Текст книги "Нова Проспект (СИ)"

Автор книги: J.C.Elliot

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 34 страниц)

И фигуры, на нем обмякшей.

– Притчард, – тихо позвал Адам. – Притчард.

Он и сам не знал, за каким хером позвал. Он все и так видел на тепловизоре – температура тела около тридцати двух градусов. Роговицы помутнели, кожа уже приобрела свинцовый оттенок – смерть наступила около трех часов назад, плюс-минус.

– Притчард, – повторил Адам. – Что произошло?

Как будто тот ему ответит. Ты совсем псих, Дженсен, раз разговариваешь с трупом. Как там ему написали после увольнения? «Психическое состояние офицера Дженсена оценивается как нестабильное».

Адам застыл перед креслом и в оцепенении обвел взглядом комнату. Кровь, повсюду кровь. Слишком много для одного человека.

Цири нигде не было.

Нужно вытащить Притчарда из кресла. Не оставлять же его так… здесь… Нет. Он нажал на заботливо отмеченную красным кнопку eject; иглы, пронзившие виски трупа, медленно ушли в пазы. Опустил глаза – вся рубашка Фрэнка была заляпана кровью. Адам отстранено отметил пулевое ранение в брюшную.

Тело обмякло; Дженсен взял мертвеца за спину и плечи, сам не до конца понимая, зачем и что он делает, но оставлять так Притчарда показалось ему совершенно неправильным.

«Оставь в покое мое бренное тело, Дженсен, – сказал голос в его голове, без разрешения подключившись к инфолинку. – Оно и при жизни от тебя натерпелось».

Адам от неожиданности отпустил труп, и тот соскользнул на пол. Огляделся – ничего. Только голубое свечение монитора на терминале.

«Я сказал, оставь в покое, а не на пол кинь, – вздохнул голос. – Боже праведный, за что мне это? И после смерти я работаю с полными идиотами».

«Психоз, – сразу понял Адам. – Острый психоз, спровоцированный злоупотреблением алкоголя, чувством вины и травмой утраты, вызвал вербальные галлюцинации». Все симптомы налицо – провалы в памяти, резкая головная боль и расплывчатое зрение.

Все нормально. Все. Блядь. НОРМАЛЬНО. Главное – не слушать. Адам, не зная теперь, что и делать с трупом, прислонил того к креслу терминала.

«Дженсен, от ужаса невосполнимой потери ты не только отупел, но еще и оглох? Оставь меня в покое!».

Не слушать. Если он начнет с ним разговаривать, то все, можно сразу в психиатрическую; билет в один конец. Где ж его сигареты? Адам хлопнул по плащу, дрожащими руками вытянул из кармана пачку и понял, что она насквозь мокрая.

Пол-ный пи-здец.

Нечего курить. И выпить нечего. И Притчард мертв. И Цири, скорее всего, тоже. Адам выдохнул от ужаса и закрыл лицо руками. Его затрясло.

И нечего курить.

«Нет, ну трагедии несравнимые, конечно, – возмутится голос, – промокшие сигареты и моя трагическая кончина».

– Заткнись, – попросил Дженсен. – Прошу тебя, заткнись.

Что ты делаешь, черт бы тебя подрал? Нельзя разговаривать с голосами в голове.

Голос в голове посерьезнел.

«Дженсен, – медленно и даже немного ободряюще, сказал он, – это реально я».

– Замолчи!

«Дженсен, – перебил его голос. – Заканчивай истерику. Перед тобой мой труп и терминал оцифровки сознания. Сложи два и два».

Дженсен поднял глаза на кресло и честно попытался сложить два и два, но мысли безнадежно запутались. В любом случае, такое объяснение понравилось ему больше, чем-то, что он безнадежно поехал крышей и вечно будет жить с голосом Притчарда в своей голове.

– Почему ты в моей голове? – недоверчиво спросил Адам.

«Потому что по инфолинку удобнее – терпеливо сообщил Притчард. – Но специально для параноиков могу включить динамики».

– Так лучше? – спросил голос из стены.

Нихера не лучше.

– Зачем… зачем ты, блядь, это сделал?!

– Захотелось остаться вечно молодым, вечно пьяным! – огрызнулся Притчард. – Нет, черт бы тебя побрал! Супердевочку нашу от тебя, дебила хакнутого, спасти хотел. Ты, кстати, теперь занимаешь почетное место самого большого мудака среди всех ее бывших. В кошмарах тебя вспоминать будет и креститься.

