Текст книги "Ошибка Ангелины (СИ)"

Автор книги: Elvira Mandra

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 50 страниц)

Они прошли ещё одни двери, миновали несколько ответвлений туннеля и оказались в коридоре, подобном находящемуся в пятом номере – военные любят одинаковое. К тому времени люди вокруг них потихоньку рассосались, отсылаемые Редиком каждый со своим заданием, и за боссом на пункт наблюдения зашли только двое, не считая Ангелины.

– Радость моя! – махнул Учитель, обратив наконец на неё внимание. – Инвертируй и сдай оружие.

Он склонился над креслом с сидящим за монитором человеком. Гелька из любопытства зависла над ними и увидела на экране только что покинутый вход в туннель, видимый сверху. Вооружённый спецназовец, сидя на корточках прямо под видеокамерой, разглядывал что-то на затоптанном бетонном полу. В поле зрения находился и другой, пристально оглядывающий окрестности.

– Опасно было оставлять камеры, – пробормотал Учитель, кусая нервно палец.

– И так опасно, и не знать, что творится наверху, – тоже, – отозвался сидящий перед монитором.

– Звук, – прошептал Учитель, потому что на экране из двери, ведущей к завалу, вышли несколько человек.

– …обвал старый, но его тревожили недавно. Впечатление такое, что в тамбуре прятались люди, а другие пытались их оттуда выкурить, и им это удалось. Следов борьбы внутри нет, но, возможно, когда нападающим удалось взорвать дверь, те, кто сопротивлялись, вышли, и были уведены.

– Зато следов борьбы полно снаружи…

– Значит, получается, эти, отступая, залезли в бункер, а после подрыва сдались – деваться было некуда?

– Мафиозные разборки? – предположил кто-то. Голоса звучали хрипло и иногда вовсе пропадали, заглушаемые свистом ветра в микрофоне, хотя на экране никакого ветра заметно не было.

– Товарищ командир, – подошёл кто-то к группе под камерой, – в лесу обнаружено две брошенные машины. Обе числятся в розыске.

– А ещё две? – недовольно спросил начальник.

– По ним нет сведений.

– Пойдём, посмотрим, что нашли вокруг. Как давно заброшен этот объект?

– Двадцать лет. Несколько лет база стояла законсервированная, потом Министерство Обороны продало её какому-то СП. Здесь планировалось строительство, но всё заглохло. Неизвестно, кому это принадлежит теперь.

– Узнайте. Должны были остаться планы базы…

– А планы-то тю-тю! – воскликнул Учитель, хлопнув себя по коленке.

Голоса говоривших постепенно удалились и заглохли в шуме леса. Под камерой остался одинокий сотрудник в штатском, собирающий какие-то пылинки в полиэтиленовый пакетик.

Редик переместился к другому экрану с видом на вход в туннель и его окрестности, где расхаживали вооружённые бойцы ОМОНА. Обзор немного закрывал нос бронемашины на переднем плане. Ангелине стало скучно, и она вильнула над головой у Учителя, привлекая внимание. Тот отмахнулся от неё, как от назойливой мухи.

– Красавица моя, в чём дело?

– Мне нужен Борис Витальевич.

– А-а, он вернулся в город с Егором, чтобы оказать ему помощь в больничных условиях… надо бы завести здесь Солар. Рассказывай, что ещё с тобой случилось?

– Ну-у…

– Ну?

– Я оказалась в эпицентре взрыва гранаты… Я могу как-то отсюда выбраться, чтобы полететь в больницу? Мне уже домой пора.

Учитель махнул ей рукой, чтобы она опустилась, и через минуту сказал с сомнением:

– На вид всё в порядке. Выбраться отсюда пока не реально – могут заметить. Надо подождать, пока уберутся гости, – он кивнул головой на экраны. Идём в санчасть, там врачи. Если что, тебе помогут.

Он поднялся и, бросив наблюдателям: "Записывайте всё", вышел за дверь.

Когда они направились дальше по коридору, Учитель поманил Ангелину ближе к себе.

– Послушай, детка, – начал он, когда она опустилась. – Хочу, чтобы ты усвоила хорошенько: эта женщина для нас – ценный источник информации, поэтому трогать её я запрещаю. Кроме прочего, она крайне опасна.

