Текст книги "Последнее предупреждение"
Автор книги: Лита
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 32 страниц)
– Чуи, Чуи, – Хан принялся успокаивать разъяренного вуки, – мне ничего не угрожает. Это моя знакомая – Лея. Лея – это Чуи. Все нормально. Бластер говоришь? Она так шутит. Лея, ты же шутишь?
«Нет», – хотела было сказать Лея, но, посмотрев на вуки, поставила бластер на предохранитель.
Чуи обиженно рыкнул и сел в кресло.
– Эй, старая жестянка, – к ним пришло сообщение от соседнего новейшего кореллианского лайнера, – ставим сотню кредитов, что догоним вас до выхода из атмосферы, даже если дадим фору в пару минут.
Хан ухмыльнулся и включил связь.
– По рукам. Только я на мелочевку не размениваюсь. Тысяча кредитов и стартуем одновременно.
– Ты псих? – спросили разом Лея и соседи.
– Чуи, задраить люк. Сейчас повеселимся.
Хан включил двигатели.
Соседний корабль тоже.
Несколько минут два корабля стояли на стартовой площадке, вибрируя от холостых оборотов. Потом резко рванули вверх.
Соседи внезапно осознали, что, даже врубив все системы на полную мощность, они никак не могут сбросить с себя старую развалюху.
Несколько минут корабли летели на одном уровне.
– Ладно, хватит, – махнул рукой Хан, и Чуи врубил двигатели. Сокол разом вырвался вперед.
– Ура! – крикнула Лея.
– Я же говорил, – приподняв бровь, ухмыльнулся Хан, довольный произведенный эффектом. А Чуи буркнул на своем, на вучьем, что непорядочно нечестными методами морочить голову юным девушкам. Хорошо, что Лея не понимала вукийский язык.
– Эй, «Сокол», – проявились их бывшие соперники, – что у вас за двигатели?
– Так я вам и сказал, – отозвался Хан.
– Не хотите продать свой корабль?
– Лучше я лишусь руки.
– Жаль. Но если вдруг решитесь, свяжитесь с нами. Мы пришлем вам свои данные. Да, кстати, передайте номер своего счета – мы переведем деньги за проигранное пари. Тысяча кредитов – ваша, честно заработанная.
– ОК, ребята. Приятно иметь с вами дело. Пока!
– Удачи, «Сокол».
– А ты нахал, – восхищенно произнесла Лея.
– Да, – улыбнулся Хан. – Очень на это надеюсь. Теперь тебе понятно, для чего такой внешний вид? Я специально искал что-то допотопное. Эффект производит хороший. На «Тысячелетнем Соколе» я обгонял даже имперские крейсера. Они просто никак не могут поверить, что их делает старая консервная банка.
– И где ж ты нашел это? На какой свалке?
– Не поверишь – выиграл в саббак.
– Ну, конечно. Ты не идешь прямой законной дорогой.
– Конечно – нет. Это не мой стиль.
Лея сияла.
– Авантюрист!
– Спасибо за комплимент. Ты уже решила, куда мы полетим?
– Да. В Галактике есть только один человек, способный помочь мне, это сенатор Мон Мотма.
– Мон Мотма? – нахмурился Хан. – Я слышал это имя недавно в Голо-новостях. По-моему, она погибла. Или попала в плен. Или это не в новостях, а информация от моего предыдущего пассажира.
– Что за пассажира?
– Да был один чудной старик. Затащил меня на какую-то секретную станцию-тюрьму, откуда мы еле унесли ноги. Да и то – по причине немотивированного альтруизма кого-то из начальства. Я бы ни за что не выпустил столь подозрительных типов:
– Станцию? Что за станцию?
– Огромную, как планета.
– Что за небылицы.
– Никакие не небылицы. Чуи подтверди.
Вуки издал зычный рык.
– Очень достоверно. У тебя можно подключиться к Гала Вебу?
– Да запросто. Сейчас будет тебе Веб.
– Ты сможешь отвезти меня на ту станцию?
– Зачем?
– Мне кажется, что мне туда надо.
– Тебе кажется? Здорово!
– Не забыл, я угнала твой «Сокол»?
– Эй, это мой корабль. И командую здесь я.
– Я заплачу.
– Да по твоей кредитке нас тут же найдут.
