Текст книги "Нова Проспект (СИ)"

Автор книги: J.C.Elliot

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 34 страниц)

КАСИ определило в охраннике сомнение и страх.

– Слушай, приятель, – Адам добавил тону чуть больше злости. – У нас тут экстренная ситуация, и уж точно нет времени прохлаждаться. В чем проблема?

– Я…

Адам не дал ему договорить. Едва уловимый тремор по углам глаз, учащенное дыхание, бегающий взгляд. Нужно бить, пока горячо.

– Я должен быть на месте происшествия через полчаса, и если меня там не будет… – Адам медленно и выразительно прочитал его имя с бейджика, -…мистер Лин, то я знаю, кого в этом винить.

– Если хотя бы дадите мне контактное лицо… – пробормотал мужчина.

– Рой Джонс, – спокойно ответил Адам. – Беллтауэр.

Черт его знает, откуда у него всплыло это имя. Если «Тай Юн Медикал» не сработало, то сочетание «Беллтауэр» и «Тай Юн Медикал» оказалось безошибочной комбинацией. Изобразив вялую улыбку, пограничник проводил его взглядом, явно желая ему провалиться в ту самую бездну посреди города.

Город лежал в полумраке под пеленой моросящего дождя. Чистое небо на острове стало явлением, о котором детям рассказывали отцы и деды.

Если верить новостям – чего Адам в жизни не делал – то второму уровню Хэнша грозит обрушение меньше чем через пару суток. Если, конечно, команды высококлассных инженеров и строительных роботов, любезно предоставленных Тай Юн Медикал, Версалайф и кэйрэцу Сумимото, не спасут его от этой участи.

Судя по тем немногим, что пытались попасть в город, а не сбежать из него – эти инженеры подозрительно походили на ученых, и Адам сильно засомневался, что научное сообщество так заинтересовал обвал грунта. Еще больше сомнений было в том, что им в своих исследованиях понадобится армия.

Визуальный интерфейс перед глазами покрылся сеткой улиц. Красный крест обозначил квартиру Ли. Адам спустился в систему автоматизированного подземного транспорта Хэнша, следуя оранжевым неоновым стрелкам, когда Притчарду в очередной раз приспичило поболтать.

– Дженсен, один вопрос не дает мне покоя, – судя по голосу, поспать Притчарду так и не удалось. – Кем в итоге оказался этот… Винтермьют?

Притчард питал слабость к киберпреступникам. Полетел через пол-мира, чтобы послушать лекцию Митника.

– Чокнутым психом, – разочаровал его Адам. – Хотел уничтожить Красный Берег, чтобы насолить Иллюминатам. Да, тем самым, которые свободные каменщики и контролируют весь мир.

Адам ожидал от Притчарда хотя бы смешка, но тот в кои-то веки обошелся без язвительного комментария.

– Знаешь, Дженсен, сколько народу не верило в МК-ультра (2)?

О, Господи, только не это.

– Да, Притчард, а 9/11 – это работа ФБР (3). Серьезно, у меня выдался на редкость тяжелый день. – Адам дал понять, что тема закрыта, и задал вопрос, который его по-настоящему беспокоил: – Что там было за оповещение на экране Шарифа? Мы расширяем штат?

В тот самый момент, когда начальник отдела безопасности не в состоянии никого проверить.

– М? – без всякого интереса переспросил Притчард. – Да, специалистов в новый отдел. Генетики и биотехнологии. А что? Боишься, что останешься без годового бонуса? Не тешь себя надеждами, он тебе не светит.

У Шарифа серьезные ставки на исход этой миссии. На Цири. Пару дней в лаборатории, которые Адам ей пообещал, казались теперь крайне оптимистичным прогнозом. Уловив гнетущую тишину, Притчард решил поинтересоваться:

– Дженсен, ты на полном серьезе думаешь, Шариф оплачивает твои побегушки, чтобы показать Супердевочке красоты Детройта?

Адам уже лет десять не настолько наивен. Рынок есть рынок – времена меняются, рынок жив всегда.

Закончив сеанс связи, он вышел в паре станций от площади Дайгун.