– Я хотела её завязать…

– Нет-нет, не сейчас. Если фидершу завязать, то, скорее всего, её отзовут, и мы ничего не узнаем. С ней работает Петя. По этому поводу ещё более строгий наказ – к парню не приближаться.

– Но мы встречаемся!

– Нет-нет, Гелечка, я хочу, чтобы ты поняла это сейчас, пока мне не пришлось тебя изолировать – фидершу ты не трогаешь, с парнем не видишься.

– Но он друг моего брата! Что если он зайдёт к нему за книгой, например? Мне что же, придётся выпрыгнуть в окно?

– Не усложняй. Если такое случится, ты спокойно поздороваешься и уйдёшь к себе в комнату. Договорились?

Гелька молчала. Они с Учителем остановились перед какой-то дверью, но он не спешил заходить, ожидая, пока Ангелина даст ему слово.

– Гелечка, учти, я настроен серьёзно. Пойми ещё вот что: если Майя заподозрит, что ваши отношения не прервались, пострадает в первую очередь парень. Ревнивая фидерша в гневе! Не хотел бы я оказаться на его месте! Она его убьёт, а виновата будешь ты. Так что, держась от него подальше, ты его тем самым защищаешь. Ну, что? Ясно тебе, дорогуша?

– Да, – выдавила из себя Гелька.

– Мы договорились? Её ты не трогаешь, с ним – не видишься?

– Да, – опять неохотно ответила Ангелина.

– Смотри у меня, – подытожил Учитель, открывая дверь в помещение, – если увижу, что ты зарываешься, посажу под замок без всяких лишних уговоров. Но вообще-то, у меня на тебя другие планы. После поговорим. Вот и пришли.

Они оказались в большой палате, где в три ряда стояли больничные койки, какая-то часть из которых была заполнена ранеными. В торце, за пластиковой занавеской находилась операционная, она же манипуляционный кабинет – за занавеской виднелись расплывчатые очертания людей, и слышалось звяканье инструментов. Ангелина была ошеломлена всем увиденным: её впечатлили, как серьёзность произошедшего боя, так и возможности Организации, и масштабность подземных укреплений.

– Денис, помоги девочке, – остановил Редик пробегающего мимо парня. Сам же пошёл по рядам, разглядывая раненых.

– Щас, – на бегу отозвался Борисов помощник (он был уже во врачебном костюме) и скрылся за занавеской.

Ангелина, не зная, куда деться, следовала за шефом, как приклеенная. Те раненные, которые были в сознании и не спали, все, как один, следили за их перемещением. На лице одного из них – совсем молодого, хотя большинство членов ОПФ были людьми среднего возраста, – было написано такое страдание, что Ангелина задержалась, вглядываясь в его протоки. Протоки были целы. Но по груди расплывалась чернота – кажется, несчастный угодил под заклятие. Гелька со злостью помянула Майю и, настроившись глубже, стала восстанавливать смятую информационную структуру, вливая понемногу свою энергию. Одновременно она пыталась вспомнить, как Борис Витальевич учил её убирать черноту. Не могла же она всё забыть! Слишком много она в последнее время воевала и слишком мало училась, с сожалением подумала Ангелина. Кажется, немного отступает!

Парень, поняв, что сияющее тело ему помогает, удивлённо вытаращил глаза и начал ощупываться. Гелька перелетела к следующему.

Когда её окликнул освободившийся Денис, она только сердито отмахнулась, пробурчав, чтобы не мешал. Лишь на седьмом раненом, когда Редик лично потребовал, чтобы она материализовалась и сдала ему скатер, Гелька вернулась к реальности.

– Приготовь болеутоляющее, – попросила она Дениса. Тот, кивнув, направился к шкафу с медикаментами, а Ангелина совершила облёт в поисках подходящего для материализации места.

– Сколько церемоний! – раздражённо прокомментировал Учитель, и она отметила, что он не поблагодарил её за помощь раненым, словно его разозлила эта её инициатива, словно он заранее отрицал её лекарское призвание, не совпадающее с его планами в отношение неё.

