Текст книги "Бесчувственные (СИ)"
Автор книги: Hello. I am Deviant
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)
По залу растекалась приятная мелодичная музыка. Женщина пела о смятении и любви, о поиске дома, о жизни вне тела, и о чем-то еще. Бутылка вина была полностью осушена, и остатки красного недешевого вина оставались в моем бокале. Иногда я позволяла себе выйти в люди. Все же я оставалась обычным человеком, которому требовалось хотя бы время от времени выбираться в люди, чтобы не одичать от отсутствия социального контакта. Даже больше – во мне сидела подавленная женщина с ее типичным трепетом перед платьями, красивой красной помадой и каблуками. Все это у меня было. Красное, атласное платье-футляр сидело ровно по фигуре, ведь и оно было сшито на заказ. Ноги ныли от непривычных черных лакированных туфель, просили вновь залезть в тяжелые ботинки с протектором. Но не в этот раз. Я даже не стала заплетать волосы, оставив их струиться по спине. Бармен время от времени посматривал в мою сторону. В его глазах я была очередная брошенка, дожидающаяся очередного принца на белом коне, который на самом деле являлся последним козлом. На деле все было гораздо хуже, парень. Все было гораздо хуже.
– Добрый вечер, мисс Гойл.
Голос андроида вызвал во мне рефлекторную реакцию, и вино едва не перепутало пути, отправившись в легкие. Я аккуратно откашлялась, отставив бокал вина. Коннор смотрел на меня совершенно невинным взглядом. Он анализировал марку вина, количество оставшейся жидкости в бокале, мое раскрасневшееся от застрявшего глотка в горле лицо. Вот кого я точно не ожидала здесь встретить. Самым моим любимым в этих поездках в чужие города было то, что меня абсолютно никто не знал. По вечерам я бродила по улицам, осматривала местные достопримечательности, иногда посещала вот такие заведения. Все это было сделано ради того, чтобы чувствовать себя одинокой в толпе чужих людей. Здесь это оказалось сделать сложно.
– Коннор, какого черта? Это бар, а не очередное место преступления!
Андроид, не спуская с меня спокойных глаз, уселся на диван напротив. Он сложил руки на столе, сцепив их вместе. Бутылки выпитого вина было мало для опьянения, так как метаболизм в считанные минуты расщеплял все молекулы и вещества, и алкоголь выветривался. Но нахлынувшее чувство стыда было вызвано не алкогольным напитком. Оно было вызвано скорбью над порушенной стеной между холодным рассудком и эмоциями.
– Что ты здесь делаешь?
– Я искал лейтенанта Андерсона. Он был расстроен после вашего ухода и решил наведаться в бар. Я хотел найти его и проверить, все ли с ним в порядке.
– Ну что ж, – я театрально подняла бокал словно в знак тоста и холодно заметила. – Вместо него ты нашел меня. Расстроен?
Коннор несколько секунд смотрел на меня в упор, бликуя искренними карими глазами. От его взгляда внутри все холодело, и снова бросалось в жар. Полуулыбка на его губах вызывала страх и озноб, и я старалась отводить взгляд куда угодно, только не на его лицо. Выходило из ряда вон плохо.
– Нет. Не расстроен.
Это было уже слишком. Я сделала еще один глоток и отвернулась к сторону сцены. Мураши бегали по телу, уверена, что это не ушло от глаз андроида, но остановить я была не в силах. Хоть алкоголь и выветривался быстро, все же временно оказывал влияние на мой организм. За дальним столиком велись какие-то тихие разговоры, бармен, обсуждая что-то с сидящим клиентом, посматривал в нашу сторону. Ему не нравилось присутствие в баре андроида. Еще больше ему не нравилось, что андроид сидит за моим столиком.
– Позвольте узнать, что вы здесь делаете? Я не хочу делать вывод, что у вас есть тяга к спиртному, и потому все же должен спросить.
Я вернула взгляд к андроиду. Его глаза излучали такую заинтересованность и легкость, что мне стало отвратительно до тошноты. Все еще живой, уверенный в своем контроле солдат приказал ответить андроиду грубую неправду, но затоптанная солдатскими ботинками чувственность и человеческое начало прошептало просьбу быть хоть раз в жизни честной. Я металась меж двух огней, вновь ощущая наступающую тахикардию.