В Хэнша сейчас можно без особых затрат снимать постапокалиптические фильмы. На улицах нет ничего, что не работало бы на батарейках. Брошюрка с лекцией Таггарта «Лучше не будет» прилипла к ботинку Адама. У него неплохие маркетологи – надпись выведена архаичным шрифтом, который должен напоминать о компьютерах восьмидесятых. Луддиты неубиваемы.

Еще никогда в жизни Адаму не было так неуютно. В загрязненном пылью раскаленном воздухе над опустевшими бетонными джунглями висело предчувствие чего-то страшного.

Квартира Дэвида Ли находилась в узком высоком здании, сиротливо втиснувшемся между корпоративными гигантами. Цена за квадратный метр тут вне финансовых возможностей простых смертных, внутренняя же обстановка настолько аскетична, что невнимательный бы подумал, что на ней сэкономили. Робот-дворецкий жизнерадостно поприветствовал единственного гостя.

Адам поднялся на двадцать восьмой этаж. Квартиру покидали в спешке, оставив первоклассное оборудование для промышленного шпионажа: устройства прослушки, GSM-трекеры и терминалы, назначение которых он не сразу понял. Дэвид Ли оставил ворох бумаг на столе, и на белом листке на самом верху стопки красовалось шизофреническая надпись размашистыми иероглифами – «ОНИ СУЩЕСТВУЮТ». Адаму показалось, что количество психов на квадратный метр в последнее время резко увеличилось.

По крайне мере, у Ли в баре была неплохая коллекция шотландского виски. Придется-таки заняться мародерством. Адам может позволить себе один бокал Glenlivet, прежде чем попытаться выудить что-то ценное из наработок шпиона.

Из панорамного окна открывался потрясающий вид на пропасть посреди площади Дайгун, черный куб Тай Юн Медикал и вытянутую башню Клиники Версалайф. На последнюю проецировались пухлые губы, обхватившие круглую таблетку и надпись «ВСЕ ВОЗМОЖНО».

Точнее не скажешь.

«Мы думали, что мы одни, – рассматривал неоновую пустыню Адам, – и всесильны. Что знаем все, что можно знать».

В черноте пропасти Адам уловил едва заметное глазу шевеление, как пузырьки, выходящие на поверхность чужого супа. Очертания чего-то не совсем человеческого и не совсем животного, склизкой, бесформенной массы.

«Не может быть, – подумал Адам. – Бред изможденного сознания. Или резко ударивший в голову солод».

«ВСЕ ВОЗМОЖНО», – возразил ему Версалайф.

На город наступала тьма.

Комментарий к Phantom Battle (Адам)

(1) http://pershickow.ru/nedopustimost-dokazatelstv-plodyi-otravlennogo-dereva.

(2) https://ru.wikipedia.org/wiki/Проект_«МК_Ультра»

(3) http://knowyourmeme.com/memes/911-was-an-inside-job

========== The Great Divide (Цири) ==========

Кап.

Что-то холодное и мокрое плюхнулось Цири прямо на переносицу. Вторая капля упала на лоб и медленно поползла вниз. Влага напомнила ей о том, что в горле пересохло, а в боку кололо миллионами тонких иголок.

Цири попыталась вытереть каплю тыльной стороной ладони, но безрезультатно: запястья обвивал жгут, врезавшийся в кожу при малейшей попытке пошевелиться.

«Где я?».

Последним, что она помнила, была обвившая шею ледяная петля.

Цири распахнула глаза, больше всего боясь увидеть мраморную лепнину и ажурные канделябры, слуг в серых робах и их господ в сверкающих одеяниях. Уж лучше небоскребы и мусорные свалки, чем каскады водопадов и слепящий свет двух солнц. Толком оглядеться не получилось: шея затекла, и Цири пришлось некоторое время рассматривать потолок, щурясь от яркого света.

К ее облегчению, помещение, в котором она находилась, на Тир на Лиа не походило ни капли. Вместо лепнины над ней висели переплетающиеся стальные трубы, с которых стекала вниз пахучая желтоватая жидкость, чуть в стороне стоял громоздкий ящик с мигающими цифрами. Окружающая обстановка напоминала ей лабораторию Вильгефорца, с ее баночками, длинными колбами и острым запахом спирта, разве что стены были не из камня, а переливались синеватым металлическим блеском.

