Текст книги "Последнее предупреждение"
Автор книги: Лита
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 32 страниц)
– За Альдераан! – провозгласил Соло, кивнув в сторону принцессы. Сделал глоток. А потом спросил то, что Тим боялся больше всего: – А ваш человек точно придет? Может, нас просто кинули?
– Нет, он не может не прийти.
– А пунктуальность – входит в число его добродетелей?
– Если он опаздывает, значит, его задерживают веские обстоятельства.
– Поторопился бы он. У меня нехорошие предчувствия.
– А мне кажется, что за нами следят, – просто сказала принцесса.
Тим вздрогнул. Оглянулся. Парочка, ремонтник на улице, турист – пусто. Ни одного сибовца. Где же все? Может, он перепутал площадь? Да нет, Айзенн сама переслала ему на датпад схему, как пройти. Просто он не в курсе, что задумал СИБ. Поэтому следует успокоиться и запастись терпением. И без команды общей тревоги – не дергаться.
Соло проследил за взглядом Венета и резко стиснул стакан с виски рукой, наконец-то уяснив, что ему так не понравилось на входе в кафе. Как, интересно, этот «ремонтник» собирается воспользоваться в таком тонком ремонте допотопной газовой сваркой? Там же будет месиво из спекшихся проводов! Уж в чем в чем, а в сварке Хан разбирался – «Сокол» слишком часто ломался в неподходящих местах. Без мастерских. А этот парень, похоже, видел сварочный аппарат только на картинке.
«Так я и знал! Это – такой же ремонтник, как я – имперский штурмовик».
Тим Венет поднял глаза и обнаружил, что его внимательно разглядывают «сообщники». Нехорошо так разглядывают. Потом Лея и Хан переглянулись. И Тиму ничего не оставалось, как читать по губам.
«Ну что?», – спросила шепотом девчонка.
«Мы были правы! Он нас предал», – ответил Хан.
«У него бластер».
«Он не будет стрелять».
«Чуи?»
«Да!»
«Нужно узнать, где корабль».
– Боюсь, – криво улыбаясь, произнес Тим, – мне придется разрушить один стереотип. И для себя, и для вас. Вы правы, я ни разу не стрелял в людей, и я не хочу этого делать, но буду вынужден, спасая свою жизнь. Сидите тихо. Вы под прицелом.
Соло заглянул под стол. В руках у Венета был бластер, направленный на Лею.
– Одно нервирующее меня движение и девчонке – конец.
Слова возымели странный эффект: девчонка не испугалась. Она посмотрела на побледневшего от злости Хана, на взъерошенного вуки и сказала только одно:
– Чуи, сейчас или никогда!
А дальше случилось несколько вещей. Буквально, за считанные мгновения.
К Соло подъехал обслуживающий дроид и дал комлинк с куском пластика. Тим на мгновение перевел глаза на неожиданный подарок кореллианцу, как Чуи, рыкнув, перевернул стол. Бластер выпал и, заложив невероятную траекторию, упал близко к выходу. Вуки, сибовец и Хан кинулись к нему, но Тим успел раньше, так как был много ближе.
Тим поднял бластер.
– Нет! – крикнула испуганно Лея. Соло рефлекторно обернулся, испугавшись за ее жизнь. Раньше принцесса не орала по пустякам. Но в эти секунды разом случилось несколько вещей, слившихся в непрерывный калейдоскоп движений и образов. И восстановить произошедшее пошагово удалось только специалистам СИБ, проанализировавшим записи камер наблюдения.
Парочка, сидевшая в кафе, вскочила, с явным намерением вмешаться. Девушка что-то быстро говорила в комлинк. Парень доставал оружие. У официантки тоже откуда-то появился бластер. Ремонтирующий вывеску человек еще не успел выключить комлинк после сообщения сотрудницы, : и тут все произошло. Как раз в тот момент, когда Хан отвернулся, подставив бластеру беззащитную спину, внезапный порыв сильнейшего ветра ворвался в кафе небольшим смерчем. Распахнул дверь, опрокинул пару стульев, прозвенел лопнувшими бокалами: а затем подхватил Венета и с силой швырнул о ближайшую стенку. И, прежде чем стихнуть, захлопнул входную дверь. У Венета задрожали руки, и бластер упал к его ногам. Затем оперативник медленно сполз по стене и остался неподвижен, напоминая сломанную игрушку. В уголке рта показалась темная кровь.