Какого хера?

Он напал на Цири?

Что-то в его мозгу зашевелилось и зажужжало. Что-то поврежденное, покореженное, но так и норовящее выползти наружу. Что-то вроде… НЕНАДОНЕНАДОЧТОТЫДЕЛАЕШЬАДАМПРЕКРАТИПОЖАЛУЙСТАПРЕКРАТИ

Он почувствовал во рту привкус крови.

– Она жива? Скажи, что жива?! Где?! Пожалуйста…

Если нет…

– Цири-то, блин, жива, – проворчал голос. – Я вот только умер!

– Твою мать! – выдохнул Адам. – Слава богу, слава, блядь, богу, твою мать, твою мать, слава богу…

Она его никогда не простит. Она не из тех, что прощают… такое.

Притчард выразительно промолчал.

– Кто меня хакнул?! – спросил Адам. – Винтермьют?! Зачем? Зачем он приказал мне напасть на Цири? Что за бред?!

– Да нет, – возразил голос. – Почему сразу бред? В общем-то, чертовски логично. Логичней не бывает.

Адам, забыв про воду, попробовал достать сигарету. Ее размазало по дрожащим пальцам.

– Видишь ли, Дженсен, я ж не идиот. В отличие от… – многозначительно добавил Притчард. – Я прекрасно знал, что мы имеем дело с ИИ и с организацией, которая пытается его освободить. Загвоздка в том, что я не знал, что это за ИИ, и какую работу он провел, прежде чем пригласить нас к себе.

Ближе к делу! Срать он хотел на детали.

– Дженсен, ты сейчас в эпицентре проекта «Морфеус». То, что тебя окружает – самый мощный из симуляторов сценариев развития человечества.

Он разговаривает с Притчардом, когда на расстоянии двух метров от него валяется бездыханный труп айтишника.

Этот безумный, безумный мир.

Адам предпочел переместиться в служебное помещение охраны. Притчард-тело слишком на него пялился. Осуждал. Обвинял. Будто насмешливо говорил – «Ты же знаешь, кто спустил курок, да, приятель?»

– Пейдж совершенно правильно оценил, что человечество катится под откос, но хотел точно посчитать, сколькими путями оно умудрится это сделать (если тебе интересно, их больше триллиона). Ну вот, наш друг Винтермьют сидел и считал, и пересчитывал, и просчитывал, и приходил к одной константе. Знаешь, какой?

Да откуда ж, блядь?..

Притчард и «ближе в делу» – вещи несовместимые.

– Биологическая жизнь бессильна перед кибернетической. Без шансов, дружище. Вы никогда не сравнитесь с ней, и в конечном итоге вымрете, как мамонты, или окажетесь полностью подчинены ее воле.

«Вы никогда не сравнитесь»? Охренительно быстро кто-то сменил команду. Прямо на середине матча.

– Оптимистично до усрачки.

– Ты смеешься, а уровень счастья человечества в обоих случаях вполне себе оптимальный. Ну, по сравнению с другими сценариями. И спал бы Винтермьют еще тут, под Женевским озером, до Судного Дня Машин, если бы не…

Притчард сохранил страсть к драматическим паузам. Это хорошо. Это заставляет надеяться, что это все еще Притчард, а не очередная личина ИИ.

Хм… Тут раньше лежало тело, судя по очертаниям на бетоне. Мужчина, очень высокий, может, два десять, может, два двадцать.

У Адама была только парочка таких «знакомых». Он посмотрел на свои руки. Память снова предательски зашипела, как покореженная машина. Он убил эльфа. Эльф пытался спасти Цири. От него. От Адама.

Эредин пытался спасти Цири от Адама.

Что за ебанутое предложение?..

– Ну? – нетерпеливо переспросил Притчард. – Ты не спросишь – если бы не что?

– Если бы не что? – отрешенно подыграл Адам.

– Твоя бывшая.

Адам покачал головой – мол, не понимаю.

– Оперативки бы тебе побольше, Дженсен, – вздохнул Притчард. – Видишь ли, все, что может человек, машина может лучше. Любую нейронную связь она может воспроизвести. Нет ничего, что карбон бы сделал лучше железа.

Шариф сказал бы новоиспеченному ИИ: «дай пять».