Ноздри защекотал легкий тошнотворный душок, напомнивший ей вонь на задворках скотобойни. Цири заворочалась на неудобном жестком ложе, и от неловких движений рана на боку открылась вновь. Полурасстегнутый комбинезон так и норовил сползти с плеч, и Цири подурнело от мысли, что кто-то зачем-то раздевал ее.

Не может же быть, что Эредин решил задержаться в столь чуждом ему мире по своей воле?..

В коротком и болезненном забытьи Цири привиделся очередной кошмар. Ей снились подвешенные к потолку тела, и кровь висельников стекала вниз, смешивалась с ее собственной, проникая в расщелину между мирами. Даже не расщелину; скорее, трещину, напоминавшую грубый разрыв на ткани.

«Не бойся звезд, – когда-то сказал ей Аваллак’х. – Бойся пустоты между ними».

Он никогда не называл чудовищ чудовищами, предпочитая уклончивое «иные жизненные формы». Цири вдоволь насмотрелась на эти самые формы: иллюстрации в ведьмачьих фолиантах не скупились на тошнотворные детали. И если виной тому не разыгравшаяся фантазия художников, то те твари, что проникли на Континент во время Сопряжения – цветочки по сравнению с теми, что остались за наглухо закрытыми вратами.

Во сне навстречу к ней ползли, текли и извивались исполинские тени.

Тревожные мысли прервал тихий, по-детски жалобный всхлип. Усилием воли повернув затекшую шею, Цири увидела русоволосую девушку в перепачканном кровью белом халате, забившуюся в угол комнаты и поджавшую под себя босые ноги. Туго затянутый пучок волос растрепался, и пряди торчали во все стороны. Судя по изломанному положению рук, она тоже была связана.

– Эй, – полушепотом позвала ее Цири, – где мы?

Пленница вздрогнула, взглянув на нее. Под глазом у нее красовался здоровенный синяк, и в ссадине на скуле ясно виделись эльфийские узоры.

Они были не одни: в паре аршинов, ближе к массивным металлическим шкафам, облокотилась о стену другая девушка, с раскосыми глазами и в точно таком же халате. Тонкие чулки на ней были разорваны, а голени покрыты синяками. На вопрос Цири она никак не отреагировала, уставившись в одну точку.

Цири отвела взгляд и до боли прикусила губу.

По крайне мере, она не единственная пленница здесь, хотя эта мысль ее мало утешала. Но она была единственной, кто лежал на кушетке, а на соседней с ней еще виднелись пятна запекшейся крови.

– Жестеш полякем*? – прошептала русоволосая девушка на языке, чем-то напоминавшем Цири всеобщий. – Розумеешь мне?

В серых глазах читалось отчаянное желание выжить. «Розумеешь? Понимаешь, что ли?» Цири кивнула, сжимая и разжимая кулаки, пытаясь разогнать кровь в занемевших руках. В заднем кармане комбинезона все еще лежала миниатюрная бомба – ее единственное оружие – до которого пока никак не дотянуться.

– Еще одно слово, и одна из вас останется без языка.

Высшая речь развеяла всякие сомнения в отношении захватчиков. Цири чуть не вывихнула себе шею, пытаясь посмотреть в другую сторону, на фигуру, стоявшую в молочно-стеклянных дверях. От глаз всадника, наблюдавшего за ними через забрала скелетообразного шлема, исходило синеватое сияние. Он был не один, но его напарник стоял за дверями, и рассмотреть второго эльфа не получилось.

Сочетание вычурных расписных лат и исключительно стерильной комнаты выглядело довольно нелепым, особенно вкупе с пластмассовой банкой с яркой красно-черной этикеткой, которую эльф держал в руках.

Девушка тут же замолкла, а в голове Цири разом пронеслось множество вопросов. Она в человеческом госпитале, но в плену у эльфов. Почему они еще не в Тир на Лиа? Как долго они здесь пробыли? Судя по тому, что охранник опустился до поедания коричневой массы из банки – при их-то брезгливости – достаточно долго.

Цири и сама бы сейчас не погнушалась бы ничем: ни гамбургером из автомата, ни коричневой массой из этой банки, но жажда чувствовалась куда сильнее голода.