Все, кроме беглецов – остолбенели.
Соло подобрал бластер. А принцесса подбежала к предателю, взяла его комлинк, постаравшись не наступить в расползающуюся кровавую лужу. Похоже, у неудачливого предателя было несколько открытых переломов.
– Мама, мне холодно: корабль двумя уровнями выше... почему я забыл сказать о нем СИБу? Подвел директора:и Императора. Это – всё девчонка. Я. Сам. Виноват. Недооценил. Нас предупреждали о давлении. Способностях. Не верил. Теперь все пропало. Айзенн победила. Империя в опасности. Альянс. Заговор удался. Как же холодно: значит, это так и бывает? Вот просто так?
Тим приподнялся и вцепился принцессе в плечо, прежде чем взгляд его остекленел.
Лея Органа стала понимать: «Он же молчал! Ни слова не сказал вслух. Даже губами не шевелил. Но я слышала! Как? А как он...»
– Лея! – крикнул тем временем Хан быстро. – Уходим.
– Вы забыли это! – официантка пнула ногой датпад и пластиковую карточку.
– Лея! – лишний адреналин схлынул. Хан присмотрелся повнимательнее и увидел принцессу, словно в трансе сидящую над оперативником. Тот был мертв. Только этого не хватало! И окружающие какие-то странные, смотрят на нее, как: на Вейдера. И явно боятся подходить близко. С ума все посходили что ли? И Хан крикнул другу: – Чуи! Уводи Лею! – затем нагнулся, подбирая предметы, чуть не споткнувшись о подножку. Удержал равновесие и дернул официанту на себя. Свободной рукой, заломил ей руку, до хруста и яростным шепотом, на ухо произнес: – Если хочешь жить – не вмешивайся. Поняла? Поняла?! – крикнул он.
– Да.
– Отсюда есть задний выход?
– Да. Убирайтесь, – крикнула она и внезапно тихо добавила, – скорее же, я задержу остальных. На вашем датпаде – схема. По ней вы отыщите свой корабль. Карточка – ваше разрешение на взлет. Быстрее. На кухню, через нее на улицу – и к лифту. У вас преимущество максимум в пять минут. В пять.
– Чуи! – крикнул Хан, отпуская неожиданную помощницу. Размышлять о подобных сюрпризах – не было времени. Вслед беглецам понеслись выстрелы. Затем: краткая пауза и новый сюрприз, ударивший в спину волной воздуха с мелким мусором. Соло сдавленно охнул, когда кусок обгорелого пластика глубоко вспорол руку подобно клинку. Подняться и бежать, запрещая себе думать о ране, о будущем, о том, что случилось. Через кухню, мимо разогретых пластин, пара и тошнотворного запаха горелого масла, мимо удивленного персонала, мимо рабочих склада – в глухой переулок. Там их ждало два человека. Хан не раздумывал ни секунды – рефлексы, выработанные годами, – два выстрела, и путь чист.
Лея стояла у стены и покачивалась с неестественно бледным, белее платья, лицом, обретающим нездоровый зеленоватый оттенок.
– Лея, нужно спешить.
– Я убила человека, – тихо проговорила она, и ее начало рвать. Вырвало соком.
Хан подбежал к ней. Встряхнул ее за плечи. Лея отдала ему комлинк оперативника.
– Я его убила.
– Глупости! Я все видел – ты даже к нему пальцем не притронулась.
«В том-то все и дело!» – хотелось крикнуть ей, но стало не хватать воздуха, стены поплыли.
– Только не это, – Хан лупил ее по щекам, – Лея, не вздумай терять сознание. Не. Теряй. Сознание. Твою. Мать.
Раздался резкий хлопок, и сзади повалил едкий дым.
– Чуи, бери ее и бежим. Реанимируем в лифте.
Заварушка вышла отличная. Три трупа и взрыв.
«Оставаться тут нельзя ни секунды. За подобное сопротивление по головке нас не погладят».