– Тебе заплатят на той станции. Скажешь, что я захватила ваш корабль.
– С чего ты взяла, что заплатят?
– Станция имперская?
– Да.
Вуки давно уже пытался привлечь внимание Хана к одной из страниц Галактик Веба.
Там висело следующее объявление:
«Пропала принцесса Альдераана, Лея Органа. Сообщившему о ее местонахождении будет выплачена щедрая награда».
И фотография.
Хан ошарашено уставился на нее.
– Нет. Только не говори, что это ты.
– Это я.
– Чуи, мы возвращаемся.
– Если ты вернешься, я скажу, что ты меня похитил и прибегнул к насилию, сексуальному насилию. Никто не будет проверять справедливость моих слов. Никаких мед. экспертиз, никакого суда. Тебя сразу стерилизуют или казнят.
– Я не люблю шантаж.
– А я не хочу замуж. Мне тоже не сойдет с рук этот бунт. Если я не докажу, что могу быть самостоятельной. Ты можешь крупно выиграть, если станешь моим союзником. И первое что мне надо – найти Мон Мотму.
– Она погибла.
– Она жива. Я чувствую это.
– И ты всегда доверяешь чувствам?
– Да, и еще ни разу не пожалела об этом.
– А я вот жалею, что послушался своего внутреннего голоса там, на планете, когда заступался за тебя.
– На самом деле ты не жалеешь, – сказала Лея, и Хану нечего было ей возразить.
ГЛАВА 9. КРИЗИС
– Вейдер, это вы приказали перевести сенатора Мотму на «Девастатор»?
Сегодня голос Таркина был на редкость сварлив. Или тому виной накопившееся раздражение? Поворот головы – максимальное, что заслуживал губернатор ВНЕШНИХ РЕГИОНОВ.
– Почему на МОЕЙ станции происходят вещи, о которых я узнаю только по факту их совершения? Почему вы не ставите меня в известность? Я не давал санкции на перевод.
Всему есть предел. Или вечно подыгрывать чужому самолюбию? Пора уже поставить заносчивого гранд-моффа на место.
– Потому что она не требуется, губернатор. Дело «Тантива» находится вне вашей юрисдикции.
Таркин тут же взорвался, сразу перейдя к угрозам:
– Посмотрим, Вейдер! Сегодня я отправил доклад Императору. Рассказал о том, как вы некомпетентны. Очень скоро мы снова вернемся к разговору о юрисдикциях.
Милорд промолчал, ожидая продолжения. Становилось весело.
– Да, – продолжал распалять себя губернатор, – вы упустили диверсантов! В то время как о станции никто не должен знать...
– Бросьте, Таркин, – перебил он. – О ней знают все. Уж все повстанцы – точно. И потом, меня не интересуют исполнители. Только заказчики. Нужны полноценные улики.
– То есть, вы не следите за диверсантами? – недоверчиво спросил губернатор.
– В этом нет необходимости. Я знаю, куда они полетели. И отправляюсь за ними следом. На «Девастаторе».
– А сенатор?
– Нужна для очной ставки с сообщниками.
– Так она решила помочь следствию? – на этот раз в вопросе звучало куда больше удивления, чем недоверия.
– Да.
– Не пытайтесь меня обмануть, Вейдер.
– И как бы я осмелился, – Лорд издевался практически открыто, но губернатор сегодня был на удивление туп.
– Я видел, как вы допрашивали заключенную. Не было произнесено ни слова о ее сотрудничестве.
– Разумеется.
– Я повторю: на МОЕЙ станции...
– На вашей? А может все-таки – на имперской?
– Я приказываю...
Хм!
– Приказывать мне может только Император.
– Хорошо, Вейдер, вы получите приказ от него. Если так этого добиваетесь. У меня самая прямая связь с Корускантом.
«Ну да, самая прямая. Самая – это когда ты общаешься без технических приспособлений. Хотя они порой бывают нужны, например, для записи указа или протокола».
– Пусть будет так, как пожелает Император.
Вот это гранд-моффу пришлось проглотить:
Министр Сэт Пестаж выглядел, скажем так, вымученно. Он не спал уже более двух суток, за счет стимуляторов обманывая организм. Ситуация сейчас была такова, что одно неверное решение могло привести к краху не только правящие элиты, но и прекрасно выстроенное здание государства. Решение, конечно, принимать не ему. Но именно ему предстояла не менее трудоемкая и ответственная задача: проанализировать обстановку и синтезировать первоначальное решение.
