Текст книги "Glaeddyv vort, beanna (GV, b) (СИ)"

Автор книги: I_NO

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 38 страниц)

– Что «ну»? – Геральт допил чай и со звоном поставил кружку. – Получается, что и чародейки, и скояʼтаэли замешаны в чем-то совсем третьем. Кому может быть выгодна смута на Севере?

– Черным, – ответ напрашивался сам собой. – Нильфгаард. Не смог взять силой – разрушай изнутри. План Даллеса* – не существует, но действует. Вот уж этот император Эмгыр действительно возомнил себя Чо-о-орным Властелином и жаждет зохавать этот мир. Он, случаем, по гороскопу не дева? Говорят, это у них такие амбиции проявляются, при том еще в детском возрасте.

– Эмгыр… – повторил Белый Волк и призадумался. Повисло молчание, нарушаемое только чавканьем да мяуканьем кота, требующего и себе кусочек вкуснятины. Чтобы получить свою порцию, кот даже умильно выгнул ушко так, будто бы оно сломано и замяфкал, указывая на факт своего страдания. Я хихикнула и поправила рыжий локатор обратно, в естественное природное состояние, и за актерский талант дала коту небольшой, но хорошо прожаренный кусочек. Тот фыркнул, и корча из себя сиротку Казанскую, тонко намекнул, что ему было мало быстро сжевав мяско и провернув фокус повторно. Второй раз нужного эффекта он не добился, и получил кусочек поменьше, а так же напутствие, что с утра жрать много вредно – животик скрутит.

Геральт в разборках не участвовал, глубоко задумавшись и стараясь расставить вновь приобретённые знания по полочкам. Помню, когда я ему сказала, что планеты все круглые и вращаются вокруг звезд, а не наоборот, ведьмак молчал три дня и лишь на четвертый выдал, что глаза говорят ему совсем другое. Я постаралась отвлечь друга от горьких дум, а то, чего доброго, объявит войну еще и Нильфгаарду, и тогда нам и правда придется искать себе другой глобус на ПМЖ:

– А еще чьи сны были?

– Много кого, – ведьмак пожал плечами. – Йорвета, к примеру.

– И что же гложет нашу машину брутальности? Саския? – я с любопытством покосилась на зеленый кристалл, боясь услышать утвердительный ответ.

– Нет, – Геральт отрицательно покачал головой и под мой вздох облегчения, пояснил: – Ему сниться спокойная жизнь. Лук отставлен в сторону, сам он курит трубку и вполне удовлетворен жизнью…

– Йорвету? – я с сомнением усмехнулась. – Он же не сможет жить мирно – его разыскивают по всему Северу. Всегда придется отбиваться и усугублять собственную репутацию.

– Это ж только сон. Есть еще один, – Геральт поднял увесистый камень и потряс перед моим лицом. – Это сон дракона.

– Ты же говорил. Если тут есть еще сюрпризы какие-то, лучше заранее сообщи. Все карты сразу надо на стол выкладывать, а то у меня скоро будет инфаркт от таких потрясений, – я мрачно уставилась на кусок хрусталя. Почему у Геральта над головой нет бегущей строки со сводками последних событий? – И что же сниться этой Чернобыльской птичке?

– Атака на короля. Та самая, в замке Ла Валеттов. Он живет где-то рядом. Может даже в самом Вергене, – ведьмак опустил камень на стол. – Думаешь, стоит его искать?

– То есть, если он не закусил мною раньше, то может сейчас наверстать упущенное? – я фыркнула. Идея идти в логово дракону не является хорошей по определению. К дракону нормально могут ходить только гномы, в сопровождении мага и хоббита, но никак не ведьмак в гордом одиночестве. Даже если дракон его не сожрет, то покалечит. Это, практически, крест на своей профессии, а трудовую пенсию ведьмакам выплачивать не положено. Даже посмертно медаль не дадут, только и останутся что шнурки на память мне. Нет, ведьмаки, конечно, хорошие воины, но… Дракон, по определению питается хорошими воинами. От плохих у него изжога. – Да и как бы жители не заметили здоровенную крылатую ящерицу посреди города.

