Текст книги "Ошибка Ангелины (СИ)"

Автор книги: Elvira Mandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 50 страниц)

Глава 31

Синяя молния достала её уже на улице. Встряска была сильной. На мгновение Ангелина потеряла ориентацию и едва не инвертировала в своё тело, но сумела настроить контуры и выровняла, в падении вниз, свой полёт.

Гелька стремительно неслась прочь и путала следы, чтобы сбить со следа возможную погоню, чисто автоматически – слишком много сил было отдано борьбе: она пронзала проходные дворы, облетала кварталы и петляла в ветвях скверов, приближаясь тем не менее к общежитию Егора.

Приоткрытая форточка его комнаты ждала её возвращения. Она ворвалась внутрь и завернулась, чувствуя, как связывающие её верёвки впиваются в тело. Стул заскрипел, скользя по полу и угрожая сломать ножки, закачался, но устоял (она столько раз инвертировала без одежды – зачем в этот раз её угораздило прихватить с собой стул?).

В ответ на её появление качающаяся комната наполнилась голосами и движением.

– О Боже! Что это?

– Ангелина! Мы собирались начинать твои поиски! Что случилось?

Её окружили, но никто почему-то не догадывался развязать верёвки. Гелька шмыгала носом, из которого с новой силой хлынула кровь, и не могла выговорить ни слова.

Первым опомнился Егор. Достав из стола ножницы, он разрезал стягивающие Гельку путы. Её руки, как неживые, повисли вдоль тела. Ангелине помогли добраться до кровати. Нюся уже несла мокрое полотенце, чтобы унять кровотечение.

– Что случилось? – нетерпеливо спрашивал Учитель. – Тебя схватили? Что ты им сказала? Как тебе удалось бежать?

Гелька пыталась что-то сказать, но язык не слушался её.

– Ты цела? – спросил Егор, протягивая ей стакан воды, и не дожидаясь ответа, занялся её интроспекцией. Сергей Петрович быстро ощупывал ей руки и ноги.

– Если я верну тебя в таком виде Борису, он меня убьёт. Ты можешь говорить?

Ангелина помотала головой и снова потянулась к стакану с водой – кровь мерзко заливала ей в горло.

– Ладно, нельзя терять время, – Сергей Петрович склонился над ней, заглядывая в глаза и бормоча. – Лучше было бы позвать Бориса – я не большой мастер этого дела…

Перед Гелькиным мысленным взором поплыли разрозненные картинки. Она не погружалась, как с Борисом Витальевичем, полностью в забытьё, а осознавала происходящее. И видения её были хлипкими и отрывочными: она нашла место за прожектором, увидела входящего Редика, ударила в темноте во Фройда, посеяла панику, кося всех на своём пути… Петя, Сэм во Фройдовых штанах, уже завязанный Сэм, другой Сэм с оружием, удар…

– Бред какой-то! – заключил, отпуская её, Сергей Петрович и встрепенулся. – Ты его завязала?

Нюся с Егором с надеждой переглянулись.

– Но тот, второй, – кто это был? – спросил Учитель, как будто Гелька могла это знать.

– Кто "второй"? – решилась спросить Нюся, но Сергей Петрович не ответил, задумчиво теребя себя за ус.

Вдруг Ангелина подскочила на постели. Петя! Она попыталась высказаться, но издала лишь нечленораздельное мычание и в отчаянии стукнула ослабевшими руками по постели.

– Что? – напряжённо спрашивал Учитель. – Что?

Гелька в озарении жестами попросила бумагу и ручку. Но руки ещё до такой степени не слушались её, что она не смогла ручку удержать.

– Кажется, без Бориса и Солара не обойтись, – заметил Учитель. – Сможешь лететь?

Ангелина кивнула, тут же замотала головой – она не хотела лететь к Борису, и, крутанувшись на постели, взмыла вверх. Завернувшись вокруг Учителя, она утянула его в поле, чтобы пообщаться.

– Что у тебя с речью? – сразу спросил обеспокоенный и раздражённый Редик.

– Наверное, удар скатером…

– Рассказывай по порядку.

– Потом… Они интроспектировали Петю! Когда? Как? На нём же стоит "защита"! Где он вообще?