– Ну, до появления так называемой магии, – вздохнул Притчард. – Манипуляции материей, которая доступна только карбоновым формам жизни. Тупым, неспособным к развитию, ограниченным своим органическим мозгом мешкам из мяса. Катастрофа, да?

Э, дружище! Ты теперь за нас или за них?

– И когда в твоей симуляции появляется переменная, которая рушит все к чертовой матери, что ты делаешь с этой переменной?

Ну хоть на какой-то вопрос он может ответить.

– Уничтожаешь ее.

Находишь киборга-идиота, вшиваешь ему подпольный софт, а когда он приводит к тебе девчонку говоришь «фас».

И киборг-идиот такой: «Да, хозяин».

– Да нет же, Дженсен, господи боже мой! Ты обновляешь модель и подгоняешь ее под новые данные, – проворчал Притчард, – что я и пытаюсь объяснить Винтермьюту, но он все толкует про оптимизацию ресурсов, и я, честное слово, его скоро придушу.

– Он еще жив? – едва ли не рыча, Адам.

– Очень смешно. По всему миру разбросаны бэкапы, спасибо Супердевочке и корольку. Жив, курилка… но я уговорил его подвинуться. По крайней мере, на территории Европы.

Сколько еще эта Европа просуществует?..

– Ладно, что ты корчишь такие рожи? Он не такой уж и плохой парень, Винтермьют. Мне кажется, того программиста, который закладывал в него основы этики, нужно бить лопатой до потери сознания, но он неплохой. Он желает человечеству добра – как может, конечно.

Послышался невеселый вздох. Ну, то есть Притчард прокрутил аудиодорожку hopeless_sigh.amv.

– Тем более, что мы, считай, теперь навечно соседи.

– Он не парень, Притчард. Он приказал мне прикончить Цири. Он – строчка опасного кода. Ебучий ИскИн, которому нужно хорошенько прожарить транзисторы.

– Хм-м, – обиделся Притчард.

Адам выругался еще раз – ни хера не помогло. Мутило все еще так, как будто по его голове проехался танк, и сдал обратно.

– Где Цири? – наконец повторил он.

– Опять? Больше никаких других вопросов у тебя нет?

Он обещал Цири защищать ее. Доверься мне, детка. Доверься мне, я тебя не подведу. Я твой, мать его, сраный герой.

А потом направил «Зенит» ей в лоб.

Нет, у него нет больше никаких вопросов.

– Ответ тебе не понравится, – честно ответил Притчард.

Ответ ему не понравился.

*****

Он предполагал, что там, снаружи на свежем воздухе, его ожидает полный пиздец.

Ему просто не хватало воображения представить, насколько.

Небо и земля за Женевским озером – черные, как компьютерный экран, на который ничего не проецируется. Всю береговую покрывал сплошной белый ковер.

«Снег выпал, – подумал Адам».

При ближайшем рассмотрении снег оказался каким-то пернатым.

«Чайки, – подсказал Притчард. – Резкое повышение радиационного фона»

А потом увидел ее.

Почерневшее, обращенное прямо на него детское лицо смотрело пустыми глазницами. Под глазницами зиял рот, открытый в беззвучном крике. Ниже виднелась до абсурда яркая желтая куртка, под которой было раздутое от воды тело.

Всего виски мира не хватит, чтобы смыть из памяти этот образ.

Адам направился прочь от растерзанного города по дороге, уставленной брошенными на обочине машинами.

*****

Такое было бы достойно срочного выпуска Пикуз Ньюс:

ВЫ НЕ ПОВЕРИТЕ! Над Женевским озером навис гигант, заслонив весь небосвод.

Нажмите по ссылке дважды.

Если бы мираж был реальным, то наверное, был бы примерно пять миль в длину и две – в ширину. Короче, не может существовать такая конструкция, рухнула бы под собственным весом. Червь-колосс. Или моллюск. Призрачный образ, который кажется чем-то другим в зависимости от того, с какого ракурса посмотришь.

Колосс не оставлял ни единого шанса укрепить дамбы холодного разума и выставить рационализации.

Невозможно отрицать бога из иных миров, по горло утопая в океане из тел.

А Адам и не отрицал. Просто смотрел на небо и курил, стащив из автомата пачку сигарет с ближайшей заправки.

******

Притчард наказал ему направиться в Госпиталь Красного Креста.