– Это Золотой Дракон, – пояснил Белый Волк. – Они способны превращаться в людей. И жить среди нас как обычные смертные.

– Ну здорово, – я вздохнула, – получается, что сейчас по Вергену где-то бродит человек-ящерица, способный за пару вздохов обеспечить себе горячее жаркое из свежепойманой эльфятинки? Тоже мне, Ганнибал Лектор, средневековье эдишн.

– Не знаю, – ведьмак пожал плечами и спрятал камень себе в кошелек. – Это самый сильный сон, я чувствую исходящую от него мощную энергию. Вечером отдам его Филиппе.

– А что она? – я заинтересовано посмотрела на друга. – Ты к ней пойдешь? Зачем?

– Ночью я иду во Мглу, – Геральт обреченно посмотрел на меч. – А ты тихо сидишь в комнате и не высовываешься никуда, ясно?

– Яснее не бывает, – согласилась я, отставив пустую тарелку, снова улеглась на кровать. Приятное состояние набитого брюха напомнило о том, что я не доспала положенную на сегодня норму, и организм стремился наверстать упущенное.

Геральт погасил свечу и тоже улегся к себе. Я слышала, как ведьмак ворочается на кровати, пытаясь принять более удобное положение – надо было отоспаться, что бы ночью быть бодреньким, как огурчик, и таким же зеленым, в пупырышку. И чтоб духи пугались и заранее разбегались от него. Я закрыла глаза, но погрузиться в состояние сна не спешила.

Прикосновение Моего Сердца к коже отдало приятной холодинкой. Вчера, когда Йорвет вернул мне его, я ничего не почувствовала от усталости и просто сразу отрубилась, едва голова коснулась подушки. Теперь я прислушалась к своему состоянию. Может, это от полудремы, может от присутствия ведьмака рядом я ощутила защищенность. А что, если медальон прекратит делать из меня гребаную истеричку, и я снова стану полноценным членом общества?

Надо посмотреть на реакцию на Йорвета. Если в душе у меня будут бороться чувство любви и желание огреть его по голове топором, то, определенно, дело не в подвеске. Я вообще поняла, что влюбилась только в тот момент, когда при наших встречах появилось непреодолимое желание ебать ему мозг, во всех позициях. Хотя, как не странно, с медальоном я словно увидела мир по-другому – показалось, что любую ситуацию можно исправить, даже наши отношения с Йорветом не безнадежны. Может, кусок, который у меня забрали был чем-то вроде надежды?

Вечер выдался весьма благодатным на переживания. Геральт ушел, оставляя во мне смутное чувство тревоги. Теперь я понимаю, что чувствуют жены и матери спецназовцев. Они не знают, вернется ли их персональное чудовище сегодня, после очередного задания, домой. Будет ли кушать борщ, возмущаясь его соленостью, и перед сном снова разбросает носки по всей квартире, помечая территорию. Какой бы хороший, плохой Белый Волк не был – он мой друг. В прошлый раз Геральт не смог пройти Мглу, не опираясь на помощь спутников, а сегодня он не просто будет там сражаться – нужно пройти на ту сторону, взять кровь короля вражеской армии и поискать следы Трисс. А потом еще прорываться обратно и с утра показаться мне на глаза.

Правда, страхи отступили, когда я вспомнила, что снова седая ночь, и только ей доверяю я.....

Что бы хоть как-то скоротать время и выкинуть из головы навязчивую мелодию, я принялась за чтение учебника по Старшей Речи, но она снова не желала впечатываться в мозг. Как и один из её исконных носителей – Речь издевалась, подбрасывая слова типа «смерть», «война», «труп». Я вновь и вновь возвращалась к мыслям о Геральте, от волнения грызя все съестное, до чего могла дотянуться. Такими темпами эти переживания обернутся еще парой лишних витаминов на талии, намекающих на любовь к «пожрать» после шести вечера. Сэр Ланселап, правда, как истинный рыцарь лишил меня минимальной части припасов, но не думаю, что это поможет.

