Текст книги "Нова Проспект (СИ)"

Автор книги: J.C.Elliot

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 34 страниц)

Карлик в очках бросил на коллегу убийственный взгляд.

«I can’t believe they gave you a Stanford diploma. You can’t apply subatomic physics solutions to classical model physics problems (И как ты только диплом в Стэнфорде получил? Нельзя применять законы квантовой физики к классическим моделям)».

«Maybe they syphon the energy from parallel universes? Like a multiverse thing? (Может, они берут энергию из параллельных вселенных? В духе теории мультивселенной?)» – предположил другой, не сводя с Эредина круглых совиных глаз.

Они пытаются понять магию?.. Понять управляемый Хаос, ключ, способный отворять запертые двери? Они даже не представляют, что ожидает их за этими дверями. Магия – это дар, данный немногим избранным. Те, кто его лишен, могут сколько угодно предпринимать жалкие и смешные потуги понять Природу.

Заморозь. Разморозь. Заморозь. Разморозь.

«The brain matter analysis of Subject 52 and 53 is ready, let’s have a look. (Анализ мозгового вещества Пациента 52 и 53 готов, пойдемте, посмотрим)», – произнес на прощание карлик. Его свита последовала за ним.

Все стихло. Яркий свет погас, осталось только жужжание, напоминающее рой рассерженных пчел. Воздух, проникаюший в лёгкие, казалось, резал горло, словно раскалённый нож. Липкий пот струился между лопаток; эльф сгорал от жары, несмотря на наготу.

Кровь стекала по подбородку крупными горячими каплями. Последний раз такое случалось еще в отрочестве, когда он обучался азам магии у старого ведуна. Тот доводил его до изнеможения бесконечными повторами простейших заклинаний с жестокостью, которая присуща всем хорошим наставникам.

✽

Елена лениво наблюдала за ним, прислонившись к стене, перекидывая оружие из руки в руку. Зеленоватые, с кошачьим разрезом глаза блестели в полумраке. Интересно, она от рождения немая, или ей отрезали язык?

Эредин шмыгнул носом, не в силах вытереть лицо. На лице Елены появилось то выражение, которое часто можно видеть у зевак на публичных казнях. Она подошла к нему, вытерла кровь с подбородка, размазав ее по скуле. Большой палец обвел очертания нижней губы.

Он не мог вспомнить, кто последний раз осмеливался дотронуться до него без разрешения, не лишившись при этом руки, и зарычал от злости. Елена тихо засмеялась; он почувствовал горячее дыхание на щеке, прикосновение мокрого шершавого языка к скуле. Даже не коснувшись кожи губами, демоница медленно слизала кровь с его щеки.

Эредин болезненно дернулся в своих путах, когда рука грубо сжала его мужское естесство, оставшееся безразличным к нападению. Тварь лапала его, как трактирную шлюху!

– Убери… – оскалился Эредин, не успев договорить «мерзкие лапы», прежде чем руки сомкнулись на горле.

Елена с силой, которой женщины обладать не должны, швырнула эльфа на пол. Механическим копытом пригвоздила запястье – до хруста в пястных костях. Он глухо застонал, распластавшись на ледяном полу. Слепая ярость застилала глаза Эредина: пытки он еще стерпит, но унижение… Дрянь, да если она думает, что вызовет в нем…

Эредин сглотнул горькую слюну. Кровь в теле подчинялась воле Елены; его охватило искусственное, болезненное возбуждение. Невероятная способность у dh’oine – сделать из таинства извращенную пародию, убить эротику, превратив в насилие.

Елена оседлала его – железные мускулы крепко сжали мужские бедра – и будничным, отработанным движением потянулась к поясу. Раздался едва слышный щелчок. Эредин не удержался от болезненного любопытства взглянуть вниз, но рука на горле не давала повернуть голову. Как это вообще возможно – разве она из плоти?!

Плавное движение развеяло сомнения – из плоти. Узкой, горячей плоти – такой же, как у остальных. Эредин попытался дернуться, скинуть демоницу с себя – железная рука метнулась вверх и со всей силы приземлилась на правую щеку. От пощечины перед глазами заплясали пятна. Он откинул голову назад и прикрыл глаза, шумно глотая воздух.