– Мне иногда нужна разрядка.
– Неплохая разрядка, – Коннор взял бутылку вина в руку и начал тщательно изучать этикетку. – Литр вина за один вечер. Вам следовало бы поберечь свое сердце.
Он слышал. Слышал, как сильно бьется сердце, словно проснувшееся от длительного, многолетнего сна. Как трещит корка льда вокруг сердечной мышцы, как внезапно горячая кровь разносится по жилам. Он слышал. Впрочем, как и всегда.
Коннор был искренним и простым, но ощущение провокации не покидало меня. Я сдержала свой пыл и негодование относительно наблюдений андроида за моим здоровьем, и вновь уставилась на бокал вина. Оно было бордовым, прозрачным. Утонченный напиток, в котором отражались изящные, но сильные мужские руки андроида. Коннор все еще изучал этикетку, когда я посмотрела ему в лицо. В глазах блестели целые миры и измерения, черная прядка волос струилась по виску. Его галстук как всегда был идеально затянут, его скулы – идеально очерчены. Губы бесшумно что-то нашептывали – он читал или делал вид, что читает надписи на пустой бутылке. Я могла смотреть на это вечно. Коннор пугал меня и одновременно с этим ввергал в неподдельное восхищение.
– Как часто вы посещаете такие места? – андроид оторвал взгляд от этикетки, и я тут же от него отвернулась. Чертов робот. Проклинаю тот день, когда вообще переступила черту города Детройт.
– Когда колесишь по стране и за ее пределами… всегда интересуешься, чем живут местные жители. Разве можно упускать такую возможность?
– Обычно люди посещают театры, парки и музеи в таком случае, – усмехнулся андроид. – У вас странный выбор.
– Позволь мне решать, где и как изучать местный менталитет.
Коннор расставил руки в стороны в знак согласия. Он озирался по сторонам, исследовал каждый угол, должно быть, даже засомневался, что зря не прошел мимо. Со мной он только терял время. Ведь я не собиралась вставать с места, пока не допью свое вино до последней капли.
– Говоришь, Андерсон расстроился? – прильнув к бокалу, я безучастно взглянула на андроида. Он не отрывал взгляда от барной стойки, за которой сидел уже изрядно пьяный парень. На бокале остался четкий след от красной губной помады. Интересно, как много я съела ее вместе с вином?
– Лейтенант был подавлен, – Коннор не смотрел в мою сторону. Он говорил машинально, хотя в его голосе и слышалась задумчивость. – Возможно, ему не понравилась грубость в вашем голосе. Но возможно и то, что ваши… речи вызвали у него своего рода личные воспоминания.
– А ты что думаешь?
На этих словах андроид резко обернулся в мою сторону, настороженно глядя мне в глаза. Его губы были по привычке полуоткрыты в немом вопросе, и я отметила для себя, насколько глупо сейчас выглядел Коннор. Он полностью развернулся к столу, тщательно изучая мое лицо взглядом. Его сенсорные датчики старались отыскать во мне хоть капельку эмоции, на которые можно было бы ориентироваться в плане ответа. Но их не было, и во взгляде андроида застыло замешательство.
– Лейтенант Андерсон – очень сложная личность. Он порой бывает агрессивен, но в целом он достойный человек и напарник.
– Я не о его личности. Ты видел, какой приказ он отдал, видел, что я его выполнила. Видел его реакцию. Что ты думаешь об этом? Как мне следовало поступить?
В глазах андроида промелькнуло еще большее сомнение. Он нахмурился, пытаясь подобрать наиболее оптимальный ответ, который смог бы меня устроить. Но такой ответ не интересовал меня. Я хотела знать что думает он сам.
Музыка в баре сменилась на другую мелодию. Эта песня была мне не знакома. Какой-то парень с довольно хриплым, но высоким голосом пел о том, как хотел подняться в небо, покинуть этот мир. Песня мне нравилась. Перед взором тут же всплыл мертвый Коннор с распростертыми руками на груде бетона. Я откинула эту мысль подальше, решив, насколько депрессивен и апатичен местный диджей этого бара.