В дверь постучали. Я встала и поплелась к двери, размышляя, кто бы мог зайти ко сегодня. Поэт, вроде как, собрался на очередную свиданку с местной дворяночкой, а других он здесь принципиально не любил и не приглашал скоротать вечерок, Золтан был слишком занят подготовкой к осаде, Киаран уже стопудово не заглянет – я себя так некрасиво повела недавно, просто оставив одного в комнате и сбежав к его лучшему другу. Йорвет не идет в расчет – он слишком важная персона, чтобы заглядывать на трезвую голову или не имея какого-нибудь серьезного дела. Трактирщик тоже уже еду приносил. Остался только один персонаж. Элеас?

Но, открыв дверь, пришлось поднимать челюсть с пола – на пороге стоял никто иной, как лидер скояʼтаэлей собственной персоналией, зевая и вообще показывая отсутствующий вид. Но стоило эльфу увидеть меня, он застыл на пороге, оглядел с головы до пят и изменился в лице до формата негодующе-офигевающего. Так как я не ждала никого серьезного, не соизволила одеться, как подобает посещению Всевышнего и была черте в чем. Точнее в майке (которая за два с лишним года эксплуатации сильно растянулась и болталась на лямках, почти не скрывая лифчик, но была крайне удобна, как предмет летнего гардероба), штанах и разных носках. Вспомнив, что для консервативного эльфа, борца за чистоту арийской… простите, эльфийской крови и просто ударенного на весь мозг создания такой внешний вид может быть равносилен виду неглиже, я отвернулась и пошла за свитером.

– Ты всегда по дому так разгуливаешь? – Йорвет вошел и резко захлопнул дверь, дабы остальные не могли подглядеть «неодетость». Я фыркнула, натягивая на себя кофту. Очки я снимать традиционно не стала и они страдальчески затрещали, когда столкнулись с узким горлом, намекая на то, что и у них есть предел прочности, а я подхожу к нему слишком близко, буквально танцуя лезгинку на кончике.

– Я думала, это Элеас. Или Киаран. Или Лютик, – равнодушно ответила я. Что ему надо? Зачем пришел? Соскучился, что ли? Я прислушалась о ощущениям – убивать Йорвета не хотелось, но и в искреннюю привязанность с его стороны тоже как-то не особо верилось. Решив действовать по ситуации, я попыталась поставить чайник, но эльф схватил меня за руку и развернул лицом к себе.

– И все они видели тебя с полуголыми сиськами? – он злобно сверкнул глазом, стараясь превратить меня в кучку пепла, но за неимением подобных волшебных свойств у эльфа получился только забавный взгляд выпученного, как у жабы, от злости белка с вращающемся, по принципу центробежного ускорения, зрачком.

– Ну не то, что бы, – я выдернула руку и отошла на пару шагов. – В моем мире это норма – ходить по улице, скрывая самый минимум тела, – пожалуй, ему еще рано знать о такой штуке, как «мини юбка» или, уж тем более «бикини», потому что трусы, в которых видно только веревочки, для него не будут считаться одеждой. Поленья весело потрескивали, принимая на себя тяжесть чайника. Прежде, чем поставить, я пошерудила в камине кочергой и доложила парочку дров – в комнате резко стало теплее и уютнее. Мне б еще плед клетчатый, кофе и ванильные сигареты – почувствую себя настоящим фанатом британского флага и начну изрыгать из себя банальные цитаты про любовь, привязанность и Лондон.

– Ты не у себя в мире, – заметил эльф, присаживаясь на кровать. Не скажу, что он был спокоен, но вполне усмирил свой пыл. Я забегала по комнате, вспоминая, не отложено ли у меня где-нибудь на закромах печенье или плюшки. Этот неловкий момент, когда даже мыло хозяйственнее тебя. Съестного не обнаружилось, но я продолжала копошиться оттягивая момент, когда нужно будет говорить о чем-нибудь.

– Геральт сказал, что уйдет сегодня во Мглу, – как бы невзначай начал лидер белок. Хорошо… И ты поэтому пришел в гости? Романтика, все дела? Хоть бы букет с собой притащил – пойти и ограбить клумбу было бы не сложно. Под моим иронично-непонимающим взглядом эльф продолжил: – И я решил, что будет гораздо спокойнее всем, если за тобой присмотреть лично.

