Текст книги "Нова Проспект (СИ)"

Автор книги: J.C.Elliot

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 34 страниц)

Прошло немало времени, прежде чем он услышал шаги. Скрежет железа о каменный пол. И легкая, быстрая поступь.

В комнате резко вспыхнул ослепительный свет, но второй раз эти уловки не так впечатляли. Перед Эредином предстали одни из самых причудливых созданий, что он когда-либо видел.

Это были женщины. Но в том, что они были людьми, Эредин сильно сомневался. Одну из них, демоницу, он смутно помнил – но память не запечатлела резких, грубых черт лица, выбритую с одной стороны голову. Что-то в ней напоминало о зерриканках, которых Эредин мельком видел до того, как Aen Elle покинули Континент.

Вторая же… раскосые глаза и хрупкое, тонкое тело. Похожа на полуэльфку. Судя по гордой осанке и застывшему высокомерному выражению лица – она из высших слоев местного общества. Фарфоровая статуэтка в кружевах и расшитой золотом одежде. Свернуть эту тонкую шею не составит труда. Горло другой защищал металлический ворот, но виски открыты для прямого удара.

– Назови свое имя, – сказала дворянка на всеобщем, рассматривая пленника с отрешенным интересом, как диковинного зверя.

Короля Дикой Охоты захватили в плен две выряженные женщины. Он надеялся, что менестрели опустят эту подробность, когда будут слагать баллады.

Эредин в мгновенье ока – раньше, чем дворянка успела даже моргнуть, – оказался подле нее, сомкнув руки на горле женщины. Она даже не вздрогнула. Эредин увидел странные трещины на ее теле. Словно кукла, которую собирали по частям.

Ему не стоило мешкать, нужно было убить ее сразу же, потому что меньше чем через мгновенье он почувствовал, как тело его предало. Острая боль в районе затылка мгновенно парализовала его. Эредин камнем рухнул на землю.

Второе унизительное поражение за столь короткий срок. Карантир солгал ему, когда сказал, что местные dh’oine не ведают магии?

Дворянка не переменилась в лице, рассматривая распластанное на полу тело все с тем же механическим любопытством.

– Did I just see what I think I saw? (Я действительно это видел?).

Мужской голос. Эредин не мог понять, кто это произнес. Не будучи в силах повернуть головы, тем не менее, он краем глаза заметил, что на стенах виднелись тени. Силуэты.

– He froze the ropes to dust, yes. If it wasn’t for the chip in his head, I presume I would be long dead (Он холодом уничтожил ремни, да. Если бы не чип в его голове, я была бы уже мертва) – ответила дворянка.

Этот язык был ему незнаком. Быть может, Аваллак’х узнал бы это наречие – но предателя уже не найти. Он предал не только Эредина, но и Zireael, не отважившись последовать за ней в опасный мир.

– Назови мне свое имя.

– Эредин Бреакк Глас, – глухо ответил Эредин, – Король Дикой Охоты. И если твой народ хоть что-то слышал о ней, то ты должна уже понимать свою ошибку.

Эредин и сам знал сейчас, что его угрозы ничего не стоят, но на каком еще языке разговаривать с врагами? Он не дипломат, не изворотливая змея. Он рожден воином.

– Эредин Разбей Стекло*. Какое… необычное имя, – сухой безэмоциональный сарказм в голосе женщины создавал ощущение, что он разговаривает не с человеком, а с его подобием.

«Она что, глухая? – раздраженно подумал Эредин. – Как вместо моего имени можно услышать это?»

– Did he just call himself a king? (Он себя только что назвал королем?) – снова произнес голос из ниоткуда.

– A king of the elves? «I am that merry wanderer of the night. I jest to Oberon and make him smile*». (Король Эльфов? «Да, я веселый озорник ночной. Сам Оберон смеется надо мной»), – ответила ему другая тень.

Незнакомые голоса. Извращенный театр – наблюдать за ним, не показывая лиц.

– Something Shakespearean about it indeed. And the girl called herself the daughter of an emperor. Talking about superiority complex. (И правда, что-то в этом есть от Шекспира. А девочка назвалась дочерью императора. У них у всех явно мания величия), – дворянка продолжала говорить на причудливом языке, прохаживаясь вдоль комнаты со скрещенными на груди руками.

