Текст книги "Glaeddyv vort, beanna (GV, b) (СИ)"

Автор книги: I_NO

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 38 страниц)

– Я могу сходить, – предложила я, закончив водные процедуры. – Только я не знаю, где она живет.

Мы решили отыскать Лютика, ведь именно его книжечка была найдена рядом с одним из наших недавних пациентов. Бард всегда умел расположить к себе слушателя, особенно женщин, и умудрялся соблазнять одним только словом. Навыки поэта могли пригодиться. Ведьмак утверждал, что суккубы падки на лесть и красивые рассказы, а значит, пиит обладал бОльшим талантом для выманивания суккуба из логова.

Мы решили подговорить барда ночью устроить скромный поэтический вечер на троих слушателей в сожжённой деревне. Все трупы были найдены там, значит, логово дьявольской красавицы тоже следует искать где-то в этом районе.

Пока мы координировали наши действия, ведьмак вывел меня к одному из постов скояʼтаэлей. Кордон расположился в небольшом ущелье, непосредственно в близости Мглы – до нее было от силы метров двадцать. Кажется, именно тут мы и встретили Филиппу Эйльхарт.

Дозорные смотрели на нас, едва ли не вертя пальцем у виска. Просто представьте себе ситуацию: ведьмак и я, не объясняя своих действий посторонним, ползали на коленях по траве, почти вплотную подходя к Мгле, периодически переругиваясь. Иногда, когда кто-нибудь из нас видел блестяшку, мы дружно бросались к ней, но наших лицах неизменно выступало разочарование – это могло быть что угодно: монета, осколок стекла, даже лезвия ножей, но не цель наших конечных розысков. Кстати говоря, разной фигни, в том числе острой, валялось тут не мало. Эти предметы выносили призраки, выходящие из Мглы порадовать окружающих смертными стонами. Наконец, в пятый раз порезавшись и, разозлив окончательно Геральта нытьем о разного рода бактериях, было решено прекратить жалкие попытки.

Мне долго пришлось объяснять дозорным, что на прОклятом поле я потеряла очень ценную вещь. Придумав историю, для большей правдоподобности, о единственной оставшейся вещи от троюродной тети, я попыталась донести до них мысль о важности разглядывания выпадаемого из Мглы лута. Мол, ладно я со своим медальоном, но оттуда может выпасть что-нибудь действительно ценное. Когда, наконец, слова возымели должный эффект и мне клятвенно пообещали вернуть медальон (вот тут мне пригодился Геральт, так как в качестве главного аргумента обратной ситуации он обещал отрубить руки тому, кто попытается его украсть, а с ним предпочитали не связываться даже белки), мы двинулись назад в Верген. Солнце, если бы мы могли его видеть, уже перевалило зенит. Нам нужно подготовиться к ночной встрече.

В назначенный час мы встретились около развалин старой деревни. Решено было, что Лютик читает любовные стихи, и, едва суккуб падет под натиском обаяния повсеместно признанного обольстителя, я захожу в логово и если издам хоть один подозрительный писк, то Геральт ринется спасать мою жирную попу. Пииту же строго-настрого было запрещено покидать площадь, которую ему очертили, предупредив, что может он и не трахал еще никогда суккуба, но и мертвым еще ни разу не был замечен.

Сначала оскорбившись, а потом, наконец, уразумев всю опасность, поэт попытался сбежать и был возвращен бдительным Геральтом на место. Лишь получив гарант безопасности, Лютик принялся исполнять поручение. Извлек какой-то засаленный блокнотик и стал подбирать подобающую ситуации строфу.

Поэт скрестил руки на груди. Весь его внешний вид буквально кричал о том, какие мы плохие друзья. Коварные предатели искренней дружбы, которые готовы ради денег подставить его, гения поэтической мысли, под удар. Но он, в отличие от таких безнадежных нас, готов протянуть руку помощи, чем немедленно и займется.

– Нисцы, братуха, все пучком, – дала я последние наставления барду. В ответ я удостоилась лишь рассеянного кивка. Поэт расчехлил свою драгоценную спутницу жизни, единственную неизменную свою любовь – лютню и принялся крутить колки.