– Это так мило, что аж зубы сводит, – пробурчала я, заканчивая свои попытки найти несуществующую выпечку. – А никого поприличнее нету? – я присела на противоположный край кровати, подальше от нахального остроухого.

Его это, правда, не смущало. Схватив за ногу, Йорвет с видом деловой колбасы, пододвинул меня к себе и обнял сзади. Я заерзала, но вырываться не стала. Постаравшись принять удобное положение, я увернулась от поцелуя и, уставившись в огонь, спросила:

– И чем ты планируешь тут заниматься?

Настроение объяснялось просто – я осознавала, что рано или поздно мы обязаны переспать. Просто вот выбора другого нет и все. Это, вроде как, логическое завершение этой трагикомедийной мыльной оперы. Это сильно нервировало. Если, когда я была пьяная, то в глубине души согласилась на сие действо интимного характера, но, сейчас, не раз подумав и все взвесив, боялась даже представить, как это будет и что потом с ним делать. В голове, словно в стиральной машине в режиме отжима, вертелось все – от его симпатий к Саскии, скорого отбытия за подмогой, наших более, чем странных отношений до переживаний насчет ухода Геральта во Мглу. Йорвет выбрал не самый подходящий момент, чтобы на что-то надеяться.

– Ты вся дрожишь, – заметил лидер скояʼтаэлей, сильнее прижимая к себе. – Все хорошо?

Я пробурчала что-то незначительное. Даже сама не очень поняла, что ответила. Получилось что-то среднее между «да», «хорошо» и «пошел нахуй». Йорвет только улыбнулся в ответ и потянул свои загребущие руки к столику. Нащупав книгу по Hen Llinge, эльф деловито раскрыл ее перед моим носом на странице с закладкой:

– «Каждое существительное принадлежит к одному из трех родов: мужскому, женскому и среднему. Существительные женского рода оканчиваются на -а, » – однотонным голосом начал читать Йорвет, как будто был лектором, который по доброте душевной занимается с отстающей студенткой, и усмехнулся: – Это не всегда, взять хотя бы «aevell», – он фыркнул и продолжил: – «В большинстве случаев невозможно указать, чем определяется принадлежность существительного к тому или иному роду. Только в некоторых случаях это определяется значением существительного. К мужскому и женскому роду относятся практически все названия живых существ, географические названия и многие предметы. Из них к женскому могут относиться названия существ женского пола. К женскому роду также относится большая часть отвлеченных понятий. К среднему роду относятся названия веществ», – эльф поперхнулся и спросил: – Ты серьезно взялась за Старшую Речь?

– Допустим, – осторожно согласилась я, ожидая нового подвоха.

– Тогда выкинь эту книгу, – эльф с силой отбросил фолиант в сторону. Книга с глухим ударом упала на пол, спугнув мирно дремавшего Сэра Ланселапа. Кот, не понимая, откуда пришел артиллерийский залп знаний, пугливо озираясь, залез под кровать Геральта и притворился ковриком. Похоже, он не особенно жаждал грызть гранит науки и предпочел покинуть наше общество в меру своих возможностей. Йорвет положил свой подбородок мне на плечо и сказал:

– Dhʼoine, к примеру, является словом среднего рода.

– Ага, – я покосилась на него. – Потому что слово «говно» тоже среднего рода?

– Нет, потому что оно более емкое, чем «aevell», – ответил Йорвет. Ему в принятом положении было не особенно удобно разговаривать – подбородок утыкался в кость плеча, поэтому эльф решил просто повернул мое лицо к себе в пол оборота: – В нашем языке полно емких слов.

– Мамихлапинатараи? – на всякий случай спросила я. Эльф непонимающе посмотрел на меня, и, в отличии от Элеаса когда-то, решил просто проигнорировать новое слово, заранее лишая себя возможности обогатить лексикон на пару единиц.

– Какое нелепое слово, – ухмыльнулся Йорвет, – ты его даже выговорить толком не можешь.