Эредин тщетно пытался опознать структуру заклинания, завладевшего телом – но не мог найти ни одного магического потока, который формировал бы его. Как это возможно?

– Откуда ты пришел? Что тебе нужно в нашем мире? – это не лицо, а маска. Не эмоции, а их имитация.

«Теперь, – подумал Эредин, – я не покину этот мир, пока от него не останется выжженная пустыня». Ненависть – единственное чувство, которому неискренность не грозит.

– Что с моими всадниками?

– Они долго не проживут, если ты не сменишь тон. Тебе не жалко подданных, Ауберон? – невидимые наблюдатели ответили смехом на иронию в ее голосе.

Почему она назвала его Аубероном?.. Их разведчики не доложили, что на Тир на Лиа сменилась власть?.. Железная демоница улыбнулась этой странной шутке. Должно быть, фамильяр. Они всегда заискивают перед призывателями.

– Откуда мне знать, что они еще живы?

– Ниоткуда. Скажи, король, – она склонилась над ним, зашелестев расшитым кружевным воротником, – зачем ты искал девчонку?

– The real question is: why was Sarif looking for her? (Что гораздо интереснее, зачем ее искал Шариф?)

Старшая Кровь ценнее золота – эти твари уже жадно потирают руки в надежде получить ее. Сможет ли это сыграть ему на руку?

– Она и вам понадобилась?

Дворянка поморщилась, от чего стала похожа на какого-то хищного зверя. В этой женщине не было ничего женского – только отстраненная, холодная жесткость.

– Я бы сказала, как называют в нашем мире тех, кто отвечает вопросом на вопрос. Но лучше покажу, что с ними делают, – уголки губ дворянки растянулись в разные стороны, как будто кто-то дернул за веревочки.

То, что почувствовал Эредин сразу после этой фразы, перевернуло само представление о боли. Словно все страдания, что ему доводилось испытать за всю жизнь: ожоги от огненных шаров, сломанные кости, колотые раны – он ощутил единовременно. Это была не боль. Это была ее квинтэссенция.

Любая цивилизация, какой бы развитой она ни казалась, располагает средствами пыток, а также хорошо продуманной системой оправдания их применения. Эредин знал это лучше других.

Он не помнил, вырвался ли из него крик – агония выдернула его из реальности, лишив ясности рассудка. Помнил только тени на стенах, очертания лиц, наблюдавших за ним. Смотреть было не на что – боль, ставшая эпицентром существования, отражалась разве что в глазах.

Это неестественно. Боль должна вызываться чем-то… Огнем. Клинком. Кулаком… Магией… Но боль сама по себе? Концентрированная, поглощающая сознание, уничтожающая все остальные эмоции? Народ, который придумал такие пытки, не достоин жизни.

Эредин должен был потерять сознание, но что-то держало его, не давало ему провалиться в забытье. Он знал, чего они ожидают. Мольб. Стоит ему сказать одно слово, и это закончится. Он сжал челюсти так сильно, что десны кровоточили.

Его учили, как спастись от боли. Одна вещь на свете одурманивает сильнее, чем наслаждение – боль. Этим дурманом можно пользоваться, в эти кошмары можно сбежать. В параллельный мир в сознании, в мир, где… Эльтара. Белое… белое платье… в крови…. Длинные светлые волосы. Образы распадались в голове на осколки. Он должен выжить. Он нужен народу… Должен…

– Half an hour already, is it? (Полчаса уже прошло, нет?)

– Truly remarkable. (Достойно восхищения).

Эредин не различал интонаций, с которыми говорили тени – все слилось воедино.

Бж-ж-ж-ж. Боль. Бж-ж-ж-ж. Боль. Худшая из пыток – вечное повторение. Один и тот же звук. Одна и та же боль.

– Remarkable it may be, but I don’t have time for this, (Достойно или нет, у меня нет на это времени) – раздраженно бросила дворянка.

Он остался наедине с безмолвным демоном. В ее взгляде не было ни ненависти, ни жалости. В нем не было ровным счетом ничего. Зеленые глаза, подчеркнутые макияжем, как у эльфок – но то, что должно было подчеркивать красоту, на ней выглядело боевым окрасом. Она дотронулась до ушей, потрогала острые кончики. Отодвинула верхнюю губу.