Дерзкое похищение планов сверхзасекреченного оружия наводило на определенные мысли. Во-первых, повстанцы, будучи малочисленным маргинальным движением, стали пользоваться поддержкой Альянса, ранее занимавшего позицию наблюдателя и своеобразного тестера общественного мнения. То, что в Альянсе состоял ряд оппозиционных сенаторов центральных регионов, тоже было всем известно и никого не удивляло. А вот сенатор от Чандриллы смогла изумить. Ранее она считалась вполне лояльным к строю, здравомыслящим и дальновидным политиком. Даже Его Императорское Величество, кажется, был озадачен поступком Мон Мотмы. И это наводило на опасения, остались ли благоразумные политики или всех захватила революционная зараза? Или, что хуже, все рассудительные – уже там, на другой стороне?
Во-вторых, помимо того, что оппозиция сейчас становилась популярной, похищение планов говорило о том, что в дело был замешан кто-то из ближайшего окружения Палпатина. Имеющий доступ к закрытой информации. И тот, кто бы мог незаметно добыть сведения.
И это было намного серьезней первого.
Простому инженеру или конструктору: пусть даже не простому, а ведущему, можно было увидеть документы, но скопировать и вынести – нет. За системы безопасности Сэт Пестаж мог поручиться головой. Словом, был очень ограниченный список тех, кто мог официально затребовать документы и снять с них копии. Что было одновременно и хорошо (мало подозреваемых), и плохо. Плохо потому, что уровень положения и степень осведомленности того, кто затеял опасную игру, был таков, что времени, чтобы его вычислить и опередить, оставалось катастрофически мало. Все они держали планы в руках. Но кто из элиты предал Империю? Ищи мотивы – найдешь человека. Так советуют криминалисты.
Пестаж отодвинул ящик стола. Именно отодвинул, а не нажал на кнопку: министр обороны не любил высокотехнологичные современные интерьеры. Достал полупустую пачку таблеток. Положил две капсулы под язык.
Мотивы... найти мотивы – не проблема. Видимо, кому-то понадобилось дестабилизировать обстановку, вызвав смуту, чтобы прийти к власти. Проблема в том, что подобное честолюбие и неразборчивость в средствах могли быть у всех подозреваемых.
Список тех, кто мог, был не длин. Возглавлял его сам Император. Потому как теоретически мог, для своих каких-то целей, передать планы повстанцам. Естественно не для прихода к власти, а, например, ради проверки лояльности сенаторов. Следом шел он, Сэт Пестаж. Теоретически мог захотеть выйти из тени... Гм. Далее – ученик Императора, Темный Лорд Ситхов. Вот у кого уж темные мотивы. В смысле – непроницаемые для посторонних. Но ранее казался верным и лишенным амбиций. Хотя, судя по докладу Таркина...
Пестаж давно знал обоих. Знал и о честолюбивой ревности Таркина к правой руке Палпатина. Поэтому не придал бы значение еще одному доносу, кабы не два обстоятельства: к рапорту, переданному через службу безопасности,– и именно через нее! – прилагалась голограммы «допросов» сенатора. СИБ, узнав, о ком идет речь, не взял на себя ответственность не то что давать оценку, но и просматривать дело. И документы с резолюцией Арманда Изарда об отказе разбирать данные факты, как лежащее вне пределов его компетенции – легли на стол Пестажу.
Донос в СИБ – весьма странная идея для Таркина. Не мог он не знать, кто курирует данную организацию. Или он считал свое положение выше? Тем не менее, так размениваться по мелочам – глупо и весьма недальновидно. Само поведение СИБа тоже было необычно. Резолюция слегка озадачила министра обороны. Разве в первую очередь они не должны были проверять первых лиц, входящих к Императору? Даже собственного куратора. Что было опасного в том, чтобы просмотреть дело и со своей оценкой передать ему или Вейдеру?
Но более всего Сэта Пестажа поразила запись первого и второго «дознания».
Пара слов с двух сторон. И все. Ни обвинений, ни оправданий. Ни вопросов. Ни-че-го. Молчание.