– Постой. Не суетись. С парнем я поддерживаю связь. Как именно его интроспектировали, мы разберёмся.

– Но…

– Мы всё выясним. Петя звонил мне до концерта. Уверен, с ним всё в порядке. Меня больше волнует второй Белый. Если он кому-то позволил снять с себя копию, то этот человек должен быть более высоко стоящим в их фидерской иерархии.

– А может, наоборот, это его двойник для отвода глаз? – предположила Ангелина, у которой немного отлегло от сердца.

– Нет-нет… Это означает, что они сочли сопротивление на его участке значительным и, решив, что он не справляется, послали подмогу или проверку, или… Нужно срочно разобраться… Наши действия в Доме культуры оказались непродуманными. Это моя вина. Тебе повезло спастись. Спасибо за мужество!

– Служу Российской Федерации!

Сергей Петрович ухмыльнулся и, оборотившись, сходу стал названивать общий сбор. Гелька занялась тем же. Жестами попросив у Нюси телефон, она набила Борису Витальевичу СМС-ку: "Не появляйтесь на лыжной базе. Фидерам стало известно это наше место". Пока она возилась с этим не хитрым делом, Сергей Петрович закончил обзванивать соратников, услал Егора с каким-то поручением, и обратился к ней:

– Тебе, Гелечка, надо отправляться в больницу. Бориса я вызвал, тобой займётся Денис.

Гелька помотала головой, но тут зазвонил Нюсин телефон. Нюся подняла брови, взглянув на Гельку, и та поняла, что звонит Борис, получивший её сообщение.

– Алло? Да, она здесь.

Ангелина замахала руками, указывая на горло.

– Нет, не может с вами говорить… Дело не в этом… Ангелина потеряла голос… не знаю, что случилось… Она в порядке, почти…

Гелька напряжённо вслушивалась, пытаясь вообразить себе диалог. Нюся уже в отчаянии посматривала на Сергея Петровича, и тому пришлось взять у неё трубку.

– Алло, Борис… Всё в порядке с твоей Ангелиной! (Гелька подняла глаза к потолку). Её осмотрит Денис… Нос разбит и с речью что-то… Ты должен быть на собрании. – Учитель вопросительно глянул на Гельку, и она протестующе замахала руками. – У меня срочное сообщение… Да, от неё… Хорошо.

– Ты летишь со мной, – заявил он Ангелине, отключаясь и возвращая Нюсе телефон. Гелька протестующе замычала и топнула ногой, потом показала на себя, на окно и на свою одежду, объясняя, что ей нужно домой. Учитель сердито уставился на неё.

– Если ты в таком виде сейчас появишься дома, отвечать будешь до утра на их расспросы, а у нас пять минут на сборы. Быстро умывайся. А ты, Нюся, пожалуйста, подбери ей ещё что-то из Егоровой одежды. Прощения попросим у него потом.

В ванной Гелька отшатнулась от зеркала, увидев в нём своё окровавленное лицо. (Да, маме такое показывать не стоило). Хорошо, что нос не сломан, хотя физиономия изрядно побитая.

Тёплые носки, футболка, свитер и домашние штаны на резинке, которую пришлось утянуть – вот что подобрала для неё Нюся из опустевшего гардероба Егора.

Вскоре Ангелина чмокнула подругу в щёку и вылетела следом за Сергеем Петровичем. Учитель старательно путал следы: один раз приказал разлететься в разные стороны, чтобы сойтись через минуту у телевышки, после – нырнул в приоткрытый канализационный люк, откуда, пролетев несколько десятков метров, они вылетели через другой коллектор в соседнем квартале.

Но цель их полёта была совсем близка – супермаркет "Экос". Мало ещё было в городе мест, где группа людей, регулярно сходящихся для определённой цели, могла затеряться, не вызывая подозрений. Вслед за Учителем Гелька влетела в вентиляционную шахту, миновала несколько запутанных ответвлений и оказалась в просторном складском помещении, заполненном ящиками. Рядом с грузовым лифтом стоял погрузчик. Единственная дверь находилась в противоположном углу склада. Но прибывающие люди пользовались исключительно грузовым лифтом. Входя, многие прятали какие-то удостоверения или пропуска, и Ангелина заключила, что в этом помещении члены Организации собираются хотя и тайно, но не "зайцами".