Король Дикой Охоты низведен до коня, которому смотрит в зубы придирчивый торговец. Эредин не мог даже отвернуться, и вместо этого представлял, как он отрубит этой потерявшей всякий страх твари руки. Она заметила отвращение, и в ее глазах появился нехороший металлический блеск.

Он продержался достаточно долго, чтобы терпение тюремщицы начало иссякать. А когда терпение тюремщиков иссякает, они становятся более изобретательными. Более искусными. Эредин спросил их о всадниках – и этим совершил ошибку.

Железная демоница вернула Эредину способность двигаться, без слов дав понять, что боль тут же вернется, стоит совершить одно неправильное движение. Он впервые смог осмотреться – помещение было аскетичным до уродливости. Черные гладкие стены, прямоугольная кафедра на возвышении. Скудная обстановка.

Остальные комнаты выглядели не лучше. Когда в ноздри ударил резкий запах спирта, Эредин подумал, что они в медицинском крыле, но причудливые аппараты напомнили о лаборатории Аваллак’ха.

Через широкое стекло он увидел, что его подданных держали связанными, как животных. Твари в белых халатах шныряли между ними, выкрикивая рваные, короткие команды. Имлерих. Карантир. Живы – пока что.

Карантир жив, но… Bloede dhoine. То, что Aen Elle создавал веками, они изуродовали в одночасье. Отрезали руку. До самого локтя. Ткань на культе пропиталась кровью. Зачем? Унизить? Чем вызвана эта чудовищная жестокость? Эредину жалость была ведома не больше, чем другим воинам. Но бессмысленные издевательства ему претили.

«Им нужна была кровь. Мышцы. Суставы. И кости», – Эредин не владел искусством телепатии в той же мере – он был способен передавать только простейшие мыслеформы, приказы. Искусство вести мысленный диалог подвластно только высшим магам. Таким, как Золотое Дитя. Голос эхом раздался в черепной коробке. Физическая боль Эредина едва могла сравниться с тем отчаянием, что он слышал в голосе Карантира. «Мясники. Им не нужно было отрезать всю руку – полагаю, они хотели просто запугать. Выучились технологиям – но так и остались мясниками».

Поданные не должны платить за ошибки короля. Эредин недооценил противника, и из-за этого фатального просчета Золотое Дитя лишилось руки. Искупить вину можно только кровью.

Эти мясники заплатят. Но чтобы они заплатили, ему придется говорить.

– Позови хозяйку.

Ответом стало привычное молчание.

***

– Эта девчонка – предатель расы. В ней ничего особенного, – глухо сказал Эредин.

Дворянка откинулась в широком кожаном кресле, рассматривая безупречно ухоженные ногти. Ее лицо – застывшая белая маска, словно начертанные углем линии лица.

– Позволь решать это мне.

Она не просто дворянка. Судя по роскошному жилищу и стражникам перед входом, она принадлежит к власти. И по тому, как она разговаривает. Так разговаривают те, кто не привык, чтобы им перечили. Так разговаривает он сам.

– Каким-то образом у тебя и твоих людей…

Он и без того достаточно низко пал. Не хватало еще, чтобы красных всадников называли людьми.

– …моих эльфов…

Женщина залилась наигранным смехом. «Я заморожу тебя живьем, тварь, – подумал Эредин, – заморожу и вдребезги разобью твою мерзкую маску».

–…У твоих эльфов получилось ее найти.

Ему нужно выиграть время. Когда придет в себя, когда прекратится боль, он прикажет Aen Elle мобилизовать все силы, чтобы атаковать этот мир. Уничтожить его, сжечь, заморозить, стереть всякую память о нем. Ауберон слишком долго спал. Он проспал возникновение такого могущественного врага, как эти dh’oine.

– Я могу найти ее по следу крови.

– Как поэтично.

В этом не было ничего поэтичного, но что это отродье может понимать в искусстве.

Она пододвинула к нему глобус. У Эредина почти не было сил, но осталась несокрушимая воля. При одном взгляде на схему этого мира, в его голове возник образ магических потоков, бегущих от вершин гор к подножиям, от лесов к пустыням. Они образовывали карту – и на ней были изъяны. Изъяны, порожденные Старшей Кровью.

