Текст книги "Нова Проспект (СИ)"

Автор книги: J.C.Elliot

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 34 страниц)

– Небольшие машины всегда трясет, – спокойно сказал Адам.

Цири глубоко вздохнула и откинулась назад, прислушиваясь к любому шуму, которого было предостаточно. Адам однажды прочитал, что главная причина аэрофобии – непонимание аэродинамики, и продолжил:

– Принципы, по которым это работает, куда надежней магии, поверь мне. Двигатели самолета создают тягу, форма корпуса и крыльев позволяет ему подняться вверх. Как… – Адам силился подобрать средневековую альтернативу, – как воздушный змей. Ты играла в детстве в воздушных змеев?

– Да, – сдавленно ответила Цири. – И они падали. Один раз прямо на голову фрейлине.

Курсы, что ли, какие пройти, по утешению женщин?

Она расслабилась только тогда, когда они вышли на круизную высоту; отпустила руку Адама и уставилась в иллюминатор. Любоваться было особо не на что – они пролетали над побережьем Окинавы, от которого после последней техногенной катастрофы возле Исикаги осталась лишь выжженная земля.

Когда управление перешло на автопилот, Адам направился в рубку. Сел рядом с Фаридой, залюбовавшись мерным мерцанием светодиодов на панели управления.

– Адам, на этой машине курить нельзя, – усмехнулась Фарида, стоило ему едва потянуться за сигаретой. – В условиях лизинга аж крупным шрифтом написали.

Чертовы японцы.

– Ну, как ты? – мягко спросила Фарида. Она была из тех немногих людей, которые задавали этот вопрос искренне.

Адам неопределенно кивнул.

– Значит, вот оно как, – вздохнула Фарида, пригладив короткие волосы. – Мальчик-шпион и девочка-молния. Неожиданно…

Нет, он не готов к этому разговору, и тем более не с Фаридой. Адам скользнул взглядом по панели управления, и понял, что их выдали камеры наблюдения за салоном.

– О чем ты? – пожал плечами Адам.

– Да брось, Адам, – в голосе Фариды послышалась тень грусти. – То, что ты таких вещей не замечаешь, не значит, что и другие тоже.

В воздухе повисла неловкая пауза, но Фарида быстро заткнула ее офисными сплетнями. Новый биотехнолог-поляк, которого переманили из «Версалайф», завоевал обожание всего отдела кадров, у Притчарда кто-то украл ланч бокс из холодильника, у Элизы Кассан, говорят, нашли нейропозиновый рак… Адам любил слушать Фариду. Чем-то ее болтовня напоминала чириканье птиц по утрам. Ну, когда те еще чирикали.

Вернувшись в салон, Адам взялся за чтение рекламного проспекта по последним трансгуманистским технологиям. Версалайф представила проект нового подводного человека: без ног и тазового пояса, тело заканчивалось длинным мускулистым хвостовым плавником. Увиденное напомнило ему о туманнике. Сколько они смогут выдавать произошедшее в Хэнша за техногенную катастрофу?

Цири тем временем пыталась прочитать последний экземпляр Scientific American, подчёркивая незнакомые слова карандашом, но через полчаса, исчеркав почти все страницы, оставила эту затею. Последний выпуск Steiner-Bisley оказался для нее куда занятней.

И даже покурить нельзя, и от этой мысли зудело еще хуже.

– Хочешь посмотреть что-нибудь? – спросил Адам, включив мультимедийный комплекс.

Цири оторвалась от проспекта Штайнер-Бисли и пару мгновений смотрела на него так, будто он поставил перед ней запутанный философский вопрос.

– Помнишь, я рассказывал про фильмы?

– Движущиеся картинки? – уточнила Цири, и глаза ее загорелись как два зеленых фонаря. – Хочу, конечно!

Библиотека фильмов на борту не отличалась ни богатством, ни вкусом.

– Фантастику или фэнтези? – задумчиво спросил Адам.

Что там есть из фэнтези… «Властелин колец»… Нет, там эльфы, а их Цири лучше не показывать.

– Фантастику, – твердо решила Цири. – И чтобы обязательно были корабли и пушки.

