Текст книги "Glaeddyv vort, beanna (GV, b) (СИ)"

Автор книги: I_NO

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 38 страниц)

– Я не знаю Старшей Речи, – я вздохнула, остервенело обматывая свободный край носка на манер портянок. – А в переводе, наверное, будет не то. Нет обычно у пересказчиков той экспрессии и богатого языка, который дает нам оригинал.

– Да, скорее всего. У нас есть слишком много слов, которые вы никогда не сможете перевести, – эльф смотрел на мои попытки, откровенно потешаясь. Смущение у него улетучилось. Еще немного и я стану для него «своим парнем», и он пригласит меня на рыбалку с пивом да проститутками. У всех мужчин проблемы с носками. Даже у Локи они были – царственная особа не могла носить одни носки два дня, а если ему приходилось одевать два носка разного цвета, то это и вовсе был кошмар, грозящий перерасти в бурю. Элеас продолжил: – Это слишком сложно для вашего понимания. Вы, Dhʼoine, любите всему давать простые названия, не вдаваясь в суть. Вам кажется, что одно слово может заменить десятки других.

– У меня тоже есть много слов, которые вы никогда не сможете перевести, – попыталась я сбить спесь с возгордившегося своей расой эльфа. Эта их национальная идея о том, что Старший Народ превосходит нас во всем – порядком заезженная пластинка. В своих глазах, остроухие видятся себе чуть ли не посланцами бога на земле, придумавшие и принесшие отвратительным обезьянообразным дикарям культуру, науку и религию, которые мы, неблагодарные животные, отобрали и присвоили. На деле же вся эта узколицая братия – народ, наиболее подверженный болезни «исключительности нации» ибо для них это единственный способ нести в массы разговоры о том, как они восхитительны и прекрасны. И не важно, что слова расходятся с делом. Главное – это донести грязному обывателю их высокопарную мысль о превосходстве над, не так давно эволюционировавшим от неандертальцев, человечеством.

– Да? – с интересом спросил эльф, откровенно вкладывая в голос свое неверие в мои слова. – Например?

– Mamihlapinatapai, – попыталась с первого раза выговорить я, что не всегда удавалось. Строго говоря, это не совсем местное слово и даже не из словаря русского языка, но ведь эльф этого не знает, так что тс-с-с-с. – Оно означает взгляд между двумя людьми, в котором выражается желание каждого, что другой станет инициатором того, чего хотят оба, но ни один не хочет быть первым. Например, ты и я идем по полю. Вдруг перед нами появляются разбойники-новички. Им страшно напасть, но вроде как уже пора бы хотя бы попросить закурить. И я, и ты, и они знаем, зачем мы здесь сегодня собрались. И думаем мы с тобой о том, чтобы напасть самостоятельно, раньше, идя, так сказать, на опережение. Но обоих терзают сомнения – может ребятки просто проходили мимо и подстерегают совсем других жертв? Тогда наша атака бессмысленна, только время зря потратим. И вроде каждый жаждет уже надавать по кумполу, оба ждут того, что его друг начнет махать саблей первым. Поэтому, в результате и возникает этот самый «Mamihlapinatapai».

– Ужасный пример, – Элеас с улыбкой покачал головой. – Я пойду с тобой на рынок. Можно?

Пока мы шли – обсуждали преимущества наших языков. Элеас восхвалял свою Старшую Речь, мне же пришлось ограничится Всеобщим. О существовании Великого и Могучего эльфу было еще слишком рано знать. Молодой боец утверждал о своем родном, мол, он более певуч и красив. Я говорила, что у нас тоже есть прекрасные, нежные слова. Например – телятинка. Звучит вполне ласково, если отбросить смысл. Тогда эльф заявил, что у нас слишком много матерных слов. Я поделилась своими знаниями в ругательствах Старшей Речи – единственное, что я хорошо запомнила и могла бы рассказать даже если меня ввергнуть в кому. Главным же аргументом эльфа стало служить то, что его язык гораздо сложнее. Более тяжелое словообразование, грамматика и изменение по числам, и падежам, интонация. Тогда я начала протестовать, что это самое отвратительно в Старшей Речи. Язык должен легко усваиваться. На что мне ответили, что Dhʼoine и не должны хорошо понимать Hen Llinge, не доросли еще.