Похотливая тварь насаживалась на него жадно и быстро, как все человеческие самки, не видавшие в жизни ничего, кроме мимолетной случки. От трения металла на бедрах оставались красные полосы; оружие, висевшее у нее на поясе, покачивалось в такт.

Привыкший подминать женщин под себя, Эредин и представить не мог, как унизительна смена ролей. Быть низведенным до предмета, до игрушки, не в силах пошевелиться. Только наблюдать, как скользят вверх-вниз бедра и вздымается под броней – или это единое целое? – грудь. Тому, кто выковал эти формы, не занимать вульгарности вкуса.

Слава богам, что она немая, иначе пришлось бы вырвать ей язык, чтобы позор навеки остался тайной.

Лопатки терлись о каменный пол; лампа мигала пурпурным цветом. Эредин пытался отвлечься на что угодно, чтобы не замечать, как тело постепенно отвечает на знакомые движения, как просыпается жгучая, сковывающая мышцы жажда разрядки. Удовлетворить которую явно не получится; ничего, кроме боли, в планы железной суки не входило.

Хватка на горле стала крепче. Воздуха в легких не хватало, в глазах замелькали мушки. Пухлые губы исказились в садистской гримасе, движения стали еще резче и грубее – не может быть, чтобы они причиняли боль только ему одному. Когда Елена резко выгнулась и застонала – первое и единственное, что он от нее услышал – мир уже начал погружаться в темноту.

Как только он освободится, то сломает ей хребет и вывернет кишки наружу. Если у нее есть кишки. Он устроит твари такую казнь, что ужаснутся даже демоны.

Елена легким движением поднялась на ноги, брезгливо отряхнувшись и поправив пластину, прикрывающую пах, и посмотрела на него сверху вниз. За триста лет долгой жизни Эредина еще никто так не унижал. Он не успокоится, пока не уничтожит в этом мире все живое и мертвое.

– Yelena, – раздался механический голос в комнате. Не одного его он огорошил – Елена вздрогнула, едва не подпрыгнув на месте. – Real damn sorry to interrupt your homework on cross-breeding, but Namir asked for you (Елена, очень жаль, конечно, прерывать твое исследование по межрасовым отношениям, но тебя вызывает Намир).

Елена показала невидимому собеседнику кулак, хлопнув ладонью по локтевому сгибу. Тот зашелся в жутком, режущем слух, смехе.

Кожа осталась липкой от прикосновений железной суки, словно его искупали в чане с грязью.

– Come on, girl, you knew about cameras here, didn’t you? Or did you like my idea to film some elf porn that much? You owe me, then (Серьезно, ты же знала, что здесь камеры? Или тебе так понравилась идея снять видео? Тогда с тебя причитается).

✽

Удар железного копыта в висок отправил Эредина в черную мглу.

Во тьме таились пугающие, расплывчатые образы – скальпелей и проводов, переплавленной плоти, эльфских женщин в лапах железных монстров, обнаженные сокращающиеся мышцы и шум, непрекращающийся стрекочущий шум. Бесконечные закрученные лабиринты и спирали, в конце которых должна была быть Zireael. Но ее там не было.

Демоны и виверны, Иуарраквакс, заходящийся в издевательском получеловеческом-полулошадином ржании. Тир на Лиа… опустошенный, покинутый всеми Тир на Лиа. Всплеск, вызванный силой Старшей Крови – только она способна вызывать такой шторм посреди бездушной пустыни. Эредин проваливался сквозь пол, сквозь стены здания, сквозь землю, в межзвездные бездны.

И посреди этой мглы – дикий неуправляемый вихрь, мощный и инородный. Zireael снова необдуманно прибегла к магии, неумело, болезненно, рвано.

Теперь он знает, где она.

***

В душном и жарком подземелье. Он указал на это место на карте точным движением пальца. Видимо, ледяная решимость эльфа как-то убедила Намира – или координаты ему о чем-то сказали. Эредин не мог дождаться, когда найдет Zireael и свернет девчонке шею за все, что всадникам пришлось пережить из-за нее… Нет. Доставит домой. Доставит в Тир на Лиа.