«Звездные войны» отлично подходили под запрос. Только он вознамерился устроиться поудобнее, как его прервал запрос связи по Инфолинку.

– Шеф.

Если Притчард редко включал видеосвязь, стараясь не светить пакетами от чипсов, фигурками из видеоигр и сомнительным содержанием экранов, то Шариф включал ее всегда. Потому что не было еще случая, чтобы шеф не выглядел так, словно только что вернулся с гала-вечера.

В этот раз на нем был элегантный итальянский костюм, на котором ослепительно сиял квадрат кармана.

– Отличная работа, сынок, – развел руками Шариф, – она не останется непоощренной. Возвращайся домой. Все готово к вашему возвращению.

Что – «все»?

– Цири через многое прошла в Китае. Ей необходимо отдохнуть, прежде чем…

Шариф сочувственно улыбнулся, не разжимая губ, и кивнул:

– Ради Бога, Адам, за кого ты меня принимаешь? Мы не Тай Юн Медикал. Цирилла – долгожданная гостья, и оказать ей теплый прием – наш долг. Никто не собирается засовывать ее в клетку и проводить над ней эксперименты.

«Как-ты-смел-о-таком-подумать», – читалось в тоне Шарифа, будто Адам попытался несправедливо уличить его в чудовищном поступке, вроде убийства младенцев или ухода от налогов.

– Дело не только в крови и в генах, Адам, дело в куда большем. Огромное количество миров, возможностей, уникальных ресурсов… Дипломатией мы добьемся куда больше.

Адам почувствовал, что безнадежно потерял контроль над ходом разговора.

– Для меня важно – мягко сказал Шариф, – чтобы вы установили с девочкой теплые отношения. Но я вижу, ты над этим усиленно работаешь.

– Я не собираюсь использовать ее расположение в каких-либо целях, – Адам пожал плечами, но у него получился совсем не тот небрежный жест, на который он рассчитывал.

– Не волнуйся. Все, о чем я тебя прошу – позаботиться о ней. Ты, надеюсь, ее не батончиками кормил?

Адам скрестил руки на груди, расправив плечи от такого обвинения. Нет, черт подери, они зашли в каждый мишленовский ресторан Верхнего Хэнша.

– Так я и думал. Неудивительно, что она так торопится сбежать из этого мира. Я организую вам столик в Мия Франческа – за счет компании – нужно же ей узнать про хорошие вещи в нашем мире. А за эти стейки я готов отвечать лично своей головой.

Итальянский прононс у Шарифа был отменный. Адам за все это время так и не понял, откуда он родом. Он говорил на идеальном смешении диалектов, перемежая целый набор американских акцентов. В досье было указано, что он родом из Бостона, но там могло стоять что угодно.

– Есть еще кое-что, – сменил тему Адам. – На Хэнша произошла биологическая катастрофа. Не уверен насчет ее истинной природы, но у меня есть основания предполагать худшее.

Шариф пожал плечами, но что-то в его лице неуловимо изменилось. Он точно знал, о чем речь, но не показывал виду. Одна из обязанностей генерального директора – уметь прятать страх и постоянно излучать уверенность.

– Понимаю твое беспокойство, Адам, но это не та проблема, которую сейчас можем решить я или ты.

Закончив связь с Шарифом, Адам вполглаза наблюдал за приключениями Люка. Время понемногу превращалось в вязкий сироп. Адам то дремал, то снова просыпался, ему снились курганы воды, своими плавными движениями напоминавшие черные мускулы. Что-то шевелилось под неровной поверхностью океана, но он просыпался раньше, чем оно достигало суши.

Они двигались против солнца, вылетев ночью и ночью же прилетев.

Адаму всегда нравился Детройт, особенно – вид из иллюминатора. Город-феникс, восставший из пепла благодаря индустрии аугментаций. Вокруг них – огни города и опрокинутая серая чаша небосклона в отблесках неона…

Шел снег, крупные редкие снежинки; они падали на асфальт и исчезали без следа.

– Красиво, – одобрила Цири, – как на ярмарке.

Даунтаун простирался внизу – потоки машин пульсировали по улицам, повинуясь синхронизированной логике программируемых светофоров, вереница разноцветных логотипов сливалась в кислотную радугу. И в паре километров к югу – серая микросхема на фасаде Чайрон-билдинг, окна его собственного пентхауса, заботливо предоставленного компанией.