– Я тоже Dhʼoine, – резко возразила я. Это слово казалось уж больно уничижительным – во рту отдавало какой-то пакостью. Может, тут дело как-раз-таки в хваленой интонации, с которой эльфы его произносят. Блохастая собака на их языке звучит гораздо приятнее.

– Ты не совсем обычная Dhʼoine, – Элеас улыбнулся. От моего возмущения сразу и след простыл – такой искренней и приятной показалась его улыбка. Она поднимала настроение своей теплотой. – Ты дружишь с ведьмаком, на равных общаешься и с эльфом, и с краснолюдом. Даже суккуба, – тут он немного помрачнел, – ты пожалела. Обычные люди так не делают. Хотя, может дело в том, что ты иностранка. Твоя родина очень далеко, я прав?

Ты даже не представляешь, насколько. На карте ее не отыскать, тут нужен другой глобус. А вероятно, и карта другой галактики. Можно, конечно, попробовать сориентироваться и порыскать на ночном небе, но я не уверена, что наше Солнце отсюда видно – оно ведь маленькое, в сравнении со многими другими звездами, и его свет сюда может не долетать. Надо бы как-нибудь попробовать стать астрономом на ночь, запастись трубой и разыскать родные пенаты, что бы было потом куда ностальгически смотреть, томно вздыхая и причитая в стиле Сигерима: «Да что ж ты будешь делать, ох-хо-хох.»

– Я вроде бы даже говорю без акцента, – разочарованно выдохнула я. – А все всё равно догадываются. У меня на лбу написано или Геральт просто предупреждает всех заранее, что бы люди могли смотреть сквозь пальцы на неадекватные действия и не пытаться сдать на принудительное лечение?

– У тебя не совсем обычная внешность, – он кивнул на темные концы волос, остатки черной краски. – Другой образ мысли, и, как следствие, не совсем обычные поступки. Ни один человек не полез бы просто предупредить Йорвета в самое сердце территории скояʼтаэлей. А ты пошла…

– Тогда, в благодарность, твой командир мог бы хоть раз послушаться, – я снова вспомнила о суккубе. – В конце концов, если бы не я, Лето бы его просто убил и закопал в лесу. И остаё-ё-ётся только тёмно-серы-ы-ы-ый/ Кусок промокшей, вздувшейся фанеры-ы-ы/ И никакой фамили-и-и-и на ней, * – я начала напевать, растягивая слова и ужасно фальшивя совершенно нарочно.

– Йорвет больше сотни лет командует Aen Seidhe. У него был свой отряд, когда моя мама еще только узнала, что у нее родится сын. При этом со своей работой он управляется весьма успешно, – Элеас, видимо, командира очень любил и попытался его защитить от нападок. – Он просто не привык, когда ему указывают. Особенно девушки.

– Саския же указывает, – попыталась я поспорить. Саския девушка, дхойне и куча других страшных слов для лидера белок, но все как-то упускают это из виду.

– Ты – не Саския, – спокойно ответил собеседник. Увидев, что я нахмурилась, он поспешил вставить: – Я не хотел тебя обидеть, я просто хочу сказать, что она дает нам новую надежду на то, что наша борьба не прошла зря. И еще Йорвет давно… ну, мне кажется, что он к ней неровно дышит. Она красавица и грудь на месте, – он на секунду осекся и быстро добавил: – Ты тоже очень красивая.

– Угу, я просто не фигуристая блондинка с мечом в руках, – его слова звучали как «ты не жирная, просто родители тебя откормили, стараясь оградить от стриптиза и проституции», поэтому я очень даже расстроилась. Одно дело, когда ты сама знаешь о своих недостатках, а другое – когда на них указывает совершенно не знакомый тебе парень, пусть и симпатичный. Вдвойне обидно, что симпатичный. Стараясь не выдать проскользнувшую ревность, я с грустью прибавила: – И армии у меня нет.