На складе было довольно холодно: потолком служила рифлёная металлическая крыша огромного, как ангар, здания супермаркета, поэтому Гельке пришлось залезть с ногами на какой-то ящик и обхватить себя руками. Почему она не догадалась надеть свою дублёнку и сапоги? А Сергей Петрович в обычном своём вельветовом пиджаке, казалось, не замечал холода. Он здоровался с входящими и нетерпеливо посматривал на часы.

Вот в глубине распахнувшегося лифта блеснули знакомые очки. Гелька приподнялась, вглядываясь, и, спорхнув с ящика, понеслась по проходу.

При виде Ангелины лицо Пети осветилось, но сразу омрачилось, когда, приблизившись, он увидел, как она выглядит.

– Гешка! Что с тобой случилось? – обеспокоенно спросил он, осторожно дотрагиваясь до её разбитого лица. – Тебя били?!

Ангелина пожала плечами и сокрушённо кивнула.

– Кто?

Гелька опять пожала плечами и указала на горло.

– Ты и говорить не можешь? – ещё больше огорчился Петя. Ангелине снова пришлось кивнуть. Она всё больше ощущала себя дрессированным тюленем.

– Но как это произошло? – расстроенный Петя, кажется, плохо соображал. Ангелина посмотрела на него с укоризной и вдруг, вспомнив нечто чрезвычайно важное, принялась размахивать руками, пытаясь объясниться. Быстро сообразив по Петиному недоумевающему лицу, что такой язык жестов ей не поможет, она хлопнула себя по лбу и инвертировала.

– Петя! Это ужасно! Фидеры тебя интроспектировали!

– Я знаю, – нетерпеливо кивнул головой парень, – расскажи, что с тобой произошло? Я вообще не знал, что ты уже свободна!

– Как "ты знаешь"?.. Ты почувствовал, как тебя "сканируют", и не ушёл?.. Нет, это вообще невозможно – на тебе же "защита"!

– Я попросил Редика снять с меня "защиту".

– Что!? Но зачем?!

– Ангелина, это всё не важно, но… раз он рассказал тебе, что меня интроспектировали…

– Редик мне ничего не говорил, я увидела "тебя" среди фидеров!

Петя изменился в лице, начиная понимать.

– То есть ты увидела, кого-то превратившегося в меня? – с отвращением воскликнул он.

– На том и попалась, – сокрушённо призналась Ангелина.

Петя собирался что-то сказать, но тут Сергей Петрович привычно хлопнул в ладоши, призывая к вниманию. Гелька обернулась и увидела Учителя и стоящего рядом с ним Бориса, в окружении рассевшихся на ящики людей. Ангелина не заметила, когда появился Полетаев. Они с Петей стояли возле лифта, а Борис Витальевич, должно быть, прибыл по воздуху.

Впервые с момента их драматического расставания Гелька встретилась с ним взглядом. Казалось, с тех пор минула вечность – такими насыщенными оказались прошедшие несколько часов, но ей очень больно было от всплывших в памяти, как наяву, воспоминаний, холодной дрожью пробежавших по коже, при виде Бориса Витальевича.

Вдруг Гелька обратила внимание, что Учитель зовёт её, и, оглянувшись на Петю, потянула его за собой, словно боясь хоть на секунду от него оторваться. (Всё-таки в глубине души она была рада, что они не успели поцеловаться у Бориса на глазах).

– Эльга – героиня сегодняшнего дня! – Возвестил Сергей Петрович, за плечи разворачивая её к собравшимся. – Она не может говорить из-за боевой травмы, поэтому…

Петя высвободил свою руку из её ещё по дороге и теперь сидел на ящике, как и прочие, словно в зрительном зале. А она всем естеством ощущала присутствие рядом Бориса, не видя его. Как чувствуешь источник тепла с закрытыми глазами. Она знала даже, что сейчас он не смотрит на неё, вслушиваясь в слова Сергея. Но вот его пальцы легли Гельке на плечи, чтобы развернуть к себе. Она не смогла взглянуть ему в глаза, только чувствовала, как холодновато, по медицински, Борис прикоснулся к её разбитому лицу. Наверное, потому что это приходилось делать на глазах у других…

– Редик попросил меня проверить то, что он узнал от вас, вы позволите? – сказал он наконец. Гелька знала, каких усилий ему стоила эта отчуждённая фраза. Она кивнула и посмотрела ему в глаза. Холод и отчаяние, боль и надежда, радость и страх на мгновение проникли в её сознание, и были смыты вытянутыми Борисом из её памяти видениями произошедшего.

