Текст книги "Ошибка Ангелины (СИ)"

Автор книги: Elvira Mandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 47 (всего у книги 50 страниц)

Глава 50

Зависнув над большими буквами «ГАСТРОНОМ» по другую сторону здания, Ангелина вглядывалась во входящих-выходящих людей. Переодеться она не могла, поэтому для копии ей требовалось существо женского пола и схожей комплекции, чтобы её одежда после превращения не впивалась в тело. Сверху все фигуры выглядели одномерными, и Гелька с трудом углядела подходящий вариант – сухощавую темноволосую женщину средних лет. Произведя по-быстрому интроспекцию, чтобы не сомневаться больше, Ангелина устранила женщине проблемы со щитовидкой – как компенсацию за пользование её телом, и запечатлела структуру её матрицы в своей памяти. Материализоваться, для безопасности, девочка решила в нескольких кварталах от дома, почти на задах у школы.

С некоторой опаской Гелька совершила превращение, постояла минутку для привыкания к телу, и направилась к дому пешком, то и дело, от нетерпения переходя на бег. Ряды уфологов в сквере заметно поредели: одинокая фигура маячила напротив её окон, притопывая ногами – лжеучёные тоже любят Новый год. Окна её квартиры знакомо смотрели на неё сверху. А в комнате была приоткрыта форточка – её ждали к празднику домой!

Пугливо озираясь, Ангелина приблизилась к подворотне. Оставалось преодолеть самый опасный участок пути. Хотя она выбрала, казалось бы, беспроигрышный вариант, помешать беспрепятственно добраться домой, ей мог любой, мало-мальски сведущий интроспектор. Для такого её маскарад всё равно, что табличка с надписью: «А вот и Ангелина!».

Едва войдя во двор, Гелька почувствовала, что на неё смотрят. Не интроспектируют, а просто глядят. Убедив себя, что какая-нибудь хозяйка поглядывает в окно, поджидая мужа из магазина, Ангелина прошла к двери своего подъезда мимо сгребающего снег дворника. Уже взявшись за ручку двери, Гелька почувствовала, что её интроспектируют. И почему-то только сейчас ощущение опасности, появившееся, как слабое дуновение, при подходе к зданию, догнало и обрушилось на неё со всей очевидностью.

Ангелина быстро шмыгнула в подъезд и прижалась к стенке. Как быть? Инвертировать и уйти через чердак, на котором её наверняка поджидают? Вломиться к соседям? Зайти всё-таки домой? Нападут ли на неё в собственной квартире, кто знает, но она не станет останавливаться в двух шагах от цели и постарается увидеться с семьёй.

Поднявшись на четвёртый этаж, Ангелина позвонила в квартиру Костроменко. Дверь открыла Янкина мама. Она была в переднике и вытирала руки кухонным полотенцем. На площадку потёк умопомрачительный запах фирменного костроменковского холодца из свиных ножек. Делался он только к праздникам и съедался моментально. Гелька превозмогла голодный обморок и поздоровалась.

– Здравствуйте, я мама школьной подруги вашей дочери. Я могу поговорить с Яной?

– Да, конечно, – нерешительно отступила в сторону застигнутая врасплох женщина. – А чья вы мама, простите?

– Ой, извините! Я мама Наташи Черновой – она на класс старше вашей дочери.

Гелька специально назваламалознакомую старшеклассницу, потому что родителей одноклассников Ольга Владимировна должна была знать в лицо.

– Проходите, пожалуйста. Яна! К тебе пришли! Что-то случилось?

– Нет-нет, вам абсолютно не о чем беспокоиться! Я на счёт новогоднего сюрприза учителям…

Янка, сонно зевая, вышла из своей комнаты и вытаращила глаза при виде незнакомой женщины. Чтобы не дать тёте Оле что-то заподозрить, Гелька затараторила, торопливо вытирая чистые сапоги о дверной коврик.

– Яночка, я Наташина мама, я зайду к тебе на минуточку?

Подхватив подругу под руку, Ангелина буквально впихнула её в собственную комнату. А за дверью, развернув подругу носом к стене, прошипела на ухо: «Считай до пяти…»

– А-а-а… – начала испуганно блеять Янка, готовая впасть в панику.