– Думаю, что это было верное решение. Вы получили приказ и подобрали наиболее эффективный способ его выполнить из всех доступных вам…
– Говори нормально, давай без этой официальной мишуры.
Коннор запнулся.
– Вы сделали все правильно, мисс Гойл. Это мое мнение.
Что ж, оно определенно мне не понравилось. Я вновь вернула взгляд в полупустой бокал. На темной ровной поверхности бордового вина отражались мои собственные глаза. В них не было прежней холодности, не было стойкости или же ярких эмоций. Они были пустыми. Поглощенная бордовым цветом зеленая радужка блестела опустошением, это мне тоже не нравилось.
– В последнее время мне кажется, что я все делаю не так. Что-то ускользает из моих рук, и это явно не время. Я пытаюсь это схватить, сжать. Но оно все равно что вода. Только руки остаются мокрыми.
Парень из мелодичной песни напевал о прекрасных далеких мирах, которые хотел посетить. Он бежал прочь из этой вселенной, пытался взмыть вверх, расправить руки и покинуть здешние края, но тугие тиски реальности удерживали его на земле, словно в кандалах.
Коннор молчал. Я даже не знаю, куда он смотрел. Мои глаза все еще изучали свое отражение в бокале вина. На секунду мне подумалось как же везет треклятому Хэнку. Он мог напиться в любой день недели, и забыться в пелене алкогольного тумана, отодвигая все нехорошие мысли назад. Мне не удавалось спрятаться от воспоминаний и любых изменений в моей голове, просто напившись вином. Организм быстро расщеплял вещества и незаметно выводил токсины.
– Могу я тебе задать вопрос, Коннор?
Я вновь вернулась к андроиду. Взгляд Коннора цеплялся на моем левом плече в районе красной тонкой бретельки платья. Я встревоженно осмотрела себя, но ничего не заметила. В это же время андроид, видимо, поняв, что смотрит слишком пристально, отряхнул себя и забегал взглядом по столу.
– В башне Стрэтфорд, когда этот чокнутый перестрелял людей. Ты обратился ко мне на «ты». Сказал «Позволь мне помочь», – в этот раз слишком пристально смотрела я. Андроиду явно было дискомфортно под этим взглядом. Он резко выпрямился, нахмурился и сложил руки на колени. Защитная реакция механизмов? – С каких пор ты общаешься к людям так бесцеремонно?
– Вы были в шоковом состоянии, – быстро отчеканил Коннор. Его голос был таким быстрым и простым, что мне показалось, будто он заранее готовил ответ на этот вопрос. – Я должен был вывести вас из него прежде, чем вы потеряли бы сознание.
Ответ был более, чем предсказуемым. Я что-то невразумительно промычала и решила довольствоваться тем, что получила. Коннор все еще чувствовал себя неловко. Его встревоженные глаза осматривали мое лицо в поисках хоть каких-либо изменений. Мой взгляд постоянно цеплялся за его изящные скулы и легкую щетину на щеках, но я позволяла внутренним холодным установкам быстро отметать все недопустимые мысли.
Солдат внутри все еще считал, что организм находится под его контролем, но истину я-то знала – это было далеко не так. Как я и планировала, мне удалось обмануть мозг. Правда, обман должен был быть в сторону надвигающихся эмоций, но никак не в сторону солдатского холодного рассудка.
– В участке, – осторожный, но дружелюбный голос андроида вызвал во мне бурю неприятных эмоций. Таким голосом обычно говорят, когда хотят залезть в душу. – Я заметил, что вы были очень… возбуждены, когда говорили о крови на своих руках. Учитывая ваш род занятий, это смотрелось странно. Что именно вы тогда подразумевали?
Дверь в бар отворилась, и потолочный колокольчик прозвенел как-то враждебно. Я не успела открыть рот, чтобы послать андроида со своими личными вопросами куда подальше, как в баре прозвучал другой, еще более неприятный голос, чем встревоженный голос Коннора.