Вернувшийся со шприцем в руках, Денис указал ей на свободную койку. Ангелина собралась с духом и, опустившись пониже к шершавому, по-армейски застеленному, одеялу, закрутилась. Едва она успела ахнуть – ещё не затих эхом разнёсшийся по палате грохот от свалившегося на пол скатера, как Денис, одним движением перехватив ей жгутом руку и наступив коленом на его концы, всадил в неё иглу. Боль отступила, едва успев разлиться, и Гелька с облегчением откинулась на подушку.

– Нельзя так с этой штукой, – бормотал Редик, подбирая и осматривая оружие. А Денис уже деловито ощупывал Ангелину, порываясь расстегнуть на ней рубашку.

– Эй! – запротестовала она, указывая головой на ряд кроватей напротив, где страдающие бойцы, не смотря на свои раны, все до единого приподнялись на кроватях, чтобы получше видеть занимательное зрелище. Гелька постаралась натянуть рубашку пониже.

– Всем вольно! – гаркнул Редик командирским голосом, и головы неохотно опустились на подушки и безразлично уставились в потолок. Денис уже волок из угла ширму, отгородившую Гелькину кровать от любопытствующих.

– Классно выглядишь, – прокомментировал он, задирая ей рубашку. – Здорово из тебя повыдёргивало.

– Что? Опять? – застонала Ангелина, поднимая рукав. Её руки были испещрены пурпурными точками. Пожалуй, их было меньше, чем в прошлый раз, но лечения Соларом было не избежать.

– Мама меня убьёт, – расстроено пожаловалась Гелька. Как ей объяснить, что она отправилась на вечеринку, а угодила на бой гладиаторов?

– Сначала тебя убьёт Брюс, – утешил её Денис. – Зачем было нарываться на гранату? Или босс… – пробормотал он себе под нос, потому что из-за ширмы, с непередаваемым выражением на лице, показался Учитель.

– Так-так… как там было с той гранатой? Расскажи-ка мне подробно.

Денис отодвинул его задом, обходя кровать, и наклонился над Ангелиной, якобы проверяя ей глаза, которые он проверил в первую очередь.

– Я… – начала Ангелина, надеясь втайне, что Денис запретит ей разговаривать, – …я увидела, как отъехали две машины, и последние тоже собирались смыться. И я… ну, не могла позволить им так просто уйти…

– Не могла, значит, – ласково начал Редик, – а я как приказал действовать?

– Вы сказали… – голос Ангелины упал, – разведать и доложить…

– Так вот! Если ты не в состоянии подчиняться приказам!..

– Извините, – пробормотал Денис, снова протискиваясь мимо шефа и кладя на глаза Ангелины, смоченную в каком-то остро пахнущем растворе, повязку.

– Оставь эти штучки! – зарычал на него Учитель.

– Простите, – шмыгнула носом Гелька, – я обезвредила троих, а потом нарвалась на инвертора. И в меня швырнули гранатой.

Она содрогнулась от ужаса, представив, какого бы пришлось ей при взрыве, окажись она там воплоти.

– Ладно, – заявил Редик и замолчал. Гелька, выглянув из-под повязки, успела заметить на его лице странное выражение злого удовлетворения. Шеф заметил её взгляд и сердито усмехнулся.

– Когда она сможет вставать? – спросил он Дениса, поймав за рукав халата.

– Ну, – парень глубокомысленно задрал голову к потолку, – это будет зависеть от тяжести внутренних повреждений…

– Короче! – отрезал Учитель, и Денис виновато глянул на Ангелину. Та села на кровати, опустив ноги на пол, и отдёрнула их, ощутив, какой он холодный. Рубашка вся была в кровавых пятнышках – ещё одна испорченная чужая вещь.

– Я в порядке, – призналась она и с благодарностью кивнула Денису. – Как долго будет действовать обезболивающее?

Парень с сомнением поглядел на её рябое лицо.

Часа два я гарантирую, но тебе нужно срочно под Солар. А обезболивающее я тебе на всякий случай дам с собой – его можно внутримышечно. – Он повернулся к Редику, показывая, что с Ангелиной он закончил.

– Я задержу тебя ненадолго, а вот за сброд наверху не поручусь, – пообещал шеф.