– Всё, поворачивайся, – сказала обратившаяся Ангелина уже своим голосом, и Янка, не веря своим ушам, оглянулась и уселась на пол прямо там, где стояла.

– П-п-предупреждать надо, – заикаясь, простонала подруга.

– Успокойся, должна же я была как-то попасть домой.

– Ко мне?

– К себе, дурочка. Я своих миллион лет не видела! А сегодня Новый год, между прочим. Кстати, тебя я тоже очень рада видеть!

Гелька помогла подруге подняться на ноги и, посмеиваясь, обняла.

– Взаимно, – промямлила Янка.

– Приди в себя, подруга! Странно, что газетные сплетни тебя к таким фокусам не подготовили.

– И не говори, – сокрушённо согласилась девчонка и вяло запротестовала, – там не говорили, что полтергейст (ты, то есть) умеет в других людей превращаться…

– Как, думаешь, твой Сэм меня на чердак выманил? Он Петей обернулся.

Ангелина сознательно ткнула подругу в больное место. Ей необходимо было убедиться, что Янкина любовная рана уже зажила, иначе не бывать покоя Гелькиной совести вовеки.

– Хватит меня Сэмом попрекать! Не мой он вовсе! – возмутилась Янка, и с души Ангелины упал тяжёлый груз.

– А знаешь? – возбуждённо подхватила Янка. – Я теперь с Константином встречаюсь!

– С участковым? – изумилась Ангелина.

– С ума сошла? С Костиком – репортёром.

– Что? Это ты с ума сошла! Он обо мне небылицы пишет – как у него только чернила не пересохли!.. А ты с ним встречаешься?

– Это его работа! И не такие уж небылицы… – с намёком произнесла подруга.

– Хочешь, чтобы об этом весь город знал? Хочешь, чтобы меня упрятали в секретную лабораторию для опытов? Хочешь, чтобы меня в тюрьму посадили за Сэма твоего?

– Что ты взъелась? Я с ним гуляю, а не интервью даю на тему: «Ангелина – она такая…»

– Дурочка! Он с тобой встречается, чтобы ко мне подобраться!

– Тебя послушать, так все парни со мной встречаются только, чтобы к тебе подобраться!

Ангелина почувствовала справедливость укола и смолчала, хотя была уверена, что права.

– Прости. Делай, что хочешь, но ради моего спокойствия, попробуй его проверить. Скажи, что я уехала в другой город к родственникам. Из школы меня исключили, дома я не бываю… будет правдоподобно.

– А на самом деле, что ты будешь делать? – преисполнилась сочувствия Янка.

– Не знаю, я только сегодня узнала, что отчислена. Хочу жить, как все, но не получается.

Ангелина вздохнула и поднялась.

– Прости, мне пора к моим.

– Ты будешь ещё появляться?

– Я постараюсь. Давай придумаем пароль, – грустно рассмеялась Гелька. – Если вдруг к тебе заявится совершенно незнакомый человек и скажет: «Не плачь, подруга – тебе привет с Марса!», будешь знать, что это я.

– С чего это я буду плакать?

– Ну, я же появлюсь, чтобы избавить тебя от очередного кавалера.

Ангелина направилась к двери.

– Идём, отвлечёшь маму, чтобы я могла в ванную пробраться.

– Постой! Гелька, а что с той, ну, которой ты была?

– Да всё в порядке. Считай, что я её только сфотографировала. Сейчас эта женщина спокойненько где-то нарезает салаты и ни о чём не догадывается. Так что, не волнуйся. Да, ты придумай для матери, зачем эта дама к тебе приходила. Только на ходу. Идём.

С бьющимся сердцем Ангелина скользнула в вентиляционную шахту. Сколько беспокойства она доставляла своим близким, не считая прямой угрозы их жизням! Этого было не исправить минутным визитом. Не напугать бы их сейчас!

Она решила, что правильнее будет материализоваться в ванной комнате: родные сначала услышат, что в ванной кто-то есть, а потом она выйдет, и шок от её появления не будет внезапным. Закрутившись в тёмной ванной, Гелька приготовилась обернуться, но неожиданно вспыхнул свет, отворилась дверь, и Гоша, зашедший в ванную по своим делам, но заставший её обращение, заорал дурным голосом:

– А-а-а-а!..