«Чайрон-билдинг? – Адам отправил сообщение Притчарду, как только увидел е-мейл с инструкциями по поводу размещения Цири. – Вы подготовили для нее квартиру в Чайрон-билдинг?»

Притчард так быстро отвечал на сообщения и звонки, как будто существовал за счет подключения к сети.

«Ну, безопасней всего ей будет у тебя под крылышком, разве нет? Прямо по соседству.»

Хм.

***

«ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ, АДАМ. НАДЕЮСЬ, ТЫ ХОРОШО ПРОВЕЛ ДЕНЬ».

– Ты даже представить себе не можешь, – пробурчал Адам.

Сквозь секторы разноцветного стекла через вытянутые викторианские окна в комнату падал лунный свет. Стояла глубокая воскресная ночь.

Он дома.

Адам открыл холодильник, в котором повесилась бы мышь, если бы ящики пива не занимали все место. В морозильнике нашлась пицца, но срок годности не внушал вдохновения. Окончательно пав духом, Адам достал из буфета свой личный пакет кукурузных хлопьев и заглянул внутрь.

Ни крошки. Ну, пиво так пиво.

«ПОЖАЛУЙСТА, ВЫТАЩИ МЕНЯ. Я ЗАСТРЯЛ», – раздался механический писк. Робот-уборщик застрял в лабиринте между ножками стула и двумя пустыми бутылками из-под пива. Адам подумал, что он – одно из самых вежливых созданий, что ему встречались, и освободил несчастного из плена.

Включив для необходимой дозы информационного шума телевизор, Адам устроился с ноутбуком на диване и открыл корпоративную почту. За трое суток почти полного отсутствия начальника отдел безопасности должен был прийти в упадок, а его автократия смениться анархией.

Ну надо же, нет. Ему даже не пришлось два раза напоминать об отчете о мерах безопасности в квартире Цири. В кои-то веки все сделали за него – тройной периметр охраны Чайрон Билдинг, охранные дроны… Так, а это еще что?

Адам кликнул на камеры наблюдения в количестве двадцати штук. На экран спроецировалось изображение Цири, пытающуюся расковырять кофеварку, в пяти ракурсах. Камера в каждой из комнат, включая ванную и спальню.

Значок Притчарда все еще был зеленым.

– Вы нашпиговали квартиру видеокамерами? – вместо приветствия сказал Адам.

Закатив глаза, Притчард отмахнулся от вопроса так, словно это была надоедливая муха.

– Мы не можем позволить себе других эксцессов, Дженсен. В прямом смысле, как ты завтра увидишь по кислым лицам бухгалтерии. Если тебя беспокоит, что я буду поглядывать за ней в душе…

– Она должна знать, что ее снимают, и дать на это согласие.

Юридически, конечно же, нет: закон о безопасности, вооружившись лобби целого конгломерата коопераций, давно победил закон о защите личного пространства.

– Никто сейчас не знает, кто и где его снимает, и никто уж точно не давал на это согласие. Мы можем поговорить об этом завтра? – Притчард выразительно зевнул. – Я хочу поспать. Впервые за трое суток, кстати говоря, я уже упоминал?

– Уже три раза. Нет, подожди…

– Спокойной ночи, Дженсен.

Адам уставился на экран ноутбука. «Выключить». «Выключить», он сказал. Пока он пытался осуществить эту операцию, Цири уже успела понять, как работает кофемашина. Теперь осталось только понять, зачем ей в полночь понадобился кофе.

«Операция может быть произведена только с основного терминала системы безопасности. За более подробной информацией касательно протоколов видеонаблюдения обратитесь к А. Дженсену, CSO».

Ох-ре-неть. Адам хлопнул крышкой ноутбука и направился в душ. Чем дольше он стоял под водой, тем больше его раздражала мысль, что каждое движение Цири транслируется на пункты наблюдения.

«Завтра я объясню ей про камеры и систему слежки, – подумал он. – А сегодня ей будет безопасней здесь».