Арманд и Айзенн прислушались к шуму. Выглянули в окно. В кафе отсутствовала часть стены, кругом валялись обломки мебели, начинался пожар. По счастью, убитых вроде бы не было. Как позже установили аналитики, случайный выстрел попал в баллон «сварщика», оставленный у стены. Ротозей-сотрудник понес наказание. А младшая Исард похвалила «официантку» за меткий выстрел. Но это было потом. А сейчас:Айзенн расстегнула молнию комбинезона, одно движение – и бластер лег в кобуру на руке. Застегнулась. Отец оглянулся, посмотрел на деловито собирающуюся дочь. Понял, чем его удивил ее наряд. У нее был капюшон, откинутый на спину. Странно, никогда он не замечал у нее любовь к капюшонам. Да и потом, куртка или плащ с капюшоном – это понятно. Но вот комбинезон?
Дочь прошлась по офису, что-то явно высматривая. Отодвинула один из диванов к стене. Пару раз пересекла по диагонали комнату.
«Нервничает!» – улыбнулся Арманд, а вслух произнес:
– Узнаю твой стиль: устроить заварушку и смыться, импровизируя на ходу. Но я учел всё это. Пленники не столь важны, хотя и их скоро догонят. Гораздо важнее, что я уже более пяти минут не выходил на связь. Слышишь шум? Это последняя группа. Мои люди. Они знают твою манеру работы. И сделали нужные выводы.
Айзенн спокойно отозвалась:
– Оттого, что ты видишь хаос, не значит, что нет более высокого порядка, куда бессмыслица органично вписывается.
«Молодец. С выдержкой – блестяще! Но ты в западне».
– Сдавайся.
– У меня остался еще твой бластер, – она продемонстрировала ему оружие.
– А мои люди за дверью. Тебе не выйти.
Айзенн включила коммутатор. Переговоры. Так все и есть – отец не блефовал.
Взять со стола небольшой пульт.
«Что это?» – устало подумал он. – «Оружие? Вроде не похоже».
– Что это за игрушка? – немного напугано, немного развязно спросил Арманд.
Айзенн нажала кнопку. Северная панель отъехала, впуская шум улицы и ветер.
– Не хочешь посмотреть на бездну?
– Я не самоубийца! Там пропасть, ситх знает на сколько уровней вниз!
– Ну не хочешь, как хочешь, – сказала Айзенн, а сама отошла от открытого проема к противоположному окну, выходящему на площадь и кафе, – До свидания, папуля, – сказала она. И, в тот момент, когда группа сибовцев ввалилась в офис, справившийся с дверью, она, разбежавшись по диагонали комнаты, которую до этого мерила шагами, прыгнула в провал.
Арманд ахнул, и, подбежав к окну, схватившись за панель, осторожно высунулся наружу. Остальные, впрочем, тоже: одно дело читать о чем-то таком в отчетах – другое дело видеть собственными глазами.
Айзенн сгруппировалась, сделала в воздухе сальто, и плашмя стала падать лицом вниз. До последнего, рискуя вывалиться следом, Арманд с группой виртуозов провожал глазами алую фигурку, которая падала-падала и падала.
Теплый вечерний воздух. До сумерек еще далеко. Серо-голубое небо и белые облака, спрятавшиеся ее от наблюдателей. Ушла.
Айзенн летела вниз, с нарастающей скоростью, и отсчитывала время. Начала она с цифры «тысяча двадцать два», сразу, как только заняла горизонтальное положение в воздухе.
«Тысяча двадцать один. А папа удивился. Думал, она его убьет или сдастся».
«Тысяча двадцать. Интересно, оказывается, СИБ ничего не знает о «Соколе»!»
«Тысяча девятнадцать. Тим о главном не сказал. Почему?»
«Тысяча восемнадцать. Получили ли гости информацию о местонахождении корабля?».
«Тысяча семнадцать. А ведь отец не прав. На этот раз хаос устроила не она».
«Тысяча шестнадцать. Она опоздала с ним на пару секунд».
«Тысяча пятнадцать. На какие-то доли секунд».
«Тысяча четырнадцать. Импровизировали – пленники Милорда».
«Тысяча тринадцать. Хорошо хоть это-то она учла».
«Тысяча двенадцать. Закат. Красиво»
«Тысяча одиннадцать. А если парашют не раскроется?»
«Тысяча десять. У меня есть пистолет с тросом».
«Тысяча девять. Будет больно. Он тебя дернет».
«Тысяча восемь. Подумаешь, сломаю руку».
«Тысяча семь. Обезболивающие с собой?»
«Тысяча шесть. А как же!»
