Текст книги "Нова Проспект (СИ)"

Автор книги: J.C.Elliot

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 34 страниц)

– Никто не причинит ей зла, Адам.

Конечно, нет. Шариф заменил разорванные на куски конечности имплантами ради его же блага.

– Я не сомневаюсь в этом, шеф. Я этого не допущу.

Угроза в его голосе завуалирована настолько тщательно, что никакой социальный модуль не смог бы ее распознать.

***

– Еще три часа – и мы в Варшаве!

В голосе Фариды всегда появлялся нездоровый энтузиазм, когда она была взволнована. Что-то подсказывало Адаму, что ее волнение не было связано с тем, что она находилась за штурвалом непривычного ей скоростного джета.

– Мы не пробудем там больше двух часов, Малик, – остудил ее пыл Адам.

Над Атлантическим океаном трясло, как на американских горках. Адам вцепился в поручни кресла.

«Получены файлы Patient_Zero».

Входящее сообщение, переданное по зашифрованному каналу. Видеофайл и пару картинок.

На видеозаписи появился мужчина с худым и печальным лицом. Ему явно непривычно говорить на камеру – он неуверенно ерзал в кресле.

«Добрый день, господин Дженсен, – мужчина выдержал паузу, словно Адам мог ему ответить. – Доктор Агнус Бамби, заведующий отделением психиатрии. Господин Шариф попросил меня предоставить вам предварительные результаты диагностики».

На видеозаписи появилась девушка, лежащая без сознания на длинной белой кушетке. От ее висков и запястий тянулись металлические провода. Почти обнаженная, если не считать белых полосок ткани на груди и бедрах. Адам сильно сомневался в этичности подобной записи. Впрочем, наивно думать, что в договоренности Шарифа и Бамби было хотя бы что-то отдаленно напоминающее врачебную этику.

Медицинское помещение выглядело типично для бывшего коммунистического блока – стенки были из обшивки дешевого дерева, которая имитировала скверную имитацию какой-то другой обшивки, которая, вероятно, имитировала забытый оригинал.

«Пациентка на момент поступления находилась в галлюцинаторно-бредовом возбуждении. Первичный анализ обследования головного мозга не показал типичной клинической картины для расстройства шизофренического типа».

Приглядевшись к девушке, Адам нашел объяснение тому ощущению инопланетности, что она вызывала – необычный разрез глаз.

«Белая женщина двадцати лет. На теле многочисленные шрамы, в анамнезе несколько застарелых сросшихся переломов. На щеке шрам от рубленой раны, нанесенной с большой силой неизвестным острым предметом с искривленным острием».

Жертва насилия? Девушка выглядела беззащитной и потерянной в этом искусственном сне, в плену глубокого наркоза.

«На зубах не обнаружено следов стоматологического вмешательства. На внутренней стороне бедра, почти у самого паха, татуировка в виде розы. Не рожала, не делала абортов».

На лице девушки застыло невинное детское выражение – впечатление портил только лишь шрам на щеке. Бейби-фейс, вечная девочка, один из самых растиражированных типов красоты.

«Не делала прививок. Росла в стесненных условиях, питалась скудно и мало. Скорее всего, вдали от цивилизации и нормального медицинского обеспечения».

Детали головоломки начинали складываться у Адама в голове, но то, как выглядела конечная картинка, ему не нравилось.

«К вашему прибытию, господин Дженсен, будет готов предварительный анализ ДНК».

Тряхнуло. Малик выругалась. Адам вспомнил о том, что нужно скачать польский. Языковые программы были далеки от совершенства, и зачастую скатывались до машинного перевода, но ему придется что-то сказать девушке, когда та очнется от транквилизаторов, пусть и на ломаном языке.

Адам отключил проекционный модуль. Закрыл глаза. Когда это все закончится, он опрокинет стаканчик хорошего Dalmore пятидесятилетней выдержки.

Когда Адам проснулся, за окном уже раскинулась панорама Варшавы с ее окутанными странной дымкой куполами церкви Собора Марии Магдалины.

***

– Добро пожаловать в Варшаву, господин Дженсен. Все добро?

Языковой модуль подвел его уже на первом вопросе. Адам кивнул.