Он указал пальцем на глобусе на то место, где должна быть Zireael. На это место указал огромный кратер в магическом пространстве, который она оставила своим варварским использованием магии.

– He cannot possibly know, where we are, can he, Yelena? Is it some sort of a trick? (Он же не может знать, где мы находимся, Елена? Это уловка?)

Железная демоница покачала головой.

– Как интересно, – она обратилась к подчиненной на понятном Эредину языке, и он быстро понял, почему: – Елена, ты отправишься вместе с ним. Если что-то пойдет не так, убей его. У нас полно других… эльфов. Изберут нового короля.

В фантазиях Эредина от высокомерной сучки остались только отрубленные куски плоти.

Елена приказала следовать за ней коротким грубым кивком. Эредин живет не первый век, но ни одна женщина еще не смела ему указывать. Он выругался сквозь зубы. Елена заметила недовольство, но, ожидаемо, не произнесла ни слова.

Подошла к нему вплотную и улыбнулась – жестокой, холодной улыбкой. Знакомая боль пронзила сознание. Обычно тело привыкает к постоянной боли, но не к искусственной ее имитации. Елена схватила за подбородок ледяными железными пальцами.

– And tell Namir I will be waiting for him (скажи Намиру, что я буду его ждать), – бросила дворянка. Аудиенция была окончена.

Яд в нервной системе разъедал изнутри. Так непослушного пса бьют, пока он не начнет слушаться. Ему нужно любой ценой найти противоядие.

Эту дрянь он пронзит мечом первой. Если под броней живая плоть, а не железо. А если железо… то он найдет способ ее убить. Холод рано или поздно уничтожает все.

Комментарий к Force Feedback (Эредин)

* Имя Эредин Бреакк Глас при переводе на разные языке можно ошибочно интерпретировать как Eredin Break Glass из-за фонетического созвучия.

* Отрыв из пьесы “Сон в летнюю ночь” Шекспира, где одного из героев – короля эльфов – зовут Ауберон. Именно в честь него Сапковский назвал короля народа Ольх в саге.

UPD: наноматериалы заменены на чип

========== Flagcarrier (Адам) ==========

Комментарий к Flagcarrier (Адам)

Спасибо за первую сотню! Мне очень приятно.

«Внимание! Системе „Страж здоровья“ нанесен критический ущерб. Системе „Тайфун“ нанесен критический ущерб. Системе…»

Паршивая сводка новостей. В последний раз он испытывал похожее ощущение сразу после операции, когда из-за отека головного мозга сообщения проносились перед глазами красной дерганой строкой.

«Крайне стрессоустойчивая психика» – если верить досье, скомпилированному службой безопасности Шариф Индастриз. У Адама возникло ощущение, что мир поставил перед собой цель проверить эту характеристику на прочность. Предательство Дюрана. Увольнение с волчьим билетом. То июльское утро, когда он впервые взглянул на то, что когда-то называл своими руками.

Все произошедшее в его жизни до встречи с девушкой на крыше можно описать коротким «дерьмо случается». Дерьмо случается со всеми. События же после представляли собой гремучую смесь фэнтези и мистики. Оба этих жанра Адам не переносил на дух.

Он плеснул в стакан той дряни, которую в Шанхае продают под этикеткой «виски». Глобализация, мать ее, а местным пойлом только окна чистить. Горло приятно обожгло, но от мерзкого послевкусия это не спасло.

Из чего соткана зеленая невесомость, через которую его протащила Цири? В руке «эльфа» – Адам уже ненавидел это слово – из ниоткуда появилась ледяная глыба. Откуда он взял материю и энергию, чтобы ее сформировать? Как он ей управлял?

Погруженный в раздумья, Адам параллельно пытался связаться с Притчардом по безбожно глючащему Инфолинку.

Рекомендация ректора университета Феникса. Лучший в своём выпуске. Адам знал, как работает мир и каким законам он подчиняется. В мире нет никакого волшебства. Только физика. Механика. Термодинамика. Электродинамика. Квантовая… Дьявол с ней, квантовую физику не способен понять до конца ни один психически здоровый человек.

