Текст книги "Ошибка Ангелины (СИ)"

Автор книги: Elvira Mandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 50 страниц)

– Да, Эльгой. В Штаб-квартире мы не пользуемся настоящими именами. Запоминай: ты – Эльга, я – Редик, Егор – Тино. Пока этого достаточно.

– Зачем это?

– Ну, если ты знаешь имя, фамилию, место жительства и работы человека, что тебе мешает ткнуть в него пальцем?

– Не понимаю.

– Потом поймёшь. Мы подлетаем.

Сергей Петрович поддерживал Гельку, пока они спускались по лестнице, и перед самой дверью она крепко сжала его руку.

– Обещайте, что защитите их.

Он вздохнул, широко улыбнулся и сказал:

– Сделаю всё возможное.

Учитель ступил на ступеньку, чтобы подняться на чердак, но тут приоткрылась дверь квартиры.

– Ангелина, это ты? Я услышала голоса… – мама увидела импозантного немолодого мужчину в компании дочери и онемела.

– Мама, это мой учитель – Сергей Петрович. Сергей Петрович, моя мама – Нина Михайловна, – скороговоркой протараторила Ангелина.

– Очень рад, – поклонился Учитель. Ошарашенная Нина Михайловна кивнула в ответ, и, пока она не начала задавать вопросы, Сергей Петрович буркнул что-то прощальное и ретировался вниз по лестнице. Нина Михайловна перевела взгляд на дочь и ахнула.

– Гешечка, что с тобой случилось?

Гелька позволила втянуть себя в прихожую и тут поняла всё: её белая куртка оказалась перемазана в земле и крови. "Откуда кровь?" – удивилась она и вспомнила про расцарапанную ладонь. "Наверное, и лицо у меня не лучше", – подумала Гелька, – "я же валялась лицом вниз. Как теперь разуться, чтобы не упасть?" Но мама не дала ей разуться, а так, как она и была – в грязи и сапогах – втолкнула её в кухню, где за столом, явно в ожидании её, заседала целая комиссия: папа, Гоша, Петя и мама, которая в отчаянии упала на стул. "Инквизиция в сборе", – подумала Гелька, а у неё, как назло, нет наготове никакой истории.

Глава 17

Увидев, в каком виде появилась Ангелина, Аркадий Петрович, что-то рассказывающий, растерянно замолчал, Петя, изменившись в лице, начал вставать, а у Гоши сжались кулаки так, что побелели костяшки пальцев. Нина Михайловна схватилась за голову.

– Где ты была?!

– Я его убью! – Гоша в ярости стукнул кулаком по столу. Гелька вздрогнула.

– Кого? Кто это был?

– Учитель, так называемый…

"…Господи, что сказать?"

– Какой учитель? С этих её дополнительных занятий по физике?

– По "физике"… – ядовито хмыкнул Гоша.

"Он сейчас расскажет!" – ужаснулась Ангелина. – "Что делать?"

Делать ничего не пришлось, потому что внезапно у неё зашумело в ушах, так что упрёки стали не слышны, в глазах потемнело, и она осела на пол, силясь пробормотать в оправдание:

– Я вернулась вовремя…

"Звенит", – рука Ангелины дёрнулась к карману. – "Нет, кажется, это в голове". Она открыла глаза: мама, склонившись над ней, обтирает ей лицо холодным полотенцем, рядом на стуле – Гоша, сидит, мрачно уставившись в одну точку, у дверного косяка – кусающий губы Петя, в родительской спальне знакомое бренчание – папа роется в аптечке.

– Я просто ничего не ела сегодня…

– Аркаша! – крикнула мама. – Не надо нашатырь! Сделай крепкий чай!

Из спальни послышался звук бьющегося стекла и ойканье папы.

– Я сделаю, – сказал Петя и вышел.

– Почему Петя здесь?

– Он настоял, что должен тебя дождаться, и я разрешила. Постелим ему у Гоши, если что… Ангелина, умоляю, скажи, что у тебя было с этим мужчиной?!

– В каком смысле?.. Ничего.

– Почему ты вернулась в таком виде?

– Я просто… неудачно упала.

Ну, вот, началось! Лучше бы она повалялась ещё немного в обмороке.

Мама схватилась за сердце.

– Ты больше туда не пойдёшь, – тихо, но твёрдо сказал Гоша.

