Текст книги "Последнее предупреждение"

Автор книги: Лита

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 32 страниц)

– Вы лишь используете информацию в собственных целях.

– Покажи, кто делает иначе. Ты что, ожидал, что Дарт Сидиус отрастит крылья и начнет играть оскорбленную невинность? Прости, не мой профиль. Это – больше по нраву джедаю Кеноби: слышал, он как раз очень удачно воскрес. Пусть освежит у тебя в голове некоторые догмы.

– Сомневаюсь, что мне еще нужны его глупости.

– «Глупости» – это два падения в одну грязную яму. Не буду напоминать о твоих прошлых промашках, – ты и сам все прекрасно знаешь. Уразумей только одно: полуправда – по сути, тот же призыв к конфронтации. Скажи, тебе очень нужен подобный опыт?

– Нет.

– Тогда – отойди в сторону. Или встань рядом со мной. Но, если продолжишь метаться и зависать посредине – я приму решение за тебя. Поверь, тебе оно может очень не понравиться.

– Мой выбор сделан давно, прочно и навсегда. Я – с вами, Учитель. Жаль, если вы сомневаетесь:

– Ладно, замяли. Он хорош?

Про Люка, естественно. Властелин Империи просто обожал подобные ходы в разговоре.

– Не плох: – Вейдер замялся, гадая, как в контексте вышесказанного прозвучит: «я бы пока воздержался от большей конкретики». На сей раз он, действительно, сомневался. Император классно умел выбивать почву из-под ног. И временами было очень сложно понять, где заканчиваются шутки, и начинается опасность.

– Воспоминания? – на сей раз Сидиус позволил себе понимающе улыбнуться. – Нам не уйти от прошлого. Разве Линнард не упоминал этого постулата?

– Такими словами – нет. Но намеки ясны.

«Хотелось бы знать, это идея его или ваша? Кто, что и у кого позаимствовал?»

– Он затруднил себя намеками? – Палпатин недоверчиво хмыкнул. – Твое «обаяние» действеннее, чем я полагал. Хитрости Линнарда шиты белыми нитками – пока его как следует не прижать. Вот тогда выясняется масса интересного: новая вершина в искусстве лицемерия по правилам.

– Прижав любого человека, выяснишь массу интересного. В обыденной жизни люди слишком много лгут.

– Да. И это возвращает нас к текущим проблемам: зачем ты оставил Мотму на корабле?

– Император? – Темный Лорд был застигнут врасплох очередной сменой темы. Похоже, старший ситх решил тряхнуть стариной и показать-таки высший класс манипулирования. Сообщение в сообщении, разговоры ни о чем, содержащие важнейшие данные: Дарт Сидиус редко ходил прямыми путями. Ибо путь напрямик редко бывает кратчайшим расстоянием между точками.

– Ты слышал вопрос.

– Просто забыл ее высадить. На фоне случившегося мне было не до сенатора.

– Значит, ты высадил кореллианца с принцессой на Корусканте, позаботился о слежке, а про Мон просто забыл? Где ваша логика, Милорд?

«Милорд» было произнесено не без издевки.

– Она могла быть полезна.

– Она тебе нравится, – Император задумчиво сцепил руки за спиной. – Я далек от того, чтобы во всем искать антиимперскую подоплеку, но ваши отношения: Вейдер, какая женщина тебе нужна? Эта? Или – та, другая?

Голубые глаза, полные искреннего удивления. Такое видно даже под маской.

– Вы намекаете, что: Учитель, вы просто рехнулись!

– Спасибо за оценку. Напомни, чтобы я и впредь консультировался у тебя в вопросах вменяемости, – Вейдер несколько сник, сообразив, что перегнул палку. – Разве я говорил о заигрывании и кокетстве? Мы же не дети, право слово! Однако, для того, чтобы заметить симпатию между людьми, вовсе не нужно быть ситхом. Любой достаточно опытный в таких вопросах человек, сделает аналогичные выводы за пять минут вашей беседы. Вы нравитесь друг другу. Поэтому и стараетесь найти компромисс.