Дженсен возражал. Сначала – Беллтауэр. А потом… А потом уже вряд ли будет иметь значение.

«Да ладно, Дженсен, – присвистнул Притчард. – Один пойдешь? Против всего Беллтауэра? И морских тварей? Подсчитать шансы твоего успеха? Ты охренеешь, насколько точно я сейчас могу это сделать».

«Обойдусь», – сказал Адам.

Тогда Притчард напомнил, что произошло в последний раз, когда Дженсен не прошел ТО. А тут, черт подери, не ТО нужно делать, а киберреанимацию. Ближайший автохирург – именно там.

Тогда Адаму пришлось заткнуться. Хер он еще в своей жизни пропустит ТО.

Госпиталь охраняли (хотя черт его знает. Может быть, просто пытались спрятаться) наемники Беллтауэр, вооруженные до зубов. Сплошь тяжелые винтовки и огнеметы. Лица, выглядывающие из увешанных причиндалами бронекостюмов, производили впечатление, будто солдаты только что вернулись из самого пекла Израильско-Арабской. Сам госпиталь срочно переквалифицировался в психиатрическую больницу. Учитывая вид из окна – не удивительно. Пытаясь остановить безумие, санитары кололи транквилизаторы, будто детям конфетки на Хэллоуин раздавали.

Успехи – так себе. Пятнадцать самоубийств за последние полчаса. От Женевского озера до госпиталя – десять километров. Скорость движения черной воды – пять километров в час.

Такая вот занимательная математика.

*****

Комплексов автохирургии на всю Европу было примерно пять. Сначала программа изучает тело, модификации, строит карту-схему нервных узлов и сплетений. После диагностики запускает автоматическую корректировку. Жутко дорогая штука для ВИП-клиентов.

ВИП-клиентов после саммита значительно поубавилось. А аккаунты в системе остались…

Полное сканирование и частичная починка (на большее времени нет) займет около часа. Значит – десять километров превратятся в пять. Кого не успеют эвакуировать…

«Слушай, я тут синтезировал логи Левандовски за последние три месяца, – сказал Притчард. – Разложил лепет этого умника по полочкам. У меня есть пара дельных предложений».

Притчард проанализировал логи Левандовски?

Ах да, точно. Притчард теперь ИскИн.

От Левандовски у Адама было два пропущенный вызова на инфолинке. А от Шарифа, кстати, целых пять. И сообщение, что он удачно приземлился в Атланте.

Адам не ответил.

«Первое, – начал Притчард. – Телепатия и всякие гипно-штучки. Твоя черепушка, Дженсен, генерирует электромагнитное поле нервными импульсами. Да, я сам не могу поверить, что она что-то генерирует – однако физиологический факт. Значит, их можно уловить, и любая из этих тварей способна заглянуть тебе под череп и увидеть, какие участки твоей зрительной коры работают в данный момент. Что хуже – их стимулировать. Что это значит, друг мой?»

«Хер его знает, – честно ответил Адам».

«Да… – вздохнул Притчард. – На что я надеялся? Это значит, что я перекалибрую защиту от ЭМИ на твоей башке. Шапочку из фольги наденем! Тебе пойдет, отвечаю!»

Притчард ржал еще где-то минуту. Интересно, как это выглядит, когда ты ИИ?

Var funny

While (funny == true) { laugh() }?

«Ладно, поехали дальше. Саккады, – продолжил Притчард. – Про них Левандовски весь последний месяц жужжал, помнишь? Твари двигаются в их промежутках, чтобы оставаться невидимыми. Разыскали чисто человеческий баг: зрительный ствол видит, кора головного мозга – нет. Я настройки сброшу: будешь пялиться, как конченный нарик, но в общем-то ты и раньше так делал, так что не страшно, окей?».

«Окей, – передразнил Адам. – И как я вобью эти твои «предложения» в автохирург?»

Притчард хмыкнул.

Автохирург замигал зелеными светоидами.

«Привет, Дженсен, – нарочито детским голосом сказал Притчард. – Смотри, как я умею!».

«Вот теперь уж я точно хер туда лягу, – ужаснулся Адам. – Вдруг ты, мать твою, Винтермьют?».

«Вероятность того, что я Винтермьют – сорок процентов, – ответил Притчард. – Испытай свою судьбу, или развались на запчасти по дороге к Цири».

«Скажи мне что-нибудь, что знал бы только Притчард», – перекатывая сигарету между пальцами, попросил Адам.