Гелька, завершив вращение, схватила орущего брата за плечи.

– Чего кричишь? Это я!

– Что случилось? – из кухни выскочила мама, из родительской спальни напротив, показался папа.

– Ангелина! Гешечка! Дорогая моя! Боже! Как мы испереживались! Мы-то думали, ты у Бориса Витальевича! Вдруг, звонок. Ты сбежала. Все мечутся! На Борисе Витальевиче лица нет. Говорит, тебя нужно обязательно найти и остановить, а то будет беда! Объясни нам, в чём дело?

– Я всё объясню. Только накорми меня, пожалуйста. Я сто лет ничего не ела.

– Оно и видно! Ты просто светишься. Борис Витальевич говорит, ты задумала что-то опасное! О чём он? Жаль, он нас не посвятил в ситуацию, всегда лучше знать правду.

Вся семья прошла на кухню. Ангелина задержалась, чтобы помыть руки и умыться.

– Ему пришлось, – неохотно созналась она, заходя в кухню, где пахло ещё праздничней, чем наверху у соседей – её здесь ждали! – Он боялся, что вы захотите меня навестить и невольно выдадите моё местонахождение журналистам. Поверьте, обманывать вас ему было неприятно, как мне неприятно сейчас оттого, что пришлось его обмануть.

– Но зачем?! – всплеснула руками Нина Михайловна и обняла дочь, прижав крепко к груди.

– Как, по-твоему, должна я бороться за свою любовь?

– Ну… – опешила мама, ставя перед Гелькой тарелку, – смотря, что это означает…

– Не потакай ей, – мрачно предупредил Гоша мать, вручая сестре нож и вилку. Аркадий Петрович сидел нахмуренный.

– Шеф задумал добыть информацию и подослал Петю к одной девице, чтобы он её соблазнил и выведал военную тайну, чтоб его!..

– Ну… – Нина Михайловна растерянно переглянулась с мужем. Гоша оглядел их и с деланной серьёзностью предупредил:

– Погодите, Гелечка вам ещё такое покажет, что всё прежнее цветочками покажется. Чем вы думали, когда всё ей разрешали?

Нина Михайловна обессилено опустилась на стул.

– Петька – шпион! Кому сказать, не поверят. Как ты его довела до жизни такой, сестрица?

Гоша паясничал, как и всегда, но его изучающий серьёзный взгляд говорил Гельке, что ему вовсе не весело. Мама шлёпнула его полотенцем, чтобы угомонился.

– А разве ты не должна выполнять задания этого вашего начальника? – спросил папа.

– Он считает, что да, – пробормотала Ангелина, накладывая себе на тарелку оливье, винегрет, селёдку под шубой, отбивную и всё остальное, что оказалось в пределах досягаемости её вилки.

– Мы очень надеялись, что ты сегодня придёшь, – расстроено гладила её мама по голове. – Ты должна пообещать мне, быть осторожнее и не делать глупостей. Борис Витальевич за тебя очень волнуется, значит, есть чего бояться. Но где ты ночуешь? Борис Витальевич не советовал тебе сейчас возвращаться домой. Разрешил только в том случае, если ты вообще не будешь никуда выходить и даже подходить к окнам.

– А он не говорил, что у нас сейчас вокруг дома творится? – спросила Ангелина с набитым ртом.

– Журналисты всё ещё бродят вокруг и около. Соседи их уже гонять начинают. Некоторые бессовестные выдуманные небылицы им рассказывают.

Гоша многозначительно ткнул себя в грудь пальцем и снова схлопотал полотенцем.

– Борис Витальевич сказал, что распорядился поставить охрану, которая будет меняться каждый день и заодно проверять, нет ли где приборов слежения и прослушки. Живём, как в шпионском сериале, – посетовала Нина Михайловна. Ангелина виновато посмотрела на неё и обняла, прижавшись к тёплому боку.

– Значит, он уже знает, что я здесь, – подытожила она меланхолично. Как ни странно, этот факт не заставил Гельку поспешно вскочить, чтобы ретироваться. Она сообразила, что при родителях Борис не станет яриться и применять силу, и дело, скорее всего, закончится совместным чаепитием и уговорами, а может, и новогодним ужином.