Ангелина вышла за ним из-за ширмы в чьём-то огромном свитере, достающем ей до колен, и таких же больших тапочках, которые она поминутно теряла. Оживление среди раненых, вызванное её появлением, быстро стихло за закрывшейся дверью.

Глава 38

Учитель привёл её в какой-то кабинет. От всех прочих его отличала радиостанция, стоявшая в углу на столе и древний диван с высокой прямой спинкой, на вид жёсткий, как полка в плацкартном вагоне.

– Хочешь кофе? – непринуждённо спросил Учитель, чем вызвал ещё большие подозрения у Гельки по поводу предстоящего разговора, однако очень порадовал её сосущий желудок. Она вдруг вспомнила, что жутко голодна.

– Да, спасибо!

Редик нажал какую-то кнопку на столе и, наклонившись, пробормотал туда несколько слов. Телеком откликнулся хриплым голосом. По-хозяйски оглядываясь, Сергей Петрович зашёл за стол и уселся в солидное кресло, указав Ангелине на место напротив. Кажется, Учитель хотел придать официальности их разговору, иначе усадил бы её рядом с собой на диванчик и по-отечески обнял. Гелька уже немного научилась разбираться в его приёмах. Пока не вернулась боль, она готова была бороться за свою независимость.

Учитель, нагнетая напряжение, переговорил ещё с кем-то по внутренней связи – наверху, похоже, всё пока оставалось без изменений.

Захлопотанная разносчица прокатила мимо их двери дребезжащую тележку и, постучав,

внесла в кабинет кофейник, чашки и тарелку с бутербродами. Тележка, позвякивая

стаканами, покатила дальше, и Гелька набросилась на бутерброды, едва дождавшись

приглашения.

Учитель, мило улыбаясь, налил ей кофе и прищурился, откинувшись

на спинку кресла.

– Прямо не знаю, что с тобой делать, – сказал он нарочито небрежным тоном.

"Началось", – подумала Ангелина, торопливо доедая бутерброд, чтобы иметь возможность возражать не с набитым ртом.

– Ты ценный агент, но головной боли от тебя столько же, сколько и пользы, – наставник любовно погладил приклад скатера, лежащего перед ним на столе.

Ангелина положила в чашку кусочек сахара и размешивала, спокойно глядя Сергею Петровичу в глаза. Пусть все карты у него в руках, она сама себе козырь. Вопрос в том, кто ею сыграет?

– Твоё желание отдохнуть от дел Организации, признаюсь, очень меня порадовало, хотя и удивило чрезвычайно – ты не из людей готовых оказаться вдруг не у дел… Сегодняшнее твоё появление здесь – лучшее тому подтверждение.

В дверь опять постучали, и в кабинет вошёл немолодой мужчина в промасленном насквозь рабочем халате и очень сильных очках, перевязанных верёвочкой. Не обращая ни на кого внимания, он, нацелившись ещё от двери на скатер, поблёскивающий на столе, прошёл, забрал его из-под носа у Сергея Петровича и, не сказав ни слова, вышел.

– Так вот, – продолжил Учитель, уже, как будто, начиная нервничать из-за Гелькиного молчания. – Ты, конечно, можешь попробовать вернуться домой и в школу и временно, пока не улягутся журналистская возня вокруг мистической гибели Белого, вести себя, как обычная школьница. Но я не могу рисковать, чтобы из-за обычной твоей неосторожности кто-то что-то разнюхал и поставил под удар наше дело. Прибавь к этому то, что мне желательно держать тебя подальше от парочки Пётр-Майя. Эта дама сейчас наша главная цель, замечу. Здесь ты тоже можешь очень сильно навредить.

Ангелина прихлёбывала кофе, продолжая внимательно слушать, хотя что-то в ней начинало понемногу закипать.

Редик легко стукнул ладонью по столу.

– В свете вышеизложенного у меня есть для тебя, на мой взгляд, отличное предложение…

– Вы от меня хотите избавиться совсем или на время? – спросила неожиданно Ангелина, пожалев тут же, что не выдержала характер до конца. Затеяв дискуссию, она дала Учителю возможность начать её убеждать, и он тут же ухватился за её слова.

– Потерять такого ценного агента для меня было бы величайшим несчастьем! Но в данном случае интересы дела перевешивают временную потерю…

– Временную?