Темный Лорд проглотил все вертевшиеся на языке возражения, – и серьезно призадумался. Он не смотрел на вещи под таким углом: однако, указанные выше несостыковки все же существовали. Теория Императора объясняла их хорошо. Теория Вейдера: а что, была какая-то теория? От таких мыслей становилось неуютно.

Палпатин задумчиво рассматривал доспехи ученика. Темный металл, минимализм в деталях, хищно изогнутые линии. Подобный облик накладывает отпечаток на отношения: но форсъюзеры редко обманываются внешностью. Сидиус перевел взгляд на черную маску.

– Понимаю, чем она тебя привлекла. Очаровательная дама – даже с позиции моих лет. Умная, воспитанная, одинокая: республиканка, но мы этим тоже страдали. Да, даже я – на определенном этапе карьеры. Потом – разочаровался и стал использовать демократию чисто утилитарно, для строительства Империи. Да и не слишком-то Мон грезит республикой, если вдуматься. Империя дала ей куда больше возможностей: но я отвлекаюсь. Так вот, мне есть, чем заняться, кроме того, как портить твою личную жизнь: помолчи! – Вейдер поднял руки вверх в жесте признания поражения. – Тем не менее, меня тревожат совершенно явные параллели: с другим случаем. Обладающая массой достоинств красавица-сенатор, бросающая жизнь на алтарь Свободы. Еще одна дама в белом, которую ты желаешь переубедить: и защитить. Скажи, что я параноик, – и отстану. Только ЗАСТАВЬ меня в это поверить.

Младший ситх наконец-то оправился от шока:

– Мне: сложно сказать. Никогда не смотрел на свою деятельность в подобном аспекте.

– Так посмотри. И подумай. Помнишь то знаменитое изречение: «Не идите за своими чувствами. Заставьте их следовать за вами». Не по-форсъюзерски, конечно: зато временами справедливо.

– Владыка: вы считаете, что моя проблема – в чувствах? В невозможности их контролировать?

– Твоя проблема – в честности и преданности. А также в том, что ты априори приписываешь эти качества тем, кого любишь. Даже – не стоящим доверия.

Вейдер живо вспомнил предыдущие слова разговора о двух стульях: и промолчал. Ему было над чем поразмыслить. Люди, может, и не ангелы – но часто ведут себя согласно ожиданиям. Император иносказательно спросил, стоит ли он правды и преданности? Нет, не совсем так: стоят ли этого они с Мон, или поведение Энекина – привычка, замешанная на горьком опыте.

ГЛАВА 17. НЕОПАСНОЕ ЛЮБОПЫТСТВО

Лея прошлась по комнате. Попались и надо сказать что надолго. Удрать отсюда не представлялось никакой возможности. Но тупо сидеть и ждать она не могла. Хан валялся на диване и читал документацию по гравитационному двигателю, а Чуи спал. Да уж...

– Детка, – сказал Соло, оторвавшись от книги, точно почувствовал ее досаду, – не могут же они нас держать вечно... Займись чем-нибудь.

Он, конечно, был прав. Вот только чем заняться?

Лея нажала кнопку вызова. На обычном, не голографическом экране, возникла эта ужасная женщина. Которая, между прочим, знала их имена, а сама даже не подумала представиться.

– Что случилось?

– Вы не в курсе случайно, не разрешен ли нам просмотр ГолоНовостей?

– В курсе, – усмехнулась собеседница.

– И? – недовольно спросила Лея.

– Не запрещен.

Раздражение росло:

– А не могли бы тогда вы распорядиться об аппарате?

– Хорошо, голографический приемник у вас будет через полчаса. Что-нибудь еще?

– А Галактик Веб?

Айзенн внимательно посмотрела на принцессу.

– А как вы сами думаете?

– Нет, наверное, нет... – Исард пожала плечами, словно говоря, а зачем тогда спрашивали, но Лея не обратила на этот жест никакого внимания и продолжила. – А если мне захочется дополнить информационную картину какими-нибудь публикациями? Архивами?

– Закажите их через меня.

– То есть нам запрещена только передача? – уточнила Органа.

– Да.

– А архив, насколько он будет полный? Каков будет допуск? Моего, уровня сенатора? Или обычного человека?

Айзенн шумно вздохнула. У нее не было времени, а тут капризы какой-то девчонки.

