едва ли фермеру с Татуина стоило туда лезть, не зная правила. А вот узнать что-нибудь самому...
– Конечно, сэр, – кивнул Люк и, увидев, как незнакомец покачнулся, («перелет плюс возраст», – мелькнула мысль), протянул ему руку, – пойдемте.
Увидев этот жест, Линнард глубоко, со всхлипом вздохнул, но старик даже не повернул головы. Охотно вцепившись Люку в локоть и разом постарев лет на двадцать, он засеменил за юношей типичной старческой походкой.
Доктору осталось лишь проводить странную парочку глазами... вспоминая то, что Владыка прошипел ему на ухо, пока приветствовал: «Только влезь...»
Мда... Видимо, Люку придется стать Вейдером-младшим... независимо от желания. Как своего, так и Вейдера-старшего.
«Да будет так, как пожелает Император», – всплыла в памяти ритуальная фраза, вот уже двадцать лет заканчивающая все важные собрания. На сей раз, эти желания высказаны прямо и недвусмысленно. Осмелится ли он?..
«Сейчас – нет, – со вздохом признался себе Линнард. – Политика – политикой, но глупо становиться на пути лавины: собьет, закрутит и похоронит без всяких усилий. Перечить – нельзя, но можно... намекнуть. Люк – слишком чистая душа, чтобы просто бросить его ворнскрам на съедение, – даже если твоя трусость логично обоснованна». Он предупредит. А уж выбор в любом случае будет за мальчиком. Нельзя прожить жизнь за другого, – Император это понимает».
Линнард невесело ухмыльнулся: планируется интересная партия. Тем более пикантная, что часть участников не имеют понятия о правилах. Что ж... так, наверное, интереснее.
– А тут нет ничего любопытнее этого коридора? – ворчливо поинтересовался старик.
Интонация была не так занимательна, как то, что заключалось за ней. Прежде всего, от пожилого незнакомца, навязавшего юноше свое общество, шел интересный фон. Люк сразу это ощутил, но не сразу почувствовал, какой. А потом долго не мог найти аналогию. Очевидным было только одно: такой человек попадался ему впервые.
– Это же военный объект, – механически пояснил юноша, – здесь служат не ради развлечений.
Собеседник иронично хмыкнул, но оспаривать заключение не стал. По крайней мере, напрямую.
– Вот поэтому люди такие хмурые... или стараются походить на главкома? – в вопросе содержалась ехидца, но Скайуокер не слышал его: Сознание, наконец-то, отыскало в памяти ассоциацию из жизни на Татуине: смерч, наблюдаемый издалека. Когда смотришь за линию горизонта на одинокий столп пыли, то он кажется безобидным. Столь опрометчивое мнение возникает только оттого, что не видно как легко вихревой поток тянет вверх многотонные предметы, будто легкие крупинки песка. Оттого, что не слышно воя. Стихия, опасная и непредсказуемая... и при этом – очаровательная в своей спонтанности.
Уяснив потенциальную силу собеседника, Люк еще раз попытался украдкой оглядеть его... Но тот заметил. От него и не укрылся этот своеобразный анализ. Улыбнувшись про себя красочному образу, возникшему у молодого человека, старик внезапно предложил:
– А может, мы пойдем на командный мостик?
Люк очнулся и попробовал возразить:
– Но штатским запрещено...
– Думаю, нас пропустят... если вообще заметят... – загадочно произнес старик.
Побывать в рубке! Конечно же, Люку этого безумно хотелось... Но так же хотелось и ничего не нарушать. Хотя интуиция подсказывала, что ничего страшного не произойдет.
– Ну и хорошо, – старик терпеливо дожидался решения, как по книге считывая по лицу Люка всю внутреннюю борьбу. И Скайуокер внезапно почуял это самое считывание.
Интересно. И не совсем приятно: Вернее сказать – совсем не приятно. А потом вдруг ощущение, что тебя пристально разглядывают – ушло.