Мы с Геральтом решили схорониться в одном из разрушенных домов. Точнее, от дома там осталась лишь одна стена и печь, но этого должно было хватить. По замыслу, все внимание достанется поэту. Лютик был почти рядом с нами, его маленькая концертная площадка была обозначена в пятидесяти шагах укрытия, но все равно маэстро психовал, сотрясаясь от каждого шороха.

– Мда… – начал размышлять бард, настраивая свое орудие труда. – С чего бы начать?

Заиграл легкий, навязчивый, однообразный мотив – обычно бард использовал подобные напевы, когда работал на «отвали». На такую музыку можно было наложить любые стихи – настолько это были стандартные мелодии. Определенно, поэт даже не старался сыграть что-нибудь серьезное.

– Если бы тела/в песню лечь могли бы, – поэт призадумался и неуверенно продолжил: – То спросило б сердце белые ладони… Захотят владеть им, – поэт снова на секундочку запнулся и: – Коль мне грудь откроешь.

Полный бред. Годится.

– Кто ты, красавец? – спросил одновременно мужской и женский голос. Точнее, голос был один, конечно, но в нем сливался и приятный женский голос, и достаточно грубый бас. Это было немного… зловеще. Лютик сглотнул и нервно улыбнулся. Губы предательски дрожали, но бард, не будь он настоящим мужчиной хоть изредка, взял себя в руки и, постукивая зубами, произнес:

– Поэт, госпожа! Я пришел сюда, чтобы воспеть твою неземную красоту, – пиит старался предать голосу чувственности и страсти. Хотя у него же большой опыт обольщения женской половины самых разных слоев населения. Вот теперь еще и суккубом сможет похвастаться за кружкой пива. Стихотворец торопливо добавил: – Если только ты окажешь честь и предстанешь перед моими очами.

Голос сразу же согласился:

– О да, я предстану во всем великолепии. И не только перед очами. Я дарую радость всем твоим чувствам. Тебя ждет самое яркое свидание в жизни, милый поэт…

Я хихикнула. Как, все же, аборигены любят пафос! Прямо хлебом не корми – дай произнести что-нибудь высокопарное, и чтоб было побольше ярких эмоций в словах. Словно основным принципом общения этого мира было «в любой непонятной ситуации – драматизируйте!». Недалеко открылся почти не приметный люк. Ага, значит, она и правда клюнула. Что ж, теперь мой выход.

Во мне заметно поубавилось энтузиазма, но свою лепту в общую копилку внести надо. Все-таки контракт обещал быть прибыльным. Может, от суккуба можно добиться больше денег, если договориться отпустить её с миром? У меня в родне определено была парочка евреев – мысли о возможной прибыли начали подгонять.

– Обожаю, когда влюбленные слагают стихи в честь моей красоты. Но никогда прежде мне не читал стихов настоящий поэт, – донеслось из люка. Лютик, было, двинулся навстречу «неземным наслаждениям», но Геральт, преодолев разделяющее их расстояние за секунду, резко дернул приятеля за рукав и повалил на землю. Поэт попытался скинуть ведьмака, но тот придавил его всем своим весом и накрепко вцепился. До меня донеслось повизгивание: Лютик, возомнив себя боевым тушканчиком, попытался расцарапать Геральту и без того многострадальное лицо.

Стараясь не особо покалечить друга, Белый Волк изворачивался, вошкаясь по барду, создавая странную, двусмысленную, я бы сказала, ситуацию. Я в два счета добежала до люка и спустилась. Мой мозг настойчиво рисовал яойные сцены, а думать об этой парочке в таком контексте было черевато.

Я оказалась в небольшой, богато украшенной комнате, обильно пованивавшей серой. В центре, на огромной кровати с балдахином, рассиживала очень красивая и практически голая женщина. В ней было идеально все – от правильных черт лица до роскошной оголенной груди. Только рога и копыта немного смущали. Она была практически не одета, срам прикрывали длинные бусы в несколько рядов. В комнате вообще не было ничего, что могло бы сойти за элемент гардероба – дьяволица в нем просто не нуждалась (разве что зимой). Зато плетки, веревки и даже наручники обнаружились в большом количестве.