– Привет, Дони. Мне двойную, – это был Гэвин Рид в своей привычной дурацкой куртке и недельными зарослями на лице. Он выглядел довольным. Наверное, вновь поймал какого-нибудь мелкого маньяка.
Коннор, заметив мою реакцию, обернулся. Его реакция тоже не заставила себя ждать. Андроид быстро отвернулся, опустив взгляд в стол. Я искренне надеялась, что детектив не заметит нас. Усядется за барную стойку, проглотит пару стаканов виски, и утонет в разговоре с барменом. Как же я была глупа.
– Вы посмотрите, кто здесь…
Весь его голос, все его жесты выдавали в нем опасного мерзавца. Рид воскликнул это так громко, что все сидящие в баре обернулись в нашу сторону. Я слегка приподняла ногу из туфли, намереваясь в любой момент вогнать шпильку в глаз мерзкого офицера.
– Какая встреча, – Гэвин подошел к нашему столику, облокотившись на него ладонями. В его глазах блестело самодовольное возбуждение. Коннор, несмотря на явную неприязнь, открыто повернулся к детективу. Я ощущала неприятный запах резкого одеколона и уже играющего в детективе алкоголя. Он изрядно наглотался прежде, чем прийти сюда. – Я тут шел мимо, и решил заглянуть в свой любимый бар. Обидно, что даже это место уже успели наводнить уроды разного посола.
– Детектив, вы пришли сюда, чтобы испортить всем настроение? – с заинтересованностью осведомилась я.
– А что, у фриков свидание?
– Конечно, – в этот раз голос подал Коннор. Он смотрел на мужчину с таким поддельным дружелюбием, что даже мне бы захотелось на месте Гэвина влепить ему в морду. – Желаете к нам присоединиться?
Реакция детектива не заставила себя долго ждать. В его глазах взыграла неподдельная, в отличие от Коннора, злость. Рид придвинулся к андроиду настолько близко, что в любой момент мог просто вынести того одним ударом головы. Внутренний зуд заставил меня напрячься. Может, солдат и не мог сохранить весь организм под контролем, но он отчетливо реагировал на все притязания к жизни наставников. Свою работу он все еще выполнял.
– Слушай меня, Коннор-питонор. Если ты будешь умничать, то я запихну тебе эту пустую бутылку прямо в задницу, ты понял меня?
– Если вы запихнете ему бутылку прямо в задницу, – я медленно встала с дивана. Проклятые каблуки едва держали не привыкшие к шпилькам ноги, но мне удалось стоять гордо и уверенно. – Я запихну свой кольт вам в глотку. Угадайте, кого быстрее настигнет смерть.
Всем своим видом я показывала свою боеготовность, несмотря на плотное платье и высокую обувь. Гэвин явно это ощутил. Он отстранился от андроида, мирно сидящего за столом, и встал напротив меня. Каждый присутствующий смотрел на нас, словно на остросюжетный фильм-боевик, который разворачивается не на экране, а прямо здесь, на глазах у всех. Рид улыбнулся своей фирменной ехидной улыбкой, и ткнул пальцем мне прямо между ключицами. Касание было настолько отвратительным, что я едва подавляла свои солдатское желание перекинуть детектива к чертям собачьим через плечо, отправив его бороздить просторы барной стойки.
– А ты еще у меня ответишь за кофе, милашка, – последнее слово было выделено особенно сильно. – Пойду я отсюда. А то машинным маслом уже воняет.
Детектив, все еще улыбаясь, сложил указательный и средний палец в пистолет и сделал вымышленный выстрел в сторону Коннора. Внутри меня негодовал холодный рассудок и защитные установки, но больше всего негодовало человеческое начало. Я злилась, краснела от ярости, искренне желала разбить удаляющемуся под общие взгляды Гэвину Риду лицо. Солдат, ощутив такой резкий мотиватор, как ненависть, вдруг не стал подавлять эмоции. Боец и человек внутри впервые были направлены в одну сторону, и их цели и желания были одинаковыми. На мгновение я почувствовала легкость в душе. Хоть ненадолго, но все же мне удалось проконтролировать обе стороны баррикад одновременно.