Из наблюдений следовал вывод, что с новым знакомцем расслабляться не следует... Люк мысленно пожал плечами: то же самое можно сказать о большинстве его новых знакомых. Куда больше Скайуокера заинтересовало небрежно брошенное слово «главком». Юноша зафиксировал цель – и ринулся за информацией.
– Я забыл представиться – Люк Скайуокер, к вашим услугам. С Татуина.
– Так вот прям и Скайуокер? Да еще и с Татуина? – в голосе помимо сарказма было еще и удивление. Да, у Императора и раньше не было сомнений, но все равно: узнать, что твои догадки верны – это часто подобно шоку. Даже для ситхов. Шок большей частью заключался еще и в том, что мальчику оставили фамилию отца. Удивительная наглость со стороны противника. А вот они... они – были заносчиво слепы...
Люк и не предполагал, что планета, с которой он был родом, знакома кому-то из столицы. А уж его фамилия – тем более... Поэтому реакция собеседника оказалась для него неожиданной.
– Вы знаете еще кого-нибудь с таким же именем? – бесхитростно спросил он.
Палпатин мысленно поаплодировал: лишь такой подход мог серьезно смутить интригана со стажем. Чутье у парня превосходное – ну, да и сам он вовсе не прост. А очарование от общения, незаметно захватывало душу. Давненько он так не наслаждался разговором. Искренность – и риск. Хорошее сочетание.
– Да, был один Скайуокер. Герой старой республики... Рыцарь джедай.
– Джедай? – сердце лихорадочно застучало...
– Идеалист и дурак. Впрочем, как и все герои.
– Почему дурак? – вырвалось у Люка. Обиженно так вырвалось.
Старик усмехнулся:
– Потому что.
– А с кем имею честь беседовать? – подозрительно спросил Скайуокер.
Незнакомец остановился и внимательно осмотрел юношу с головы до ног. Потом кивнул в сторону лифта:
– Нам сюда...
«Рыцарь джедай! Герой! Я буду таким же. Обязательно».
Как будто прочтя мысли юноши, старик пояснил:
– Под дуростью я имел в виду идеализм, помноженный на альтруизм. И светлую веру, что остальные такие же, как и ты.
– А чем плох альтруизм?
– А чем хорош?
Люк не нашелся что ответить. Сам он как-то не задумывался на эту тему. Поэтому пришлось лихорадочно вспоминать, что же говорил Бен.
– Альтруизм хорош тем, что джедаи, будучи изначально сильнее обычных существ, выработали соглашение не пользоваться своими способностями ради собственной выгоды.
– Ну, вот это-то я и называю глупостью.
– Но почему? Что же тут глупого?
– А то, что люди изначально не равны.
– Но...
– Ты же не захочешь отказаться от своего интеллекта только потому, что есть кто-то ущербнее тебя?
– Нет.
Старик хмыкнул:
– И я не видел ни одного джедая, решившего сделать себе лоботомию, чтобы оказаться на одном уровне с умственно неполноценными. А ведь, тем не менее, интеллект не меньшее преимущество, нежели какая-то там «Сила». Как ты считаешь?
Вопрос был неожиданным. Требовалось обдумать всё и попытаться найти аргументы против.
Пару уровней вверх прошли в молчании. Люк старался успокоиться и привести в порядок мысли, и это даже ему удалось.
Все-таки, пользоваться умом, это не то же самое, как пользоваться Силой. Ум может развить каждый, тут равные у всех возможности, ну почти равные, а вот особые способности:
Скайуокер уже собирался озвучить свои размышления, но раздалась тихая трель – лифт остановился. И как только плавно раскрылись дверцы, как только молодой человек приготовился уже шагнуть наружу – он вдруг невольно, на несколько мгновений, замер в восхищении, забыв спор, свои возражения, вообще, всё. Командный мостик! Многочисленные пульты управления, о назначении которых можно было только догадываться, люди на своих рабочих местах, сам мостик, ведущий к огромным экранам обзора, где черно-синим куском, почти сливаясь с космосом, висел новый корабль. Да, было от чего прийти в восторг вчерашнему фермерскому пареньку.