– Куда? – запричитала мама. – Что, вообще, происходит?

– Мам, – забеспокоился Гоша, – ты поди, ляг, давление смеряй. Мы тут сами справимся.

– Иди, мама, – попросила Геля, – со мной уже всё в порядке.

Нина Михайловна, у которой от истории с дочерью подскочило давление, поупиравшись, наказала позвать её, "если что", и пошла пить сердечные капли.

– С ней, видите ли, всё в порядке, а мать скоро загнётся! – прошипел брат. Глаза Гельки тут же наполнились слезами, и он сердито замолчал.

Вошёл Петя с подносом и поставил его на письменный стол, обеспокоенно глянув на плачущую Гельку.

– Ничего, садись, мы с тобой послушаем, а Гешечка нам сейчас всё расскажет, прямо за едой.

От Гошиных слов Ангелину замутило больше, чем от запаха тушёной картошки.

– Гоша! – всхлипнула она протестующе.

– Давай-давай! Я же знаю, когда ты будешь в норме, ты найдёшь, что сочинить, а сейчас – в самый раз! Садись и начинай: только не про лампочки с коробочками, которыми ты мне до сих пор лапшу вешала…

Гелька приподнялась, подождала, пока лица мальчишек перестанут бегать по кругу, и потянулась за чаем.

– Поешь сначала, – предложил Петя: он приволок не только разогретую картошку, но и большой кусок хлеба с маслом, и баночку мёда, и даже солёный огурец.

Ангелина с отвращением помотала головой. Чашка была большой, полной и страшно тяжёлой, она тряслась в руках и норовила выплеснуть горячий чай Гельке на грудь.

– Я их убью! – ещё раз сказал Гоша.

Гелька сделала глоток: Петя положил в чай мёд и не стал класть сахар – получилось вкусно.

– Поесть всё равно придётся, – мягко сказал Петя, и Гелька вдруг поняла, что они от неё не отстанут, что Пете известно всё, что знает или подозревает Гоша, а может быть и больше. Её возвращение тогда… он видел! Или всё-таки нет? Иначе, почему он с ней сегодня на кухне?.. Ангелина откинула голову на спинку кровати и поставила приятно греющую чашку себе на живот.

– Мы ждём, – напомнил Гоша.

Ждите, сейчас, минутку… Она видела разгорающуюся всё ярче в Петиной груди зеленовато-серебристую спираль. Ещё немного… протоки, узлы… аура – яркая и цельная, как переливающийся опал – никогда такой не видела.

Петя ждал, наклонив голову.

– Да, – признался он вдруг, – Гоша мне всё рассказал.

Сработало. Но легче от этого не стало, наоборот, стало стыдно, как будто она исподтишка, предательски влезла ему в душу.

– Прости, – прошептала Ангелина, опуская глаза.

– Бог простит, – её вечно паясничающий брат был необычайно серьёзен. – Мы ждём, что ты нам сейчас всё расскажешь, и не уйдём, пока ты этого не сделаешь.

Гелька протянула брату чашку и упрямо заявила:

– Я не могу вам ничего сказать – это не моя тайна, и я поклялась молчать. Вы и так слишком много знаете.

– Подумай о матери.

– Я думаю! – Гелька стукнула по одеялу и спрятала лицо в ладонях.

– Я пойду, – поднялся вдруг Петя, – уже поздно…

Ангелина отняла руки от лица, с ужасом ловя его взгляд.

– Ты уходишь? – спросил Гоша.

– Да, мне кажется, здесь уже нечего делать. – Сказал, поджав губы, Петя и шагнул к двери.

– Петя, не уходи! Останься! – дрожащим голосом взмолилась Ангелина, цепляясь за стену.

– Тебе лучше полежать, – покачал головой парень и вышел в прихожую.

– Гоша! – Гелька схватила брата за руку. – Он не придёт! Он больше не придёт! Пожалуйста, скажи ему, чтобы не уходил!

– Да? Пожалуйста? А ты нам расскажешь, чего хочет от тебя этот тип?

Ангелина, упав на подушку, вцепилась в неё руками. Она опять задыхалась. Ей хотелось рыдать, но слёз не было. Оставалось лишь бессильно кричать в, прячущую и крики, и слёзы, подушку.