– У вас с собой оружие? – Коннор с улыбкой на лице наблюдал, как я сажусь обратно за стол. Постепенно чужие взгляды спали на «нет».
– Коннор, я солдат. Мне не обязательно иметь оружие, чтобы нагнуть какого-то там Рида. Мне и каблука вполне хватит.
Андроид вместе со мной усмехнулся. Прежняя напряженная тишина спала, и руки Коннора вновь покоились на белом столе. Я же с упоением допивала вино, радуясь маленькой победой над собственным сознанием.
– Почему он такой нервный?
– Полагаю, что существует два варианта, – андроид выставил два пальца, загибая каждый по очереди. – Первый: у детектива Рида был неудачный опыт работы с такими, как мы. Второй: у него психическое расстройство. Я склоняюсь ко второму варианту.
– По-моему, здесь и то, и другое, – я слегка наклонилась над столом, ехидно подтрунивая над ушедшим прочь детективом.
Лицо Коннора озарила улыбка, и в этот раз она была неподдельная. Он улыбался искренне, насколько был способен, обнажая каемку белых идеально ровных зубов. В глазах плескалась маленькая радость. И, черта с два, мне это понравилось. Впервые взращенный солдат внутри не стал подавлять нахлынувшее чувство симпатии. Он словно бы отмахнулся от чувств, дав организму на минуту отдохнуть от постоянного внутреннего конфликта. Однако разум все еще был при мне, и я, всего лишь ненадолго залюбовавшись прекрасным обликом андроида, резко отдернула себя и стерла с лица благоговейную улыбку. Это не ушло от внимания андроида. Он, как и я, резко перестал улыбаться. За столом вновь повисла напряженная тишина.
– Пошли искать Хэнка.
Андроид, услышав слова, тут же вскочил с места и принялся поправлять свой внешний вид. Пиджак и без того сидел ровно, но Коннор тщательно разглаживал плечи, затягивал галстук, приглаживал волосы. Я встала со стола, допив последний глоток, и уже хотела сделать шаг в сторону выхода, как вдруг остановила себя. Внутри все сковало цепями, было трудно даже вздохнуть. В воздухе бара текла мягкая мелодия. Ее звуки отдавались внутри меня ворохами воспоминаний и чувством боли, но я сдерживала себя, чтобы ничего не ляпнуть.
– Что-то не так? – мягко осведомился Коннор.
Звучащая песня была одной из самых значимых в моем прошлом мире. Нежный, но израненный голос мужчины рассказывал о том, как старался найти выход, сбежать, покинуть свою клетку. Он пытался спрятаться, надеялся когда-нибудь исчезнуть из этого мира, словно туман. Но она не давала ему этого. И он терпел.
На душе стало паршиво. Я знала эту песню когда-то наизусть, и на то были свои причины. Ведь под эту песню всплывали самые счастливые, и в тоже время скорбные воспоминания. Отец включал по вечерам мелодию, зажигал камин и приглашал маму на танец. Они медленно кружились в центре гостиной, поглощенные грустью и радостью одновременно. Они были счастливы. Я была счастлива. Весь мир был счастлив.
– Это была любимая песня моего детства, – я не видела Коннора, не знала, что он делает, но остро ощущала его встревоженный взгляд на своем лице. Внезапно мне вновь захотелось стать бесчувственной и холодной. И счастливой. По-своему. – Родители часто танцевали под эту песню, когда весь мир еще что-то значил для меня. Я всегда думала, что смогу найти то, что было между ними. Это было так глупо. «Ты разрываешь меня на части, до самой плоти»…
«Здравствуй. Добро пожаловать домой» закончил уставший, измученный вечным одиночеством и страданиями, женский голос. В моем желудке образовалась дыра размером с само тело, но я была не в силах пошевелиться. Лишь смотрела перед собой, вслушиваясь в эту истязаемую душу мелодию.
– Желаете потанцевать?
В поле зрения попало какое-то движение. Я недоуменно обернулась к Коннору. Его рука была протянута в знак приглашения, в глазах отражалось смятение и тревога. Я смотрела на руку, и ощущала, как вновь теряю контроль над собственным мозгом.