– Вы под арестом, принцесса, и все ваши предыдущие привилегии отменены.

– Но если я под арестом, то почему нет представителя моей системы? Почему мне не предъявлено обвинение?

«Да ей просто нечем заняться! Она сливает на меня свой негатив. Пора заканчивать разговор».

– Если я пообещаю, что из архива вы сможете получить материалы, к которым есть доступ у меня, вы будете довольны? Я вообще-то работаю в отличие... – не вытерпела Айзенн.

– Вполне. Если вы не обманете.

– Принцесса, – холодно отрезала Исард, – мне некогда возиться с вами и решать какую информацию вам давать, какую нет. Если ваш запрос не будет касаться секретного оружия и госбезопасности, то он будет исполнен.

– Хорошо если так.

– Чтобы не было задержек на проверку, интересуйтесь прошлым, – усмехнулась Айзенн и отключилась.

– Сука, – переворачивая страницу, прокомментировал Хан, не пропустивший из разговора ни одного слова, и Лея была с ним совершенно согласна.

Интересуйтесь прошлым! Хм. Она и так неплохо знала историю. Хотя то, что она изучала в свое время, было выжимками из исследований альдераанской научной школы, упрощенно изложенными для колледжа. Интересно было бы сравнить, – нет, не с историческими трудами, – а с конкретными материалами из архива и сделать свои выводы. Потом, хорошо бы знать, к кому в зависимость они попали. А заодно и заполнить некоторые пробелы биографии известных лиц. Это почти не касалось гос. тайны, поэтому ей не должны были запретить провести свое маленькое расследование.

Лея снова нажала кнопку вызова.

На этот раз был помощник их тюремщицы, имя которого было известно заключенным – Тим, Тим Венет. На вид младше Соло, но старше Леи. Нормальный человек в отличие от:

Тим не выказал удивления, выслушав список документов, которые затребовала задержанная.

– Мэм, – оперативник связался с Исард, – тут принцесса запросила следующие документы, – и зачитал список.

Брови Айзенн взметнулись вверх.

– Задержанная сказала, что, возможно, ей понадобятся еще какие-нибудь материалы, но пока она не знает какие, – бесстрастно добавил помощник.

– Она что, решила написать диссертацию по периоду развала республики?

– Ей отказать?

– Почему же? Не вижу ничего криминального.

– Я проверил – некоторые дела из этого списка засекречены и не находятся в свободном доступе.

– Ну и что? Им же более двадцати лет. К тому же, ей полезно узнать, чем занимался сенатор Бейл Органа в свое время. Да и затем, бред запрещать то, к чему она могла получить доступ ранее как сенатор. Так что не вижу причин для отказа. Она займется делом, и нам проще будет с ними.

– Но... – попытался возразить Венет.

– Девчонка, если сильно захочет, сможет сбежать... У нее есть некие способности, о которых нас предупредили. Если ей все запрещать и непомерно давить – инстинктивно она сможет сделать все, что угодно. И мы ее не удержим. Поэтому желательно направить ее избыточную энергию на какую-нибудь деятельность.

Тим Венет удивился.

– Но если она так опасна, почему тогда ее не усыпить?

– Не известно, как подействует снотворное. Милорд считает, что именно алкоголь и пробудил ее. Вводя более сильные препараты, мы можем спровоцировать скачок способностей. Нет. С этим пусть разбираются специалисты. Те, кто смогут удержать ее под контролем.

Тим в знак согласия кивнул.

– Ваша задача, – добавила Исард, – просто ждать. В мое отсутствие, все, чтобы она не затребовала из архива – предоставляйте. Мой временный допуск примерно равен ее сенаторскому, поэтому ничего секретного она не узнает.

– Слушаюсь, мэм.

– Что ты там так внимательно изучаешь?

За окнами разлился вечер, а Лея, как села еще днем за датпад, так и не отрывалась от него ни на секунду. Хан махнул рукой и включил новости. Центральное агентство в режиме реального времени транслировало какое-то интервью. Соло весьма заинтересовался интервьюируемым. Он не был похож на губернатора или министра. Обычный человек в гражданском костюме. Лицо слегка усталое, высокий лоб, который прорезала складка между бровей, очки, отстраненное выражение,– человек явно выпадал из обычных героев новостей. Пока кореллианец разглядывал его, успел прочесть только, что это был конструктор, а вот имя – нет...

