Текст книги "Glaeddyv vort, beanna (GV, b) (СИ)"

Автор книги: I_NO

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 38 страниц)

– Слушай, вот тут карта, – я протянула клочок бумаги, на котором Фил, каллиграфическим подчерком подписала разные места и нарисовала путь к дому Филиппы. – Можешь мне показать, где вот этот дом.

Менно повертел бумагу в руках, и радостно, почти расхохотавшись, выдал:

– Ты опять потерялась, что ли? – его хохот начал перерастать в дикий ржач, оглушающий округу. – Аника, ты не меняешься совершенно! Это ж вообще через дорогу! – на его глазах аж слезы проступили, – Вон тот дом, – молодой ведьмак указал на развалину, стоящую наискось от лавки. Правда, через дорогу. – Тебе зачем?

– Мне нужна одна вещь Филиппы Эйльхарт, – заговорщицки сообщила я, мстительно размышляя, что раз парень шатается без дела, то его можно использовать в качестве GPS навигатора и с его помощью вернуться обратно, в таверну, и дать возможность Геральту помуштровать молодого парня и научить уму-разуму.

– Ты не знаешь? – глаза Менно округлились. – Она же арестована.

– Ей совершенно не стоит знать, что за вещь мне нужна, – кивнула я. Действительно, зачем приносить стресс в ее, и без этого тяжелую, жизнь? Я встала из-за стола, и двинулась в сторону дома. Менно остался на месте, не шелохнувшись, и не отрываясь глядя на книгу, которую я все еще таскала с собой. Он ее словно только заметил и теперь очень заинтересовавшись. – Ну, пойдем, че сидишь?

– Я тебя здесь подожду, ладно? – парень встал и взял книгу. – Почитаю пока. Не люблю логова чародеек, знаешь ли.

– Ну хорошо, – кивнула я, радуясь, что есть кому таскать этот бесполезный груз знаний.

Дом с виду был не приметным, и не очень целым – второй этаж был разнесен на куски. Как чародейка, любящая жить с таким размахом, вообще тут поселилась? Наверное, выбора не было – тут вообще целых зданий почти нет, и они на вес золота. Интересно, как тут люди зимой живут? Такую дыру не заделаешь одеялом, и скотчем тоже заклеить будет сложно.

В комнате было темно, как в жопе дракона. Серьезно, даже воняло чем-то мерзким, что аж сводило челюсть.

Я на ощупь пошла по дому, ища хоть какой-нибудь источник света, вроде свечи и спичек. Наткнулась на тумбочку, с которой с грохотом что-то свалилось и покатилось по земле. Я стала искать дальше, в темноте сложно было ориентироваться – источников света, вроде окон, архитекторы, почему-то, не предусмотрели, а несгораемыми магическими свечами, очевидно, чародейка не пользовалась. Я шарила руками перед собой, боясь наткнуться на какую-нибудь горгулию, которую оставили вместо стражника. Руки наткнулись на доспехи – ну, ничего себе! Вот он, стиль «дорогобогато», блин. Поставить латы для красоты – вершина безвкусицы.

Я провела рукой по железякам вниз, и доспех неожиданно ойкнул. Я подпрыгнула и с большим шумом повалила что-то еще.

Комментарий к Глава очковая. Встречи и расставания. Менно -герой фанфика http://ficbook.net/readfic/2361838

====== Глава 22. Хоп, мусорок! Не шей мне срок! ======

Я угрюмо разглядывала Филиппу, дивясь тому, что даже в тюрьме она не теряет своего достоинства. Что-что, а этого у чародейки не отнять – спина прямая, взгляд орлицы, тон королевы, и я, рядом с ней выглядящая скорее кактусом на фоне голландских роз, который неизвестно как сюда занесло. Филиппа была не рада такой компании, но выбора ей особо не предоставили – и над, и под, и вокруг нее была только тюремная камера, прутья которой были сотканы из двимерита, материала, упорно блокирующего магию уже на подлете. Вы скажете: “А как же портал?”. Дак вот, на чародейку нацепили и наручники из этой самой фигни и теперь она могла лишь угрожать, сверкать глазами, и размахивать руками, пытаясь улететь. Правда сейчас она была спокойна, и смотрела в стену, которая от этого покрывалась плесенью и угрюмо крошилась штукатуркой. Нет мира лучше вооруженного нейтралитета.