Как с этим вязались последующие слова Вейдера Таркину, что сенатор согласна на сотрудничество, Пестаж не знал.
Как и когда было получено от нее согласие? Ни камеры станции, ни Тантива не зафиксировали ничего подобного. А значит, значит, оставалось два варианта: либо Вейдер и был тем самым предателем. Либо действовал строго по инструкциям Императора и, следовательно, с его согласия развязал всю эту комбинацию с исчезновением информации. И, наверное, директор СИБа был тоже в курсе. Отсюда эта резолюция.
Но почему, тогда почему не в курсе он, министр обороны?
Неужели это проверка лояльности не сенаторов, а его, Сэта Пестажа?
Пульс резко участился, и министра бросило в пот.
Этак можно себя довести до инфаркта.
А ты хотел на таком посту и не нервничать?
Под язык легла еще одна пилюля. На этот раз – от сердца.
Как всегда не хватало полной информации.
Было очевидным то, что Императора мелким амбициозным доносительством не стоило отвлекать. И хотя доклад гранд-моффа был достоин мусорного контейнера, но по собственному опыту Пестаж был уверен, что он может оказаться не лишним – рапорт был сдан в архив и подшит к делу Таркина. Пригодится.
Лучшим выходом, для собственного успокоения, конечно, было бы связаться со станцией и поговорить с Вейдером.
Или лучше расспросить Таркина и Исарда?
Почему он решил, что директор службы безопасности в курсе? Возможно, он тоже напуган? Отсюда этот нелепый отказ.
Аппарат голографической связи принялся настойчиво мигать белой лампочкой вызова. Пока он колебался – кто-то его опередил.
Прежде чем нажать на кнопку активации связи, Пестаж выпил стакан воды.
Вейдер собственной персоной. Почувствовал, что ли?
– Министр, хочу поставить вас в известность: я отправляюсь допрашивать вице-короля Альдераана.
– Вам нужны какие-то санкции?
– Нет.
– Но зачем тогда вам я?..
– Я не могу связаться с Императором, и ждать тоже не могу.
– Император – недоступен?! Теперь понятно, почему Таркин свой донос направил в СИБ, – удовлетворенно произнес Пестаж. – Не удивлены? Уже в курсе?
– Да.
– Кто вас поставил в известность? Арманд Исард?
– Нет. Сам Таркин.
– Вот как. Он сошел с ума?
– Интересная версия.
– Я шучу.
– А я серьезно. Но оставим это дело на Линнарда.
Зейн Линнард. Он тоже имел доступ к той информации. Почему бы не спросить?
– У вас есть версия, где произошла утечка?
– На Корусканте.
– Ну, это очевидно.
– Подробности – поможет выяснить Бейл Органа. И я очень надеюсь, что это не вы, – теперь решил пошутить милорд.
– А я – что не вы, – тон в тон отозвался министр. Как ни странно, ему полегчало. – А может предателем быть – Таркин? – предположил Пестаж. – В таком случае ему было бы логично чинить вам препятствия.
– Таркин не в курсе, что я лечу на Альдераан.
– А почему именно туда? – насторожился министр. – Как вы выявили причастность Органы? Слежкой за диверсантами? Допросами?
– Не совсем. «Тантив».
– А – да... «Тантив»...
Вейдер наклонил голову, ожидая продолжения, но министр молчал. Следовало бы разъяснить ему кое-какие свои выкладки.
– Помимо того, что корабль является собственностью семейства Органы, экипаж пытался переслать украденное домой.
– Но почему этого нет в рапорте Таркина? – удивился Пестаж.
– Возможно, Таркин не знает, что был сам факт этой попытки. Наш патруль заглушил передачу
– Странно. Это при своей-то повышенной подозрительности и безумном рвении утопить вас и выслужиться. Не проверить, как прошла операция, послать безумный доклад, на основании только вашего странного поведения!
– Губернатор ведет себя неестественно, – подтвердил Вейдер.
– А вы? Разве – нет? Ведь Мотма могла сознательно подставить Альдераан ложной передачей... она ведь не только туда пыталась передать сведения. По-моему, там фигурировали базы повстанцев на Дантуине и Явине IV. Это могло быть просто дезинформацией.
– Дознание показало, что это не так.