«Тысяча пять. Только бы добраться до скоростного лифта!»
«Тысяча четыре. Только бы успеть раньше!»
«Тысяча три. Арманд проиграл. Практически».
«Тысяча два. И что дальше? Это же мой отец!»
«Тысяча один. Я подумаю об этом завтра».
Пора.
Она нажимает кнопку на куртке. Капюшон медленно разворачивается и, не спеша, наполняется воздухом словно парус.
Несколько секунд томительного ожидания. А потом её дернуло резким рывком вверх. Ощутимо так дернуло. И сразу замедлилась скорость.
Все нормально.
Айзенн перегруппировалась в вертикальное положение. Оглянулась. Скоро восьмой уровень. Лучше рискнуть и погасить скорость, чем потерять еще десять минут. Натренированные руки сжимают стропы. Скорость падает быстро. Но уровень приближается еще быстрее. Потянула левую стропу на себя – ей нужно завернуть на улицу.
– Ситх тебя дери! Сумасшедшие прыгуны, – восьмой уровень встречает ее неприветливой бранью. Это всего лишь напуганная торговка с цветами. – Вам же, придуркам, выделили для этих целей специальный сектор! – не унимается та. – Ты что, решила врезаться в спидер или аэробус? Если себя не жаль, других бы пожалела бы! И кто вас таких воспитывал!
Мягко коснуться ногами тротуара. Потянуть стропы на себя, погасить купол. Расстегнуть молнию – практически одним движением снять комбинезон, скрутить вместе с мертвым куском ткани парашюта и зашвырнуть в мусорный контейнер. Оглянуться. Кроме цветочницы – никого. Хорошо.
Подойти к свидетельнице. Оценить. Пожилая женщина. Напугана. Думала, Айзенн свалится на нее. Лучистые васильковые глаза.
Шок. Еще бы! На месте красного парашютиста стояла высокая девушка в весьма романтичном белом платье.
Нужно убрать свидетельницу. Убивать нельзя: за углом патруль, если наткнутся на труп – паника начнется быстрее, чем ей нужно.
– Доченька, – цветочница не понимает, так как облик девушки никак не совпадает с той выходкой алого парашютиста, – что это было?
Стоит попробовать просто поговорить.
– Бабушка, сейчас здесь будут полицейские. Нужно спешить домой. А то – цветы перевернут и испоганят, а тебя отведут в участок.
– Но я ничего не сделала...
– Ничего, но пока они проверят...
– Но я сегодня ничего не продала:
Айзенн нагнулась и достала из туфли купюру, протянула ей. Придирчиво оглядела ноги, пока продавщица проверяла деньги. Хорошо хоть обувь выглядела нейтрально. Рост позволял ей не пользоваться каблуками. Не то, что она их не любила, просто заниматься акробатикой на каблуках было травмоопасно. Поэтому остановила свой выбор на полуспортивной обуви, которая подходила как к платью, так и к комбинезону. Оперативница знала, что на ноги будут смотреть. И диссонанс сразу заметят. Девушка в спортивном – сразу привлечет к себе внимание. Высокая девушка в платье – тоже.
Правило: чтобы тебя не заметили – будь на виду, – срабатывало всегда.
Цветочница, убедившись, что купюра не фальшивая, и явно превышает весь ее недельный заработок, опомнилась, и стала благодарить:
– Ой, спасибо, доченька. Спасибо.
«Время не стоит на месте».
– Иди же, – раздраженно отозвалась Айзенн.
– Иду, иду, милая. А может, ты возьмешь цветочки?
– Мне некуда.
– Хоть букетик. Один маленький букетик.
«Если не соглашусь, то она не отстанет. Чтобы такого потребовать? Чего у нее нет?»
– Хм. А есть фиалки?
– Да вот же, милая, вот они, – засуетилась «свидетельница», морщинистые руки отодвигали другие бутоны, показывая невзрачную маленькую травку, – голубенькие.
Айзенн удивилась:
– Вот эти – мелкие?
– Они самые, – проговорила женщина и добавила не без гордости, – точно такие же, какие растут в лесах Набу.
– Отлично, – безэмоционально сказала Исард.
По слухам, Император весьма любил эту дрянь.
Пойти по улице, привлекая внимание. Патрули СИБа. Безопасник ей улыбается. Запомнить номер – дружок, мы еще встретимся.