Брат остался с ней до утра и стоически перенёс её агонию отчаяния. Когда рано утром, после забытья, наполненного яркими бессмысленными образами, Ангелина открыла глаза, Гоша спал, уронив голову на руки. Рыжая прядь волос свешивалась в миску с остывшей картошкой.

Она ощутила к своему брату такую огромную нежность, что не существовало тайн, которыми она с ним не поделилась бы в эту минуту. Ангелина знала, что им ещё не раз предстоит спорить и грызться, злиться друг на друга или обижаться, но эта ночь сблизила их настолько, что их братская любовь выдержит отныне любые испытания.

Она заметила, что он стянул с неё грязные джинсы и укрыл одеялом. Джинсы, джинсы… телефон! Он был в кармане! Странно, что Учитель до сих пор не позвонил, зная, что дома ей грозят неприятности. Гелька оглядела комнату: её джинсы висели на ручке кресла. Там же, помаргивая глазами, урчал Здыдень: его любимый стул стоял не на своём месте – на нём вчера сидел Петя. Потихоньку, стараясь не скрипеть, Ангелина слезла с кровати и, осторожно переступая за спиной спящего брата, добралась до кресла и пошарила в карманах. Телефона не было. Потеряла? Не может быть! Она доставала его на руинах, чтобы узнать, который час, и после этого они сразу взлетели. Неужели?.. Но кто – Гоша или мама?

Гелька огляделась кругом: вряд ли бы кто-то спрятал телефон в её же комнате. Тогда, где искать? Ангелина с подозрением осмотрела братову одежду. На нём была домашняя, толстой вязки, кофта с большими накладными карманами. Она заглянула в один, другой – не видать. Гелька осторожно вынула прядь брата из картошки и взяла кусочек. Почувствовав вдруг жуткий голод, она схватила вилку, миску и, оглядываясь в поисках подходящего, для спрятанного телефона, места, стала запихивать в рот холодное варево. Потом, решившись, сунула руку брату в самый оттопыренный карман.

– Кто тут шарит по чужим карманам? – хриплым спросонья голосом воскликнул Гоша, перехватывая её руку. От неожиданности Гелька выронила миску, и та, ударившись, разлетелась вдребезги, забрызгав остатками содержимого пол.

– Гоша! Смотри, что ты наделал!

– Что ты забыла у меня в кармане? Надо думать, тебе стало лучше, раз ты на промысел пустилась.

– Где мой телефон? – не менее напористо спросила Ангелина.

– Там, где надо!

– Отдай! Он мне нужен!

– Нет, не нужен, потому что ты туда больше не пойдёшь!

Ангелина топнула ногой: её братские чувства стремительно таяли.

– Это чужая вещь, и её нужно будет вернуть!

– С удовольствием встречусь с тем козлом и верну его ему в рожу!

– Гоша!

– Ты ещё не поняла? Я буду провожать тебя в школу, встречать, за ручку водить. Надо будет, достану наручники: одну руку – к кровати, другой – уроки делаешь.

– С ума сошёл?

– Да! Глядя на тебя сегодня ночью!

Она вдруг вспомнила: "их не остановят ни двери, ни окна, если они решат добраться до вас…". Её они тоже не остановят.

– Забавно, Учитель вчера хотел сделать то же самое.

– Что? – Гоша вцепился в эту фразу: наконец, Гелька начала что-то рассказывать.

– Упрятать меня так, чтобы никто не добрался, даже атомная бомба, – усмехнулась она. – Он тоже хочет меня защитить.

– В самом деле? Тогда пусть оставит тебя в покое.

– Гоша, это ты должен дать мне свободу! Эти стены не остановят моих врагов, и меня они тоже не удержат.

– Твоих врагов? Когда это ты успела их завести?

– Смирись с этим.

– Никогда. – Гоша стукнул кулаком по столу. Поднос вместе со всем содержимым, эффектно перевернувшись, шмякнулся Гельке на подушку. Ангелина поспешила поднять баночку, пока лениво стекающий мёд не испортил её постель окончательно.

– Гоша!

– Я не шучу! – поднялся брат, сердито ткнув в неё пальцем. – Я всё узнаю об их делишках, а ты, раз тебе любое дело по плечу, прибери тут всё сама. А про телефон забудь!

"Он просто не выспался", – прошептала ему вслед Гелька и принялась собирать на поднос осколки.

***

Утром к ней в комнату наведалась мама.

– Гешечка, как ты себя чувствуешь?