– Хм, не помню, что бы я тебя сюда приглашала, – с притворной задумчивостью проговорила женщина. – Девушка из другого мира.

Я фыркнула. Прямо-таки поражает способность всех, кто не является даже приблизительно похожим на человека, сразу разгадывать мое прошлое. Словно они передают друг другу картотеку, в котором есть моя фотография и досье. Стало обидно. У меня что, на лбу все написано?

– Отпусти барда, – посоветовала я. – Он – народное достояние! Его нельзя просто так убивать.

– С ним ничего не случится, если ведьмак сюда не сунется, – так же, не меняя ни выражения лица и тона, ответил суккуб. Она и о нем знает? Значит, догадывается и о цели моего визита. Тем проще – не придётся ничего объяснять и тратить время впустую.

– Я никого не убивала, – словно угадывая последнюю мысль, сказала демоница. – Те, кто приходили сюда, познали неземное наслаждение и только.

– Ну, еще ты немного позаимствовала часть их энергии, да? – я усмехнулась. Геральт провел подробный инструктаж о Рогаточке и ее собратьях «в стиле Николая Дроздова» и теперь я разбиралась в механизмах воздействия: выпивая своих жертв почти досуха через секс, суккуб продлевала собственную жизнь. Чем дольше ты находился под ее влиянием, тем сильнее была зависимость от рогатой прелестницы. При этом ни один суккуб не мог повлиять на женщину – природа, создавшая этих дам, не терпела гомосексуальных отношений, поэтому единственное, что монстрятина могла сделать мне – это разорвать на части. Но сейчас девушка с изящными копытцами была настроена вполне миролюбиво.

– Именно. Мне нужны их жизненные силы, но не трупы, – подтвердила красавица. – Иначе мне не выжить. Я должна немного заряжаться.

Купи себе зарядник, один конец воткни себе в задницу, а другой – в розетку. Когда будет все три палочки – вынь.

– Что тогда ты сделаешь с Лютиком? – настороженно спросила я. Поэт, как ни крути, был моим другом, и перспектива его лишиться не казалась радостной. Пиит устраивал меня таким, какой он есть – бестолковым, любвеобильным, но искренне добрым и жизнерадостным.

– В знак того, что мои намерения чисты, я отпущу его. Чары действуют на мужчин до тех пор, пока я сама этого хочу, – пояснила демоница.

Я снова задумалась. Если это не она, то кто убивал тех несчастных? Или женщина действует по схеме – пять ножевых ранений – просто жестокое самоубийство? Как ни странно, осматривая комнату, я не увидела ни одного колюще-режущего предмета. Это, конечно, ничего не доказывает, но и не подтверждает. Вполне логично, что суккубу проще выпивать тех, кто уже с ней знаком, чем снова и снова искать новую жертву. Иначе приходиться тратить время и силы на поиски источника пропитания. Демоница не выглядела как маньяк и вообще вела себя достаточно здраво. Вновь безошибочно отгадывая мои мысли, коварная дочь Лилит постаралась разъяснить ситуацию:

– Один глупец влюбился в меня до безумия. Он не может принять мою суть и убивает моих любовников. Ох уж эти молодые эльфы. Все они слишком не сдержаны и горячи на вкус. Впрочем, старые Aen Seidhe не менее страстные любовники. Это я так, к слову.

– Кто же это? – я не смогла сдержать удивления, но полностью проигнорировала выпад про остроухих старичков. Пока объяснения суккубы не казались особенно лживыми, да и определенный ход размышлений прослеживался.

– Его зовут Элеас. Он, конечно, очарователен, но меня интересует только как пища. К тому же, в душе он труслив. Это он нанял ведьмака – таким образом отводит от себя подозрения. Но, по счастью, ведьмак обратился к тебе. Женский ум и иной образ мысли позволяют тебе смотреть на вещи по-другому. Я вижу, что могу довериться тебе.