Да, Коннор. Я желаю станцевать. Я желаю дотронуться до тебя, ощутить тепло под твоим пиджаком. Желаю стискивать грубую ткань руками на твоей спине. Желаю узнать, источаешь ли ты запах, так ли прекрасны твои руки, как выглядят. Я желаю уткнуться носом в твою белоснежную рубашку, и оставить этот мир навсегда. Мне хочется дотронуться до твоих волос, узнать их на ощупь, и сравнить с теми волосами, что я ощущала во сне. Я хочу услышать, бьется ли твое механическое сердце, холоден ли ты под своей бионической кожей. Хочу утопать в тебе, как утопала мать в объятиях отца. Я хочу узнать тебя. И быть счастливой. По-своему.
– Нет.
Проигнорировав руку и сковывающие душу слова песни, я стремительно направилась к выходу. Пусть во мне стало больше человеческого, пусть внутри все заставляло меня истязаться в вечной психофизиологической войне сердца и разума, но я все еще старалась реанимировать умирающего в конвульсиях солдата внутри. Он был истощен, и не мог самостоятельно подавлять захватывающие власть чувства. Ему требовалась помощь. Я ему ее обеспечила.
Время перевалило за десять, когда мы выбрались из душного бара на улицу. Ночь опустила на город не только темноту, но и мороз. Температура упала до пятнадцати ниже нуля, и мне, чтобы не резать глаза прохожим своими голыми плечами, все же пришлось взять с собой бежевый теплый плащ. Улицы были покрыты снегом, но сам снег с неба не спускался. Выйдя наружу, я ощутила, что была близка к катастрофе: глаза были полны мокрой влаги, которая тут же обожгла слизистую из-за резкого перепада температуры. Коннор вышел вслед за мной, но говорить ничего стал. Он был удручен и нахмурен.
Поиск лейтенанта оказался не простой задачей. Мы потратили два часа на объезд каждого, даже самого захудалого, бара. Каждый из них встречал нас крайней враждебно. Конечно, выгонять нас не выгоняли, ведь андроид был не один, а с человеком – потенциальным клиентом. Но бармены и посетители смотрели в нашу сторону недружелюбно. Нам же хватало не больше трех секунд, чтобы определить наличие объекта. Коннор быстро просматривал помещение, и каждый раз отрицательно качал головой.
Это был последний бар в данном районе. В нем было не только душно, но и накурено, и я была не в себя от облегчения, когда мы вновь оказались на улице. С первого взгляда было понятно, что Хэнк зависать в этом месте не станет: бар был в подвале, не говоря уже о невероятном количестве смога и запаха табака. Лейтенант, может, и алкоголик, но точно не курильщик.
– Мы уже обошли шесть баров. И это не учитывая те бары, что ты осмотрел самостоятельно, – я стояла у дороги у открытого автоматического такси. Андроид, как и я, не желал садиться в транспорт, ведь нами были осмотрены все барные заведения, а до ближайшего соседнего района было не меньше тридцати минут. Похоже, даже у андроидов есть границы терпения. – Может, он уже дома? С окончания смены прошло больше шести часов.
– Вполне возможно. Я не заезжал к нему домой.
Новость огрела меня, как жар раскаленной сковороды. Я даже забыла не надолго о недавнем инциденте в баре, настолько сильно меня захлестнуло возмущение.
– Ты сейчас серьезно? Мы проехали столько баров, а ты даже не удосужился с самого начала заглянуть к нему домой?
– Он хотел посетить бар. Это были его слова.
– Да мало ли что он говорил, Коннор! Господи, поехали!
В этот раз сесть в машину оказалось легче. Я была просто уверенна, что Хэнк давно спит дома, да и не факт, что он вообще посещал заведения. Андроид нахмурено уселся на переднее сиденье. Его озадачил собственный просчет, и мне даже стало не по себе. Слишком грубый тон я выбрала для этого создания.