– Пойдем, – старик подтолкнул Скайуокера, и тот сразу вспомнил предостережение Вейдера о режимных объектах. Но никто из персонала не обратил на посторонних никакого внимания. Дежурная смена занималась своими повседневными обязанностями: акустики и связисты сидели в плотных наушниках, диспетчеры следили за радарами, какие-то офицеры подходили к помощнику капитана, отдавали честь, что-то сообщали и вновь занимали свои места. Обычная рутинная работа.
Старик, у которого снова в движениях проявилась легкость, уже подходил к одному из экранов.
– Ну, и как тебе?
– Это самый красивый корабль! – совершенно искренне воскликнул молодой человек, не в силах оторваться от экрана. Вид был и впрямь впечатляющим: мерцающие зеленые габаритные огни и голубоватое сияние защитных полей огромного корабля отделяло флагман от черной пустоты и тускло святящихся точек – далеких звезд. Незнакомец довольно хмыкнул. Как будто сам строил это чудо инженерной мысли.
К ним подошли два офицера, продолжая свой разговор и почему-то не обращая внимания на нарушителей:
– Мда, вот на что идет финансирование... на продолжение гигантомании. Звезда смерти. Теперь ЭТО. Нет, чтобы нам поднять жалование, – кивнул один из них на экран.
– Зато представь, какая психологическая атака на повстанцев.
– Ты лучше представь его характеристики. Чем больше размер, тем ниже маневренность. Случись бой – не факт, что он окажется на высоте...
– Глупости! У него гигантская огневая мощь, да и генераторов защитного поля на дольше хватит... противник к нему даже близко не сможет подойти.
– Любой корабль можно уничтожить. А уж в такой большой – не попасть очень трудно, даже если отчаянно мазать.
– Ты просто знаешь, что тебя туда не переведут, вот и ищешь недостатки...
Они постояли еще чуть-чуть и вернулись к работе.
– Нас не видят? – спросил Люк. И – внезапно понял, что спросил мысленно.
Неужели у него хоть что-то получилось?
– А зачем? – отозвался его «сообщник». – Когда нарушаешь правила, надо делать это поаккуратнее.
Люк непроизвольно вздрогнул. Оба нарушили устав. И, кажется, избежали наказания. Не то, чтобы он хотел в камеру, но подобное сильно настораживало. Безнаказанность – на имперском корабле? Для этого нужно быть очень, – гм... – аккуратным. Его интерес к незнакомцу все рос, но какая-то часть юноши советовала поостеречься. Ха! Люк хотел иметь дело с известной опасностью, а не гадать на песке.
– Кто вы? И как вы это делаете? Вы ситх?
– Ситх ли я? Ну, в общем-то, где-то рядом... Зови меня... Сид... так мне будет приятно.
– Сид?
– Это сокращение... словно опять почувствовать себя молодым. Не только внутри, но и снаружи. Понимаешь?
Люк не понял. Но раз этому чудаковатому старику так хочется – почему бы и нет?
– Возвращаясь к нашему разговору о не пользовании силой ради выгод. Вот общаться мысленно – это выгода или нет?
– Нет. Что ж тут выгодного?
«Хотя, вот мы общаемся так только чтобы избежать наказания. Выгода ли это? Наверное, что-то от выгоды тут все-таки есть».
Старик, снова уловив размышления, ухмыльнулся, но предложил другую ситуацию:
– А теперь представь: сидят игроки в саббак. И один другому таким образом подсказывает нужную информацию.
– В этом случае – нельзя, – категорично возразил Люк. – Ключевое было: ради выгоды...