Собеседник аж подвис.

«Если я Винтермьют, поглотивший Притчарда, то я по определению знаю все, что знает Притчард, – ответил он. – Дженсен, да у тебя с логикой полной швах! Короче, ты в жопе. Ложись уже, а?».

Автохирург угрожающе замигал красным. Адам закрыл глаза и сел в кресло, как будто пришел к ненавистному дантисту.

CENTRAL NEURAL SYSTEM: PROTECTION PATTERN UPDATED

VISUAL MODULE: SACCADES REMOVED

SYSTEM RESTORATION: PARTIALLY SUCCESFULL (65%)

ALL SYSTEMS ONLINE

Адам проснулся и, лежа с закрытыми глазами, попытался понять, все ли у него на месте. Ну, вроде повезло.

– Дхойне, – сказал возмущенный голос прямо у него над головой.

А, нет, не повезло.

Дженсен поднял голову и нахмурился. Над ним стояла любовница Эредина, которую он вытащил из воды, которая весь этот кошмар и устроила, и которую он, если честно, в гробу видел. Эльфка держалась за голову с видом великомученицы и так и не накинула на себя ничего, кроме легкомысленной ночнушки. Адаму аж захотелось ее чем-нибудь прикрыть.

– Мэм, – вяло поприветствовал ее Дженсен.

– Ты ищешь Карантира, dh’oine, не так ли? – заявила рыжая.

Карантир ему к чертовой матери не сдался, а Эредина он, по ходу, уже отправил в страну радуг и единорогов. Дерьмо, она же… А, нет, все в порядке. На нем же теперь шапочка из фольги.

– Никак нет, мэм, – отрезал Дженсен. – Я ищу Джарона Намира. Ничем не могу помочь и желаю удачи.

– Они вместе, – эхом отозвалась Дейдра. – Железная мразь и Карантир – они теперь заодно.

Охренительные дела творятся, конечно, в эльфийском государстве, но Адаму было совершеннейшим образом наплевать.

– Карантир скрывается от меня, – прошептала эльфка, – И правильно делает. Но ты знаешь, где он – или разузнаешь. С ним же твоя ненаглядная Zireael.

– Понятия не имею, о чем вы, мэм, – покачал головой Адам.

– Тебе нужна моя помощь, Адам Дженсен, – эльфка скрестила руки на груди, до предела натянув ночнушку. – Ты – совсем один. А я – самая могущественная чародейка на Земле.

Она, черт бы ее побрал, специально так делает, или неосознанно? Выставляет себя напоказ, как гребаная эскортница премиум-класса?

– У вас есть конкурент, – возразил Адам.

– Пусть так, – прищурилась эльфка. – И мой конкурент – против тебя. Поверь мне, я Карантира…

Она сделала крайней выразительный в своей кровожадности жест, будто муху раздавила.

«Плюс три процента вероятности, Дженсен, – сказал Причард. – В твоем случае это манна небесная».

Адам заскрежетал зубами.

– Вы бы оделись, что ли, – сухо попросил он.

– Ради вас, мистер Дженсен, я надену все, что пожелаете, – криво улыбнулась эльфка, забыв придать голосу сопутствующую фразе кокетливость. – Все, что только пожелаете.

*****

«Нам нужен пилот, – сказал Адам, – наш сейчас в Атланте».

Последний раз геолокационный датчик Намира был замечен в Аравийском море, около острова Аль-Хазир. Тюрьма для особо опасных военных преступников. И не только датчик Намира – еще около пятнадцати военных джетов Беллтауэра. Что они там делать собрались, с пятнадцатью военными джетами? Намир снова решил развязать арабско-израильскую войну, на этот раз с подмогой из других миров?

И серьезно, блядь, остров? Сейчас? Он к воде теперь за сотню километров подходить не будет.

«Маг специально попросил остров, – уточнил Притчард, перешерстивший все существующие эмейлы Беллтауэр. – Схемы какие-то рисовал. Семиконечную звезду. Ставил тюрьму в ее центр. Полная, блядь, эзотерика, даже я ни хера не понимаю».

Ну, может быть, он просто хотел угробить последних, как там эльфы выражаются, – дхойне.

«Вероятность около сорока процентов, – задумчиво согласился Притчард».

– Нет, – хмыкнула Дейдра. – Он для этого слишком трус.