Мраморный пол исследовательского центра давно потерял былой блеск, покрывшись шершавыми выбоинами от ног бесчисленных посетителей. Отделение психиатрии находилось на двадцать втором этаже.

– Мы получили предварительные анализы ДНК.

Драматическая пауза после предложения не предвещала ничего хорошего.

– Вам лучше взглянуть на это самому.

Но прежде чем профессор успел спроецировать голограмму ДНК на своем рабочем столе, оглушительная сирена сотрясла здание. Как в плохом фильме, у Адама возникло жуткое чувство дежа вю. Он подсознательно ждал чего-то в этом роде.

– Это, наверное, учебная….

– Где она? – прервал его Адам. Он даже не сомневался в том, что сирена связана с девушкой.

– Шестая палата. Прямо по коридору. Господин Дженсен, если это не учебная тревога, полиция прибудет…

Ему не нужен лишний шум. Адам должен исчезнуть из здания раньше, чем до него доберется полиция.

Учебная, мать его, тревога. По белому полу растекалась лужа крови – нижняя часть разрубленной пополам женщины еще сидела на стуле. Добро пожаловать в психиатрию!

Дверь в шестую палату распахнута.

– Зираэль, – услышал Адам низкий мужской голос. Дженсену показалось, что неизвестный говорит по-французски.

Тип в экзоскелете, склонившийся над девушкой, ему не понравился с первого взгляда. Адам наставил на него «Зенит» и вспомнил, что у него в Польше нет лицензии на убийство. Ладно, он сделает ублюдку одно единственное предупреждение положить…

Еще один меч?!

Меч и острые уши. Острые, мать его, уши! Гребаный эльф! Уровень безумия в жизни Адама пробил потолок – как удачно сложилось, что до психиатрии рукой подать.

Эльф, гном, гоблин – язык металла понимают все. Пуля вылетела из ствола «Зенита», нацеленная эльфу прямо промеж глаз

Энергетический щит отразил ее. Неплохие технологии для средневековой расы. Дерьмо.

Девушка закричала, тщетно пытаясь вырваться из удерживающих ее медицинских проводов.

Эльф ударил мечом плашмя. Скрежет металла о металл, удар был такой силы, что посыпались искры. Блокировав выпад рукой, Адам направил кулак противнику в нос. Щит, тонкий, словно изо льда, прогнулся, но выдержал удар. Адреналин в крови Адама быстро и неудержимо нарастал, уровень бетафенэтиламинового возбуждения зашкаливал.

Вторым замахом меча эльф метил в туловище. Адам едва увернулся, но острый, как бритва, клинок оставил на кожаном плаще длинный разрез. Если пуля и кулак не смогли пробить щит, настало время тяжелой артиллерии.

Адам уловил звуки быстрых перебежек и резкие, рваные команды. От сирены до прибытия отряда быстрого реагирования прошло меньше пяти минут.

«Взрывная система „Тайфун“ готова к использованию». Ограничить радиус поражения до девяноста градусов.

Огонь!

Ударная волна шрапнелью пробила ледяной щит, покорежила сталь доспехов. Эльф упал навзничь, по его бледному лицу потекла кровь. Он выругался на незнакомом языке…

И исчез.

– Сзади!

Если бы не этот крик, удар меча пронзил бы его насквозь. Адам резко развернулся и перезарядил «Тайфун». Еще одна волна – и эльф отправится в свою волшебную страну.

Уши заложило от оглушительного хлопка. В воздухе рядом с Адамом образовалась черная дыра. И ещё одна – в двух метрах, у выхода. Потом ещё одна. В их темноте уже угадывались человеческие – или нечеловеческие – очертания. Эльф призвал на помощь подкрепление.

– Не двигаться, спецназ!

Адам многое бы отдал, чтобы увидеть схватку, которая развернется здесь с минуты на минуту, но времени было в обрез.

Ему потребовалась около секунды для того, чтобы пропустить через медицинского робота высоковольтный разряд. Еще одна, чтобы схватить девушку за талию и ударить кулаком в оконное стекло, разбив его вдребезги. Выстрел. Еще один. Адам не оборачивался.

«Система „Икар“ готова к использованию».

Двадцать второй этаж. Увидев пустоту под ними, девушка забилась, тщетно пытаясь выскользнуть из его хватки.