Он не станет уподобляться своим палачам. Единожды раскрутившееся, колесо насилия никогда не остановится, пока не перемелет все на своем пути.

Эредин пытался стереть эпизод в лаборатории из памяти, как ночной кошмар, но как все ночные кошмары, он неустанно возвращался. В отсутствии творческого подхода к унижению пленников dh’oine обвинить никак нельзя. Он пялился в окно летающей машины, представляя, как ледяной град сотрет город с лица земли. Черные синяки покрывали шею плотным обручем.

Когда они прибыли, солдаты уже окружили вход в подземелье. Один из них спроецировал в воздухе схематическое изображение помещения – множество комнат под землей, соединенных двумя шахтами с поверхностью: основной и запасной выходы. Эредин не прислушивался к разговорам, рассматривая грязные улочки. Свинарник.

Солдат протянул ему прозрачную маску, бросив любопытный взгляд на уши.

После стремительного спуска вниз по шахте их ожидала только груда застывших в нелепых позах полуголых людей, раскиданных на грязном полу, как забытые игрушки. Их сон не отличим от смерти, а смерть – ото сна. Страсть dh’oine уничтожать друг друга неистребима. Должно быть, так же отравили и всадников – распространив ядовитый газ.

Значит, маски достаточно, чтобы от него защититься.

Тусклый и оранжевый, протискивающийся в самые дальние углы, свет обрисовывал стены громадного зала. Музыка – «музыка» – гремела на фоне неподвижных тел. Где-то он прочитал, что величие народа измеряется красотой созданных им музыкальных композиций.

Раздался оглушительный хлопок, верный предвестник смерти в этом мире. Намир приставил к тяжелой двери из цельной плиты, обитой металлом, таран и одним ударом выбил замок.

Комната за ней была достойна полотна лучших художников-сюрреалистов.

Сидящий в кресле мужчина не дождался непрошеных гостей. Половина черепной коробки отсутствовала; желто-белая масса окропила черный мрамор, как будто кто-то перевернул на него тарелку с чечевичной похлебкой. В тусклом освещении блеснула миниатюрная схема с застрявшим в ней железом.

Эредин дотронулся до затылка.

Стражница приставила оружие к виску. Разумное решение. Напротив нее стояли те еще пыточных дел мастера. Но скорость ее движений не могла соперничать с нечеловеческими рефлексами Намира. Эредин вынужден был признать, что он один из самых лучших воинов, которых ему доводилось встречать. Он выстрелил ей в в руку; от конечности остались одни ошметки. Неужели промахнулся?

Воздух пронзил самый душераздирающий крик, какой только может вырваться из человеческой глотки. Девушка пыталась отползти назад, судорожно вцепившись в то, что осталось от руки. Почему они всегда ползут назад, даже когда смерть неминуема? Второй выстрел пронзил грудь. Больше она не шевелилась.

Почему ей отказали в такой малости, как самой покончить с жизнью?..

Намир подошел к застывшему в кресле калеке. Посмертная маска придала лицу почти умиротворенное выражение – если бы у него не отсутствовала половина головы, можно было бы подумать, что он задремал.

– Armitige, – протянул он. – The guy who worked with Everett and went bonkers. The fuck was Jensen doing here (Армитидж. Работал с Эвереттом и слетел с катушек. Какого хуя здесь делал Дженсен)?

Елена проскользнула мимо эльфа, коснувшись его плечом. Эредин сжал кулаки, впившись в ладонь ногтями до крови, оставив на коже багровые полумесяцы.

– Take the visual module out, – кивнул ей Намир. – She must have seen something (Вытащи визуальный модуль, она должна была что-то видеть).

Раздался хруст, с которым знахари режут кости – когда Елена отошла от усопшей, пустые глазницы девушки зияли сосущей чернотой.

Нет, Намир не промахнулся.

========== Shinigami (Адам) ==========

Над черной поверхностью стола зависло трехмерное изображение двух закрученных спиралей. Океан информации, зашифрованный в цепочках нуклеотидов.

– Ты когда-нибудь видел подобное?