– Это ты еще «Шемомеджамо» не слышал, – я вновь увернулась от попытки поцелуя, резко уйдя в сторону, но хитрая эльфья морда, вместо того, чтобы прекратить свои посягательства, начал целовать меня в шею, настойчиво намекая, что жаждет внимания:

– И что, – прикосновение шершавых губ к нежной коже, – оно означает?

– Я случайно съел все, что вы приготовили, – ощущая лёгкую щекотку, я немного дернула плечом, надеясь «совсем неожиданно» зазвездить эльфу по подбородку. Он, зараза, действительно имел солидный опыт обольщения – от его поцелуев пробирала легкая дрожь и по телу прошлась мелкая волна, заставлявшая трепетать от нежных прикосновений, затрагивающая каждый нерв и заканчивающаяся в области пальцев, создавая умопомрачительный водоворот чувств. Плей-бой двухсотлетней выдержки, блин.

Йорвет рассмеялся, заливисто и так искренне, почти до слез. Удивительно, что его смех впервые на моей памяти не был злобным. Скорее, наоборот, скояʼтаэля действительно уморили мои слова. Не понимая, что могло вызвать такую реакцию, я выгнула одну бровь, дожидаясь, когда эльф успокоиться. Но в тайне осталась довольна – такой его стороны я еще не видела, поэтому с жадностью вглядывалась в лицо, стараясь запомнить именно таким, захватить гигабайт этой информации в мозг и поставить на рабочий стол перед глазами.

– Ты всегда думаешь только о еде? – эльф вытер одной рукой выступившую слезу, и, совсем спокойно, может быть даже, поучительно, сказал: – Нет, я не это имел ввиду. Удивительно, что вы все сводите к бытовым вещам. Наши слова скорее описывают ощущения, чувства или действия.

– Например? – я вздохнула. Еще один фанат родной речи, эдакий эльфийский «граммар наци» своего времени. Конечно, эльфы же в принципе не могут говорить на простом языке, делать простые вещи, не думая о высоких материях и даже привычку попу подтирать в цивилизованное общество принес исключительно их народ.

– «Minne», – ответил Йорвет. – На общем переводят как «любовь», но если вкладывать тот смысл, что вкладываем мы, получается, «чувство, заставляющее тебя делать кого-то счастливым, верность, преданность, нежность. Совокупность совершенства для обоих».

Тебе бы статусы для девочек раннего школьного возраста Вконтактике писать. Или креативным директором для фантиков жвачки «love is»… Хотя, я просто завидую. У меня с ним явно не Майнне, а что-то другое, видимо, более хлесткое. Уверена, что практичные эльфы нашли и для таких отношений какое-нибудь слово. И звучит как-нибудь мерзко, прям вот полное фу. Йорвет продолжил:

– Еще есть «leeden». Это означает людей, связанных только некими… – он на секунду замялся, – плотскими отношениями. Секс, не более.

– Угу, – я снова кивнула, скорчив гримасу. – А у нас это называется «блядство».

– «Mildewed», – эльф не обратил внимания на мой выпад. – Это отношения между взрослым человеком и не достигшим совершеннолетия…

– И на это у нас есть название. 134 статья Уголовного кодекса.

– «Wannweall» – продолжил Йорвет, снова игнорируя комментарии. Вместо этого он окончательно развернул меня к себе и ласково провел пальцем по щеке. – Самое начало отношений, – почти не слышно сказал он и, наконец, поймал меня, дабы поцеловать.

Быстро нашарив кончик языка, Йорвет провел по нему своим, я же постаралась выпихнуть его, так же бескостной частью тела. Это стало походить на борьбу, своего рода спор, который мы и так постоянно вели на протяжении всего знакомства, порой переходящий в полномасштабные боевые действия. Не давая отстраниться, эльф вцепился рукой мне в волосы, прижимая к себе.

Катастрофически стало не хватать кислорода. Голова закружилась, унося мозг в дальнее плавание. Абонент в ожидании здравого смысла. Пожалуйста, пополните ваш счёт разбитыми сердцами и уязвлённым самолюбием.

Наконец, выпустив меня, Йорвет прижался губами к шее, с жадностью целуя каждый миллиметр не прикрытой горловиной свитера поверхности. В очередной раз задавая себе вопрос: «Что я тут делаю?», я запрокинула голову назад, давая эльфу большую территорию для нежности. Начинать сверху вниз, таки стандартная схема, как таблица умножения.