В доме чародейки меня схватили реданцы, объявили ее приспешницей и отправили мотать очередной срок на зону. Две ходки уже, есть чем гордиться, прям бывалый преступник. Слушать моих оправданий никто не стал, к королю бы меня просто не пустили и в целях безопасности тоже нацепили этот двимеритовый браслет счастья, будто бы он мог помочь защитить их от того, чем я и не обладаю, в принципе. Но раз уж Редании захотелось сделать такой шедевральный подарок – отказывать было глупо, мало ли, в хозяйстве потом пригодится. Филиппа, увидев меня, мягко скажем, удивилась, а узнав обстоятельства моего захвата группой медленного реагирования (в доспехах парни развивали скорость не больше черепашьей, не говоря уж о том, что при ходьбе страшно гремели) вообще сорвалась на крик, пытаясь выведать, что я забыла в ее доме. Я ответила уклончиво, что искала туалет и, так ничего и не добившись от меня, чародейка отстала и предпочла вернуться к стратегии полного игнорирования.

Так прошли сутки.

Мне было скучно – в тюрьме нет развлечений, и никто не собирался притащить мне журнальчик почитать. От нечего делать, я сначала начала играть сама с собой в города, но зациклившись на «Дориан-Новиград*» отбросила эту затею, и переключилась на песни, выматывая из чародейки душу своим голосом. Эх, жаль, гитары-то у меня с собой нету – я б устроила им тут всем «Фабрику Звезд».

– Владимирский централ, ветер северный/ Этапом из Твериии, зла немеряно/ Лежит на сердце тяжкий груз… – напевала я, не давая уснуть стражнику, который уже просто мечтал задушить меня в своих объятьях. Он ругался, плевался, и пытался достать меня дубинкой – на большего просто не хватало сил, потому как, в целях безопасности, ему не оставили ключ от камеры, ожидая подвоха от Филиппы. Да, а мальчики хорошо ее знают.

– Может ты прекратишь уже? – с раздражением бросила она, когда мой репертуар переключился с Михаила Круга на Бутырку. Да, приличным девочкам знать такое было не положено, но так то ж приличные.

– Есть идеи, чем еще заняться? – я пожала плечами, мотнула головой и с лицом а ля TrollFace, предложила. – Хочешь, я тебе на грудь купола наколю?

– Зачем? – опешила чародейка.

– Не знаю, говорят в этом есть своя романтика, – вздохнула я. Набрав побольше воздуха в грудь, я уже хотела выдать новый хит, как чародейка, ухмыльнувшись, осадила меня:

– Я ожидала большего от посланца Асгарда.

– Я не посланец, – я отрицательно покачала головой, пытаясь попрыгать на заднице. Она затекла и стала такой деревянной, что если на ней сейчас сделать разрез, то по кольцам можно будет сосчитать, сколько мне лет. – Меня просто в ссылку отправили.

Как декабристов, в Сибирь. А что, этот мир вполне подходит – какие-то жуткие дебри с невозможными для жизни человека из промышленного, современного города условиями, где каждый день тебя ждет в свои объятия холера. И это все при полном отсутствии интернета, и прочих средств связи, надо сказать. И нормальной туалетной бумаги. Филиппа посмотрела на меня с сомнением, после чего сказала в пустое пространство, отвернувшись:

– Я вижу, что у тебя серьезный покровитель, – она встала с пола и прошлась по камере, отмеряя шагами расстояние от стены до стены и, видимо, пытаясь вызвать во мне интерес. – Таких покровителей сложно найти преступнику.

– И как же ты это видишь? – спросила я, внимательно глядя за ее движениями. Неспроста этот разговор она затеяла. Наверняка, чародейке пришло в голову какое-то злое коварство, и она стремиться его воплотить, и, может быть, через Локи. С другой стороны, если она мне объяснит, как связаться с Асгардом в экстренных случаях, то, может, меня отсюда вытащат. Ну не в 911 звонить, в самом деле.