– А что, если это ты их убиваешь и пытаешься всю вину перекинуть на Элеаса? – проверка на вшивость, глупый контраргумент, но не проверить я не могла. И рогатая действительно не растерялась:

– Он, скорее всего, не хотел, чтобы вы осматривали тела. Он сперва изувечил их, что бы казалось, что это сделало чудовище. Разве я похожа на чудовище?

Я с сомнением покосилась на ее рога. Человеком ее тоже определенно нельзя назвать – не тот типаж. Я припомнила тролля, живущего в окрестностях Флотзама. Внешне он выглядел куда более мерзко. Но чудовищем он не был, в отличии от людей, убивших его жену. Женщина, что сидела передо мной, тоже имела право на оправдания. Но разве она не говорила, что управляет мужчинами ровно настолько, на сколько сама этого желает? Получается, она сама себя загнала в ловушку. Эльфы – долгожители и энергии из них можно вытянуть в разы больше, чем из людей. Следовательно, отпускать демоница его не хотела, хоть и ситуация её не устраивала. Что-то эта Рогатка не договаривает, темнит.

– Хорошо, что ты в этом участвуешь, – суккуб встала передо мной и, сложив руки на груди, возвестила: – Я хочу, чтобы вы довели дело до конца.

– И что мне за это будет? – во мне вновь взыграла жадность. Деньги и еще раз деньги. Много денег. Я люблю их, пусть и безответно. Им простительно. Для ведьмака это тоже послужит хорошим уроком – можно разрешать дела без кровопролития, получая при этом вознаграждение.

– Я – суккуб и очень хорошо владею чарами любви. Любой мужчина, которого ты выберешь, будет думать только о тебе. Он не сможет ни есть, ни спать, пока не будет знать, что ты рядом. Подумай, какой это шанс! Миллионы девушек умирают от того, что их любовь причиняет боль, а ты можешь получить любого… Короля, купца, императора Нильфгаарда.

Заманчивое предложение. Предположим, я соглашусь и попрошу влюбить в себя Джонни Деппа. Хотя нет, он находиться за миллионы световых лет отсюда – на кой он мне нужен? Император – слишком уж пафосно и опасно. Конкурентки прибьют. Лучше выбрать кого-нибудь поближе, попроще. Есть даже кандидатура подходящая, но намаюсь я с ним, если что пойдет не так…

– Даже если этот мужчина уже влюблен? – я решила на всякий случай уточнить.

– Это будет труднее, – проговорил суккуб в раздумье. – Но выполнимо. Так мы договорились?

Я молча кивнула и пошла назад, к выходу, почесывая репу. Такая возможность и вдруг выпала именно МНЕ. Все это тянуло на очень плохой сюжет для комедии, правда, смеяться некому. Прямо-таки не знаю, как правильно себя повести. Согласиться с такими условиями и стрясти потом деньги с заказчика или забить на все? Пусть сами разбираются. И вдруг в голову пришла мысль:

– А ты можешь назад расколдовать этого несчастного… эээ… Элеаса? Нет влюбленности – нет проблем, знаешь ли, – не поворачиваясь, предложила я.

– Я думала об этом, но сейчас, когда мои чары пропитались очень глубоко, я могу сделать это только одним способом, – донеслось мне из-за спины. – Если ты хочешь решить проблему так, то тебе стоит привести его сюда. Я сниму заклятие и уйду.

– Уйдешь? А как же плата? – расклад, где меня кинут, не устраивал. Лучше заранее обговорить детали. Хорошо бы еще у нотариуса заверить, но где я его найду посреди ночи?

– Конечно, я выполню свою часть договора. Но уйти мне все равно придется – в целях безопасности. Ни один мой собрат не может чувствовать себя полностью защищённым, если знает, что рядом ведьмак.