– Не-е-е-е-е-ет!

Прежде чем Адам успел предупредить ее, что все в порядке, в его спину ударила ледяная глыба, толкнув их в пропасть. Пропасть длиной в шестьдесят очень длинных и очень коротких метров.

– Caranthir, neen!

Программа-переводчик зависла.

Адам стремительно падал вниз вместе с осколками стекла и кусками ледяной глыбы. По лицу били пепельные волосы, ногти девушки вцепились ему в бок.

– Идио-о-о-о-о… – полный отчаяния крик ему на ухо.

Перед глазами проносилась панорама Варшавы – купола собора, неоновые вывески, небоскребы. Белый. Синий. Красный. Зеленый. Зеленый?!

– Спокойно, спок… – краем глаза он уже видел знакомое сияние.

Дерьмо, только не это!

«Нестабильная гравитация. Система Икар дезактивирована».

Подлатал так подлатал, Притчард! Как же ее зовут-то, черт возьми…

– Зираэль, усп…

«Столкновение с землей через десять метров».

От этого имени она только больше задергалась.

Вырубить ее в полете невозможно – слишком мало времени. Адам в отчаянии пытался перезапустить Икар.

«Столкновение с землей через пять метров».

Твою мать. Твою мать!

«Столкновение с землей…»

========== Rocket Dragon (Цири) ==========

Еще один прыжок во времени и пространстве – и исполнять Предназначение придется кому-то другому. Телепортироваться в этом мире крайне тяжело – Цири постоянно сбивали с пути невидимые волны, и попытки их обойти лишали последних сил. Она чуть не потеряла сознание в междумирье, а Аваллак’х предупреждал, что это верная смерть. Голова раскалывалась надвое, во рту ощутимый привкус крови. Нет. Больше никаких попыток.

Над Цири нависало грязно-коричневое небо. От красных вспышек рябило в глазах. Она снова не знала, где находится, и это чувство успело набить оскомину. Две вещи беспокоили еще больше: то, что ее придавило чем-то очень тяжелым, и то, что ей невыносимо жарко.

Цири окончательно пришла в себя и поняла, что ее придавило не чем-то, а кем-то. Она выскользнула из-под навалившегося тела. Тот даже не проснулся. Странный, мертвецкий сон. «Чертов самоубийца, – со злостью подумала Цири, – зачем меня-то с собой на тот свет тащить?»

Какой-то темный переулок. Каменные стены со всех сторон. Мокрая и липкая брусчатка. Гадость.

Странный он, этот металлический тип. Неужели воин? Такой холеный – и воин? Любопытство взяло верх над злостью, и Цири пригляделась к нему внимательнее. Металлические вставки вокруг глаз. Цири осторожно вытянула руку и дотронулась до завораживающего черного металла. Странно, не холодный. На ощупь как настоящая кожа.

Рука сомкнулась на ее запястье, сжав железной хваткой. Цири вскрикнула от неожиданности, пнула его в ногу, и тут же едва не взвыла от боли. Мужчина сразу отпустил ее и поднял руки в миролюбивом жесте:

– Sorry, you startled me (Извини, ты меня напугала).

Снова эта тарабарщина. Цири грустно покачала головой, показывая, что не понимает. И тут же мысленно чертыхнулась, заметив, что на ней нет ничего, кроме полосок ткани, едва прикрывающих интимные места. Срам какой! Цири неуклюже сгорбилась, прижав коленки к груди.

Мужчина заметил ее смущение и галантно скинул с себя черный кожаный плащ. «Чудак, с высоты выкинул, а теперь плащ протягивает, – подумала Цири, но приняла предложение, закутавшись в одеяние. – Тонкая выделка, хороший мастер сделал». Металлический парень тем временем уставился в одну точку, прижав пальцы к виску, и о чем-то задумался.

– Извини, ты меня напугала, – наконец обратился он к ней. – Ты в порядке?

Как ему вообще в голову приходит задавать такие вопросы после того, как он выбросил ее из окна?

– Все со мной нормально, – фыркнула она, – но уж точно не благодаря тебе. А ты бы вообще разбился в лепешку, если бы не я!