– По ауре, – просто ответила Филиппа. – Она золотистого света – это соответствует высокой должности в Асгарде, и, если учитывать, что ты всего лишь человек, то дело в покровителе.

– А ты по фотографии не лечишь, случаем? Ну там, снимаем венец девственности, привязываем мужа к себе против его воли, сглазы снимаем? – как и любой современный человек, я реагировала на слово «аура» скорее, как на: «туфта, пустая трата денег», и почти не впечаталась такими знаниями разных штук разнокалиберного астрала. Я вообще впервые о ауре слышала в таком контексте, хотя с Трисс знакома была давно и нет-нет, а такая распространенная вещь должна была промелькнуть в ее разговорах.

– Я не занимаюсь такими глупостями, – фыркнула Филиппа.

– Конечно, ты просто сидишь в тюрьме исключительно потому что тут постоянно кормят и тепло, ага, – не стала спорить я, скривив при этом лицо, которое говорило чародейке о многом. – А то, что я смертная ты тоже по ауре определяешь?

– Нет, по блеску твоей души.

Да я прям открытая книга для этой женщины. Это – по ауре, то – по блеску души, третье вообще по форме лба и носа, а характер мой сокрыт в длине пальцев, видимо. Интересно, а линии на ладони, которые разглядывают хироманты, и вправду есть ничто иное, как дорожки судьбы? Может мне еще и карму прочистят (ершиком, например) и чакры отковыряют?

– Зря улыбаешься, я и правда многое могу рассказать, – Филиппе такое обращение к своей высокой персоне было не по душе, и она скривилась не хуже меня. – Ты умираешь, к примеру.

– Удивила ежа тонкими джинсами, – я прекратила улыбаться и резко разозлилась. – Скажи мне что-нибудь новенькое.

– Появилась из Мидгарда, сослали за укрытие одного из принцев, Локи Одинсона, – “Лафейсона” – мысленно поправила я. – Душа разделена, осколок спрятан в замке. Характер инфантильный, не дура, но очень сильно торопишься, и поэтому совершаешь кучу ошибок. Драться не умеешь, но обладаешь большими знаниями в области физики, химии, и прочих наук, которые, к сожалению, так разрознены и запутаны в твоей голове, что толку от них ровным счетом никакого. Что еще? – притворно задумалась чародейка, замечая на моем лице удивление, перерастающее в безграничное «Что за фигня?». Ведьма говорила все таким тоном, что я невольно задумалась о том, будто бы я -слабоумный гений. На 98% слабоумный и на 2% -гений. – Любишь спорить, опрометчива и вспыльчива, но, в целом, добра к людям. Хм… Влюблена в Йорвета и одна, с недавних пор, воспитываешь кота и Белого Волка, – увидев, что достигла апогея моего удивления, она добавила с дьявольской улыбкой: – Это все рассказали мне Трисс и Саския.

–С чего бы Трисс делиться с тобой информацией? – пробурчала я.

– Трисс искала способ соединить твою душу, – резко ответила Филиппа. – Она боялась твоей смерти, потому как быстро привязалась к тебе. Обратилась ко мне за советом и книгами, которые могли ей помочь. Поэтому и рассказала то, что я хотела бы от нее услышать. Мне стала интересна твоя история, но Трисс знала, что ссориться с Асгардом не рискну даже я. Так что ты была в полной безопасности, от моего влияния, во всяком случае.

– Трисс знала про Йорвета? – задумчиво спросила я, размышляя о том, что в моей подруге всегда преобладала интриганка. Сложись все иначе, я могла бы о многом и не узнать, или наоборот, владеть информацией даже в большей мере, чем сейчас. Это могло бы послужить на благо Родины.

– А что с ним не так?

– Спрошу по-другому, – Так, хорошо, таких тонкостей не знали даже эти две магички. – Ты знаешь что-нибудь о линиях судьбы? Можно их как-то посмотреть, или, там, исправить, склеить-переклеить?

– Исправить? – Филиппа хохотнула. – А своими силами затащить эльфа в койку уже никак?

– Не в этом дело. Есть или нет?

– Нет. Просмотреть – да, но на это нужен большой магический резерв, у тебя такого нет, – чародейка гордо выпятила грудь. – А у тех, у кого есть – не станут растрачивать силы на такую ерунду. Все предопределено и ничего исправить нельзя, даже если очень хочется. Бороться с судьбой бесполезно.