Сказать, что Пестаж удивился – не сказать ничего.
– Я смотрел ее допросы. И мне неясно откуда вы вынесли подобное заключение.
– Я просканировал ее память.
– Но этого нет в проколах, в записях...
– Безусловно, нет. Сыворотка правды дает лишь девяносто процентов гарантий. Поэтому я не пользуюсь ей. Мой метод – все сто. Но его не запротоколировать, министр. Не зафиксировать камерами слежения. Как, например, ваши мысли или интуицию.
Пестаж налил себе еще один стакан воды. Дико хотелось спать.
– Вам не кажется, что мы попали в какой театр абсурда? – медленно произнес он. – Я уже скоро разучусь удивляться.
– То, что я вам сейчас скажу, и впрямь из раздела «не увижу – не поверю». Воскрес один покойник. Тоже ведущий меня к Альдераану.
– И кто же он?
– Сядьте поудобнее: Оби-Ван Кеноби.
– Вы уверены?
Несмотря на всю свою проницательность Пестаж не мог ни увидеть, ни почувствовать усмешку собеседника в ответе:
– Абсолютно.
– Так вот почему вы дали уйти диверсантам! – дошло до министра, который начал, вот прямо только что начал, верить.
– Да.
– Кеноби в гостях у Органы – прекрасная улика! Даже без Мотмы. Кстати, возвращаясь к ней, скажите, милорд, а сенатор давала согласие на сотрудничество?
– Явно запротоколированного – нет.
– А так, значит, вы выявили – неявное?
– Возможно.
– Хм. Неужели, вы как Император можете... это не слухи? – решился на вопрос советник.
– Нет.
Пестаж нервно сглотнул. Выпил стакан воды. И ответил не без сожаления:
– Тогда... тогда я просто поражаюсь выдержке Его Величества.
– Да, я тоже, – сказал Вейдер, ставя точку в разговоре.
Ответы Пестажа удовлетворили. Теперь он знал, что делать.
Пальцы легли на копку вызова:
– Арманд, как расследование?
– Ваше сиятельство, никаких данных пока нет. Мы не знаем главного заказчика. Вышли пока на мелких связных. Мой агент...
– Да-да. Хорошо. Все подробности потом. А дело – закрыть. Всю информацию, бумаги, кристаллы – ко мне на стол. В единственном экземпляре. Все остальное – уничтожить. Агента – отозвать.
– Что? – поразился директор службы безопасности.
– Вам повторить? – раздраженно спросил Сэт Пестаж. – В связи с государственной необходимостью – дело закрыть и засекретить.
– Что?! – воскликнула Айзенн Исард.
– Дело закрыто. Возвращайся.
– Но я только вышла на связных повстанцев. Еще пару неделей и мне бы поручили связь со столицей! Я стала своей в их организации! Прошла все проверки. И идти на попятный? Ну уж нет.
– Да пойми ты, что это приказ министра обороны.
– А не он ли это? Тот самый, на кого мы собираем улики?
– Пестаж – верный советник Императора.
– Все, кого мы подозреваем – верные.
– Тебе мало известно. Перед закрытием дела Пестажу пришел рапорт от Таркина. Обычное доносительство.
– На кого?
– На правую руку Императора.
– Ого!
– Да. Губернатор приложил к рапорту записи со станции. Дело касалось допросов сенатора Чандриллы.
– И?
– После ознакомления с ними министр приказал нам прекратить расследование.
– Интересно.
– Я тоже так считаю. Скорее всего, на стороне Альянса – Вейдер.
– Ерунда! Просто расследование теперь ведут они. Советник Императора и его помощник.
– Романтичная юная леди.
– Спорим, как всегда права буду я?
– Независимое расследование?
– Почему бы и нет?
– Хорошая мысль. Представь, насколько можно будет подняться в глазах Императора, предоставляя ему доказательства неверности его правой руки?
– Ты с ума сошел? Идти против Лорда Ситхов?
– Ты веришь в те сказки?
– Я не отмахиваюсь ни от какой информации и вижу более полную картину.
– Значит, ты не будешь мне помогать?
– Искать доказательства против Милорда? Уволь.
– И будешь вести свое расследование?
– Да.