Он несколько раз повторил для себя появление двойника Белого и её экзекуцию над Сэмом. А во время картин допроса так сильно впился пальцами в её плечи, что Гелька на секунду вернулась к реальности. Потом Борис Витальевич зачем-то пробежался по их расставанию: возможно, захотел взглянуть на всё её глазами, и Ангелине пришлось пережить ещё несколько мучительных минут. Напоследок врач заставил её отключиться, не дав упасть, а после притянул к себе и обнял.

Гелька закрыла глаза. Так они стояли, прося друг у друга прощения, пока собравшиеся не зашептались, а Сергей Петрович не кашлянул многозначительно. Тогда Борис отстранился от Гельки.

– Попробуйте что-нибудь сказать. – Попросил он, снимая с себя свой похожий на френч чёрный пиджак и набрасывая ей на плечи. – Почему вы раздеты?

– П-п-п, – начала Ангелина, сердито мотнула головой и попробовала снова, – п-п-п…

– Ничего, речь восстановится. Удар повредил нервную систему…

– Ближе к делу, – напомнил Редик, и Борис Витальевич опомнился и сжато пересказал факты, выуженные из её сознания, а Сергей Петрович подытожил:

– Итак, Белый завязан, но в деле появилась неизвестная величина – человек, заимствовавший его внешность.

– Вы уверены, что обезврежен именно Белый? – спросил кто-то.

– Да, – ответил Борис, – Ангелина его оглушила. Перед таким ударом его маскировка не устояла бы. Я думаю, именно поэтому его двойник не пользовался энергией, а схватился за оружие: ему он доверял больше, чем ослабевшему из-за превращения удару.

Гелька сидела рядом с Петей, положив голову ему на плечо, и сонно хлопала глазами. Петя накинул ей на ноги своё пальто, и ей было тепло и уютно, особенно от возникшего чувства, что своё дело она сделала, и всё происходящее к ней уже, как бы, не относится.

Почему Учитель не взял на собрание Нюсю? Мысли всплывали в сознании, как пузыри, медленно и плавно. Кто все эти люди? Тот похож на грузчика, а этот – на юриста, а та дама – редкость в подобном мужском обществе – типичная библиотекарша. Зовут её, допустим, Светлана Николаевна, подпольная кличка – Немезида. Гелька глупо хихикнула и Петя сильнее её обнял.

– Тебе смешно? – шепнул он.

Сергей Петрович в это время рассказывал, что агенту Ким (кивок в сторону "библиотекарши") удалось завязать чиновника из администрации, устроившего "сеансы" Фройда в городе. Однако зловредный чиновник после этого не прекратил свою преступную деятельность и теперь пробивает продление гастролей. Что хотя основные цели работы ОПФ достигнуты – и Сэм, и чиновник обезврежены, но результат остался нулевой. Нужна новая стратегия.

– Какие будут предложения? – спросил Редик.

– Убрать, – буркнул кто-то.

Учитель поморщился.

– Это не наш метод. Вы знаете, что мы предпочитаем не вступать в противоречие с уголовным кодексом, иначе наша деятельность окажется под угрозой.

Неожиданно, покосившись на Гельку, словно проверяя, не слишком ли он её побеспокоит, поднял руку Петя.

– Да? – усмехнулся такой школьной манере Учитель.

– Дело в том, что та женщина, что меня интроспектировала…

– Что? – дёрнулся Борис, и Редик торопливо зашептал что-то ему на ухо.

– Зачем вы это позволили? – нахмурившись, спросил Полетаев парня.

– В тот момент мне показалось, что важнее не выдать себя и узнать о её целях.

Борис едва слышно фыркнул.

– Так вот, – продолжил Петя, свободной рукой поправив очки, – она была одета так, как одевался Сэм.

– Ангелина, – кивнул он на клюющую носом Гельку, – неоднократно описывала это: синие джинсы, белые свитер и кроссовки.