– Отлично! – улыбнулась Ангелина. С утра пораньше она успела прибрать в комнате, принять душ, пошарить в разных местах в поисках телефона и совсем недавно улеглась в постель жутко не выспавшаяся. Вся ночь и вчерашний день казались сплошным кошмаром, и она даже спрашивала себя, правда ли всё это: существуют ли в действительности подземные казематы, в самом ли деле Учитель собирался её там заточить, объявлял ли ей войну Гоша, и возможно ли, чтобы Петя её бросил?

– Оставайся сегодня дома, – предложила мама, гладя её по голове, – я зайду ко Льву Ивановичу и возьму для тебя справку.

Искушение остаться дома, выспаться и найти свой мобильный боролись у Ангелины с желанием вырваться на волю и утереть Гоше нос, позвонив Учителю с Нюсиного.

– Я встану, – сказала она, – а там будет видно, ладно? Если я останусь дома, позвоню тебе на работу, и ты зайдёшь в поликлинику. А давай, я сама туда схожу, покажусь ему!

Маму немного ошеломил её энтузиазм.

– Нет, если ты болеешь, сиди дома, а если можешь идти, тогда уж – в школу. Нужно будет, я врача на дом вызову.

– Вызови Бориса Витальевича.

– Но он же не участковый врач. Он отделением заведует, – удивилась Нина Михайловна и опять присела на кровать.

– Ангелина, – сказала она, – я очень о тебе беспокоюсь. У тебя всё в порядке?

– Нет, мама, но всё наладится, не волнуйся. Знай только, что ничего плохого я не делаю.

Мама поцеловала её и вышла, но сразу вернулась, недоуменно рассматривая какую-то бумажку, в которой Гелька узнала злосчастное направление. За маминой спиной маячил душераздирающе зевающий Гоша. (Подлец, не поленился встать пораньше!)

– Ангелина, что это? – растерянно спросила мама, в голосе которой уже слышались грозные нотки.

– Это? Это ничего!

Как была, в одной пижамной куртке, Гелька выпрыгнула из постели, выхватила у мамы из рук бумажонку и разорвала на мелкие кусочки, которыми запустила в, возвышающуюся над маминым плечом, голову брата.

– Геша!

– Эй! – Гоша, сразу проснувшись, шагнул в комнату и схватил её за шиворот пижамы.

– Он отлично знает, что это – ничего! – пихнула брата локтем Ангелина. – А ты, мама, ты – медик, разве ты не видишь, что я не наркоманка? А если вы можете подумать обо мне такое или, того хуже, что вы там вчера обо мне подумали, значит вы меня совсем не знаете, значит я вам хуже, чем чужая!

– Что за крик? – появился из спальни папа и недоуменно воззрился на сына, держащего за шиворот выдирающуюся голоногую дочь.

Гоша, изловчившись, протянул маме Гелькин дневник, который держал подмышкой.

– Двойки? Вызов в школу? Никаких записей домашнего задания? Что это значит? – Нина Михайловна была в шоке. Папа нахмуренно заглядывал в дневник через её плечо.

Мама дрожащей рукой протянула дневник Ангелине.

– Сейчас я опаздываю, но когда вернусь, мы с тобой серьёзно поговорим. Ни шагу из дома!

Она вышла, сердито хлопнув входной дверью.

– Кто-нибудь хочет чая? – попытался разрядить обстановку папа, но не дождавшись ответа, ушёл на кухню.

– Я тебя ненавижу, – прошептала Гелька, обвиснув в вороте пижамы.

– Только этого не хватало, – иронично пробормотал брат и отвесил ей увесистый шлепок пониже спины, ловко увернувшись от ответной оплеухи. – Да, кстати, – выглянул он из-за двери, – собирайся в школу, и без глупостей! Не успеешь собраться, побежишь, в чём мать родила.

– Ладно, – бурчала Гелька, сердито отбирая нужные книги, – ещё посмотрим, кто кого. Я проиграла бой, но битва будет за мной!

Ангелина долго не могла одеться: за прошедшие дни она так похудела, что школьные штаны и юбка падали с неё, не задерживаясь на бёдрах, и единственной вещью, которая пришлась ей впору, была позапрошлогодняя плиссированная юбочка, когда-то доходившая до колен, а теперь ставшая самой что ни на есть мини. С высокими сапогами, которые пришлось живо очищать от грязи, было очень даже ничего. Только вместо испорченной белой куртки пришлось опять надеть чёрную короткую, понадеявшись на оттепель. Гоша во время этих сборов погонял её, как корову, и вышли они очень недовольные друг другом.

