Текст книги "Glaeddyv vort, beanna (GV, b) (СИ)"

Автор книги: I_NO

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 38 страниц)

– Ты что делаешь? – я откинула одеяло и куртку в сторону, смяв их в один большой ком. – Ты тоже грибов обожрался?

Передо мной возникло довольное скуластое лицо, один взгляд на которое был красноречивее всяких слов. Да, определенно, объелся. Если он назовет меня Саскией, но все, прости-прощай, Йорвет, ты был плохим товарищем и еще более отвратительным другом. Ты не представляешь, на что способна одна маленькая хрупкая девушка в гневе.

Но эльф улыбнулся, и сразу стало на все глубоко индифферентно – Геральта сейчас и пушкой не разбудишь, а больше тут никого нет. Можно расслабится, хоть на секунду забыть и о сегодняшней битве, и о том, что между нами стеной с ковром стоит Аэдирнская Дева, которая где-то там, далеко, пусть и глубоко в душе, тоже любит его. Умеет же Йорвет менять настроение одним мимолетным жестом. Ах, любовь-любовь, что ж ты со мной делаешь, паскуда такая?

Йорвет нагнулся ко мне и у самых губ произнес:

– Привет, Ани.

– Привет, – так же ответила я и сама потянулась к нему. Наши губы встретились. Он буквально впился в меня, сразу же углубляя свой язык в самые дали, проводя им по небу, цепляя мой собственный с бешеной скоростью, словно сейчас кто-то возьмет и уведет меня на расстрел. Я отвечала с не меньшей пламенностью – в отличии от Йорвета, у меня эльфа действительно могут отобрать – слишком много факторов, хотя бы, и он сам, к примеру. Наконец, мы оторвались друг от друга – и тут сознание, только что приглушенное обаянием эльфа, начало просыпаться.

Йорвет взял мои очки за оправу, осторожно снял и положил куда-то, вновь прижимаясь, на этот раз не задерживаясь на устах, спускаясь все дальше вниз, пробегал губами по шее, и остановился только лишь в районе декольте майки. Любое прикосновение напоминало о карусели – меня раскручивало, мир вокруг уплывал, играя совершенно новыми красками. Мои пальцы скользнули по бандане, вцепившись туда, где в теории должны были быть волосы, призывая продолжить утаскивать меня в омут.

Поразительно послушавшись, эльф задрал мою майку и чуть стянул бюстгальтер, высвобождая грудь и припадая к ней. Руки требовательно потянули рубашку эльфа на себя – не хочу больше изображать из себя бревно, мы на природе, придут еще бобры, определят на стройматериалы для плотины и не будет больше никакой романтики. И тут Йорвет тоже сделал вид, что очень послушный – нехотя отрываясь, от рывком стянул с себя лишний предмет гардероба, обнажая в меру подкачанные, но не имеющие большого объема мышцы, от вида которых меня бросило в жар. Я сама прильнула к его груди, привставая, пытаясь поцеловать каждый миллиметр приятного тела – шея, ключица, крепкая грудь – все это сейчас принадлежало мне, чем я безраздельно властвовала, и никто не сможет сейчас у меня это забрать. Подумав об этом, я осторожно закусила бледную кожу, после чего резко поднялась к линии шеи и впилась туда, не хуже вампира, оставляя засос на память. Счет 2:2.

Не ожидавший от меня такой страсти Йорвет расслабился и, обхватив руками, в один рывок поменял нас местами – я оказалась сверху, продолжая при этом изучать открывшееся пространство. Эльф откинулся на спину, только руки продолжали бродить по спине в поисках застежки. Эти действия мне безумно понравились, ведь они такие нежные и немного похожи на массаж. Я сначала спускаться по телу ниже, обводя языком каждый кубик торса, заводя его в пупок и продвигаясь еще ниже, останавливаясь лишь на линии штанов, которые уже заметно жали эльфу в известном месте. Значит, ему тоже не противно, во всяком случае. Хорошо, а если…?