Неужели эльфы тоже оказались в ловушке? Иуарраквакс рассказывал ей, что Лис и Ястреб путешествовали по мирам, которые и представить трудно – но и их барьер застал врасплох? Или дело в чем-то другом? Эредин сумел договориться со столь ненавистными ему дхойне, наступив себе на горло?

Это уж вряд ли.

Поток мыслей прервал быстро оборвавшийся вой сирен. Вдалеке раздался громкий механический голос, совсем как у той твари в Красном Береге, но на этот раз мужской:

«I repeat: we are open for peaceful negotiations. If you release the hostages and surrender immediately, we ensure your safety. Я повторяю: мы готовы к мирным переговорам. Если вы немедленно освободите здание и заложников, мы гарантируем вашу безопасность».

Сообщение повторилось несколько раз, и с каждым разом в словах «мирные переговоры» слышалось все больше угрозы. Нет лучшего способа развязать войну, чем устроить мирные переговоры.

Адам успел рассказать ей достаточно, чтобы в войне людей и эльфов Цири без всяких сомнений сделала ставку на первых. Что может горстка магов против оружия, которое поражает цель в десятке верст, и которым может овладеть любой кмет? Против летающих роботов?

Если люди перережут Короля Ольх с его всадниками, плакать о них она не будет, но отправляться на тот свет вместе с ними Цири совсем не хотелось.

– Где Эредин? – спросила Цири на всеобщем. Пусть девушка понимает, хоть и чуточку, о чем они говорят; это может сыграть ей на руку. – Мне нужно поговорить с ним.

Каждый раз, когда Цири обращалась к Aen Elle, у них было такое выражение лица, словно они удивлялись самой способности говорить.

– Я ему передам, что ты соскучилась, – бесцветно ответил всадник, нехотя оторвавшись от своей трапезы.

Плаха по нему соскучилась! Вдруг Цири тряхнуло, и так сильно, что она чуть не свалилась с кушетки. И, судя по крикам – не только ее: пол закачался, как при землетрясении. Шкафчики открылись, и оттуда посыпались шприцы и склянки, покатившись по выложенному плиткой полу.

И один скальпель, закатившийся за кушетку и последний раз блеснувший почти у самой стены. Скальпель. Цири сглотнула.

«The building is in danger of an immediate collapse. Здание под угрозой разрушения. Немедленно покиньте…», – настойчивей повторил голос.

Сообщение прервал утробный низкий рев.

– Чо то есть? – пролепетала девушка, тотчас позабыв об угрозе всадника.

Цири этот рев и самой решительно не понравился – ни человеческий, ни звериный, но и на металлический лязг машин он тоже не походил.

«Единственные чудовища в нашем мире носят костюмы», – однажды сказал ей Адам.

Что-то не похоже.

Всадник нахмурился, воткнув в массу ложку. Цири ощутила, как путы, которыми он ее держал, чуть ослабли, когда звук повторился. Связать ее обычными веревками было мало – к ней приставили мага, хотя телепортироваться с открытой раной ей не хватило бы сил. Хорошо еще намордник не нацепили.

Надо выбираться отсюда, пока их не сожрали живьем.

– Мне до ветру сходить нужно, – обратилась к эльфу Цири.

Гораздо больше, чем удовлетворить нужду, ей нужно было осмотреться. Сколько здесь всадников? Охраняют ли они выходы?

Эльф посмотрел на нее так, будто ему самому таким непотребством в жизни не приходилось заниматься.

– Хочешь, – фыркнула Цири, – кровать обмочу, тебе же потом здесь и стоять.

Эльф скривился, будто бы лимон проглотил. Коротко кивнул, и Цири встала на ватные ноги, радуясь возможности размять затекшее тело. Ненадолго: едва державшийся на плечах комбинезон так и норовил сползти, а бок заныл с двойной силой.

Пока он ее куда-то вёл, подталкивая в спину, она внимательно озиралась по сторонам. У госпиталя когда-то были богатые покровители, не поскупившиеся на мраморный пол; стены украшали незамысловатые рисунки квадратов и треугольников. Похожие на офирские пальмы деревья в вытянутых белоснежных кадках тянулись до потолка, неотличимые друг от друга: будто бы все растения в этом мире, не подходящие под идеальный стандарт, уничтожались еще ростками.