Мужчина скептически изогнул бровь и быстро, как часто делают опытные вояки, осмотрелся, оценивая обстановку. Коричневые здания, темный переулок и вывеска на углу с начертанными на ней странными символами из черточек и закорючек. Пахло чем-то кисло-сладким и крайне аппетитным. Желудок заурчал.

– Это вряд ли. Вот же дерьмо, – скорее устало, чем злобно, ругнулся он, – И зачем ты только телепортировалась, Zireael?

Цири поежилась от воспоминания о нависшем над ней Ястребе и холодной улыбке, обнажившей неестественно ровные мелкие зубы. Дикая охота уже здесь, в этом мире – и девушке остается только молиться, что не слишком близко.

– Что угодно, но не Zireael. Цири, – назвала она свое настоящее имя, понимая, что псевдонимы в этом мире ей все равно никак не помогут.

– Адам Дженсен, – сухо представился он, протянув ей руку.

Цири не привыкла, чтобы руку подавали женщине, но все же ответила на рукопожатие. Металл был гладким на ощупь. Чудные тут обычаи.

– Почему ты меня преследовал?

– Преследовал? Я пытался тебе помочь. Тот тип тебя явно не с цветочками навестить пришел.

Цири уже слышала подобные заверения. Давно. Вера в добрые намерения незнакомцев умерла в ней примерно во времена Цинтрийской резни.

– Я привыкла сама справляться со своими проблемами.

– В Варшаве прекрасно получилось, – Адам всматривался в пустоту, как будто силился там что-то увидеть.

Цири вспыхнула, но не смогла не признать правоту собеседника. Она была не настолько наивна, чтобы думать, что сможет справиться в этом мире без посторонней помощи. Пусть поможет ей, раз такой добрый – по крайней мере, пока что. Когда представится удобный случай сбежать, она не преминет им воспользоваться.

Цири забеспокоилась, увидев, что Адаму явно не нравится место, где они находились. Враждебная территория? Где-то вдалеке слышались лающие, грубые голоса. В переулке раздался звон колокольчиков.

Из-за угла показалась сухонькая, маленькая старушка, такая крошечная, что походила на прибожка. Уж точно не человек – желтенькая и глаза узкие. Она несла перед собой странный поднос с вымоченными в чем-то кореньями. Цири встрепенулась и метнула голодный взгляд на содержимое подноса.

– Яо чи дань ма (Кушать хотите)? – ласково спросила старушка.

Адам покачал головой:

– Бу яо, сье сье (Нет, спасибо).

Подслеповатая старушка подозрительно покосилась на руки Адама. Поморщилась и сварливо ответила:

– Бу яао цзиу бу чи гуй лаомэй (Не хотите и не надо, америкосы чертовы).

По интонациям диалога Цири поняла, что еды не будет.

Адам кивнул в сторону улицы, призывая следовать за ним. Цири попыталась пойти следом, но раскаленный серый камень жег ступни. Разбитое стекло и какой-то странный мусор, валявшийся на дороге, тоже не добавляли энтузиазма. «Не просить же себя понести, – с досадой подумала Цири, – сама справлюсь, бывало и похуже».

Когда она подняла голову и увидела сквозь длинные, уходящие бесконечность улицы, светящиеся башни-гиганты, то не смогла сдержать восхищенного вздоха. Этот город был куда красивей предыдущего. Похож на обитель мага, страдающего гигантоманией и страстью к синему цвету.

– Цири, – в голосе Адама послышались стальные нотки, – почему мы в Шанхае?

Цири пожала плечами, переминаясь c ноги на ногу. Ей-то откуда знать, где они? Она из последних сил перенесла их туда, куда смогла. Но название было ей действительно знакомо. Когда они летели вниз, перед глазами у нее мелькнула картина на стене «Экспо-2025 Шанхай-Варшава».

– Ты сможешь перенести нас в Детройт? – взглянул на нее Адам. – Помнишь, где мы впервые встретились?

В другом мире это не составило бы проблемы, но в этом она так рисковать не станет.

– Второго такого прыжка я не выдержу, – отрезала Цири, – а что, до твоего города так долго ехать?

Адам нахмурился. Его глаза скрыли будто из ниоткуда взявшиеся бинокуляры из темного стекла. Цири никогда не доверяла тем, кто прячет глаза.