В вопросе Армитиджа звучало почти религиозное благоговение. Технологии принесли физические и психические заболевания, о которых молчали почти все, кроме Таггарта – первым аугам имплантанты повредили биохимию. Последствия варьировались от легкого чудачества до начисто слетевшей крыши. Армитиджа они не обошли стороной, если судить по выполненному в стиле биохоррора интерьеру.

– Спираль ДНК? – пожал плечами Адам. – Конечно, видел.

Он, впрочем, не настолько хорошо разбирался в генетике, чтобы понять, куда именно нужно смотреть.

– Девочка… Скажем так, не совсем человек, – с чувством легкого превосходства ответил Армитидж. – Количество хромосом то же, но есть цепочки, которые не встречаются в геноме обычного человека.

Адаму не нравилось, что он называл Цири девочкой – ей минимум лет двадцать, черт возьми.

Фрагмент ДНК на проекции увеличился в несколько раз.

– Например, эта, – Армитидж подсветил нуклеотидную цепочку красной вспышкой, – похожа на спящий ген HARE6, который участвует в образовании мозгового вещества. У девочки он активен.

Не нужно лезть в личное дело, чтобы понять, что Армитидж в прошлом преподавал – менторский тон выдавал его с потрохами. Адам бросил быстрый взгляд на монитор: Цири склонилась над барной стойкой с выражением отчаянной скуки на лице.

– Ты когда-нибудь слышал о теории Гальберштама? Он писал, что изгнание из Эдема – всего лишь метафора для биологической катастрофы, метавируса, заразившего человеческую расу и лишившего…

У него нет времени для религии и спекуляций.

– Так что тебе нужно взамен? – перебил Адам, стряхнув несуществующую пыль с плаща.

Искусственные ногти Армитиджа раздраженно стукнули по гладкой поверхности подлокотника.

Красный Берег в Китае стал именем нарицательным, городской легендой вроде черных вертолетов. Вместилище лиц, отпечатков пальцев и поисковых запросов. Скорее всего, просто навороченная база данных – мифы на то и мифы, чтобы приукрашать действительность.

– Самая малость… – на памяти Адама ни одна «малость» в итоге таковой не оказалась. – Встреча с Винтермьютом в Женеве.

Швейцария мало ассоциировалась у Адама с хакерами; человеку, которому для существования требуется только сеть, имело смысл выбрать страну дешевле. Всего лишь одна встреча – но, черт возьми, зачем?

Адам кивнул. Пообещать можно что угодно. Он и так наживет себе достаточно врагов к концу этой истории – одним больше, одним меньше – неважно. Глянцевые, покрытые тонкие силиконовым слоем глаза буравили Адама.

Цири тем временем заказывала себе напиток, нетерпеливо постукивая ногой о барную стойку.

Армитидж стер изображение ДНК; паутина неоновых нитей превратилась в проекцию многоуровневого здания. Кто-то хорошо подготовился – Адам предположил, что кто-то из инсайдеров – слишком точная схема. Синие линии вентиляционной системы переплетались с серыми коридорами, узлы указывали на расположение камер наблюдения.

Три этажа, два из которых под землей. На нижних уровнях подсвечены красным четыре узла: квантовые супермашины, защищенные плотным слоем металла от электромагнитного воздействия. Странно. Как они туда…?

– Входа нет, – Армитидж безошибочно угадал причину удивления, – выхода тоже. Только служебные тоннели для миниатюрных дронов. Но девочке никакая стена не преграда, не так ли?

Если она сможет телепортироваться. Даже если и так…

– Это самоубийство, – покачал головой Адам. – Цири компьютер от консервной банки не отличит – а ты предлагаешь внедриться на защищенный объект?

Этот вопрос явно ждали; Армитидж кивнул помощнице. Японка подобострастно поклонилась и протянула Адаму руку. На ее ладони лежал небольшой чип.

– Три года, – медленно сказал Армитидж, – мы пытались уничтожить Берег. Три года ушло на логистику, на саботаж, на подкуп, на разработку вируса. Все, что требуется от вас – толкнуть падающего.