До школы шли молча, изредка обмениваясь колкостями. Гоша не позволил зайти за Янкой, заявив, что "не собирается гнать пред собой стадо". На углу Янки не было, и Ангелина понадеялась, что счастливая подруга отправилась в школу рука об руку с ухажёром.

Перед самой школой на Гельку накатило: перед глазами поплыли цветные пятна, и она быстро блокировала приступ, шагая, как автомат и высоко поднимая ноги, чтобы Гоша ничего не заподозрил. Наверное, взгляд у неё был ещё расфокусированный, когда брат перед воротами остановил её, чтобы выдать последние указания.

– Вперёд, зарабатывай оценочки, чтобы родителей умаслить, и не вздумай смыться – хуже будет! Что такое? – он взял её за плечо, заглядывая в глаза. – Ты как будто обкурилась…

Ангелина потрясла головой, пытаясь прогнать пелену перед глазами, впрочем, это никогда не помогало.

– Значит, паршивый из тебя сторож! – Гелька гордо выдернула у него своё плечо и уверенными зигзагами отправилась по дорожке к школе.

"Найти Нюсю, найти Нюсю!" – клокотала у неё в груди жажда реванша. – "Интересно, как у этого нахала получится меня встречать: у него занятия на два часа позже заканчиваются?"

Ангелина поспешила наверх. На ходу снимая куртку, влетела в класс и впилась взглядом в Нюсину парту – там одиноко прихорашивалась Лариса. Гелька бросила рюкзак на свою парту и поспешила к ней.

– Лора, Нюся ещё не приходила?

– Здравствуй, во-первых…

– Привет…

– Пока её не видела. Всё ваши тайны? – Лора оторвалась от зеркальца. – Раз уж ты сама подошла, а то тебя не поймаешь… на счёт тайн: твоя мама так и не призналась, чем ты красишь волосы.

Ангелина машинально схватилась за прядь волос.

– Лариса, я никогда не красила волосы.

– Может, это какой-то народный рецепт – луковая шелуха какая-нибудь?..

– Да нет, честно!

– А завивку ты где делала?

– Лора, я тебе уже говорила – они сами стали виться!

Лариса фыркнула.

– Рассказывай! Сейчас даже мальчиков на такое не купишь!

Гелька обречённо простонала.

– Ладно, не хочешь говорить – не надо. Обойдёмся.

– Лора!

Звонок разогнал всех по партам, и Ангелина обнаружила, что Янкино место тоже пустует. Может какая-то эпидемия начала всех косить? Она огляделась: одноклассники продолжали прибывать – Нюся проскользнула последней за спиной учительницы, и Гелька сообразила, что первый урок – химия, а она учебник даже в руки не брала. Она постаралась съёжиться, такая заметная в одиночестве за своей партой, слиться с ней, пока зоркий глаз Тамары Семёновны не вычислил её нулевые знания, и не вытребовал её на проверку к доске.

Она так мало времени в последнее время уделяла учёбе, что неизбежно должна была прийти пора платить по счетам. Что будет, если она сегодня опять принесёт двойку? Чтобы представить это, у Гельки даже не хватало фантазии. Почему она не осталась дома и не наверстала на досуге упущенное?

– Запишите условие задачи, – начала писать на доске учительница. – Дано газообразное вещество…

"Как высидеть эту тягомотину?.. Куда подевалась Янка?"

– Найти число молекул в объёме…

"Что-то такое мы делали в прошлый раз…"

– Приступайте.

У Ангелины отлегло от сердца: весь прошлый урок они делали что-то похожее, только задачи были про чистые газы, а здесь – вещество. Так, число Авогадро… Что она скажет Учителю: "Меня братик не пускает"? А если Учитель скажет: "Ты – взрослый человек, разбирайся сама или сиди дома?" Сможет ли она опять "сидеть дома"? Чем только она раньше занимала своё время – не уроками же?