– Ерунду, ага, – я улыбнулась самой иронической улыбкой из своего арсенала. – Если бы ты потратила время на такую ерунду, то не сидела бы здесь.

– Я бы попала сюда в любом случае, не одним, так другим способом. Повторяю – предопределено все, мы можем решать только каким путем достичь результата.

– Запутано-то как все, – с шумом выпуская воздух, я потянулась и тоже встала на ноги. Со своим небольшим ростом я была чародейке по плечо, и та могла смотреть на меня верху вниз столько, сколько пожелает. – Тогда можно один совет? Уверена, что люди выстраиваются к тебе в очередь за ними, но все же мне, просто потому что ты здесь и делать тебе нечего, можно его получить?

– Ну, попробуй.

– Если ты знаешь, что на протяжении всех жизней умираешь из-за одной и той же личности, – я подумала, как лучше сформулировать и продолжила: – и знаешь, что ваши встречи приводили к смерти еще во времена, когда не существовало млекопитающих, приняла бы ты такую судьбу и осталась с этим… человеком, допустим. Сказала бы ты ему об этом, если знала?

– Смотря какой результат ты хочешь достигнуть, – кивнула чародейка. – Если ты хочешь попробовать обмануть судьбу, то да – сказала бы, определенно. Бороться должны двое, те, кто связан ее нитями. Если нет – то и суда нет, – Филиппа прислушалась к шагам, прошедшим по коридору, и, помолчав, продолжила: – Но на благополучный исход мало вероятности. Один из миллиона шанс выжить. Я бы просто ушла. Мужчин и женщин на земле много. Выбирай любого.

А я Йорвета люблю, а я от Йорвета торчу, а я от Йорвета шизею будь его уши по рублю. Сражаться бесполезно – и что мне теперь, поднять лапки вверх и сказать: «Ну ок, Провидение, ты победило» что ли? Рассказать все эльфу может и правда стоит – тогда он будет осторожнее в обращении со мной. Или уйдет к Саскии, сбежав от ответственности, как подлый трус. Любовь у него, понимаете ли... Да, такое тоже не стоит сбрасывать с мысленных счетов – Локи говорил, что их сын может стать спасителем местных народов. Еще один минус в мой личный счет.

– Могу дать тебе еще один совет, – оторвала меня от размышлений чародейка. – Если будет возможность – беги в свой мир, не оглядываясь. Здесь тебе ловить нечего.

– Я не уйду, пока мы не вернем Трисс и не поможем Саскии.

– Интересно, каким образом вам это удастся?

– Ты снимешь свое заклятье, и она прекратит быть зомби, начнет соображать и возглавит народ Аэдирна.

– Ты и об этом знаешь? – изумилась Филиппа.

– И Йорвет тоже, – кивнула я. – И он недоволен.

–Тоже мне, влюбленный пингвин, -фыркнула магичка. – От него никакого проку, кроме отряда лучников. Поэтому пусть сидит в своей норе и не высовывается, пока его не прогнали.

– Вы хотите предать его?

– Он мне больше не нужен, – ухмыльнулась ведьма. – Что до Саскии, то нет. Я не стану снимать заклятье.

– Потому что ты злая и алчная старуха, с мозгом, захваченным маразмом?

– Кто из нас старая, я спрошу у тебя лет через пятьдесят. Лет через сто этот разговор вовсе не состоится ввиду отсутствия одной из сторон.

Мы снова замолчали и в этот раз надолго. Разговор исчерпал сам себя, и после сказанного магичкой, я как –то не жаждала стать ее совсем уж близкой знакомой. Она меня окончательно взбесила известием, что они хотят выгнать Йорвета обратно в леса – а ведь часть его отряда головы положили на то, чтобы отстоять Верген. Он же совсем с катушек съедет и все, пиши – пропало, совсем одичает там. Был нормальный эльф (ну, гипотетически, хотя стоило бы его психотерапевту показать) и нет его больше. Понимаю я, почему он ненавидит чародеек – если они почти все такие, стремные и мерзкие, то да. Инквизиции на них нету.