Улицы давно опустели. По пути встречались редкие машины, и все они ехали неторопливо, словно боялись закружиться на заснеженной дороге. Фонари за окном мелькали один за другим. Каждый посещенный нами бар медленно «проплывал» мимо нас. Такси было единственным местом, где ни я, ни Коннор старались не поддерживать разговор. Мы молча смотрели на улицы, изучая их содержимое.
Редкие уборщики-андроиды в желтых рабочих костюмах собирались снег с тротуаров. Они действовали механически, выполняли работу, даже не задумываясь о том, зачем они ее выполняют. Я вспомнила андроида AX400 в соседнем доме, и ощутила чувство несправедливости. Ее хозяин жил один, по крайней мере, я не встречала в его доме других людей. Купленный им андроид выполнял всю работу по дому, она ведь даже не понимала, зачем это делает. Просто выполняет набор запрограммированных в ней команд. Ее взгляд, когда мужчина резко ударил по ее щеке, надолго засел в моей памяти. Он был безучастным, смиренным. И в тоже время в нем читался испуг и отчаяние.
Дом Хэнка был в двадцати минутах езды. Мы подъехали к нему в полной тишине, в какой и выезжали из бара. Внутри гостиной горел свет. Я одарила Коннора многозначительным укоризненным взглядом и застучала каблуками по заснеженной дорожке. Коннор спешил следом.
Дверь оказалась заперта, однако Хэнк был дома – об этом свидетельствовал не только горящие лампы, но и включенный телевизор, отражающийся в окне. Коннор несколько раз постучал по двери. Эффекта это не принесло. В ход пошел дверной звонок.
– Может, он спит? – тихо предположила я, как вдруг из глубины дома проревел разъяренный клич лейтенанта. Он был пьян, возможно, даже слишком.
– Лейтенант Андерсон! Откройте, это Коннор! – андроид повысил голос так, что было слышно, пожалуй, даже в соседнем доме.
За дверью раздался грохот падающих стеклянных бутылок. Судя по звуку, ничего не разбилось, и это принесло мне облегчение – будет грустно, если наставник умрет от какого-нибудь дурацкого пореза ноги. В глубине дома вновь послышался медвежий клич Хэнка, только в этот раз это были нечетко сложенные слова: «Пошел вон отсюда!». Послышался еще один грохот, и это явно было что-то тяжелее бутылок. Судя по начавшемуся лаю Сумо, на этот раз на пол грохнулся сам хозяин дома.
– Лейтенант, я здесь, чтобы помочь вам. Откройте дверь, прошу вас!
На минуту повисла тишина. Из-за двери доносилось лишь сопение и кряхтение собаки. Я бросила на андроида встревоженный взгляд, и он ответил мне тем же. Нам оставалось лишь стоять и ждать. Меня, как приставленного силовика, это совершенно не устраивало.
Замок в двери щелкнул. Хэнк явно не хотел впускать нас. Мужчина выставил свое лицо через щелочку, и щурился на андроида. Следующее меня удивило даже больше, чем то, что Хэнк в его-то состоянии смог открыть самостоятельно дверь. Коннор, совершенно забыв о субординации, мягко толкнул дверь вперед. Андерсон едва не повалился от такого внезапного движения, его вялое от алкоголя тело опрокинулось на стену коридора, и мы наконец вошли в дом.
– Какого хера ты здесь делаешь?! – взревел Хэнк. Его волосы были спутаны, на серой просторной футболке виднелись многочисленные жирные пятна. Из-за угла гостиной выглядывало горлышко опрокинутой бутылки. Оставалось только гадать, как Андерсон смог вообще преодолеть этот коридор. – Убирайся отсюда!
– Вы пьяны, лейтенант. Вам нужен покой.
Коннор уже протянул руку, чтобы подхватить оседающего Хэнка, как тот резко отбил ее и медленно поднялся на ноги, опираясь спиной о стену. Обрамленные сеточкой морщин глаза перекидывали взгляд с меня на андроида, и это мне показалось таким забавным. Хэнк видел меня всегда только в обмундировании. Мужчина оглядывал меня с ног до головы, задержав взгляд на несоответствующей погоде каблучной обуви.