Разговор был закончен. Я полезла вверх по железной лестнице, выбираясь на поверхность и вдыхая воздух полной грудью. В логове воняло серой, и теперь свежий воздух должен проветрить голову. Разборки и предложение суккуба оставили во мне мутный осадок. С одной стороны – она обещала безграничную и преданную любовь, с другой – если одному из её любовников так сорвало башню, что мешает потерять последнюю здравость и моему избраннику? Начнет саблей махать направо и налево, и что потом с ним делать? В психушку сдавать? Лютик сидел на земле и мотал головой. Рядом развалился ужасно хмурый Геральт и чесал пару свежих ссадин. Лицо ведьмака было расцарапано так сильно, что даже шрам на глазу теперь почти не выделялся. Минус 50 к красоте, плюс 100 к мужественности. Даже под слабым освящением луны было видно – друг недоволен приобретенными качествами.

– Ты что, подрался с пьяной истеричкой? – пытаясь подавить смех, спросила я.

– Нет, с Лютиком, – Белому Волку было не до шуток. – Впрочем, без разницы.

Маэстро вздрогнул и отполз от ведьмака подальше, кося на нас лиловым глазом. Верно разгадав мое удивленное выражение, ведьмак поведал, что после триумфального спуска в логово, бард как с цепи сорвался. Накинулся на Геральта с удвоенной силой (где он только её раньше прятал?) и начал царапать лицо друга с требованием оставить прекрасную даму в покое. Белый Волк долго пытался уйти от нестриженых ногтей пиита, но Лютик все-таки его настиг и дабы защитить свою физиономию, ведьмаку пришлось немного ласково приложить поэта об стену. К сожалению, Белый Волк не рассчитал силы и, кажется, у нашего барда сотрясение. Сначала поэт долго скандировал стихи, восхваляющие красоту новой знакомой, потом заявил Геральту, что он противный и бард его больше никогда не полюбит. Притих пиит только перед моим приходом, но все равно Геральт ему временно не доверял. Уж больно плохо повлияла на нашего общего друга магия суккуба. Мой хохот распугал всех ворон в округе. Когда я с трудом успокоилась, было решено вернуться. Лютик пытался скрыться от нас в кустах, нырнув туда стилем баттерфляй, но ведьмак с необычайной ловкостью поймал его в полете. Проклиная суккуба и весь род людской, имеющий хоть какое-то схожее строение с Евой, седой взвалил, тяжелую, от таланта, ношу на плечо, и двинул к городу. Пиит, ворочаясь, пытался было сопротивляться, но Геральт нежно погладил его по голове своей лапищей. Поняв, что силы не равны, маэстро обиженно заскулил. Я рассказала ведьмаку все, что узнала от суккуба. Геральт подтвердил, что, мол, действительно нанял его Элеас. И да, он подозревал что-то такое, потому что эльф выглядел полным обдолбышем – красные глаза, большие мешки и немного заторможенные движения. Такое вполне бывает из-за того, что демоница его постепенно истощает. Именно поэтому мы и пошли в склеп – в другой ситуации у Белого Волка и не возникло подозрений. Эльф, к тому же скояʼтаэль, казался куда более сильным бойцом, чем одна, пусть и демоническая, барышня. Я не утаила от друга и то, что мы заключили контракт, но ему это не понравилось:

– Она не сможет породить любовь, – объяснил он, стараясь меня вразумить. – Она может породить страсть, привязанность, похоть, но это будет вроде суррогата. Серьезные чувства – слишком сложная химия. Она тебя обманула. Избранник и правда не сможет прожить без тебя и дня, но не факт, что и с тобой он будет рад прожить хотя бы день.

– Любовь прекрасна! – Лютик приподнялся на плече и возвел руки к небу. – Боги! Даруйте мне любовь всей моей жизни! Я не хочу быть одинок! – и снова безвольно повис на ведьмаке.

– Посмотри на Элеаса, – продолжил поучительные речи Белый Волк. – Он же спятил. И тот, кого ты выберешь, тоже свихнется. И если он, не дай бог, на самом деле влюбится – ты его в могилу сведешь.

– То есть если он уже кого-то любит, то…? – я приподняла одну бровь, призывая друга продолжить предложение на свое усмотрение.