Прошел час, другой, мы уже и пообедали, и поужинали, и все это в полном молчании. Из прохода, тянущегося к канализации, куда сбрасывали трупы, чтоб всякая падаль их сжирала, доносились утробные звуки и страшная вонь, мешающая нормально принимать пищу. Видимо, Филиппе было итак комфортно, но я чувствовала себя рядом с ней, как на пороховой бочке – вот-вот рванет и будет плохо. Я бы ей в волосы вцепилась, косы б повыдергивала, чтоб научить хоть какой-то добросердечности и благодарности, да у меня руки связаны.

Когда я уже укладывалась спать, нас внезапно решили посетить какие-то люди. Прям целая делегация, и явно не по мою душу, поэтому я забилась в самый дальний угол, и решила сделать вид, что меня тут нет. К тюрьме прошла большая толпа народу – много стражи и двое вельмож. Один был стар, кудряв, в черном одеянии и со значком Нильфгаарда на груди, другой же – средних лет, брит, и в короне. Похоже, это Радовид собственной королевской задницей. Второй, его приятель, скорее всего Шилярд, посол черных, который хотел убить Геральта, когда тот попытался забрать статуэтку Трисс – больше никто из нильфгаардцев не любяит так долго тусить на Севере. Ах, вот ты такой.. Из-за тебя Трисс отправили на пытки. Шоб ты своей вставной челюстью подавился.

Дверь камеры открылась, и охрана быстренько забежала внутрь. Меня подняли и, захватив руки, поставили перед монаршьи очи – сколько королей я уже повидала, не счесть. Так скоро и Императору Эмгыру руку пожму. Хотя, может и Львице из Цинтры* – в зависимости от того, как пойдет моя дальнейшая судьба. С Филиппой обошлись еще строже – ее держало стразу трое, но она, не обратив внимания на сей факт, поклонилась и очень вежливо поприветствовала вновь прибывших:

– Ваше Величество, – сложно делать реверанс, когда тебя держат три здоровенных парня, но у чародейки получилось. Радовид ее стараний не оценил и злобно бросил:

– Я долго ждал этой встречи! Ты так внезапно покинула Реданию, что не дала и шанса попрощаться… должным образом, – на последнем словосочетании было такое ударение, что даже мне стало понятно, почему она сбежала и какой такой прощальной вечеринки избежала чародейка. Где лучшие припевы? У нас в клубе! Где хорошо в Железной деве? У нас в клубе! Где тебе иглы засунут в чрево? У нас в Клубе! Если ты ищешь палача – ищи его в клубе!

– Ваше Величество, – продолжая сохранять достоинство, чародейка выпрямилась и посмотрела королю прямо в глаза: – Я не понимаю, почему меня арестовали. Все, что я делала, служило интересам Редании – поддержка мятежа, ослабление Хенсельта. Я рисковала собственной репутацией для вашего блага.

Ух, как завернула. Такая найдет как выкрутится, только вот никто из окружающих не повелся на ее игру – королю откровенно было насрать на ее аргументы, посол ухмылялся, а я изображала дерево. Король даже не изменился в лице – весь его начищенный, парадный доспех словно излучал ненависть к чародейке, да такую огромную, что мне стало как-то не по себе – из-за нее может и мне достаться, да не слабо. Может и доживу до своей предназначенной кончины, только частями – мало ли, вдруг пытать вздумают. Я на всякий случай чихнула, выпуская панику на волю, и испугалась, что все решат посмотреть на меня – но Радовид был слишком поглощен пугливым глумлением над чародейкой и не заметил бы даже целую батарею танков у себя за спиной.

– Я уже не тот маленький мальчик, что верит каждому твоему слову, – бросил король своей бывшей советнице.

– Радовид! – воскликнула волшебница, и, если бы ее не держали, то точно подалась бы вперед и наступила тому на ноги. – Я не понимаю! Я была с тобой в самые трудные минуты твоей жизни. Без меня ты бы не стал тем… кем стал.

– Ты все прекрасно понимаешь, – кивнул Радовид, и, видимо от стресса, заходил по комнате. – Ты плела заговоры против моего отца, и против меня. Весь реданский двор трясся перед могучей Филиппой Эйльхарт. Но те времена прошли.