Перед тем, как спуститься на этаж ниже, он взглянул на свое отражение в хромированной дверце холодильника и пригладил ежик темных жестких волос. Каждый раз перед зеркалом его преследовало ощущение пассивного стороннего наблюдателя, оторванность от того образа, что он в нем видел.

Цири открыла только после третьего стука. На ней была белая маечка с логотипом Шариф Индастриз, вся в пятнах от капающей с мокрых волос воды, которые она энергично вытирала полотенцем с таким же логотипом. Потихоньку корпоративная Америка перенимает модель кэйрэцу: квартира за счет компании, полотенце за счет компании, аугментации за счет компании, похороны за счет компании.

Тоже только из душа. Упаси Господь, Притчард отпустит по этому поводу еще одну остроумную шутку, а то придется испортить статистику безопасности Шариф Индастриз травмой на производстве.

– Я смотрю, тебя джетлаг мучает, – Адам облокотился плечом о дверной косяк. – Может, «Звездные войны» досмотрим?

Губы Цири растянулись в ехидной улыбке.

– Я, ну… – она тряхнула гривой и уточнила: – «Звездные войны» досмотрим?

Адам флегматично кивнул.

– Почему бы и нет, – Цири пожала плечами и почесала кончик носа.

В Чайрон-билдинг в пятницу вечером не было ровным счетом никого. Они поднялись на этаж выше, и Адам провел карточкой по замку. Обычно в здании вход делается по отпечатку пальцев, но в его случае… В его случае оставалась только карточка.

– Как у тебя по-холостяцки, – присвистнула Цири, заходя в гостиную.

Он въехал уже два года назад, после того как дизайнер обставила квартиру по единственному запросу «поменьше хлама». Единственной попыткой Адама создать уют были настенные часы в стиле позднего ренессанса, и на этом он решил остановиться. А, ну и канделябр, который ему на выписку из больницы подарила Афина, и который он так и не удосужился сдвинуть с места.

Пригласив Цири на небольшой обитый сине-белой тканью диванчик, Адам щедро насыпал чипсов со вкусом сыра чеддер в миску.

Подойдя к собственному бару, Адам придирчиво оглядел немногие оставшиеся бутылки. Его взгляд как-то сам собой остановился на бутылке виски пятнадцатилетней выдержки. Откупорив её, он понюхал горлышко и взял стакан. Плеснул виски, не отрывая взгляда от бутылки.

– Налей и мне чего-нибудь, – попросила Цири.

«Да точно больше двадцати одного», – пересилил себя Адам и взял второй стакан. Включил плазму – стараясь не наткнуться случайно на новостной канал – и поставил «Новую надежду» с того момента, на котором они закончили.

Цири поджала под себя ноги и облокотилась на спинку дивана, Адам втиснулся рядом. У него был небольшой холостяцкий диванчик, в котором и он один-то не особо мог развалиться. Но он об этом прекрасно знал еще до того, как ее пригласил.

Задержав первый глоток во рту, Адам почувствовал приятное жжение в горле и поспешно проглотил виски, даже не поморщившись.

– В уборной зеркало разбито, – с беспокойством в голосе сказала Цири, ненадолго отлучившись после битвы Кеноби и Вейдера.

– А, черт, точно, – спохватился Адам. – Разбилось случайно. Лэндлорд обещал заменить на следующей неделе.

Цири сжала стакан обеими руками, склонила над ним голову, а затем опять посмотрела на Дженсена.

– Случайно попал кулаком в самую середину зеркала? – уточнила она.

– Рука дернулась, – сказал Адам и шумно хлебнул виски.

Она внимательно посмотрела на его руку, словно раздумывая, может ли такое быть, но промолчала.

– Можно мне тоже одну? – попросила Цири, склонив голову набок, как только Адам успел затянуться.

То ли женщины обладают подсознательным умением занять наиболее подчеркивающую фигуру позу на диванах, то ли у него в гостиной очень удачное освещение.

– Не стоит. У меня импланты легких, у тебя – нет, – покачал головой Адам.

– Адам, сколько, ты думаешь, мне лет? – фыркнула Цири. – Я уж сама как-нибудь разберусь.

Это, кстати говоря, отличный вопрос.

– Сколько? – как бы невзначай поинтересовался Адам.