Должны быть и законы, описывающие эту так называемую магию. Теория порталов и функции фаерболов. Все сущее можно свести к одному уравнению. Что Бамби хотел сказать про ДНК Цири? У него…

– А вы что, мылом не моетесь? – раздался звонкий девичий голос.

Адам невольно улыбнулся – у кого-то проблемы насущней его собственных. Он уже поднялся со стула, чтобы помочь, но вовремя одумался. «Надеюсь, она не попросит показать, как пользоваться душем, – хмыкнул Адам, – я при исполнении».

«Защищенное соединение с nucl3arsnake будет установлено в течение минуты».

Первые хорошие новости за день.

Адам щелкнул пультом телевизора. Вместо варшавской больницы на экране появилась блондинка с неестественно длинными ногами, громко взывающая к Всевышнему. Чудовищные пропорции. Имплантанты открыли новую, весьма сюрреалистическую эру в порнографии. Эру Пикассо.

Кто-то дошел до сорок шестого канала и решил остановиться. Похвальное рвение познакомиться с местной культурой.

Элиза Кассан с неизменной пластиковой улыбкой солгала, что новостей нет.

Адам затянулся дерьмовой китайской сигаретой в надежде, что фильтры пропустят никотин. Черта с два. Глючит только то, что Адаму нужнее сейчас.

– Жив? – раздался как всегда ироничный голос Притчарда.

Адам никогда не думал, что будет рад его слышать. Притчард остался последним оплотом здравого смысла в этом безумном мире.

– Мертв, – флегматично ответил Адам.

– Как и твое чувство юмора, Дженсен. Девчонка?

Из ванной доносились всплески.

– Моется, – коротко ответил Адам и перешел к сути: – Мы в Шанхае. Нам нужно отсюда выбраться.

Молчание затянулось на пару секунд.

– В Шанхае?! А почему не в штаб-квартире Тай Юн? – в голосе Притчарда послышался хорошо знакомый сарказм. – И меня бы от головной боли избавил, и их заодно.

Тай Юн Медикал. Должно быть, информация о Варшавском инциденте достигла их вездесущих ушей. Адам потушил сигарету и тут же закурил вторую.

– Я об этом не просил.

Притчард выразительно вздохнул.

– А почему Вандервумэн не телепортирует вас в Детройт? Мана кончилась?

Аргумент о мане не абсурдней остальных.

– Она вымотана. Нам нужно как-то по-другому выбраться из Китая. И мне нужен пилот.

– Я разве просил у тебя вишлист? – в смехе Притчарда послышалось что-то нервное. – Дженсен, тут творится форменный ад. Эльфов – блядь, эльфов! – разбирает на запчасти Тай Юн. Твоя Супергерл – следующая.

В студенчестве у Адама была девушка, которая любила смотреть «би-мувиз», шедевры вроде «Авраам Линкольн против зомби» и «Годзилла против Терминатора». Теперь ему досталась главная роль в одном из таких фильмов. Киборги против эльфов.

– Ладно. Будет тебе пилот.

Цири вышла из ванной, вытирая пепельные волосы полотенцем. Несмотря на худобу, на ногах отчетливо выделялись мышцы – девушке не чужд спорт. «Какой к черту спорт в Средневековье, – осекся Адам. – Мечница. Мечница и маг. Мультикласс».

С длиной шорт он не рассчитал – много времени прошло с тех пор, как он покупал женщине одежду. Адам отвел глаза, прежде чем девушка успела его заметить. Впрочем, напрасно – линзы надежно маскируют направление взгляда.

Цири зашлась в кашле, и он продолжил беседу на балконе. Небо над Шанхаем было сумрачно-серым. Дышать к вечеру стало тяжелее, прохожие не снимали фильтр-масок.

«Критически низкое качество воздуха. Фильтры уст…». Сообщение прервалось, и зрительный модуль на мгновение окрасился красным. Богема острова Хэнша могла позволить себе масштабные очистители воздуха. Их грязь оседала на континенте.

– Не высовывайтесь, пока мы не придумаем, как вас вытащить.

Залечь на дно. Адам посмотрел на едва приметные камеры, установленные прямо на входе в апартаменты. План не ахти. Больше всего на свете он не любил бездействовать.