Я аккуратно потянула за шнуровку, поднимая, наконец, взгляд на него. Йорвет закрыл глаз, лицо скояʼтаэля невероятно прекрасно, не смотря на все шрамы, отражает гамму эмоций – наслаждение, желание, безудержную симпатию к моей персоне. Приятно, черт возьми. Осознав, что я замаялась, эльф чуть приподнялся и вскинул одну бровь: «Если ты сомневаешься, мы можем прекратить сейчас» – почти беззвучно прошептал любимый, но, противореча сам себе, потянулся за поцелуем. Я ловко увернулась и принялась расслаблять шнуровку, доставая его разбухший член. О да, если мы сейчас прекратим, это будет иметь весьма интересные последствия.

Я провела рукой вверх-вниз, аккуратно, стараясь сильно не давить. В ответ раздался глухой стон, хриплый, протяжный. Улыбнувшись, я прикоснулась губами к головке, проводя по ней языком, ища наиболее эрогенную часть. В волосы мне вцепилась рука, то почти царапая ногтями кожу головы, то нежно поглаживая. Выпустив горячий член изо рта, я осторожно провела языком вверх-вниз по стволу, за что была вознаграждена еще одним стоном.

Подняв взгляд, я осознала, что для него это, что-то вроде восхитительной пытки, и больше всего ему хочется засунуть свой аппарат в самую глубину моего рта. Чувство власти именно над Йорветом, великим и ужасным, приводило в возбуждение и заводило еще больше. Обхватив член губами, и двигая головой, ритмично погружая его в рот и вынимая, я ощущала, как по мне самой прокатывается волна блаженства, захватывая все естество. Язык описывал спираль вокруг головки, меняя направление, бросаясь из стороны в сторону, все быстрее и быстрее. Эльф стонал, дергался, вцепившись мне в волосы, крепко ухватив и не давая даже шанса освободиться, начиная двигать моей собственной головой, принуждая еще больше ускорить ритм. К горлу подступил спазм, я инстинктивно сглотнула, чем добавила Йорвету остроты ощущений – я почувствовала, что до пика оставалось совсем немного. Понимая это, эльф за волосы отдернул меня и в пару минут, оказался сверху, резко до конца стянул штаны и вошел… и остановился.

 – Que te tuve d`taobn mo? – тихо пробормотал Йорвет прямо под ухо, прижимая к себе со всей силы, вдыхая запах моих волос. Я обняла его в ответ, и уткнулась в плечо, в надежде, что меня сейчас хотя бы не назвали шлюхой – Старшую Речь я так и не успела изучить за пару дней, поэтому предпочла не отвечать.

Йорвет одной рукой взял меня за подбородок и потянул к себе, целуя, успокаивая внутри бушующий ураган, оставляя за собой не бушующее пламя, стремящееся спалить все вокруг, а ровный, безмятежный костер, который будет еще долго гореть и согревать. Ну, мне так казалось.

Не отрываясь от моих губ, Йорвет начал двигаться, осторожно, словно боялся спугнуть. Уже при первом толчке я вцепилась пальцами в его спину, оставляя новые следы поверх старых. Лидер белок принял это как побуждение к действию и начал ускоряться, не забывая осыпать шею и грудь поцелуями, вжимая мое тело в землю. Я больше не могла сдерживаться – одновременно стыдно, за то, что это – Йорвет и хорошо, потому что это – Йорвет. Я начала стонать, двигаясь в такт ему.

В глазах мутнело от запаха разгоряченного тела эльфа, его объятий – меня снова уносит в неведомые доселе горизонты, кружит над землей. Лидер скояʼтаэлей что-то шептал на ухо, успокаивающее, ласковое, поглаживая при этом бедра. Мое дыхание неравное, сбивчивое, я вся дрожала и никак не могла успокоится – наши тела слились в одно единое «нечто», словно нарисованная писателем мелодия природы, волшебная, прекрасная. Я уже почти достигла точки кипения, поэтому закричала, продолжая двигать бедрами навстречу, вцепившись в кожу эльфа, как в спасательный круг. Йорвет выгнулся, дернулся в последний раз, застонал и затих, падая на меня. Обхватив руками, прижимая к себе, поцеловал в макушку и ласково произнес:

– Glaeddyv vort, beanna, Mʼessea`tearth, – он снова погладил меня по голове. – Te essea anetim.