Но и тут Йорвет решил отличиться, в самый разгар немного прикусив мягкую кожу. Я вскрикнула от неожиданности и тут же застонала, почувствовав, что руки скояʼтаэля уже начали искать путь под свитером и майкой к груди. Он не спешил особенно продолжать: взяв одну в ладонь прямо вместе с лифчиком, гордый Aen Seidhe не сильно ее сжал, продолжая при этом бороться с горловиной свитера, упрямо не пускавшей эльфа ниже положенного.

Немного разозлившись, эльф отпустил грудь и с силой рванул свитер вверх, снимая с меня заодно и очки, полетевшие в сторону, вместе с указанным предметом гардероба, захватывая до кучи майку. Дорвавшись до желанного, Йорвет продолжил целовать шею, слегка посасывая и оставляя засосы где-то около ключицы. Мои руки блуждали по спине Йорвета и бокам в поисках застежки снаряжения. Если эльф меня раздевает, то и сам тоже должен стать голеньким. Быстро уловив суть поисков, командир в одну секунду мистическим образом стянул с куртку, откинул ее в сторону, чем окончательно довел кота до истерии, заставляя лапушку забиться в самые темные углы под кроватью и не показываться на свет божий, пока лидер скояʼтаэлей не уйдет.

Я и не заметила, как мы уже не сидели, а лежали. Я распласталась по кровати, извиваясь и подставляя под поцелуи то одну, то другую часть тела, поглаживая его спину, а Йорвет спускался все ниже. Дойдя до лифчика, хитроумный эльф не стал его расстёгивать, а просто вытащил грудь поверх него, проводя языком по кругу соска. Другой сосок он аккуратно зажал пальцами, покручивая, доводя меня до безумства.

Захотелось вцепиться в него ногтями, как суккуб и оставить приветственные пометки для Саскии. Я заерзала под ним, требуя переключить внимание на более важные вещи, но Йорвет, как всегда, остался в своем репертуаре, не слушая ни секунды – как бы намекал, кто здесь главный. Из вредности я залезла руками под рубашку лидера белок и провела ногтями по спине, повышая градус влечения. Не ожидавший такой дерзости эльф резко выгнулся и, видимо внезапно для самого себя, застонал от удовольствия. Не теряя времени даром, я тут же прилипла к его шее, впиваясь в нее и пытаясь перевернуть своего мужчину, оказаться сверху. Можно, я буду доминировать, ну пожалуйста?

– Расслабься и получай удовольствие, – жарко прошуршал эльф над ухом, укладывая меня обратно и вновь принялся за свою сладкую пытку. Ласково посасывая край соска, эльф почти не прикасаясь, провел пальцами по животу и остановился на застежке моих штанов, на которой не задержался почти не секунды. Все-таки, опыт, все дела.

Проскользнув рукой между бедер, рука эльфа скользнул во влажную промежность, проводя пальцами по самому чувственному месту, заставляя изогнутся и застонать. Скояʼтаэль поглаживал по клитору, а я, сходя с ума, начала стягивать с него расстёгнутую и бесполезную рубашку, оголяя заметно подкачанные плечи и торс, целуя его тело, стараясь унять собственные мурашки и легкое головокружение. Внизу живота разразился настоящий вихрь – необходимо немедленно ощутить его в себе, принять всем своим естеством и никогда не отпускать.

Почувствовав в себе его пальцы, я не смогла больше сдерживаться – если сейчас ничего не начнется, я просто его убью и любой суд меня оправдает. Я потянулась к шнуровке на штанах скояʼтаэля, вынимая на свободу большой твердый член. От Трисс я как-то раз слышала, что эльфов природа наградила в плане размера, но никогда не догадывалась, чтоб настолько. Проводя руками вверх-вниз, с основания и до самого края, я чувствовала, как Йорвет вздрагивает в такт движениям, но старается сдерживаться все более неистово проникая в меня пальцами. Я стала наращивать темп, быстрее и быстрее, при этом ерзая под ним, уже почти умоляя войти так, как это положено. Вдруг эльф резко остановился, наклонился над моим ухом и прошептал:

– Скажи мне то, что я хотел бы услышать.