– Зато ты добрая, – возразил эльф. – А еще веселая. Этого достаточно, чтобы быть хорошей девушкой и примерной женой. Любой нормальный мужчина будет рад связать с тобой свою жизнь.

Твой командир, очевидно, не нормальный. Хотя, чего это я. Йорвет по определению не должен таким быть. Не то воспитание, да и обстоятельства, которые он себе придумал, не дадут выйти за рамки того, кто он есть. В лесу туго с манерами, некому демонстрировать правила этикета. Зато запросто можно застудить остатки мозгов, выйдя из реки после «душа» на хорошо продуваемое пространство. Вообще, чего это я опять думаю о Йорвете? Я начала злиться на себя, стараясь прекратить все попытки сознания привязать лидера белок к сердцу морским узлом. Хватит, довольно. Мы уже вошли на рынок. Сегодня, в середине дня, тут было очень оживленно. Туда-сюда шныряли зеваки, разглядывая немногочисленные прилавки торговцев. В силу того, что город пока не имел доступа во внешний мир – передвигаться через горы не решил ни один нормальный караван – товаров было немного и все они были местного производства. Свежее мясо от какого-то краснолюда, рыба, выпечка, одежда от местной модистки (да, тут была и такая, фешн из май профешн, блин), оружие, выкованное прямо из того, что добывали на местных шахтах —вот и все, что тут было представлено. Ни особого выбора тканей, ни специй, ни товаров из далекой Заррикании – всё, что было привезено извне уже давно раскупили. Правда, народ еще на что-то надеялся, поэтому и приходил. Я сразу направилась к Фелиции – там всегда были редкие разноплановые товары, которые она умудрялась выменивать у местных за бесценок, позже продавая по астрономическим суммам, представляя самой ультра незаменимой вещью в хозяйстве. Но главным источником дохода девушки были книги. У недомагички была потрясающая маленькая библиотека – книги по истории, географии, даже маленькие монстрариумы для любителей экстрима. Большую часть этого добра она притащила из Аретузы – магической школы, в которой состояла ученицей. Мы с ней немного поболтали о всяких глупостях – она была большой любительницей разносить сплетни. Рассказать что-то Фил было, как дать объявление по радио – все ее друзья немедленно обо всем узнавали. Элеас, быстро устав от нашей бабской болтовни, отправился разглядывать наконечники для стрел. Едва он отошел, Фелиция сразу попыталась выведать кто он мне, каков его статус в обществе и сколько ему лет. Получив совсем не те ответы, которые она ожидала, девушка заметно разочаровалась, но быстро оправилась, вспомнив какую-то очередную нелепую историю, еще вчера произошедшую с одной из ее покупательниц. Ученица чародеев даже предложила сделать новую прическу в эльфийском стиле, что бы «добавить красоты в глазах представителей Старших Рас», но я отказалась – эльфы всегда считали женщин-людей некрасивыми, как мы считаем таковыми женщин-краснолюдок. Мне нравиться ходить с хвостиком на голове – так можно скорректировать округлость моего пухлого лица, немного вытянув пропорцию лба. Болтая, я попутно разглядывала товар – сначала приглянулся учебник по Старшей Речи, но цена у него неприятно кусала за карман, даже скидка особо не помогала. Я пожалела, что не прихватила книгу с собой из Флотзама. Надеюсь, трактирщик, которому мы не заплатили, выручил неплохие деньги. Потом я все же присмотрела себе «Все о драконах» и решила прикупить ее. Едва я отошла от болтушки, как меня снова нагнал Элеас и подарил красивые бархатные перчатки. Еще он прикупил пирожки с яблочным повидлом, и мы решили их слопать где-нибудь по дороге. Я ожидала, что мы пойдем в трактир, но эльф потащил посмотреть Верген его глазами. Раза два я была уверена, что мы потерялись – все-таки строившие