А ты, видимо, до сих пор трясешься, если загнал ее в клетку и даже тут, когда она связана, дрожишь, как нашкодивший мальчишка, которого вот-вот отхлещут розгой в духе, как завещал великий Макаренко. Радовид, конечно, выглядел как король и внушал большее уважение, чем тот же Стеннис, но… чародейки он боялся не меньше, чем она его. И Филиппа понимала разницу, но...

– Ваше Величество, это не так… Позвольте мне все объяснить, – умоляла магичка. Но результата ее тон несчастной жертвы не дал, и она резко сменила стратегию, вновь представляя собой грозную, достойную своего ремесла ведьму. Сухим голосом она спросила: – В чем меня обвиняют, король?

– Трисс Меригольд любезно составила для меня список лиц, состоящих в, так называемой, Ложе Чародеек, – услышав знакомое имя я с интересом взглянула на Шилярда. Как сейчас она? Что с ней? Мне хотелось задать ему тысячу вопросов, но я тоже боялась подать хоть один повод для того, чтобы меня отправили в пыточную и так же «любезно попросили» о чем-нибудь другом. И не один Феликс Филицис мне не поможет, ведь я тупее мозгошмыга. – В ней состояли так же чародейки из Нильфгаарда, но о них можете больше не беспокоится, моя госпожа.

– Трисс? Ты сошел с ума! – воскликнула Филиппа.

– Вы заказали убийство Демавенда, приказали убить Фольтеста, – громкоголосо объявил Редовид. – Я подозреваю, что ты так же замешана в убийстве моего отца. И, сними я сейчас двимерит с твоих рук, убила бы меня.

Вот это новости! Так это все чародейки?! Даже не нильфы? Ничего себе замес – вот это я понимаю, замешать кашу из немецкого топора, и подать ее как грузинский шашлык в японском ресторане. Скандалы, интриги, расследования – и все это сделали магички, контуженные жаждой власти?! Интересно, если их не переубивают после этого и не разнесут Аретузу по камушку к ведьмаковой бабушке, то я просто ничего не смыслю в большой политике. И все это ради власти. Этот этап ложа-особенно-заигравшихся-с-королями-дур проиграла. Хотя у меня в голове что-то определенно не клеится, не увязывается в общую картину, основная ось, на котором строилось обвинение, все же была прочной.

– Тебе конец, Филиппа. Мы проведем процесс, как положено, но знай, что ты не вывернешься. На этот раз. Тебя обвинят в заговоре, измене, убийствах. С тебя сдерут кожу, а утром отправят на костер.

Старые добрые методы Средневековой Европы – процветают везде, где хоть на минутку зайдет разговор о магии. Интересно, а почему именно на костер? Им бы лозунг: “Огонь – обжигает тело, согревает душу!” Почему не топить, по славянской традиции? Это ж дешевле и выбросов вредных нет в атмосферу совсем. А так они свои флюиды выпустят и заразят еще очень много людей своей алчностью – эпидемия будет.

– У тебя есть шанс облегчить свои страдания, – сделал вид, что смилостивился Радовид. – Признайся во всем, здесь и сейчас, при после Нильфгаарда, – он вдруг резко подался вперед и схватил магичку за подбородок, вглядываясь в ее лицо. Вот-вот нос откусит: – Посмотри мне в глаза и яви свое раскаяние и покорность… – Он ждал реакции с минуту, я ждала, что она ему плюнет в рожу ядом и убьет на месте. Но они просто смотрели друг на друга, одна с презрением, другой с ненавистью. – Ну, как хочешь. Палач! Выколи ее гнусные глаза.

Рослый детина, до этого мирно жевавший соломинку в углу, извлек из кармана нечто, напоминающее ложку для мороженного и деловито подошел к Филиппе. Женщина задергалась, пытаясь вырваться, но бравые ребята из охраны короля держали ее крепко, один даже руками зафиксировал лицо, чтобы чародейка не смогла увернуться. Палач подошел, и улыбаясь во все свои гнилые зубы, потянулся «ложкой» к лицу. Я зажмурилась и слушала, как чародейка кричит от боли, но боялась даже посмотреть на это. Сознание готово было птичкой вспорхнуть в небеса, оставив мое тело валяться в глубоком обмороке. Чародейка кричала так, что даже пол содрогнулся, а потом все резко закончилось. Я услышала звук падающего тела, и, проверяя, что это не я шмякнулась, увидела лежащую на полу чародейку, по-детски радостного Радовида, и совсем серьезно глядящего на меня палача.