– Я все равно ничего не понимаю, – разочарованно вздохнула я, поудобнее устраиваясь у него на плече. – Если ты не прекратишь, я изволю изъяснятся на родном своем языке, и мы посмотрим, кто-кого, – я провела пальцем по груди Йорвета, вырисовывая узор, соответствующий татуировке, которая почему-то напоминала мне о Белом Древе Гондора.

– Почему тебе нравится переводить все в спор? – беззлобно улыбаясь, спросил Йорвет. – Я сказал, что я сдаюсь. Ты победила.

– М-м-м? – я непонимающе посмотрела на него. Эльф не ответил и, немного замявшись, коротко поцеловал:

– Что ты только нашла во мне?

– Мразь, сволочь, подлец, преступник, душегуб – как приличной девушке устоять?

«…– Анна, – Локи требовательно звал через туман, я шла на голос, радуясь тому, что мятежный бог снова решил посетить меня. – Анна, иди ко мне, – я, как и в прошлый раз, сначала нащупала принца и только потом увидела его худощавое, болезненное лицо: – У меня есть две новости, одна хорошая, другая —не очень.

– Ну, начни с хорошей, – я прижимаюсь к принцу, боясь потерять его в этом вязком веществе, обволакивающем меня. Интересно, как я умудряюсь тут дышать – эту белую штуку же буквально потрогать можно, она заползает в легкие, но я все равно не задыхаюсь. Странное ощущение.

– Хорошая – я нашел твой ключ, – спокойно говорит Локи, и протягивает ладонь. Она раскрывается, и я вижу маленький хрустальный ключик, не больше ногтя, но стоит мне его взять, как рука тут же под тяжестью стремится вниз – эта хрень весит не меньше пуда, зуб даю. Асгардец улыбается, глядя на резко сменившееся лицо: – Плохая, я не могу забрать тебя прямо сейчас.

– Почему? – не очень-то охотно спрашиваю я. У меня там личная жизнь налаживается, а ты говоришь про то, что я скоро отчаливаю. Ну, нет, так не пойдет, может это шанс на миллион. У меня теперь друзья, положение в обществе (какое-никакое, но все-таки есть), любимый человек (ну, ладно, не совсем „человек“), а мне говорят, что скоро придется паковать манатки и двигать обратно в свой унылый серый мир-муравейник, где все спешат жить. Вот уж дудки.

– Потому что я еще не обжился, – отвечает принц, улавливая настроения. – Прекрати думать вагиной, умоляю. Тот мир тебя не держит – дома тоже друзья и семья, и деньги, и все, что захочешь. Я же обещал наградить тебя за службу. Как только я найду себе обиталище – я дам тебе знак, и ты вернешься, поняла?

– Че вы мне все указываете? – фыркнула я, обидевшись. Еще один командир на мою голову.

– Потому что я тебе, как бы это не звучало смешно, добра желаю, – принц погладил меня по голове, как любимую собаку. – Но есть еще один нюанс.

– Какой? – вздыхаю я. Как всегда, есть одно „но“. У меня так постоянно – „вы хороший работник, но…“, „ты прекрасная девушка, но…“. Пора выкинуть это „но“ из словаря.

– Замок не откроется, пока ты не узнаешь, какой черты характера тебя лишили, – поучительно сказал Локи, задевая пальцем медальон. – А пока ты не откроешь замок, ты не сможешь вернуться.

– Есть еще какие-нибудь сюрпризы?

В ответ принц ухмыляется, его черты стираются и меркнут. Меня протаскивает сквозь облако и выблевывает обратно на землю…»

Открыв глаза, я почувствовала, что кто-то прижимает меня к себе и в наглую, чуть слышно, храпит в ухо. Вот уж не знала, что эльфы храпят! Они же светлые и возвышенные, кушают радугу и какают бабочками, а тут на тебе… Суровая реальность, маза фака. К тому же Йорвет навалился всем весом, из-за чего мышцы онемели и их страшно свело. Отвоевав себе немного места на циновке, я выбралась из-под голого мужчины и села.