город краснолюды понятия не имели о том, что улицы можно строить параллельно и перпендикулярно друг другу, но эльф уверенно вел меня по запутанным улочкам, попутно рассказывая о наших общих знакомых. Оказывается, Киаран тоже хотел зайти, но Йорвет нагрузил его работой – вовсю шла подготовка к осаде. Скояʼтаэлям приходиться сейчас обучать ополчение. Крестьян и ремесленников, если точнее, что бы хоть как-то попытаться отстоять город. Все-таки у Хенсельта была большая армия, по подсчетам совета выходило, что на одного нашего приходилось по пять, а то и десять хорошо выдрессированных бойцов, которые не вчера впервые увидели оружие. Наша же, жаждущая славы, кметская толпа в жизни кроме плуга и косы ничего не державшая, могла, пока что, покалечить только сама себя, да окружающих собратьев по оружию. Понимая, что от таких вояк толку почти никакого нет, а отстоять город придётся в любом случае, эльфы упорно стремились хоть к какому-нибудь результату, гоняя крестьян день и ночь. И даже при условии, что произойдет чудо и вчерашние скотоводы станут хорошими бойцами, преимущество все равно на стороне врага. Расклад подобного рода никого не устраивал и среди скояʼтаэлей начали ходить толки, что Йорвет собирается взять небольшой отряд и отправиться за подмогой через горы (потому что нельзя просто взять и перейти горы в одиночку, он же не Беар Грилс). Я начала уставать от его болтовни и постоянной ходьбы. Мы бродили больше двух часов, а эльф даже не выдохся. Я постаралась тонко намекнуть, что хорошо бы уже вернуться, но бывший возлюбленный суккуба ни разу не понял, почему я так упорно говорю про трактир и прекрасную уютную атмосферу своей комнаты. Мы вновь и вновь тащились по городу, обсуждая всё новые темы, которые лично у меня уже начали заканчиваться – как ни крути, с незнакомым человеком я была не совсем в своей тарелке. Ну, не впаривать же ему релятивистскую механику в стиле «для чайников»? Проходя мимо дома Филиппы Эйльхарт, я заметила выходящую из дверей светловолосую женщину чуть старше меня. Не смотря на внешнее спокойствие, она была сильно дерганой, словно за ней в душе сейчас, вот только что, подглядывал усатый дяденька смутной национальности. Я сомневаюсь, что это клиентка чародейки, слишком уж девушка странно выглядела. Заметив, что я откровенно ее разглядываю, блондиночка стала ответно приглядываться ко мне. И вдруг вздрогнула, потерла руками глаза и заморгала, словно на минутку ослепла. Затем, старательно игнорируя нашу сторону, спустилась вниз по улице и исчезла в доме Саскии. Наконец, Элеас повернул к корчме. Я, еле живая от усталости, воспаряла духом. Я бы с радостью чего-нибудь поела и полежала на кровати в обществе хорошей, годной книжки, с головой окунувшись в какие-нибудь приключения, которые не грозят никакими синяками. Элеас, не доведя меня до дома пару десятков метров, вдруг коротко распрощался, и, пояснив, что уже опаздывает, убежал – ему нужно было отправляться в дозор. Даже убегая, он не переставал извиняться и клясться в следующий раз погулять подольше. Наблюдая за этой картиной, я улыбалась. Настроение поднялось, и душа пела. Понимайте, как хотите. Напевая себе под нос незамысловатый мотивчик, очень популярный в свое время в нашей общаге, я вышла на улицу, ведущую к трактиру и… замерла, как вкопанная. У самой лестницы, ведущей к корчме, стоял Йорвет и разговаривал с группой краснолюдов. Зараза, вот как чувствует, когда стоит появиться и испортить настроение. Слава богам, лидер белок стоял спиной и не мог меня видеть, поэтому мог сработать элемент неожиданности. Однако, пройди я к лестнице, уверена, что получила бы маленький комок словесной грязи в свою сторону, от которой будет не просто отмыться.