– Зачем был нужен корабль такого размера? – поинтересовался журналист, и Хан стал смотреть еще внимательнее. Так значит это конструктор кораблей. Что на этот раз изобрели они для Империи...

– А зачем нужен вообще технический прогресс? – вопросом на вопрос ответил конструктор, и журналист замялся, не зная, что отвечать. Неловкая пауза сменилось кадрами корабля. И Хан присвистнул, увидев в углу экрана цифры. А проснувшийся Чуи заурчал.

Лея оторвалась от чтения.

– Что это?

– Это чудо гигантомании. Супер-разрушитель – новый флагманский корабль Империи.

– Почему чудо и почему гигантомании?

– Потому, что он длиной почти в семнадцати с половиной километров.

– Ну и что?

– Как что?! Это же больше обыкновенного ИЗР в одиннадцать раз!

– В одиннадцать? – недоверчиво переспросила Лея, вспоминая «Девастатор».

– Да...

– Интересно, кто из руководителей империи страдает комплексом неполноценности?

– Мда.

Супер-разрушитель сменили кадры церемонии передачи корабля.

– Так вот кто теперь будет на нем летать... – пробормотал кореллианец.

– Вот почему о нас забыли... – невесело усмехнулась Лея, – У Милорда есть дела поважнее. Весь звездный флот.

– Смотри, на церемонию затесался кто-то из гражданских.

– Где?

Хан остановил новости и промотал назад.

– Вот видишь... Стоит с вот этим смешным человеком.

– Этот смешной человек, между прочим, главный врач Империи.

– А ты откуда знаешь?

– Я все-таки сенатор.

– А это тогда кто?

– Не знаю, но у меня ощущение, будто я его видела где-то. И даже сегодня. Странный юноша, несколько выпадает из этого пафосно-официального цирка.

– Ага. И знаешь чем? Он естественен. Ты бываешь такой же. Непосредственной как ребенок.

– Я не ребенок, – отрезала Лея и уткнулась снова в чтение.

– Что ты там хоть вычитала интересное?

– А...ммм... подожди минуточку.

Хан махнул рукой. И снова включил новости. Теперь там был какой-то серый политик, вещавший о проблемах в пятом секторе. Становилось скучно:

– Чуи, может, сыграем в саббак? Не на деньги, – от отчаяния предложил Соло, но у вуки были другие планы: еще урвать часик у сна. – Не кривись, не кривись. Не хочешь... Ну ладно, – он повернулся к принцессе, – Лея, может, мне тоже поизучать историю?

Органа оторвалась от чтения.

– Пожалуйста, – улыбнулась она, – я переведу на твой датпад данные. Вдруг ты заметишь что-нибудь интересное, выпавшее из моего внимания. Какой-нибудь нелепый факт.

– А что ты ищешь?

– Понимания.

– Понимания?

– Понимания настоящего. Чтобы его добиться – неплохо бы разгадать прошлое: поэтому я ищу информацию о некоторых людях. Как они начинали: об отце. О том джедае Кеноби. Об Императоре. О Вейдере.

– И том сенаторе, к которому ты летела?

– О Мон? Вряд ли она там мелькала.

– Ну, как ты можешь заранее говорить. Ты сейчас где?

– Дошла до избрания канцлером Палпатина.

– И как его избрали? Как-то необычно?

– В том то и дело, что да. Там получилось неплохая интрига. Старому канцлеру набуанцы объявили вотум недоверия. Торговая Федерация, решила протолкнуть Палпатина на этот пост как собственную марионетку, вероятно, он пообещал им что-то насчет налогообложения. С их стороны – это была ошибка. Неймодианцы думали, что они его использует, тогда как получилось наоборот. Ведь после его избрания, а у Федерации было сильнейшее лобби в Сенате, и с их поддержкой кто победит было понятно заранее, – правительство Набу развязало вооруженный конфликт с ними и обвинило «торговцев» в оккупации планеты. Таким образом, влиятельные господа, приведшие к власти Палпатина, стали персонами нон грата. И он ловко избавился от их опеки.