– Ну как хочешь. Посмотрим, кто из нас победит. Соревнование – неплохой стимул. Только вот твое положение. Ты не в штате СИБа. И с этой поры доступа к информации у тебя не будет. А мои люди будут тебя считать агентом Альянса.
– Используешь против меня мою же легенду? – Айзенн сузила глаза. – Нечестно играешь, папа.
– У тебя есть время передумать.
Не более секунды молчания. После которой она тряхнула кипой волос и произнесла:
– Я большая девочка и справлюсь. Так даже интереснее. Посмотрим, чего стоят мои каналы и возможности без твоей поддержки. Буду ждать тебя на финише. И не обделайся, как всегда, ПА-ПА.
«Вот стерва! Хоть бы что-нибудь произнесла без издевки», – подумал Арманд.
Мысль Айзенн была более лаконична: «Сволочь».
Корабль флота его Императорского Величества «Девастатор» нырнул в гиперпространство. Участие альдераанского короля в похищении секретных планов было столь явным, а улики – такими неопровержимыми, что Темный Лорд был просто обязан задать пару вопросов Бейлу Органе. Естественно, Вейдер понимал, что последний скорее всего выкрутится, но отказ от визита выглядел бы: непрофессионально. Временами даже ситхам приходилось идти на поводу у общественного мнения – каким бы глупым оно не казалось.
Но поездка могла оказаться результативной. В том случае, если Органа знал, кто с их стороны помог похитить планы.
– Милорд, все системы работают нормально. Через восемь часов будем на Альдераане.
– Хорошо. Как заключенная?
– Простите? Мы не проверяли.
– Так проверьте.
– Будет выполнено, милорд.
– Куда вы?
– Проверять...
– А камеры на что?
– Милорд, ничего необычного.
– А должно что-то быть необычное?
– Заключенная ходит по каюте.
Раздраженно:
– Дайте ей снотворное, пусть отдохнет.
– Слушаюсь.
– Новенький?
– Так точно, – козырнул.
– Имя?
– Младший лейтенант Этьен Смоу.
– Вы свободны, Смоу. Не забудьте о снотворном.
– Никак нет. Разрешите идти?
– Разрешаю.
Несмотря на излишнее рвение, этот новичок его не боялся. Значит, сработается с командой «Девастатора».
Перед отлетом немногочисленная группа офицеров во главе со старшим офицером Максимилианом Вирсом подала рапорт о переводе со станции. Таркин удовлетворил прошение, добавив, что не мешает безумцам рушить свою карьеру. И Вейдеру ничего не оставалось, как предложить чрезвычайно заинтересовавшим его «безумцам» новое место службы – свой разрушитель.
Интуиция? Ох уж эта интуиция. Просто продохнуть не дает. Вот только тогда, когда тебе нужен, больше всего нужен правильный ответ, – она хранит молчание. Капризная особа.
Не слишком ли много идеалистов на одном корабле? Не потонет ли он под таким грузом? Что это? Наступающая старость? Коллекционирование чудаков? Или романтизм?
То, что мысль может материализоваться, Вейдер почувствовал спустя мгновение. Корабль встряхнуло. Нет, ему так показалось. На самом деле ход «Девастатора» был ровен как никогда. А потом пришла ВОЛНА ВОЗМУЩЕНИЯ.
За много световых лет от «Звезды Смерти» Лорд Вейдер внезапно покачнулся и чуть не упал. Как будто миллион людей внезапно вскричали в ужасе: а потом все замолчало. Навсегда. Навечно. В Силе наступила безжизненная тишина и неподвижность, объясняемые лишь обрывом жизни. Множеством безвременных смертей:
«Таркин!!!» – впервые за долгие годы Лорду Ситхов захотелось выругаться. Не по делу, а так, в бессильной злобе от сознания собственной глупости.
«Значит, оставил гранд-моффа без присмотра: да, Энекин?»
– Зарраза!
Персонал мостика удивленно повернулся к Темному Лорду. Впрочем, Вейдеру как раз было нужно внимание:
– Выходите из гиперпространства. Срочно начать расчеты прыжка по обратной траектории.
– Милорд... – Вейдер не поощрял любопытства, но сомнение офицеров естественно. Выход из гиперпространства без точных координат – вещь опасная. А уж выкидывать такие номера единственно по причине личной блажи одного человека: да будь он хоть десять раз ситх! Такую позицию Темный Лорд понимал и, отчасти, даже разделял. В стародавние времена зеленой молодости: когда веришь тому, что надо бы критиковать и сомневаешься в остальном.