В руках у меня, все еще сжатый в кулак, находился ключ. Теперь он не был тяжелым, скорее наоборот – почти невесомый. Его нельзя потерять. Поэтому я сунула его в карман брюк, тот, что закрывался на пуговку, предварительно запаковав в носовой платок. Если я потеряю ключ – это будет просто апогей глупости, эдакая точка невозврата, после которой я уже никогда не смогу восстановить себя в глазах рангом выше инфузории-туфельки. Осознав, что раньше что-то обнимал, Йорвет заворочался, но просыпаться не спешил – стал шарить рукой во тьме, пытаясь найти меня. Дабы не разочаровывать любимого, я быстренько натянула свитер и трусики, нырнула обратно, в теплые объятия сна и дорогого мне эльфа.

К началу третьих суток я уже ненавидела камни всей душой. Ну, просто представьте, куда не кинешь взор – кругом они, молчаливые и серые стражи времени, полируемые непогодой и холодными северными ветрами. Да еще и снег к ним добавился – тоже не особо позитивно, особенно если учесть, что появился он после очередного восхождения и провожал нас уже полтора дня, норовя, как теплолюбивый камиказде, залезть за шиворот, там растаять и стекать по спине, вызывая мурашки. От этого настроение упало, хуже некуда. Впереди шел Геральт, буквально прикрывая своей могучей спиной от ветра, но удавалось это с трудом – потоки воздуха постоянно меняли направление. Это как с курящими – в какую сторону от него ты бы не встал, дым все равно будет идти на тебя.

События вчерашнего дня были не очень примечательными: сначала проснулся Геральт, укутанный в палатку словно в пеленку младенчик. Не до конца понимая, что произошло, ведьмак кинулся выбираться и искать своих спутников, то есть нас, со смутным желанием раздать люлей виноватым и вообще пытаясь вспомнить хоть что-нибудь из вчерашнего вечера. Оказавшись на улице, Волк встретил Йорвета (который, видимо, вообще мало спит – в семь утра он еще на ногах, в семь тридцать он уже на ногах), и потребовал ответа, похоже, что спросонок немного с необоснованными претензиями не самого цензурного характера. Эльф в долгу не остался, и, примешивая в свою речь парочку крепких краснолюдских слов, объяснил, что поведение благородного сэра Геральта было недостойным по отношению к прекрасной даме (ко мне, естественно). Белый Волк, скорее всего, не поверил и между ними разразилась словесная перепалка, в которой только-только проснувшаяся я узнала еще много новых словесных оборотов Старшей Речи, подивилась умению эльфа и ведьмака виртуозно соединять несоединимое в одном предложении и, обогатив свой лексический запас лет на тридцать вперед, поставила точку в их споре, наорав на обоих за столь пренеприятнейшее пробуждение, да еще и в такую рань, когда солнце только-только начало вставать на востоке.

Оба резко заткнулись и разбрелись в разные концы лагеря, занимаясь утренними делами. Все-таки я завидую мужчинам: что есть женская дружба по сути? Женская дружба – это когда никого замуж еще не звали, но подруги уже решили кто будет свидетельницей на свадьбе, кто крестная первого ребенка, а кто второго, но не дай бог эти девушки поссорятся! Их же больше ничто не сможет объединить, кроме как нелюбовь к третьей. Мужскому населению проще – через час после драки они могут общаться, как ни в чем не бывало, а если еще и набьют чью-то третью морду с пьяных глаз, так вообще – не разлей вода. Она у них как мяч для футбола – пинай, сколько влезет, главное не дырявь. В общем, за ту парочку я не волновалась.

Пока я одевалась, ко мне заглянул Йорвет и вместо доброго утра потребовал не одевать больше никогда эту злосчастную майку, особенно после того, что вчера вытворял ведьмак. Радуясь первой ревности, как дитятко —конфетке, я натянула поверх нее свитер (только, тссс, это секрет от эльфа) и гордо вышла наружу, аки модель по подиуму. Белый Волк выглядел подавленным и попытался выпросить прощение, имея при этом вид весьма побитой собаки. Мы сошлись, что это все было давно и не правда, и эпизода этого никогда не случалось, но сегодня еще можно немного помусолить тему грибочков. Мы продолжили путь, изредка доставая Геральта фразами, типа: «твое лицо настолько кислое, что придорожные грибы сами маринуются».