– Интересно.

– Да и главное недостоверно. Я не знаю, как относится к информации о так называемом освобождении Набу.

– А что тебе кажется недостоверным?

– Все зависело от одной военной операции. Захват с «поличным» короля. Но как его взять? У правителя Федерации хорошая охрана из дроидов, которыми управляли со специальной космической станции. И придумывается следующая комбинация: его выманивают на планету для подписания договора. Одновременно с этим учреждают беспорядки примитивных племен и запрашивают у гостя неофициальную помощь в обмен на уступки в договоре. Доказательства вторжения – налицо. Остается сбить станцию управления дроидами и арестовать короля. Все улики направить в Сенат: Блестящий план.

– Я не специалист, но ничего недостоверного нет.

– Так вот: здесь, – Лея постучала указательным пальцем по датпаду, – говорится, что станцию управления дроидами сбил десятилетний мальчик. Десятилетний! Ты можешь представить себе ребенка за штурвалом истребителя?

Хан усмехнулся.

– Теоретически – да. На коленях у отца.

– Я серьезно.

– Я тоже.

– Думаешь подделка?

– На таком высоком уровне? Тут ведь есть и хроники.

– Давай проиграем это на голоприемнике. А ты как опытный человек, ну то есть как пилот, скажешь, сфабриковано это или нет.

– Ну-уу, я ж все-таки не эксперт.

– Просто, на интуитивном уровне.

– А ты что сама думаешь на интуитивном уровне?

Лея пожала плечами.

– Чем невероятней факт, тем он имеет больше шансов на достоверность. Обратное тоже верно. Как правило, самое тривиальное оказывается ложью. Но не всегда.

Хан подключил датпад, и они принялись отсматривать старую хронику.

– Жаль, звука нет, – проговорила Лея.

Хроника состояла из сведения многочисленных записей камер слежения истребителя, ангара, дворца Тида в одну. Иногда была четкая картинка, иногда резко менялся угол обзора и был виден только пульт управления истребителя и руки ребенка. Лее все эти тумблеры мало о чем говорили, хотя летать она умела. Даже вполне прилично: на гражданских яхтах с удобоваримым интерфейсом управления. Но оно и понятно, никто из принцессы не делал пилота-истребителя.

– Ну что я могу сказать, – медленно проговорил кореллианец. – Больше похоже на случайную череду событий, удачное стечение обстоятельств, чем на подтасовку. Смотри, мальчик попадает в истребитель случайно. Ну, нравятся ему эти машины, и прячется он в ангаре, а потом и внутри одной из них, что весьма глупо. Дальше все делает астродроид. В минуту опасности он запускает автопилот. Истребитель взлетает на орбиту, но его подбивают. Автопилот вырубается, но снова везение. Он не разбивается, а попадает внутрь станции. Далее, пацан жмет на все кнопки разом, и ему удается улететь. Отчего взорвался реактор станции – неизвестно. Может, от перегрузок, а может, парень пока жал на все подряд – нечаянно выстрелил. Есть старая поговорка на этот счет: «Пуля – дура».

– А тебе не кажется такая цепь случайных событий и постоянного везения – чересчур удачной?

– Конечно, кажется. Но вообще-то в бою может быть все что угодно. Даже самое невообразимое. Когда у пилотов просыпается азарт – они могут на этом самом запале выполнять невероятные вещи. А у мальчишки задор сложился с полным непониманием, чем оно все может ему грозить. И вот такой настрой мог переломить всё. Вообще всё.

– Если это так, почему тогда нет, и не было, в военных силах таких вот непонимающих мальчишек?

Хан пожал плечами.

– На все у тебя найдется возражение. Ну, не знаю. Негуманно это все-таки как-то. И не факт, что остальным так повезет.

– Вот в том и дело, что не факт. Не только с остальными, но и даже с тем же ребенком.

– А известно имя этого мальчика? Дальше он встречается?

– Вряд ли. Вундеркинды обычно, взрослея, превращаются в обычных людей.

– Тебе что, в лом посмотреть?

– Да нет. Мальчика звали Энекин Скайуокер. Сейчас отправлю запрос в архив.