– М-м-м… Я люблю тебя.

– Умница, – он наклонился и поцеловал жестко, властно, резко меняя правила игры. Я не успела опомниться, как почувствовала, что он рывком вошел.

От неожиданности я выгнулась и вцепилась ногтями в спину, оставляя рваные следы. Воспользовавшись моментом, Йорвет прижал меня к себе и начал двигаться, резкими толчками, рывками, буквально разрывая пополам и сжигая все внутри, оставляя лишь пепел. Я стонала, царапалась, кусалась, пытаясь вырваться и одновременно не желая этого – было слишком хорошо, что пугало не на шутку. Эльф умудрился сочетать в своих движениях силу и нежность, небрежное обращение и желание обладать всей мной сразу. Сплошные противоречия, как и он сам.

Крепко держа меня за бедра, Йорвет трахал меня, как последнюю портовую шлюху, да так, что кровать под нами ходила ходуном в такт движениям. Я старалась ловить темп, во всю рвалась ему на встречу, чувствуя в голове полный откат мозгов. Где-то на задворках сознания серое вещество жалобно твердило, что все это не правильно и должно быть по-другому, но мне было все равно.

Эльф целовал меня, оставляя на плечах следы грубых засосов, втягивая в неистовое состояние еще сильнее, заставляя подчиняться ему и его воле. Я уже не стонала, я кричала, слыша в ответ рычание своего мужчины, вколачивающего меня в жалобно поскрипывающую кровать. Пик блаженства уже близок, я чувствовала его приближение. Йорвет – словно лавина, спускающаяся вниз с гор, захватывающая с собой все больше и больше удовольствия, готовая вот-вот настигнуть, накрыть с головой. Эльф тоже почувствовал, что я почти на грани и вновь сменил тактику.

Почти не прилагая усилий скояʼтаэль развернул меня, как куклу и вновь вошел, но в этот раз осторожно, почти нежно, но очень глубоко. Я не была готова к такому повороту событий и недовольно захрипела, двигая бедрами, призывая вернуться к предыдущему темпу. Эльф, хотя я не могла видеть его лица, но, скорее всего, хитро улыбался и стал наращивать скорость, не забывая при этом чувственно целовать в спину. Он делал все так осторожно, что я сама себе показалась хрупкой китайской фарфоровой девочкой.

Я слышала его тяжелое дыхание около уха, от новых ощущений вновь теряя остатки разума. Никогда в жизни такого не происходило – это можно называть самым чувственным сексом, который у меня был. Это что-то большее, чем просто занятие любовью, это что-то почти несуществующее, прекрасное. Единение тел, мыслей, эмоций, мы словно срослись в один организм. Левой рукой он приятно сжимал мою грудь, не забывая показывать свою страсть и тем самым не давал мне провалиться в блаженство до конца.

Проникая в меня, еще глубже, как это только возможно, я поняла, что вот сейчас…

Я почувствовала, как Йорвет выгнулся в последний раз и почти упал на меня, всем весом придавливая к кровати. Со ступней ног и до головы меня охватил жар, я громко застонала, чувствуя, словно меня поразил электрический ток. Это выводило за пределы космоса, я теряла свое собственное «я» при этом ощущая все чисто физически. Непередаваемое наслаждение накрыло, с головой унося в море. Тут уже не только забудешь все плохое, а даже как тебя зовут.

Оклемавшись, я поняла, что довольный эльф прижимает меня к себе, о чем-то размышляя. Я попыталась высвободиться и проползти к бадье дабы немного вымыться, но только вывела Йорвета из раздумий своими нелепыми попытками. И не думая меня отпускать, лидер скояʼтаэлей перекинул одну руку, взяв меня поудобней:

– Что-то не так?

Я отрицательно покачала головой, боясь спугнуть его своим голосом. Все, что произошло, вдруг резко показалось не реальным, словно только что я просто видела очередной сон. Я испугалась и почти со своей силы ухватилась за любимого, пряча лицо в его плечо, боясь посмотреть на него и увидеть что-то другое. Кого-то другого, но не Йорвета.