Теперь же, спустя чуть больше суток, мы, наконец, прибыли к месту назначения – город я видела еще издалека, и он мне не понравился совершенно. Его надо было назвать не Лок Муинне, а «Дыра», «А давайте лучше в объезд», или, в конце концов, «Вколите мне глаза» потому как от города там осталось только название, а, по сути, это была большая развалившаяся каменная деревня. Ни одной целой постройки я там не увидала. Прям мечта гастробайтеров! Я-то, наивная чукотская девочка, мечтала о комнате в таверне, с теплой ванной, приятным ужином и мягкой постелькой, а получаю только полу-бомжовое существование в побитом жизнью захолустье. Интересно, для высокопоставленных лиц хотя бы нашли хоть один более-менее приличный дом?

– Знакомая долина, – пробормотал Йорвет. – Эта дорожка ведет к воротам города, – он указал на одну из неприметных, почти засыпанных снегом тропинок. – Мы уже близко.

– Зима тоже, – фыркнула я под нос, догоняя приятеля. – И давно ты тут был?

– По вашим меркам – давно, – отозвался эльф.

– Тут везде следы гарпий, – сообщил Геральт. – Надо быть осторожнее.

И в подтверждение его слов, на нас сверху спикировала парочка этих милейших созданий, оглушая своим клекотом. Геральт, этот противник Гринписа и ненавистник любых других программ по защите вымирающих животных, привычным движением извлек серебряный меч, и одним ударом отсек ближайшей голову. К нему подключился и Йорвет, размахивая своими хвалеными парными мечами. Я осталась в стороне от этого варварства, задумчивая почесывая голову одним из перьев предыдущей напавшей партии (почтим их память минутой молчания). Гарпии с оглушительным визгом, словно коршуны, бросались на воинов, почти не замечая меня – у них были дела поважнее. Я деловито присела на камушек, ожидая окончания битвы, ловя каждое движение своих спутников. Геральт, как всегда, нечеловечески быстр и великолепен – любой твари остается всего пару секунд, чтобы передумать и скрыться восвояси, прежде чем она умерет, но и лидер скояʼтаэлей не отстает – четкие, отработанные движения, резкие, яростные, как и он сам. Последняя гарпия подавилась своим криком и упала на землю.

– Caemm, – Йорвет подал руку, помогая подняться. – Не будем терять времени.

Мы двинулись дальше по тропе, похожей на серпантин в горах – одно неверное движение и можно сократить путь на землю на пару десятков метров с жесткой посадкой. Снег уже сходил на нет, кое-где начала пробиваться трава и кустики, требовательно поднимая свои ростки к солнцу, которое скрылось за тучами. До города оставалось еще пара километров, которые эльф решил скрасить рассказом:

– Эти горы видели упадок двух цивилизаций, – грустно произнес он, идя вровень со мной. – Сначала – враны, потом – мы, Aen Seidhe.

– И может быть увидят падение третьей, – я пожала плечами. – Это, вроде как, тенденция в мировой истории, – поняв, что эльф странно посмотрел на меня, я перевела тему: – Эльфы уничтожили вранов?

– Нет, – он покачал головой. – Их убили климат и болезни. Когда-то в Велене, в горах, росли цветы, а истоки Понтара не замерзали круглый год.

– Забавная теория, – хмыкнула я. – А потом что-то случилось и климат резко поменялся?

– Говорят, горы поднялись за ночь, – проговорил Йорвет. – Это и был ключевой момент их истории.

– Вот прям-таки за одну ночь? – уточнила я.

Эльф осторожно кивнул, соглашаясь. Ведьмак тоже прислушивался к нашему разговору, не понимая к чему я клоню. Я решила не углубляться в детали и пробурчала что-то в духе: «окей, ты меня убедил, твои аргументы были просто восхитительны». Ну, в самом деле, не объяснять же Seidh, который так гордиться своей высокоразвитой расой, что геологические процессы занимают миллионы лет, и что бы подняться хотя бы на пару сантиметров, горам нужно пережить даже не три, а гораздо больше цивилизаций. Поэтому, логичнее всего предположить, что эльфы просто всех ночью потыкали шомполами в ухо, на чем и закончились климат с болезнями.