– Хорошо. Два человека, которые привыкли так общаться. И тут один из них попадает в засаду. Если он мысленно свяжется с другим и попросит помощь, то останется в живых, да еще и предупредит. Разве это не выгода? И неужели ты думаешь, что даже джедаи в такой ситуации не воспользовались бы преимуществом?
Честно говоря, Люк вообще не располагал сведениями о джедаях. Кроме того, что в качестве оружия они использовали древние световые мечи, являлись альтруистами и служили Республике. Сказать, попадали ли они в засады – он точно не мог. И ответить, как должен поступить настоящий джедай в подобной ситуации, – тоже. Но зато знал, как поступил бы он. Предупредил бы о засаде. Чтобы свои не попали.
Разве в этом нет ничего от альтруизма? Но тогда он получается какой-то урезанный. Альтруизм для своих?
И Люку пришла четкая мысль, которая несколько огорчила его. Мысль о том, что никогда ему не быть безупречно-идеальным джедаем. Пусть, даже, по словам этого странного собеседника, – дураком и глупцом.
В этот момент у Сида случился приступ кашля, – Император отчаянно пытался подавить смешок. «Наверное, трудно быть старым», – сочувственно подумал Скайуокер и вернулся к осознанию горькой действительности. В общем, не быть ему таким, как отец. Как говорится: «мечтать не вредно».
Старик молчал. То ли все понял, то ли любовался видом на космос с куском флагмана – не разобрать. И Люк с досады бухнул:
– Сид, вы говорили, что Вейдер – главком. Главком чего?
Странный человек повернул голову к юноше и пояснил:
– Новый флагман – главный корабль флота... Думаю, логическую цепочку ты сам сможешь продолжить...
– То есть, Вейдер – главнокомандующий имперского флота?
– Именно.
«Ух, ты! И этот Вейдер был другом моего отца!»
«Вот как, значит, обстоят дела. Друг Энекина... Вейдер. Ну-ну... Ловко придумано... интересно, сам додумался или кто-то помог? Главное – не подкопаешься... Ложь из разряда – правдивая ложь. Раньше я считал себя мастером в этой области».
– Это тебе Вейдер сказал?
Люк вздрогнул:
– Разве это не так?
«Хм, мастер, которого второй раз чуть не ловил за руку дилетант. Есть о чем задуматься».
– Ну почему не так? Очень, может быть, что и так... Да и кто я такой, чтобы быть в курсе прошлых связей Милорда? – хитро прищурив глаза, поинтересовался Сид.
«Хотел бы я это знать», – хмуро подумал Люк, «вслух» ответив несколько иное:
– Мне кажется, что вы располагаете информацией... Но почему-то, как и все – скрываете. Бен Кеноби...
– Кеноби?!
– Да, это один старик, жил по соседству с нашей фермой. Так вот, он утверждал, что Вейдер убил моего отца. А тот в свою очередь говорил, что был другом... А тут еще ваша реакция...
Но Сид вновь проигнорировал вполне прозрачный намек, предпочтя продолжить расспросы:
– Кеноби – это бывший джедай?
– Да, – удивленно произнес Люк, – но откуда вы знаете?
«Хм... похоже, у меня не один ученик по части честного вранья».
– Ну, я люблю легенды и красивые сказки. Их очень много проходит в новостях, – тут старик неожиданно насторожился и даже осмотрелся по сторонам. – Могу рассказать тебе одну из них. Но сначала – давай сменим дислокацию. Сила – Силой, а любая наглость должна иметь некие пределы.