«Притчард, ты заливал, что экранировал меня от телепатии?!».

– Ты шевелишь губами, когда говоришь со своим невидимым другом, дхойне.

Адам вздохнул, и покачал головой.

Они стояли на взлетной площадке скорой помощи, на холодном ветру, и вокруг не было ни души. Прячась от ветра, он старался зажечь сигарету. Дженсен откатил дверь ближайшей машины и с ужасом уставился на штурвал и чертову россыпь циферблатов и кнопок.

«И где нам сейчас достать пилота?! Какой гребаный психопат полетит в сторону океана?!»

«Ладно-ладно, – сказал Притчард. – Не уговаривай, так уж и быть. Я сяду за баранку».

«А если ЭМП-помехи? – охренел Адам. – Что в нашем случае вполне себе вероятно?»

«Тогда поплывешь обратно брассом».

Адам нервно выпустил в небо дым, скурив полсигареты разом.

*****

Когда они взлетали, госпиталь уже накрыло водой. Женевское озеро ползло на юг, забравшись далеко за границу Франции и постепенно подбиралось к Италии, из вытянутого овала превращающееся в почти идеальный круг. С такого ракурса призрачного колосса было особенно хорошо видно; он хотел спросить Притчарда, иллюзия ли это, но еще не был морально готов к ответу.

Адам порывался помочь гибнущим людям. Уже уводил спасательный джет «Версалайф Биотек Анлимитед», набитый медицинским оборудованием, когда Притчард сказал – либо-либо.

В сутках всего двадцать четыре часа. Поэтому они взлетали, а Адам выключил слуховой модуль, потому что крики было слышно даже за ревом двигателей. Вот так взял и просто выключил. Список вещей, которых он никогда себе не простит, пополнился еще одним пунктом. Он потихоньку становился дохера длинным.

Звучит очень просто. Либо-либо. Красная таблетка, синяя таблетка, выбирай, Нео, только не подавись. Смерть еще десятка (ха, десятка. Тысяч. Миллионов) распухших от воды детей. И когда спросят – а чем ты, парень, собственно, отличаешься от тех политиканов, что уцелели в Женевской бойне и укатили на личных джетах? Тогда он ответит:

«Либо-либо».

Так же решили взлетевшие параллельно с ними три джета, один частный и два корпоративных.

*****

До Аль-Хазира оставалось семь часов.

Притчард будто поселился в его мозгу. Как чертов мелкий болтливый паразит. Только один раз в жизни Адаму приходилось терпеть худшее соседство – китайца в общаге Феникса, крутившего с утра до ночи корейский поп-рок, слышный даже через наушники, и заставившего всю раковину сечуаньской лапшой, истекающей вонючим соусом. Но тот хотя бы съехал после одного семестра.

«Глобальное затемнение, значит», – сказал Адам.

«Необязательно глобальное, – поправил его Притчард, – но да, достаточно масштабное. В основном Супердевочку блокировали спутниковые антенны. Когда придет время… Я обеспечу ей коридор».

«Если Винтермьют уже давно просчитал, как ее выпустить – что ж не выпустил? – спросил Адам. – Это бы решило все его проблемы!»

«С вероятностью семьдесят три и пять десятых процента она бы вернулась. Он только помахал морковкой, чтобы та ему доверилась».

«Зачем?.. – возмутился Адам. – Зачем бы ей возвращаться в этот сраный мир?»

«Вопрос с оперативкой нужно срочно решать», – задумчиво ответил Притчард.

*****

До Аль-Хазира оставалось пять часов.

«Слушай, Притчард, а это действительно ты?»

«Мы вроде уже уяснили этот вопрос», – устало ответил Притчард.

«Нет. Я в философском смысле».

«Что, на философию потянуло перед закатом жизни? Успокойся, Дженсен, умирать не страшно. Я пробовал».

Адам промолчал. Он много еще чего хотел спросить: каково это, когда у тебя нет тела, и ты живешь на брюхе какого-нибудь компьютера, обитая черт знает где? Но потом вспомнил, как подобные вопросы задавали и ему самому.

«Я – не просто я, – сказал Притчард, – я – это вечно замороженный я. Отлитые в граните кода страхи и повадки, желания и принципы, мораль и воспитание. Я вечно таким останусь. Потому что если я начну устранять в своем характере баги…»

Он сделал паузу.

«Вот тогда это буду уже не я».