У среднестатистического обывателя, ловившего мух на уроках истории, бытует представление о том, что Римская Империя с ее «амператорами», легионерами и акведуками нежданно-негаданно пала под ударами невесть откуда нахлынувших дикарей в огромном количестве, пришедших севера. Вот тут, скорее всего, было ровно тоже самое, только вместо всяких там варваров-готов к вранам хлынули дикие, едва отряхнувшие из-за острых ушей каменный век, эльфы. Природа, как бы намекает нам, что мы никогда не сможем избавиться от естественного отбора, ни на клеточном, ни на имперском уровне. А потом, как и всякие другие победители, они написали красивую сказку, в которой эльфы вообще мимо проходили, а всю каку-бяку сотворила природа. Они не при делах, как вы могли такое подумать?! Потому теперь и расплачиваются гордые Старшие Народы истреблением собственной расы под влиянием времени. Пассионарность, и все то, что завещал нам Лев Николаич, гласит, что у народов есть подъемы и спуски в истории, которую не каждый социум может пережить. Вот вам самый банальный пример, хоть сейчас на радость историкам.*

Но такого широкого полета мысли Йорвету понять было определенно не дано, да и просто ссориться не хотелось – у нас только-только начались какие-то проблески в отношениях. Мы даже за полтора дня, на тихую панику Геральта, ни разу не поругались и вообще вели себя достаточно тихо.

Правда, ведьмак мог что-то заподозрить, когда я и во второй раз не пришла к нему ночевать, но от каких-либо оценочных суждений, как мудрый человек, достигший просветления и дзена старикан, воздерживался, издалека наблюдая нашу трогательную «Санта Барбару». Мы тоже свои отношения, какие бы то ни были, на показ, даже перед вездесущим ведьмаком, выставлять не стремились. Тихо, скромно, никому не мешая, сидели в обнимку у костра, а ночевать я к нему ходила, потому что спать практически на снегу холодно и сыро, а у того палатка меньше, и ставить ее Йорвет точно умеет, так что на голову она не рухнет. Именно так и никак иначе.

Впереди показался костер, и спутники, как профессиональные разведчики припали к скале, заодно любовно приложив об нее меня. Йорвет, не произнося ни звука, кивнул ведьмаку, обошел нас и скрылся за поворотам, держа наготове оружие. Вот уж сомневаюсь, что это разбойники – они в такую холодину дома сидят. Не совсем дураки же, что б попу морозить ради «дозора» на тропе, где люди-то, в общем, не ходят большими группами. Геральт энтузиазмов не разделял, и тоже, на всякий случай извлек свое пролетарское оружие возмездия, прислушиваясь к каждому шороху. Эльф так же неслышно вернулся и сообщил:

– Рыцари Пылающей Розы, – он указал на костер. – Прибыли на мирные переговоры.

– О, дядя Зиги пожаловал, – обрадовалась я. – Интересно, кого они представляют?

Зигфрид из Денесле, сама порядочность, старый знакомый, еще из Вызимы. Он очень помог нам в разборках с Саламандрами. После смерти предыдущего магистра ордена от руки Геральта (а лично я свято была до сих пор уверена, что это был малыш Альвин, а не какой-то злой Яков из Альдерсберга) Зигфрид стал новым лидером среди своих товарищей. Ему это очень подходит – бравый светловолосый рыцарь похож на своего тезку, Зигфрида, из «Песни Нибелунгов» – идеальный герой эпоса, для которого честь, добро и справедливость стоят на первом месте. Единственное, в чем мы не сошлись во взглядах, это его нелюбовь к нелюдям – по одному ему известным причинам, Зиги их просто не переваривает и чувствует за километр. Возможно, у него в голове опознавательный колокольчик есть.

– Они разбили лагерь за пределами города, – указал ведьмак. – Значит, они здесь неофициально.

– Зашли на огонек, – передразнила я. – «А не смотаться ли нам к черту на куличики, здоровье поправить, посидеть, подумать!» – сказали рыцари и пришли, так что ли?