Но на мраморном полу еще остались пятна крови. Цири краем глаза увидела пару раненых, еще несколько пленниц, краем уха слышала ругань в одной из закрытых комнат. Она насчитала с десяток всадников и примерно пяток магов. На лицах их всех читался если не страх, то как минимум смятение. Но Эредина и его приспешников будто след простыл.

Окна были завешаны ледяной изморозью – Цири узнала заклинание Барьера. Так вот почему на них еще не напали! Но как долго эльфы смогут его держать? Снаружи, за молочной пеленой виднелись очертания летающих машин.

Видимо, выжидают момент, как и она сама.

Эльф буквально впечатал ее в дверь небольшой уборной со схематичным изображением женщины. Цири обернулась, кивнув на свои связанные руки:

– И как ты мне прикажешь нужду справлять?

Эльф ослабил путы с таким выражением, будто делал ей необычайное одолжение. Цири вошла в небольшое помещение с обшитыми деревом стенами и умывальником из прозрачного стекла, над которым мигала красным светом лампочка.

Выглядела она на редкость паршиво. Грязные пепельные волосы прилипли ко лбу, лицо блестело, и за последнюю неделю Цири успела вконец отощать.

Она попыталась закрыть дверь, но латный сапог помешал ей это сделать. «Извращенец ушастый», чертыхнулась она про себя. Те, кто больше всего морщат носы, охотнее всего подглядывают в дырку в заборе.

Она нащупала кончиками пальцев бомбу в заднем кармане, но единственный шанс нужно использовать с умом, и уж точно не сейчас. В здании не было никаких девушек, кроме пленниц. Если понадеяться на то, что эльфы побрезгуют воспользоваться женской уборной, можно оставить сообщение. Но какое? И чем его написать?

– Не задерживайся.

Если другие девушки – заложницы, то работали здесь, и знают здание куда лучше, чем кто-либо другой. Если знать, куда идти, шансов сбежать куда больше.

Выкрутив до боли в запястьях руки, Цири нажала на рану на боку и сцепила зубы, чтобы не застонать. Наспех написала вслепую на белой плитке «где вых», на большее не хватило ни крови, ни времени. Поморщившись при взгляде на собственное творение, Цири взмолилась, чтобы его увидели нужные глаза.

Когда они вернулись в палату с пленницами, русоволосой девушки там уже не было, и вместо нее появилась женщина с изуродованным лицом, как будто с него кто-то лоскутами снял кожу. Раны выглядели свежими, безобразными красными линиями проходя от скул до лба. «Только женщин и горазды кромсать», – мрачно подумала Цири.

«Она не связана, – тут же отметила Цири. – Но и выглядит так, будто ее не слушаются ни руки, ни ноги».

Когда эльф собрался толкнуть ее в сторону кушетки, его остановил знакомый голос:

– Оставь.

В глубине души Цири уже успела понадеяться, что Эредин по какому-нибудь счастливому стечению обстоятельств встретился со своими эльфскими праотцами.

Но нет, конечно, Король Ольх жив. Как сказал ей один переживший, хоть и не целиком, вторую Северную солдат – за войну расплачиваются только рядовые.

Эредин успел очеловечиться, не без удовлетворения отметила она: с короля слетел привычный лоск. Хотя взгляд оставался таким же, неизменный в своей застывшей, почти кристаллизованной спеси.

– Эредин, – Цири старалась подбирать слова, чтобы не сорваться на грубость. Ей нужно выбраться отсюда, а не вступать в перепалки, – что…

Нет, замороженный взгляд у него на этот раз отнюдь не из-за спеси.

«Да он же под фисштехом, – ужаснулась Цири, – у него за зрачками белков не видно!». У эльфов это смотрелось особенно чудно – такими же огромными, как отполированные плошки, глазами, на нее когда-то посмотрела Искра. Перед тем, как с хохотом прирезать дюжину человек.

– Я предпочел бы поговорить с глазу на глаз, Zireael, – перебил ее Эредин. – Следуй за мной.