Ручка перестала писать, и Ангелина поняла, что всё время решала задачу, размышляя совсем о другом. Ого! Совсем, как тогда, на физике. Нужно скорее проверить! Ангелина шаг за шагом сравнивала написанное с решениями с прошлого урока: на первый взгляд, всё верно. Но как можно что-то решать, не соображая в это время, что делаешь? Это ненормально! Может, она и физику решила верно, только каким-то уж очень заумным способом?

Ангелина терпеливо выслушала новую тему, стараясь быть внимательнее – вдруг ей опять будет не до уроков? Да и то сказать, на уроке у Тамары Семёновны не отвлечёшься – она умеет заставить себя слушать.

Зато после звонка в голове у Гельки билась единственная мысль – позвонить!

– Нюся! – подскочила она к подруге. – Ты мне нужна на пару слов. Срочно!..

– Алло?

– Сергей Петрович! Брат забрал у меня телефон и запретил к вам ходить…

– Да-да, я в курсе, – ответил Учитель странным тоном, и Ангелина осеклась. – Мы уже поговорили.

Гелька, похолодев, ждала продолжения.

– Уж прости, похоже, у него сложилось превратное представление о наших отношениях. Я сам виноват, надо было вести себя умнее! – с весёлой злостью воскликнул Учитель. – От мордобоя меня спас удерживающий импульс, а вот Егору так не повезло…

Гелька ахнула.

– Его ждали возле лаборатории…

– Ждали?

– …да, их было двое, и они потребовали разговора со мной. Егор – парень упрямый, он не пожелал признать угрозу и снисходительно посоветовал мальчикам не лезть не в своё дело.

– Они его побили?!

– Да нет, твой брат сгоряча разок ему врезал… К чести Егора – он не стал ввязываться в драку и снизошёл до переговоров.

– Что же теперь делать?

– Разумнее всего было бы выждать – не будут же тебя вечно держать под арестом, только времени у нас нет. Ты сейчас – мой главный козырь. Ты как, ещё не передумала на счёт номера "пять"?

– Нет-нет, только не это! – Гелька вдруг испугалась. – Сергей Петрович, мне же не придётся выбирать между родными и…

– Я не стану вынуждать тебя делать выбор (к тому же, я знаю, что ты сейчас выберешь). Но, возможно, когда-нибудь тебе придётся сделать его самой.

– Тогда, может быть… – Ангелина не решилась сказать то, что хотела, но Учитель её понял.

– …рассказать им всё?

– Хотя бы Гоше! Этого будет достаточно, он поймёт!

– Ты уверена? – мягко спросил Учитель. – У твоего брата слишком горячая голова, и он чересчур за тебя переживает. Кто знает, как он себя поведёт, если узнает, что ты – инвертор? Что, если шок окажется слишком силён?

Они оба помолчали.

– Будем действовать так, – подытожил Учитель, – телефон получишь другой, все номера сменим. Когда почувствуешь вибросигнал или захочешь сама позвонить, уединяйся. Заниматься, скорее всего, придётся ночью, так что днём высыпайся. У тебя дверь запирается?

– Да, только я редко это делаю.

– Теперь запирайся каждую ночь, а договариваться будем заранее. Ты крепко спишь?

– Как когда…

– Форточку не оставляй открытой. Если прилечу сам, стукну о стекло. Ещё кое-что… когда у тебя заканчивается четвёртый урок?

– Без десяти двенадцать.

– Спустись на перемене вниз. Идёт?

– Да, – согласилась Гелька и торопливо добавила. – Извинитесь за меня перед Егором, пожалуйста.

– У вас обоих обострённое чувство вины. Легче надо относиться к жизни. Прощай.

– У тебя тоже проблемы с родными? – расстроено спросила Ангелина у Нюси, возвращая телефон. Подруга пожала плечами.

– Нет, у меня же нет старшего брата. И никто не догадывается, что я не такая, как все. Хотя, гляди! – Нюся вытянула руку, и постепенно её пальцы осветились белым сиянием.

– Нюся! – с жаром воскликнула Гелька, подскочив от восторга. – Это здорово! Ты действительно скоро полетишь!

– Не знаю, это трудно. – Нюся тряхнула рукой и сияние исчезло. – Между прочим, звонок на алгебру уже был.

– Тогда бежим!

Девочки припустили по коридору.