– Может они не хотят привлекать к себе лишнее внимание? – ответил в чисто-еврейском духе, вопросом на вопрос, Геральт.

 – Эйльхарт держит дракона запазухой, – злобно проговорил Йорвет. – Король Радовид призвал Орден. Добавь к этому еще Шеалу и Хенсельта…

– Это все походит на сходку серьезных авторитетов, при дележке территории, – почесав лоб, указала я. – Только неясно, кто кого крышует. Отличные мирные переговоры. У Радовида должен быть веский повод, чтобы пригласить Зиги и компанию в такую даль. Он видел, что предыдущий магистр сделал с Вызимой, и как сильно у него сорвало башню.

– Ему потребовался кнут для Филиппы, – кивнув, ответил Йорвет. – Противовес. Я слышал, они любят сжигать чародеек.

– Вот откуда ноги у Инквизиции растут, – вздохнула я. – Не нужно, что бы вас видели. Геральт убил предыдущего магистра, а они, скорее всего, парни злопамятные. Ну, а ты… – я повернулась к лидеру скояʼтаэлей.

– Знаю, – пожав плечами и немного отвернувшись, злобно проговорил эльф. – Для них хороший эльф – мертвый эльф.

– Да, дядя Зиги ненавидит эльфов.

– Можно попробовать пробраться в горы через пещеры, – эльф указал на одну из петляющих развилок на востоке. – Здесь неподалеку есть проход, в Лок Муинне ведет много дорог. Если Радовид взял себе такую охрану, то в городе, наверняка, тоже полно солдат. Все приехали с почетной свитой. Сидят вооруженные до зубов, словно на бочке пороха и ждут, с какой стороны проскочит искра. Но это дает нам шанс, – эльф нервно заходил, размышляя. – Если правители сидят наглухо закрывшись в лагерях, то передвигаться между ними, по городу, можно сравнительно безопасно.

– Может, пойдем, пока нас не заметили? – предложил ведьмак, подхватывая меня под локоть. Прости, Зигулечка, но сегодня мы не увидимся. Я обреченно потащилась за друзьями, пытаясь не оборачиваться. Лично у меня, скорее всего, проблем бы не возникло со входом через ворота, но не стоит искушать судьбу. Объяснять Зигфриду, как я одна оказалась в Лок Муинне, да еще и со стороны гор, полных гарпий мне как-то не улыбалось. Не люблю допросы, особенно с членовредительством, а в таковой наш разговор может запросто перерасти.

Мы прошли через ущелье и оказались перед большой, зловещей дырой прямо внутри скал. Оттуда тянуло гнилью, и душной, затхлой атмосферой. Уверена, там что-нибудь поселилось, зловещее и мерзкое, вроде большого паука или кикиморы. Йорвет бесстрашно пошел первым, благо дыра, по ошибке именуемая пещерой, была огромной – полтора роста вверх и две меня в ширину, значит, не придётся ужиматься, и никто не заметит, что я все еще толстая. Внутри, непонятно откуда тут было освещение, виднелся водопад и пара больших площадок, на которых можно не плохо развернуться. Вот этого-то я не люблю, обычно, такие площадки попадаются перед встречей с какой-нибудь неведомой гребаной фигней, от которой я потом отхожу пару дней. Так, Ани, бери себя в руки. Рычи, как лев; борись, как медведь; будь непонятной хренью, как утконос! Стоп, про утконоса —это уже лишнее.

– Хорошо, что ты здесь, – раздался спереди голос моего суженого, да еще не засуженного. – Смотри, кого я нашел.

Обычно, такая радость бывает у мальчиков в детском садике, которые обнаружили дохлую мышь и теперь бегают по группе, тыкая ее в нос всем подряд. А потом долго удивляется тому, что воспитательница с ногами забралась на стол и беспрестанно верещит. Геральт ускорился, на ходу извлекая серебряный меч из ножен. Его медальон подрагивал, реагируя на опасность.

– Держись от нее подальше, – пробурчал ведьмак на бегу.

– Ты забыл, что такая тварь жила у моей пещеры? – почти по-детски радуясь, закричал Йорвет. Раздались первые звуки сражения.