Цири идея остаться один на один с ненавидящим ее, да еще и принявшим наркотик эльфом, совершенно не пришлась по душе. Опьянение фисштехом – такая вещь, которую хорошо чувствовать самому, но ее вовсе не нравится наблюдать на других.

Никто ее не спрашивал, конечно – приняв ее из рук подчиненного, как какую-то вещь, Эредин повел Цири в помещение с круглым столом и одинаковыми серыми креслами. Все в комнате было чистым, холодным и отчужденно серым. Раньше в ней, должно быть, велись переговоры, а теперь ведутся допросы.

На маленьком столике стояла длинная бутыль с прозрачной водой. Цири проглотила горькую слюну и вопросительно взглянула на Эредина.

– Повернись ко мне спиной, – ответил он, круговым жестом повторив приказ и дернув подбородком в сторону стола.

Цири опешила. Что, здесь, сейчас!? Пусть только попробует, пусть только попытается, тварь остроухая, она ему горло перегрызет, даже со связанными руками…

– Высшей Речью ты всегда владела посредственно, – поднял бровь Эредин и повторил медленнее: – Я попросил тебя повернуться.

– Размечтался, – сверкнула глазами Цири, в пику ему ответив на общем. – Да только попро…

Она со всей дури лягнула его ногой, когда Эредин развернул ее спиной к себе. Эльф одним движением наглухо застегнул комбинезон, чуть не придушив узкой горловиной.

Пока Цири кашляла, он отошел на пару шагов назад.

– Невероятное самомнение, – насмешливо усмехнулся Эредин, картинно покачав головой. – Жаль, беспочвенное.

Чертов эльф так и не сменил шарманку с тех самых пор, как впервые встретил ее на Тир на Лиа. Он сам себе не надоел? Интересно, он и там собирался ее с такой кислой миной оплодотворять? Или хотел рядом эльфку подложить, чтобы не так мучиться?

– Если у кого в этой комнате раздутое самомнение, так это у тебя, – прошипела Цири. – Неужели сам не видишь, что в западне?

Эредин пожал плечами и прошелся взад-вперед по комнате. На стене была вылеплена эмблема в виде капель и слоганом «We believe in a better world». Цири заметила, что в ножнах у эльфа покоился ее вакидзаси.

– Не моему миру грозит гибель, – пожал он плечами, налив в стакан воды. Цири не совсем поняла, о чем он, но списала фразу на непомерное эго собеседника, – Но ты права: в этот раз твои путешествия стоили жизни многим достойным Aen Elle. Куда достойней тебя.

Цири молчала, пиная ножку стола и борясь с искушением дотянуться до взрывчатки и взорвать себя вместе с ним.

– Я и не надеялся, что тебе есть дело до чужих жизней, – подытожил Эредин. – Так что ты хотела мне поведать?

Он пододвинул к ней наполненный до краев стакан с водой. Цири насупилась и отвернулась.

– Тебе не выбраться из этого мира без помощи «дхойне».

Густая изморозь на стекле мешала увидеть, что за ним, но Цири чудилось мельтешение чего-то, летающего кругами. Эредин подошел к окну и задумчиво забарабанил по нему длинными бледными пальцами.

Цири ожидала возмущенной тирады о превосходстве эльфов, но он не спешил ничего ей доказывать.

– С чего ты взяла, что твои сородичи смогут нам помочь? – наконец спросил Эредин.

Потому что так сказал Адам? Потому что волны, окружившие мир – творение не природы, но человека? Так много ему, впрочем, знать не нужно.

– Я видела, на что они способны, – уклончиво ответила Цири.

Еще Цири не упомянула о том, что видела, как погибает мир Ольх. Интересно, что останется от высокомерия Эредина, когда его мир обратится в пыль?

– Ты видела, на что они способны? – эхом повторил Эредин, всматриваясь в ледяной узор.

Здание вот-вот обрушится, а он все упражняется в риторике?! Цири демонстративно фыркнула. Эредин взглядом дал понять, насколько бестактным счел этот ответ.

– Я не знаю, что видела ты, – отчеканил он. – Но могу показать тебе, что видел я.

Он схватил ее за шиворот и потащил куда-то, с бешеной, вызванной не то фисштехом, не то ни с того с сего нахлынувшей яростью, силой.