– Расскажите, – согласился Люк, покорно следуя за новым знакомым к выходу. На сей раз, они не воспользовались лифтом, предпочтя коридор. Скайуокер теперь едва успевал за Сидом, который параллельно начал рассказ, как-то умудрившись при этом не сбить дыхание. Юноша уже хрипел, как паровоз, – и снова задумался насчет возраста рассказчика. Но повествование вышло неожиданно интересным:
– Давным-давно, в одной далекой Галактике жил был один юноша, очень желавший свободы. Где-то твоих лет, Люк, но в остальном весьма отличавшийся от сказочный идеалов. И был он рыцарем джедая. Героем Галактики, – Скайуокер затаил дыхание и принялся прилежно внимать, понимая, что ему рассказывают нечто очень важное. Его мозг фиксировал не только каждое слово, но и малейшие оттенки интонации и мимики рассказчика. – В государстве шла война, – продолжал тем временем старик, – затяжная и кровавая, и, вместо того, чтобы наслаждаться заслуженной славой, наш герой все больше понимал, что желает иной жизни. Для себя, своих родных, семьи и детей. Однако, абсолютная свобода – миф, и, зная, что один не воин против организации, он нашел себе сильного союзника. Их взгляды были во многом близки, да и вообще – противоположность оказалась производной точки от зрения. Юноша это понял. И, к сожалению, распространил понимание на других.
Дурачок, – Сид печально улыбнулся, немного помолчал, словно взвешивая, как все могло бы быть. – Глупенький дурачок, – с сожалением повторил он и пояснил: – ведь для большинства власть имущих важны идеи, а не стоящие за ними люди, а у Ордена, к которому он принадлежал, власть была. Немалая, хоть и не совсем политическая, но это детали. Наш гипотетический юнец предпочел этого не видеть. Идиот вдвойне.
Они остановились. И Сид не без сожаления закончил свою быль:
– Реальность быстро сбросила с него розовые очки – и наказала за промедление. Причем, так, чтобы запомнил. Конец истории вышел вполне сказочным, но, к сожалению, печальным для многих персонажей. Впрочем, в сказках на цену победы внимания часто не обращают.
Люк подождал немного, а потом не удержался и лихорадочно спросил:
– О ком вы рассказали? О моем отце? Или о Вейдере? Или... о себе?
Но Сид и не думал удовлетворять любопытство своего юного слушателя.
«А ведь, по сути, я рассказал Люку правду, хоть и о многом умолчал. Помимо кризиса отношений Падме и Энекин оказались по разные стороны баррикад. Он был на задании. Очередном. Она в столице, на восьмом месяце беременности. И в водовороте политических игр. В тот самый момент, когда я собирался распустить Орден и присвоить себе пожизненные полномочия Верховного Канцлера.
Благие намерения иногда приводят к противоположному результату.
Он – выдавая государственный секрет любимой, хотел как лучше. Просто предупредить, чтобы никуда не вмешивалась. А еще лучше – уехала бы на Набу. Манипулировать ее сознанием, внушив определенную тревогу, тогда казалось несколько нечистоплотным. Энекин бухнул правду и улетел на задание.
Тревога за партнера толкнула Падме к Кеноби: ей казалось – она спасает Галактику и мужа. В ту минуту она точно не думала, что Кеноби поднимет меч на своего ученика. А вполне вероятно, что и сам Кеноби не думал об этом... Он направился к Мейсу и получил задание обезвредить бывшего ученика, пока Совет джедаев попробует добиться от Сената – отстранить от власти ситха.
И наш государственный переворот пошел по самому кровавому сценарию.
Итогом той «чистоплотности» стали: беспорядки в столице, выстрел с орбиты по Храму джедаев, смерть Падме, и...
Энекин...
Узнавший на собственной шкуре, что форсъюзерам можно купаться в лаве. И ставший на несколько лет подопытным образцом научных экспериментов Зейна Линнарда.
Но знать подробности мальчику пока рано».
– Мы победили. Конец. А кто – слушал молодец, – загадочно отозвался Сид, внезапно напомнив Бена Кеноби. И почему-то при этом посмотрел в сторону. Люк обернулся и тут же увидел черные доспехи. «Друг Энекина» неторопливо подошел и остановился в трех шагах, молча рассматривая колоритную парочку. Вне всяких сомнений, он отлично слышал конец разговора.