Ну здорово. Давно не видела их, этих крабопауков, которые главоглазы. Я остановилась в нерешительности – путь мне преграждал большой пролом в полу. Если заглянуть внутрь, то можно увидеть, что полет твой будет долгим и занимательным.

И Белый Волк, и лидер Белок преодолели его в прыжок, но я-то себя знаю. У них масса тела такая большая в силу хорошо подкачанных мышц и силы воли, а у меня есть только эго и много килограмм лишних витаминов на талии. Впереди Геральт с Йорветом раскидывали дальних родственников главоглаза – эндриаг, тоже имевших известное сходство с пауками. Это монстры, скорее длинные, чем большие, старательно косящие на многоножку со жвалами, очень любят закусить чьим-нибудь мяском. Думаю, их прыгательные способности тоже не высоки, поэтому можно особо не спешить.

Постояв, поразмыслив о бренности бытия и тщетности самоопределения, я осознала, что эндриаг не прибывает, да и, судя по стонам, главоглаз тоже вот-вот отправится к праотцам на длительное свидание, я все-таки не избежала прыжка. Пришлось отойти для разбега, качественно так, начать метров за десять, и, умоляя гравитацию ослабить обороты на пару секунд, я все же побежала на встречу приключениям. Впереди, когда я не смогла бы уже сбавить скорость, появился Йорвет, видимо, заметивший, что я где-то замешкалась. Встав, как вкопанный, у самого края, скояʼтаэль с удивлением обнаружил летящую на крыльях амура меня, и, не успев увернуться пал жертвой всеобъемлющей любви. Приятно, когда приземляешься на что-то мягкое. Я тут же попыталась вскочить, дабы не получить в свой адрес гневные слова, но хитрый эльф, воспользовавшись моментом, сцепил руки за моей спиной, и прошептал:

– Не знал, что когда-нибудь упаду к твоим ногам.

– Ну, чисто технически, мы оба упали к моим ногам, – фыркнула я, оглядывая пространство. Окружающие трупы эндриаг не располагают к какой бы то ни было романтике, но видимо эльф считал, что это не так и вообще, суть – мелочи. Поэтому коротко поцеловал, едва касаясь губ. Правда, и отпустил тоже быстро, поэтому я вставала, почти как под аплодисменты, под звук стучащей оземь челюсти Геральта, который ожидал увидеть что угодно, кроме этого. Потом ведьмак молча, почти не моргая, развернулся и сделал вид, что его никогда тут и не было. Я направилась за прифигевшим другом, старательно обходя трупы членистоногих. Не думаю, что Волку надо что-то объяснять, он же всерьез не думал, что сегодня ночью мы с эльфом обнимались только ради тепла наших тел? Йорвет двинулся следом, не стирая улыбки с лица, что мне, признаться, не понравилось. Словно Йорвет не меня поцеловал, а ведьмаку подгадил. Прям буэ, какое-то, а не милости-пряности.

Мы вышли на поверхность, откуда открывался более детальный вид на город. Нет, это не дыра. Это ДЫРИЩА, мать ее. С высоким каменным забором, который окончательно делает ее похожей на концлагерь. Там не то, что бы зданий целых нет, там вообще ничего целого нет, словно на него бомбу сбросили. Много раз, причем, в одно и тоже место. И мне предстоит там жить хрен знает сколько? Еще и при наступающей зиме? А мы на Севере, и значит, холода придут быстро и очень неожиданно.

– По ту сторону города есть поросшая лесом долина, – Йорвет указал куда-то в перспективные дали. – Когда-то в ней было полно зверья, а теперь она мертва. Через нее в город и приехали королевские посольства. Поэтому мы ее и обошли.

– Так что там, кроме гор, убило вранов? – я нашла глазами одну из, видимо, вранских статуй, изображающей некого рептилоида. Вот уж радость параноиков, которые верят в тайное правительство. Они ж натурально похожи на тех самых разумных рептилий, которые, по мнению разных сумрачных гениев, тайно правят миром на ровне с евреями и масонами. Вот откуда ноги-то растут! Не из попы, а из древних цивилизаций! Может, у нас тоже такие есть, прячутся себе там, живут скромно, не дают покоя всяким шизофреникам.