– Мы с мамой решили отправить тебя к бабушке. Начнёшь учиться со второго полугодия. Если постараешься, то догонишь программу. Там спокойно… – папин голос долетал до Ангелины, словно издалека – после сытного обеда её потянуло в сон. Сказалась напряжённая гонка последних суток: ещё не вполне окрепшая Ангелина, попав домой, позволила себе забыть об опасности, о своей цели и обо всём на свете, словно оказалась, наконец, в надёжном убежище от всех бед.

С трудом разлепляя глаза, Гелька прошла в свою комнату и упала на кровать, расстегнув в полудрёме сапоги.

– Гешечка, откуда это пальто? И что за деньги в коробке на шкафу? – заглянула к ней в комнату мама, но Ангелина уже спала.

Кто-то сжал ей руку, но она не проснулась. Девочка слышала голос Бориса.

– Я должен забрать её.

– Ему отвечала мама.

– Пусть побудет дома хотя бы недельку. Я накажу ей не выходить. А после Аркадий отвезёт её в Ванютино к бабушке. Уж лучше так, чем здесь мучиться.

– Я предпочёл бы, чтобы Ангелина не уезжала. Её организм ещё в процессе роста и мутирует из-за приобретённых аномальных способностей. Я должен её регулярно обследовать. Если она заболеет, помочь ей тоже смогу только я. Если честно, в смысле безопасности я тоже доверяю только своему дому.

– А как же школа? Ей нужно учиться. А здесь это невозможно.

– Ангелине придётся заниматься самостоятельно и сдавать экзамены экстерном. А оставаться здесь ей сейчас опасно. Она сегодня прищемила хвост нашему шефу… в общем, лучше я её заберу, чем он.

– Что же она натворила?

– Из ревности досадила одной вражеской штучке. Та в долгу не останется – ещё и поэтому я должен Ангелину спрятать. Вы сможете с ней связываться, когда угодно.

– Что ж, если вы считаете, что так будет лучше… но, может быть, хотя бы Новый год вы с нами встретите?

– Мне очень жаль, я предпочёл бы взять её, пока она спит. Позже с этим могут быть проблемы.

Гелька силилась проснуться, но не могла открыть глаза. Она почувствовала, что Борис берёт её на руки.

– С наступающим!.. – начал прощаться он. – Не волнуйтесь, я о вашей дочери позабочусь.

Врач начал вращение, и Ангелина ощутила, что воспаряет. Сразу вернулись зрение и трезвость мысли. Она шевельнулась, пытаясь разорвать сдерживающее поле Бориса.

– Пустите! Я не собираюсь сидеть взаперти до поступления в медин! – бросила она ему мысленно.

– Ангелина, будьте же благоразумны! Вы достаточно натворили, ближайший месяц можете и поскучать.

Гелька удвоила усилия, но врач не сдавался, по-прежнему плотно стягивая её силовыми путами. Если Полетаев и не был равен Ангелине по силе, то мастерством превосходил многократно. Гелька чувствовала, что проигрывает.

Неужели ей полгода придётся сидеть в одиночестве, зубря химию? Отчаяние придало девочке сил.

– Пустите! Я не хочу, чтобы вы пострадали. Я всё равно не пойду с вами.

Борис промолчал, все силы его уходили на удерживание Ангелины. Она ожесточённо сопротивлялась его попыткам вылететь с ней в окно, зная, что опасение за его жизнь не позволит ей вырываться в полную силу на высоте в несколько этажей. Поэтому после нескольких безуспешных попыток вырваться из объятий Полетаева, чувствуя, что начинает уставать (чего врач, должно быть, и ждал), Гелька рванула, что было мочи. Оглушённый Борис ослабил хватку и, материализовавшись, скатился на пол.

Ангелина вихрем пронеслась по комнате, вобрав в себя сапоги, пехору, коробку с деньгами со шкафа, облетела маму и Бориса Витальевича, мысленно прося прощения, и умчалась в форточку. Почему она вынуждена делать больно всем, кого любит?

На улице только начало темнеть. Хозяйки ещё не ставили на плиту «горячее». Те, кто собирался в гости, только начинали наводить марафет. Делались последние покупки, заканчивались приготовления к празднику. В воздухе витал тревожно-радостный дух предвкушения чуда, усиленный запахом ёлки и мандаринов. А Гелька улетала из родного гостеприимного дома, оставив безутешную маму, травмированного Бориса Витальевича и разбитые праздничные надежды.