Решив, что нервы – штука не восстанавливающаяся, я приняла постановление еще немного прогуляться, а именно – обойти злобную остроухую тварь. Немного не дойдя до спуска к корчме начинались ступеньки вверх. По ним я и вознамерилась подняться. Тихо, почти бесшумно, как ниндзя, я осторожно приблизилась к подъему, а потом резко повернувшись, практически взбежала вверх. А дальше все как в песне: «Я оглянулась посмотреть, не обернулся ли он, чтоб посмотреть – не обернулась ли я» и обомлела. Лидер скояʼтаэлей неторопливо поднимался вверх, смотря куда-то сквозь меня, упорно не замечая моей персоны и попытки обойти его сразу же оказались глупой выходкой. Судорожно соображая, куда бы деться, только бы с ним не встретиться, я рванула вправо, сделав крюк, и, пройдя через ворота Махакама, миновав рынок, снова оказалась перед таверной, искренне надеясь, что Йорвет уже ушел.

Передаю привет своей карме и везению: вы, два гребных крокодила, хватит глумиться. Я же только что видела, как Йорвет поднимался по лестнице вверх. Я не могла обознаться. Его рожу сложно спутать с обычным прохожим, слишком много ярких примет, да и плакат «ИХ РАЗЫСКИВАЕТ МИЛИЦИЯ» во Флотзаме был на каждому углу, поэтому эту физиомордию я выучила еще до нашего тесного общения.

Прикинув, что если снова пойду в обход, то это будет выглядеть уже совсем по-идиотски, я подвигала ласты в сторону дома. Сделав профессиональный PokerFace, а-ля Леди Гага, я с гордо задранным вверх носом, прошла мимо Йорвета&Co и даже не поздоровалась. И вообще, здесь очень красивые архитектурные изыски. Сплошные кривые узоры, выдолбленные прямо в породе. Сколько труда! Сколько стараний! Сколько времени потратили мастера, на возведение подобного абстракционизма?! Увековеченная в памяти всемирного человечества сама жизнь и драма! Уверена, что подобной работой каменщик хотел напомнить нам о том, что жизнь тленна, и только камень может увидеть рассветы и закаты эпох, и цивилизаций!

Войдя в зал, я потеряла всякий интерес к местным способом украшать дома, зато почувствовала волчий голод. Да и усталость сказывалась – я вообще не планировала еще каких-то пробежек на короткие дистанции после прогулки с Элеасом, но его командир убедил в необходимости заниматься спортивными поднятиями по лестнице. Плюс, если Йорвет все-таки решит сюда зайти, можно будет демонстративно выказывать свое «фи», игнорируя его. Заказав у трактирщика супчик из щавеля (вечная диета же), я присела за один из крайних столов и расслабилась, погружаясь в атмосферу добра и блаженства.

– А потом она как шандарахнет с неба, эта баба! – послышался за мной нетрезвый краснолюдский баритон. – Рыжая такая, и с ней мужик ейный. Лысый, здоровый…

Я резко обернулась, ища рассказчика. В разгар рабочего дня здесь мало кто находился, в основном пьянчуги, так что не составило труда разыскать нужную личность. Историю рассказывал краснолюд, с залитыми, до краев, спиртом, глазами. Друзья вокруг него крутили пальцем у виска и по очереди выражали сомнение в правдоподобности повествования в целом и существования летающих баб, в частности. Рассказчик на них обижался, но не смотря на неодобрение и откровенные насмешки, пытался продолжить свою историю, просто из удовольствия слушать себя самого.

– Господин, – обратилась я к нему. – Не могли бы вы рассказать еще раз эту занятную историю?

– О, смотри, хоть кто-то купился на твою болтовню, – рассмеялся один из собутыльников краснолюда. Тот с колебанием разглядывал меня – терзали сомнения. Может я выгляжу, как не особо располагающая к себе личность, но его история явно намекала на двух моих знакомых, пропавших без вести неделю назад. Пьянчуга, конечно, тоже не смахивал на достоверный источник, но это был пока самый лучший ориентир в поисках магички и Убийцы Королей. Я постаралась улыбнуться самой обворожительной улыбкой, изображая саму доброжелательность, граничащую со слабоумием:

– Хочешь тоже обсмеять меня, да? – он сплюнул себе под ноги, метко попав в пол. В его положении – он был пьян настолько, что от запаха из рта начинались слезиться глаза – удивительно, что не промахнулся. Не обращай внимания, Аника. Это испытание ты пройдешь с честью!

– Нет, конечно нет, -как можно более дружелюбно сказала я. – Просто я ее не слышала, но могу понять по отрывкам, что она весьма интересная – вот поэтому бы я и хотела ее послушать.