– Он будет разрываться между вами, между истинными чувствами и ложными. Тогда два пути, либо «избранник» сам закопается в землю, либо засунет туда одну из вас. И еще, – Геральт на секунду перевел дух, перекидывай барда с одного плеча на другое. – Не думаю, что тебе это нужно. Ты же красивая девушка и я уверен, что любой мужчина…

Я фыркнула. Сейчас должны пойти утешительные слова вроде: «Ты не толстая и вообще образец ума и красоты», «Тебя и так полюбят» и «Ты просто не встретила свою любовь». Знаю я, уже тысячу раз это проходила. От подруг, родителей, знакомых. Каждый раз, когда какой-нибудь засранец разбивал мне сердце. С тринадцати лет слова не меняли смысла. Просто, якобы, не повезло встретить свое счастье. Я уже даже в другом мире, а фразы все еще стандартные. Фу, уже тошнит, увольте.

– Зря ты так, – вздохнул ведьмак. – Я же серьезно. Ты красивая и умная. Ты, правда, эгоистичная и ведешь себя порой, как ребенок, но все же с тобой интересно. Ты просто не встретила своего человека.

Вот. Я же говорила. Уже больше десяти лет из слова в слово. Никакой фантазии у народа. Мы дошли до рынка. Сейчас, сильно после полуночи, он пустовал. Прилавки, словно зловещие тени, громоздились по углам. Улица была слабо освещена, патрульных по городу тоже не ходило. Из-за подготовки к осаде людям было не до бандитизма, а шпионы или просто нежданные гости не могли проникнуть за стены города из-за Мглы. Обстановка криминогенной не была. Если кто-то и решиться на серьезное преступление, его быстро найдут и разберутся на месте. Хоть какие-то плюсы от изоляции.

– Я отнесу барда, – сообщил ведьмак, поворачивая к корчме. – А ты иди и расскажи обо всем Йорвету. Он командир нашего сбрендившего эльфа и ему решать, что с ним делать.

Я с сомнением посмотрела на друга. Нормальные люди по ночам спят, не думаю, что «скотоельский» лидер – исключение, и он не будет рад пробуждению по столь безрадостному поводу. Гонцу с плохой вестью обычно отрубали голову. Потом, допустим, Йорвет мне поверит, тогда дело решиться не в пользу суккуба, а мне её было жалко. Демоница, разумеется, сама виновата, но одно дело – выживать, как умеешь и другое – убивать из ревности. Но ведьмак был не преклонен. Таскать туда -сюда, обратно потерявшего рассудок друга он не жаждал. Вручив осколок меча, и объяснив дорогу, Геральт поправил временно неадекватную ношу и потащился в сторону трактира. Поднимаясь мимо Махакамских врат, я предавалась размышлениям. Суккуб обещала влечение любого на выбор, но не договорила, что вместо любви предлагает подделку. Бешеная страсть, от которой бывают искры, безумная привязанность и необходимость в твоем обществе – это, конечно, тоже проявления симпатии и без нее ни одна любовь не может обойтись, но… если в отношениях нет места поддержке, уважению и покою, нужна ли такая любовь? Любовь, она ведь как костер. Чем ярче горит, тем быстрее заканчиваются дрова и остается только пепел. А так же ревность. Ужасное, едкое чувство, которое, в последнее время, подозрительно часто начинает прокрадываться ко мне в душу. Бояться каждой новой знакомой, которая без магии сможет заставить любимого испытывать к себе тяготение и, как следствие, порождающая измену? Может ли такая эмоция, мучительная, тягучая, рано или поздно перерасти в ненависть? Обоюдостороннюю, когда один ненавидит за причинённые ему страдания, а другой просто устал бояться или, что хуже, осознал, что его, некогда самый важный человек, просто надоел? Нужно ли все это? Тоска охватила меня, я остановилась. Постаралась рассуждать не попой, а головой. Я всегда была глубоко убеждена, пусть это и звучит идеалистично, что в любых отношениях главным был только полное принятие партнёра со всеми его недостатками. Но такие отношения должны строиться годами, а не возникать по щелчку пальцев. Зачем мне любовь, которая будет есть изнутри, делясь с совестью самыми лучшими частями. Я могу сломать чью-то жизнь прихоти ради, а избранник навсегда останется несчастлив. Готова ли я понести за это ответственность? Я тряхнула той частью тела, где природа задумывала поместить мозг. Нет, определенно – нет. Это исключено. Пусть суккуб найдет другую дурочку, если ей хочется дарить свою магию направо и налево. Я, конечно, помогу восстановить справедливость, но пусть мне за труды лучше оренами заплатят. Надежней и пользы больше. Стараясь выбросить из головы всех набежавших ванильных тараканов, я пошла дальше. Как и говорил Геральт – эльфинаж был за углом, стоило только правильно повернуть. Оказавшись в знакомом районе, скорее напоминавшем Нагасаки после сброса бомбы, я осмотрелась. Требовалось найти хоть одного аборигена, чтобы выведать, где командир скояʼтаэлей. Несмотря на глубокую ночь, народу было не мало. Даже ребятня носилась, пиная старый кожаный мяч. Наверное, в этом ничего удивительного. Раз эльфы так долго живут, то, скорее всего, у них просто медленный метаболизм. А значит спать, срать и кушать ушастым нужно гораздо реже, чем человеку. А не стареют, потому что блокирован соответствующий ген. Отличная теория, могут и Нобелевку дать… Я выцепила какого-то малознакомого краснолюда. Он, не удивляясь позднему визиту, с грацией бульдозера, указал на одну из халуп и даже вызвался проводить. Спасибо, что хоть пароль не спросил.