Адам считал данные, проверил координаты. Неприметное здание в Яньчэне, одно из множества безликих творений коммунизма. Красный Берег последнего красного государства стал символом всеобщего равенства перед Большим Братом. Вполне себе в духе современного искусства.

– И зачем? Бэкап есть даже у бэкапа. Да, потери будут, но большую часть они восстановят. Если киберзащитой заправляет не конченный идиот, конечно.

Что-то хищное промелькнуло на изуродованном лице Армитиджа.

– Личные счёты.

Шпионаж? Террористическая атака? Впрочем, у Адама и так достаточно головной боли, чтобы гадать о его мотивах. Пока камеры наблюдения потеряли их из виду, у них есть время, чтобы добраться до ближайшего аэродрома. Дальше пыхтеть придется Малик.

В здании около сотни активных дронов и столько же солдат; гражданских наберется пару десятков. Если верить плану Армитиджа, после заражения вирусом вся электротехника должна оказаться на их стороне. Если нет… Адам проверил систему оптического камуфляжа; в ответ на запрос о статусе она выдала критическую ошибку.

– Мне нужен механик.

– Рядом есть клиника, – сказал Армитидж и зашелся в хриплом кашле, в вену по длинной трубке потекла новая порция нейропозина. – Я предупрежу их о вашем прибытии. Там и переночуете.

В самом гетто Шанхая? Та ещё, должно быть, подпольная мясорубка.

Барная стойка опустела. В плохом разрешении можно было едва различить ритмично дергающуюся фигурку среди разномастной толпы. Дерьмо собачье, нашла время для танцев! Адам приблизил изображение: с лица Цири не сходила отсутствующая улыбка. Он слишком долго проработал в наркоконтроле, чтобы не знать, на что это похоже.

Какого хера?!

Через пару секунд слуховому модулю пришлось усиленно фильтровать басы электро-техно-спидомикса из вовсю ревущих динамиков. Яркий свет, бьющий со сцены, рассеивал полумрак, высвечивая лица погруженных в мечты – или галлюцинации – людей.

Адам не слишком вежливо расталкивал локтями танцующих, продираясь в другой конец зала. Цири с упоением двигалась в такт музыке, не замечая ничего вокруг – ему пришлось тряхнуть ее за плечо, чтобы вырвать из блаженного транса.

Увидев его, Цири расцвела в улыбке и недвусмысленно прижалась к груди. Широко раскрытые зеленые глаза влажно блестели. «Имей совесть, мать твою. Ты на задании, ей от силы двадцатник, и она под кайфом», – подавил Адам промелькнувшие где-то на задворках сознания совсем не рабочие мысли.

Стараясь держать дистанцию, он аккуратно перехватил девушку за запястье и потянул к выходу. Клуб заполыхал черно-белыми вспышками стробоскопа. Потеряв равновесие, Цири неловко склонилась и обмякла на его руке. Адам быстро прощупал пульс – учащенный и неровный, но не критично. Эпилепсия? Аллергическая реакция?

Свет в клубе померк, вспыхнул и снова померк. Народ расступился, позволив ему положить Цири на неоново-красный диван. Она судорожно дышала; глаза закатились, обнажив белки, покрасневшие от лопнувших сосудов.

– Час Холода, – металлический голос словно через синтезатор пропустили. – Duettaeann aef cirran caerme glaeddyv. Зимнее безмолвие. Мир умрет, погруженный во мрак, и возродится вместе с новым солнцем.

Колонки испустили дух с неприятным хлопком; тишина нарушалась только чьей-то руганью и потусторонним голосом Цири. Какая-то женщина принялась звать врача.

– Разрушение. Распад. Разлом, – чеканила Цири быстрым стаккато. Херня как из фильмов ужасов.

Кто-то вытащил телефон; вспышка подсветила бледное лицо девушки.

– Так, шоу окончено, – рявкнул Адам, поднимая Цири на руки.

***

Набор иероглифов на вывеске из мертвенно-неоновых трубок обозначил здание как ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНЫЙ ЦЕНТР ЛИ ГОНА.