Посол тоже обратил внимание на мою персону и зашагал ко мне. Я думала о том, что умереть от инфаркта – не самая плохая идея, но вот что-то мне не умиралось, а Шилярд был все ближе:

– Рад познакомиться с вам, госпожа Эмергейс! – Я словно впервые слышала свою фамилию, которую сама же когда-то и придумала, едва попала сюда. Нельзя человеку без фамилии, а то у него в паспорте прочерк стоять будет. – К сожалению, мы знакомимся при таких мрачных обстоятельствах. Отпустите ее!

Меня почти ласково толкнули, желая уронить, как и чародейку, на пол, но я устояла, лишь не немого покачиваясь от ужаса. Я кивнула послу, не в силах произнеси хоть слово. Он с улыбкой наблюдал за моими действиями:

– Как поживает мастер Геральт? – я показала лойс, и попыталась произнести, хриплым и едва слышным голосом:

– Нормально, спасибо, не вашими молитвами.

– Как вам угораздило попасть в тюрьму? Да еще и во второй раз? Неудачный поход в гости?

Я закивала, соглашаясь.

– С вами все хорошо?

– Прекрасно, – пробормотала я. – Что вам нужно?

– Это еще кто? – недовольно проговорил Радовид, подтягиваясь к нашему тесному дружественному кругу.

– Это подруга ведьмака Геральта из Ривии, – пояснил нильфгаардец. – Я бы сказал, что она безобидна, но, видишь ли, мои шпионы донесли, что у девчонки хорошо подвешен язык. Она вдохновляла крестьян в Вергене на борьбу с Хенсельтом, она почти оправдала принца Стенниса, хотя все указывало на его участие в отравлении Девы из Аэдирна. Ну, и о ней мало известно – ровно два года назад она впервые появилась в наших отчетах, как спутница ведьмака – иностранка, которая не может и слова сказать на Всеобщем. Докладывают и о связях с Асгардом. Занятная, в общем-то, личность.

– Что вам нужно? –уже лучше владея голосом, который все равно дрожал, повторила я свой вопрос.

– Мне нужно, что бы вы, милая девушка, засвидетельствовали на совете, что случиться послезавтра, причастность ведьмака Лето из школы Змеи к убийству Короля Фольтеста. Нужно, что бы вы опознали и чародейку Трисс Мериольд. Ну, и еще парочку показаний по мелочи. Разумеется, вас наградят за подобное участие.

– Я видела Лето всего пару раз, – проговорила я, кивая. – А что с Трисс?

– Уверяю, ваша подруга цела. А ее здоровье зависит только от вашего решения. Впрочем, как и ваше. Мы договорились?

Все лица – охраны, палача, Радовида и посла были устремлены ко мне. Мне такое внимание вообще не льстило, зато было на руку Геральту, что вдруг замаячил в проходе, ведущем в канализацию. Ведьмак закивал мне, изображая китайского болванчика, чтобы я соглашалась на все. При этом, делал он все это беззвучно, но все равно было удивительно, что его никто не видит. Я решила послушаться Геральта и произнесла короткое: «Да!» чем вызвала улыбку одобрения у посла. Белый Волк спрятался обратно, делая вид, что его не существует и вообще это был мой персональный глюк. Посол похлопал меня по спине:

– К сожалению, пока вам придется остаться здесь, в столь не лестной компании, – он указал на корчащуюся на полу Филиппу. – Поверьте, это в целях безопасности и… гарант того, что вы не сбежите. Я очень надеюсь на вас.

– Я обязательно приду на совет, – хрипло пообещала я, чувствуя, что мои ноздри расширялись от негодования. Присутствие ведьмака повышало мой боевой дух сразу на пару тысяч пунктов.– Что бы не случилось, приду... Поверьте.