– Не в этом проблема, – Адам направился по длинной улице в сторону башен, так и не объяснив, в чем дело.

На щеку Цири упала крупная коричневая капля, и теплый тропический дождь хлынул как из ведра. Кожу неприятно защипало. Да каких же богов она прогневала? Грязная, как белка в лесу, в нелепой одежде и босиком. А теперь еще и мокрая, как мышь. И это все в дурацком мире, где все шумит и грохочет.

– Цири, – наконец обратил на нее внимание Адам, – я сниму квартиру в ближайшем муравейнике. Подождешь меня там, пока я куплю тебе нормальную одежду и обувь.

Сниму квартиру в ближайшем муравейнике. Сниму. Квартиру. В муравейнике. Цири покраснела. Адам вздохнул.

– Ты что-нибудь знаешь о технологиях?

Цири покачала головой. На лице Адама отразилось смятение.

– Но магией владеешь?

Цири гордо кивнула.

– Иисус ебаный Христос*.

Знать бы еще, кто это, и чем он Адаму так не угодил.

Они шли быстро. Цири с любопытством смотрела по сторонам и быстро пришла к выводу, что Адам отличается от желтолицых так же разительно, как и она сама. У большинства здешних людей были нормальные конечности, но почему-то разноцветные волосы и нелепая одежда, а у Адама – вполне обычные, хоть и отменной выделки, штаны и рубаха.

И всюду эти интересные закорючки! Архитектура этого города нравилась Цири больше варшавской. Нравились бумажные фонарики на улицах, нравились яркие цвета, из-за которых даже не было видно коричневого неба. Многие люди ходили в бумажных масках, прикрыв половину лица.

Город кишел стражниками. Цири подумала, что они одинаковы во всех мирах: злобные, в грубой одежде и с дубинками в руках. Они обращали на нее внимание, пристально рассматривая, будто хотели пробуравить взглядом.

– Прикрой шрам. Нам не нужно лишнее внимание.

Цири спряталась за плечом Адама, чтобы стражникам не было видно лица, и накрыла шрам ладонью.

«Что произошло с Эредином? Надеюсь, маг его прикончил», – подумала Цири, обуреваемая холодной ненавистью к королю Дикой Охоты. Он почти ее настиг. Почти. Цири взглянула на Адама и почувствовала прилив благодарности.

Адам шел сквозь толпу, и Цири едва поспевала за ним. Обилие людей вызывало у нее давящее ощущение тревоги. Казалось, будто все вокруг смотрят на нее. Следят.

– Ты маг? – спросила Цири, когда они подошли к нужному зданию. Интересно, как люди их здесь различают? Они ведь все одинаковые.

– Забудь это слово. А также драконов, эльфов и гномов вместе с ним. Здесь нет магии, – рассеянно отметил Адам, рассматривая надпись на здании.

Так уж и нет? А кто тогда пытался связаться с ней по мегаскопу? Он точно что-то от нее скрывает.

Девушка в приемной здания любезно улыбнулась Адаму. Он ответил тем же. Цири удивилась, ей он не улыбнулся ни разу, а под незнакомку он словно… подстраивался. Словно он знал, что нужно сказать, чтобы ее убедить.

Цири старалась вести себя непринужденно, но девушка все равно подозрительно покосилась на нее и что-то спросила. Адам засмеялся и махнул рукой. Какую бы байку он ей ни рассказал, должно быть, она в нее поверила.

Адам не передал девушке ни единой монеты. В этом мире все словно происходит на взаимном доверии. Но если бы все были такие честные, город не кишел бы стражниками.

Когда они зашли в новое пристанище, Адам щелкнул пальцами – и комнату озарило ярким светом. Надо же так лгать и не краснеть, что не маг!

– В холодильнике кола, на столе чипсы, – увидев выражение ее лица, он осекся, – в ящике вода, на столе еда.

«Когда Нэннеке в храме давала приют обездоленным детишкам, вот им она так же объясняла», – с досадой подумала Цири и подошла к ящику. Гром и небеса, опять коричневая гадость! Они что-нибудь другое пьют?