Однако волок он ее недолго, и они остановились у комнаты, из которой и исходил тот самый гнилостный душок. Стоило двери распахнуться, как душок превратился в разъедающую глаза вонь.

Цири почувствовала острый привкус рвоты в горле и начала судорожно глотать воздух ртом, но это ее не спасло. Изуродованные тела эльфов лежали в прозрачных стеклянных гробах, выставленных в ряд, как кровати в доме милосердия. Некоторые из них горели красной надписью, и рядом с ними на полу образовались лужицы.

«Electrical malfunction. Reserve batteries exhausted, please recharge».

У некоторых эльфов были отрезаны ноги, у других руки; череп лежащего ближе ко входу эльфа разрезан надвое. Не меньше пары десятков трупов, а то и больше. Цири закрыла глаза, и Эредин тряхнул ее, оттянув назад волосы.

– Полюбуйся на то, что сотворили твои сородичи, – сказал он. – И ты еще глупее, чем я думал, если считаешь, что с тобой не сделают то же самое.

Еще одного эльфа вспороли, как свинью на скотобойне: разрезали от паха до горла и вытащили внутренности. В увечьях виднелась филигранная медицинская точность, почти бережная аккуратность разрезов.

Кто мог такое сотворить?!

«Придется провести пару дней в лаборатории», – вспомнила Цири слова Адама. Нет, Адам никогда бы не позволил сотворить с ней такое… Но кто-то же отрезал ноги и руки ему самому?

Цири отогнала эти мысли прочь. Ей необходимо доверять в этом мире хоть кому-то, и Адам подходил на эту роль намного лучше всех остальных.

– Ты поверила сказкам своего новоиспеченного дружка о том, что тебя ждет другая участь? – словно прочитав ее мысли, спросил Эредин. – Решай сама, Zireael, на чьей ты стороне. Придется выбрать меньшее из двух зол.

Цири подумала, что на это ответил бы Геральт. Зло – это зло. Меньшее, большее, среднее – всё едино, пропорции условны, а границы размыты.

– Знаешь, что говорил мне один dh’oine куда достойней тебя? – ответила Цири. – Если приходится выбирать между одним злом и другим, я предпочитаю не выбирать вовсе.

Эредин картинно улыбнулся, свернув мелкими белыми зубами.

– Давно не слышал большей чуши, чем эта. В жизни не существует легких решений, Zireael, – менторским тоном ответил он. – Оправдывать неспособность их принять псевдоморалью – редкостная трусость.

Обвинение стало для Цири последней каплей. Кто он такой, чтобы называть Геральта – Геральта! – трусом?! Она извернулась, пытаясь вырваться из его хватки, невзирая на все больше усиливающуюся боль в боку.

Эредин даже не старался ее удерживать, и когда Цири вырвалась, то собрала все силы на то, чтобы плюнуть ему в лицо:

– И в мыслях не было перед тобой оправдываться, – Цири набрала в легкие побольше воздуха, чтобы сказать как можно громче, – Но, видимо, ты не очень хорошо владеешь всеобщим, поэтому повторю на тебе доступом языке: a d’yeabl aep arse.

Она ждала ответной реакции, но Эредин словно не услышал ее. Он даже и не слушал, устремив взор куда-то вглубь себя, словно внимая неслышимому собеседнику. От досады у Цири едва не навернулись слезы.

Послышался легкий шорох. Обернувшись, Цири увидела две фигуры, идущие им навстречу – темноволосого эльфа с безжизненно болтающейся на перевязи рукой и его спутницу в расшитом золотыми нитями темно-зеленом платье.

По красоте эльфка могла соперничать с самой Францеской Финдабаир – а чародейка была красивейшей из женщин, которых Цири приходилось видеть. Но, как и у всех чародеек, ее красота вызывала скорее страх, чем восхищение. Есть что-то неестественное во всем идеальном и выхолощенном до блеска. По крайней мере, так утешали Цири, не сводя глаз с ее шрама.

Она смутно вспомнила их по портретам в королевской галерее, прямо рядом с покоями Ауберона. Карантир, Золотое Дитя, и Дейдра Сеабагар, его ученица.

«У меня для тебя чудесные новости, Zireael, – раздался в голове мужской голос, – тебе не придется корчиться в муках на королевском ложе. Ценность того, что у тебя между ног, в этом мире безнадежно устарела».