Оказавшись у двери, я хотела постучаться, как это делают вежливые люди, но мой сопровождающий просто с пинка открыл дверь и возвестил на всю комнату:

– Командир, к тебе ведьмачья баба пришла.

Йорвет даже не повернул голову, зато все находившиеся внутри резко обернулись. Лидер белок сидел у камина и затачивал один из своих мечей. Я видела только его красную бандану, равномерно покачивающуюся в такт движениям точильного камня.

– Ну, красавица, чего встала? Сквозняков решила поназапустить? – краснолюд слегка подтолкнул меня в спину и закрыл дверь.

Комната, в которой я очутилась, больше напоминала сарай. Протекала крыша. Грязные стены, заплёванный пол, на которых валялись циновки, тоньше, чем туристический коврик. На некоторых спали эльфы. Окон, как и других источников света, кроме камина не было. Всюду был дичайший беспорядок, и воняло прокисшим вином. Мебель была критически поломана. Стул, на котором сидел лидер белок, имел только три ножки. Бомжатник же, натурально. Я подошла к Йорвету и хотела начать свое повествование, как меня остановили на полуслове агрессивным тоном:

– Разве ты не должна сейчас валяться в постели в жуткой лихорадке?

На простуду намекает, сволочь. Значит, знал, что я болела, и даже не пришел навестить? Вот они – хорошие приятельские отношения. Сразу видно, что человек заботиться о нашей дружбе – чай, малина и лучи добра просто непрерывным потоком стекались к больной мне.

Хотя, чего это я? Я ж не драконоубийца, что бы со мной нянчился сам Великий Йорвет, гроза Севера. Кстати говоря, мой голос все еще отдавал хрипцой.

– Разве ты сейчас не должен находиться у постели Саскии, съедаемый совестью за то, что ты не смог ее защитить? – в тон ему ответила я.

– А вот это уже не твое дело, – примирительно ответил мне эльф. – Зачем ты пришла, Аmadanwed?

Я вздохнула. Эта дурацкая манера говорить часть слов на эльфийском, выводила из себя. Я ни черта не понимаю, оскорбляет он так или что-то еще. Хотя, скорее всего, оскорбляет, это же Йорвет. Он меня на дух не переносит. Слишком много факторов разом его раздражают – я человек, я некрасива, я дура и я умею находить неприятности на свою голову. Прямо-таки ходячий сборник пороков.

Место мне, конечно же, никто не уступил – не того я была уровня. Пришлось наклоняться к нему и вкратце, шепотом прокуренного алкоголика, чтоб не услышали другие, объяснять ситуацию, в которой оказался его подчиненный. О договоре я благоразумно ничего не сказала. Мало ли, как отреагирует. Эльф хмурился и, наконец, спросил:

– Осколок у тебя?