– Вам вызвать лифт? – спрашивает он.
«Вот ведь!»
– Да, будьте так добры.
– А кому цветы?
«Мда. Кому?»
– Дедушке.
«А ведь не соврала!»
– А как зовут?
«Клеится в открытую!»
– Кого? Дедушку?
– Вас!
– Лёд.
– Что на самом деле: Лёд?
«Лучше бы тебе не знать мое имя, мальчик!»
– У папы отвратительно плохое чувство юмора.
«Ага, и дедушке оно не нравится!»
– Мы встретимся?
Очаровательно улыбнуться на прощание.
Мы встретимся, молодой человек, еще встретимся... перед вашим увольнением.
Такие сотруднички, прошляпившие преступницу с разноцветными глазами – Империи и контрразведке ни к чему.
ГЛАВА 25. КОЭФФИЦИЕНТ УПРУГОСТИ
Пятнадцать минут на посадку, пять на проверку приборов, двенадцать минут полета до главного ангара гигантского разрушителя. Еще три минуты заглушить двигатель и открыть люк. Две – выйти из шаттла. И еще десять минут пройти с эскортом офицеров, почти как под конвоем до лифта. И пару минут до каюты.
У Органы был без одной минуты час, чтобы обдумать, что говорить...
«Необходимо сделать удивленное лицо и все отрицать. Отрицать мою причастность к похищению планов «Звезды Смерти», отрицать, что я был в курсе планов Мон. И настаивать на отсутствии в моих действиях состава преступления – и незаконности пребывания имперских войск на Альдераане. Это – единственный выход. Для планеты. Для Альянса. Для будущего».
– Милорд, вице-король Альдераана, – доложил офицер и отступил, пропуская Бейла.
Офицеры остались в коридоре.
Разговор наедине.
Одно дело быть пламенным повстанцем, смеяться над опасностью и презирать осторожность, когда ты отвечаешь только за себя. Совсем другое – быть правителем системы и отвечать за нее.
Мон – пропала без вести и, очевидно, мертва. Иблис – разыскивается как преступник и сейчас скрывается у него. Неужели Альянс разгромлен?
Впрочем, сейчас не до Альянса. Спасти бы Альдераан.
«Совершенно очевидно, что Мон мертва. Хотя, живая или мертвая, она сможет помочь. С мертвых сложно спросить за любые преступления. Им все равно, клевещут на них или хвалят. И мертвым не мстят. А значит, значит можно выставить все немного в другом свете для имперцев...»
Уже несколько дней в голове эта навязчивая мысль. Хотя нет, раньше, еще тогда, когда пропал «Тантив».
«Спасти. Любой ценой».
Небольшая заминка.
Органа растерянно озирается. Понимая, что должен что-то сказать, но протокол напрочь вылетел из головы. Такого с потомственным аристократом еще не случалось – манеры и этикет в его кругу впитывали чуть ли не с младенчества вместе с молоком матери. Лишиться всего этого – для аристократа так же странно, как не дышать. Очень меткое сравнение: вице-королю ощутимо не хватало воздуха. Пока что от волнения, но он ежесекундно ожидал, что это естественное препятствие дыханию может смениться другим. Черно-бронированной перчаткой или просто жгутом таинственной Силы. Какие там предпочтения у Милорда? Не особенно хотелось вспоминать, но чушь, слышанная при дворе, упорно лезла в голову. К несчастью, перестав казаться чушью.
Вейдер в тени, у экрана обзора, молча прислушивался к поверхностным мыслям и эмоциям короля.
Органа боялся. Даже если б Главком не был форсъюзером, то внешние признаки выдали бы короля: напряжение в осанке, испарина на лбу, отсутствующий взгляд. И это не могло не удивлять. Что же так могло встревожить потомственного аристократа, чьим первым словом, вероятно, было «самообладание» вместо «мама»?
Так просто? Неужели?
Неужели на Альдераане расположилась одна из повстанческих баз?
Судя по всему – да. В мыслях вице-король беспокоится за планету, концентрируясь на красочных образах войны между Империей и Альянсом, войны, сжигающей Альдераан.
А еще вице-король отчетливо думал о Мотме, как о мертвой, и тревожился о дочери, отчасти радуясь, что ее здесь нет. Что ж, во всяком случае, все эти чувства были понятны чисто по-человечески.