– Жди сигнала.

«Соединение с nucl3arsnake завершено». Адам остался один на один с видом на южный Шанхай, индустриальную зону, где кубические здания фабрик господствовали над жилыми массивами. Огромный муравейник, в котором все двигалось так быстро, что казалось, кто-то поставил происходящее на быструю перемотку. И лишь вдали виднелись огромные башни корпораций, светящиеся в сумерках, как неоновые сверхновые.

Воздух, наполненный частицами фабричной грязи, навязчиво щекотал ноздри. Вдалеке виднелась голограмма вокалистки «Атомных кошечек», дергающаяся в такт неслышимой музыке. Адам на мгновение задумался, как эта картина выглядит для девушки из Средневековья. Пляски святого Витта в разгар Судного Дня?

Он услышал тихий голос, позвавший его. Цири склонилась над монитором с бокалом виски. Если она хочет попробовать местный алкоголь, то начинать стоит не с этого пойла. «Ей вообще есть двадцать один?» – проснулся в Адаме бдительный коп.

Пластиковая оправа очков сползла на кончик изящного носа. Одна из немногих разработок Steiner-Bisley для гражданских. Первое, что пришло Адаму в голову. В Шариф Индрастриз работал подслеповатый инженер, пользующийся Steiner-Bisley, увеличивающими и расшифровывающими текст. Наотрез отказывался модифицироваться даже за счет компании.

Роскошь выбора.

Адам уже представлял, как будет объяснять устройство компьютера, но Цири указала на мелькающие строчки. Обычный текстовый файл.

ТАЙ ЮН МЕДИКАЛ ПРИБУДУТ ЧЕРЕЗ ПОЛЧАСА

БЕГИТЕ

ВИНТЕРМЬЮТ

Какого хера?..

В крови резко повысилась концентрация адреналина. Последняя строка сообщения гласила:

方浜中路 221 Mr. Tuesday. P: AP; Rev9:3

Адрес. Богом забытые трущобы Шанхая. Полиция туда не суется. Туда не суётся никто, кому дорога жизнь.

Цири взволнованно смотрела на него, пока он сканировал систему. Адам машинально уверил ее, что все в порядке. Протокол общения с гражданскими въелся в подкорку сознания. Девушка разволновалась еще больше.

Подозрительно высокий исходящий трафик. Большое количество пакетов с одного и того же адреса. Компьютер взломан. Точечно и целенаправленно – меньше чем через десять минут после его связи с Притчардом и меньше чем через час после покупки устройства. Адам попытался определить, откуда шла атака, но быстро отбросил эту затею, оценив уровень работы.

Попытка отвлечь? Напугать?

Полчаса. Адам выглянул на улицу – на ней гораздо меньше людей, чем пару минут назад. Из списка дерьмовых признаков этот – в первой десятке.

Попытка помочь? Кто, к чертовой матери, этот Винтермьют? Никнеймы Притчарда Адам знал наизусть. Он никогда не слышал о Винтермьюте.

– Цири, нам нужно уходить.

Цири уже устроилась на диване, с хлопком открыв вторую пачку чипсов. Ее нужно будет накормить чем-то белковосодержащим.

– Что? Уже? – в огромных зеленых глазах отразился страх. – Дай мне что-нибудь. Хотя бы нож.

Адам засомневался в целесообразности этой идеи и покачал головой.

– Сомневаюсь, что ты…

– Я умею с ним обращаться. Я тебе покажу.

Дать пушку форменное самоубийство – складного ножа вполне достаточно. Цири сжала рукоятку, оценивающе посмотрела. Зазубренное лезвие в три дюйма длиной, высокоуглеродистая сталь. Вряд ли ей это о чем-то скажет.

Отскочила, прежде чем напасть – быстрым, причудливым стилем – по мнению Адама, слишком вычурным. Крутится, как циркачка, но двигается молниеносно. Он легко блокировал ее выпад. Цири отдернула руку, на секунду испугавшись, что поранит. Неплохо для девчонки. Интересно, где она этому научилась?

– Умеешь, – согласился он.

В ее улыбке промелькнуло что-то самодовольное.

Нужно оценить обстановку.