Ей не хотелось появляться у Левковских в то время, когда гостей ещё не ждут, поэтому она нашла способ потратить время с пользой.

Дрожа от холода, она натянула куртку и сапоги на крыше какого-то закрытого заведения, а потом проверила свой счёт через сайт банка в телефоне. Ей хотелось узнать, что сделал Учитель с положенными на её счёт деньгами.

Как ни удивительно, её счёт существовал и даже процветал – Редик не стал мстить так мелко. Ангелина тоже решила эти деньги не трогать, оставляя за шефом право вернуть их себе. Ну, а с наличными она отправилась в торговый центр. Не в «Европейский» – мало ли что показали их камеры наблюдения. Ей хотелось делать подарки! Большой Атлас – папе, маме – голубой шёлковый пеньюар, брату – вымечтанный сканер для текстов, Пете – новое пальто и задолженную рубашку для Степана, Егору – ворох одежды (своими заимствованиями она его почти разорила). Борису Витальевичу, у которого было всё, кроме неё – кораллы в аквариум и ёлочку в кадке, Янке – модные джинсы, Ларисе – бижутерию, Нюсе – курительницу для благовоний с ароматическими маслами, незнакомому семейству Левковских – календарь на новый год и чайный сервиз для их семейных чаепитий.

Ну, а себе – телефон и стартовый пакет, Ангелине хотелось иметь номер, не связанный с Организацией. Она подумала об Учителе, но не решилась приобрести для него подарок – это было бы похоже на издёвку. Гелька для всего, кроме подарка Левковским, заказывала доставку. Законспирированному Борису Витальевичу его должны были передать её родители.

Восстановив душевное равновесие с помощью исцеляющей силы шопинга – то, чего она так жестоко лишила сегодня вредительницу Майю, Гелька прихватила коробку конфет и отправилась в гости.

Глава 51

Она позвонила Егору с нового номера и предупредила, что идёт.

Её ждали. Саша встретила Гельку приветливо, как старую знакомую, протащила торопливо по комнатам, знакомя с домочадцами, спросила, не желает ли Ангелина отдохнуть до ужина, и привела на кухню. Там остальное семейство, в составе бабушки, мамы, Станислава, Пети и Егора готовило праздничный ужин. Правда, Егор в этом процессе играл, скорее, декоративную роль: он просто не мог обходиться без Александры и перемещался с места на место потому, что постоянно кому-нибудь мешал – на тесной кухоньке было не протолкнуться. Александр, препоясанный фартуком, аккуратно нарезал варёную морковь. При виде Ангелины лицо его осветилось.

Гелька поздоровалась, её шумно приветствовали. Поймав взгляд Егора, она шагнула другу навстречу и молча обняла. Эти патетические объятия заставили всех умолкнуть, только бабушка продолжала что-то бормотать себе под нос, да шкворчала стряпня.

Когда Ангелина смущённо отпрянула от Егора, все разом заговорили, пытаясь сгладить неловкость момента, одновременно давая указания, и не слушая друг друга. Старушка рассердилась на непутёвых помощников и повыгоняла из кухни всех, кроме хозяйки. Егор попросил разрешения у Саши поговорить с Ангелиной и провёл девочку в гостиную. А Александра сказала, что воспользуется этим, чтобы привести себя в порядок к вечеру.

В гостиной Гелька с Егором сели на стулья рядом со столом, блистающим нарядной посудой и ожидающим только угощения. Они помолчали немного, настроение у обоих было подавленное. Ангелина была расстроена мрачностью Егора, который, кажется, не мог сообщить ей ничего утешительного.

– Тебе надо прекратить всё это, – серьёзно заявил парень. – Редик готов на всё, чтобы тебя остановить.

Гелька скептически подняла брови – сказал бы что-то новенькое.

– Я понимаю, чего ты добиваешься, и считаю, что Редик не прав – не все средства хороши для победы. Но он таков – использовал тебя, теперь использует Петьку, перешагивая через ваши чувства.

– Но почему Петя позволяет себя использовать? – с отчаянием спросила Ангелина. – Я перестала его понимать! Это, что же, так действует их промывание мозгов или… или он больше меня не любит?