Внутри оно выглядело точно так, как и должна выглядеть подпольная клиника: паршиво. Бритоголовый китаец за стойкой регистрации с отсутствующим видом смотрел в пространство – Адаму пришлось повторить вопрос два раза, прежде чем он среагировал. Клиентура в подавляющем большинстве состояла из членов Триады и прочих отбросов, и редко у кого из них не было следов нейропозиновой зависимости. Медицина и коммерция тут были неразлучны: нелегальные модификации по бросовым ценам, подпольные медикаменты и контрабандное оружие.

«ОЦИФРОВКА ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РАЗУМА – ЭТО СМЕРТЬ! ПРИСОЕДИНЯЙСЯ К АНТИТРАНСГУМАНИСТАМ» – гласил плакат на бронированной двери. Скоро не останется слов, к которым можно будет добавить приставку «анти». Лозунгами не остановить стремление человечества превзойти свои возможности.

Крепкий кофе слегка оживил окоченевшие цепочки нейронов. Адаму пришлось просмотреть на пожелтевшем телевизоре почти все выступление Таггарта, прежде чем дверь открылась, и подозрительно молодой медик улыбнулся во все тридцать два хромированных зуба. Бритвенно-острые клыки – трансплантация зубных протезов в Китае последний писк моды. Надпись на бейджике гласила: Шангфу Эпплби, специалист. Специалист чего именно – не уточнялось.

– Вторая с передозом за одну ночь, – вздохнул он, выслушав Адама. – Когда уже наконец закончится этот сранный Хэллоуин?

На медицинском кресле Цири начала понемногу приходить в себя, пока медик ловко прикреплял к вискам датчики. Вид проводов взбодрил ее лучше удара током. Лезвие блеснуло в желтом свете медицинской лампы и оказалось прямо у яремной вены Шангфу. Трудно поверить, что у неё не усилены рефлексы.

– Каонима!

– Цири, все в порядке, – медленно сказал немного ошалевший Адам. – Он медик.

Зеленый ирокез и ему самому не внушал доверия, но выбирать не приходилось. Услышав знакомый голос, Цири убрала нож за пояс.

Шангфу смачно выругался, но больше для порядка – они тут далеко не самые странные клиенты, а кредиты на дороге не валяются. Он достал из медицинского шкафчика шприц. Кровь забирали как в допотопные времена.

– Что, не поехали колесики?

Светская болтовня была явно не самой сильной стороной доктора – не удивительно, что с таким лексиконом он не нашел лучшего места работы.

– Чего?..

– Бэд трип словила, говорю? Первый раз слышу, чтобы со скорости глючило.

– Адам? – беспомощно спросила Цири.

И на это у него времени тоже нет.

– Просто обследуй, – махнул рукой Адам, тем временем читавший протокол системы безопасности.

– C тобой такое уже приключалось? – спросил Шангфу, растирая запястье Цири спиртом.

Та задумалась, откинув со лба прилипшую прядь волос.

– Давно, в детстве еще. Не то зелье выпила.

Адам оторвался от чтения.

– Какое зелье? – опешил Шангфу.

– Чайку, вроде, – задумчиво ответила Цири, и пояснила: – из ведьмачьих грибов которая.

Медик чуть не выронил шприц, покосившись на Адама. Тот пожал плечами – за последние пару суток он уже растратил способность удивляться.

– Весело вам там живется, в Восточной Европе, – видимо, узнав язык, вздохнул парень и вонзил иглу в тонкую руку Цири.

Адам успел дочитать до описания лазерных сенсоров, когда доктором был вынесен вердикт:

– Все с тобой в порядке, Луни Тьюнс*. Не жри всякую дрянь – и проживешь долгую и счастливую жизнь.

Он задумался, стоило ли отправлять Цири в больничную палату, но решил, что выпускать девушку из поля зрения слишком опасно. Она заснула прямо на кушетке, укрывшись тонким пледом.

Адам закрыл глаза, стараясь не обращать внимания на треск допотопного оборудования, пока Шангфу выполнял диагностику. Пару технологий Шариф Индастриз медик, конечно, сольет, но это не самая большая плата за то, чтобы снова увидеть сообщение «Все системы работают в нормальном режиме».