Ангелина мысленно отметила, что куртки на даме не было, значит, дело происходило где-то в помещении.

– А, по моему мнению, – здесь Петя как будто смутился, – то есть… на мой взгляд, такая женщина привыкла одеваться иначе.

Гелька, вдруг проснувшись, высунула голову из-под его плеча и иронично взглянула на парня. Учитель тоже прятал усмешку, но Борис казался серьёзным.

– Именно так выглядел двойник, – подтвердил он. – Одежда – это была наша единственная зацепка в установлении личности двойника, и я тщательно проверил, как он был одет. А вы, – он помедлил, – дали понять даме, что не ориентируетесь в происходящем и сможете служить для неё источником ценных сведений об Организации?

– Что-то вроде этого, – согласился Петя.

Сергей Петрович выглядел заинтересованным, а Гелька, напротив, чувствовала нарастающую тревогу.

– Подите сюда, – властно протянул руку Борис, и Петя, осторожно освободившись от совершенно уже проснувшейся Ангелины, подошёл к нему. Врач взял его за плечи и заглянул в лицо. Некоторое время он пристально всматривался парню в глаза, а потом со вздохом отпустил.

– Отлично. Он не скрытый интроспектор, а значит, слабо подвержен суггестии.

– Это значит, что я безнадёжен? – презрительно поднял брови Петя.

– Это означает, что вы сможете служить подсадной уткой без опасности для других: вы расскажете агенту фидеров то, что посчитаете нужным, а не то, что она сможет добыть из вашей памяти. Если, конечно, не сболтнёте лишнего по глупости… – криво усмехнулся Борис. В этот же миг с хлопком, означавшим "брейк", между ними вклинился Сергей Петрович.

– Отлично! У нас появляется шанс разобраться с новым агентом раньше, чем она развернёт широкую деятельность. Позже с нашим юным другом мы обговорим наши действия в деталях, а пока…

– П-п-по… – пыталась возразить Ангелина, встав с ящика и сбрасывая Петино пальто.

– Эльгочка! – предостерегающе поднял руку Учитель. – Твои возражения нам известны.

Губы Бориса Витальевича искривила усмешка. Петя нахмурился. Ангелина топнула ногой, что в носках лишено было смысла, и решительно направилась к начальству. Потеряв пиджак Бориса, она ещё на ходу закрутилась и, обернувшись вокруг Редика, утянула его в поле.

– Ангелина! – протеестующе воскликнул он, но Гелька собиралась заставить себя выслушать.

– Разве то, что агент пользуется Петиной внешностью, не означает, что Петя уже в опасности, и ему нужно скрываться?

– Пойми, Ангелина, сейчас ценность от сведений, которые он сможет получить, перевешивает возможный риск. Не волнуйся: если его подставят, я смогу его выручить.

– Но он не управляет энергией! Как он сможет защитить себя, если на него нападут, заподозрив в нём шпиона? А если его вскроют? Он может этого просто не заметить!

– Только не вздумай опекать его! Я решу, как его подстраховать, без сопливых. А если замечу что-то подобное, засажу тебя под арест!

– Ну и пожалуйста! Я могу хотя бы остаться и узнать, какие вы дадите ему инструкции?

– Не думаю, что тебе стоит это знать.

– Ах, так! Раз я вам больше не нужна, считаю себя свободной и лечу домой. Свидание с родными позволяют даже в тюрьме! Счастливо оставаться! – С этими словами Гелька свечкой взмыла вверх, пробила двойную крышу здания и рванула к дому, клокоча от ярости.

Глава 32

Уже при подлёте она заколебалась: стукнуть в окно или заявиться через дверь? Вспомнив о мёрзлом зловещем чердаке и отсутствии обуви, Ангелина завернула к своему окну. Тихонько ткнулась в запертую форточку и заметила приглашающе распахнутую форточку в окне кухни. Не смотря на то, что вся семья сейчас могла быть за ужином, Гелька не устояла перед искушением: распахнув окно, она влетела внутрь и обернулась под испуганные возгласы родных.

– Гешка! – вскочивший Гоша сжимал угрожающе в руке кухонный нож.

– Радость моя! – со слезами бросилась обнимать её мама. – Тебя отпустили? Боже мой! Что у тебя с лицом?