– Конечно! Здесь всегда для тебя найдётся работа. А Борис просто требует, чтобы я направил тебя к нему в больницу. Ты вернёшься… если только не захочешь остаться там, куда я тебя пошлю.

– Куда?

– Не знаю. Это буду решать не я, а… другие люди.

– Какие?

Учитель с досадой пошевелился в кресле.

– С тобой свяжутся и всё объяснят. А моя миссия на этом заканчивается.

– Но вы же знаете больше!

– А сказать больше не могу.

– А если я не соглашусь?

– Это не в твоих интересах. Не подумай, что я тебя запугиваю, но твоё вмешательство в дела Организации буду пресекать жёстко.

– После всего, что я сделала? – в её голосе помимо воли прозвучала обида.

– Твой вклад в нашу работу оценён адекватно, – заметил Учитель и, глядя на её недоумённое лицо, пояснил. – На твоё имя открыт счёт в банке, и с этого момента ты сможешь распоряжаться своими деньгами. Сейчас там, – он открыл ящик стола и достал из картотеки несколько листков, – так, на последнем… плюс сегодняшняя операция… округляем… примерно семь тысяч долларов. Твоя зарплата на время… отгула сохранится. Получишь банковскую карту и можешь снимать. Да и там, куда ты отправляешься, не сомневайся, тебе будут хорошо платить.

Гелька сидела с оглушённым видом.

– Я понимаю, – скорчил скорбную физиономию шеф, – что деньги тебя интересуют мало. Тебе подавай приключения, риск, опасности… Поэтому боюсь только, как бы то, что предложат, не показалось тебе слишком скучным. Решай. Не знаю, сколько времени у тебя осталось на раздумья, но в ближайшие три недели к тебе подойдёт человек и скажет, что он от меня. Выслушай его. Ну, что? Вопросы есть?

– Я теперь не смогу связываться с членами Организации?

Редик размышлял, пристально её разглядывая.

– Хотя бы с Борисом Витальевичем мне связь необходима! Он один сможет мне помочь, если что, – настаивала Ангелина.

– Ладно, – неохотно отозвался шеф. Он опять открыл стол и достал коробку. – Наши номера храни только на быстром наборе, без имён. Порядок такой же, как раньше. А номер мальчика забудь.

"Как же!" – подумала Ангелина. – "Сегодня у нас свидание, и вашего разрешения нам не надо".

– Ну, что? – встал Сергей Петрович. – Идём, глянем, что там наверху. Ах, да! – он извлёк из стола фирменный конверт. – Здесь твои реквизиты.

– А почему вы мне раньше не говорили об этих деньгах? – поинтересовалась Ангелина, когда они шли по коридору к наблюдательному посту.

– Ну, ты всегда билась за идею, а не из меркантильных соображений, – хитро улыбнулся Учитель. – Это и есть единственно верный, на мой взгляд, подход к настоящему делу. Я не знал, как повлияет известие о том, что за идею платят, на такую, как ты, идеалистку. Это могло тебя отвратить от Организации. С другой стороны, платить одним и ничего не давать другим, было бы несправедливо. Не подумай, что у нас здесь есть люди, которые участвуют в войне только ради наживы. Но наше дело требует всего их времени, сил и даже иногда жизней. И зарабатывать где-то ещё, чтобы кормить семью, когда их время нужно мне, я им позволить не могу.

– Ну, что у нас? – спросил он, заходя к наблюдателям и заглядывая по очереди в мониторы.

– Спецслужбы отчалили, но кто-то ещё шастает по территории.

– Оставили засаду?

– Не похоже. Скорее из этих, – наблюдатель свистнул, непонятно изобразив над головой что-то вращающееся, – которые паранормальные явления ищут. Вон, видите, мужик с проволочкой ходит?

Действительно, мужчина на одном из экранов, не скрываясь, бродил между развалинами, и в руках у него отчётливо поблёскивали две параллельно направленные проволочки. Ангелине показалось, что эту запоминающуюся физиономию со шкиперской бородкой она лишь вчера видела в сквере у собственного дома. Признаваться Учителю в своём открытии она не стала: и так его заветной мечтой, помимо уничтожения мирового фидерства, стало желание сплавить её куда подальше. Ни к чему укреплять его в этом желании.