О чем это он? Ничего хорошего эта странная фраза ей точно не сулила. Зеленые глаза эльфки, искусно подведенные серыми тенями, смотрели на нее с холодным любопытством.

Эредин нахмурился и повернулся к телепату. Неслышимый спор продолжался достаточно долго, чтобы вонь, жажда и боль в боку делали свое грязное дело, а у Цири тем временем все больше кружилась голова.

– Мне жаль, Zireael, – наконец сказал Эредин. – Но ты свой выбор сделала, и я не буду тебе перечить.

Карантир растянул губы в торжествующей улыбке.

Какой еще выбор? Они же не убьют ее… Не после всех жертв, которые принесли, чтобы ее поймать?

Она сделала шаг назад.

«У меня есть кое-что для тебя, Zireael, – Карантир сжал в пальцах круглую прозрачную таблетку, внутри которой виднелись синеватые гранулы.

Черта с два она еще раз проглотит пилюлю в этом мире. Последний раз, когда ее так угостили, ей виделись кошмарные картины.

– Нет, – отрезала Цири.

«Не унижай ни себя, ни меня, – устало сказал Карантир. – Я не побрезгую засунуть тебе таблетку в пасть, как взбесившейся кошке».

Нужно следить за своими мыслями. Для них не секрет, что она ищет любой способ, чтобы сбежать… Но им не нужно знать, как именно.

– Катись в бездну, – выдохнула Цири.

Маг громко щелкнул пальцами здоровой руки, словно выстрелил из пистолета, и перед глазами Цири потемнело. «У него грязь под ногтями, – с удивлением подумала Цири, прежде чем потерять сознание. – Никогда не видела эльфа с грязью под ногтями».

***

Цири снились волны. Длинные и короткие, огибающие землю, ритмично пульсирующие. Радиоволны. Микроволны. Видимый спектр. Слова в голове Цири звучали хриплым голосом Адама, и этот до странности низкий голос ее успокаивал. Волны искажались, принимая очертания чего-то иного, чего-то бесформенного, массы, от которой исходил странный и очень низкий гул.

Или это механический гул, который исходил от тонкой металлической иглы?

Яркий свет операционной лампы пробил тонкую пелену сна.

Над Цири склонилась русоволосая девушка, и теперь страстное желание жить в ее глазах скорее пугало, чем располагало к себе. На ухоженных руках с аккуратно покрытыми красным лаком ногтями были надеты полупрозрачные перчатки. Трупный запах теперь был надежно замаскирован резким запахом спирта.

Боль в боку утихла, словно ее и не бывало, но теперь вместо нее начало тянуть низ живота, как перед женскими днями. Цири же и без того раз в месяц боль низвергала на самое дно – она подозревала, что виной тому ведьмачьи грибочки.

Карантир стоял рядом, и на его бледном лице не отражалось ни единой эмоции. Бесцветный блеск глаз усиливал впечатление маски.

Девушка держала иглу прямо перед лицом, визуально разделяя его на две части: опухшую из-за синяка под глазом и со смазанным макияжем, и другую – ухоженную и холеную.

Страх медленно пополз вверх по спине Цири. Она уже видела что-то подобное – только то был шприц, а не игла – в руках одного из самых мерзких людей, что ей доводилась встречать.

Тело так онемело, что она только сейчас сообразила, что ниже пояса совершенно голая и полулежит в кресле, садистская форма которого была ей хорошо знакома.

– Выбаж ми, – попросила девушка. Таким голосом просят прощения – скорее у себя, чем у того, кому хотят причинить вред.

В Цири не шевельнулось ни капли сочувствия. Такой доверь ночной горшок выносить – змею подложит.

Девушка направила иглу ей между ног, и Цири сжала зубы. Она не будет кричать. Она не трусиха. Такое с ней уже бывало, бывало и куда хуже, ей доставалось и мечом, и плетью, и…

«Ты же женщина, – с ненавистью подумала Цири. – Такая же, как и я… Как ты можешь?..»

Но когда она почувствовала, как в ее лоно вставляют острую иглу, то заорала благим матом, забыв про гордость, до боли в перепонках.