Милорд повернулся к экрану, Органа перевел взгляд туда же. В антрацитовом космосе яркой лазурью отливал край диска Альдераана.
«Я принес домой беду».
У Бейла сжалось сердце, и к горлу подступил комок: родная планета.
«И разверзнутся горы, и сотрясется земля, и поднимется огонь до небес...»
Вейдер спокойно разглядывал голубой диск планеты. Как ни странно, он на нем ни разу не был. А ведь Альдераан относится к центральному сектору. Сколько планет он видел, разбросанных по Галактике, по долгу службы, а вот ради собственного любопытства полетать по центральным мирам – это даже звучит нелепо. Разве у него может быть отпуск?
Хотя когда-то он мог прилететь сюда по личным делам. Очень личным. Но не прилетел. Неужели с того времени Альдераан стал табу, раз ни одно дело не приводило его сюда? Или это чистая случайность?
Не обманывай себя, нет случайностей. Есть свой выбор. Осознанный или нет, но только свой.
Голубая планета. В основном – горы и лесные озера. Вода, много воды. Отличное и комфортное место для проживания. Да, Бейла Органу можно понять – альдераанцем есть что терять.
Вейдер еще не задавал вопросов, но ответы уже знал: Органа сам своими ассоциациями показал, в чем он виновен, невольно облегчив дознавателю работу яркими эмоциональными переживаниями. Промелькнули лица сенатора Иблиса, Оби-Вана Кеноби, Арманда Исарда. Да, вот последний и помог Альянсу с планами «Звезды Смерти».
Оставалось только, чтобы все это Органа произнес вслух. Догадки Вейдера – в конце концов, это догадки Вейдера, несмотря на всю чувствительность к Силе. Юриспруденция обращает внимание только на факты, а не на предвидения и чтение чужих мыслей. Приходилось играть по этим правилам: только укрепляя и поддерживая закон сверху, без обходных путей, можно было добиться его выполнения.
А, следовательно, нужно было либо найти доказательство, оправдывающее высадку на планету, либо склонить альдераанца к сотрудничеству.
Все это было неинтересно. И Вейдер бы не стал так долго держать паузу и сразу бы перешел к делу, если бы не один фактор: Лея Органа. У нее были способности. И хотелось выяснить – что это, случайность или кто-то еще в королевской семье наделен подобными способностями. Во всяком случае, шансы на то, что это Бейл Органа – ничтожно малы. Хотя и их проверить стоило.
А еще у разговора с глазу на глаз была одна вполне личная цель...
Что ж пора начинать.
– Вице-король, вижу, вы удивлены, – произнес Главком.
«Странное начало для дознания».
– Да... – рассеянно проговорил Бейл.
– Не ждали? – позволил себе шутку Вейдер.
– Простите? – не понял альдераанец.
– Спрашиваю, не ждали?
«Он что, читает мои мысли? Да, я не ждал такого начала допроса».
– В каком смысле?
Вейдер вздохнул.
– Скажите, когда вы отправили «Тантив» за планами «Звезды Смерти», вы не ждали, что вас попросят объяснений? – предложение, произнесенное на четыре вздоха. Ритмичное и четкое.
Органа опомнился.
– Я был не в курсе. «Тантив» был предоставлен сенатору Чандрилы для дипломатической миссии...
– Для дип. миссии? – Милорд перебил собеседника. – Позвольте узнать, в чем была ее цель? Куда летел «Тантив»?
– Спросите у сенатора Мотмы.
– Я спросил, – парировал Вейдер, а альдераанец с трудом удержался от вопроса: «как?», справедливо решив, что в такой ситуации лучше поменьше болтать. А ответы на ряд вопросов лучше и вовсе оставить историкам, хотя ситх вряд ли позволит ему остаться в неведении относительных:способов дознания. Последующие слова прозвучали мрачным эхом его мыслей: – Теперь вот спрашиваю у вас.
Органа прокашлялся. К сожалению, подходящей отговорки как-то не нашлось. Вместо этого в голове крутилось только просторечно-жаргонное «приплыли».
– И? – Милорда эта ситуация даже отчасти забавляла, но – не возиться же целый день. Тем более, вице-король явно знал кое-что, требовавшее от Империи немедленных действий. Причем – не связанное с Бейлом напрямую.