Я разжала ладонь, демонстрируя сегодняшнюю находку, которая досталась с таким трудом. Йорвет долго разглядывал его в свете камина и спрятал в карман:

– Жди здесь.

Он встал и скомандовал что-то на Старшей Речи своим бойцам. Те резко сорвались с места, выбегая на улицу и хватаясь за оружие, их командир последовал за ними. Через десять минут в дом втащили связанного по рукам Элеаса. Выглядел эльф действительно не важно. Зрачки были огромными, белки – красными, а под глазами мешки настолько здоровые, что в них можно было смело прятать провизию. Сам порабощенный эльф при этом сохранял мертвенную бледность. Кайма вокруг губ была раздражена, а они сами – искусаны в кровь. Много нервничает, наверное, бедняга. Имелся и весьма специфичный запах – от него несло словно бы сладкими, приторными до тошноты, духами. Да и в целом он был весь какой-то осунувшийся и сгорбленный. Затравленный, что ли.

– Отведи меня к суккубу, – скомандовал Йорвет.

– Подожди Геральта, он вот-вот подойдет, – попыталась отказаться я. Белый Волк, в случае чего, мог бы урезонить зарвавшегося эльфа-истеричку или хотя бы попытаться защитить суккуба.

– Мне не нужен ведьмак, чтобы решить этот вопрос, – Йорвет стремительно начинал вскипать, как чайник на плите. – Мне нужен проводник, который отведет меня к ней. Если демон может снять заклятье – я хочу сделать это немедленно.

– И все же…

– Я сказал: пошли, – меня грубо дернули за руку и поволокли к выходу. Любит он все хватать и тащить, никакой корректности. Геральт, почему ты так долго? Пожалуйста, попадись нам по дороге. Я не вынесу присутствия этого сумасшедшего. Нас нельзя оставлять одних меньше, чем на десять минут, в силу скандальной природы обоих. Мы можем разнести Верген на памятные сувениры для туристов раньше Хенсельта. Отряд я в расчет не брала – они были молчаливой массовкой, которая никогда не принимала участия в разговорах.

Мне снова пришлось тащиться по ночному городу и выводить эльфов к сожжённой деревне. Ночь была совсем глубокой и хотелось спать. Я же не ночной житель, вроде совы, мне тоже нужен полноценный отдых. Йорвету, правда, пофигу на чужие потребности. Мы шли очень быстрым шагом, я вообще почти бежала. Почувствовала себя собачкой на привязи – едва стоило сбавить скорость, как Йорвет дергал за одежду, призывая ускориться, что не мешало ему параллельно грубо отчитывать преступника на Старшей Речи. Понять я ничего не могла, но, судя по окончательно сникшему парню, в выражениях его командир не стеснялся. Элеас был связан, свободными были только ноги – тащить на себе его не собирались. Преступник даже попытался слинять, но получив кулаком в грудь от одного из собратьев, оставил попытки.

Я попробовала выведать у лидера белок, не собирается ли он убивать суккуба, но Йорвет заверил меня в том, что ей ничего не угрожает:

– Если она без фокусов снимет свое проклятье, то останется жива. Я обещаю, – и больше я от него ничего не добилась. Он предпочел вообще игнорировать любой вопрос с моей стороны. Только фырчал и вновь накидывался на Элеаса. Через пару минут, на всякий случай выругавшись по-русски, чтоб никто не понял, я отстала от лидера белок. Я обещала суккубу, что она уйдет и, получается, свое обещание сдержала.

В сожжённой деревеньке нас настиг дождь. Мелкий, но очень частый. Лягушачья погода – как раз для такого дела. Надеясь разобраться с этим побыстрее, чтобы не заболеть сильнее, я обогнала весь отряд и, подбежав к люку, коротко постучала. Дверь распахнулась. Спускаться не было смысла – Йорвет туда все равно не полезет, поэтому я просто крикнула вниз:

– Мы привели Элеаса, – простуженный голос раздался эхом по каменному коридору. – Если ты снимешь проклятье, то сможешь спокойно уйти.

Из люка послышалось кряхтение – демоница спешила наверх. Видимо, ждала нашего быстрого возвращения.