– Думаешь, в тех документах, которые тебе предоставили, его нет?

– Ну, как он там может быть, Соло? Если я запрашивала документы только о верхушке?

– Но ты бы запустила и тут поиск. Пока они найдут материалы, может пройти несколько часов.

– Ну, как хочешь, – пожала плечами Лея. – Только я откажусь права.

Помощник Айзенн Исард перепроверил еще раз: Энекин Скайуокер, мальчик десяти лет, сбивший станцию управления дроидами во время первого локального конфликта с Торговой Федерацией, почти тридцать три года назад, за десятилетие до гражданской войны. Ничего сверхсекретного и сверхважного для Империи, что стоило утаить от посторонних, в запросе не содержалось. Но данные по этому человеку в архиве были закрыты для публичного доступа. И перед оперативником встала задача: пользоваться допуском своей начальницы или нет. Сибовец просмотрел данные о Набу. Мальчика взяли себе джедаи. Информация об Ордене тоже была засекречена, но вполне доступна для ученых-историков и сенаторов, не говоря уже о безопасниках. К тому же часть данных о последних годах Республики и об Ордене гостья Милорда уже получила. Более того, Айзенн разрешила дать ей данные по Сенату и частично по Императору. Так может какой-то мальчишка быть важнее этого?

Из архива пришел большой объем информации. Последний файл был датирован годом, отстоящим от нынешнего на целых двадцать лет. Но с самым высоким уровнем секретности. С одной стороны запрет на общий допуск, с другой – прямой приказ Айзенн удовлетворять все просьбы, кроме гос. тайн. Был ли Энекин Скайуокер гос. тайной? Никого с таким именем оперативник не знал ни среди элиты Империи, ни среди спецслужб. Скорее всего, он погиб еще во времена Республики.

И, не решившись беспокоить начальство из-за какого-то пустяка, взвесив все за и против, помощник Айзенн Исард решил удовлетворить запрос сенатора Леи Органы.

– Ну и что ты там вычитала? – спросил Хан, которому надоело смотреть новости.

– Ты знаешь, я была не права. Этот мальчик попал в Орден джедаев. И засветился в разнообразных миссиях. Причем, они все были столь же необычны, сколь и операция на Набу. Слишком много удачных обстоятельств. Кстати, его учителем стал твой пассажир – джедай Кеноби.

– Джедаи? Те, кто якобы мог владеть мифической силой?

– Ну, наверное, если убрать мистику, это было какое-то элитное военное подразделение со своим уставом и философским мировоззрением. Никаких чудес. Судя по этим данным, их использовали в конфликтах, в кратковременных военных операциях, точечных ударах, и даже переговорах. После принятия закона об Армии, который тоже предложили набуанцы, джедаи возглавили военные подразделения и участвовали в гражданской войне.

– Почему тоже?

– Что почему? – нахмурилась Лея.

– Ты сказала, что набуанцы ТОЖЕ предложили закон. Почему тоже?

– Потому что я удивлена. Я считала, что Набу – мирная планета. До недавнего времени у нас так во всех учебниках проходит тот сектор. И что я узнаю? Что Император ранее был набуанским сенатором. Что королева Набу объявила вотум недоверия старому канцлеру, приведя к власти своего ставленника, и после этого развязала военный конфликт с Торговой Федерацией. Ровно через десять лет, сенатор, – снова! – с Набу предложил ввести военное положение, а та самая королева развязала уже гражданскую войну. И выиграл от этого Палпатин. Именно так он стал Императором.

– То есть, ты хочешь сказать, что Набу постепенно, шаг за шагом, забирало себе Галактику?

– Именно.

– И никто этого не увидел?

– Возможно, не только увидел, но и помог. Например, Альдераан. Мой отец, оказывается, входил в Совет Верных. Как и сенатор Мон Мотма.

– Что это за Совет?

– Был во времена Республики такой аппарат, который поддерживал канцлера. Группа лояльных ему сенаторов, помогающая проводить нужную политику и обеспечивающая лобби в Сенате.

– Вот как.

– Да. Вот я и думаю, насколько сейчас мой отец и Мотма недовольны режимом. Что это – совместный план с Императором, двойная игра, или обида на него?