– Я не располагаю сведениями, – ложь отчаяния. Но выбить альдераанца из этой колеи будет очень сложно. Вейдер хорошо знал такой тип упрямцев: как следует испугавшись, они цеплялись за свою ложь мертвой хваткой. Становясь недосягаемыми для аргументов и логики. Значит, Органе следует подыграть:
– То есть, сенатор Мотма попросила вас предоставить для нее корабль, и вы выполнили ее просьбу? Так?
«Привести в порядок мысли и не сбиться. Проще – отвечать односложно».
– Да.
– И ни о чем ее не спрашивали?
– Нет.
– И предоставили ей своих людей?
– Да.
– То есть, вся ответственность за воровство, бегство от правосудия и оказание сопротивления при аресте целиком и полностью лежит на системе Чандрилы? – быстрые слова, прерываемые автоматическими вдохами, – А ваши люди – просто дисциплинированные солдаты, умершие для выполнения глупого приказа?
У Бейла что-то сжалось слева в груди. Сердце? Он ведь еще молод: но в голове упрямым эхом отдавалось: «Умершие: все же – умершие». Но – планета: и, переступая через себя, вице-король с трудом выдавил это простое слово:
– Да.
– И Альдераан ни при чем?
– Нет.
– Скажите, а повстанцы скрываются, конечно, не на Альдераане, а на Чандриле?
– Разумеется.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– И о планах станции, которую успели прозвать «Звезда Смерти», вы ничего не знаете?
– Нет.
Дарт Вейдер отошел от экрана, рассматривая короля. Пауза затягивалась.
«Поверил или нет?»
– У нас весьма содержательная беседа, Бейл, – наконец произнес Главком.
Органа деланно пожал плечами:
– Вы прилетели зря.
«...и закипят озера, и поднимутся вверх воды...»
– Отчего ж? Я люблю Альдераан.
– Любите Альдераан? – потрясенно переспросил альдераанец.
– Да. Вас что, это удивляет?
– Но вы же никогда здесь не были!
Хм. Откуда такая точность, дорогой враг?
– Альдераану повезло, – усмешка под маской.
– Да уж, – согласился король.
– Простите?
– Извините, вырвалось, – отозвался Бейл, кляня себя за оговорку. Облегчение в его душе мешалось с недоверием. Неужели ситх позволил себя обмануть? Что-то не верится!
Вейдер решил объясниться:
– Я имел в виду, что мне уже давно ненавистен Центр Империи.
– Оттого, что вы там часто бываете? – с легкостью поддержать беседу на невинные темы. Пара фраз и конец допросу!
Но ответ бросил Бейла в холодный пот:
– Нет, оттого, что там пролилось слишком много крови.
– О! Вы помните период становления Империи. Да, тогда были печальные события, – неестественным тоном голоса произнести казенные фразы, пока ум ищет выхода, но натыкается только на одно: «и разверзнется ад».
– Думаю, Альдераану подобное не грозит, – спокойно то ли констатировал, то ли спросил Вейдер.
– Считаю, что нет, – довольно быстро откликнулся альдераанец.
Нервы натянуты до предела. Органа поймал себя на мысли, что прикидывает расстояние: хватит ли ему для последнего рывка, чтобы, в случае чего, не дать Главкому отдать ненужный Альдераану приказ.
– Потом, я недавно имел честь познакомиться с вашей дочерью, – вполне светская фраза прозвучала особенно зловеще.
И Органа дрогнул:
– Леей?! Где она? Она жива? С ней все в порядке? Как давно вы ее видели?
– Она ПОКА еще жива, – от этих слов хотелось выброситься в открытый космос. Разбежаться и прыгнуть, разбив экран. Хотя, конечно, это невозможно. Органа ощутил себя огромной озерной рыбой, которую поймали на крючок, застрявший комком в горле. Пойманной рыбой, с которой уже даже соскоблили чешую, – если он и вырвется на свободу, то далеко не «уплывет».
«А король, оказывается, поэт!» – подумал Темный Лорд, а вслух добавил, чтобы кое-кто не считал его шантажистом:
– К сожалению, я не располагаю подробностями ее перемещений. Если хотите деталей – свяжитесь с Императором.
Да, оправдания – тщетны, я понимаю сам, что этот «кое-кто» все равно истолкует по-своему и совсем не так.