Гелька легкомысленно наплевала на алгебру, спеша поговорить с Сергеем Петровичем вместо того, чтобы списать у кого-то домашнее задание, и была наказана: она прогуляла прошлый урок и теперь "парилась" у доски, надеясь только на подсказки доброжелателей. Заработав твёрдую "четвёрку", Ангелина с облегчением вернулась на место, но не тут-то было: в кабинет заглянула медсестра и вызвала её к себе. Что ей стоило прийти в начале урока?

Оксана Даниловна сразу потребовала отчёта о посещении нарколога, а воинственно настроенная Гелька заявила, что не собирается к нему идти, потому что это ей ни к чему. Медсестра пригрозила директрисой, Ангелина парировала, что все справки о своём здоровье она в школу уже предоставила. Медсестра возразила, что ей не ясен диагноз. Гелька хотела было сказать, что надо было лучше учиться в медучилище, но на это у неё не хватило наглости, и она согласилась на осмотр. Когда эта небольшая война окончилась, закончился и урок алгебры. Ангелина победоносно отправилась на историю, твёрдо решив прочитать перед уроком всё, что успеет. И опять ей не повезло – возле учительской её перехватил Тотошка.

Учитель физики Анатолий Михайлович, эволюционировавший последовательно сначала в Антошку, потом в Тошку, ну а после – в Тотошку, был типичным ботаником-очкариком с пушком на щеках, никогда не знавших бритвы. Поэтому запавших на него девочек в школе не нашлось (другое дело – учитель информатики, по которому сохли даже третьеклассницы, которые информатику ещё не учили), и на переменах его не окружали «фанатки».

Обрадованный Тотошка расстегнул портфель и достал листочки с её контрольной.

– Леонова, наконец-то! Второй день тебя ищу. Это ты писала? Хотя, что я говорю? Я же при этом присутствовал… Объясни мне, пожалуйста, вот это твоё решение.

Гелька заглянула в листочек. Ну, и абракадабра!

– Мы это не проходили, – решительно заявила она.

– Да? Ну, то есть я знаю, что не проходили. Мы и в педине это не проходили… Но как ты это сделала?

– Я не знаю. Я не помню, как я это писала, а уж, что это означает, и подавно сказать не могу.

Тотошка удивлённо разинул рот.

– Понимаете, у меня что-то с головой… не помню, как называется. В общем, у медсестры справка – там всё написано.

Ангелина пожала плечами и не спеша удалилась, а физик остался стоять, открывая и закрывая рот, как выброшенная на берег рыба.

Звонок. Опять не успела! История прошла в чаду и дыму каких-то сражений. Выйдя с урока с квадратной головой, Гелька решила, что с неё хватит, пора сделать перерыв. Тем более, что по литературе, как оказалось, нужно было выучить огромное стихотворение. Ну, а если прогуливаешь литературу, то и русский прогулять придётся – и то, и другое ведёт завуч Маргарита Сергеевна. Жаль, что рядом нет Янки. Можно было бы отсидеться в какой-нибудь кафешке. А так, погода ужасная, куртка тонкая – не погуляешь. И домой не уйдёшь – между уроками договорилась встретиться с… кстати, а кто придёт? Может, Егор? Стыдно будет смотреть ему в глаза.

Едва Ангелина подумала о Егоре, перед глазами ослепительно сверкнуло. Она не разобрала образ, но и так было ясно – треклятый максимум. Гелька развернулась к окошку в школьном коридоре, где её застал приступ, и уставилась в окно невидящим взглядом. Её волновало, как Егор себя чувствует, насколько сильно пострадал, и, чего скрывать, злится ли он на неё? Бедный парень! Мало того, что она сама доставляет ему столько хлопот, так к делу ещё подключился её братец! Семейка Адамсов, да и только!

Ангелина плотнее погрузилась в видение. Переулок, белые университетские здания. Он на крыльце. Студенты, здороваясь, заходят внутрь, задерживая взгляд на его лице. Он оборачивается к Саше: совсем близко грустные карие глаза. Она осторожно дотрагивается до разбитой скулы. Больно. Егор отдёргивает голову. Саша что-то сочувственно шепчет. Быстрый поцелуй, и она сбегает с крыльца лаборатории, махнув на прощание рукой. Да уж, физиономия у него действительно разбита. Ангелина, закрыв глаза, сосредоточилась на блокировании приступа.

– Леонова! – раздался позади строгий окрик. – Звонок не для тебя?