– Что? Прищучили его? Где это тебя так?

– Ты показывалась врачу?

Ангелина сделала рукой неопределённый жест и протиснулась, чтобы обнять растроганного папу.

– Ты голодная? Садись, поешь! – не унималась мама. – Ты хорошо себя чувствуешь? Сделаю тебе компресс.

– По-моему, она просто сбежала.

– Это правда? Господи, надето на тебе что?

Гелька, улыбаясь, кивнула в сторону ванной и выскочила из кухни, желая отмыться, переодеться, поужинать с семьёй и завалиться спать в собственной постели. Пока у её родных столько вопросов, что они мешают друг другу, есть шанс, что ей ещё некоторое время удастся помолчать и не демонстрировать своё заикание.

Едва она взялась за ручку двери ванной, зазвонил телефон. Ангелина сняла трубку и услышала Петин голос.

– Ангелина, можешь подняться на чердак на минутку? Мне надо кое-что тебе сказать.

– М-м-м?

– Это срочно. Не могу к тебе спуститься – нам не дадут сразу поговорить. Придёшь?

– Угу.

Оглянувшись на семейство, Ангелина махнула им рукой, нацепила тапочки и вышла на площадку.

– Не задерживайся! – донеслось ей вслед. – Куда она пошла?

Гелька легко взбежала на последний этаж и, вглядываясь в темноту, поднялась по лесенке на чердак. Как она не догадалась захватить фонарик? Петин силуэт выделялся на фоне чердачного окна, подсвеченного огнями улицы.

Всё-таки чердак её сегодня не обминул! Почему Петя выбрал это место и что собирается сказать? Наверное, Сергей Петрович послал его сделать ей выговор за самовольный уход – телефона-то у неё нет. Или, зная, что она очень сердита, парень захотел объясниться? Место не слишком романтичное, чтобы предполагать другое.

Увидев, что она замешкалась у входа, Петя нетерпеливо шагнул к ней.

Внезапно Ангелина почувствовала опасность, мороз пробежал у неё по коже, и чердачный холод был здесь не при чём. На чердаке кто-то был – кто-то с недобрыми намерениями. Она знала это так же определённо, как если бы засевший объявил о своих намерениях из угла в глубине за балками.

– Привет, Ангелина…

Её имя прозвучало, как ругательство.

– Привет, Ангелина, – повторил Петя, – ты думала, я не доберусь до тебя?

Гелька крутанулась одновременно с грохнувшим выстрелом. Удар в плечо, разрывающий плоть, ослепил нестерпимой болью и довершил вращение. Теряя сознание, Ангелина всё-таки инвертировала и взмыла вверх, натыкаясь на балки. Вслед ей полетел яростный крик и бесцельные выстрелы.

Так глупо попасться! Она решила, что всё позади, явилась домой! Теперь ей опять надо срочно в больницу. А что, если этот тип с пистолетом в руках позвонит в её двери? Родные решат, что это вернулась она – у неё же нет ключей! – и откроют! Гелька в панике и отчаянии ринулась на злодея и закрутила его, заставляя преобразиться. Они сплелись, стискивая друг друга энергетическими путами, стремясь сломать информационную структуру противника, смять, уничтожить. Гудящим смерчем, круша на своём пути балки и обрушивая кровлю, пронеслись они по чердаку.

Ангелина была не на пике своих сил. Её бросил на отчаянную борьбу страх за своих близких. Отвращение, которое она испытывала к Белому, мешало, а не помогало ей драться. Это было похоже на омерзение при виде паука, которого противно задавить. Ненависть Сэма была сильнее. Он готов был умереть, лишь бы уничтожить Ангелину. Она лишила его всего – его сущности, его цели, его положения. Эта соплячка переиграла его, пока он строил планы, как умнее её использовать. Он теперь энергетический кастрат, жалкий комар с оторванным хоботком, не умеющий удовлетворить свою жажду, безвредный уже, как фидер, но смертельно опасный в своей бешеной злости.

Напуганные выстрелами и грохотом, на чердак стали выглядывать жильцы подъезда. С улицы донеслась сирена подъехавшего полицейского патруля.