– Императором! – потрясенно воскликнул Органа. Плечи его поникли.
– Император скажет. Не сомневайтесь. Но потребует от вас в обмен – имя.
– Имя? – не понял Бейл.
– Имя человека, укравшего планы.
«Как все просто. Я им – их предателя. Они мне – дочь».
– Откуда мне знать?
«Ведь Арманд – не наш. Он не за Альянс, не за повстанцев. И он уж точно бы сдал меня. Так почему я храню молчание? Мне не дорога дочь? Неужели они тронут ни в чем не повинного ребенка? Нужно признаться, что могут. Да, могут. Я не верю в удачу, я верю, что в политике могут быть применены самые отвратительные меры давления, так почему я продолжаю этот фарс? Мне дороже эта вбитая еще в детстве порядочность: не нарушай слова, даже в ущерб себе?»
«Кодекс чести дороже человека?» – Вейдер пожал плечами. – «Как глупо. Зато ничего удивительного, что двое самых порядочных людей в Галактике стали сообщниками. Подобное тянется к подобному. Кеноби и Органа – занятная компания. И если не было бы так грустно, я бы посмеялся. Ведь такого рода негибкость и принципиальность оборачиваются обычно против твоих же принципов. Точно так же, как и все остальные благие побуждения».
– Откуда – это уже ваши сложности, Бейл. Альдераан увяз в этом деле так глубоко, что вам нужно очень постараться выйти из неприятностей без серьезных потерь. Очень постараться. Активно помогая Империи. Добровольное сотрудничество – с одной стороны снимет подозрения в измене, с другой – покажет, что вы раскаялись.
– Но что я могу предложить Империи?..
– Вы знаете, ЧТО и у КОГО спрашивать. Даже если сами не обладаете нужной информацией, – и, не давая произнести очередную ложь, Главком устало добавил, – в чем я сильно сомневаюсь. Всё вы знаете. Ведь это вы попросили Мон возглавить ваш корабль. Перестраховка? Корабль ваш, а виноват другой сектор. С одной стороны, если операция пройдет успешно – Чандрила преимуществ не получит, с другой стороны, если все провалится – вы ничего не знали.
«Мон мертва, поэтому ее сектору ничего не угрожает. Мон мертва, поэтому...» – если произнести это заклинание несколько раз про себя, то можно подавить голос совести и даже частично самому поверить, на пару секунд, для того, чтобы спокойно, не без вызова, произнести:
– Это ваши домыслы.
Король решил разыграть из себя негодяя... но ему самому же и противно. Неужели он думает, что я получаю удовольствие от этого спектакля? Пора сбросить маски, хотя бы частично.
– Нет, это политика. Где нет благородных рыцарей и верных дам. Думаете, если бы вы были мертвы, у сенатора Мотмы не появилось бы желания повесить на вас всех собак?
– Простите, кого?
– Собак. Представьте вуки размером не выше пояса. И отнимите разум. Получите собаку.
– Вы говорите иносказательно, поэтому смысл фразы я потерял.
– Нет, вы все поняли.
– Лорд Вейдер...
Гнев: как быстро я раздражаюсь. Хватит игр. Брошу ему в лицо свое недовольство.
– Мне не понять одного, вы считаете меня легковерным?! Думаете, я разверну «Экзекъютор» и пойду огнем выжигать Чандрилу?!
Развернет: что? Бейл не спросил о названии флагмана, и теперь это жестокое слово – «Палач» – прозвучало в ушах похоронным звоном.
– Если виновен в измене этот сектор – почему бы и нет, – вице-король решил сыграть цинизм, вполне достойный ленивого любопытства в словах Вейдера. Получилось плохо. Но Лорду нужен был именно сам факт попытки, а не стоящие за ним мотивы.
– Миледи, – Вейдер нарочито медленно повернулся к барокамере, извечному атрибуту его апартаментов, – вы слышали? Вице-король предлагает мне съездить к вам в гости.
Бейл повернулся к камере, створки которой были не закрыты, и замер. Даже если бы Органа не был бы уверен, что кроме него и Вейдера здесь никого нет, если бы он не считал, что барокамера предназначена строго для хозяина, то он все равно бы не заметил Мотму. В белом на фоне белых стен, как призрак воскресла та, которую он считал погибшей. Взорвавшейся со станцией.