Адам ушел, и Цири осталась наедине с собой. В большой комнате она обнаружила мегаскоп. Включался он точно так же, как в кабинете архимага. Никто интересный на связь не выходил: показывали в основном милых зверушек и говорили на непонятном языке. Цири бездумно жала на кнопки пульта управления, который ей показал Адам, пока не стала невольной свидетельницей интимной сцены. Покраснев и извинившись, Цири оставила устройство в покое.

Еда ей понравилась гораздо больше, чем напитки. Не очень сытно, зато приятно хрустит. Цири подошла к широкому, во всю стену, окну. На улице копошились люди. Цири рассматривала их, пытаясь понять род их деятельности. Чем можно заниматься, когда у тебя зелено-фиолетовые волосы?

Она почувствовала на себе нехороший взгляд. Один из стражников внимательно посмотрел на нее и что-то произнес, приложив два пальца к виску. Цири ойкнула и отпрыгнула от окна. Задернула занавески.

– Все хуже, чем я предполагал.

«Да что за напасть», – вздрогнула от испуга Цири. Адам вошел в комнату бесшумно, как призрак. Дождь еще не прекратился – рубаха насквозь мокрая. Он бросил на диван какие-то тряпки.

– В новостях никаких упоминаний о Варшаве. Значит, – Адам скрестил руки на груди, – информацию изъяли из масс-медиа.

«Мы когда-нибудь нормально поговорим?» – с досадой подумала Цири. Словно услышав ее мысли, Адам протянул ей бинокуляры. Очень похожи на те, что она видела в театре у вельмож, но прозрачные.

Цири осторожно надела их. Невесомые, и сели как влитые. В поле ее зрения появились какие-то значки и цифры.

– Увидишь незнакомое слово – взгляни на него.

Речь Адама возникла прямо перед ее глазами, словно ее кто-то записал. Святая Мелитэле, вот это чудеса!

– Я попытаюсь вытащить нас отсюда, а тебе не помешает сменить одежду и помыться.

Цири неловко закашлялась. Неужели она такая грязная? Хотя и в самом деле, она ни у кого из местных не видела сальных волос, и запаха пота – непременного атрибута всех крупных городов, она тоже не почувствовала.

Адам сел за стол и распахнул черный саквояж.

«Странно, – подумала Цири, – что он так мало обо мне спрашивает. Ему совсем неинтересно, откуда я? Почему за мной пришла Дикая Охота?»

Но Адам уже глубоко погрузился в свои мысли и наблюдал за стремительно бегущими буквами на поверхности прибора.

Цири взяла с дивана одежду, которую принес Адам, и пошла в маленькую комнатку с бадьей. Покрутила рычаги, пока не хлынула горячая вода. С отвращением стянула с себя тряпки, насквозь пропитавшиеся лекарской мерзостью, и погрузилась в воду.

– А вы мылом не моетесь, что ли? – крикнула Цири, не обнаружив ничего похожего.

– Возьми гель для душа!

Какой-то гель она действительно приметила. Цири щедро вылила на кожу вязкую жидкость, пахнущую сиренью. Йеннифэр. «Мамочка… – подумала Цири. – Геральт… Как же вы мне нужны». От тоски защемило сердце. Цири усилием воли подавила остро возникшее чувство. Нужно держать себя в руках. Нужно думать, как отсюда выбраться.

«Допустим, что в этом мире нет магии, тогда что за барьер мешает мне выбраться? – задумалась Цири. – Такой же был на Тир на Лиа. Эльфы – маги, и сделали это специально. Нет, все-таки он лжет. Если есть магические барьеры, есть и маги. Но зачем ему мне лгать?»

Она повидала множество негодяев и лгунов, но Адам на них не походил. Если уж сравнивать, то по угрюмому безразличию он скорее напоминал ведьмака. «Такой махиной вместо рук можно утопца пополам голыми руками разорвать, – восхитилась Цири. – Интересно, у них есть утопцы?»

Наспех обернувшись полотенцем, Цири взглянула на одежду. Это не одежда, а безобразные тряпки, которые кто-то безжалостно покромсал. Если бы она в таком одеянии появилась бы на торговой площади, ее бы сожгли без лишних разговоров.

Цири натянула на себя обрезанные до середины бедер штаны. Ох, видела бы ее Йеннифэр в таком наряде!

Адам курил что-то вроде самокрутки перед окном, разговаривая с невидимым собеседником. В горле запершило, Цири закашлялась. Адам вышел в другую комнату.