– Девушек о таком не спрашивают, – хмыкнула Цири. – Да и, если честно, я сама не знаю. Время в разных мирах течет по-разному. Но двадцать зим точно видала.

Адам вздохнул. Еще бы тройку-пятерку, и его бы не так мучала совесть, что смотреть на девушку ему куда интересней, чем на приключения Люка Скайуокера. Да и Цири постоянно отвлекалась, периодически ерзая на диване и ненароком бросая на него взгляды.

Робот-уборщик бесшумно задвинул пустую бутылку виски под диван, приняв ее, по всей видимости, за часть интерьера. Адам незаметно поднял ее с пола и укатил в самый дальний угол.

Инфолинк завибрировал.

– ДЖЕНСЕН! – от вопля Притчарда, по громкости не уступающему пожарной сирене, Адам сразу взбодрился, – Цири нет! Она опять куда-то сбежала, мать её! Ее нет в квартире! Когда же я наконец посплю?!

А какого хера он полез посреди ночи проверять камеры, интересно?..

– Спокойно, Притчард. Спокойно. Она у меня.

– Что?.. Она у тебя? А…

«А» получилось у Притчарда очень многозначительным.

– Ещё что-то? – с нажимом спросил Адам.

– А ведь я, – задумчиво ответил Притчард, – «взять под крылышко» не буквально имел ввиду.

Адам подумал, что его коллеги слишком пекутся о его личной жизни.

– Притчард, что-то ещё?

– Да, ещё кое-что. Хочу тебе напомнить, что по средневековым обычаям после совместной ночи обязательно…

– Спокойной ночи, Притчард, – Адам сбросил звонок, не дожидаясь продолжения.

Когда он вернулся, истребитель Вейдера уже атаковал корабль Скайуокера, и Цири схватка страшно захватила. Она завороженно уставилась на экран, и мелькающие кадры битвы отражались в ее глазах. Такой же восторг у нее вызывало оружие на проспекте Штайнер-Бисли.

Цири окончательно расцвела и рассмеялась, откинув назад пепельные волосы, когда Хану Соло и Люку Скайуокеру вручали награды. Адам подумал, что ничего прелестнее в жизни не видел, и уставился в бронзовое кольцо виски на дне стакана.

– Вторая часть? – предложил он, когда по экрану побежали титры.

Вопрос повис в и без того тяжелом воздухе.

– Что, есть еще одна часть? – судя по лицу, Цири такая перспектива не особенно вдохновила. – Нет, я не выдержу так всю вторую часть просидеть. Я пойду, наверное. Спать пора.

Ей же понравилось? Или она не это имела ввиду?

Адам сделал большой глоток виски. У него обычно неплохо получалось себя обманывать, но тут он исчерпал свои возможности.

Конечно, есть непоколебимые и доблестные голливудские копы, а есть реальность жизни. А в жизни существуют вещи, которым очень трудно противостоять.

– Есть еще одно предложение, – голос Адама существовал сейчас будто бы отдельно от него.

Цири тотчас перехотелось спать.

– Какое?

Отказавшись от борьбы за этику, он наклонился к ее губам. И, судя по оживленной реакции, должен был это сделать еще час назад.

Это все еще было ошибкой, и он все еще должен был быть умнее. Но остановиться перед прильнувшей к нему девушкой было сложнее, чем сдвинуть мчащийся поезд с рельс.

Не суждено ей сегодня узнать, кто отец Люка Скайуокера.

***

Цири откинулась на подлокотник дивана, обхватив Адама ладонями за шею и увлекая его в глубокий поцелуй. Который продолжался настолько долго, что в глазах помутнело от ноющей, распирающей боли в паху.

Он аккуратным движением стянул с нее маечку, обнажив быстро вздымающуюся маленькую грудь. Беззащитный вид Цири притягивал и пугал одновременно. В голове проскользнула нелепая мысль, что достаточного одного неправильного сигнала от мозга к протезам, и нежная плоть под его пальцами превратится в пыль.

Пустые страхи. Ее грудь легла ему в ладони так, будто была специально под них отлита. Когда он занялся джинсами, Цири приподняла бедра, самую малость, пытаясь выдать это за случайное движение, а не желание ему помочь.