– При всем уважении, – маневр слишком опасен для корабля:
– Без вариантов. Я скажу, когда выход пройдет безопасно.
На лицах персонала мостика со всей очевидностью проступало сомнение. Вейдер вздохнул: что ж, временами скрытность бывает не к месту.
– Джентльмены, риск – ваша работа. Вы знали, где работаете. Нам НЕОБХОДИМО спешить.
Персонал немедленно уткнулся носами в консоли. С ТАКИМ Вейдером препираться просто боялись. Если Милорд дает себе труд вступать с офицерами в диалог, то, значит, игры кончились. В такой ситуации даже промедление могло стать преступлением.
– Милорд, – с ним на свою беду решился связаться новичок, – заключенная отказывается принимать снотворное.
Резко и зло:
– Передайте ей, что это не просьба, а приказ. И чтобы через минуту она спала.
– Есть, сэр.
Но Вейдер уже забыв о Смоу, говорил с офицерами, дежурившими на мостике.
– Готовь-с к выходу, по моей команде...
Этьен Смоу сник. Что называется, попал между двух огней. Не заставлять же ее силой пить эти вучьи таблетки. С другой стороны, в третий раз говорить об этом с Лордом Вейдером не представлялось возможным.
«Меня спишут», – решил бедняга, заходя в каюту странной заключенной.
На разрушителе не было вип-камер, поэтому по распоряжению начальства эту даму заперли в обычной каюте, отключив связь. Видимо, она была высокопоставленной особой. Уж что-что, а держалась с гонором. И была не менее категорична, чем Милорд.
– Опять вы! – возмутилась Мон Мотма.
– Миледи, прошу вас: – с перепугу Смоу перемешал все слова, – Лорд Вейдер сказал, что это не приказ, а просьба.
– Просьба? – удивилась она.
– Мм: – до него дошло, какой получился смысл, но поправиться он не успел.
– Давайте ваше снотворное:
Смоу оставалось только отрапортовать, надеясь, что никто не заметит его ошибки:
– Милорд, заключенная уснула.
Согласно кивнуть: «Информация принята», – развернуться и забыть. Отложить все, что не требует срочного решения. Мобилизоваться. Стряхнуть с души ошметки чужой боли. Стать сильным. Стать бесчувственным. Стать: объективным.
А переживания отложим на «завтра».
«Девастатор» успешно вышел из гиперпространства и успел лечь на обратный курс, прежде чем капитан осмелился спросить:
– Там что-то серьезное, милорд?
– Похоже, что гранд-мофф испытал суперлазер на планете. Было много смертей:
Офицеры обменялись взглядами суеверного ужаса.
«Не нужно было оставлять Таркина. Ты же видел, в каком он состоянии. И пренебрег своими же наблюдениями. Постановил, что кто-то другой за тебя примет решение. А теперь что?»
Пока оставалось только одно – ждать.
Лея Органа оторвалась от доски с голошахматами и зябко вздрогнула. Казалось, что мир вокруг внезапно покачнулся: и стал другим. Опять эти странные фантазии: объект постоянного беспокойства отца и тайных насмешек служанок. Принцесса боялась быть «другой»: страх, сидящий в каждом подростке, вне зависимости от ума, воли, и социального положения. Лее было восемнадцать лет, у нее был двухдневный опыт самостоятельного существования: и тайное желание понравиться кореллианцу. А ее «странные видения» могли только отпугнуть его. Поэтому, заметив удивленный взгляд, девушка стремительно изменила выражение лица, подкрепив маневр вопросом:
– Когда мы пребываем?
Хан бросил быстрый взгляд на хронометр:
– Через: семь минут. До сих пор не верю, что ВОЗВРАЩАЮСЬ ОБРАТНО. Я был страшно рад унести с этой станции ноги: и все остальное, – он повернулся в Лее: – Красавица, пора подумать над объяснениями. Дарт Вейдер не произвел на меня впечатление легковерного человека.
– Соло, ну, при чем тут этот ситх? Ты же говорил, что там командует Таркин.