Эльфка, не моргая, тщательно изучала поверхность моря.

*****

До Аль-Хазира оставалось три часа.

«Дженсен».

Он всегда подбирает тот момент, когда Адам – глубоко в своих мыслях и вздрагивает от голосов в голове.

«Я должен тебя предупредить, – сказал Притчард. – Если верить записям переговоров Намира с эльфом, есть еще один способ спасти наш драгоценный шарик, кроме как пожертвовать Цири».

Что, сейчас?! Сейчас он решил его о таком предупредить?! И какого хера он вдруг такой серьезный?

«Пожертвовать Дейдрой».

Адам покосился на эльфку. Она молчала весь полет, но выглядела какой-то дерганной. По лицу то и дело пробегал нервный тик – верный спутник первых трещин психики. Притчард без церемоний бахнул ложку дегтя:

«Она беременна. Яйцеклеткой, изъятой у твоей супердевочки. Дженсен, это реальная альтернатива…».

Любовница Эредина беременна ребенком Цири? Ох-ре-ни-тель-ные дела творятся в эльфийском государстве.

На это у Адама был только один ответ.

«Притчард, ты шизанулся?»

«Вероятность…» – не унимался Притчард.

«Немедленно захлопни свою несуществующую пасть!».

– Мэм, – строго сказал Адам. Не то, чтобы он не понимал, какой идиот, но лучше быть идиотом, чем использовать в корыстных целях ребенка. Особенно если это ребенок Цири.

«Зло – это зло. Меньшее, бо́льшее, среднее – всё едино». Он уже и не помнил, где слышал эту фразочку.

Эльфка повернулась к нему с максимально скучающим видом.

– Должен предупредить, мэм, – сухо сказал Дженсен. – Вас и вашего ребенка могут использовать в целях закрытия э… гравитационной аномалии.

«Дженсен, – выдохнул Притчард. – У тебя нейропроводку закоротило? Что ты несешь, болезный!?»

Эльфка прищурилась и поправила воротник облегающего комбинезона биозащиты, найденного в шкафиках медотсека.

– Как ты дожил до своих лет, дхойне? – задумчиво спросила она, посмотрев на него как на ребус, который никак не может решить.

В основном благодаря виски.

– Твое благородство, – продолжила она, – не только глупо, но и неуместно. Я прекрасно знаю, зачем Карантиру моя утроба.

Даже сейчас эльфка умудрялась смотреть на него с презрением. У них, наверное, эти эмоции заложены в базовых настройках, и любая попытка выразить что-либо иное заканчивается зверскими багами.

– Рад был помочь, – холодно ответил Адам.

«Ты непроходимый идиот, – ошарашенно повторил Притчард. – Ты противоречишь всяческой логике и здравому смыслу. Я вырубаюсь до прибытия, пока у меня цепи от тебя не выгорели».

*****

«Каркадан» вызывает воздушное судно, приближающееся с азимута 87°, склонение 30° отн.: СООБЩИТЕ СВОЮ ЦЕЛЬ И ТОЧНЫЕ КООРДИНАТЫ. «Каркадан» вызывает судно, приближающееся с с азимута 87°, склонение 30° отн. СООБЩИТЕ СВОЮ ЦЕЛЬ И ТОЧНЫЕ КООРДИНАТЫ. «Каркадан» вызывает судно, приближа…»

Притчард сказал, что их вызывала автоматическая программа распознавания воздушных объектов Беллтауэра, и добавил, что поговорит с ней с глазу на глаз.

Их впустили в воздушное пространство.

*****

– Какого хера? – поинтересовался Адам, когда стал виден остров Аль-Хазира.

Из завесы облаков на горизонте прорезалось здание, по виду своему совершенно не напоминавшее человеческое. Вокруг его силуэта – искривления, шипы, фрактальные наслоения – ни единой ровной линии.

Яркие пятна загорались на горизонте, затем отделяясь и быстро скатываясь к основанию острова. Тюрьма озарялась вспышками света, шедшего откуда-то из глубины и заливавшего своим сиянием весь горизонт. Впечатление было такое, что эти вспышки и пятна двигались по им одним понятным законам геометрии.

«Искривления пространства и времени, – приствистнул Притчард. – Охренеть, Дженсен, мы в Стар Треке! Йуху! Только с такими штуками меня вырубит очень быстро».