На этой маленькой итальянской кушетке места для двоих чертовски не хватало.

– Тесновато здесь, – шепнул ей на ухо Адам. – Может, переберемся на кровать?

Цири кивнула, выскользнув из-под него в чем мать родила, и мелкими шажками, как ходят стесняющиеся голые женщины, засеменила к кровати. Адам встал с дивана вслед за ней, приглушив по дороге мягкий свет расставленных по всей студии флуоресцентных ламп.

В ней странным образом сочеталась спортивная поджарость и хрупкость. Продолговатые мускулы разрезали живот, а пах – узкий треугольник почти бесцветных волос. Цири ерзала на кровати, перемещая вес то на одну руку, то на другую. От такого зрелища в висках застучала кровь, хотя ее там оставаться уже не должно. Нет, он мог себе представить, что скрывала одежда – на видео Бамби она была практически нагая – но есть вещи, которые цифровая запись передать не может.

Цири нетерпеливо дернула его за майку, коснувшись пальцами живота. Адам внутренне содрогнулся. Последний раз, когда он скинул с себя одежду, шоу «покажи-мне-как-это-работает» затянулось на полчаса, после чего ему хотелось уже только покурить.

Чем меньше рассмотрит, тем лучше. Адам быстро, как на отбой в казарме, стащил с себя одежду, забросив ее в самый дальний угол, и выбрался из джинсов. Быстро коснулся губами тонкой шеи, прежде чем Цири успела бы уставиться на бляшки разъемов на ключицах.

Другой рукой потянулся к прикроватной тумбочке, вслепую пытаясь нащупать пластмассовый прямоугольник. Салфетки, швейцарский нож, батарейки, таблетки от головной боли… Да где же?..

– Что ты там ищешь? – с недоверием спросила Цири.

Нашел. Специально для потерявшихся в темноте эмблема «Версалайф» флуоресцировала. Цири приподнялась на локтях, и полумрак подчеркнул соблазнительные очертания ее фигурки. Обычно собранные в пучок пепельные волосы теперь спадали на хрупкие плечи.

– Это еще зачем? – Цири уставилась на зажатый в пальцах прямоугольник как на последнюю новинку секс-шопа.

Адам замер на месте. Голос совести подсказывал ему, что если девушка не знает, что такое презерватив, то заниматься сексом ей рано.

– Чтобы ты не забеременела, – выдавил из себя Адам.

– Не волнуйся, – загадочно улыбнулась Цири, – я свои лунные дни знаю.

Адам понятия не имел, что такое лунные дни, но все, что он помнил о демографии Средневековья, говорило о том, что вещь это крайне ненадежная. Цири откинулась обратно на подушки, чуть улыбнувшись, и притянула к себе, зарывшись в короткие волосы.

– Нет, Цири…

– Ну давай без этого, Адам, – попросила Цири, поцеловав его для убедительности. – Пожалуйста?

Обнаженные девушки обладают недюжинным талантом убеждения. Ладно, пусть будет, как она хочет; пришло время вспомнить старый студенческий метод «вовремя остановиться». Да и если эльфы сделали то, что сделали, никаких последствий быть не может физиологически.

Цири тихонько ахнула, когда он провел ладонями по талии, по узким бедрам, вжимая ее в кровать. На ласки она реагировала удивительно чутко, но возвращала их неуверенно, будто спрашивая разрешение.

В ответ на немой вопрос Цири быстро кивнула. Откинула голову на мятые черные простыни, выгибаясь дугой, когда Адам осторожно проник в нее. Она слабо, почти жалобно застонала. Этот звук резонировал в барабанных перепонках, иглой пронзил сознание: нервные окончания горели огнем.

Он переместил вес на локти, стараясь не придавить свои весом Цири. С каждым движением его пронзала эйфория, которую не сымитирует ни один искусственно введенный гормон. В такт его движениям водяные часы на прикроватном столике переживали шторм.

Цири тихо постанывала. По крайней мере, сначала – потом все громче и громче, и к ее стонам примешалось что-то, что крайне походило на…

– Тебе больно? – Адам замер на мгновение, вглядываясь в широко распахнутые глаза с черными сферами зрачков.