Гелька схватила рюкзак и пулей понеслась по коридору. Вместо урока она сделала то, о чём давно мечтала – взлетела на самую верхнюю точку города – телевышку, и уселась там на небольшой площадке, свесив ноги в пустоту и оглядывая открывающуюся панораму. Долго выдержать на пронизывающем ветру, дующем на такой высоте, конечно, было невозможно. Поэтому она только съела булочку, купленную в столовой, и полетела обратно, петляя над улицами и запоминая лучшие пути.

Привычно приземлившись в туалете, Ангелина осторожно выглянула в пустой коридор, и только взглянула на часы – звонок. Пора на встречу. В коридор класс за классом высыпали галдящие школьники. Гелька с оглядкой спустилась на первый этаж, готовая скрыться, едва завидев завуча. Перебросилась парой слов с Нюсей, отшила дурачащихся мальчишек и вышла на улицу. В конце аллейки за воротами, привычно заложив пальцы за ремень джинсов, стоял Учитель.

Гелька радостно сбежала по ступенькам, пробежала по дорожке и естественно, как папу, чмокнула Учителя в щёку. Сергей Петрович обнял её за плечи и отвёл в сторонку к забору.

– Держи. Твой новый телефон.

– А как же тот? – виновато спросила Ангелина.

– Не волнуйся об этом. Как настроение?

– Хорошо! – пикник с видом на город воодушевил Гельку. Силы её были на подъёме. Казалось, она может взлететь, прямо так, не преображаясь.

– Я рад. Значит, мы договорились: ты ведёшь себя, как обычно, учишься, поменьше выходишь из дома?.. Сколько у тебя сейчас времени?

– Ну, следующий урок я решила прогулять.

– А это входит в понятие "вести себя, как обычно"?

Они рассмеялись. Учитель огляделся по сторонам.

– Тогда идём, угощу тебя кофе или… ты пьёшь кофе?

– Пусть будет кофе, – согласилась Гелька, и они направились в ближайшее кафе.

– Борис считает, – вполголоса начал Учитель, помешивая напиток, – что фидеры, просканировав тебя в больнице в момент упадка энергии, поторопились сбросить тебя со счетов. Это нам на руку. Ешь, ешь… – Он подвинул к ней тарелку с пирожными. – Тебе нужно вернуть вес, не то твои родные предъявят мне счёт ещё и за потерянные тобой килограммы.

Гелька улыбнулась, вздохнула и ковырнула ложечкой пирожное.

– Вы уверены, что я не могу ничего рассказать даже Гоше? – вернулась она к утреннему разговору. – Мне так тяжело их всех обманывать. Это тяжелее всего. Дома мне теперь не верят и думают обо мне самое плохое.

– Я понимаю, но не могу позволить… пока. Момент не подходящий – конфликт набирает обороты. Агент фидеров устраняет наших сторонников, мы в долгу не остаёмся… Большая работа предстоит на концерте. Вам всем ещё нужно подготовиться, узнать парочку заклинаний…

– А зачем вообще они нужны, заклинания? Я, когда инвертирую туда и обратно, никогда ими не пользуюсь.

Учитель хмыкнул.

– Не у всех всё так легко получается, как у тебя. Формула – это помощь в совершении определённого действия, его спусковой механизм. Ты наверняка тоже мысленно что-то произносишь, просто не осознаёшь этого. Заклинание одновременно инструмент универсальный и гибкий. Обычно берётся стандартная усреднённая формула, которая подходит большинству. Ну, а тем единицам, для которых она не действует (бывает такое – чувствуешь стойкое внутреннее противодействие при произнесении), так вот, этим людям приходится искать собственный вариант, подбирать и пробовать. На это могут уходить годы.

– А почему они такие… ну, не на русском языке?

– На латыни? Потому что это удобно. Мы используем для заклинаний мёртвый язык, потому что не говорим на нём в повседневной жизни. Ну, что будет, если ты в обычном разговоре вдруг брякнешь формулу превращения? Конечно, можно было бы изобрести специальные слова-ограничители, но тогда заклинания стали бы слишком громоздкими, и всё равно существовала бы опасность ошибки.

– Да, я поняла. А как же Нюся? – встрепенулась вдруг Гелька. – Она же не сможет уходить из дома по ночам!

– Нюся будет по-прежнему заниматься днём у Егора. А мы с тобой – ночью у Бориса. Вряд ли Егоров индус выдержит ещё и ночные испытания.