– Ты кого сюда привел? Я тебе бордель, что ли! Ты…
От Андерсона разило просто невероятным количеством алкогольного пойла, и когда лейтенант наклонился, чтобы грубо схватить андроида за плечо, то едва не повалился на пол. Коннор аккуратно придержал Хэнка за талию и поставил обратно к стенке.
– Лейтенант, это мисс Гойл, – Коннора ситуация, в отличие от меня, не забавляла. Он говорил громко, и буквально разжевывал каждое слово. – Энтони Гойл.
Полное имя резко ударило по голове, словно обухом, и я с негодованием взглянула на андроида. Ему явно было не до моих нравоучений. Он аккуратно держал руку на плече Хэнка, пока тот отлипал от стены, чтобы выпрямиться и рассмотреть меня поближе.
– Не заливай мне тут, я знаю как выглядит Тони! – Тони? Так меня еще никто не называл. Немного пощурившись и пошатываясь на месте, совершенно пьяное лицо Хэнка озарила мысль. – Анна, ты что ль? Какого черта ты так вырядилась?
Я переглянулась с Коннором. Андроид не мог ответить на вопрос вместо меня, а я не хотела начинать разъяснять, что все еще являюсь женщиной, несмотря на все операции по смене генетического материала. Моя рука аккуратно обхватила плечо Андерсона.
– Хэнк, вы очень пьяны. Вам нужно привести себя в порядок или пойти выспаться.
– Верно… я пошел.
Буркнув эти слова, мужчина закрыл глаза и, не сгибаясь, с грохотом повалился на спину. Из его груди вырвался выбитый ударом воздух, но старика это совершенно не смущало. Мужчина что-то бурчал себе под нос, предаваясь сладким алкогольным сновидениям. Из-за стены выглянул Сумо. Окинув нас дружелюбным взглядом и чихнув в нашу сторону, пес принялся вылизывать лицо старика, щекоча его своим пушистым мехом.
– Его нужно отнести в ванную, – обреченно рассматривая Хэнка на полу, произнес Коннор. Его диод горел спокойным голубым цветом, и я ненароком заметила, что цвет диода тон в тон совпадает с цветом плечевой повязки на правой руке. Отличительные знаки «Киберлайф» были единственными, что выдавало в нем ненастоящего человека. В одно мгновение во мне взыграло желание вырвать этот проклятый диод и снять дурацкий пиджак. Так было проще воспринимать того, кто вызывал в тебе ядерную смесь самых разных чувств.
– С ума сошел? Посмотри, как он счастлив! – словно в подтверждение моих слов Хэнк на полу громко заурчал и заулыбался. – Вряд ли он скажет тебе спасибо, если ты его водой окатишь. Лучше отнести его в спальню. Пусть отсыпается.
Коннор согласно кивнул. Я медленно стащила себя каблуки и плащ, пока андроид поднимал полу-бездыханное тело с паркетного пола. Наконец, закинув одежду на диван в гостиной, я подошла к детективам. Коннор явно не мог справиться с этим наверняка ста-килограммовым, пьяным туловищем, и я, встав с другой стороны, закинула левую руку Хэнка себе на шею. Путь предстоял не близкий, но выполнить его стоило. И это было уже не веяние солдатской заботы относительно наставника. Андерсон был очень пьян, и почему-то вызывал жалость.
Шаг за шагом, мы преодолевали широкий коридор. Тело постоянно сползало вниз, и Коннор встряхивал его, чтобы поднять чуть выше. Мне казалось, что этот процесс никогда не закончится. Конечно, я была сильнее, чем раньше, и могла спокойно выдерживать крупный вес, но когда этот вес брыкается, бурчит и источает крупные пары алкоголя – вся сила сразу куда-то исчезает. Сумо наблюдательно следовал рядом, то и дело касаясь моих обнаженных ног своим мокрым носом.
– Чего я только… не делала в своей жизни. Однажды даже охраняла швейцарского шпица ее величества принцессы Меган, – ситуация отчего-то мне казалась комедийной и плачевной одновременно, и я решила вдруг поделиться своим опытом с Коннором. Андроид шел молча, время от времени подтягивая Хэнка вверх. – Но еще никогда мне не приходилось тащить пьяного старика в постель.