Ее грудь тяжело вздымалась, а мышцы бедер и живота у нее напряглись, будто под действием электричества.

– Нет, – тихо ответила она, смахнув бисеринки пота с лица.

Конено, больно – не нужно включить КАСИ, чтобы опознать ложь. Когда женщины научатся четко говорить, что им надо – особенно в постели?

Но как такое может быть, он не груб, она возбуждена, неужели?.. Не может быть. Нет, она бы ему сказала. Он просто недостаточно ее разогрел, вот и все.

– Расслабься, – прошептал ей на ухо Адам, скользнув ладонью по впалому животу.

Он опустился между ее бедер, прикоснувшись губами к бутону красной розы на ляжке. Украдкой посмотрел, есть ли на простынях следы крови, и ничего не обнаружил. Конечно, нет: как она может быть девственницей с такой татуировкой в таком месте?

Цири слабым голосом попыталась возразить, но стеснительность оставила ее с первым прикосновением языка к лону. От нее пахло мятным гелем для душа – самый растиражированный и обезличенный запах, какой можно представить – но в сочетании с ее терпким солоноватым вкусом он действовал как наркотик.

С каждым мгновением её все больше охватывала дрожь наслаждения: вид приоткрытого рта лишил Адама последних крупиц самообладания. Цири прошептала что-то по-польски, но программа-переводчик не разобрала, что именно – слишком крепко она обхватила его ногами. Стоны становились все более отрывистыми, в такт с сокращением мышц внизу живота, и Цири задрожала в узнаваемом спазме, скомкав в руках простынь.

Малейшее движение, скольжение плоти по плоти отзывалось в нем почти болезненным возбуждением. Если он сейчас же не окажется внутри нее, то нейросистема перегреется и откажет, не в силах справиться с гиперстимуляцией. Словно уловив эту мысль, Цири притянула его к себе и жадно впилась в рот.

Дальнейшее Адам помнил смутно. Только то, что часы упали с прикроватного столика, разбившись вдребезги, еще – бешеную пляску собственного пульса на внутреннем дисплее и ощущение податливого и горячего, как раскаленная ртуть, тела. Ощущение времени сменилось нарастающим по экспоненте чувством, неумолимо приближающимся к вершине.

Оргазм, словно битой, выбил из головы все мысли, и на некоторое время в черепной коробке наступила блаженная пустота. Цири тяжело дышала под ним, и вид у нее был немного пришибленный. Адам по-джентельменски перекатился на бок, окончательно сбив влажные от пота простыни.

– Это был твой первый раз? – обреченно, заранее зная ответ, спросил он.

Цири молчала. Адам вздохнул и затянулся.

– Не первый, – упрямо сказала она.

Ей нужно либо перестать врать, либо научиться это делать. Адам повернул голову и смерил ее внимательным взглядом.

– Ну, может, с мужчиной первый, – нехотя призналась Цири.

От таких откровений он чуть не закашлялся, но это объясняло ее чувствительность к оральным ласкам.

– Честное слово, – Адам слегка коснулся губами ее виска, смахнув пальцем прилипшую пепельную прядку, и виновато продолжил: – если бы я знал, устроил бы все по-другому. Свечи там… Вино… Вся эта мишура.

Да если бы он знал, черта с два подписался бы на такую ответственность.

– Виски и чипсы тоже неплохо, – пробормотала Цири, попытавшись устроиться у него на груди, чему мешали разъемы внутренних систем. Только напавшая сонливость заставила ее проигнорировать неудобства.

Он наблюдал за ней, поглаживая кончиками пальцев, пока та не уснула мертвецким сном, свернувшись клубочком и улыбаясь. Во сне она выглядела уставшей и страшно довольной, будто первой пробежала эстафету.

Последний раз так беззаботно и быстро заснуть у него получилось лет десять назад. Примерно тогда же в его кровати последний раз засыпали девушки ее возраста.

Адам еще долгое время таращился на темный потолок. С такого ракурса он напоминал безбрежный черный океан.

Комментарий к Against the Tide (Адам)

Здесь должны были быть примечания и объяснения, но автору было лень. Потом как-нибудь дополню (ага, лол).