«Попался», – сожаление, страх и дикое чувство неловкости. Стыда. Да, ему стыдно за то, что он сплетничал за спиной у cвоего «попечителя».
– Я думаю, что тебе стоит пойти в свою каюту, мой мальчик, – отозвался старик, как-то странно улыбаясь. По контрасту с ним, Вейдер был мрачен и не проронил ни слова. Только слегка качнул головой – иди, мол. Оттого Люку стало еще муторней. Однако он твердо решил продолжить этот разговор при первой же возможности. «Сказочник» явно многое знал. Было бы преступлением упустить шанс услышать то, чем он хотел поделиться.
– И когда ты собирался мне рассказать? – как только Люк скрылся из вида, Император тут же перестал улыбаться.
– При случае.
«Полагаете, я мог бы такое скрыть?»
«Боюсь, теперь мне сложно тебе верить. Называется – сделал сюрприз: доставил флагман...»
– Как мне исправить положение?
– Если бы я знал ответ, диалога бы не было, – Дарт Сидиус раздраженно откинул со лба капюшон. – Ты давно вырос, бывший ученик. Дозрел до собственного пути: и ожидаешь готовых ответов?
– Я ценю ваше мнение.
– И как ты это делаешь? Скрывая и утаивая? Оберегая старческую психику? – Император рассмеялся дребезжащим смехом. – Странно: скажи, я перегибаю палку?
– Вы нервничаете.
– Глупости! – пожалуй, вышло слишком экспрессивно. Нервничаю? Г-м-м... Вейдер улавливает направление эмоций, но заблуждается в их истоках. Пожалуй, Лорда следует просветить: иначе комедия вообще потеряет свой колорит. – Согласен, меня пугают перемены. Для этого есть свои причины – помимо возраста. Но слабости СВОЕЙ позиции я все же учел. И извлек массу уроков из твоего демарша, – как политических, так и личностных. А вот ты: боюсь, ты хочешь усидеть на двух стульях одновременно. Изменить некоторые аспекты отношений, не трогая остального. Изменить государство, – и считать его прежней Империей. Скажи, и кто тут занимается самообманом?
– Боюсь, мне уже нет оправдания.
– Оправдания – оставь для мальчишки. Понадобятся. Теперь поймешь, как трудно было твоим учителям.
– Это жестоко, Император.
– Как говориться, «долг платежом»: поверь, я даже рад, что ты пошел другой дорогой. Разнообразие – не всегда конфликт. Однако, сделав шаг по этому пути, ты сразу завел массу секретов. К тому же, – каких! – Вейдер, все это отнюдь не мелочи: и слабо сочетаются с декларациями о преданности. Ты знаешь, что я ситх. Я мог бы выпотрошить твое сознание, высветить все темные закоулки, посмеяться над страхами. Ты ведь тоже не без греха. Я мог бы: но тогда это было бы насилием, не партнерством.
– Я всегда вас уважал.
– Общие фразы, без всякой конкретики. Через двадцать лет нас настиг кризис доверия. Я ошибся, просчитывая твои действия. Это минус мне, как руководителю. Но ты: Энекин, что было, то было. Скажи: я кажусь тебе предателем?
– Император, ну при чем тут:
– Вейдер, я политик. Я сознательно, хладнокровно и лицемерно врал большую часть сознательной жизни. Причем – без особых угрызений совести, потому что таковы правила. И, как эксперт в данной области отношений, скажу: лучше построить отношения на прочной лжи, чем на идеализированной полуправде. Потому что в первом случае ты хотя бы не обманываешь СЕБЯ. Естественно, стопроцентная искренность – явление серии «простота хуже воровства», но, начав искажать реальность – серьезно искажать, особенно для чьего-то гипотетического блага, – ты сам ухнешь в яму самообмана. Разве я не прав?