– Двадцать оренов, – нагло заявил краснолюд.

Я, стараясь не очень скрипеть зубами, отсчитала деньги. Это было откровенным вымогательством. Тип понял, что истории его просто так никто слушать не станет и решил заработать. Подсаживаясь к нему за столик, я отметила про себя, что такими темпами придётся снова клянчить деньги у ведьмака, мои «карманные» подходили к концу.

– Если бы мне всякий раз платили за мои истории, я бы разбогател, – довольно проговорил краснолюд, сгребая звенящие орены в кошель.

– Ну давай, начинай уже, – я нетерпеливо заерзала на стуле.

– Вот значица, – краснолюд на секунду замялся, стараясь определить, не передумала ли я и не собираюсь ли отобрать у него деньги. -Это было, почитай, почти неделю назад. Иду, я, значица, по ущелью.

– По какому ущелью? – на всякий случай я решила уточнить. Окружающая Вергене территория вся сплошь состояла из ущелий и узких проходов между камнями. Без конкретики придётся искать иголку в стоге сена, изображая из себя Тесея без GPS-клубка от Ариадны. – Их тут много.

– Ну там, с северо-востока, значица, где еще старый краснолюдский божок стоит на перекрёстке, – и, под моим непонимающим взглядом, он решил еще сильнее уточнить местность. – За сожжённой деревенькой и там, еще дальше даже, за местом, где щас енти ельфийские дозоры стоят, Мглу эту проклятущую стерегут. Ты будешь слушать али нет?

– Я слушаю, продолжай.

– Ну вот иду, смотрю, значица, с неба, прям откуда ни возьмись падает баба. Симпотичныая, сиськи – во, – он показал на себе. – попка – ягодка, значица. Я думаю, а не подойти ль мне поближе. Может, помочь надо. Тут на нее сверху падает здоровенный такой лысый хер, – я округлила глаза, просто представив себе это в живую. – Ну, не буквально, значитца. Просто здоровенный лысый мужик. Потом он встает значит и начинает на нее орать. Я думал: все, хана красотке, а она лежит, встать не могет, убежать от него не могет – ревет. Он покричал-покричал и прям бросил ее, значица, пошел в сторону старого корабля, значица. Не очень-то она ему нужна, видать, со сломанной ногой, – краснолюд рыгнул.

– А ты не пошел и не оказал ей помощь, да? – я поковыряла ложкой свежий суп. От волнения встал ком в горле. Аппетит перебило напрочь.

– Да я хотел, – попытался оправдаться краснолюд. – Но только к ней подошел тролль, а я с такой махиной, значица, справиться бы не смог. Он ее поднял и утащил к себе в берлогу, значица. Наверное, сожрал уже.

Я аж встала. Как сожрал? И вообще, тут есть тролль? И у него Трисс? Уже неделю? О, великий Один, не дай мне получить сердечный удар.

– Как она выглядела? – я быстро затараторила, пытаясь точно определить чародейка там была или нет. – Эта женщина? Рыжие волосы, бело – синяя куртка?

– Да вроде так, – подтвердил мою догадку краснолюд. – Если ты знаешь, то хуле спрашиваешь?