С минуты на минуту её близкие, догадавшись о происходящем, попытаются вмешаться и окажутся в ужасной опасности! Ангелина выпихнула врага в чердачное окно. Он тут же исхитрился отцепиться от неё и долбанул убивающим заклятием. Таким импульсом легче было убить человека, попав в жизненно важный орган, чем инвертора в полевом виде, у которого функции информационной структуры распределены равномерно по всему энергетическому телу. Для уничтожения нужен был мощный удар, способный разрушить его матричную структуру.

Гелька планировала вниз, петляя, чтобы избежать очередного удара. Она торопилась восстановить повреждение, чтобы не потерять сознание и не разбиться, упав в своём теле с высоты нескольких этажей. В то же время ей нужно было оставаться на виду, чтобы у Сэма был соблазн преследовать её, чтобы добить. Она обязана была увести его подальше от дома!

Кажется, у неё не осталось выбора – кто-то из них должен умереть. В следующий раз Белый догадается взять заложника, чтобы выманить её на смерть. И этим заложником, вероятнее всего, окажется Петя, который станет отныне по распоряжению Редика шпионить для Организации в логове врага. Тогда они погибнут оба.

Ангелина закончила рекомбинацию у самого тротуара. Сэм накапливал силы, видя её беспомощность, желая одним ударом добить её. На чердаке мелькали лучи света. Из-за угла, пригибаясь, выбегали бойцы спецназа, готовые стрелять по непонятному явлению (что ещё они могли с ним сделать?).

Первый же выстрел послужил сигналом к бою. Ангелина знала, что Сэм ударит, была готова к этому и ждала. Приняв его удар, она отразила его, усилив и снабдив собственным убивающим заклятием. Ей казалось, что время странно замедлилось: словно во сне, под вспышки беззвучных очередей, она перехватила красную молнию, посланную в неё, и швырнула обратно в противника сокрушительным тараном. Вечность длилось мгновение.

Голубой столб света над ней ослепительно вспыхнул, разрываясь. Казалось, он сейчас рассеется над улицей, но светящиеся частицы втянулись в водоворот, сначала медленно, потом быстрее. Ещё миг, и в воздухе, раскинув руки, закувыркалось обмякшее тело Сэма. Набирая скорость, оно шмякнулось об асфальт и осталось лежать в ужасной неподвижности. Потрясённая Гелька сделала круг над поверженным врагом, с трепетом пытаясь коснуться его сознания. Отклика не было. Сэм был мёртв.

И тут словно включился звук. Оцепеневшая Ангелина слышала топот ног набегающих людей. "Не стрелять!" – кричал кто-то. Над телом Белого склонился, опасливо оглядываясь на неё и угрожая дулом автомата, омоновец. Проверив пульс на шее у Сэма, он что-то пробормотал в рацию и, пригибаясь, отошёл в сторону от убивающего явления.

"Там моя дочь!" – услышала Ангелина крик за оцеплением и, очнувшись, ринулась на него, вызвав нервное вздёргивание автоматов полицией. Она увидела рвущегося за ограждение брата, отца, обнимающего плачущую маму, и рванула к ним. Просвистев над оцеплением, Гелька вырвала Гошу из рук полицейских и закрутила в объятиях, передавая мысленно: "Я в порядке. Лечу к Борису Витальевичу. Пусть не волнуются – сегодня я не вернусь. Найди Петю, пусть переночует в моей комнате. Хочу, чтобы он был с вами, когда позвонят… когда станет известно… словом, ждите новостей".

Родители подошли к ним, но не решались тронуть Гошу, с беспокойством наблюдая за происходящим. Несколько человек из полиции, оттеснив любопытных и нагрянувших телевизионщиков, мрачно взирали на голубое кружащееся облако, окутавшее молодого человека. Ангелина рванула вверх так быстро, как только смогла, чтобы разом исчезнуть с глаз толпы.

– Зачем к Борису, если ты в порядке? – крикнул ей вслед Гоша.

Дурачок, как бы его теперь для допроса не забрали! Кураж боя, державший Ангелину до сих пор, спал. Она ещё не до конца осознала, что сделала, но понимала, что сильно засветилась, и её ждут неприятности. А ещё она чувствовала, что сильно пострадала. Заклятия Сэма наделали в ней дыр, часть проток была порвана, и где-то в ней, раскиданная на атомы, сидела пуля. Главным теперь было – добраться до больницы, до Бориса: он столько раз выволакивал её с того света, неужто, на этот раз оплошает? Гелька старалась не думать о том, что будет потом. Пока – долететь, найти врача, а после – всё в его руках и Божьих.