– Ну-у, Алька считает, – Егор почесал в затылке, – что так Петя пытается доказать, что он тебя достоин.

– Встречаясь с другой?!

– Нет, выполняя задание, которое не всякому по плечу. Хочет доказать, что это ему по силам. Может, это больше для себя, чем для тебя… что-то с самооценкой. Алька это лучше понимает.

– Поэтому он не ушёл из фирмы, когда Учитель меня выгнал?

– Не будь наивной! Редик не станет отпускать тебя. Ты для него – клад, оружие высшей пробы! Расправиться с тобой под горячую руку может, но отпустить, пока ты функционируешь, вряд ли.

– Почему же тогда он меня отсылает? – удивилась Гелька.

– Его голубая мечта – закончить дела с Майей. И если запереть тебя шефу не достаточно, значит, он преследует ещё какую-то цель. Например, отплатить заодно долг покровительствующим структурам или устроить тебе «ускоренный курс бойца», чтобы не скучала и под ногами зря не путалась. Ты действительно отказалась сотрудничать с его дружками?

– Да. Здесь мой дом, мои родители, друзья, парень, а там… не хочу участвовать в бойне. Я и так слишком много взяла на душу – больше не потяну. Учитель всегда меня использовал, как бойца, и предложить тем, другим, мог только в таком качестве.

Они опять помолчали.

– Боюсь я за тебя… – начал Егор, но в этот момент в дверь просунул голову младший Сашин брат и спросил:

– А где Алька? Её мама зовёт.

– Она у себя, – ответил Егор, поднимаясь. – А ты где сейчас обитаешь?

Ангелина растерялась.

– Вообще-то, нигде. Хотела бы вернуться домой, но, боюсь, не получится. Но, ты же знаешь, вопрос жилья для меня – не проблема. Я где угодно устроиться могу.

– Оставайся пока здесь, – озабоченно предложил Егор.

– Что? У почти незнакомых людей? Это неудобно.

– Оставайся. Это Алька предложила, не волнуйся. Тебя здесь никто искать не будет, зато ты будешь в человеческих условиях, в домашней обстановке. Ну, Алька ещё с тобой об этом поговорит. Соглашайся, ладно?

– Петя сегодня будет с Майей? – вместо ответа спросила Ангелина. Егор уклончиво промолчал.

– Ты же наверняка знаешь!

– Да.

Она кивнула, опустив голову. Зашедший Станислав, замер, оценив напряжённое молчание.

– Я не помешал?

Гелька с Егором зашевелились, дружно покачали головами.

– Пора доставать вино, – Станислав кивнул в сторону застеклённой лоджии.

Ангелина поднялась со стула, чтобы не загораживать проход, и Егор, поймав её локоть, отошёл с ней в уголок к книжному шкафу.

– Дай Петьке доиграть его партию. Я не верю, что с фидершей у него серьёзно. А ты своими выходками провоцируешь и Майю, и Редика. Ревность того не стоит.

Станислав, уже откупоривал вино, поглядывая на собеседников. На столике в лоджии прохладно поблескивали тарелки с холодцом.

– За их спинами, – продолжил вполголоса Егор, – стоят две могущественные силы. Они раздавят тебя, как клопа. Не переоценивай свои способности и ум.

Двери в гостиную широко распахнулись, и Петя внёс поднос с бутербродами, следом Саша несла закуски.

– Ты знаешь, что Борис заклинает Редика не трогать тебя и позволить забрать к себе? – спросил Гельку Егор, улыбаясь невесте.

– Борис Витальевич собирается усадить меня за уроки до выпускных в одиннадцатом классе! – возмущённо пожаловалась Ангелина, поймала взгляд Егора, и оба они рассмеялись.

– Нет, – заявил Егор, отсмеявшись, – может и есть человек, способный на тебя повлиять, но я такого не знаю.