По крайней мере, до того, как Цири устроит зеленый фейерверк. Нужно проверить ее способности на более-менее безопасном полигоне. Адам записал в голове параметры: расстояние порталов, частота применения, радиус воздействия. Мало что приносило ему большее удовлетворение, чем списки и классификации. Хоть какой-то порядок посреди бушующей энтропии.

– Продаешь оружие? – спросил Адам, пока парень корпел над портом в его груди.

– Любой каприз за ваши деньги.

И причем немалые: расценки конские, как будто за последние пару дней Китай объявил «Харрикейну» и «Steiner-Bisley» эмбарго. Такими темпами от его банковского счета останется одно воспоминание. Как и от командировочных – Тай Юн закрутила гайки на все международные транзакции. Он сильно пожалел, что когда-то выступал за отмену кэша.

Увидев заказ, Шангфу расплылся в крокодильей улыбке. Адаму повезло, что Шариф расщедрился на зубную эмаль.

Цири заворочалась во сне, сбросив с себя плед. Где-то успела поцарапать ногу – тонкий порез тянулся от колена до щиколотки.

– Может, Луни Тьюнс тоже что прикупишь? – придумал Шангфу еще один способ набить карманы потуже. – А то в шортиках она пробегает до первой пули. А это тут недолго.

Резонное замечание: Адам добавил в список еще один пункт. Осталось только сказать Малик, какое увлекательное путешествие ей предстоит завтра. Файлы он перенаправил Притчарду и после пары минут раздумий добавил к ним видео с припадком.

Старые больничные палаты в клинике переоборудовали под гостевые номера. Чистая двухспальная кровать на шарнирах пахла дезинфицирующими средствами, душевая кабинка начинала отходить от стены, к которой была приклеена эпоксидкой. Адам выглянул в грязное окно. Снаружи шелестела мелкая противная морось, оставляя бусины капель на стекле.

Цири поморщилась и открыла глаза, когда он попытался переложить ее на кровать.

– Тебе лучше? – спросил Адам.

Под глазами залегли темные круги, маечка с логотипом «Атомных кошечек» прилипла к телу. Бедняга, досталось же ей. Где-то на подкорке сознания вспыхнуло острое желание защищать. Желание, которое когда-то заставило его подать документы в полицейское управление Детройта.

– Да, – вздохнула Цири, поудобнее расположившись на кровати. – Что произошло?

– Я надеялся, ты мне расскажешь.

Она замолчала, вытерев тыльной стороной ладони капли пота с виска.

– Пойло у вас дрянное, вот и все. Скачешь от него, что твоя Кэльпи по болотам, – Цири замешкалась, прежде чем продолжить: – Тогда, в зале… Не знаю, что на меня…

– Не бери в голову.

И снова молчание. Адам вспомнил, что могло бы поднять ей настроение.

– Армитидж передал тебе кое-что. Хотел извиниться за доставленные неудобства.

Он об этом, конечно, еще не раз пожалеет, но подарок есть подарок.

Таких больших глаз Адам давно не видел. Цири вскочила с кровати и схватила протянутый вакидзаси. Она приняла боевую стойку, крутанулась пару раз, пытаясь найти центр тяжести. Оружие явно было непривычно девушке – но все же куда лучше, чем если бы это была пушка.

– Наиграешься еще, – усмехнулся Адам. – Тебе нужно отдохнуть. Если что, я рядом.

Он кивнул на пол, Цири скептически взглянула на красные подтёки на дешевом ламинате.

– Ладно уж, кровать широкая, – пожала плечами она: – Ты же на меня не набросишься во сне?

Это кокетство или нормальное для средневековой девушки опасение? Все-таки не надо было отключать КАСИ*. Адам поставил на первое.

– Скорее ты на меня, – отшутился Дженсен.

Цири откинула волосы назад, за ухо, и широко улыбнулась. Все-таки подарок – беспроигрышный способ поднять женщине настроение. И какой только урод исполосовал ей щеку?

Адам отправился в ванную, оставив Цири наедине с новой игрушкой. В комнате воняло дешевой косметикой и сигаретами, стены кабинки были покрыты грязными пятнами. Адам сразу вспомнил, как дьявольски хочет курить, и похлопал по карманам, надеясь, что что-нибудь в них найдет.