Беременности Цири в этой работе не будет, сразу предупреждаю)

========== Transgenic (Цири) ==========

Из глубокой дремы Цири вырвало желание справить нужду. В самый мертвейший час ночи; за арками окон еще ни намека на рассвет, и темнота рассеивалась только тусклым светом от вывесок стоящих напротив зданий. Цири перевернулась с одного бока на другой в надежде, что нужда пройдет как-нибудь сама по себе, и ей не придется топать по холодному полу через всю гостиную.

Адам спал по стойке «смирно» – неудобнее позы представить трудно – крепким солдатским сном.

Цири улыбнулась в темноте недавнему воспоминанию. Невинность давно тяготила ее не меньше, чем попытки на нее посягнуть – ну, теперь никто не сможет отнять то, чего больше нет.

Все свои представления о первой близости с мужчиной Цири почерпнула из романов Анны Тиллер, которые старательно прятала в тайнике под кроватью в Каэр Морхене, и из красочных рассказов у костра. В первых обещали «фейерверки умопомрачительного наслаждения», во вторых страшным голосом рассказывали о пятиминутке слез и крови на грязном стоге сена.

Цири вздохнула и потянулась, вытянув затекшие руки к изголовью кровати. Тело приятно ныло, как после хорошей стычки.

Больно было. Не «словно копьем пронзили», как обещали, но вполне себе чувствительно: когда Адам раскрыл ее браваду, Цири уже пыталась, сцепив зубы, уползти по влажным простыням к изголовью кровати.

«А, единственное, что может языком мужик – чепуху молоть, – как-то ночью шепнула ей Мистле, сверкнув мелкими зубками, – у них в постели одна забота: навалиться и совать свои причиндалы куда ни попадя».

Врала как сивый мерин, светлая ей память. В мастерстве Адам ничуть не уступал – а если спросить Цири в самый пик действа, то и во многом превосходил – саму Мистле. После его ласк дела мигом пошли на лад. Настолько, что теперь в Цири зудело острое желание повторить.

Это как с перцовкой или фисштехом – в первый раз кашляешь и морщишься, во второй за уши не оторвать. «Надеюсь, мне не придётся каждый раз перед этим делом два часа пялиться на Люка Скайуокера, – ужаснулась Цири, перевернувшись на другой бок. – Да и сколько про него фильмов могли наснимать?».

Нет, все-таки нужда сама по себе никуда не пропадет. Цири села на кровати и вытянула ноги, взглянула на покрытую синяками кожу – особенно паршивый на голени оставил туманник – и поежилась от пробежавшего по коже сквозняка. Сделав глубокий вздох, встала с кровати.

О чем тут же пожалела.

– Песья кровь! – прошипела Цири и плюхнулась обратно на кровать, повернув ступню к себе.

Кровавое пятнышко очертило круг вокруг вонзившегося в бледную пятку осколка. Водные часы, курва их мать, которые они опрокинули со столика в пылу действа!

– Что случилось? – сонно спросил Адам.

– Да ничего, до свадьбы заживет, – выдохнула Цири.

Будет она его еще из-за занозы будить – водой промыть, и дело с концом.

– Чьей свадьбы?.. – переспросил Адам.

– Спи, – махнула рукой Цири.

Адам натянул одеяло по самую шею и послушно закрыл глаза. Не так уж в комнате и холодно, чтобы так укутываться. Забавный – знал бы только, насколько ей безразличен его механический облик; напротив, она видела в блестящих черных мышцах свою прелесть.

Ранка оказалось до противного глубокой; Цири поковыляла в сторону уборной, оставляя за собой след из красных капель.

Покои у Адама хоть и были обставлены с лаконичным вкусом, но показались Цири пустоватыми: ни боевых трофеев, ни гобеленов, ни шкуры какой – из декора только антикварные часы и нагроможденные на друг друга коробки из-под непонятно чего. Жилища явно не касалась женская рука – судя по тому, что Адам второй стакан под выпивку искал битых десять минут, не первый год.

Цири толкнула плечом стеклянную дверь в уборную, ступив на холодный и скользкий мрамор, который, видимо, давно не видел тряпки. Нажала на кнопку выключателя. Раздался короткий щелчок, шипение, но свет не загорелся.