После чего посол повернулся и подвигал своими кривыми ногами прочь, поманив за собой Радовита и всю их свиту. Шаги отстучали размерено по коридору, голоса смолкли, и мы снова остались в шестером – я, Филиппа, три стены и охранник. Я подошла к чародейке, попыталась помочь ей подняться и дать опереться на свою руку, но, едва оказавшись вновь в вертикальном положении, она меня почти оттолкнула. Каждый по-своему борется со стрессом, хорошо, что двимерит блокирует магию.

Из прохода пронеслась стрела, попавшая четко в глаз стерегущему нас недоумку. Не ожидавший атаки страж, взвизгнул и повалился на землю. К клетке темницы подошел Йорвет, пряча лук за спину и Геральт, почесывая голову. Они переглянулись, посмотрели на замок, и одним коротким взмахом меча, от него осталось только воспоминание и две сломанные дужки – теперь его только на вторсырье. Чтобы тот не звякнул об пол, привлекая лишнее внимание, эльф поймал того в полете к земле, и положил в карман. Открыв железную решетку, Геральт тут же бросился ко мне, и с размаху дал щелбана:

– Зачем ты вообще пошла в дом Филиппы? – негодующим шепотом воскликнул мой друг, и, в сердцах, дал второго щелбана посолиднее. Дуя на место удара, после которого могла вылезти шишка (прям в центре лба, и ежили она появится, я стану единорогом и улечу на радуге от всех этих злых мужиков), я мысленно пообещала отомстить Геральту при первой же возможности, но пока у меня связаны руки, и я ничего не могу сделать. Следом подошел Йорвет, и вместо приветственного поцелуя, он развернул меня спиной к себе и начал ковырять замок на наручниках с видом профессионального взломщика.

– Не легко было до вас добраться, -вдохнул Геральт, подходя к Филиппе. – А тут вы обе вместе – сразу, в одной камере. Просто двух зайцев одним выстрелом.

– Как они могли? – театрально взвыла чародейка. – Радовид. Тот самый маленький Радовид! Я учила его чародейским фокусам. Освободите меня! Я должна отсюда выбраться!

Замок на моих руках щелкнул, и руки приобрели долгожданную свободу. Пошевелив запястьями, и потерев место, куда пришелся воспитательный метод Геральта, я произнесла с сомнением:

– Не, не надо. Это она наняла Лето, чтобы он убил Фольтеста. Шилярд так сказал, во всяком случае.

– Он говорил только то, что желал услышать Радовид, – разозлилась чародейка, разворачиваясь на звук моего голоса. Пустые глазницы, с кровавыми подтеками, задрожали, и, если бы у нее были глаза, то они бы сузились, как при бешенстве: – Полуправда, вырванная из контекста не слишком отличается от лжи! Помогите мне вырваться отсюда, и я обещаю, что отвечу на все вопросы. И сниму проклятье с Саскии.

– Заткнись, ведьма! – Йорвет взбесился, но не кричал, а только шепотом, шипящим и явно угрожающим, произносил слова. Прежде чем все успели опомниться, он схватил чародейку за горло, и начал сдавливать. Геральт смотрел на это равнодушно, как на обычное дело, я покурила пальцем у виска, но тоже промолчала. Йорвет поднял ее от земли и бросил: – Ты и так сделаешь это, или я тебе голову оторву. Филиппа же не вырвалась, только хрипло произнесла:

– Моя смерть изменит не многое. У таких, как ты, эльф, нет права никого судить.

– У него прав целый вагон и еще конвенция по правам... нелюдей, – вставила я. – Ты же не забыла наш разговор? Сказать ему, что ты планировала отослать скоя’таэлей обратно, как только они станут не нужны? Ой, я, кажется, проболталась! – издеваясь, передразнила ее я. – Я же говорила, что он прям мечтает с тобой встретится.

– Тогда усмири его, – попросила магичка. – Мне тоже есть что рассказать. Думаешь я не догадалась, кто убивает тебя?

От такого заявления эльф опешил и поставил чародейку на землю, уставившись на меня так, словно в первый раз увидел. Геральт тоже повернулся и всем своим видом выразил полное удивление происходящему. Я пожала плечами, так, словно все в порядке, и ляпнула: