Текст книги "Ошибка Ангелины (СИ)"

Автор книги: Elvira Mandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 50 страниц)

Глава 15

– Плевать! – зло думала Гелька, не обращая внимания на проносящиеся под ней улицы. – Вокруг полно парней! Пойду на свидание с первым, кто позовёт. Лариса правильно делает – у неё всегда есть кто-то про запас. Хочу, хожу сегодня – с Мишей, завтра – с Гришей, и никакой головной боли!

Во дворе было полно детей, на лавочке перед подъездом "заседали" пенсионерки, и Ангелина поднялась над крышей. При мысли, что ей придётся обращаться на чердаке, её охватил ужас. Только не туда! Это место вызывало у неё глубокий подсознательный страх, как у детей темнота, тянущая из угла с приходом ночи свои паучьи пальцы.

Ангелина перелетела через крышу и опустилась к окнам своей квартиры. На кухне открыта форточка. Рискнуть? Стремительно зарулив в окно, она зависла под потолком. У них в кухне высокие потолки. Если даже в кухне кто-то есть, её могут просто не заметить.

Никого! Успокоенная Гелька закрутилась перед кухонной дверью – почти всё остальное пространство было занято круглым столом. Потеряв равновесие из-за быстрого превращения, Ангелина довершила поворот уже стоя на полу, откинула волосы со лба и застыла в этой позе, с ужасом глядя в коридор – напротив, у телефона стоял Петя. Они стояли и смотрели друг на друга, а молчание длилось и длилось. Видел или нет?

Гелька опустила руку и осторожно шагнула к парню: шаг, другой… Петя поправил очки. Глаза у Ангелины сузились – она пыталась по его лицу понять, успел ли Петя заметить её возвращение. Парень спокойно смотрел ей прямо в глаза. Гелька остановилась в шаге от него и открыла рот, ещё не зная, что скажет: спросит ли прямо или просто поздоровается.

– Я не слышал, когда ты вернулась, – голос родного брата едва не отправил Ангелину на тот свет. Петя тоже вздрогнул и сделал движение ей вслед: Гелька, взглянув на Гошу, как на подводное чудовище, скользнула в свою комнату.

– А что я сказал? – услышала она его удивлённый голос, когда запирала дверь. Ангелина прижалась к двери спиной, тревожно прислушиваясь, как будто ожидая, что кто-то сию минуту ворвётся к ней, изобличительно тыча пальцем.

"Учитель меня убьёт", – подумала она. Сваляла дурака – и всё из-за Егора! Она наплевала на конспирацию, пренебрегла обычной осторожностью… "Надо было приземлиться во дворе перед бабушками! – злилась на себя Гелька, грызя прядь волос. – Что делать? Просто пойти к нему и спросить? Попытаться как-то выкрутиться? Сделать вид, что ничего не случилось?"

Стук в дверь отозвался дрожью во всём теле, сердце Ангелины ухнуло куда-то вниз. Дверь приоткрылась, подталкивая её в спину.

– Слышь, сестрица, чего ты такая чумная сегодня?

– Гошь, что Петя тебе сказал? – зашептала Ангелина, втягивая брата внутрь.

– Петька? Ничего. А что он должен был сказать? – хитро спросил Гоша.

– Ничего! – отрезала Гелька.

– Ладно, тогда вот что: тебя дома вечно нет, а тут звонят тебе толпами – какие-то мальчики, подружки!.. Ты хоть иногда записки над телефоном проглядывай. И вообще, я – не почтальон! Скажи им, когда ты дома бываешь, и пусть названивают. Вот! А теперь рассказывай, что ты делаешь у Егора, а то тебя не поймаешь, а мне интересно. Не забудь, я тебя перед родителями прикрываю!

– Гоша, ты – изверг! Я только что вошла!

– Интересно, как ты вошла? Я дверь на цепочку закрыл.

У Гельки ёкнуло сердце.

– С каких пор мы дверь на цепочку стали запирать? – спросила она с претензией.

– Ну, мы тут с Петькой хотели один опыт на кухне провести, пока мамы нет, такой, немного вонючий. Так как ты зашла?

– Меня Петя впустил. А что за опыт?.. Сейчас мне не до разговоров, честно! Дай поесть, переодеться, сделать уроки…

– Ага!… посмотреть телевизор, три часа поболтать с Янкой!..

– Кстати, схожу-ка я к Янке – я ей обещала зайти! – ничего не придумав с Петей, Гелька решила попросту сбежать.

– Ты мне тоже обещала…

– И не вздумай дверь на цепочку запирать!

– О`кей, а ты сегодня мне всё расскажешь!

– О`кей, – они ударили по рукам, и Гелька, опасливо глянув в сторону кухни, побежала наверх к Янке.

Её впустила Янкина мама. Ангелина заглянула в приоткрытую дверь комнаты подруги: та сидела над учебником, уставившись в страницу невидящим взглядом.

– Эй! – позвала Гелька. Янка с несчастным видом посмотрела на дверь и радостно подскочила.

– Гелька! Пришла! Рассказывай! Как твой доктор?

Ангелина махнула рукой.

– Завтра ещё пойду. Лучше бы я ногу сломала!

Янка хихикнула.

– А уроки?

– Справку дадут.

– А родители как? – понизила голос Янка.

– Что родители?..

– К директору пойдут?

Гелька схватилась за голову.

– Я и забыла! Я им ещё не говорила. Чёрт!

– Ты им не скажешь? – ужаснулась Янка.

– Да ну, дурость сплошная! Я – наркоманка! Представляешь, что с мамой будет? Завтра возьму у Витальевича справку, следы от уколов сойдут, и они от меня отстанут.

– А как мальчишки?

– Какие мальчишки? – странный у них с Янкой получался разговор: "говорила рыба с раком…" То, что ей больше всего хотелось рассказать подруге, она ей сказать не могла, а Янку волновало что-то такое, до чего Ангелине не было дела.

– У меня многие спрашивали твой телефон, и я давала. Ты не против?

– Кому? – изумилась Гелька.

– М-м-м, Косте из десятого "Б", Вадику, Жоре, Максиму, потом ещё Денису…

– Какому ещё Денису?

– Из третьего подъезда.

– То-то Гоша возмущается, что мне звонят непрерывно. А почему они у меня телефон не попросили?

Янка виновато оправдывалась:

– Наверное, боялись, что если ты не дашь, то они уже не смогут тебя пригласить куда-нибудь. И что? Куда-нибудь пригласили?

Гелька помотала головой, ошарашенная неожиданной популярностью, о которой она не подозревала.

– Они меня дома застать не могут.

– Да-а, Денис с Максимом вчера весь вечер тебя во дворе ждали. Кажется, даже Жорику накостыляли, чтобы к тебе не совался.

– Здорово, – ещё грустнее прокомментировала Гелька. – Может, сходить в кино с кем-нибудь?

Она тяжело вздохнула. Егор, наверное, сейчас как раз сидит в кино со своей Александрой и даже злости к ней, бестолковой соплячке, не испытывает. Как не предостерегала она себя, чтобы не запасть на Егора, но против истины не попрёшь – он самый классный из известных ей парней!

Янка, погрузившись в свои мысли, тоже вздыхала.

– А у тебя как? – встрепенулась Ангелина.

– Жду. Он сегодня ещё не звонил, но обещал завтра проводить в школу, поэтому может сегодня уже не позвонить.

На Янку было жалко смотреть.

– Позвони ему сама.

– Я его номера не знаю.

– Как? А как его зовут? Где живёт? Где учится?

Янка расстроено мотала головой.

– Он что же, ничего тебе о себе не рассказал?

– Его зовут Сэм… только не знаю, от какого это имени…

– И я не знаю, больше на кличку похоже – у нас таких имён не бывает.

– Понимаешь, он всегда обо мне расспрашивал, поэтому я пока ничего и не узнала. Но он так на меня смотрит, аж мурашки по всему телу! У него такие глаза – ни у кого таких нет!

Ангелина сентиментально улыбнулась, вспоминая Егора.

– …голубые и бездонные – смотришь и тонешь…

…а у Егора – карие… Тревожная иголочка кольнула Гельку, оставив ощущение чего-то пропущенного, недосказанного…

– Ты будь поосторожнее, – предостерегла она подругу, сама не зная от чего.

Янка блаженно улыбнулась.

– Жаль, что ты не смогла пойти на дискотеку, увидела бы его.

– А что Лариса?

– Он танцевал только со мной!

– Ты извини, мама, наверное, уже вернулась. Надо показаться.

– А уроки?

– Ну, их! Завтра я свободна.

– Ничего, если я пока за тобой не буду заходить в школу? – робко спросила Янка. – Я хочу, чтобы мы с ним были только вдвоём, понимаешь?

– Понимаю, – улыбнулась Гелька.

В квартиру Ангелина заходила осторожно, чтобы оценить обстановку, и малодушно желая, чтобы Петя уже ушёл (вместо того, чтобы явившись с готовым планом, проявить чудеса изобретательности, вывести парня на чистую воду и обезвредить!)

По квартире разносились аппетитные запахи, и Гельку, у которой уже подвело от голода живот, сразу потянуло на кухню.

– Мамочка, я такая голодная!.. – начала Ангелина и осеклась: Гоша с Петей сидели за столом и хлебали гороховый суп. Рядом Злыдень урчал над кусочком мяса.

– Геша! – обернулась от плиты Нина Михйловна, которая жарила её любимые пышные лепёшки, и встревожено спросила:

– Почему ты такая бледная? Ты себя хорошо чувствуешь?

– Хорошо, – простонала Гелька.

– Сядь и поешь.

– Да, да, я только переодеться схожу, руки помою…

Ангелина, отступая от кухни, двинулась обратно по коридору. Петя с Гошей перестали хлебать, удивлённые её поведением.

У себя в комнате она принялась расхаживать из угла в угол, потирая бурчащий живот. Как же разобраться с Петей? Как объяснить всё Учителю? Допустим, Петя её видел… Наверное, не только он: когда она носилась над городом, множество людей могло заметить её. Только они видели что-то непонятное, сверкающее, что назову потом НЛО или шаровой молнией. А Петя мог видеть, как такое нечто превратилось на его глазах в его знакомую девчонку Ангелину. Попросить его никому не говорить? Это так по-детски. Но, может быть, ему будет вовсе не трудно забыть такую мелочь – он очень серьёзный парень? И физик к тому же – возразила себе Гелька. Маловероятно, что ему будут не интересны процессы, превращающие девочку Гелю в полтергейст. Она запуталась. Всё должно быть проще! Самым правильным выходом почему-то начинало казаться – наплевать: видел, ну и на здоровье!

В дверь постучали. Ангелина пришла в боевое состояние духа, поэтому без страха крикнула: "Да!" За дверью медлили, поэтому ей пришлось подойти к ней и открыть. В прихожей стоял Петя. "Ну, вот, – промелькнула у Гельки мысль, – пришёл "бык", пора брать его за рога". Петя поправил очки. "Чтобы лучше видеть тебя", – подумала Ангелина.

– Ангелина…

"Что он собрался сказать?" – Гелька встревожено глянула в сторону кухни и втянула парня внутрь. Держа его за рукав, она сурово спросила: "Что?"

Петя удивлённо улыбнулся.

– Я хотел пригласить тебя в кино… если ты свободна.

– Нет! Да, – тут же сказала Гелька и смущённо потёрла лоб. – Прости, это так… неожиданно.

Глаза Пети округлились ещё больше.

– Извини, я не хотел тебя сегодня напугать.

Ангелина, нахмурившись, кинула ему в лицо быстрый взгляд.

– Ты меня напугал?

– Ну, да… то есть, мне показалось, что ты испугалась.

"Неужели не видел?"

Гелька с облегчением смотрела на парня, чувствуя, как падает, катится с её плеч тяжёлый груз неизвестности. Он спокойно и доброжелательно улыбнулся в ответ.

– Если хочешь… начало в семь часов.

– А сейчас?

Ангелина взглянула на будильник, но Петя уже знал, который час.

– Сейчас половина шестого.

– Хорошо, – обрадовалась Гелька, – я пообедаю и соберусь.

С невероятной лёгкостью на сердце, она отправилась мыть руки: ни уроков, ни тягостных разборок, ни родителей в школу, ни Солара с "инквизицией", вместо этого – киносвидание! "Поглядим-посмотрим, – размышляла Гелька, – головой не поручусь, но готова поспорить, что Петя не такой "ботаник", каким кажется".

Ангелина отбросила всякую подозрительность, и вечер прошёл на удивление приятно, не считая того, что в кино она несколько раз чувствовала приближение приступа, который одновременно напоминал о Егоре и пугал своей неотвратимостью. "Перераспределять энергию…" – бормотала Гелька, ёрзая в кресле, – "выстраивать блок…", а Петя посматривал на неё с беспокойством.

Ангелина вдруг поняла, что в последнее время была лишена обычных мелких радостей, из которых и состоит нормальная жизнь: сходить с кем-то в кино, прогуляться с друзьями, просто почитать перед сном интересную книжку или вместе с мамой приготовить ужин.

После они обсудили фильм, и Петя с юмором изобразил, как бы вся эта история выглядела в американском варианте: с полицейскими погонями, перестрелками и неизбежным фальшивым хэппи-эндом. Потом поговорили о музыке – оказалось, что им обоим нравится рок и не нравится отечественная "попса". Гелька не слишком мёрзла в своей демисезонной кожаной курточке (хорошо, что мама не видела, как она её надевала) – вечер оказался безветренным.

После разговор, как ни странно, перешёл на физику, но от этого не стал менее интересным – Петя умел и скучную материю превратить в сказку. К своему удивлению, Ангелина сумела поддержать разговор, и они даже поспорили, что удастся получить андронному колайдеру, и сумеют ли учёные понять, что именно они получили. И только когда разговор коснулся её занятий с Егором, Гелька напряглась и поспешила сменить тему – откровенно врать о том, чем она занимается, ей было противно и казалось недостойным собеседника. Она лишь чувствовала, что такой тонкий человек, как Петя, и из её молчания, и из её слов делает выводы и понимает больше, чем она ему говорит.

Он проводил её домой и, прощаясь, спросил, когда они снова увидятся. Ангелина с воодушевлением открыла рот, но смогла только выдавить, что не знает, когда будет свободна. Это очень походило на отставку, а Гелька, по своей неопытности, не знала, как исправить положение. Петя кивнул, опустив голову, и повернулся, чтобы уйти, а она всё стояла и смотрела ему вслед.

– Петя, подожди, – позвала она, перегнувшись через перила, когда он уже спускался по лестнице. – Ты просто приходи, мне было очень интересно сегодня!.. До встречи…

Петя улыбнулся и ушёл. Домой Ангелина возвращалась в растрёпанных чувствах: Егор – Петя, школа – занятия, а завтра с утра чёрной бездной разверзлась встреча с Соларом.

Гелька открыла дверь ключом и замерла: она поняла, что уже жутко поздно – везде выключен свет, брат похрапывает в своей комнате, только у мамы с папой светится ночник, и в прихожей в ожидании её прихода горит свет. На мобильном – половина первого: она и не думала, что так загулялась – время пролетело незаметно. Как же Петя попадёт в общежитие? В спальне родителей скрипнула кровать, мама выглянула в прихожую.

– Ангелина, это ты?

– Мама, извини, я не знала, который час.

– Завтра поговорим, ложись спать.

Гелька на цыпочках сбегала в ванную, прихватила на кухне яблоко и залезла в постель, взбудораженная и уставшая. Она обняла кота и сразу заснула под его уютное мурлыканье.

Быстро уснув, ночью она несколько раз просыпалась – ей снился кошмар: Петя сидел на кушетке в знакомом кабинете, а Солар рядом зловеще пульсировал огоньками; она знала, что вот-вот что-то случится, но не могла предупредить Петю об опасности, потому что должна была молчать, и просыпалась, когда детектор прибора начинал угрожающе шевелиться. А под утро, когда уже стало сереть небо, ей приснилось, что она – Егор. А в его комнате, в проёме распахнутого настежь окна, стоит она сама в своей белой куртке, держась руками за оконную раму; её золотые локоны перебирает ветер, она смеётся и, так же смеясь, начинает падать из окна спиной назад. Когда он подбегает к окну: её не видно – внизу разлито слепящее сияние, как отражение солнца в воде. Проснувшись, Гелька не могла понять, чей это был сон – её или Егора.

Ангелина не выспалась, но заснуть больше не могла. Она лежала, ждала звонка будильника и думала. Всё в её жизни встало с ног на голову. Поскорее бы утрясти и выровнять изменившийся миропорядок, чтобы чувствовать себя на своём месте. Хотела ли она, чтобы всё было, как прежде? Да, в ней жила ностальгия по безмятежным "детским" временам, но в то же время она чувствовала, вернись всё на свои места, в душе её останется неудовлетворённость, и тяга к острым ощущениям уже никогда не даст ей жить спокойно. Болезненней всего было то, что она как будто потеряла себя прежнюю, а "новой" себя ещё не обрела. Что там говорил Борис Витальевич, тыча в неё пальцем: что это для вас, зачем вы с нами? Она тогда ответила, что любит людей. Это вырвалось само, и она до сих пор не знала, как относится к этим своим словам – действительно ли это так, или она просто отбивалась таким образом от жестоких упрёков? Разве можно любить всех людей вообще, разных людей – плохих и хороших, без разбора? Ангелина хотела думать, что не покривила душой, иначе её задача из высокой миссии превращалась просто в щекочущее нервы развлечение, вроде запатентованной охоты на людей.

Ещё, об этом ей было страшно даже думать, Борис намекнул, что опасность может грозить её близким!.. Только не это! Только не это! Она отныне в ответе за всех, кто её окружает. А что будет с мамой, если ей предъявят доказательства того, что её дочь совершила ужасное преступление?

«…Она не видела маминого лица – его закрывали широкие спины вооружённых людей из правоохранительных органов, а она, цепляясь за ступеньки, бежала наверх, на чердак, который станет её вечным убежищем – местом, где всё закончится, оставаясь местом, с которого всё началось…»

– Ангелина!.. – наклонилась над ней мама. – Ты не слышишь? Будильник звонит уже пятый раз! Вставай. На счёт твоих прогулок, я с тобой ещё поговорю.

Гелька, душераздирающе зевая, села на кровати, протянула к коту руки, потом уронила на него, как на мягкую подушку, свою голову. Коту это не понравилось – пятясь задом, он вылез из-под её объятий, спрыгнул на пол и, гордо задрав хвост, отправился на кухню. Ангелина поплелась следом.

– А где папа? – спросила она, берясь за ручку двери в ванную.

– Он сегодня ночевал в лаборатории, – откликнулась из кухни мама, – какой-то у них там эксперимент… круглые сутки крутится. – Это Нина Михайловна произнесла с лёгким раздражением. – Садись завтракать.

– Сейчас. – Гелька вползла в ванную. Рассказать маме, что она сегодня не идёт в школу? Тогда придётся сказать, что ей опять надо в поликлинику. Мама встревожится, начнёт расспрашивать… Нет уж!

Ангелина с содроганием умылась ледяной водой – надо же проснуться. Немного взбодрившись, она прошла на кухню, где мама готовила ей завтрак и "разнос". Выглянув в окно, чтобы узнать погоду, Гелька ахнула – за окном лежал снег: тонкий, осыпающийся с веток и испещрённый уже кое-где чёрными проплешинами от следов прохожих, но настоящий первый и белый-белый.

– Мама, ты видела?

– Что, снег? Видела. К обеду он растает, и будет грязь непролазная. Зато тебе, возможно, не захочется гулять где-то до часу ночи. Ты последнее время дома почти не появляешься, ты заметила? И совсем перестала мне помогать!

– Я же на занятия хожу…

– И как успехи?

Гелька вспомнила контрольную и промолчала.

– Мне хочется верить, что ты действительно занимаешься физикой, и что тебе это интересно, – последние слова Нина Михайловна подчеркнула, – но если твои занятия мешают остальной учёбе и домашним обязанностям, то лучше их прекратить.

Ангелина похолодела.

– В конце концов, папа с братом всегда тебе помогут.

– Но там совсем по-другому! – вскричала Гелька. – Мы там практические опыты ставим и… и в компьютере у них программы специальные!

– У них?

– Ну, Егор не один преподаёт…

Мама удивлённо взглянула на Гельку.

– Там не один преподаватель, вы ставите опыты, и всё это бесплатно?

– Да, это какая-то заграничная благотворительность… для одарённых детей, – соврала Ангелина и покраснела. Нина Михайловна с подозрением посмотрела на дочь.

– Хорошо, я тебе доверяю – не забывай, и если ты меня подведёшь, то мне придётся всегда тебя контролировать и проверять. Ладно, хватит об этом, садись и ешь.

Расстроенная Гелька плюхнулась на стул. Только она поднесла ложку с овсянкой ко рту, мама спросила:

– Почему ты вчера так поздно вернулась?

– Мы с Петей в кино ходили, разве Гоша тебе не сказал?

– До часу ночи?

– Мы пришли в двенадцать с "копейками"… просто гуляли.

– Ангелина, если ты уже ходишь на свидания, то должна знать… ты должна отвечать за свои поступки и быть готовой…

Гелька удивлённо взглянула на маму.

– Ты о сексе, что ли?

– Ну, – оторопела Нина Михайловна, – В общем, да.

– Я всё знаю и не собираюсь делать глупости.

– Всё знаешь? – всполошилась мама.

– С нами в школе беседу проводили, – начала сердиться Ангелина, – и я уже наслушалась!

– Хорошо. Только домой возвращайся не так поздно, в девять – крайний срок!

– В девять?

– Не позже! И всегда предупреждай, куда и кем ты идёшь.

Нина Михайловна ушла одеваться, а Гелька принялась рассеянно ковырять ложкой в тарелке с кашей: что будет, когда мама узнает о вызове в школу?

В кухню, потягиваясь, вошёл Гоша.

– Что ты ешь? Фу, овсянка! Как вы вчера с Петькой погуляли?

– Классно, – грустно ответила Гелька.

– А по твоему тону не скажешь. – Гоша оглядывался в поисках чашки. – Где мой чай?

– В чайнике! – съязвила Ангелина.

– Ну и гангрена, не потрудилась своему брату чая налить! И вообще, ты меня вчера пробросила – обещала всё рассказать!.. Когда вы вернулись?

– Тебе-то что?

– Ты смотри у меня – без глупостей! Я держу руку на пульсе!..

– Ещё один!

– Что, от мамы втык получила? – брат рассеянно перебирал на полке чашки, разыскивая любимую, которая стояла на столе, потому что из неё пил папа. Почесав в затылке, Гоша выбрал свою "прошлую" любимую чашку с надписью "Выпускник 2017 – это круто!"

Гелька встрепенулась.

– Гоша, миленький…

– Ещё чего? Даже не начинай! Что надо?

– Всё, что хочешь, для тебя сделаю!

– Подумаем. Что дальше? – Гоша сосредоточенно считал ложечки сахара, который сыпал в чашку.

– Нужно сходить в школу!

– Что я там забыл?

– Ну, понимаешь, родителей в школу вызвали, а я из-за такой ерунды не хочу их беспокоить.

– Понятно – ещё один втык получить не хочешь. А почему ты решила, что я сгожусь?

– Потому что, в принципе, им там делать нечего – их вызвали по ошибке!

– Говори толком, а то я голодный, и меня этот разговор уже утомляет.

– Медсестра решила из-за позавчерашних уколов, что я наркоманка, и доложила директору, – скороговоркой пробормотала Ангелина.

– Чего?! Не совсем же они там идиоты, у тебя и справка из больницы есть!

– Ну… – замялась Гелька.

– Сестрица, – Гоша наклонился к ней, заглядывая в глаза. – Это уже не шутки! Давай серьёзно, а то я сам тобой займусь.

– Испугал! – фыркнула Ангелина. – Дело в том, что… что… ну, ладно! – она наклонилась над столом – не дай Бог, мама услышит. – У меня… только маме не говори! – наставила она грозно на брата палец. – У меня после болезни остались… небольшие галлюцинации.

– Что!

– Тише ты! Полная ерунда. Я вчера у Бориса Витальевича была и сегодня пойду – он всё вылечит. Ну, а чтобы не спрашивали, почему мол, родители не явились, и звонить им не начали, ты сходишь, скажешь, что они очень заняты – папа, и в самом деле, даже дома не ночует – отдашь справку, и всё в ажуре!

– В "абажуре"! – съязвил помрачневший Гоша. – Мать чуть Богу душу не отдала, пока ты в больнице валялась!

– Так я же поэтому и хочу…

– Только что-то ты крутишь – не сойти мне с этого места! – свирепо уставился на Гельку брат. – Если ты хоть раз!.. Я тебе ноги из задницы повыдёргиваю!.. Я схожу! Медсестру заодно расспрошу!

Ангелина победно вскинула кулаки.

– Гоша, ты – чудо, а я – не полная идиотка, что бы ты обо мне не думал!

Ангелина беззаботно отправила в рот ложку каши.

– Я ушла! – донеслось из прихожей, и щёлкнула входная дверь.

– Ну! – хлопнул в ладоши Гоша. – Бутербродик, и ты мне расскажешь, чему ещё у Егора научилась, кроме взрывания лампочек.

– А ты на занятия не опоздаешь?

– У меня первой пары сегодня нет.

– Везёт! И ты так рано встал?

– Тебе-то чего жаловаться – ты сегодня и так весь день прогуляешь!

– Да уж! – поёжилась Гелька, вспомнив о Соларе. – Ну, ладно.

Она с усмешкой продемонстрировала Гоше фокус с коробочками: в ход пошли все спичечные коробки и одна спичка.

– Давай ещё, – Гоша вошёл во вкус.

– Ещё? – Гелька оглянулась в поисках идеи. – О!

Она протянула руку к абажуру с лампочкой: "слабый импульс" – нет, чуть сильнее – лампочка зажглась, то тускнея, то разгораясь.

– Класс! А что ещё?

– Ну, – Гелька всмотрелась в брата: с первой попытки эта простая манипуляция у неё не вышла – существовало какое-то внутреннее противодействие, как будто она боялась сделать больно родному человеку.

– У тебя горло болит, – безапелляционно заявила она, – и (что там у нас справа?) печень пошаливает.

– Ух, ты! – изумился Гоша, хватаясь за печень. – Человек-рентген! Тебе можно в цирке выступать!

– Я бы на твоём месте к врачу сходила.

– А ты не можешь?.. Что это?

Из прихожей слышалось какое-то гудение.

– Телефон! – подскочила Ангелина.

Телефон дребезжал в кармане висящей на плечиках чёрной куртки, ударяясь о небольшое зеркало над обувной полкой. "Вряд ли на уроке такое не услышат", – промелькнула у Ангелины мысль, пока она лихорадочно высвобождала его из кармана.

– Алло, – выдохнула она в трубку.

– Ангелина, оставайся сегодня дома, – скомандовал Сергей Петрович. – Если планы изменятся, я перезвоню.

– А?..

– Ещё, – он помедлил, – проверяй своих близких, после того как они домой возвращаются. Вообще, проверяй всех приходящих.

Гелька ахнула.

– К сожалению, так, – прокомментировал Учитель и отключился. Ангелина сообразила, что не предупредила его, что собиралась пойти в поликлинику. Но ведь она договаривалась с Борисом Витальевичем о встрече при нём. Перезванивать Учителю она на стала, а к Борису решила идти – не зря же она школу прогуливает.

– Что случилось? – поинтересовался Гоша, неприлично прислушивавшийся к её разговору.

– Подслушивать чужие разговоры – не красиво!

– Ага, маме с папой лапшу вешать тоже не красиво. Может, это твой дилер звонит, должен же я знать!

– Кто?

– Толстый дядька с пачкой марихуаны, – хихикнул Гоша и отскочил подальше.