Адам выглянул в едва освещенный коридор. На полу виднелись разводы грязи, оставленные обувью тысячи сомнительных квартиросъемщиков. Инфракрасный скан показал две фигуры на основной лестнице и одну – на запасной. И гораздо больше – внизу. Он согласился с прогнозом неизвестного хакера, что Тай Юн готовит инфильтрацию через приблизительно пятнадцать минут. Эта заминка крайне на руку.

Адам методично просчитывал варианты. Из длинного списка исключительно паршивых лучшим было попытаться незаметно выскользнуть из здания по запасной лестнице и скрыться в трущобах.

– Бежать можешь?

В своей быстроте Адам не сомневался.

– Да, могу, – тихо ответила Цири. Уверенности в голосе критически не хватало.

Адам пристально посмотрел на девушку и почувствовал укол совести. Под глазами темные круги, плечи поникли – она измучена. Цири вздохнула, почувствовав взгляд:

– …но не слишком быстро.

«Не слишком быстро» – быстрый и надежный способ познакомиться поближе с китайскими монополистами.

– Если что, я тебя подхвачу.

Она кивнула, нервно закусив потрескавшуюся губу.

Адам не мог позволить себе шум выстрела. Из руки с механическим лязгом выдвинулось лезвие. Цири вздрогнула, но не произнесла ни звука. Отлично. Девичьих криков можно не опасаться.

Стоило половине модулей перестать работать, как Адам почувствовал себя голым. Он даже не заметил, как сросся с ними прочными нейронными связями. Даже раньше, чем это предсказывал Шариф.

Адам бесшумно подкрался к двери, ведущей на запасную лестницу. Элемент неожиданности вкупе с нечеловеческими рефлексами – наемник не успел спустить курок автоматического дробовика. Лезвие со свистом рассекло воздух. Как в замедленной съемке, Адам увидел расширяющиеся зрачки и медленно открывающийся рот.

Прямой удар в сердце. Мономолекулярное лезвие оставило на броне тонкий, почти хирургический, порез. Смерть наступила мгновенно.

Наёмник обмяк безвольной куклой, медленно соскальзывая с лезвия. Адам аккуратно придержал падающее тело. Он не трогал гражданских – насколько возможно – но убивал тех, кто убил бы его. Для моральных терзаний отведено свободное от работы время – роскошь, которой Адам не располагал.

Судя по реакции Цири, это не первое убийство, которое она наблюдала.

Краем глаза Адам уловил движение. Автоматический бот. От Steiner-Bisley с любовью.

– Цири, ложись!

Девушка ловко, почти акробатическим пируэтом, отскочила в сторону. Пулеметная очередь пролетела в паре дюймов от Адама.

Цири с наскока подскочила к дрону – нож с неприятным скрипом прошелся по металлу. Какого дьявола она творит?! Девушку отбросило к стенке ударной волной. По всей видимости, программа предписывала оставить ее в живых. С ножом девчонка умеет обращаться, но со здравым смыслом у нее явные проблемы.

У него нет ни времени, ни огневой мощи, чтобы уничтожить бота. Два прицельных выстрела выиграли ему пару секунд – достаточно, чтобы подхватить Цири и перекинуть через плечо. Адам не чувствовал ни малейшей тяжести, но система оценила ношу в сто двадцать фунтов.

Через пару секунд он уже был на темной улице, чуть не сбив по пути с ног пожилого китайца. Перед глазами стояла топографическая карта местности. Тупики. Закоулки.

Адам чувствовал, как быстро бьется сердце девушки.

Он попытается скрыться через круглосуточно работающий блошиный рынок. В последнем оплоте теневой экономики не должно быть камер.

Поток ругани пожилого китайца прервался хрипом. Старик словил шальную пулю. В два прыжка Адам скрылся в тёмном переулке, ведущем на великую барахолку Китая.

Он продирался сквозь толпу, неизбежно привлекая ещё больше внимания. Где-то позади раздавались крики. Не останавливаться.

Перед глазами мелькали лавки, магазинчики и бакалеи, на которых раскинулся сюрреалистический ассортимент: потертые кибернетические протезы устаревших моделей, электрический хлам, прилавки с вонючим тофу. Каждый торговец посчитал своим долгом обозвать его вконец охуевшим лаоваем и грудой аугментированного говна.