Гостиная наполнялась голосами и ароматами кушаний. Гелька с тревогой поглядывала на часы, переживая неизбежность свидания Пети с разлучницей… Интересно, он успел получить новое пальто?.. Ангелина с досадой кусала губы – бездействие было для неё невыносимо. Бой, погоня, слежка… только не тягостное ожидание! Она готова была уже подняться, чтобы незаметно улизнуть, но сначала Анна Сергеевна – Сашина мама, заняла её разговором о родителях, учёбе и интересах, потом хозяйку зазвали на кухню, и её сменил Станислав, желавший узнать подробности Сашиного вызволения с лыжной базы. Поначалу нервничая. Гелька постепенно увлеклась рассказом, не замечая, какое впечатление производит на неподготовленного человека её невероятная история. Оттенки обыденности и юмора, которые она вносила в кровавую, по сути, историю, ужаснули бы кого угодно.

Если бы она знала Станислава лучше, заметила бы, как он напрягся, переживая случившееся с нею. Но она видела только доброжелательное внимание, излучаемое его золотистыми глазами. В конце рассказа Гелька запнулась, вспыхнув до корней волос, сообразив, до чего его взгляд напоминает Петин, когда он смотрит на неё. Станислав заметил, что чем-то смутил Ангелину, но не смог понять причину.

В замешательстве, парень отвёл в сторону Егора, чтобы узнать, действительно ли Ангелина пережила всё, о чём рассказала? Егор же, взглянув на вновь загрустившую Гельку, ответил, что та перенесла столько, сколько и за всю жизнь не пережить.

– Она дважды выволакивала меня с того света. А сколько раз сама едва не отдавала Богу душу!..

– Но… это же преступление! Так нельзя! Она ещё совсем ребёнок!

– Самое ужасное, – признался Егор, – что это я втянул её во всё это.

Он отошёл к невесте, оставив Станислава в состоянии шока. Тот не мог не смотреть, помимо воли, на Ангелину и не мог подойти к ней опять, боясь, что не сможет избавиться от ужаса и жалости в своём взгляде.

Пробило девять. Все сели за стол. Тосты, закуски… В одном конце стола разговор о политике, в другом – об искусстве. Гелька, пригубив вина, моментально осоловела, и позволяла разговорам с обеих сторон вливаться себе в уши, сама не принимая участия в беседе. Тем более, что разговоры были интересные и познавательные. Станислав-психолог спорил с папой-историком, доказывая тому, что Александр I, обещавшийся стать реформатором, отбрасывал одну за другой свои новаторские инициативы, поскольку был увлекающейся личностью, не способной воплотить задуманное в жизнь, а не в силу исторической действительности или воздействия консервативного окружения на свою царственную особу.

Анна Сергеевна с Алей, Егором и бабушкой обсуждали, сравнивая, итальянских кино-классиков. Дед, как и Ангелина, прислушивался к обеим беседам разом, а Петя выглядывал на столе что-то особенно вкусное. Постепенно Ангелина подобрала под себя ноги, положила руку под голову на спинку стула и заснула в самый разгар застолья, не услышав хлопков шампанского и праздничных салютов.

Проснулась она среди ночи в тёмной комнате, но испуга не было – у Гельки появилась привычка просыпаться каждый раз в новом, иногда незнакомом, месте. Из гостиной доносились голоса засидевшихся за беседой домочадцев. Девочка открыла форточку и выскользнула в окно. Её жгло нестерпимое желание увидеть Петю, пусть даже в объятиях фидерши. Ангелине необходимо было покончить с неизвестностью.

Общежитие не спало, в Петиной комнате было темно и пусто: то ли Петя остался с Майей до утра, то ли продолжал отмечать праздник где-то с друзьями. Искать его было бесполезно. Гелька выругала себя за то, что не догадалась ему позвонить. Пока она вернулась в отведённую ей комнату, с трудом отыскав её по оставленной открытой форточке, пока включила телефон и позвонила парню, узнав, что он «за пределами досягаемости», наступило утро. Ангелина легла досыпать в расстроенных чувствах, ничего не добившись и не узнав.

Во второй раз она проснулась поздно, чувствуя себя совершенно разбитой. Не смотря на это, Гелька схватилась за телефон и обзвонила родных и подруг. Родителям только что доставили подарки. Они спрашивали, не появится ли Ангелина к обеду. Она ничего не смогла пообещать. Бориса Витальевича девочка набирала с опаской, боясь, что он устроит ей разнос. Но в его голосе слышалось облегчение от того, что она объявилась. Он опять просил её ничего не предпринимать, убеждал перебраться к нему, спрашивал о самочувствии. Ангелина не призналась врачу, что чувствует себя плохо. Подумав немного, она не стала звонить Пете – после ночи с фидершей пусть звонит сам, а набрала Редика.