Сама напросилась! Теперь подколок не оберёшься. Только бы Гоша приятелям своим не сболтнул!

– Всего-навсего сказали, что занятий у Егора сегодня не будет.

– Егор Сафарович перенапрягся, обучая таких бездарей? Эх, уцелеют лампочки!

– А ещё сказали проверять, не превращается ли мой брат в монстра! Кажется, уже начинает!

К сожалению, это было правдой. Как перепутались в её жизни, правда и ложь! С дрожью Ангелина притворила дверь своей комнаты: как она сможет вечером посмотреть маме в глаза, заранее опасаясь, что перед ней злокозненный фидер?

Собиралась Ангелина долго, оттягивая свои мучения: для смелости подкрасила глаза и губы; перемеряла кучу одежды, имея возможность одеться не в чёрно-белое, как в школу; потом поискала свою синюю дублёнку – в короткой куртке сегодня было бы холодно. Она решила добираться в поликлинику обычным способом – вчерашнее фиаско с приземлением на кухне отбило у неё охоту к рискованным полётам.

Она уже надевало пальто, когда её точно обухом по голове ударило: Гелька бросила дублёнку и кинулась в комнату брата, молясь, чтобы тот ещё не ушёл.

– Гоша! – закричала она, распахивая дверь, и перепуганный Гоша выпустил из рук всю мелочь, которую, достав из кармана, старательно пересчитывал. Блестящие монетки раскатились по углам.

– Чёрт! Разве можно так орать? – рассердился брат, вставая на колени, чтобы пошарить под кроватью.

– Извини! – пробормотала взволнованная Ангелина. – Гоша, сегодня, когда я тебя скан… ну, о горле тебе рассказывала, ты почувствовал что-то?

Гоша рассеянно глянул на неё, пытаясь выколупать монетку из-под плинтуса.

– Почувствовал – большую гордость за юных продолжателей дела Кашпировского.

– Да брось ты их! – топнула ногой Гелька, чуть не плача. – Я с тобой серьёзно говорю.

Брат перестал собирать монеты и хмуро уставился на Ангелину.

– Вспомни, когда я смотрела на тебя, перед тем, как о горле сказать, ты почувствовал что-нибудь?

– Да, – задумчиво произнёс Гоша, поднимаясь на ноги и отряхивая колени, – как будто что-то щекочущее… или, как мурашки по телу, – он неуверенно показал рукой в районе груди.

– Вот! – ткнула в него пальцем Гелька. – Вот! Запомни это ощущение, и если когда-нибудь где-нибудь ты вдруг такое почувствуешь, немедленно уходи оттуда, ты слышишь?

– Если мурашки по телу побегут? – мрачно усмехнулся брат.

– Не-е-ет, ты же чувствовал, что это не просто мурашки? Чувствовал?

– Ну-у, – с сомнением протянул Гоша, – сегодня, может быть, чувствовал, а завтра – точно забуду.

– Ладно, тогда давай ещё раз, для запоминания.

– Мне идти пора! – возмутился Гоша.

– Мне тоже, – сквозь зубы сказала сосредоточенная Гелька, – стой смирно.

Она погрузилась в него взглядом, стараясь сделать это полней и интенсивней.

– О! – воскликнул Гоша. – Колет! Хватит, не пугай меня.

– Отлично! – отдышавшись, сказала Ангелина. – Теперь, слушай внимательно: не важно, где ты это почувствуешь – в транспорте, на занятиях, в кино, на свидании – ты должен быстро линять! Ясно?

– Нет, не ясно. Что за игры?

– Гоша, поверь, это для твоей безопасности…

– Поверю, когда объяснишь.

– Не могу, не сейчас, не сегодня… – начала отходить к двери Гелька. – Лучше придумай, как папу с мамой этому научить.

– Что за?.. Эй! Подожди! – Гоша двинулся следом за ней в коридор.

– Гоша, – Ангелина торопливо обувалась, – нам всем грозит опасность из-за того, чему я научилась. Но больше я тебе ничего сказать не могу, поверь.

Гелька быстро обняла огорошенного брата и выскочила за дверь.