– Как, по-вашему, я могу лететь? – спросила она у шефа, раздражённо глядящего на экран.

– Ну, своими железками он наши антенны не обнаружит, а связь нужна срочно, – подытожил Редик.

– Значит, я смогу позвонить Борису Витальевичу? – обрадовалась Ангелина, но Учитель опять не ответил. Он наклонился к переговорному устройству на пульте у наблюдателя и сказал:

– Семела, включай связь.

Потом переключил кнопку.

– Медчасть, через минуту будет связь. Лясы не точить! Только по делу… Дорин, высылай наверх группу. Осторожно, там уфолог не пуганный бегает.

Телеком хриплым голосом предложил уфолога пугнуть, но Сергей Петрович решительно запретил.

– Отставить! Их потом набежит полный лес, будете опять месяц в осаде сидеть на сухом пайке.

Он направился к двери и махнул Ангелине, чтобы следовала за ним.

– Здесь нет Борисов Витальевичей, – пробурчал он сердито, когда они вышли. – Брюс! Пора бы запомнить.

– Извините, – пробормотала Ангелина. Не доходя до своего кабинета, перед которым уже толклись несколько человек, шеф перехватил спешащего по коридору жилистого невысокого мужчину и попросил:

– Килен, проводи-ка девочку к выходу для инверторов номер три. Потом зайдёшь ко мне.

И повернулся к Ангелине.

– Вылетать будешь вдоль земли, следи за обстановкой. Домой, прошу тебя, являйся по-человечески – засветилась уже! И подумай над тем, что я тебе сказал!

Последние слова он произнёс уже на ходу, направляясь к ожидающим его людям.

А Гелькин провожатый уходил по коридору в другую сторону. Так что Ангелине пришлось его догонять. Далеко идти не надо было: Килен толкнул какую-то дверь, и Гелька зашла за ним в ярко освещённое лампами дневного света помещение, оказавшееся большой мастерской. Рядами стояли слесарные станки, большей частью зачехлённые, ещё какие-то специальные стенды, и вокруг витал характерный запах смазки, керосина и железа. На одном из столов под сильным светом давешний мастер-очкарик, скурпулёзно раскладывая запчасти, разбирал скатер и негромко ругался.

– Что-то не так? – полюбопытствовал Килен и кивнул на Гельку. – Вот, Редик приказал выпустить через третий выход.

– Угу, – озабоченно отозвался механик и отсоединил ещё одну запчасть. – Не пойму, что с этой штукой. Она не держит заряд. Хотя внешне всё в порядке.

– А-а! – Ангелина хлопнула себя по лбу. – Нас же с ним вместе гранатой накрыло. Видите?

Она указала на своё лицо с мелкими точками кровоизлияний. Оба мужчины смотрели на неё так, словно она сообщила, что только что явилась с Марса. Гелька забеспокоилась было, но подумала, что раз её привели к выходу для инверторов, то вряд ли эти товарищи о таком слыхом не слыхивали. И постаралась объяснить подоходчивее.

– Я была в инвертном состоянии, ну, и оружие это со мной – я его у фидера-стрелка отобрала. И во время взрыва гранаты из нас повыбивало частицы. Вот он и не держит, я так думаю.

Мужчины переглянулись и снова уставились на неё.

– Я пойду, наверное, – пробормотала Гелька. – Болеть начинает.

В самом деле, она чувствовала, что действие лекарства уже ослабевает. Разве прошло два часа?

– Ну, да. Конечно, – отозвался Килен и обратился к мастеру. – Открой третий.

Тот, оглядываясь пристально, то на скатер, то на Ангелину, прошёл в угол, забитый аппаратурой и на небольшом пульте нажал кнопку.

Килен указал ей на незаметную трубу, торчащую из потолка в противоположном углу.

– У тебя одна минута, так что не мешкай. После мы закроем задвижки. Но там один путь – не заблудишься. Обратно по этому ходу не суйся – он всегда закрыт и используется только когда наверху не званые гости.

"Я тоже отныне здесь не званый гость", – с горечью подумала Гелька, а вслух сказала:

– Спасибо. Если не трудно, верните мои тапочки шефу, они мне больше ни к чему.