– С чего сразу такие выводы?

– Понимаешь, я изучала историю, довольно серьезно, но вся эта информация для меня новость. Кроме некоторых деталей, от меня всё скрыли. Вопрос только: зачем.

– А что там с тем парнем?

– Ну, Энекин Скайуокер преуспел в той войне. Я еще все не дочитала. Сейчас как раз изучаю последний год.

– Дай посмотреть изображения, если есть.

– Есть, сейчас выведу на приемник. Вот таким был ранее Император.

– Да, должность его здорово состарила. Антиреклама прямо какая-то. Не ходите люди во власть.

– Ага. Вот его поддержка с Набу. А вот хорошая хроника. Даже со звуком. Здесь есть все интересные люди: Император, тогда еще в должности канцлера, мой отец, Мон Мотма, сенатор с Набу. Какое-то совещание.

– А твой отец был ничего в молодости. Правда, я его не видел сейчас. Но тогда был хорош.

– Спасибо.

– А ты на кого больше похожа? На него или на мать?

Вопрос Лею поставил в тупик.

– Не знаю. Меня никогда с ними не сопоставляли. Хотя, моя мать очень светлая. Так что, – скорее на отца. Вот скажи сам. Ты видишь сейчас отца чуть старше моего возраста – похожа я на него?

– Честно? Ни капли.

– Как ты можешь! Меня все считали папиной дочкой.

– Из всех, присутствующих на совещании, ты более всего похожа на эту даму с Набу, на которую, кстати, неотрывно смотрел твой отец. Как там, ты говорила, ее зовут?

– Сенатор с Набу, сейчас посмотрю ее имя.

Лея пощелкала клавишами. Нахмурилась. Ввела новую команду.

– В чем дело?

– Здесь какая-то ошибка.

– Но почему?

– Тут приведено имя той самой королевы, с которой и началась политика набуанцев. Но такого не может быть.

– Почему?

– Если она королева, то каким образом она пошла на понижение статуса и стала сенатором?

– Может, это было просто прикрытием? Одна из ее должностей.

– Сенатор Амидала Наберрие. Знакомая фамилия. Наберрие. У нас на Альдераане жила Падме Наберрие.

– Мало ли в Галактике одинаковых имен.

– Совпадение ли? Сейчас, – Лея защелкала клавишами, потом резко выпрямилась, и быстро отвернулась, но Хан заметил, что у нее на глазах блеснули слезы.

– В чем дело?

Лея, не оборачиваясь, молча, протянула ему датпад.

Покачнулись стены, и, ухватившись за спинку стула, она постаралась не выдать себя кореллианцу и вуки. Опять эти игры ее разума!

Принцесса увидела одну из комнат фамильного замка. И недалеко от себя в зеркале – ту женщину, чуть старше на вид чем на хронике. Падме Наберрие со своей странной улыбкой, в которой никогда, сколько Лея Органа себя не помнила, не было веселья. Принцесса пытается вглядеться, но зеркало внезапно покрывается трещинами, и красивое лицо распадается на части. Изображение расплывается, – нет, не расплывается! – просто, оказывается, что она смотрит из зеркальных осколков, разлетевшихся по комнате. Взгляд выхватывает лица: бледное – отца, запрокинутое безжизненное – той женщины, взволнованное – у какого-то человека в белом (врача?). И фрагменты: закатанный рукав, иглу шприца, осколок какого-то кристалла в руке вице-короля, ранящий руку.

Откуда это? Лея уверена, что никогда не видела эту сцену в реальной жизни. Она пытается вспомнить, когда вообще перестала заходить в то крыло дворца, и куда делась гостья, но все расплывается. Вновь и вновь Лея видит только осколки зеркала.

«В комиссию вошли, сенатор Альдераана Бейл Органа, сенатор Чандриллы Мон Мотма и сенатор Набу Падме Амидала Наберрие», – тем временем читает Хан.

Лея вспоминает странный блеск в глазах Падме Наберрие, проявляющийся только в те минуты, когда она смотрит, как ее, принцессу Альдераана, пытаются отчитывать за недостойное поведение. Вспоминает улыбку, адресованную только ей, ломающую изгиб губ. Вспоминает ощущение, что женщина вот-вот разрыдается, но то ли уже не может, то ли она держится из последних сил.