Цири смирно висела у него на плече, не издавая ни звука. Адам увернулся от полетевшей вдогонку миски с тофу и перемахнул через очередную лавку. Нескончаемый лабиринт китайского капитализма все глубже уводил в сторону трущоб.

Гениальный план Притчарда залечь на дно в Шанхае провалился ко всем чертям.

Полчаса бешеной гонки закончились на сомнительной улочке. Мелкий азиат с имплантированной челюстью, прислонившийся к стене, тут же предложил ему закинуться «чёрным мясом» – крайне токсичным видом нейропозина, которым кормили аугов первого поколения. Тестовые версии Тай Юн, выброшенные на свалку.

Адам не слышал воя сирены, быстрых шагов или рваных приказов, но не сомневался, что времени у них в обрез. Тай Юн не нужно устраивать шумиху – камеры слежения сканируют город лучше полицейских ищеек. Им некуда деваться. Их единственное преимущество – темная ночь.

И накрывшая город густая завеса фабричных выбросов.

Цири пошатнулась, снова встав на землю, смахнула с лица прилипшие прядки и посмотрела на него с откровенным восхищением:

– Ты wiedźmin?

Ведьзмин? Судя по благоговению в голосе, что-то вроде верховного мага.

– Я не знаю, кто это, но это слово тоже лучше забыть.

Единственное, что на этой улице выглядело более-менее безопасно – забегаловка под заманчивым названием «У дедушки Лао». Кто-то говорил ему, что чем грязнее в Китае лавка с едой, тем вкуснее там кормят.

Адам взглянул на осунувшееся лицо девушки и быстро просканировал заведение на предмет камер. Не хватало еще, чтобы она упала от голодного обморока в самый неподходящий для этого момент.

Десять минут. Не больше. Он кивнул в сторону забегаловки – и Цири просияла.

Дедушка Лао ловко перебирал лапшу аугментированными руками. Судя по посетителям, «чёрное мясо» – хит сезона. Так себе место, чтобы сводить девушку поужинать.

– Люди так быстро бегать не умеют, – продолжила Цири, гипнотизируя то ли готовящуюся лапшу, то ли движения странных рук. – И сражаться. Ты мутант, да?

Три юаня. Адам дал десять, и старик чуть не прослезился. Колоссы «Тай Юн Медикал» и «Фудзи Электрик» стоят на костях таких, как он.

На допотопном, ещё плазменном телевизоре Элиза все ещё с упоением рассказывала о новорожденной панде.

– Я… – начал Адам, задумавшись, как лучше объяснить Цири, кто он.

Девушка, впрочем, потеряла всякий интерес к разговору, как только перед ней возникла тарелка с лапшой. Палочки оказались гиблой затеей, и старик нашёл, похоже, единственную в забегаловке пожелтевшую от соевого соуса пластмассовую вилку.

– … человек, – продолжил Адам.

Кто же еще?

Цири ела жадно, как изголодавшийся зверек. Чихнула, вытирая тыльной стороны ладони слезящиеся глаза. Очки запотели. Лао показал ей большой палец. «Хаочи, гуньянг, хаочи!»

– Ух, остро, чуть дух не вышибло! – Цири пододвинула тарелку. – Попробуешь?

Достаточно с него китайской дряни за одни сутки, но для Цири Адам заказал добавки. Она исчезла с завидной скоростью. Здоровый аппетит.

Адрес Винтермьюта указывал на заброшенное индустриальное здание в самом сердце трущоб. Адам скинул координаты Притчарду.

Какие у него варианты? У них фора в худшем случае в пару часов, в лучшем – до рассвета. Адам уточнил у Притчарда, смогут ли они так быстро переправить их через границу. Тот ответил предположением, что у Дженсена началась коррозия головных имплантатов.

Что нужно Винтермьюту? Поиск никнейма по базам данных ничего не дал.

Доев лапшу, Цири начала клевать носом в тарелку. Быстро с неё слетел адреналин схватки. Они смогут переночевать где-то в трущобах. Он тоже позволил себе поспать часа три. В комфорте таких апартаментов Адам не был уверен, но во всяком случае лучше, чем лаборатория Тай Юн.