На неё опять странно посмотрели, и Ангелина, неловко кивнув, направилась к трубе, на ходу закружилась и вылетела в узкое отверстие. Ей показалось, что вслед ей донеслось: "Инопланетянка…"

Ход действительно был единственный, при этом очень извилистый. Он проходил в трещине старого мощного фундамента, и наружу его выводила небольшая труба, вроде стоящей входе. Она торчала под свисающим на арматуре увесистым обломком стены, и подлезть к ней «по-человечески» мог решиться только самоубийца – слишком неустойчивыми выглядели громоздящиеся над ней развалины.

Едва вырвавшись на поверхность, Ангелина устремилась прочь.

«Теперь в больницу. Знать бы, который час! Часов в десять мама наверняка начнёт беспокоиться. Особенно, когда Гоша вернётся с гулянки без неё… Надо ещё успеть полежать под Соларом! Конечно, за один раз эта пакость не рассосётся, но хотя бы не придётся каждые два часа колоть обезболивающее. И надо успеть показаться дома до того, как она опять отправится на свидание к Пете. И… кажется, придётся забыть о том, что она совсем не спала. Что за ночь!»

Ангелина с разгона ткнулась в знакомую форточку, едва не выбив стекло. Если могла бы, она застонала от разочарования. Закрыто! Внизу, на кушетке под Соларом кто-то лежал. Ей казалось, что она слышит через окно знакомое гудение. Ну, конечно! Егор! С души упал тяжёлый груз – парень будет в порядке! Но где же Борис Витальевич? Долго ли придётся ждать?

Скользнув осторожно вдоль стены, она заглянула в ординаторскую: незнакомая женщина – врач, судя по халату, повернувшись задом к окну, копалась в сумке. И здесь его нет! Окно приоткрыто. Если только дамочка выйдет… Есть! – достав что-то из сумочки, женщина вышла в коридор, а Гелька, просочившись в окно, молниеносно обернулась. И вовремя. Она ещё доворачивалась, удерживая равновесие, когда дверь распахнулась, и в ординаторскую повалили врачи (обход у них, что ли, закончился?) Передние замерли на пороге при виде Ангелины.

Было, наверное, на что посмотреть: бледное лицо в крапинку, горящие глаза, растрёпанные волосы, растянутый донельзя свитер, босые крапчатые ноги и коробка с новеньким мобильным под мышкой.

– Доброе утро! Я ищу Бориса Витальевича, – дружелюбно заявила Ангелина, надеясь, что ситуация как-нибудь рассосётся. Но ошиблась.

– А-а-а! – завизжала вдруг девушка в задних рядах, тыча в неё пальцем. – Эта та! То!..

Компания врачей взволновалась и отшатнулась к двери. Ангелина испуганно отступила было к окну, но заставила взять себя в руки – сбегать при таком количестве свидетелей было недопустимо. И она внешне спокойно, хотя и судорожно сжимая при этом свою коробку, нахально направилась к двери.

Гелька улыбнулась, это придало ей уверенности. Доктора расступились, пропуская её, и Ангелина с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться, и не напугать их ещё больше.

Уже выйдя за порог, она обернулась.

– Так что Полетаев?

– Борис Витальевич уехал домой на пару часов отдохнуть, – ответил кто-то неестественно высоким голосом и прокашлялся.

– Спасибо, – печально поблагодарила Ангелина и внезапно снова повернулась к врачам. – Кто-нибудь из вас сможет сделать мне обезболивающий укол?

Ответом ей было недоуменное настороженное молчание. Что же это? Она за время своих 'лежаний' настолько выпала из жизни, что теперь всё, что бы она ни сказала, кажется дикостью? Что те, в мастерской, что эти… Почему все так странно на неё реагируют?

Ангелина вздохнула и достала из коробки две ампулы и шприц.

– Вот. Это мне дал Денис – помощник Бориса Витальевича, чтобы, когда действие предыдущего укола пройдёт, кто-нибудь его повторил. Раз уж я в больнице…

Она держала лекарство в вытянутой руке, не особенно, судя по лицам докторов, надеясь на успех. Но вот один из них – высокий симпатичный парень, мотнул головой, словно сбрасывая наваждение, и протянул руку за лекарством.