Цири взглянула на прибор на столе. Его поверхность отливала черным, отражая лицо девушки, на котором почему-то особенно заметными были темные круги под глазами, еще более подчеркнутые прозрачными бинокулярами. Цири же глядела на свое отражение и думала, что было бы здорово разобраться, как работают вещи в этом мире, и как она может ими воспользоваться.

Она вздохнула и подняла стоящий на столе бокал, на дне которого плескалась янтарного цвета жидкость. Судя по запаху, это был какой-то крепкий солодовый напиток.

Поверхность прибора загорелась ярким светом, и Цири зажмурилась. Нехотя открыла глаза, вглядевшись в странные буквы.

– Адам, – негромко позвала она.

Цири не до конца поняла, как использовать бинокуляры, и без остановки моргала. Через минуту старательных усилий буквы стали ей понятны.

ТАЙ ЮН МЕДИКАЛ ПРИБУДУТ ЧЕРЕЗ ПОЛЧАСА

БЕГИТЕ

ВИНТЕРМЬЮТ

Комментарий к Rocket Dragon (Цири)

*промт, которым пользуется Адам, не всегда справляется с ругательствами. Конкретно это – Jesus fucking Christ – переведено дословно.

========== Force Feedback (Эредин) ==========

Эредин видел множество трусов. Видел, как ползут с поля боя плачущие dh’oine. Как собирают дрожащими руками вываливающиеся кишки. Но такое малодушие ему довелось видеть впервые. Dh’oine предпочел выпрыгнуть из окна, чтобы избежать меча в брюхо. Еще и прихватил с собой невинную душу.

Он даже успел призвать на помощь сородичей. Эредин слышал в коридоре короткие отрывистые команды. Люди собрались около двери, готовые ворваться в любой момент. И стоит им это сделать, они встретятся лицом к лицу с Дикой Охотой. Отряд несчастных глупцов не продержится и получаса.

Покуда у этого труса в руках Zireael, самоубийством ему не спастись. Эредин протянул руку, чтобы схватить dh’oine за плечо, когда с ужасом увидел кусок ледяной глыбы, пролетевший мимо. Diable, Карантир!

Осколок стекла порезал щеку. Эредин глянул вниз, увидел две стремительно летящих вниз фигуры и выругался. Эта башня самая высокая из тех, где ему доводилась бывать. Если Zireael еще не отошла от дурмана, Старшую Кровь придется соскребать с каменных улиц.

Но нет, конечно же, нет. Первый инстинкт dh’oine – выжить, несмотря ни на что, и Zireael исчезла в зеленой дымке. До чего же сильна в ней человеческая кровь, но ничего… Не боги горшки обжигали. Все человеческое можно вытравить. Эредин резко повернулся, готовый отчитать Карантира, но резкая вспышка света обожгла глаза.

Звенящий шум в ушах. Эредин пошатнулся – и почувствовал, как по ледяному щиту бьют осколки железа. В яркой вспышке едва различима человеческая фигура. Мгновение, чтобы телепортироваться, и еще одно, чтобы занести меч. Dh’oine озирался вокруг, направляя жалкое оружие куда попало – явно не ожидая, что противник уже позади него. У него была железная рука, как и у того труса, но более грубой работы. Из конечности вылетели искры.

Меч пробил шлем. Раздался сочный, влажный хруст раздробленного черепа. Противник упал замертво, не издав даже предсмертного хрипа. Бой всегда начинается с первой смерти. Вспышка рассеялась, и Эредин увидел, как ледяная глыба ударила в спину другого dh’oine, целящегося в него. Тело упало навзничь в шаге от него; магия пробила и плоть, и броню, обнажив позвоночник. Хребет не из железа.

Когда крови становится слишком много, она начинает напоминать расплескавшееся вино, не вызывая никаких эмоций. Остальные прячутся в коридоре. Эредин отдал приказ навигаторам телепортироваться позади них, перекрыв путь к отступлению. Судя по смятению на человеческих лицах, искусство порталов им неведомо.

Глупцы никогда не видели Aen Elle во всем великолепии, никогда не видели, на что способны их маги. Dh’oine же вооружены жалкими орудиями, плюющимися свинцом. Как дети с трубочками. Разве они могут сравниться с выкованной в лучших кузницах Тир на Лиа сталью?