Ангелина слёту разнесла больничную форточку – сейчас не до церемоний, и, если бы могла, застонала бы от отчаяния – в кабинете было пусто. Солара тоже не было. Возможно, Полетаев с прибором в этот момент в какой-нибудь палате? А что, если он вообще заседает до сих пор в супермаркете? Или отправился поужинать домой? Что делать? Надо было попросить Гошу связаться с ним!

Когда Гелька решала, отправиться ли ей обратно в "Экос" или лететь к Егору, и хватит ли её на ещё один полёт, в разбитое окно ворвались два сверкающих вихря и без церемоний накинулись на неё с вопросами.

Редик: Ангелина! Твоя самодеятельность подведёт нас всех под монастырь! Ты представляешь, как ты засветилась?

Борис: Ваш брат позвонил и сказал, что вы летите сюда. Что случилось?

(Молодец Гоша!)

Редик: Полиция! Телевидение! Осталось только мэра города с губернатором пригласить на представление!

Борис: Я вижу повреждения. Спускайтесь. Я принесу Солар.

Гелька: Нет! Подождите!

Редик: Да! Пусть она ответит, что натворила? Немая она мне ни к чему.

Гелька: Я убила Сэма.

Начальство, как по команде, разлетелось от неё и материализовалось.

Борис мрачно вглядывался в неё от своего стола. Учитель с диким видом ерошил волосы.

– Деточка! Как тебе это удалось? – вскричал он. Ангелина опустилась к нему. Времени на разговоры у неё не оставалось.

– Он напал на меня, обернувшись Петей, и… ну… послушайте, я чувствую, что вот-вот отключусь, но мне нельзя материализовываться. Давайте я сначала поговорю с Борисом Витальевичем!

Гелька перекинулась к врачу, а Редик остался в нетерпении покусывать ус.

– Почему вы не преображаетесь? – сразу спросил Борис.

– Белый стрелял в меня.

– Куда попала пуля?

– В грудь… чуть выше… где-то слева.

– Она прошла навылет?

– Нет. Я начала преображаться, когда он выстрелил.

Борис сжал кулаки. Сергей Петрович пытался что-то сказать, но Полетаев резко прервал его:

– Не сейчас, Сергей!

Врач инвертировал и взвился к Гельке.

– Вам нельзя преображаться! Ни в коем случае! Послушайте меня внимательно: я восстановлю вашу структуру в поле. Работа будет кропотливая, но в результате ваши силы будут успевать восстанавливаться за счёт приближающегося максимума, компенсируя вытекающие. Сейчас пуля размазана по всему вашему полю, но стоит вам материализоваться, инерция и сохранившийся момент сил двинут её вглубь вашего тела. Есть опасность, что окажется задето сердце. Я не хочу рисковать!

– Что вы предлагаете? – в отчаянии спросила Ангелина. – Оставаться в таком виде до "морковкина заговения"? Не выйдет! Я вот-вот инвертирую непредумышленно!

– Хорошо. Тогда не будем терять время. Оставайтесь здесь и ждите. Я подготовлю операционную и вернусь за вами. – Вернувшись в тело, Борис вылетел в коридор, крикнув. – Сергей, закрой ей протоки и не давай материализоваться!

За Гельку взялся Учитель.

– Рассказывай по порядку, – потребовал он, приступая к налаживанию её структур.

– Сэм под видом Пети вызвал меня на чердак и попытался застрелить. Я инвертировала и напала на него. Мы дрались, сначала на чердаке, потом на улице. Приехала полиция. Когда он послал в меня убивающее заклятие, я отразила и усилила его. Вот и всё. Белый материализовался в воздухе и упал, – Гелька сделала паузу и добавила. – Он был мёртв, я проверила.

Учитель молчал, сосредоточенно продолжая латать её дыры.

– Вы знали, что я убью его? Вы сделали так, чтобы мне пришлось убить его?

– Мало того, – помолчав, сказал Учитель, – я знаю, что ты это переживёшь.