– Падме Амидала Наберрие. Ну конечно... – тихо произнесла Органа.

– Ну и что? Что такого? – не понимает Хан. Кореллианец несколько встревожен: с каждым днем его все более и более беспокоят странные выключения из действительности этой хрупкой девушки. Что ей там мерещится?

– Понимаешь. Нет, наверное, не стоит...

Ей хочется кричать. Просто кричать.

– Да что такое?

«Хан встревожен. Ну надо же: и куда только девалась наигранная крутизна этакого бывалого товарища.

Он беспокоится за тебя, дурочка, а ты, ты злая».

– Во дворце ходили слухи, которые отец, конечно же, опровергал, – деланно спокойным голосом произносит Лея Органа, – будто я не родная, а приемная дочь. А еще были слухи, что моя мать – биологически мне не мать.

– И ты думаешь, твоя мать может быть... этой Наберрие... что ты помнишь о ней?

– Почти ничего. Только некоторые картины, – голос ломается – она не выдерживает: – Хан, мои воспоминания, конечно, могут быть недостоверными. Но мне кажется, именно эта женщина, только чуть иначе одета, и жила у нас. Я любила бывать у нее, она со мной гуляла и игралась. Мой отец всегда был почтителен с ней. Мне тогда это не казалось странным. Но для простого человека, который не является родней королей Альдераана, такие привилегии, уважение и почет – несколько странны.

– Ты думаешь, у твоего отца была с ней связь?

Хороший вопрос.

– Я уже не знаю, что и думать. Если бы можно было провести генетическую экспертизу, чтобы успокоиться и навсегда перестать сомневаться! Забыть об этих нелепых слухах.

– А может, она просто пряталась у вас? Приведя Императора к престолу, она не получила той власти, на которую рассчитывала, и напротив, ее ставленник решил избавиться от своего серого кардинала?

– Вполне, может быть, – согласилась Лея, вытирая слезы. – Но это никак не отменяет нелепость этих слухов. Посмотри на нее. Она красива. Разве не мог он не увлечься ею?

Соло оглянулся на экран.

– Мог. Судя по тому, как во время заседания неотрывно смотрел только в одну сторону. Хотя, – Хан взглянул на Лею, на ее сжатые губы, и решил подбодрить девушку, – может все и не столь серьезно. Она: как бы это сказать: Чувственная очень. Любой бы нормальный мужик смотрел на нее: тем более, что там больше-то и смотреть было не на кого. Ну, в самом деле, не на бескровную же Мотму пялиться.

– А я-то, – не слушая его, нервно засмеялась Лея, – столько лет ревновала отца к тетушке Мон. Конечно, она красивее ее. Как всё, оказывается, просто : стоит только распахнуть пошире глаза и начать видеть.

– А кто вон тот юноша, стоящий у кресла Императора? – решил сменить тему разговора Соло, ему было не выносимо видеть ее такой.

Лея, слегка успокоившись, пощелкала клавишами:

– Сейчас, найдем... – она подняла голову и посмотрела на кореллианца, – Ну надо же!

– В чем дело?

– Это твой любимый пилот – Энекин Скайуокер. О котором ты попросил меня найти информацию.

– Ого, а что он здесь делает? Это же совещание на самом высшем уровне.

– Судя по справке СИБа, к тому времени он стал героем войны.

– Интересно, а когда у него закончилась карьера. И закончилась ли?

– Ну, я никого с таким именем не знаю. Так что, либо удача отвернулась от него, либо он ушел в отставку.

– Найди самое последнее досье.

– Вот – лови «инфу». А я пока почитаю про эту Амидалу.

Тим Венет, чувствовал себя неважно. Он только что прочел все документы по Энекину Скайуокеру. Осталось последнее досье. И он отчего-то боялся открыть его.

Вообще, Тима впечатлил послужной список этого человека. Столь стремительный взлет по служебной лестнице плюс невероятная цепь удач – все это выглядело фантастично. И если бы подобная информация ему бы встретилась в Гала Веб, он ни за что бы не поверил.