Мне было уже не до него. И даже супчик с щавелем, да простит меня Великая Валерия, был уже мало интересен – нет времени считать калории и следить за фигурой! Я рванула к выходу из города, назад к воротам. Трисс рядом, так близко – рукой подать. Ведьмак, скорее всего, уже ушел в шахты и не скоро вернется. Вот он удивиться, когда мы с чародейкой встретим его. Думаю, Геральт будет очень доволен, а мне придётся проситься на ночь к барду с одеялом и подушкой. Хотя, тут настолько тонкие стены, что проще будет переночевать у Фелиции, если и там не будет слышно того, как чародейка и ведьмак рады встрече друг с другом. А потом сядем вспоминать эту историю за чашкой чая, в какой-нибудь глубокой старости и смеяться. Если только Трисс не сожрал тролль, тогда я этому гурману не завидую. Ведьмак в гневе – очень опасный дядя и в последнюю очередь будет разбираться, что да как. Но, я уверена, чародейка найдет как себя защитить. Нужно только ее найти и оказать помощь, если таковая требуется. Первым препятствием, к сожалению, стал отнюдь не тролль. У ворот меня развернула охрана и на все протесты да возгласы внимания никто обращать не стал. Я попыталась донести постовому, всеми силами выказывающий строгое: «не пущать», что там сейчас человек, которому срочно нужно мое присутствие рядом и моральная поддержка. Постовой только отвечал, мол, приказ Йорвета и ему не охота отвечать собственной головой. Спорить охранник тоже отказался и в какой-то момент просто замолчал, глядя на меня с немым укором, сложив руки на груди, тем самым ставя крест на этом пути из города. Я приуныла и направилась обратно. Спасение Трисс откладывалось на неопределенное время. Вдруг, из-за кустов, недалеко от рынка, звонко смеясь вылезла мелюзга, громко переговариваясь между собой. В руках они тащили маленького, брыкающегося накера. Зверь шипел, вырывался и пытался укусить кого-нибудь острыми зубами, но детишки, как существа хитрые и практичные, знали, за какое место держать, чтобы эта серая фигня никого не покалечила. Развлечения ради они дергали его за уши и задние лапки, то нападая всей толпой, то по очереди изучая анатомию мутанта на ощупь. К рыльцу предусмотрительно не лезли и ручки не тянули – такая маленькая, но прыткая хреновина может и палец откусить, если таковой все-таки попадется в зоне досягаемости.

– Эй, ребятки, хотите немного заработать? – обратилась я к ним. Накера они точно не могли найти в городе – народ бы всполошился и позвал Геральта с ним разбираться, детишек за ворота бы тоже не выпустили. Любопытные от природы, малыши могли пойти и изучать свойства Мглы, а то и вообразить себя великими воинами и пасть в неравной борьбе с призраками. А значит, есть обходной путь. Мелочь всегда знала, где пролезть так, чтобы взрослые не догадались, а выходы были незаметны даже самому зоркому шпиону. С возрастом такая способность теряется.

Толпа резво собралась в кучку и начала свое обсуждение, затем самый старший мальчик и, видимо, лидер компании, выступил ко мне, изображая переговорщика и раздувшись от собственной значимости. Мелкие, в свою очередь, прятали накера, которого, как ни крути, можно было определить по звуку и торчащим из толпы серым лапкам.

– А что надо сделать?

– Расскажите, как обойти охрану и выйти из города.

Ребята снова коротко посовещались, о чем-то поспорили, и их лидер, подойдя вплотную, выдал:

– Два орена.

Я дала четыре.

– Там, через кусты пройдете – будет маленький проход, – он указал в сторону густо заросшей стены, с виду вполне благонадежной, если не считать скопившейся у самого плинтуса лужицы. – Только, тетенька, он очень узкий. Потом вы вылезете прямо из колодца в старой деревне и все.

– Спасибо, – поблагодарила я, фыркая. Тетенька. Мне может и 19, но в душе все еще шестнадцать. Я могу ночами не спать, раздувать о вечном и хлестать портвейн! В любом случае, я себе казалась молодой особой и никак не тянула на «тетеньку», поэтому очень оскорбилась. Но в душе прекрасно понимала, что между нами не пять и не десять лет разницы, поэтому им я кажусь ужасно древним созданием, которому на кладбище ставят прогулы за не посещаемость.

– Тетенька, а вы правда с ведьмаком общаетесь? – у малыша загорелись глаза, его товарищи обступили меня и сделались очень серьезными.

– Да, – коротко кивнула я. – И не называй меня тетенькой.

– Он послал вас на разведку, да? – глаза мальчика загорелись еще больше. Не каждый день видишь помощницу ведьмака, «ведьмачю бабу», как окрестили местные.

Я уже привыкла к подобной реакции. Всегда, едва войдя в деревню, нас первыми замечали ребятишки. Чаще всего, они восхищались Белым Волком и следовали за ним по пятам, но до первого возмущенного крика взрослого. И потом тоже шли за нами, но, чаще всего, тайно, чтобы родители не заметили и всегда спрашивали самые разнообразные вопросы, надеясь стать такими же воинами, только без мучильни и, желательно, прям сразу. Просто однажды проснуться и быть самым непобедимым рыцарем.