Пусто.

Адам окинул хмурым взглядом свое отражение. Бритвы не было; он с вздохом выпустил из предплечья лезвие. Одно неправильное движение, и в новостях будут писать о самом нелепом самоубийстве в округе.

«Сообщение от nucl3arsnake: Я посмотрел твой гребанный план, Дженсен, и если хочешь знать мое мнение, то колеса вы явно на пару жрали».

– Есть идеи получше?

«Сообщение от nucl3arsnake: Нет. Но обещаю, мы с Малик будем поливать цветочки на твоей безымянной могилке».

Притчард прав, кто ж спорит – шансы дерьмее самого дерьма. А у него когда-нибудь были другие? Какие шансы выжить после пули в висок? Дважды потерять родителей? Встретить пришельца из другого мира?

Адам отбросил в сторону мысли и сосредоточился на горячей воде. Все роскошных десять минут, пока бойлер не приказал долго жить, издав напоследок протяжный свист.

Цири притворялась, что спит, когда он расположился на другой стороне кровати, выдержав пуританское расстояние в полметра. Но стоило ему отвернуться к стенке, как пара любопытных глаз уставилась ему в спину.

Сколько он уже слышал этих вопросов, завуалированных и откровенно бестактных: «А ты весь железный? А дотронуться можно? А там как – отрезали или оставили? Тоже бионический?». Он быстро научился посылать биологов-любителей к чертовой матери.

И редко спал с женщинами в одной кровати, а не вызывал такси сразу после.

– Слушай, – сказал Адам за секунду до того, как провалиться в сон, – а что за Кэльпи, и зачем он скачет по болотам?

– Она, – не менее сонно ответила Цири, – туманников боится.

Логично. И как он сразу не догадался.

***

Полигона не нашлось. Поэтому в ходе экспериментов пострадала пара лампочек, три компьютера и одна система жизнеобеспечения – бритоголовому амбалу еще повезло, что оказалась запасная. Предварительные результаты подтвердили подозрения Адама: чем короче дистанция, тем легче Цири телепортироваться. Относительно безопасное для имплантантов расстояние – около трех метров. Магии, если верить девушке, мешали «невидимые волны», но какие именно – нужно проверять в других условиях.

С транспортом Армитидж не обманул: автоматически управляемый грузовик прибыл в назначенное место. Хакерский имплантат состыковался с терминалом, на черном фоне замелькали белые строчки. Взломан мастерски: либо Винтермьют как-то связан с Тай Юн, либо он гребанный гений. Он внедрил в систему метавирус, заставляющий систему заражать себя индивидуально подогнанным кодом. На практике Адам такое видел впервые.

Грузовик мчался по невероятно прямой, словно хирургический разрез, трассе посреди пустыни, в которую превратился Китай. За пределами мегаполисов не осталось желающих дышать нефильтрованными выбросами промышленных гигантов. Все, как и обещала партия – китайское чудо без ограничений и границ.

Цири, одетая в черную, будто поглощающую свет, броню, облокотилась на стену грузового отсека. Замкнутое пространство освещала только пара люминесцентных ламп. Терпеливые объяснения, как опасно мономолекулярное лезвие, она благополучно пропустила мимо ушей и вертела в руках вакидзаси, любуясь хромированным блеском.

Живот девушки вдруг издал протяжное урчание. Адам протянул Цири купленный в торговом автомате гамбургер. Та тяжело вздохнула и откусила сразу пол-булки, вымазав щеку в кетчупе.

– Тяжело вам тут, – ни с того ни с сего сказала она после нескольких минут молчания. – Допустим, мы сбежим с этой земли. Что дальше?

– Доберемся до Детройта, – рассеянно ответил Адам, проверяя маршрут на терминале.

– И что потом?

Вопрос повис в воздухе. Потом? Сканирование биологической информации, попытка реплицировать ген. Куча неприятных разговоров с Шарифом, сделки с собственной совестью и благополучное возвращение Цири в страну меча и магии. Каким бы то ни было образом.