– Алло, – ответил тот, явно не веря своим ушам.

– С Новым годом! – беззаботно выдала Гелька, на телефон которой сплошным потоком шли сообщения о пропущенных звонках Редика.

– Эльгочка, солнце моё! – пропел Учитель. – Рад слышать, что ты ещё жива.

– Это от вас зависит, – поддела его Гелька.

– Нет, дорогуша, от тебя! – не остался в долгу шеф. – Завязала с глупостями? Если, да, так и быть, прощу тебе вчерашнюю историю.

– Не знаю. Вернёте мне моего парня, так и быть, завяжу.

– А может, он не хочет возвращаться? Вдруг, он понял, что его не прельщают глупые хулиганки?

– Хотите сказать, что ему нравятся престарелые вампирши? На вашем месте, я бы больше опасалась такого расклада.

– А такой расклад, пока наш друг шпионит в мою пользу и отчитывается в своих действиях, меня устраивает.

– Зато меня он устроить не может! Раз вы не хотите учитывать мои интересы, мне придётся заставить вас это сделать.

– Ого! Ты объявляешь мне войну? – весело воскликнул Учитель. – И тебе не страшно?

– А вам?

– Мне? Ха-ха-ха! Страшно от того, что придётся с тобой сделать, и какую потерю при этом понесёт Организация, а так… ты за родителей своих не боишься?

– Вы не посмеете!

– Не вынуждай меня идти на крайности, я об этом и говорю.

Гелька промолчала, понимая, что ей нечем крыть.

– И ещё, чтобы всё было ясно, – продолжил Редик, – тот человек ещё здесь. Позвони ему сама и согласись. И наши счёты с тобой будут окончены.

Он отключился, а Гелька осталась сидеть, мрачно сжимая телефон. Услышав, что гостья проснулась, в комнату заглянула Александра.

– Доброе утро! Как спалось?

– Спасибо! – Гелька приподнялась с постели, и её ужасно замутило. Увидев, что она переменилась в лице, Саша присела рядом с ней и пощупала девочке лоб.

– Ты не заболела?

– Не знаю, меня тошнит и я всё время какая-то усталая, пожаловалась Ангелина, и Саша посмотрела на неё странно.

– Давно тебя стало тошнить?

– Дня три… то есть, с тех пор, как сбежала из больницы.

– И задержка есть?

– Не знаю, я недавно пришла в себя… ты думаешь, что это?..

– Вполне возможно.

– Что же мне делать? – перепугалась Гелька.

– Провериться, и всё станет ясно. Тест на ранних сроках делать бесполезно, можно сходить к врачу в поликлинику. Чем раньше будешь знать, что с тобой, тем лучше.

– Да? – ещё больше всполошилась Ангелина, которая предпочла бы ничего об этом не знать.

– Ну, конечно, у тебя будет время подумать, готова ли ты родить ребёнка.

– Что?! Не готова! Не готова! И никогда не буду готова! – она упала на постель и отвернулась к стене, и сразу подскочила, зажимая рот. Саша накинула на неё приготовленный халат, и Гелька пронеслась по длинному коридору к туалету, и её вырвало над унитазом.

Пошатываясь и дрожа, Ангелина вышла в коридор и столкнулась там со Станиславом. Из кухни выглянула обеспокоенная Анна Сергеевна. Из-за дурноты, ошалевшая Гелька даже не смогла поздороваться. Подошедшая Александра махнула рукой, чтобы родные не волновались, и увела Ангелину в комнату.

– Не рассказывай никому, – попросила Гелька, укладываясь в постель.

– Конечно, – пообещала Саша, понимая, что это уже секрет Полишинеля, – я провожу тебя завтра к гинекологу. Надеюсь, второго числа поликлиника будет работать. Где твоя медицинская карточка?

Оставшись одна, Ангелина, чтобы не пережёвывать бесконечно свою беду, от чего её мутило ещё больше, сосредоточилась на Егоре, Саша сказала, что он отправился в общежитие, а значит, был шанс узнать что-то важное.