Я кивнула, не понимая, к чему он клонит.

– Тогда вы ему не говорите, что там проход, – заговорщицки шепнул малыш. Лицо у него стало не по годам солидное, словно он сейчас поведал военную тайну, которая стоила головы, если шпионскую сеть раскроют. – А то он все расскажет взрослым, и они проход засыпают. А мне надо на рыбалку ходить-сестру кормить…

Я старательно закивала, обещая, что даже под пытками никому не расскажу о таком важном, жизненно необходимом пути. Не думаю, что спрашивать вообще будут, но малыши были непреклонны. Заставили поклясться Мелителе, местной богине, что никто и никогда не узнает про дыру в стене, ведущую в запретную деревню. Добившись, чего хотели, ребятки убежали распугивать накером девочек-сверстниц и доводить мам до нервного срыва, снова весело балакая и хохоча над шутками друг друга. Проход и вправду оказался очень узким. Точнее это была старая канава, выдолбленная в стене. Видимо, туда стекала вода из какого-то подземного источника под городом, который быстро обмельчал. Я даже не хочу думать, что она с собой приносила и в чем я в очередной раз вымазалась. Пришлось ползти большую часть пути на четвереньках, практически на пару сантиметров провалившись в вонючую жижу и ил. Повернув и взобравшись на какой-то уступ, я продолжила путь. Всюду капала вода, стенки потрескались, а потолок и вовсе обещал вот-вот рухнуть на голову и погрести на веки вечные в этом отвратительном месте. Наконец, показалась лестница наверх – я, представляя себя Садако из «Звонка», вылезла из колодца и эпично плюхнулась на землю, стараясь вдыхать побольше чистого воздуха. Не представляю, как люди раньше отсюда пили (если вообще пили), – сплошные бациллы и грязь. Отдышавшись и кое-как вытерев с рук мерзкую жижу, я подвигала дальше по тропе. Через сотню метров после поворота, мне и правда попались дозорные скояʼтаэли. Среди них меня сразу поразило присутствие Киарана. Не знаю, что он тут забыл, но выглядел он почти здоровым, как будто его никогда и не пытали, и вообще мужчина расцвел и выглядел весьма симпатичной няшей. Приятно изумившись, он осведомился о цели моего визита – уж правая рука Йорвета не мог не знать, что меня здесь быть не должно. Ругая себя за неосмотрительность, придумала целую слезливую историю о том, что ведьмак послал по делам, не вдаваясь в подробности своего мини-путешествия. Не думаю, что для эльфа хорошей идеей может быть поход к троллю. Он, как и окружающие, никогда не поймет чувственной души этих прелестных созданий. Толком ничего не добившись, он спросил, в курсе ли его командир, что я покинула город. Пришлось соврать, что да, мол, его я поставила в известность самым первым, на смотря на то, что ужасно спешу, иначе как бы я прошла через ворота? Охрана же не выпустила бы и все такое.

Эльф рассеяно покивал. Не думаю, что он поверил, но останавливать меня не стал. Последней частью допроса стала попытка навязаться в спутники – пришлось отказать, мотивируя все дела повышенной секретностью, достойной ЦРУ. Киаран был, конечно, симпатичен, но дело не требовало постороннего вмешательства, скорее наоборот. Тащить с собой эльфа было не самой лучшей идеей. Кое-как отбрехавшись, я продолжила путь.

Еще через какое-то время, когда, наконец, кончалось длинное, унылое ущелье, а на глаза попался деревянный истукан. Он изображал мужика, держащего в руках какую-то палку-посох, перед которым люди поставили свечи. Предположив, что это и есть «краснолюдский божок», я решила положиться на запах и интуицию и свернула на самый правый путь. Оттуда несло несвежими помоями. Скорее всего там и жил синий красавчик. Искать логово долго не пришлось – я вышла на площадку, где грустно помешивая кипящую массу, сидел и вздыхал тролль.