– О, Сила и все джедаи! Звезда моя, ты представляешь, сколь подозрительно мы выглядим? Этот проимперский змеюшник с большими пушками – и непомерными амбициями – просто ликвидирует нас для подстраховки. Особенно – учтя мое знакомство с Кеноби и делишки твоего: простите, вашего отца с Альянсом.
– Мой отец – порядочный человек!
– Что и говорить, очень веская причина сбежать из дома, – съехидничал Соло, но заметив ярость на лице принцессы, поднял руки вверх: – Сдаюсь, каюсь, и замолкаю. Вице-король, возможно, лучший из людей в этой Галактике, однако он СВЯЗАН с Альянсом. Это известно мне, тебе, Кеноби и еще сотне человек во всех углах Галактики. В таких условиях сомнительно, что СИБ пребывает в блаженном неведении. Имперцы – не дураки: во всяком случае, многие из них. И поверьте, легко найдут решение в этом уравнении.
– Тогда почему мы туда летим?!!!
– А разве это не ты позаимствовала корабль, угрожая бластером и стерилизацией? – и, заметив, что девушка явно испугана: – Выше голову! Я же говорю – не все имперцы дураки. Так что твой план имеет приличные шансы на успех. Будь все по иному – вуки лысого ты бы «угнала» «Сокола».
Второй пилот громко зарычал, но Лея так и не поняла: то ли он соглашается с капитаном, то ли – обижается на «вуки лысого». Хан похлопал Чубакку по мохнатому предплечью.
– Пойдем в рубку. Мы почти приехали.
– Там что-то серьезное, милорд?
– Похоже, что гранд-мофф испытал суперлазер на планете. Было много смертей:
Снова и снова прокручивался в голове Вейдера этот краткий диалог, в то время как они подлетали к точке выхода.
– Милорд, – неуверенно проговорил капитан, – мы готовы выйти из гиперпространства. Отдать приказ?
– Да. Чтобы нас там не ждало.
Краткий миг перехода перед осознанием масштабов трагедии.
Над палубами «Девастатора» пронесся синхронный вопль горя и ярости. Ибо все, кто находился рядом с обзорными экранами, увидели в космосе груду горящих обломков. И остов станции, в котором, при некоторой фантазии, еще возможно было опознать гордость Империи – неуязвимую и могущественную «Звезду Смерти».
«Это были повстанцы?!» – первая мысль, единое для всех выражение возмущения. И – жестокие ответы, сообща поставляемые сканерами и логикой. Нет, в этом секторе не было других кораблей. Нет, «Девастатор» прилетел слишком быстро, чтобы «гости» могли спрятаться от сканеров. Следы использования энергетического оружия: отсутствуют. Остаточный фон работы корабельных двигателей: только наш.
Здесь не было боя. Была диверсия – и убийство. Бессмысленное, жестокое и – да, циничное. Как любое массовое убийство, когда острота чувств первоначально блекнет перед масштабами проблемы. Отсутствие сопереживания – бич любого постиндустриального общества. Вероятно, такое не грозит только форсъюзерам. Ибо, по особенностям своей физиологии, они просто не способны отгородиться от мира и его: чувств. Во всяком случае, полностью. Так, как им временами хотелось.
Команда разрушителя, поглощенная увиденным, забыла о Вейдере. Вцепившись в поручень мостика, он смотрел на обломки, но не видел их. Сила словно зная, что он не может вмешаться и исправить, как бы в насмешку прокручивала видения еще недавнего прошлого как обычный голофильм. И оставалось только безучастно наблюдать, как совершается непоправимое, и кусать губы, считывая эмоции бывшего гранд-моффа.
Вот он улетел на Альдераан. А на покинутой ими станции разыгрывалась совсем иная пьеса, стремительно превращающаяся из комедии в полноценную драму. Вейдер рассказывал имперцам о паранойе Таркина, говорил о нездоровом самолюбии и одержимости идеями. Говорил: действовал: однако, если бы Темный Лорд каким-то чудом оказался на станции В ТОТ МОМЕНТ, он очень изумился бы переменам. А сейчас можно удивляться лишь своей слепоте. Невероятно, но факт: ситх, знаменитый своей недоверчивостью почти так же, как Силой, попал в сети излишнего оптимизма. Ибо, с его отлетом, ситуация на «Звезде Смерти» стремительно ухудшалась.