Ангелина просияла. И эта естественная реакция почему-то разом успокоила окружающих. Они сконфуженно заулыбались и всей гурьбой вернулись в ординаторскую.

– Садись, – указал ей на табурет парень, забирая у неё ампулы и разглядывая их содержимое. – Сильное лекарство. Говоришь, Денис его тебе дал?

– Угу, – Ангелина поднимала рукав, а молодой человек не спеша доставал спирт и вату.

– Это же ты лежала с огнестрельным ранением в 16 палате? Там ещё взрыв произошёл?

– Да, я, – Гелька уже жалела, что ей приспичило делать инъекцию в этой компании.

– А сейчас с тобой что? – врач осторожно дотронулся до её лица, разглядывая гематомы. – Какие-то крошечные кровоизлияния…

– М-м, – Ангелина пожала плечами, пытаясь выдумать себе диагноз.

– Хрупкость сосудов? – он затянул руку жгутом.

– Но это не должно быть больно, если только… – врач осторожно ввёл в вену содержимое шприца, – … если только внутри не хуже.

Врач втянул немного крови обратно в шприц и выдернул его из руки, придержав тампоном.

– Сделаю тебе анализ крови.

– Зачем? – забеспокоилась Ангелина и мысленно махнула рукой: наверняка ей не раз делали анализы, когда она здесь лечилась, значит, по крови невозможно определить её необычность.

– Тебя же Ангелина зовут? – спросил кто-то.

– Да, её Борис Витальевич лечил, – две девушки нашёптывали что-то помогшему ей парню.

– О тебе во вчерашней 'Вечёрке' написали, – протянула ей газету одна из девушек. – Вот.

Гелька машинально развернула газету, неловко прижимая локоть. При этом она размышляла: 'Это какие-то студенты-интерны. Наверное, в ночную смену дежурили. Тогда откуда они знают, что я здесь лежала? Очень просто – они давно стажируются. Нарвалась', когда взгляд её наткнулся на заголовок 'Монстр выходит на свободу'.

'Сегодня из больницы при 14 поликлинике после лечения от огнестрельного ранения выписалась пятнадцатилетняя школьница Леонова А. А., скандально замешанная в трагической истории, случившейся 13 декабря на улице Бехтерева в доме, где она проживает.

Скандальность ситуации заключается не в том, что непонятным, неестественным образом оказались убиты два человека, а в том, что произошедшее удалось замять, не смотря на большое количество свидетелей и улик.

Источник в официальных кругах, пожелавший остаться неизвестным, сообщил нашему корреспонденту, что негласный приказ о прекращении дела исходит из кругов, близких к губернатору области.

Мэр Онипчук В. С., в свою очередь, заявил, что берёт ситуацию под свой контроль и не допустит разгула преступности в нашем городе. Он поощряет журналистское расследование, которое обещает быть интересным и которое уже значительно продвинулось в выяснении мистических обстоятельств случившегося. (См. номера от 14, 18 декабря)

Сама Леонова Ангелина от комментариев отказалась, заявив, что 'всё это – бред сумасшедшего'. Но назвать бредом сумасшедшего свидетельства многочисленных очевидцев, видевших вылетающие из её квартиры светящиеся образования, разнесшие чердак и убившие двух людей, у неё вряд ли получится.

Что же, может быть, всё проще, и юная правонарушительница всего лишь лечилась от наркомании в какой-нибудь частной клинике. Но остаётся не ясным, где тогда она смогла получить пулю в грудь, которую из неё извлекли во время хирургической операции через час после убийства в её доме? Кстати, во время упомянутой операции персонал больницы также наблюдал необычные явления. От чего позже, как видно под угрозой увольнения, рассказавшие об этом, отказались. Наше расследование намерено разобраться и в этом.

Награда в 50000 рублей достанется каждому, кто сможет сообщить факты, способные пролить свет на эту загадочную историю. Анонимность гарантируется.

Напоследок сообщаем, что всего через два часа после выписки школьницы в районе её квартала вновь наблюдалось непонятное световое явление. Ждите новых репортажей на эту тему'.