Эльф погладил меня по спине, успокаивая. Даже сейчас, пожалуй, я веду себя очень-очень глупо, но ничего не могу с собой поделать. Надо взять себя в руки. Улыбнувшись через силу (боюсь, улыбка вышла немного кривой), я посмотрела на эльфа и твердо произнесла:

– Я люблю тебя.

Ответом мне послужил долгий поцелуй.

Комментарий к Глава 16. Немного уроков Старшей Речи. NC-17. Ирий – в славянской мифологии потусторонний мир, подземная страна или южные края, куда птицы улетают на зиму, сказочная страна, неведомая страна за неведомыми морями. Рай у славян. Лимб – термин, использовавшийся в средневековом католическом богословии и обозначавший состояние или место пребывания не попавших в рай душ, не являющееся адом или чистилищем. Поля Иалу или Иару – в древнеегипетской мифологической традиции часть загробного мира (Дуата), в которой праведники обретают вечную жизнь и блаженство после суда Осириса.

План Да́ллеса (Доктрина Даллеса) – согласно популярной в России в 1990-х – начале 2000-х годов теории заговора план действий США против СССР, составленный в эпоху холодной войны и заключавшийся в скрытом моральном разложении населения СССР. Авторство плана приписывается главе ЦРУ (1953—1961) Аллену Даллесу.

====== Глава 17. Все мужчины идинаховые ======

Мама всегда поддержит в нужный момент.

У мамы даже специальные подбадривающие

фразы есть. Например, фраза «бывает и

хуже». По факту мама говорит: «Это не

предел! Ты можешь облажаться ещё круче!»

Геральт вернулся рано утром и сразу, с порога, начал меня будить, громко и басовито возвещая о своем приходе. Слова не давали ощутимого результата, поэтому ведьмак решил меня потрясти, но едва увидев, что я не в ночной сорочке и вообще сильно не одета, замер, зависая в крайней степени растерянности, не зная, что предпринять.

Наконец, не придумав ничего умнее, друг решил потыкать меня палкой издалека, стараясь не стаскивать одеяло и сооружая на лице печать праведника. От таких экспериментов я только и смогла выдать большую порцию нецензурщины и соизволила открыть глаза. Понимая, в каком щекотливом положении я оказалась, первым делом пришлось замотаться в одеяло на манер греческой тоги и вопросить демоническим голосом, какого хрена тут происходит, шуруя глазами по комнате в поисках еще вчера завалявшегося тут эльфа. Следов Йорвета, в прочем, как и обычно по утрам, обнаружить не удалось, что немного огорчило. А как же романтика? Пробуждение от поцелуя любимого, завтрак в постель и признания в бесконечной любви?

– Вставай, у нас большие проблемы, – увидев, что я приняла менее деликатный вид, не угрожающий психическому здоровью ведьмака, он, не стесняясь, снова начал трясти меня за плечи, почти крича в заспанную моську. Кот со стола взирал на эту картину с непередаваемым изумлением, стараясь рефлексировать окружающие события в меру маленького кошачьего мозга – бедняга тоже не до конца понимал, что случилось. Я оставалась в тотальной прострации и не собиралась проникаться действительностью, в которую так настойчиво втаскивал Геральт, стараясь сохранить чувство блаженства подольше.

– Цинтия оказалась нильфгаардской шпионкой! – выдал Белый Волк, не переставая дергать меня. – Она предала нас, она заколдовала…

– Кто такая Цинтия? – спросила я, пытаясь припомнить это имя, ковыряя свое сознание в поисках информации, но мозг мой упорно выдавал 404 Not Found.

– Это прислужница Филлипы и ее любовница, – не очень любезно пояснил ведьмак, заканчивая потрясушки. Геральт заходил по комнате, словно перенял эту привычку от Меригольд, равномерно отмеряя шагами пространство, постукивая каблуками сапог с такой силой, что те, кто был под нами могли бы почувствовать все радости даб-степа ранним утром. – Она превратила Трисс в статуэтку и передала ее в лагерь нильфов.