Имлерих вышел из портала прямо перед ним. Меньше мгновения ему понадобилось, чтобы очутиться в самой гуще схватки, превратиться в смертоносный вихрь, то исчезая, то появляясь вновь. Для Эредина он всегда был слишком импульсивен, но именно это сделало Имлериха одним из лучших всадников – жажда крови.

Горящий ледяным пламенем меч Имлериха резал броню, как масло – завораживающее зрелище. Смерть. На шее лидера dh’oine – судя по тому, что он еще пытался отдавать приказы во время пляски смерти – Карантир легким движением руки затянул ледяную удавку. Смерть.

Магические потоки в этом мире всецело принадлежали им. Дикая, необузданная сила дурманила сильнее эльфийской пыли.

Немногие оставшиеся оказались в плотном кольце – плевки железа отскакивали от щитов всадников, и ударяли по их же соратникам. Трус был вооружен чем-то посильнее, подумал Эредин, вспомнив, как ударная волна разбила щит.

Ярость, разочарование от того, что он опять упустил Zireael, Эредин выместил на этих несчастных. По полу покатилась отрубленная голова – на мертвом лице те же грубые человеческие черты, разве что зубы научились лечить. Такие же огромные, как у их сородичей на Континенте. Как у лошадей.

Пол стал липким от крови. Им пора уходить, они и так оставили после себя кладбище. Напоминание о том, что человеческое отребье не ровня Aen Elle.

Напоминанием о…

Эредин поперхнулся. По легким словно ударили невидимым кулаком, и он резко, порывисто попытался вдохнуть воздух. Перед глазами все поплыло – и Эредин осел на пол, прямо в лужу крови убитого им dh’oine.

Он бросил взгляд на всадников – те хватались за горло, пытаясь безрезультатно вдохнуть. Эредин попытался задержать дыхание, но мерзкий яд уже пропитал легкие.

– Bloede dh’oine, – прохрипел эльф.

Как в полусне он увидел силуэт, нависший над ним. Необычно высокая, выкованная из железа женщина. Эредин почувствовал острие каблука на горле… Не каблука… Копыта. Демоница. Железная демоница.

Она надавила сильнее, и Эредин закашлялся. Сил сопротивляться не было, и внутри клокотала животная, почти человеческая ярость. Череп этой твари разлетится на осколки, как только он проснется.

Если он проснется.

***

Навязчивое жужжание. Бесконечно повторяющийся звук. Бж-ж-ж-ж.

Эредин распахнул глаза от резкой, выворачивающей наизнанку боли. Мышцы свело судорогой. Он связан по рукам и ногам, не в силах даже пошевелиться. Где он? Тьма. Непроглядная тьма.

Они пожалеют о том, что не убили его сразу.

Темнота и боль – любимое сочетание палачей. Если они думают, что пытками можно чего-то добиться, их ждет глубокое разочарование. Эредина научили переносить боль без единого звука, едва ему исполнилось сорок. Мало кого посвящали в воины в таком юном возрасте, немногие способны выдержать испытание пытками. Понять, что секреты Aen Elle ценнее плоти и рассудка.

Неприятное ощущение дискомфорта маячило в подсознании. В венах словно тек жидкий аммиак. Что-то жгло изнутри – боль концентрировалась в районе затылка. Яд?

Из-за железных пут Эредин не мог пошевелить и пальцем. Даже голова была зафиксирована в одном положении. Эредина никогда прежде не брали в плен – он невольно проникся восхищением к неведомому противнику. Но он совершил ошибку – оставил пленному возможность говорить. Эта ошибка будет стоить ему жизни.

«Praeses alio fero», – едва шевеля губами, произнес Эредин.

Путы покрылись льдом. Кожу обожгло приятным холодом. Эредину не стоит ни малейшего труда их разбить, как только dh’oine, которая посмела взять его в плен, покажет свое уродливое лицо.

Бж-ж-ж-ж.

Ни единого звука, кроме назойливого, царапающего уши жужжания. Эредин терпеливо ждал. Странное ощущение чего-то инородного, чего-то глубоко неправильного, никак не отпускало его. Что за дрянь течет по венам?