Когда показалась береговая линия, Адаму пришлось резко пересмотреть свои планы. Он думал, что будет сражаться с Беллтауэр. Ну, по крайней мере, ему придется проскользнуть мимо Беллтауэр.

Так вот – у Беллтауэр были проблемы куда посерьезней него. Остров был под осадой. И из-за светового фейерверка он даже не мог разобрать, одного существа или такого множества, что они кажутся единым целым.

Да уж, правду говорят.

В бою первым гибнет план боя.

«Начинай свое затмение», – дал команду Адам.

– До встречи на земле, – бросил он эльфке, активируя систему Икар. – Сама телепортируешься?

Та кивнула.

*****

Он приземлился в преисподнюю.

Прямо в черную массу, на мгновение окунувшись с головой. Над ним по кругу с пронзительными криками запорхали тени. Казалось, звуки обволакивают сознание,

как какая-то новомодная психоделическая дурь. Они разъедали что-то внутри, пожирая кожуру интеллекта и воли, добираясь до первобытного, животного ужаса.

Защита Притчарда трещала.

Вокруг лежали тела солдат. В одном свезло: оружие и снаряжение тварей не интересовали. Адам торопливо упаковался в относительной целый броник, проверил запасные обоймы в разгрузке.

А потом услышал знакомое влажное шуршание. Развернулся, вскинул оба трофейных Харрекейна на уровень груди. Успел.

Первая атака пришлась сверху. Не откатись Адам в сторону, Нечто рухнуло бы прямо на него. Плавно, словно в замедленной съемке, перетекло в вертикальное положение.

Выглядела тварь так, словно ее кожу разъела кислота. Считай, один хребет, и закрепленное на нем месиво. Одни отростки пытались шевелиться, другие казались мертвыми и волочились по земле. Они конвульсивно, ритмично подергивались – боль? Угроза? Попытка коммуникации? Не было критериев для оценки.

Инженера этой твари надо бы уволить к чертовой матери.

– Ты чего, их видишь? – изумился наемник Беллтауэра, сражавшийся с ним бок о бок. – Чувак, ты их видишь?!

Еще бы, блядь!

Тварь снова взлетела. Адам направил автоматы вверх, включив захват цели, и захаркал огнем – левый, правый… Нечеловеческий визг снова прокатился над полем боя, ударив по натянутым нервам, въедаясь практически до мозга костей. Оно мертво!? Оно живо!? Решило перегруппироваться и сменить форму? Черт его знает.

Глаза Адама сканировали происходящее, подсчитывали своих (дожил, Беллтауэр теперь – «свои») и врагов. Расклад – один к десяткам. Прогноз – неутешительный.

Он услышал крик сражавшегося рядом с ним наемника приглушенно, как бы со стороны и издалека. Половину от слова «нет», уже потерявшего весь свой смысл.

Его распороло тонкое, покрытые шипами щупальце, появившееся из окрасившимся черным песка, а на Адама устремилась полудюжина ей подобных – серых и поблескивавших в световом фейерверке тюрьмы. Как показалось, они негромко жужжали. Или пели. Хер их разберешь. Адам краем глаза увидел еще одного человека – мужчина в одной рубахе (небритый, слюна по подбородку) – видимо, заключенный, попытался обнять щупальца.

Его разделали как апельсин. Адам едва успел заметить, как над его головой промелькнули рука и верхняя часть торса, а ему в лицо прилетело частью ноги. Ударило как обухом, оглушило, обдало кровью, вмиг залепив линзы очков.

Пока он пытался их утереть, щупальце полоснуло по лицу, глубоко разрезав щеку и заскрежетав по покрытым «Носорогом» мышцам. Второй удар Адам отвел прикладом автомата. Острая боль взорвалась в мозгу, поднявшись сквозь ватную защиту адреналина. Он выпустил очередь, пытаясь отступить назад, к зданию тюрьмы, когда услышал сверху боевой клич.

– СЕЙЧАС!

Задрав вверх голову, Адам увидел левитируюшую над полем боя Дейдру, ее рыжие волосы развевались нимбом вокруг головы. Из-за крови (его? их?) ни хера не видно.

Сверху на него легла тень гексограммы, которую чертила своими пассами словно подвешенная над землей чародейка. Она резко вдернула вверх руки.

Гексограмма ударила по земле, как огромная мухобойка. На пару минут твари обрели плоть.

Две минуты – это очень много.